Нацистский офицер, руководивший концентрационным лагерем для детей, избежал правосудия и вел “уютную послевоенную жизнь”, сочиняя книги и полицейские руководства, показало новое исследование. В результате трехмесячного расследования, проведенного польскими историками, выяснилось, что комендант лагеря, который называли “маленьким Освенцимом”, избежал правосудия, потому что его имя было неправильно написано в официальных документах. Штурмбаннфюрер СС Фридрих Камилло Эрлих был начальником печально известного детского концентрационного лагеря “Kinder-KZ” в городе Лодзь в оккупированной нацистами Польше во время Второй мировой войны.
Там он руководил жестоким обращением с 2000 польских подростков, из которых около 300 были убиты или умерли из-за ужасных условий содержания. В конце войны Эрлих был захвачен Красной армией и приговорен к пожизненному заключению, но затем был освобожден властями Восточной Германии и исчез. Теперь, покопавшись в немецких и польских архивах, исследователи обнаружили, что он счастливо жил на пенсии, писал книги и консультировал немецкую полицию. Одна из книг, которую он написал для полиции, называлась по-немецки Einbrecher, что переводится как “Взломщики”. Михал Ханкевич из Музея польских детей жертв тоталитаризма, который проводил расследование, сказал, что из-за ошибки администратора после войны он был известен как Карл Эрлих. Следовательно, он так и не был привлечен к ответственности за свои военные преступления”, – сказал г-н Ханкевич. Вооружившись новой информацией о том, что Карл Эрлих и Фридрих Камилло Эрлих были одним и тем же человеком, исследователи смогли начать собирать воедино его биографию.
Ханкевич сказал: “Изучая немецкие архивы, нам удалось выяснить, что в феврале 1950 года он был переведен в тюрьму в Вальдхайме. 16 мая 1950 года Национальный суд в Хемнице приговорил его к пожизненному заключению, лишению публичных прав и конфискации имущества.
‘Он был признан виновным в активном участии в террористическом аппарате Третьего рейха, но о преступлениях, совершенных им в детском лагере, не упоминалось’. 28 апреля 1956 года Эрлих был освобожден властями ГДР без объяснения причин. Он уехал в Западную Германию, где его осуждение было признано необоснованным”. После бегства в Западную Германию он начал публиковать статьи по криминалистике, а также написал пособия для полицейских о том, как убедить подростков избегать преступлений. Ханкевич добавил: “Он безбедно прожил свою жизнь в Мюнхене, сочиняя руководства для немецкой полиции, и умер в Мюнхене 6 июня 1974 года в возрасте 81 года”. Однако в 1970 году Эрлих был допрошен в качестве подозреваемого в связи с расследованием против Генриха Фуге, который руководил другим лагерем, расположенным неподалеку от лагеря в Лодзи.
Эрлих отрицал, что совершил какие-либо преступления, и утверждал, что запрещал бить детей. Он также утверждал, что никогда не видел охранников с кнутами или плетьми. Он сказал, что разрешал детям видеться со своими семьями, и утверждал, что под его командованием в лагере умерло только трое детей. Против Эрлиха не было выдвинуто никаких обвинений, и он умер свободным человеком. Эрлих родился 23 февраля 1893 года в Лёбнице, Саксония. Во время Первой мировой войны Эрлих получил звание лейтенанта и был награжден Железным крестом. В 1922 году он женился на Элизабет Оэльснер, после чего поступил на службу в полицию и стал детективом в нынешнем городе Хемниц.
Вступив в нацистскую партию в 1937 году и став начальником уголовной полиции, в апреле 1939 года он вступил в СС, где дослужился до звания штурмбаннфюрера и был направлен в Лицманнштадт – так немцы называли Лодзь. Историки говорят, что теперь, зная настоящее имя Эрлиха, они продолжают выяснять как можно больше фактов его послевоенной жизни. После открытия детского лагеря в декабре 1942 года по приказу шефа СС Генриха Гиммлера Эрлих был назначен его комендантом. Спрятанный внутри Лодзинского еврейского гетто, переименованного немцами в Лицманштадт, он был единственным лагерем, созданным нацистами специально для детей в оккупированной Европе. В нем 2000 польских детей в возрасте от двух до 16 лет столкнулись с невыразимыми ужасами. Их содержали в ужасных условиях, избивали, пытали и морили голодом. Лагерь вскоре стал известен как “Маленький Освенцим” из-за высокого уровня смертности и насилия, применяемого головорезами СС.
Дети были отгорожены от основного Лодзинского гетто, где содержались взрослые, высоким деревянным забором, построенным еврейскими заключенными. Большинство из них были сыновьями и дочерьми тех, кого нацисты называли “опасными бандитами” – мужчин или женщин, принадлежавших к подпольному движению сопротивления, но в лагеря также насильно загоняли бездомных детей и детей с умственными и физическими недостатками. Некоторые дети, арестованные за мелкие преступления, также попадали в лагерь. Заключенных лишали личности и заставляли носить серую тюремную форму и башмаки. Их называли по номерам, а не по именам, и содержали в невыносимых условиях. Хотя этот лагерь не был частью огромной системы нацистских концентрационных лагерей, выжившие заключенные говорят, что варварские условия содержания были хуже, чем в других лагерях.
Заключенные были загнаны в деревянные бараки, практически не защищавшие от холода зимой, в то время как немецкие охранники размещались в кирпичных зданиях. Свидетельства заключенных рассказывают о постоянном, неослабевающем голоде. На завтрак детям давали всего один кусок хлеба и пол-литра черного кофе. Детей лишали обеда, а на ужин давали всего литр репового или картофельного супа со свекольными листьями или капустой. Очень редко им давали ложку варенья. Многие дети умерли от голода и болезней или от жестоких избиений и порки со стороны охранников СС.
 |  |
Мальчики выпрямляли иглы и делали соломенные туфли, плетеные корзины, ремни противогазов и кожаные части рюкзаков. Девочки работали в лагерной прачечной, на кухне, в портновской мастерской и в саду. На фото выше: Детей осматривают офицеры СС во время работы.
 |  |
В конце 1942 – начале 1943 года в лагере вспыхнула эпидемия тифа, унесшая жизни многих детей. Те, кто остался в живых, с утра до ночи подвергались принудительному труду и унизительным наказаниям со стороны садистских немецких охранников. Детей заставляли спать в лагерной форме на голых досках, которые гнили, когда они мочились в страхе перед лагерной жестокостью. Их заставляли мыться на улице, обычно без мыла, на морозе под насосом или в тазике. До весны 1944 года не было ни действующей бани, ни помещения для пропаривания одежды, поэтому лагерные вши были обычным явлением – хотя обнаружение вшей каралось поркой или голодом. Одним из самых печально известных охранников лагеря был садист Эдвард Август.
Выживший в лагере Юзеф Витковский вспоминал: “Он был постоянно пьян. Он был вездесущ. Он получал удовольствие, подвергая заключенных самым изобретательным пыткам. Он бил и пинал их по самым чувствительным местам, закапывал в ящики с песком, окунал в бочку с водой, подвешивал за ноги на цепь и опускал головой в бак с отработанной автомобильной смазкой, резал гениталии перочинным ножом, бил пятками и тушил сигареты о грудь заключенных”. Сидония Байер была настоящей садисткой, отвечавшей за отделение для девочек в лагере, и дети прозвали ее “фрау доктор”. Бывшая продавщица имела базовые знания по оказанию первой помощи, и ее назначили ответственной за блоки, куда помещали тяжелобольных детей. Юзеф вспоминал: “Она любила вытаскивать больных детей на снег и обливать их холодной водой. Она приказывала их пороть, бить, пинать, лишать еды”. В качестве репрессий для детей, которые мочились в постель, она организовала специальный штрафной “блок для ссущихся детей”. Выжившая Мария Яворская вспоминала, как 10-летняя девочка, которая намочила постель, умерла через несколько дней после жестокого избиения Байер. Лагерные записи показывают, что Байер записала туберкулез как причину смерти девочки. Дети также подвергались ужасным экспериментам: охранники заражали их различными болезнями, чтобы проверить методы лечения.
Блок 8 был воссоздан как часть нового “цифрового” лагеря. Визуализация поможет “учителям, пытающимся ознакомить учеников с вопросами мученичества польских детей во время Второй мировой войны”.
Байер и Август были арестованы после войны и казнены за преступления, совершенные против детей в лагере. Большая часть лагеря с тех пор была перестроена и превращена в квартиры. Некоторые оригинальные здания, включая мастерские и здание комендатуры, сохранились, хотя они также были переоборудованы под жилье. Жизненно важные документы были уничтожены немцами перед бегством от наступающей Красной Армии 18 января 1945 года. Когда нацистская оккупация Лодзи закончилась, в лагере оставалось более 800 детей-узников. В прошлом году исследователи Музея польских детей жертв тоталитаризма обнаружили письма, написанные детьми, заключенными в лагере в Лодзи. В них рассказывалось о нечеловеческих условиях, в которых приходилось жить детям. В одном из них 12-летняя девочка по имени Галинка Кубжиньская писала 15 февраля 1944 года: “Мои дорогие родители, если можно, достаньте мне кожаные сапоги и пришлите мне, потому что мне нечего надеть (…) Я прошу мыло и ложку, потому что мне нечего есть” *. Другое письмо от 12-летнего мальчика по имени Яс Спичала, датированное 16 октября 1944 года, гласит: “Моя дорогая мамочка, пожалуйста, испеки мне 20 блинов. С луком и горчицей”. Он добавил: “Я работаю седельщиком… Ты можешь посылать мне фотографии, но не жди ответа в течение месяца”. Еще одно письмо от 13-летней девочки Гертруды Новак, датированное 2 апреля 1944 года, гласило: “Ежи приехал из больницы здоровым, сейчас он снова заболел пневмонией и у него водянка в боку. Я очень волнуюсь, как бы ему не стало хуже”.
Назвав находки “бесценными”, доктор Анджей Яницкий из музея сказал: “Эти письма – особая, интимная форма контакта с приобретенным этими детьми поистине трагическим опытом”. Если читать их буквально, то письма самых маленьких узников немецкого лагеря могут свидетельствовать о том, что условия содержания были хорошими”. Письма полны заверений, что у детей все хорошо, что все здоровы. Но между строк вырисовывается трагическая картина. Здесь есть информация, которая говорит о реальной ситуации в лагере”. Из письма одной из девочек мы узнаем, что “все они здоровы”, но ее брат “недавно перенес пневмонию, и у него в боку вода”. Другая девочка просит обувь для себя и своей сестры”. Он добавил: “Содержание писем, написанных детьми своим родителям или ближайшим родственникам, не показывает всей правды об условиях жизни в лагере – голоде, избиениях, болезнях”. Каждое письмо подвергалось цензуре и диктовалось охранниками. Однако даже то, что удалось описать детям, шокирует”.
* Прим. перев. Возможно в оригинале письма было написано “нечем есть”, иначе цензура не пропустила бы его, но в статье авторов написано имеенно так. Нечего есть (I am asking for some soap and a spoon too, because I do not have anything to eat).
By Ed Wight In Poland and Harry Howard, History Correspondent For Mailonline