Про речку Вакко, которую мы так не называли, мы звали её “Парковская”, и с которой так много в моей жизни связано, я начал писать в прошлый раз. Хотел уместить рассказ в один пост, но обнаружил в своём архиве такое количество фотографий этого водоёма, исторических и сделанных мной в период с 2004 по 2019 год, что, боюсь, даже двумя “эпизодами” сериала не обойтись. Будет мало. Но давайте продолжим с того места, с которого мы свернули в прошлы раз. А именно – с моста Ваккосилта. Или, по-советски, парковского. В принципе всё то, что у финнов называлось со словом Вакко с соответсвующим приставлением значимого слова, например Вакко-йоки речка Вакко, Вакко-лахти – залив, Вакко-салми – парк (дословно “полуостров”) и т.д. при советах стало “парковским”. В прошлый раз мы почти подошли к мосту, перенесясь мысленно в начало 20 века. Вот сюда. Но свернули налево.
Вторая фотография тоже сделана в начале века. Смотровая или обзорная вышка, которую вы видите на горе Куха слева, была построена в 1896 году и упала (говорят из-за сильного ветра) в 1950е годы. О ней мы тоже будем говорить. Я долгое время недоумевал, откуда сделан этот снимок. Ведь “Крепость Анни”, с балкона которой можно было бы сделать такую фотографию ещё не построена, остаётся лет 30-35 до её возведения. Возможно он сделан с крыши или верхнего этажа деревянного дома у самой ж/д линии. А может быть фотограф залез на дерево. В конце концов, разве это важно?
Как всегда в моих публикациях, рассказ о приметных местах родного города сопровождается моими личными воспоминаниями. Воспоминания о случае, происшедшим либо в конце 1950х, либо в начале 1960х, но не позже 1962 года, когда я пошёл в школу, не очень приятные. Однажды я поехал на велосипеде из дома по улице Спортивной 5, тоже предмете длинного будущего рассказа, надеюсь, покататься до парка. Велосипед, наверное, назывался ” Школьник”, потому что “Орлёнок” мне мама купила позже, и я хорошо помню, как и где состоялась эта покупка. А вот “Школьника” не помню совсем, кроме того, что он точно у меня был лет с 4 или 5.
 |  |
Когда я подъехал к мосту, то из-под него вышли пара мальчишек старше меня на несколько лет и явно выше и сильнее. Они отобрали велосипед, и я уже сильно испугался, что лишился железного коня, стоившего маме практически половину её зарплаты. Он стоил, по воспоминаниям, почерпнутым из Интернета, 25 рублей, а мама получала 60 в месяц, работая делопроизводителем в железнодорожной санэпидстанции. Но, к счастью, велосипед лишь реквизировали и заставили меня … строить запруду. Вода была очень невысокая, мои “работодатели” хотели, видимо, выстроить загон для рыбы или что-то такое. Размазывая по щекам сопли и слёзы унижения, я стал, конечно, строить ловушку из каких-то камней, которых в избытке валялось рядом. Сколько времени я работал, конечно, не помню, но зато хорошо помню, чем дело кончилось. Моя сестра Варя возвращалась из школы, причём не одна, а, кажется, со своей подружкой по фамилии Стирина, имени не помню, может быть Галя (а может кто и прочитает и вспомнит). Эта подружка жила в доме у самого входа в парк, поэтому они с моей сестрой пошли по мосту, а не по дороге. Хотя это значения не имело, с дороги они меня тоже увидели бы, во всяком случае я крикнул бы. Сестра очень удивилась, увидев меня за таким занятием, а, главное, в компании совершенно незнакомых, явно не тункальских парней. Наш посёлок из шести улиц и пары десятков домов был не таким уж большим, чтобы не знать там всех наперечет, да и люди в то время общались куда более тесно. Короче, все знали всех. Варя была старше меня на 7,5 лет, а парнишки были по сравнению с ней мелкие, да ещё и подруга, может быть и повыше её была. Когда я объяснил, что меня заставили это делать, то, помню, сестра тут же стала окидывать округу взглядом на предмет какой-нибудь палки или вицы, чтобы показать моим обидчикам, где зимуют раки. Я не помню, нашлось ли орудие возмездия, помню только, что все мальчишки бросились наутёк в сторону города, Варя что-то сказала им вслед типа, “Ишь, рабовладельцы нашлись”, а я схватил камень и пустил им вслед, но не попал. Они уже успели отбежать довольно далеко. Всё это случилось вот в этом месте, которое я покажу вам на снимках разных лет: от 2012 до 2016 года. То есть вот у этого моста.
С этого моста тоже ловили рыбу, но не таким варварским способом, как я описывал в первом посте про речку Вакко. На поплавковую удочку при полной воде и сачками при воде невысокой. По большому счёту это считалось браконьерством, потому что с мостов ловить было нельзя, но никто и никогда из службы рыбоохраны не обращал на такие нарушения внимания. На всех мостах в округе и рядом с ними рыбу ловили в любое время года. Но давайте пройдём чуть дальше по дороге, ведущей в сторону посёлка моего детства – Тункала. Про этот топоним я буду говорить чуть дальше. Заодно и посмотрим на мост с другой стороны. Снимок ниже сделан мной в июне 2008 года и мост практически такой, каким был при финнах.
В галерее ниже – несколько моих фотографий моста Ваккосилта в разные годы.
Ивы стоят по обеим сторонам речки. Точно так же, как стояли в 1980е годы.
А теперь подойдём к другому мостику, который находится по пути к новой городской больнице. На моём снимке 2008 видно, что он ещё без перил, которые, насколько я помню, в годы моего детства существовали. В 2016 их снова сделали, срубив ивы по берегам под корень.
А теперь я в мае 2012 года стою на этом самом мосту. И передо мной расстилается водоём, в котором я в подростковом возрасте ловил на спиннинг щук весом по килограмму.
Конечно, в это трудно, практически невозможно поверить. Ведь снимок сделан в период половодья. Ниже я стою на том же месте, но несколько лет спустя и летом. И воды, как вы можете убедиться, совершенно нет.
Ещё прошу вас обратить внимание на двух верхних снимках на груды камней, строительного мусора и всего прочего, завезённого сюда в последние, не ошибиться бы, лет 20-30. А ведь когда-то здесь повсюду была вода. Опять же, если вы мне не верите, то я покажу вам исторический документ. Это – фотография начала 20 века, под ней по-фински написано: “Vakkojoki Vakkosalmen puistosta katsottuna 1900 luvun alku, то есть “Река Ваккойоки; вид из парка Ваккосалми в начале 1900-х годов”.
Начало 1900х
Прямо за этим домом, что находится на снимке практически в центре, если взять сарай и другие надворные постройки, мы видим целое озеро. На нём я просто обязан остановиться поподробнее. В моём детстве, то есть приблизительно через полвека после создания этого изображения, водоём там тоже был. И у него было финское название, которого никто из людей, заселивших город вначале в 1940 году, а потом в 1944, в большинстве своём это были белорусы, не знал. А название было “Тухкаланлампи”. Или “Тухкальская ламбушка”. На финском – Tuhkalanlampi. Слово сложное и состоит практически из трёх: “Tuhka”, что означает “пепел”. “la” – это, если не ошибаюсь, усеченное ala, то есть “район, область, вообще место”, а “lampi”, соответственно, “озерцо” или “ламбушка”. Слово в Карелии всем знакомое, потому что ламбушек этих у нас несть числа. Так вот, мы-то, может и не знали, как финны назвали это озерцо, но военные, пришедшие в числе первых в 1940 году, имели карты, на которых топоним Тухкала был обозначен. И, наверное, я могу только предположить, потому что меня в то время ещё и в проекте не было, назвали так же близлежащий на горушке посёлок. Он изначально стал называться “Тухкала”, что показалось справедливым назвавшим его так, хотя у финнов место таким образом не называлось. Район, простиравшийся в этом месте по обеим сторонам речки Вакко, назывался у них Ваккосалми, то есть “Пролив Вакко”. Опять же, как в случае с топонимом “линна”, слово “салми” совсем необязательно означает буквально “пролив”, но мы не будем углубляться в лингвистику и топонимику. Куда важнее понять, что в один прекрасный момент, то ли в силу простого созвучия, то ли из-за неправильного прочтения слова tuhka где букву “h” прочитали как “n“, а их, согласитесь легко спутать, особенно не шибко грамотному, и посёлок, в котором мне выпало прожить первые 6 лет и потом много-много раз приходить ночевать и просто навещать родных, живших там чуть ли не до начала 1990х, стал называться Тункала. Когда я стал интересоваться финским, то пытался искать в этом языке это слово, но ничего похожего не находил. Мой друг Женя Тхуре, мать которого, Берта Суловна, родившаяся в Америке финка, выучивший от неё финский, когда я его спросил об этом, меня просветил, но, что называется, совсем “не в ту степь”. Он сказал, что название посёлка происходит от tunkio, что, я хорошо помню его ответ, значит “свалка”. На самом деле это куча навоза, но хрен редьки не слаще. Никакого резона называть место, где они жили, таким нехорошим образом, у финнов, конечно, не было. Поэтому я остался в недоумении и только после того, как почитал и стал переводить с финского на русский уже упоминавшууся мной “Историю города Сортавала” (Sortavalan Kaupungin Historia), я встретил топоним в этот издании 1932 года, каким-то чудом не лежавшем в спецхране сортавальской библиотеки. Его выдавали желающим на руки, хотя я не помню, может быть мне и помогло удостоверение редактора Карельского ТВ. Так вот, как я уже говорил, наш дом номер 5 по улице Спортивной 5, находился в посёлке Тункала – название так и осталось за ним в имено таком виде – два из четырёх окон дома смотрели на стадион и дальше на то самое Тухкаланлампи. До него было по прямой метров триста, если не меньше. И тут на сцене моего повествования появляется мой дедушка, человек с извилистой судьбой, бесшабашный, глубоко русский и чрезвычайно добрый малый, и я его очень любил. Как было не любить человека, который носил меня, взгромоздив на шею, кататься на коньках «снегурочках», это такие стальные лезвия, загибавшиеся спереди кверху и имевшие три зазубрины спереди. На валенках они закреплялись верёвками и палочками. Дед носил меня на это самое маленькое заболоченное озеро, да собственно, к тому времени это уже было болото. Место для моего катания он предварительно и расчищал. Каток, таким образом, представлял собой пространство метра три на четыре, или пять на десять в зависимости от степени заснеженности. Так вот, на коньках я и научился кататься самостийно или с чьей-то помощью, не помню уже, кто впервые поставил меня на коньки, если не тот же дед, годам к четырём примерно. Для иллюстрации книги моих воспоминаний уже довольно давно, больше 10 лет назад, я соорудил вот такой коллаж, иллюстрирующий коньки “Снегурочки” и лужу под названием Тухкаланлампи, которую мы даже никак не звали, может быть обзывали тем же болотом.
Что я ещё очень хорошо помню, так это то, что во времена моего детства по весне озерцо широко разливалось и дорога не шла наискосок от низа улицы “Первая Гористая” к мостику между речкой Вакко и Тухкаланлампи. Она шла под прямым углом, огибая площадку, которую могут залить вешние воды. Дорогу пустили по диагонали, когда уровень воды внезапно упал и не поднимался несколько лет, может быть уже и начали возить туда какой-то мусор и засыпать площадку, ссоружая нечто вроде дамбы. Как вы понимаете, я не следил за кходом строительства дорог в Сортавала. Что помню очень хорошо, однако, так это эпизод, когда мне было, может быть лет семь и мы беззаботно ехали на велосипедах с кем-то из друзей по берегу этого болота-озера. Вдруг видим какую-то необычную, невиданную доселе машину с мигалкой и устройством на крыше, похожим на аппарат для широковещания, из которого неслись призывы к советскому народу во время шествий по улице Карельской 1 мая и 7 ноября. Ну, любопытная машина, только и всего. Делов-то! Как вдруг из этого самого “матюгальника” раздаётся речь милиционера типа: “Кто вам разрешил кататься на велосипедах по проезжей части?” Сердце у нас, само собой, ушло в пятки. Никто нам не разрешал, конечно, но никто и не запрещал. Тем более на дороге, где машин практически и не было. Ясно было, что милиционеры получили новую машину и, что называется, просто “выёбывались” с неизведанной доселе игрушкой. Им это было в кайф. А нам – совсем наоборот. Происходило дело примерно вот тут, где теперь стоят контейнеры со стороительным мусором и невозможно поверить, что весной здесь можно было плавать на лодке.
Мне могут возразить знатоки истории города, что озерцо Тухкала существует до сих пор и располагается за линией. И будут правы. Формально это тоже Тухкаланлампи, только вот опять же, никто из сортавальцев этот водоём не зовёт никак. Могут сказать: “там где дамба”, но ни разу я не слышал никакого названия. На моём снимке мая 2009 года с горы Кухавуори (последний снимок в галерее ниже) показан этот типа пруд и разделяющая его дамба – она же пешеходная дорожка. Я о нём хотел говорить в этом же посте, но потом понял, что слишком много фотографий накопилось, хотя и мало воспоминаний.
Тем не менее, если соберусь, то сооружу отдельный пост про эту лужу. Ну и, по обычаю, представляю на ваш суд галерею фотографий этой части реги Вакко и этой частицы Тухкаланлампи.
Обновление по состоянию на 24 февраля 2022 года. После публикации сообщения в группе FB я получил комментарий от очень внимательного читателя Ристо Войпио, чья семья жила в Сортавале до двух войн, с очень полезными исправлениями:
Правильный перевод названия Ваккосалми на английский был бы “пролив Вакко”, а не “полуостров Вакко”. В своем блоге Алекс также рассказывает о пешеходной дорожке, которая пересекала Тухкалампи и для которой не было никакого названия. В финские годы она называлась “Risutie” (по-английски “Twig way/-road/-path”). Название связано с тем, что дорога проходила через болотистый пруд, а ветки деревьев (сучья) и другие подобные материалы использовались для укрепления основания дороги.
