| Как я уже говорил, я гуляю, пусть пока лишь в виртуальной реальности, по родному городу в произвольном порядке. Стараюсь переходить от места, описанного в прошлой публикации, к новому. В прошлый раз, 9 февраля, я рассказывал о бывшей городской ратуше. Сегодня предлагаю вам пройти со мной метров сто по улице Ленина, бывшей Ратушной, в сторону парка и остановиться ненадолго у жилого дома номер 28. Но ему будет посвящён отдельный пост. До до этого я хотел бы немного задержаться у двух других зданий, которых больше нет. | As I said before, I walk, even if only in virtual reality, through my hometown at random. I try to move from the place described in the last publication to a new one. Last time, on February 9, I told you about the former town hall. Today I suggest that you walk with me a hundred meters down Lenin Street, formerly Raatihuoneenkatu (City Hall Street), in the direction of the park and stop briefly at apartment building number 28. But it will be the subject of a separate post. Before that, I’d like to stop by two other buildings that no longer exist. |
| Первый из них, стоявший ближе всего к городской ратуше, которой был посвящён мой прошлый пост, принадлежал Петеру Генрику Макони, окружному врачу Сердоболя в течение 1835-50 гг. Он был возведен примерно в промежутке от 1838 до 1840 года и сгорел от советской бомбардировки 2 февраля 1940, которая каким-то чудом обошла здание ратуши. После Макони здесь жил окружной врач Герман Адольф Хиллстрём (1831-1897), а после него тоже врач Густав Винтер. Потом владелец или жилец (история умалчивает) сменился, но его профессия осталась прежней. Жить тут стал тоже врач Вернер Йоханнес Старк (1856-1921) со своей женой, оперной певицей Наёми Ингман/Старк (1855-1932). Возможно, дом просто сдавался внаем врачам и, вероятно, это можно было установить по документам. Но я не историк и если рассказываю о достопримечательностях города, то лишь в той мере, которая меня касается, как человека, проведшего здесь примерно 20 лет жизни. Может быть и больше. Опять же, я не считал. Точно известно, что я здесь, в деревянном сортавальском родильном доме появился на свет 30 мая 1955 года и прожил до поступления на иняз КГПИ в августе 1973 года. То есть полных 17 лет. Но продолжал приезжать сюда из Петрозаводска, а потом из Монреаля. С 2004 года наведывался каждый раз, в 2005 и 2017 два раза и только в 2020 году я не посетил родной город, был только в Петрозаводске, но на это была веская и трагическая причина. | The first of these, which stood closest to the town hall to which my last post was devoted, belonged to Petter Henrik Maconi, who was a Serdobol county physician during 1835-50. It was erected sometime between 1838 and 1840 and was burned by a Soviet bombing on February 2, 1940, which somehow miraculously bypassed the town hall. After Maconi, the county physician Herman Adolf Hällström (1831-1897) lived here, and after him also the physician Gustav Winter. Then the owner or tenant (history is silent) changed, but his profession remained the same. The doctor Werner Johannes Starck (1856-1921) and his wife, the opera singer Naomi Ingman/Starck (1855-1932), also lived there. Perhaps the house was simply rented out to doctors and that could probably be ascertained from the paperwork. But I’m not a historian and if I talk about the sights of the city, it’s only insofar as it concerns me, as someone who has spent about 20 years of my life here. Maybe more. Again, I haven’t counted. What is known exactly, that I was born here, in the wooden maternity house of Sortavala, on May 30, 1955, and lived here until I entered the KSPI language school in August 1973. That is, a full 17 years period. But I continued to come to Sortavala from Petrozavodsk, and then from Montreal. Since 2004 I visited every time, in 2005 and 2017 twice during one year, and only in 2020 I didn’t visit my hometown, I was only in Petrozavodsk, but there was a valid and tragic reason for that. |
| Но вернёмся к нашим домам. Известно доподлинно, что потом дом приобрёл купец Пекка Лампела. Это, впрочем, был не единственный его дом, судя по всему. Таким образом, простояв ровно сто лет или на горд-другой больше, дом превратился в пепел под зажигательными бомбами, которые финны окрестили “хлебными корзинами Молотова”. | But back to our houses. We know for a fact that the house was later purchased by the merchant Pekka Lampela. This, however, was not his only house, by all accounts. So, after standing for exactly a hundred years, or a year or two more than that, the house was reduced to ashes by incendiary bombs, which the Finns dubbed “bread baskets of Molotov”. |
| Если мы спустимся по бывшей ратушной и нынешней Ленина улице ещё ближе к речке Вакко, то пройдём мимо места, где стоял дом аптекаря Реландера. | If we go down the former town hall street and today’s Lenin street even closer to the Vakko river, we will pass by the place where the pharmacist Relander’s house stood. |
| Карл Адольф Оскар Реландер родился в Сортавала 12 января 1863 г. в семье аптекаря Е. О. Реландера. Отец отправил его учиться за границу. Получив образование, Карл стал работать преподавателя и инспектором. Он знал, кроме финского, шведский, немецкий и французский языки. 30 сентября 1907 года избран на должность ректора Сортавальской учительской семинарии. На протяжении почти 20 лет был её бессменным руководителем. Когда царское правительство решило перевести семинарию в финский город Хамина, Реландер написал петицию на имя царя против её закрытия, что послужило поводом для его ареста 26 ноября 1916 года. Сначала он был отправлен в Выборгскую тюрьму, а оттуда в ссылку в Иркутск и Читу. Но ссыльным он пробыл недолго, в мае 1917 года освободился (мы же все заем, каким “зверским” было царское правительство), и вновь приступил к своим обязанностям ректора. Он пробыл на этом посту около 11 лет и в феврале 1928 года оставил его. Скончался 24 сентября 1930 года. Похоронен в Хельсинки. | Carl Adolf Oskar Relander was born in Sortavala January 12, 1863 in the family of the pharmacist E. O. Relander. His father sent him to study abroad. After getting an education Carl became a teacher and an inspector. He knew, in addition to Finnish, Swedish, German and French. On September 30, 1907 he was elected the rector of teacher’s seminary in Sortavala. For almost 20 years he was its permanent principal. When the tsarist government decided to move the seminary to the Finnish town of Hamina, Relander wrote a petition to the tsar against its closure, which led to his arrest on November 26, 1916. He was first sent to the Vyborg prison and from there into exile in Irkutsk and Chita. But he was exiled only a short time, and in May 1917 he was released (we all know how “cruel” the tsarist government was), and once again took up his duties as rector. He remained in that position for about 11 years, and left it in February 1928. He died on September 24, 1930 an is buried in Helsinki. |
| Дом, в котором жил Реландер, был самым большим частным жилым домом в городе. Он находился на углу улиц Раатихуонеенкату и Кисамяенкату. Как и дом Макони, был построен в 1838–40 гг, но точных данных нет. Семейство Реландеров устроило в здании, где обитало, аптеку. В 1898 году наследники Реландера продали дом вместе с аптекой норвежскому аптекарю Свену Холсту. В 1918 году Холст, в свою очередь, продал аптеку аптекарю В. Дурхманну (позднее известному как Туркама), который перенес ее на угол улиц Карьяланкату и Валамонкату. В 1939 году в доме проживали как бывший аптекарь, так и его сын Рагнар, учившийся на врача в Хельсинки. После окончания учебного заведения Рагнар вернулся в Сортавалу, чтобы занять должность муниципального врача. Дом Реландера постигла участь многих других зданий, разрушенных в Зимнюю войну во время воздушного налета 2.2.1940 г. | The house in which Relander lived was the largest private dwelling house in the city. It was located on the corner of Raatihuoneenkatu and Kisamäenkatu streets. Like the Makoni house, it was built in 1838-40, but exact figures are not available. The Relander family set up a pharmacy in the building where they lived. In 1898, his heirs sold the house along with the pharmacy to the Norwegian pharmacist Sven Holst. In 1918, Holst, in turn, sold it to the pharmacist V. Durchmann (later known as Turkama), who moved it to the corner of Karjalankatu and Valamonkatu streets. In 1939, both the former pharmacist and his son Ragnar, who was studying to become a doctor in Helsinki, lived in the house. After graduation Ragnar returned to Sortavala to take a position as a municipal doctor. Relander’s house suffered the fate of many other buildings destroyed during the Winter War air raid on 2.2.1940. |
| Раз уж у нас зашла речь об аптеках, то поговорим об истории этих несомненно полезных для здоровья заведениях. Первая из них была открыта в городе в 1818 году, а первым аптекарем был Андерс Эммануэль Орбом, практиктиковавший эту профессию с 1818 по 1824 годы. Но Андерс Эммануэль был не дурак заложить за воротник и горожане были далеко не в восторге от его работы. Аптекаря даже вызывали в город Турку, чтобы вынести ему, со стороны службы надзора за аптечными учреждениями, официальное предупреждение. На этой должности Орбома сменил Андерс Веннберг, который и проработал аптекарем с 1824 по 1840 год. Затем аптекарем служили: вышеупомянутый Эрик Оскар Реландер (с 1840 по 1890), потом Карл Фредрик Хаггрен. Это было с 1890 по 1898 год. Норвежец Холст владел аптекой около двадцати лет – с 1898 по 1918 и продал её Вяйнё Дурхману, он же Туркама, который перевёл её на угол улиц Валламской и Карельской, где она и оставалась до самой так называемой Перестройки или позже. Я хорошо помню, как покупал в этой аптеке, куда можно было сбегать на школьной переменке, ибо наша школа находилась в ста метрах, гематоген, то есть плитку бычьей крови. Так было написано на этикетке, только, по-моему, с обратной стороны. Плитка стоила немного по сравнению с шоколадом, копеек десять и считалась полезной для детского организма. Кроме этого, покупался здесь и совершенно необходимый в детском хозяйстве “резиновый бинт” из которого мы делали рогатки. Хотя одной покупки хватало на много рогаток, увлечения в наши детские и школьные годы были повальными. Если уж в моде были рогатки, то их делали все парни парни во дворе или в посёлке и, когда число покупок этой резины вдруг заметно выросло, её перестали продавать пацанам. Я помню, что аптекарша спрашивала: “Тебе для рогаток?” Хотя мы тоже сразу поняли, что именно надо говорить в ответ и объясняли, что “друг, брат или сват” вывихнул, например, запястье и надо срочно перемотать именно эластичным бинтом, такая уловка не проходила. Впрочем, купленным раньше бинтом мы делились и материала для рогаток хватало, а через несколько месяцев его можно было покупать снова без всяких вопросов. | Since we are talking about pharmacies, let’s dwell upon history of these undoubtedly useful for health institutions. The first of them was opened in the city in 1818, and the first pharmacist was Anders Emmanuel Öhrbom, who practiced this profession from 1818 to 1824. But Anders Emmanuel liked to lift his elbow and the townspeople were far from thrilled with his work. The apothecary was even summoned to the city of Turku to give him, on the part of the Pharmacy Supervisory Service, an official warning. In this position Öhrbom was succeeded by Anders Wennberg, who worked as a pharmacist from 1824 to 1840. Then the aforementioned Erik Oskar Relander (from 1840 to 1890), and after him Karl Fredrik Haggren, served as pharmacists. The latter worked from 1890 to 1898. The Norwegian Holst owned the pharmacy for about twenty years, from 1898 to 1918, and sold it to Väjniö Durchman, aka Turkama, who moved it to the corner of Valamonkatu and Karjalankatu streets, where it remained until the so-called Perestroika or later. I remember well buying “hematogen”, that is, bull’s blood, at this drugstore, where I could sneak into during the school break, since our school was a hundred meters away. That’s what it said on the label, about the bull that is, I think it was written on the back of it. The bar cost not much compared to chocolate, about ten kopecks, and was considered healthy for children’s bodies. In addition, we bought here “rubber bandages,” used to make slingshots цшер, and which were absolutely necessary in children’s households. Although one purchase was enough for many slingshots, hobbies in our childhood and school years were widespread. If slingshots were in fashion, all the boys in the yard or village made them, and when the number of purchases of this rubber suddenly increased noticeably, it was no longer sold to the boys. I remember the pharmacist asking, “Do you want it for slingshots?” Although we also immediately understood what to say in response and explained that a “friend, brother or some in-law” dislocated his wrist, for example, and it is necessary to immediately rewrap it with an elastic bandage, this ruse did not work. However, we used to share the bandage we had bought and had enough material for the slingshots, and after a few months we could buy it again without any questions. |
 |  |  |
| В 1940 году Туркама-Дурхман эвакуировался в Хельсинки, а дом Реландера формально оставался за Свеном Холстом и его сыном Рагнаром, о чём я, опять же, уже говорил выше. | In 1940, Turkama-Durkhman was evacuated to Helsinki, and the Relander house was formally left to Sven Holst and his son Ragnar, whom I have already mentioned above. |
| Поскольку до постройки в городе десятиэтажного дома, где расположилась новая аптека эта, находившаяся между гостиницей и гастрономом была единственной в городе, я сделал в своё время ошибку в своём блоге в Живом Журнале, сделав коллаж-сравнение типа “было-стало”. Он выглядел вот так. | Because before the ten-story building was built in the city, where the new pharmacy was now located, the old one between the hotel and the grocery store was the only one in town, I made the mistake with a collage-comparison in my LiveJournal blog of the “was-became” type. It looked like this. |
| Естественно, меня поправили, рассказав, что это совершенно другое здание. Тогда у меня ещё была группа в социальных сетях “Одноклассники”, которая называлась “Мы из Сортавала”. Я её потом стёр, не помню почему уже. Один из комментаторов той группы, которого я знаю с подросткового возраста, его зовут Лео Тыртышников, он живёт в Финляндии и является большим знатоком истории города, пояснил, что горожане идут на певческий праздник 1906 года в парк Ваккосалми мимо дома Реландера, которого больше нет. Вот эта фотография покрупнее. | Naturally, I was corrected and told that it was a completely different building. At the time I still had a group on the social networking site Odnoklassniki called “We’re from Sortavala”. I deleted it later, I don’t remember why. One of the commenters in that group, whom I’ve known since I was a teenager, his name is Leo Tyrtyshnikov, lives now in Finland and is a great expert on the history of Sortavala, explained that the citizens were going to the 1906 Song Festival towards the Vakkosalmi Park and were passing the Relander House, which no longer exists. Here’s a bigger picture. |
| А потом мой знакомый сортавалец Валера Пискунов, а может быть его супруга Марина, я сейчас не уверен, опубликовала в той же группе фотографию 2015 года, где горожане идут туда же и по тому же поводу почти 110 лет спустя! На месте дома Реландера стоит жилой дом, в цокольном этаже которого, насколько я помню, располагался детский сад. Опять же, если не ошибаюсь, моя кузина Ольга в этот сад ходила. | And then my acquaintance Valera Piskunov from Sortavala, or maybe his wife Marina, I am not sure now, published in the same group a photo of 2015, where the townspeople go exactly there and on the same occasion almost 110 years later! On the site of Relander’s house stands an apartment building, the first floor of which, as I recall, housed a kindergarten. Again, if I’m not mistaken, my cousin Olga went to this kindergarten. |
| Таким образом ошибка была исправлена и коллаж стал выглядеть вот так. | So the error was corrected and the collage looks like this. |
Послесловие. После того, как я дал ссылку на этот материал в группу “Сортавала в фотографиях и рассказах” – Sortavala valokuvina ja tarinoina, один из активных авторов группы опубликовал там на английском комментарий, который я привожу целиком. Уточняю, что для этого поста я брал материал в книге А. Краснолуцкого и на сайте “Открытая Карелия“. Комментарий Ристо Войпио я перевожу на русский с английского, что необычно для моего блога. Обычно перевожу наоборот.
| Послесловие. После того, как я дал ссылку на этот материал в группу “Сортавала в фотографиях и рассказах” – Sortavala valokuvina ja tarinoina, один из активных авторов группы опубликовал там на английском комментарий, который я привожу целиком. Уточняю, что для этого поста я брал материал в книге А. Краснолуцкого и на сайте “Открытая Карелия“. Комментарий Ристо Войпио я перевожу на русский с английского, где сохранена орфография автора, что необычно для моего блога. Обычно перевожу наоборот. | Afterword. After I gave the link to this material in the group “Sortavala in photos and stories” – Sortavala valokuvina ja tarinoina, one of the active authors of the group published there a comment in English which I give in full. I specify that for this post I took material from A. Krasnolutsky’s book and from the site Open Karelia. I am translating Risto Voypio’s commentary into Russian from English, retaining the author’s spelling, which is unusual for my blog. I usually translate it the other way around. |
| Thank you for your blog. The Maconi House was owned by my great-grandfather Herman Adolf Hällström for appx 35 years. He was the district physician of Sortavala ja Ruskeala region. He bought the house from the previous physician who was owner of the house. My great-grandmother was allowed to live her widowed years, 23 years, in a smaller house on the yard next to the main house, even though the family did not own the place anymore. I don’t have a kowledge, whether Dr. G. J. Winter – actually my great-grandfather’s nephew – ever lived in the Maconi House. Anyway he had a beautiful Town Villa built for his family on the other side of Vakkolahti (Vakko Bay) year 1900 and later the famous Villa Winter by Eliel Saarinen, the architect, at Lake Ladoga 1911. And two points of couroisité just for the record: Carl Oskar Relander – an other nephew of my great-grandfather – was called in every- day talk and officially, too, with his second forename = Oskar. And he is buried not in Helsinki but in the Family grave in Sortavala along with ca. 10 other family members. And finally: The Relander House was not distroyed in bombing 2.2.1940, (as the neighboring Maconi House did), but was burned down by the last owner Mr. Holst himself, who did not want to leave his home house to Russians after Moscow Peace Treaty, in March 1940. | Спасибо за ваш блог. Дом Макони принадлежал моему прадеду Герману Адольфу Хелльстрёму около 35 лет. Он был участковым врачом в Сортавале и Рускеальском районе. Он купил дом у предыдущего врача, который был владельцем этого дома. Моей прабабушке разрешили прожить 23 года, когда она овдовела, в меньшем доме во дворе рядом с главным домом, хотя семья больше не владела домом. Я не знаю, жил ли доктор Густав Винтер – племянник моего прадеда – в доме Макони. В любом случае, у него была прекрасная городская вилла, построенная для его семьи на другой стороне Вакколахти (залива Вакко) в 1900 году, а позже – знаменитая вилла Винтера, построенная архитектором Элиэлем Саариненом на Ладожском озере в 1911 году. И два любопытных момента для справки: Карл Оскар Реландер – другой племянник моего прадеда – в повседневных разговорах и официально тоже назывался вторым именем – Оскар. И похоронен он не в Хельсинки, а в семейной могиле в Сортавале вместе с примерно 10 другими членами семьи. И наконец: Дом Реландера не был разрушен бомбардировкой второго февраля 1940 года, (как соседний дом Макони), а был сожжен самим последним владельцем господином Холстом, который не хотел оставлять свой дом русским после Московского мирного договора, в марте 1940 года. |
Thank you for your blog. The Maconi House was owned by my great-grandfather Herman Adolf Hällström. He was the district of Sortavala ja Ruskeala region physician.He bought and the house from the previous physician who was owner and the house. My great.grandmother was allowd to live her widowed years, 23 years, in a smaller house on the yard next to the main house, even though the family did not own the place anymore. I don’t have the whetehr G.J. Winter – actually my great-grandfather’s nephew – ever lived inb the Maconi House. He had a beautiful Town Villa built on the other side of Vakkolahti (Vakko Bay) year 1900 and öater the famous Villa Winter by Eliel Saarinen, the architect, at Lake Ladoga 1911. And two poits just far the record: Carl Oskar Relander – an other nephew of my great-grandfather – was called in every- day use and officially also with his second forename = Oskar. And he is buried not in Helsinki but in the Family grave in Sortavala along with ca. 10 other family members. And finally: The Relander House was not distroyed in bombing 2.2.1940, (as the neighboring Maconi House did), but was burned down by te last owner Mr. Holst himself, who did not want to leave the house to Russians after Moscow Peace Treaty, in March 1940.