LES QUAT’Z’ARTS de George Brassens

LES QUAT’Z’ARTS

БАЛ ЧЕТЫРЁХ ИСКУССТВ

Les copains affligés, les copines en pleurs, La boîte à dominos enfouie sous les fleurs, Tout le monde équipé de sa tenue de deuil, La farce était bien bonne et valait le coup d’œil. Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : L’enterrement paraissait officiel, bravo ! Le mort ne chantait pas: “Ah! c’qu’on s’emmerde ici !” Il prenait son trépas à cœur, cette fois-ci, Et les bonshomm’s chargés de la levée du corps Ne chantaient pas non plus “Saint-Éloi bande encore !” Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : Le macchabée semblait tout à fait mort, bravo ! Ce n’étaient pas du tout des filles en tutu Avec des fesse’ à claque’ et des chapeaux pointus, Les commères choisies pour les cordons du poêle, Et nul ne leur criait : “À poil ! à poil ! à poil !” Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : Les pleureuses sanglotaient pour de bon, bravo ! Le curé n’avait pas un goupillon factice Un de ces goupillons en forme de phallus Et quand il y alla de ses De Profundis, L’enfant de chœur répliqua pas morpionibus. Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : Le curé venait pas de Camaret, bravo ! On descendit la bière et je fus bien déçu, La blague maintenant frisait le mauvais goût, Car le mort se laissa jeter la terr’ dessus Sans lever le couvercle en s’écriant “Coucou!” Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : Le cercueil n’était pas à double fond, bravo! Quand tout fut consommé, je leur ai dit : “Messieurs, Allons faire à présent la tournée des boxons !” Mais ils m’ont regardé avec de pauvres yeux, Puis ils m’ont embrassé d’une étrange façon. Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : Leur compassion semblait venir du cœur, bravo ! Quand je suis ressorti de ce champ de navets, L’ombre de l’ici-gît pas à pas me suivait, Une petite croix de trois fois rien du tout Faisant, à elle seul’, de l’ombre un peu partout. Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : Les revenants s’en mêlaient à leur tour, bravo ! J’ai compris ma méprise un petit peu plus tard, Quand, allumant ma pipe avec le faire-part, J’m’aperçus que mon nom, comm’ celui d’un bourgeois, Occupait sur la liste une place de choix : Les Quat’z’arts avaient fait les choses comme il faut : J’étais le plus proch’ parent du défunt, bravo ! Adieu ! les faux tibias, les crânes de carton… Plus de marche funèbre au son des mirlitons ! Au grand bal des Quat’z’arts nous n’irons plus danser, Les vrais enterrements viennent de commencer. Nous n’irons plus danser au grand bal des Quat’z’arts, Viens, pépère, on va se ranger des corbillards!

Приятели в тоске, подруги сплошь в слезах И домовина утопает вся в цветах Прикинуты для погребенья мы как надо И фарс грозился быть достойным взгляда. Четыре музы провернули дело славно Казалось погребенье церемонным, ладно!   Не распевал покойник: «Как тоскливо мне!» Казалось, принял к сердцу жребий свой вполне А те, кому поручено ношение гробов    Не пели, что стояк у парня будь здоров    Четыре музы провернули дело славно И жмур зажмурился что надо, ладно! В балетных пачках в островерхих шляпах Задастых девок тут никто не лапал Здесь были лишь почтенные особы Никто им не кричал разоблачились чтобы    Четыре музы провернули дело справно Рыданья плакальщиц звучали шумно, гарно! Кропило у кюре на мой почтенный вкус   Совсем не походило формой на фаллос И отходную затянул отец не понарошку А певчий не кричал ему «вот мандавошкин!» Четыре музы провернули все дела как надо И поп наш был не толоконный лоб, ребята! Когда спустили гроб, я малость приуныл Не нравился мне шутки этой пыл Покойник дал землей засыпать гроб И крышку не поднял отматерить всех чтоб Четыре музы провернули всё изрядно А гроб тот был с одним лишь дном, да ладно! Как землю разровняли, я сказал Месье, борделей тур, по-моему, настал! Но мужики лишь посмотрели криво И стали обнимать меня, вот диво Четыре музы постарались всем на славу Сочувствие их шло от сердца, браво! Когда я сваливал с погоста наконец Покойник тенью шёл за мной, подлец Хоть крест его совсем казался мал Но мраком он всё солнце закрывал Четыре музы постарались всем на славу И призраки повылезали тут же, браво! Ошибку понял я мгновенье ухватив Лишь трубку закурил некролог подпалив Фамилия моя стояла там, заметил я И не в конце совсем, а во главе, друзья Четыре музы постарались хорошо Я самым близким жмуру родич был, а то! Прощай фальшак костей, картонных черепушек И траурные марши на манер частушек Нам не сплясать уже на том балу искусств Пора принять захоронений верных вкус   Не спляшем больше мы на том балу Пора нам старикам за ум приняться, ну.

Надо сказать, что на разобрать эту песню у меня давно точился зуб. По той простой причине, что эта вещь Жоржа Брассанса (не верьте википедиям, по всем правилам его фамилия произносится именно так, а не Брассенс – тогда бы она писалась Brassins) самая насыщенная аллюзиями и ссылками (в прежнем, доинтернетовском понимании слова) к французским реалиям. Больше того, реалиям и событиям ПАРИЖСКИМ. Ну вот, не прошло и 25 лет, как я её занёс в свой комп с намерением разобрать, как зуб навострился наконец-то.  Эквиритмический перевод даётся исключительно в виде каприза переводчика, он хромает, но суть передаёт верно, я ручаюсь. В принципе переводчик – профессионал никогда не начнёт переводить, пока для себя не поймёт ВЕСЬ текст. Любитель сбацает, не подумав, и оставит и «коробку из-под домино (La boîte à dominos)» вместо гроба и «Покойник, жмур, мертвец (Le macchabée)» превратится в какого-то «Маккавея» у него. Поверьте мне, я видел именно такой перевод. Но, давайте будем танцевать от печки, от заглавия.

Прежде всего: Что такое Les Quat’zArts?

Это мероприятие (точнее “Le bal des Quat’z’Arts”) традиционно проводилось в Париже до 1950-х годов. Как следует из названия, это был бал-парад, где разрешалось использовать всякие непотребства. Без ограничений (своего рода парижский карнавал, если хотите, только круче бразильского), “Z’Arts” означает организаторов, которыми были студенты факультета изящных искусств Beaux-Arts, а потом в их состав влились «карабены» Так называли студентов медицинского факультета (les carabins).

Когда я ходил ещё на учёбу переводу в Монреальский университет, то на входе меня встречал плакат, рекламировавший спортивные команды университета под общим собирательным название «Карабены». L’histoire | Carabins de l’Université de Montréal (umontreal.ca)

Парижский бал Quat’z’Arts был запрещен префектурой из-за “нарушения общественного порядка”, которое он представлял (надо сказать, что участники шествия носили экстравагантные наряды ,а очень часто обходились и вовсе без одежды…). Брассанс, поклонник песен карабенов, увековечил память об этом исчезнувшем учреждении в одноименной песне. В дальнейшем “quat’z’arts” обозначал духовой оркестр Beaux-Arts, который имел определенное признание в джазовой среде Сен-Жермен-де-Пре (в двух шагах от факультета Beaux-Arts, поскольку улица Бонапарт, где они расположены, ведет к площади перед церковью Сен-Жермен).

В первом куплете есть лишь одна идиома, точнее жаргонная фраза, которую я уже упомянул: La boîte à dominos. На языке карабенов домино – зуб. А коробка с домино, такая длинная прямоугольная с подвижной крышкой – гроб. В частности, словарь сленга Харрапса даёт значение для BOÎTE: boîte à asticots / à dominos / à violon… = coffin = гроб). Кроме того, так называлось кабаре на улице Гэте в Париже. Его уже давно нет, а улица Радости всё там же. Хотя орфография улицы слегка отличается от слова «радость», по-французски gaieté, она пишется как Gaîté, нет сомнения, что происхождение ведётся от прилагательного gai, да – да от того самого, что и гей славяне произошли… Идём дальше. К строчке: Le mort ne chantait pas: “Ah! c’qu’on s’emmerde ici !” – Мертвец не пел: «До чего всё тут обрыдло!» Казалось бы, с каких-таких щей мертвец должен петь такое? Но, поскольку мы уже знаем, что Брассанс «словечка в простоте не скажет», роем глубже. И нарываем песню тех же карабенов под названием Dans un amphithéâtre, то есть «В анатомическом театре

Звучит она так:

Y avait un macchabée…
Ce macchabée disait…
Ah c’qu’on s’emmerde ici (bis)
Ah c’qu’on s’emmerde ici, merde ici, merde ici, tsoin tsoin!”

Жил-был труп, и он стонал: «Ну и скука тут, ну и скука тут, ну и скука, сука, тут сука, сука тут. Цок-цок.

К слову, о «непереводимости». Я убеждён, что такого явления, о котором так долго говорили большевики от перевода, попросту не существует. На первый взгляд перед толмачом стоит неразрешимая задача в виде перевода созвучия глагола s’emmerder, принимающего в 3 лице единственного числа форму on s’emmerde (скучно, скучают), от которой откалывается merde (дерьмо, говно), являющееся также и ругательством. Ровно как shit в английском. Как видите, задачка эта легко решается, стоит лишь раскинуть серым веществом по сусекам. Дальше идём к эрекции трупа, передаваемой во французском разговорном глаголом bander. У дядюшки Жоржа есть даже целая песня, даст бог, как-нибудь доберусь и до неё, надеюсь раньше, чем через 20 лет, как в случае с разбираемой сейчас вещью. Останавливаться не буду, иначе моя статья рискует растянуться на собрание сочинений Козьмы Пруткова. Скажу только, что смысл песни в том, что у автора встаёт на Фернанду, Фелиси, Леонору, от одной только мысли о них, а вот на Лулу ни реакции, ни эрекции нет. В русском эквивалентного глагола нет, заменяем его существительным «стояк» и ищем происхождение.  Нам приходится обратиться снова к нашим шалунам, студентам-медикам. Они поют, в песне “Le Pou & l’Araignée” (Блоха и паук):

Non non non St Eloi n’est pas mort (bis)
Car il bande encore, car il bande encore! (bis)

Нет-нет-нет, Святой Илья наш жив и бдит, ведь у него стоит, да ещё как стоит!

Ну как тут не вспомнить русские народные частушки:

Мимо нашего окна пронесли покойника, у покойника стоял выше подоконника

Потом мы видим интересную идиома, выдуманная, по-моему, Брассансом. Я говорю о fesses à claques, то есть буквально: «жопы, просящие шлепка». Здесь задействована игра слов по аналогии tête à claques – харя, напрашивающаяся на пощёчину. Мы бы по-русски сказали «морда кирпича просит», хотя семантическое поле не совсем то. Также перекликается со складным цилиндром (шапокляк, кстати, штука удобная для похорон), хорошо всем знакомая благодаря героине известного мультика старухи Шапокляк. Смысл фразы – некоторые задницы автоматически притягивают ладони. Дальше идёт, казалось бы, несуразица. Выражение tenir les cordons du poêle машина-переводчик и несмышлёный толмач переведут как «держать верёвки, шнурки от печки или сковороды». И будут неправы. Потому что несмотря на то, что мы имеем дело с полным омонимом, эти слова означают разные вещи. Наша poêle идёт из латинского “pallium”, (плащ) и приобрела смысл «погребальной драпировки», то есть чёрного покрывала гроба. И у этой попоны есть шнуры, за которые её держат в ходе похоронной процессии. А печка и сковорода происходят от латинского “patella”. И это далеко не единственное слово во французском, которое пишут одинаково, а переводят очень по-разному. Есть, например, louer – хвалить и louer – снимать (сдавать) жильё. Со строчкой Et nul ne leur criait: “À poil ! à poil ! à poil !” всё более – менее ясно. Дословно: «и никто им не прокричал; «голяком давайте».  Сразу поясню, что poil означает «шерсть». В 17 веке термин “à poil” использовался в области верховой езды, то есть, ездить на лошади “à poil” означало ездить на ней “à même le poil” (прямо на её шерсти), без попоны или седла следовательно. Выражение “à cru“, использовавшееся в 17 веке, имело то же значение. Это выражение также имело означало “à même la peau” (прямо на кожу, то есть на голое тело) относящееся, например, к одежде. Выражение “à poil” также имело значение “храбрый”, что дало солдатам Первой мировой войны название “poilus“. Строчка: Un de ces goupillons en forme de phallus читается дословно как – одно из этих кропил в форме члена (фаллоса). Действительно, есть и странно напоминающие мужской уд приборы церковной экипировки.

Идём дальше. Совершим, так сказать, энтомологический экскурс. Не путать с этимологическим.

Et quand il y alla de ses De Profundis,
L’enfant de chœur répliqua pas morpionibus.

И когда он (кюре) затянул свою молитву «Де профундис» (из глубины (взывал я), мальчик из хора не поддакнул «Мандавошкибус»

Это насекомое, лобковую вошь (morpion) мы встречаем у Брассанса не впервой. Достаточно вспомнить «прекрасную маркизу» из «Медных труб знаменитости»

Une femme du monde, et qui souvent me laisse Faire mes quat’ voluptés dans ses quartiers d’noblesse M’a sournoisement passé, sur son divan de soie Des parasites du plus bas étage qui soit Sous prétexte de bruit, sous couleur de réclame Ai-je le droit de ternir l’honneur de cette dame En criant sur les toits, et sur l’air des lampions “Madame la marquise m’a foutu des morpions” Madame la marquise m’a foutu des morpions

Одна из знатных дам охотно открывала Мне потаённый вход к дарам её подвала. На шёлковой софе, вас это поразит Достался от неё мне цепкий паразит!.. Ужели должен я для собственной рекламы На карту ставить честь весьма достойной дамы Трубя на всех углах, что это, мол, не ложь: У госпожи маркизы завелася вошь!

Перевод неплох, за исключением строчки «завелася», но сильно хромает по части отображения видовой спецификации вошки. Слово «мандавошка» я узнал от местных друзей на Совхозном шоссе в Сортавала, наверное, лет в пять от роду, совершенно не понимая его смысла, но чётко осознавая, что оно убойно-уничижительно и означает какого-то мелкого и суетливого, презренного человечишку. В нашем случае речь идёт о всё тех же фривольных народных песнях Франции, перепеваемых карабенами. Её название, оно же и припев:

De Profundis Morpionibus
Tra lala lala lala etc –

То есть примерно «из мандавошкиных глубин».

Сначала в моём эквиритмическом переводе я оставил было кюре, не происходящего из действительно существующего города Камаре (сюр Мер), но потом понял, что это ничего ровным счётом русскоязычному читателю не скажет, и нашёл очень на мой взгляд подходящий, поскольку у всех на памяти, пушкинский эквивалент из сказки о Балде. В народной песне про девок из Камаре (Les Filles de Camaret), кюре будет, конечно, покруче. Эрекция происходила у него не от щелчков по лбу, а от манеры садиться на церковную скамью.

Вот куплетик из этой величественной баллады, посвящённый кюре

Le curé de Camaret a les couilles qui pendent (bis)
Et quand il s’assoit dessus
Elles lui rentrent dans le cul
Il bande”

Как у кюре из Камаре да яйца свисают, бог видит (два раза), на скамейку сядет, в жопу ему входят, отчего у святоши стояк происходит.

С точки зрения человеческой анатомии, надо сказать, довольно экстравагантная и интригующая картинка… Ну, дальше разбирать особенно нечего. Как называются на арго бордели (boxons) всем известно. Если говорить о строчке  Quand je suis ressorti de ce champ de navets и её последних словах, то под словами «поле с корнеплодами» мы имеем дело, разумеется, с кладбищем. Хорошо знающим творчество Жоржа людям, к коим я без ложной скромности себя причисляю, сочетание champ de navets вполне знакомо и Брассанс использует его несколько раз, в том числе, например, когда отдаёт дань памяти старику Леону

Mon vieux t’as dû – T’contenter du
Champ de navets
Sans grande pompe et sans pompons et sans Ave.

Старикан, ты вынужден был довольствоваться полем с корнеплодами, без всякой помпы и без отпевания

(Последнее по той простой причине, что этот самый Леон, то есть Лев, был, предположительно, нищим евреем, игравшем на аккордеоне на улице Ванв). Аллюзия на тень креста (L’ombre de la croix) появляется также в лирическом завещании барда La Supplique pour être enterré sur la plage de Sète (Молитва о моём захоронении на пляже города Сет (где Брассанс родился):

Si l’ombre de ma croix s’y couche un peu dessus
Pour un petit bonheur posthume.

Если тень моего креста упадёт на могилу, в качестве малой посмертной чести

Возможно, это переделка клише католической молитвы: Nous naissons, nous mourrons tous à l’Ombre de la Croix du Sauveur qui rachète les péchés du Monde etc. (Мы рождаемся, мы умираем все под сенью криста Спасителя, искупающего грехи мира).

Allumant ma pipe avec le faire-part

Растапливая трубку некрологом

Здесь, скорее, не идёт речь о некрологе, напечатанном в газете, потому что в этом случае он маленький и трубку им не раскуришь, свернув в трубку, извините за каламбур. Возможно это была целая страничка, полученная автором текста по почте, в конверте с траурной каёмочкой. Во времена автора такие посылали. Получив этот листок, Брассанс подумал, что его приглашают на Бал четырёх искусств, где ему предстоит хорошо развлечься, и машинально сунул в карман.

Ну и наконец-то настало время последних строчек

Viens, pépère, on va se ranger des corbillards!

Пора, дедуля, браться за ум пока не поздно

Возвратный глагол se ranger – дословно «войти в ряды, упорядочиться» на арго означает “легализоваться, перестать воровать, заниматься сутенерством и т.д. во избежание тюрьмы или гильотины”. В более широком смысле, в идиоматическом сочетании se ranger des voitures, буквально значит перестать рисковать или одуматься, «возмудеть» после бесшабашной жизни.

Ну а Брассанс изобрёл свою собственную идиому se ranger les corbillards.