В архивах парижской полиции хранится книга. Она большая и тяжелая, в потертом кожаном переплете, с латунной фурнитурой и сломанным замком. Она содержит уголовные дела группы женщин под названием Les Insoumis – “Непокорные”. Это были женщины, которые жили вне рамок приличного общества, но отказывались регистрироваться как проститутки. Большинство из них не продавали себя на улицах и не работали в борделях. Они были любовницами герцогов и принцев, а то и принцесс. В обмен на свои услуги они могли получить, скажем, не деньги, а квартиру рядом с оперным театром или небольшую загородную виллу. Кто-то был актрисой, кто-то танцовщицей, кто-то всемирно известной певицей, а кто-то – драматургом или журналистом, озабоченным новой опасной концепцией – феминизмом. Все они, по мнению отдела нравов, были “куртизанками” и поэтому должны были находиться под наблюдением. Этот секретный журнал, известный как “Книга куртизанок” или, под кодовым названием, “BB1”, пережил осаду, революцию, сожжение архива в 1871 году и две мировые войны.
В 2006 году журнал был переписан и опубликован на французском языке с примечаниями, но без иллюстраций, известным историком Габриэлем Убре. В 2016 году, во время работы над моей предстоящей книгой “Парижский сфинкс”, я впервые смогла увидеть оригинал документа и вклеенные в него фотографии. Начав с представленных файлов, я начала восстанавливать жизнь этих замечательных женщин, разыскивая их в газетах, фотоархивах и гражданских архивах XIX века, рассматривая их не просто как культурные явления или исторический колорит, а как личности.
Вот история одной из них.
14 сентября 1871 года.
Первое, что полиция записала – она ухоженная, “немного артистичная” и очень известная. Актриса 40-45 лет, последние десять из них играла в театре Бомарше рядом с площадью Вогезов. В течение этого времени она также “имела отношения” с неким Жанвье де ла Моттом, который ради нее “пошел на некоторые жертвы” (эвфемизм, несомненно, означающий значительные денежные траты). Четыре или пять лет назад она жила на улице Лафит, но затем переехала в меблированный дом на улице Кардинала Феша, 43 (ныне улица Шатодун), недалеко от церкви Нотр-Дам-де-Лоретт, в фешенебельном 9-м округе. С де ла Моттом познакомилась около 8 лет до этого, и тогда, как записано в досье, он дал ей пятьсот франков. Полиция считает, что она познакомилась с ним через другого человека, одолжившего ей деньги. По записям, она была “очень покладистой”, но обладала достаточным обаянием, чтобы привлечь любовника. Неизвестно, остался ли у нее меблированный дом, который, “довольно плохо содержался”. Сейчас она живет на улице Нотр-Дам-де-Лоретт. Других записей не было.
Ее настоящее имя было Марта Леокади Бауманн.
Она родилась году в 1830м, когда Париж сотрясался от июльской революции. В городе царил хаос. Революционеры разграбили дворец Тюильри и совершили набег на королевские винные погреба. Один из них нашел бальное платье, принадлежавшее герцогине де Берри, надел его и с перьями и цветами в волосах кричал из окна дворца в сады внизу: “Je reçois! Je reçois!” (“Я принимаю! Я принимаю!”). Детство Марты прошло при последнем короле Франции, Луи Филиппа, но примерно в то время, когда она достигла совершеннолетия, он был свергнут в результате очередной кровавой революции Наполеоном III. Она начала использовать сценический псевдоним “Агийон”, возможно, чтобы скрыть еврейское или немецкое происхождение, в 1861 году, уже замеченная прессой. Как актрису, критики называли ее “повидавшей мир”. Выступала во многих престижных театрах по всему Парижу, включая театры Бомарше, Порт Сен-Мартен, Дежазе на бульваре дю Тампль, Гэте, Монпарнас и театр Мольера в Брюсселе.
Она была серьезной актрисой, о ее таланте отзывались в восторженных рецензиях, могла играть и комедийные роли. “Весьма замечательная дама”, – писал критик в “Фигаро” в октябре 1865 года. – С комедийными актрисами такого уровня пьеса спасена”. В одной из постановок женщины-драматурга Д. Руи, она изображала молодого итальянца Стефано, героя, соблазнявшего героиню. “Она придает роли Стефано особую значимость, контрастирующую с ее манией привлекать журналистов к суду”, – пишет Le Figaro, намекая, что она могла привлекать к суду за сплетни и клевету.
Дни ее славы пришлись на 1860-е годы, когда ей было 30-40 лет. “Блестящая артистка, уже увенчанная успехом”, – писала “Комеди” в 1864 году. “Хорошо поставлено и прекрасно сыграно”, – отозвалось издание “Revue Artistique et Littéraire” о ее выступлении в “Флорентийской волчице” в театре Бомарше в 1865 году. На следующий год, в 1866 году, тот же журнал назвал драму “Черная банда”, также поставленную в театре Бомарше, “полной ужаса и хорошо сыгранной, особенно Мартой Агийон”. Когда она выступала в Театре Монпарнас, L’Europe провозгласила ее роль “сыгранной с изюминкой и замечательным чувством, хотя и немного пафосной… Чуть больше спокойствия и меры, и мадам Агийон найдет свой путь”. Газета “Тинтамарр” писала, что она “драматична, с блеском” и что у нее блестящий голос, возвышающий актеров, выступавших вместе с ней. В 1870 году, за год до того, как полиция нравов объявила ее куртизанкой, газета “La Pays” заявила, что она была на одном уровне с Сарой Бернар: “Актрисы зажигают. Позавчера это была грациозная Сара Бернар в “Одеоне”, вчера – пухленькая Берта Легран в “Вариетес”, сегодня – брюнетка Марта Агийон”.
В свои лучшие годы Марта была явно финансово успешной. Она изысканно одевалась, и ее снимали самые известные фотографы Парижа. Фотография, на которой она запечатлена в шляпе и с кнутом, может указывать на то, что она была наездницей и, как многие дамы полусвета ее эпохи, много гуляла в Булонском лесу. У нее были светлые глаза, миниатюрная округлая фигура, а волосы каскадом струились по спине блестящими шатеновыми кольцами, ниспадая до талии в корсете.,
 |  |
Когда она встретила Эжена Жанвье де ла Мотта в 1863 году, ему было 40 лет, и он был юридически разведен со своей женой. Мадам Жанвье де ла Мотт ушла от мужа после того, как застала его в объятиях актрисы в Отель де Лёроп. (Он, похоже, испытывал слабость к актрисам). Мадам получила независимость от мужа в 1861 году, а затем умерла в 1865 году, оставив ему свободу вступить в новый брак, если он того пожелает. Он этого не сделал. К тому времени, когда он и Марта познакомились – возможно, как предполагает полиция, через посредника, когда она почувствовала, что с ее долгами стало слишком трудно управляться, – он был представителем Эвра, департамента к северо-западу от Парижа. Тем не менее, он проводил много времени в городе и уже стал легендарным устроителем пышных вечеринок и раздатчиком щедрых грантов, знакомым с Виктором Гюго, Жюлем и Эдмоном де Гонкурами. Теперь, будучи веселым вдовцом, он был известен тем, что содержал сразу несколько любовниц-актрис и устраивал оргиастические зрелища в Гранд Отеле с участием дам самого высокого класса, которых только мог уговорить посетить эти сборища. Естественно, он нажил себе и врагов. К 1867 году префектура, которой он управлял, имела огромные долги в размере 700 000 франков. После ссоры с членом Генерального совета, которого он ударил по лицу, Эжен де ла Мотт был оштрафован на 3 000 франков. Затем в 1869 году он был направлен представлять префектуру Гард на Ривьере, а в 1870 году бежал из Франции, спасаясь от франко-прусской войны, и спрятался в Швейцарии. Когда новое французское правительство пришло к власти после подавления Парижской коммуны, был выдан ордер на арест Жанвье де ла Мотта. Более 110 000 франков из средств его префектуры пропали без вести, и он был обвинен в растрате. Он был задержан в Женеве в августе 1871 года, что интересно, всего за месяц до появления Марты в “Книге куртизанок”, экстрадирован во Францию и отправлен в тюрьму в Руане в ожидании суда. Однако в январе 1872 года, всего через несколько месяцев был оправдан на основании показаний самого министра финансов, что вызвало такой скандал, что министр был вынужден уйти в отставку. Суд также показал общественности его развратный и экстравагантный образ жизни, который, несмотря на то, что стал пикантным материалом для прессы, не нанес ни малейшего ущерба его карьерным устремлениям или личной жизни. Напротив, он основал газету, выиграл выборы в качестве заместителя лидера бонапартистской партии в Берне и в конечном итоге получил место в Генеральном совете Эвра, своей старой префектуры, которое он занимал до самой смерти. Сын, которого он имел от своей покойной жены, стал политическим деятелем. Он продолжал содержать различных актрис в качестве любовниц и завел еще одного ребенка от актрисы Генриетты Ренульт. Он умер в Париже в 1884 году в возрасте 60 лет. Что касается Марты Леокади Бауманн, она же Марта Агильон, то последний раз мы слышим о ней в прессе в 1888 году. К тому времени ей было около 50 или около 60 лет, она выступала как комедийная певица в Брюсселе, все еще работая под тем же сценическим псевдонимом, все еще очаровывая публику своим искрометным голосом. Я очень хотела выяснить, что же все-таки случилось с Мартой и просмотрела все записи о смерти с фамилией Бауманн за период с 1870 по 1932 год. Газеты иногда ошибаются, а известные имена могут быть украдены. К концу XIX века в Париже умерли две Марты Бауманн, одна в 1884 году, другая в 1890 году, но когда я просмотрел все записи, оказалось, что обе были детьми младше четырех лет. Я продолжала поиски, просматривая списки умерших в каждом из двадцати округов за каждое десятилетие, прочесыв ровно сто различных бухгалтерских книг, пока, дойдя до самого последнего возможного десятилетия, в самом последнем округе, 20-м, не нашла запись: Марта Бауманн, умерла 17 января 1923 года.
Однако, к моему большому разочарованию, когда я попытался найти смерть этой Марты Бауманн в книге записей за 1923 год, ее нигде не оказалось. Зная, что иногда записи могут быть перепутаны, а сообщения о смерти задерживаются, я проверила каждую смерть в 20-м округе за шесть месяцев после указанной даты и более чем за два месяца до нее, но ничего не нашла. В архивах царил беспорядок, все записи были не в порядке из-за того, что за несколько лет до этого были вынесены решения о смерти пропавших без вести солдат Первой мировой войны, которые только потом были признаны юридически мертвыми, чтобы их родители могли получить компенсацию, а их вдовы могли снова выйти замуж. Нет никакой гарантии, что запись совпадает. Возможно, она умерла в Бельгии от сердечного приступа после выступления в возрасте 69 лет. Или она могла подхватить пневмонию в Москве или грипп в Луизиане, эмигрировав и купив себе дом на берегу залива. Все возможно. Если это наша Марта Бауманн, то детали имеют смысл. Ей было бы уже около 93 лет, но это не было чем-то неслыханным для женщин ее уровня. 20-й округ, Бельвиль в “ревущие двадцатые”, мог бы стать подходящим местом для знаменитой бывшей актрисы, которая решила уйти на пенсию. Пока ограничения для Ковида не позволят мне лично посетить гражданский архив, чтобы получить дальнейшие сведения, я не буду знать наверняка, что это она. Но, по крайней мере сейчас, я хотела бы думать, что она. И что Марта дожила до глубокой старости, сохранив часть своих шелков и мехов, наслаждаясь рассветом эпохи джаза, когда музыка из танцевальных залов ее квартала проникала сквозь оконные стёкла, в её глазах снова появлялся блеск и она притопывала ногами старой женщины в такт музыке.
*************************
REFERENCES & LINKS:
Dictionnaire Général de Biographie et d’Histoire, by Charles Dezobry, 1889, p. 1,494 (link)
Grand Dictionnaire Universel du XIXe Siècle, by Pierre Larousse, 1875, p. 20 (link)
“THÉATRES A VOL D’OISEAU,” La Causerie, 28 April 1861 (link)
“Les Coulisses,” Le Figaro, 19 April 1863 (link)
“Chronique,” La Comédie, 11 October 1863 (link)
“Chronique,” La Comédie, 18 October 1863 (link)
“Devant et derrière le rideau,” La Comédie, March 1863 (link)
“Devant et derrière le rideau,” La Comédie, 12 April 1863 (link)
“Devant et derrière le rideau,” La Comédie, 23 April 1863 (link)
“Chronique,” La Comédie, 12 July 1863 (link)
“Le Théatre Beaumarchais,” La Comédie, 14 February 1864 (link)
“Devant et derrière le rideau,” La Comédie, 6 March 1864 (link)
“Theatres,” Journal Pour Toutes, October 1864 (link)
“Courrier,” La Comédie, 16 October 1864 (link)
“A TRAVERS PARIS,” Le Figaro, 26 October 1865 (link)
“Chronique Théatrale,” Revue Artistique et Littéraire, 1865 (link)
“Feuilleton du Journal l’Europe: mouvement dramatique français,” L’Europe, 27 October 1865 (link)
“La Semaine Théatrale,” La Presse, 30 October 1865 (link)
“Tirage du Petit Journal,” Le Petit Journal, 12 October 1865 (link)
“Coulisses de Théatres,” Le Tintamarre, 19 March 1865, (link)
“Chronique Théatrale,” Revue Artistique et Littéraire, 1866 (link)
“FAUSSES NOUVELLES,” Le Tintamarre, 7 Octover 1866 (link)
“Revue,” La Comédie, 1 December 1867 (link)
“De Paris à Bruxelles,” La Comédie, 29 December 1867 (link)
“Le Courrier de Lyon à la Gaité,” La Comédie, 21 June 1868 (link)
“Revue,” La Comédie, 19 January 1868 (link)
“Etranger,” La Comédie, 22 March 1868 (link)
“Courrier de Paris,” Le Pays, 2 January 1870 (link)
“Courrier de l’Etranger: Brussels,” Officiel-Artiste, 19 July 1888 (link)
“Eugène Janvier de la Motte,” by Bernard Vassor, Autour de Père Tanguy, 2 February 2007 (link)
The Book of the Courtesans, Part 1: Marthe Aguillon — Summer Brennan (summer-brennan.com)
