Рассказ о группе «Классика Вива» и поездка в Данию.

Ноябрь 1993 года.

=================

Я уже рассказывал о том, как познакомился с лидером группы «Классика Вива» Леной Шальневой. И даже показывал их концерт в трёх частях, записанный в 1993 году. Продолжу я этот рассказ о группе “Классика Вива” эпизодом нашей поездки в Данию.  Как она получилась? Как и всё тогда, в то счастливое время – словно сама собой.

Лена любила заходить к нам в студию ещё и потому, что мы в «Петронете» уже тогда, в 1993 году, а точнее даже с 1990 года, имели у себя в конторе электроную почту. Она до этого вела какую-то почтовую переписку с музыкантами из Дании на предмет приглашения своего маленького коллектива в эту страну, и, знамо дело, электронная почта оказалась намного сподручнее для обмена сообщениями. Я в течение этого года уже съездил в несколько стран и, честно говоря, совсем в Данию не стремился. Но понемногу выяснилось, что никто из девушек не говорит ни на каком языке, кроме зачаточного английского, да и то только Лена, поэтому они, когда поездка была уже согласована и деньги на неё найдены, в том числе и с моей помощью, предложили мне поехать с ними. Я подумал “пуркуа бы и не па” и включился в группу. Не помню, кто там ездил за визами, но визу так или иначе доставили на дом и мы полетели в Копенгаген.

Во время велопробега в Норвегию в августе того же 1993 года, я познакомился с парой нужных людей, один из которых помог материально начальник Фонда госимущества Печорин), а другой был бизнесменом из Пряжи родом, но живущий в Петрозаводске. Он связался с каким-то своим родственником, точнее Сашей Володарским. Этот Саша жил в Копенгагене лет 20 уже, чем жил было не совсем понятно, да нас не слишком и интересовало, хотя потом Саша сам рассказывал мне, что эпизодически он переводил за неплохие деньги на русский язык что-то из русских СНИПов (строительные нормы и правила), так как по советскому образованию был строителем. Саша был свежеразведённым и вообще оказался для нас очень кстати – встретил на машине, которую ему дали в страховой компании взамен только что украденной, повозил по городу, угостил в итальянском ресторане ужином и посадил вечером на поезд в Ольборг, предварительно позвонив, чтобы нас встречали там. Ибо целью визита девушек была консерватория в Ольборге. Ну и было понятно, что уже в первые моменты встречи он положил глаз на колоратурное сопрано Катю, и у них всё стало сразу же срастаться – на кадрах у знаменитой копенгагенской русалки мы видим, что Катя уже хиляет с Сашей под ручку в полный рост. Забегая вперёд скажу, что у них действительно срослось и обратно мы летели уже без Кати (да, вроде, и без Лены Шальневой тоже). Потом у них всё “расползлось по швам”, как сообщила мне Люба Губанищева-Кудрявцева-Хьорт, моя первая любовь, волею судьбы оказавшаяся в Ольборге начиная с 2000 годов и познакомившаяся каким-то хитрым фертом с той самой Катей. Люба мне сказала, когда мы ещё общались по телефону и Интернету (потом у нас тоже всё заглохло), что “Катя Сашу бросила”. Как я понял, Катя добилась существенных успехов в Копенгагене, в опере. Но это всё – предмет для отдельного рассказа, который, впрочем, вряд ли когда будет рассказан, так как эти оба два меня совсем не интересуют. Они, как и сотни других, были just a twist in my sobriety.

Часть первая. Копенгаген.

 В первой части нашего видео, собственно, мы увидим только отлёт, приземление и экскурсию с помощью Саши Володарского по Копенгагену на машине. Закончится этот эпизод прибытием нас на вокзал, где накануне кого-то убили, вроде зарезали какого-то подростка – там лежали венки и цветы прямо в зале ожидания. Что именно произошло тогда, мы так никогда и не узнали – не было времени поинтересоваться. Да и интереса особого тоже.

Если кто будет смотреть более-менее внимательно, то увидит, что титры на клипе пляшут. Это потому, что работает функция стабилизации изображения, что мне очень нравится в Пинакле. Но не в данном случае.

Обычно ты не можешь таскать с собой штатив повсюду и изображение колеблется, особенно с использование телеобъектива.

Это можно починить и стабилизировать изображение, конечно, по уму это надо делать до того, как вставишь титры. Но моё сырьё обрабатывалось в 1994 году, так что титры, впечатанные в ткань кадра, пустились впляс вместе с ним.

Да, деталь. На начальных титрах я тогда написал – 1995 год. Это неправда. в 1995 году я ездил только в США. В Данию поездка случилась в 1993 году.

Часть вторая. Поезд. Ольборг

Вторая часть начнётся со съёмок в сидячем купе поезда Копенгаген – Ольборг (обратно мы ехали в спальном трёхярусном купе). Если вы посмотрите на карту Дании, то увидите, что Копенгаген от Ольборга отделяет изрядный кусок моря, через которое моста нет, иначе это был бы очень динный мост. Так вот поезд при подъезде к морю ставился каким-то хитрым образом на специальный паром, который плыл по нему. Прикольно было смотреть на воду прямо из окна вагона, таким образом я первый и последний (пока) раз ехал в поезде по воде.

Потом следует рассказ о месте, где нас разместили – рядом с яхтклубом, на заливе, где, несмотря на ноябрь, теплилась кой-какая водная деятельность в виде одной байдарки и одной действующей яхты, попавшей мне в кадр. Во вторую часть также входят прогулки по городу с нашим молодым гидом – музыкантом, имя которого я напрочь забыл, но Лена должна помнить, только вот уже никогда не спросить – мы с ней потерялись тогда из виду и на короткое время встретились уже в 1997-98 годах – она тогда работала au pair в Норвегии уже, да я и не сильно расспрашивал её о былом. Я положил эти кадры второй части на музыку, которую они исполняют в музее – эта длинная композиция Франсуа Барне на темы Бизе. Лена была очень довольна тем, что в консерватории в Ольборге – им просто дали ключ от неё и можно было приходить репетировать когда угодно, – все рояли, штуки четыре или пять были “Стейнвеи”. В то время в Петрозаводске ещё, по моему, не было ни одного такого инструмента, один с большой помпой был приобретён позже. В этой серии в основном гуляем по улицам Ольборга.

Лена Шальнева, кстати, нашлась на одном из Петрозаводских сайтов, вот отрывок из статьи, датированной 19 ноября 2009 г., на который я даю ссылку: Елена Николаевна Шальнева – преподаватель по классу фортепиано Института музыки Barratt Due г. Осло и музыкальной гимназии г. Мосс (Норвегия). То есть ещё в конце прошлого года Лена преподавала класс фортепиано в норвежском городе Мосс. Вполне может быть, что она занимается тем же самым в марте 2010 года там же.

Апдейт. Лена живёт в Норвегии, есть на фейсбуке. У неё двойная фамилия, видимо замужем за норвежцем. Я посылал запрос на дружбу, она не приняла. Запрос я отменил, конечно. Это всё быльём поросло давно.

Часть третья. “Беженцы”.

Эпизод третий я решил не сокращать и вынести в отдельный раздел. Когда мы разговаривали между собой по-русски на остановке автобуса, к нам подошла пожилая женщина, представилась и стала рассказывать о своей нелёгкой судьбе, а потом пригласила к себе “домой”.

Дело было вечером и делать нам было совершенно нечего, кроме как возвращаться в свой “приют” или гулять по городу Ольборгу. Кроме того было интересно пообщаться с соотечественниками.

Всё это общение и вошло в этот третий эпизод. Такие встречи в то время только укрепляли меня в уверенности, что сейчас из России никуда уезжать не нужно, что достаточно довольно часто выезжать в разные заграницы, занимаясь любимым делом – кабельным телевидением “и патати и патата,” как говорят французы.

Пройдёт меньше года и я переменю мнение на противоположное – то есть на то, что в России заниматься малым и средним бизнесом категорически нельзя, а работать на “дядю” и вообще никуда не годится и что надо валить оттуда как можно скорее. Такое решение укрепится и примет реальные очертания уже в следующем году, когда я вернусь из поездки в Осло и мой друг Серёжа сообщит мне, что он уже предпринял первые шаги для эмиграции в Канаду. Его пример окончательно укрепит меня в необходимости эмигрировать, по-взрослому, легально, с получением статуса постоянного жителя Канады ещё находясь в России, что мне удаётся на удивление легко и просто и даже без обязательного для всех прочих интервью в посольстве Канады в Москве.

Но это всё имеет мало отношения к эпизоду, который я смонтировал третьим по счёту и который рассказывает на самом деле не о жизни легальных иммигрантов, а о жизни “беженцев”. Именно в кавычках, потому что бежать в 1990 году из СССР уже было не от кого. Отсюда и легенда, о которой говорит простодушная мамаша – они, мол, выдумали, что “не согласны с политикой Горбачёва”. Почему не нужно соглашаться с политикой перестройки, гласности и открытости – это какой-то психологический конфуз, знаете ли. Нонсенс, можно сказать. Я не знаю, что случилось дальше с этой семьёй, да и никогда об этом серьёзно не задумывался. Скорее всего, они помыкались так ещё несколько месяцев и были высланы назад в Питер, благо это близко. Я думаю, что это к лучшему для них, чем жить в церковном приюте и получать жалкое пособие и перебиваться случайными заработками всю оставшуюся жизнь без всякой надежды на приличное самоустройство в жизни.

В части четвёртой ничего, кроме репетиций в залах консерватории и на сцене на происходит, Лена получает несказанное удовольствие от игры на рояле “Стейнвей”. Я сижу в кресле и лениво снимаю своё отражение в зеркале. Поставленном там по всей видимости для упражнений в игре на духовых инструментах, в число коих входит и флейта другой Лены. Лены Визир.

Часть четвёртая. Репетиции.

Часть пятая. Прогулка по Ольборгу и запись на радио.

В части пятой я прогуливаюсь по городу от нечего делать и забретаю в близлежащий парк. Обычно в середине ноября у нас в Карелии всё уже замёрзло, а тут – практически ещё карельсский октябрь. Масса живности – утки, гуси и чайки, которых кормят с рук сердобольные прохожие. Городская часовая башня. Пруд. С деревьев уже облетела листва и остаются следы измороси. Потом я снял какой-то местный памятник, исполненный в кондовом стиле социалистического реализма. Ну а когда пришёл в консерваторию, девушки готовились к записи на радио. Приехал целый автобус и професор консерватории Кнут (с лысым черепом и свисающими прядями седых волос) всё открывает и закрывает крышки роялей для лучшей акустики. Потом торчит посреди зала и прислушивается – в общем сильно суетится. После всех тих приготовлений концерт записывают. Потом Саша Володарский в Копенгагене на нашем обратном пути скажет: “Кто-то срубил большую капусту на этом концерте!” Я лично так не думаю. Никому неизвестные артисты вряд ли кому интересны. Так – повсюду. У них не было ни пластинки, ни, тем более, компакт – диска. По тем временам записать его было очень сложно.

Концерт перемежается парой интервью с уже знаком лицом – нашим гидом и гитаристом, студентом консерватории и другим студентом. Они дают хорошие отзывы о концерте девушек.

Примечание. Примерно на 3й минуте пропал звук. Надо бы переделать, но дойдут ли руки?

 

Часть шестая. Музей.

В части шестой я посещаю музей современного искусства, пока девушки репетируют и концертируют. Эта часть не нуждается в дополнительных комментариях, на кадрах всё видно.

 

 

Часть седьмая. Посещение университета в Ольборге.

Часть седьмая повествует о выступлении девушек в одном из крупнейших университетов Дании – Ольборгском университете.

Перед самым отъездом в Канаду мне доведётся работать в Петрозаводске с одним датчанином, который преподавал в этом университете.

Мы с ним очень хорошо подружились, и он мне дал отличное рекомендательное письмо, которое так и не пригодилось в Канаде.

Девушки исполнили несколько номеров, заслужили продолжительные аплодисменты. Мне пришлось снимать и переводить одновременно. В конце поездки один из преподавателей консерватории скажет мне: «Как же они вообще собирались ехать без тебя? Они же совсем не говорят по-английски!» Ну вот, такие отчаянные у нас девушки потому что…

Часть восьмая. Возвращение в Копенгаген и Питер.

Часть восьмая и последняя расскажет о моём посещении музея техники, где широко представлена история развития фирмы Бэнг и Олуфсен ну и другой техники тоже. Пара последних кадров Ольборга – ветряная мельница, которая является местной достопримечательностью.

Как я уже говорил в первой части, ехали мы в трёхярусном купе впятером, всего, значит, было шесть спальных мест. Девчонки распили вотрую бутылку водки (одну приговорили с новыми датскими друзьями, а вторую – не получилось, так не вести же её в Россию!) и веселились, хохоча по поводу и без полночи.

Я же пить не стал совсем, да и мало бутылки на пятерых было бы, зачем их лищать крох живительной влаги, завалился на третью полку и проспал до самого Копенгагена. Саша Володарский нас встретил, повозил немного по Копенгагену, показал два больших пивных квартала – Туборг и Карлсберг, они расположены совсем рядом, потом прокатил по злачным кварталам города, которые были совсем не оживлёнными в это время суток. Разве что порно-магазины были открыты. В Дании эту продукцию не прячут от детей, и они с младых ногтей могут изучать в витринах женскую и мужскую анатомию во всех подробностях. Саша Володарский философски заметил на это, что, мол, может было бы и лучше, если бы он рос в Дании, а не в СССР, меньше было бы иллюзий на счёт этого важного, но заурядного отправления естественных надобностей человека. Ну и заканчивается кино кадрами голубого неба и самолётного крыла где-то уже ближе к Питеру.