После Соловков, которые принадлежат Архангельской области, вернулись в Карелию. В Гридино мы зашли ещё до Чупы, но, как я не раз уже говорил, хронология у меня часто нарушается, по двум простым причинам:
1. Я уже не помню, где и когда мы были, где “до” и где “после”
2. Это не имеет ровно никакого значения.
Заходили в Гридино.
Деревня уже тогда была полудохлой и жители жаловались, что по суше в неё не проедешь иначе как на тракторе (по-моему и сейчас, спустя 30 лет картина ничуть не изменилась).
Ну, понятно, это же не почти соседняя Норвегия, где на деньги, поступающие от торговли нефтью и креветками, могут построить не только дорогу.
Да что там, дороги в Норвегии везде уже построены сто лет назад, но я где-то читал, там построили туннель под водой, связывающий транспортным сообщением два острова, на которых живут по полтора землекопа. Впрочем, это к делу относится лишь косвенно.
В Гридино нашим глазам предстала посконная поморская Россия. Грустное зрелище, как и большинство окраин совдепии.
Детишки, скорее всего, приехали на лето, июль всё-таки был, к бабушкам. Дедушек, опять же скорее всего, по статистике уже нет на этом свете.
Меня заинтересовало кладбище. Во-первых тут куда больше каких-то досок, похожих на прялки, чем крестов.
Во-вторых, весь этот мыс, на котором стоит село, представляет из себя гранитную скалу. С небольшим, может быть в метр, наносом грунта сверху. Поэтому, хоронят здесь неглубоко, не будешь же долбить могилу на положенную глубину. Наваливают сверху камней и немного земли, вот и готова могилка.
Либо надстраивают над могилой такой домик из досок, чтобы не растащили останки дикие звери, как кому-то из нас сказали местные. Сказали они это точно не мне, может Мише Данкову, потому что я не помню, чтобы с местными общался тогда.
Вот интересно только, зачем тут окошко? Лисица как раз и пролезет туда. Может быть надгробие имеет другое назначение? Новых захоронений там не видел, скорее всего свежепомерших хоронили где-то в другом месте.
Ну да ладно, дело прошлое. Вот несколько видов деревни, которая когда-то была славна сильным рыболовецким колхозом.
Работы не было в селе уже в 1980е годы, когда мы там были. Вы видите, что стало с лесопилкой. Досок на могилу теперь напилить негде.
Пришли в чупу
В Чупу мы причапали, вообще-то до мыса Картеш, о котором я рассказывал в прошлом посте, но, как я уже говорил, за хронологию я не ручаюсь, давно это было, да и неважно совсем. Пришли днём, встали у дырявого дощатого причала. Кто там стоит на судне – совершенно не помню, может даже местный какой, но явно не из числа плывших на ПО. А может и Витя Георги.
Председатель поселкового совета на специально устроенной по такому случаю эстраде вручил москвичам Тёмкину и Бурлаку кусок слюды-мусковита, или московита. Её добывали в карьере поблизости и она давала работу и хорошую зарплату горнякам её добывавшим. Однажды я даже снимал, кстати, с тем же Сашей Захаровым, как отколупывают “поддирами” слюду в карьере Малиновая Варакка, не помню уже в каком районе, вроде в Лоухском, но помню, что снимал бригаду братьев Абдрашитовых для передачи “Наш современник”. Мусковит, который шёл на производство деталей для радиоламп, там больше не добывают. В Петрозаводске была целая “Слюдяная фабрика“, или, как её называли “Слюдянка”, где сидели сотни щипальщиц слюды, профессия так и называлась, и лущили этот прозрачный материал. Сейчас там магазины и офисы. Здание-то солидное, кирпичное.
Собрался народ, похоже тут же на причале имел место быть какой-то концерт, поэтому публика, у которой развлечений мало на селе, пришёл посмотреть на это чудо с парусами. Москвичи дали всем желающим подписать какую-то кретинскую, в духе старых совковых времён, которые, вроде должны начать были уже отмирать, петицию “Голосуем – за мир”. Ну, блин, а кто-то голосует за войну, что-ли? Да и ничего вы не голосовали ещё тогда. Когда совок развалится, тогда будете голосовать.
Ну ещё помню, что какой-то местный яхтсмен всё приставал с вопросами, вернее с утверждениями, что ни при каких условиях эта многотонная посудина не может ходить на парусах. Вообще. Я ему и сказал, что мы сами это знаем и паруса ставим только для съёмок, чтоб сделать красиво для кина и фото, ну и иногда, когда дует прямо в корму, ясно, что тяжелое стальное судно не пустишь в бейдевинд, чуть меньше топлива потратим.
Никулин, как положено, расспрашивает местных, что-то они говорят, но в фильм, по-моему, вошёл только парень, который ответил на незатейливый вопрос, хотел ли бы он принять участие в таком плавании, ответил : “Конечно, хотел бы”. Ну а что он другого скажет?
Забавная такая девчушка. Сейчас уже зрелая дама наверняка.
Любопытно взглянуть, как это событие было отражено потом “журналистами”. С фотографии нашей стоянки в Чупе открывается серия статей Гриши Тёмкина в журнале “Вокруг Света”. В начале текста написано, что используются фотографии его (автора) и мои. Транквиллицкого я отрезал невзначай, может это и его фото, кстати.
Я цветных не делал почти, может с десяток слайдов снял. С ними было много возни потом. Проявлять, выдерживать температуру, засвечивать. Кстати, однажды в издании “Журналист” был высмеян каким-то редактором-олухом вопрос читателя типа: “Расскажите, как работать с обратимой плёнкой, в каком режиме проявлять, как засвечивать”. Этот олух заржал, мол, бу-га-га “засвечивать”? Всё же пропадёт! Ну, козёл не знал, что сначала делается чёрно-белая проявка. потом засвечивается галогенной лампой (чтобы как раз “обратить” плёнку), а потом делается уже цветная проявка. При этом температура раствора должна колебаться в пределах одного градуса. Но это предмет отдельного разговора. Пришлось мне написать в “Журналист”. Ответили, извинились. Сказали, “подвело нас незнание фотографии”. А то! Разве должны журналисты знать фотографию?
Ну и опять же для смеха и для того, чтобы вы понюхали ещё раз смрадный запах той эпохи, ну я обращаюсь, конечно, к разумным людям, не к краснопёрым, привожу “шапку”, без которой по инерции нельзя было тогда (хотя уже, вроде 1987 год был, когда статьи вышли). Съезд ВЛКСМ, обком, “пропагандирует историко-географические знания”, дерьма пирога. Никаких мы знаний не пропагандировали, просто молоды были, зуд в заднице, порох в ягодицах, искали приключений.
Пересечение Полярного круга
Полярный круг мы пересекали, наверное, в середине июля. Было тепло, градусов, может 15 даже. Тропическая температура для тех широт. Вроде Миша Данков нарисовал этот плакат. Он же историк, вот изобразил Одиссея, который изумился моржу.
На самом деле не помню уже кто рисовал. Трудно писать по памяти, если 30 лет практически не смотрел эти фото, они же были в основном на негативах. Если бы не современное развитие техники, сканнеры для плёнки и фотошопы, я бы никогда не стал возиться с печатанием фото с негативов и мокрым процессом и вряд ли они увидели бы свет вообще.
В церемонии прохождения полярного меридиана всё было как положено: имитировали купание и бросание кокши Наташи Берниковой в надлежащую волну. На самом деле в воде Белого моря, говорят, всегда чуть ли не 2 градуса тепла всего, так что прожить в ней человек может несколько минут. Да и глубина порядочная под килем, хотя на самом деле Белое море не только одно из самых маленьких морей на свете, но и одно из самых мелких. Поэтому всё для съёмок только.
Миша Данков исполнял роль Нептуна. Ну, чтобы далеко не ходить, церемонию списали с пионерского праздника в лагере. Мудрый лысый, но с бородой доктор Татарский (на заднем плане) держался в стороне от массы. Но, как я уже говорил, с боцманом, то есть со мной, мы часто и подолгу беседовали за жизнь за кружкой его спирта. Пить чистый спирт было совсем нестрашно, особенно заедая питанием для космонавтов из тюбика потом. Вкус во рту только поганый от той спиртяги, помню.
Причащали всех. Давали выпить водки и запить солёной водой из моря, в котором болталась ошмётками томатная паста! Гаже трудно найти закусь и, уверен, кого-то пронесло. Ну да, слава богу, гальюн, прочищенный у Соловков, работал исправно. Вот Гриша Тёмкин вкушает ту отраву, а Саша Захаров снимает все действо на кинокамеру.
А вот тут, ребята, самый прикол. Эта штука находилась, может в паре-тройке километров от нас – я снимал телевиком с фокусным расстояние в 300 мм.
Прикольного здесь то, что это не останки старого корабля, а мишень! Мишень для пушек, а может и торпед боевых кораблей Северного флота! Ведь как дело по уму делается: капитанам настоящим, а не самопровозглашённым, выдаются свежие секретные навигационные карты, под расписку о неразглашении, само собой, где помечены районы, в которые они категорически заходить не должны! Потому что там, блин, стреляют! А у нас карты были, хорошо если 20-летней давности. Потом мне кто-то, думаю, Никулин, рассказывал, что радист Авдышев слышал в эфире, как ругаются военные! Мол что это за посудина, которая у них нигде не помечена само собой, и какого хера она делает в районе учений?*! А может и выдумал всё Авдышев. Но по нам никто не стрелял, и на том спасибо.
Миша Данков вылезал перед церемонией из трюма, а кокша Света была топлесс. Если не считать рыболовной сетки. Мужикам понравилось. Были и более внятные фотографии её прелестей, но утратились. Не вошли те ланиты в историю советской навигации.
Корреспондентку “Литературки” Тамару тоже мучали имитацией бросания за борт. За ноги её держит Афонькин, обутый в какие-то модные ботинки.
Корреспондент журнала “Советский Союз” Транквиллицкий, ему завязывает глаза старпом Железнов. Тогда я не обратил внимания, но сейчас вижу, что мужик в свои годы, то есть тогда ему было примерно 60 лет (сейчас 96) в очень хорошей форме. Бывший самбист, как-никак.
Ну а потом развлекались фотоэтюдами с бутафорией. Выпивки уже почти не оставалось у нас, наверное бутылки две на всех выпили вот с томатной пастой тогда, поэтому как бы сейчас сказали: фото – фейк. Солёная треска – настоящая. Из такой рыбы кокши варили едва съедобный суп. Вкуса не помню, помню только, что обед был часам к шести вечера всегда и в желудках бурчало, потому что завтрак давно переварился к тому времени. Пощипывали, конечно, “космическое питание”, благо ключ от трюма, где стояли ящики с ним, был у меня, и я щедро делился этим делом с Сашей Захаровым, например. Сухих и безвкусных галет у нас, например, было море, с голодухи они хорошо шли. Потом, уже в Кижах, то ли Бурлак, то ли Тёмкин предъявлял кэпу какие-то претензии, что всё, мол съели без их ведома, они рассчитывали выдавать только по знаменательным датам, но, честно, уже на этих москвичей никто и внимания больше не обращал. Как они уезжали, пропав с горизонта навсегда, я даже не интересовался, забыв о их существовании лишь ступив на землю Петрозаводска.
В мизансценах были заняты: Юра Полняков, Вадим Бурлак, Виктор Дмитриев.
Саша Захаров, Сергей Никулин, Юра Полняков.
Это не помню кто, скорее всего тот же Полняков. Якобы с похмелья.
Потом на нашем пути была Варзуга. У меня, точно помню, было сделано с десяток фотографий этого посёлка, с церквухой, участницами фольклорного ансамбля. Очень интересной кадр был, как мужики пилят на доски бревно вдоль огромной двуручной пилой. Всё это есть в фильме Никулина и Захарова, так что в принципе не жалко, что у меня те фото были утеряны. Да никаких не жалко. И так, я считаю, осталось достаточно документов.
Ну а теперь представляю вам образец “творчества” Гриши Тёмкина. Вы можете всё прочитать на пожелтевших от времени страницах журнала, которые я с тех пор, как сканировал, выкинул, но я потрудился перепечатать отдельно:
Варзуга. Секрет долголетия
В обмелевшее устье Варзуги «Полярный Одиссей» не вошел, и, чтобы добраться до деревни Варзуга, что в тридцати километрах выше по течению, экипажу шхуны на время пришлось превратиться в пассажиров старенького тряского «пазика». — Волнуюсь,— признался на подъезде к Варзуге наш боцман Александр Николаев. Он — редактор Карельского телевидения, объездил почти весь Север, а вот в Варзуге еще не бывал.— Ведь в Поморье древнее села, пожалуй, и нет. Тысячу лет стоит как стояло и здравствует. Чудеса! А ты слышал про Успенскую церковь? В 1674 году сами варзужане построили, без единого гвоздя. Пишут — шедевр деревянного зодчества… а вот, кажется, и она…
Так вот, заявляю официально, хотя за давностью лет это никого уже не волнует, включая меня самого, правда я не устаю поражаться нахрапистой наглости журналюги, высосавшего этот пассаж из сального пальца, что НИ ЕДИНОГО СЛОВА из всего цитированного я не говорил. Правда тут только в том, что я был “наш боцман”. И всё! Чтобы я, атеист, стал волноваться из-за какой-то занюханной церквухи?! Да даже если бы был я не атеист, как я мог волноваться при виде этого строения, если к тому времени больше десятка раз уже посетил Кижи! Да я даже не знал, что а) есть такое село Варзуга где-то, б), что в нём имеется церквуха.
Всё это туфта голимая, как и то, что я “объездил весь Север”. Да я и Карелию-то далеко не всю объездил, а в последние годы работы на издыхающем Карельском ТВ я стал откровенно халтурить и старался почти все командировки организовывать в Сортавалу, чтобы лишний раз побывать в родном городе, то есть дома. Петрозаводск для меня домом никогда так и не стал. Вот такие стандарты “журналистики” задавали заезжие “масквичи”. И ведь я больше чем уверен, что если бы мне довелось потом с этим Тёмкиным встретиться, и я бы спросил его, зачем он сосал свой палец и высосал оттуда дерьма четыре пуда, то получил бы в ответ что-то типа: “Ну ты же понимаешь, надо было приукрасить для местного колорита”. Или что-то в таком духе. Я понимаю, да, таким как вы хоть ссы в глаза, вы скажете: “о, пепси!” Как можно было гордиться, что когда-то принадлежал к этой профессии? Никак.
После Варзуги мы были в Кандалакше, где я почему – то не сделал ни одного фото, но этот населенный пункт широко освещён в фильме Никулина и Захарова, мы заявились на базу подводных лодок в Гремихе. Она находилась уже в Баренцевом море.
База подлодок Северного флота в Гремихе
Поход туда не был запланирован. Совсем. Чья это была идея, я даже не знаю. Помню только, что во время очередного сеанса связи с Петрозаводским горкомом комсомола, который потом связался с Архангельским обкомом, а может быть и напрямую Энди Авдышев вышел по рации на обком, но с нашего судна испросили разрешение сходить на эту базу. Потому как визит на мыс Святой нос – пограничный пункт между Белым и Баренцевым морями запланирован был. И разрешение это получили! Видно уже веял ветер перемен, зачатый Апрельскими пленумом ЦК КПСС и Горбачёвым. Объект-то не просто секретный, а сверх того!
Когда мы пришли, я не поверил, что вижу картинку своими глазами. Примерно вот на такой посудине, что я взял в сети, забив что-то типа “подлодки СССР 1980 Северный флот”, медленно двигавшейся по узкому фиорду, стояло с полдюжины подводников на прорезиненном корпусе. Потом они все по очереди резко прыгают внутрь лодки, и она начинает погружаться. Всё, как в кино. Я хорошо помню, что сразу же как мы подошли, даже до того, как пришвартовались, на борт залезло коммандо из нескольких матросов с калашниковыми, всё обшарили, нет ли шпионов-взрывчатки, мы были высажены и стояли на берегу.
Тогда же, наверное, ко мне подошёл, может потому что я был с большим фотографическим коффром, а он был приметным, какой-то солдат, я хорошо помню, что он был не матрос, а носил обычную форму с петлицами связи, в звании ефрейтор или младший сержант. Мы разговорились, он оказался фотографом войсковой части, и он пригласил меня к себе в фотолабораторию, расположившуюся в обычной квартире панельной многоэтажки, где я и проявил, частично запоров при проявке, вот эти снимки Гремихи, ну и кое что из того то, что снял раньше. Может и зря я это тогда сделал, надо было лучше дождаться возвращения в Петрозаводск, да проявить, соблюдая температурный режим, с хорошими химикатами, как я обычно делал.
Ещё он показывал мне фотографии моряков, подлодок, и говорил, что если кто из начальства узнает про то, что он делится военными тайнами с посторонними, то ему грозит штрафбат и прочие кары. Короче, несколько часов я провёл у него, потом вернулся на корабль. Чтобы два раза не вставать, показываю вам сетевое фото современной Гремихи, снятое, наверное, с дрона. В одном из этих многоэтаэных домов мы с тем солдатиком сидели. Может прочитает и вспомнит, так тоже бывает. Совпадения в жизни случаются совершенно невероятные.
Потом оказалось, что я пропустил тогда совершенно невероятный эпизод. И очень жаль, потому что его-то я уж точно снял бы в деталях. Плёнки не стал бы жалеть на такое. Но рассказываю со слов Сергея Никулина, когда мы с ним пили пиво на террассе бывшего кафе “Нойбранденбург” году примерно в 2010м. Сразу после того, как умер Олег, мы его звали Аликом, Афонькин. После того, как моряки проверили наше судно и народ стал общаться, у них же тоже событий-то маловато, а тут народ с Большой земли пришёл, да четыре представительницы прекрасного пола имелись, они пожаловались, что прямо над этим местом, где пришвартовался “Одиссей”, они утопили ящик с тушёнкой. Глубина, естественно, метра три-четыре, может до шести.
Афонькин говорит: “Ставьте литр “шила”, то есть спирта, и я вам достану этот ящик.”
Те, такие, как, мол, ты что, нырять будешь?
Он говорит, не ссыте, служивые, вы шило-то несите!
Ну, принесли шило.
Афонькин, по профессии телемастер, подключил два провода к батарее корабельного дизеля, соединив их с железкой на конце то ли шеста, то ли верёвки, создав таким образом мощный магнит, опустил его прямо в указанное место. Моряки-то хорошо запомнили где, да и тяжелый ящик пошёл ко дну отвесно, или даже рассыпались банки и утопли. Короче, перетаскал он по одной все банки. Вот такой самородок угас, насквозь простпиртованное сердце биться перестало в возрасте лет 60, наверное.
Потом, на другой день, скорее всего, все поехали с каким-то морячком на их катере устанавливать памятный знак, похоже изгтовленный в мастерской подводников, я не помню, чтобы такой был в нашем багаже. Хотя кто этих тёмкиных-бурлаков знает, может и был он в их ящиках.
Сергей Никулин с памятной табличкой.
Поочерёдно я снял всю банду рядом с этим знаком.
Никулин в фильме говорит, что табличка установлена не на самом мысу Святой Нос, куда мы не могли высадится из-за штормовой погоды. Что-то такое, я не вслушивался. Казённое, надуманное мероприятие для галочки.
И кто-то снял меня в составе банды, полагаю, что это была кокша Светка, которой нет на карточке, больше некому. Хотя мог и Гриша Тёмкин снять, а она не хотела со мной на одном гектаре становится. Вот уж что совсем неважно. Я стою между Наташей Берниковой и Вадимом Бурлаком. Остальных я перечислял уже раньше. Добавлю, что упоминал про одного нагловатого москвича, всё время лезшего в кадр фильма, так вот он пятый справа на снимке, с фотиком на пузе. Между Стасом и доктором Татарским.
А ещё меня снимал Саша Захаров на киноплёнку, и в фильме я в целом нехило представлен, хотя специально не лез. Наверное, был просто харизматичен.
На прощанье расскажу вам о забавном случае, который мог бы оказаться далеко не забавным.
Для начала посмотрите на эту неприметную банку. Мы стоим от неё, может в полукилометре, а может и ближе. Напомню вам, что ни эхолота, ни локатора на нашей металлоломной посудине не было. Стояли мы на якоре, кажется, все сидели в кают компании в ожидании пожрать. Кокши нас не баловали, и обед подавался после 6 или даже семи вечера. А может и позже. Ну, беседовали неспешно, как водится. И вдруг кэп говорит: ” Я жопой чувствую вибрацию”. Двигатель-то работал почему-то, может для выработки электричества, одним словом капитан даёт команду с якоря сняться и уёбывать подальше от этого места. Одновременно лихрадочно смотрит в карты. Мы смываемся, конечно, и через некоторое время в отдалении видим, как буквально на глазах из моря на месте банки вырастает вот эта скала.
И, как брюки превращаются в элегантные шорты в культовом фильме про костяную ногу, скалка вырастает до таких размеров примерно за час или поболе того, преобразуясь вот в такое гранитное футбольное поле. Хотя сейчас нельзя уже ручаться на 100%, что вылезла именно та скала, что на первом снимке в виде небольшого рифа, но случай подлинный и соврать мне не дадут, да и незачем уже мне на старости лет врать. Пусть не эта скала, но потом капитан ещё по таблице отливов – приливов смотрел, вполне могли бы сесть на “банку”. Если бы капитан не почуствовал своим незапатентованным, но уникальным прибором ту вибрацию, то наш кораблик очень элегантно бы смотрелся, лёжа, например, на боку при полном отливе.
Через 6 часов его бы стало подтапливать снова, но обратно на воду ему было бы не встать и пароход потоп бы. К тому времени мы-то уже покинули бы его на спасательном плоте да на двух лодочках. Это при условии, что плотик раскрылся бы. Ведь он был списанный и испытания его не проводились ни разу. Они просто были невозможны в наших любительских условиях. Оглядываясь назад, изрядно с той поры возмудев, с высоты пропитых лет понимаешь, какие же всё-таки дураки тогда мы были!
Ещё один нюанс. Когда вода, притягиваямая Луной, уходит, то создаётся сильнейшее течение. Как я говорил, у меня был снимок, но потерялся, когда группа москвичей отошла на алюминиевой лодке неподалёку на моторе, не помню зачем, а мотор заглох, когда они уже подплывали. Метров 20 было до лодки. Они попытались грести – бесполезно, словно бурная река неслась в открытое море. Хватало сил на то, чтобы держаться примерно на одном месте более-менее против течения, но всё равно понемногу лодку сносило. Кто-то сообразил привязать спасательный круг к верёвке и пустить по течению. Когда терпящие бедствие его выловили из воды, то лодку втянули. Так бы ушли москвичи в туман. Вообще таких случаев, когда мы могли потерять некоторых членов экспедиции, или потонуть всей командой, было у нас.
Почему фотографии потерялись? Долгое время фото и негативы пылились у меня на старой квартире в Петрозаводске, которая уже продана моей бывшей года три как, я от своей доли отказался, не люблю таких мерзких тяжб, но это к слову.
Во время одного из моих приездов, возможно уже в 2004 году, то есть в мой первый визит на родину после шестилетнего отсутствия, я забрал их в Канаду. Тут они ещё полежали и как-то автоматически потерялись. А может уже и на анресолях квартиры тесть порядок наводил, да кое-что повыкидывал. Теперь уже не узнаешь. Я, например, хорошо помню, что у меня было много снимков Варзуги, ловли сёмги, а потом не мог найти ни одного.
Была и Шойна, посёлок такой, который песком засыпает, было фото с тюленем без одного глаза, выброшенным на берег. Было кладбище в песках на берегу моря, могилы которого оголялись во время ветра, дующего в одном направлении, а потом засыпались песком, когда ветер менялся. В Архангельске было много снято, но ничего не осталось. Понятия не имею, куда всё делось.
Но, честно говоря, уже и не жалко.
Это было так давно, это был всего лишь эпизод в моей жизни, и иллюстрирован он и так уж куда с добром, на мой взгляд.
Стоянка в Архангельске
В Архангельске я точно помню, что снимал намного больше, чем смог найти. Приходили на борт какие-то моряки, школьники, местное телевидение делало о нас “сюжет”. Ходили, помню, в кабак, это было время сухого закона, в ресторан попасть в выходной, а мы были там в конце недели и провели пару ночей, было невозможно, если бы не знакомый Никулина с телевидения, пожилой уже тогда еврей, главный редактор, забыл, конечно, его фамилию. Он позвонил кому надо, столик нас ждал.
Посидели культурно, впрочем, если и выпили на троих бутылку водки, то хорошо. Ночи были ещё белые, хотя уже конец июля был, вернулись на корабль и завалились спать. А наутро пошли с Костей, то ли Дорохов, то ли Долохов он был, погулять. Может тот Костя прочитает и откликнется, парень он продвинутый, папа у него, вроде, директор “Интуриста” был, наверняка есть в соцсетях. Тёмкин с Бурлаком точно были, видел. От нашего пребывания в Архангельске сохранились только кадры у танка времён 1й мировой войны, по которому ползали архангельские дети. Думаю, что он и сейчас там должен стоять. Это ж танк.
Киров стоит, да. В Петрозаводске изваян такой же, не знаю, как вот этот, но “наш”, если его сфотографировать от определённой колонны театра, очень даже интересен.
Ну вот Костя меня тоже запечатлел у этого танка.
А я – его
А потом – он меня
И даже с улыбкой
Да… вот бы сейчас ту форму и вес вернуть! Кило 65 максимум ведь было.
Страницы журнала “Вокруг Света”, которые вы увидите ниже, валялись у меня ровно с 1987 года – я тогда же то ли купил, то ли взял где-то эти два номера. Таскал с собой по Канаде. Ну вот, когда, наконец, сканировал, то порвал и выкинул. Если бы я, конечно, знал, что я буду жить так долго, что увижу не только появление доступных персональных компьютеров, но и рассвет Интернета, то хранить бы макулатуру не стал, потому что номера можно найти в сети.
Ну раз сохранил, то решил сканировать. Некоторых страниц, впрочем, нет. Ну да всё равно читать никто не будет, да и сам я тоже целиком не читал. Тёмкину понадобился почти год, чтобы сотворить это чудо публицистики. Кстати, оба они, и Бурлак и Тёмкин живы. А может даже и здоровы. Что есть хорошо.
В этих двух выпусках был опубликован рассказ о наших перемещениях по морям
Страницы публикуются вразброску, это неважно. В гости к Ксении Гемп, прожившей, кстати, 104 года, ездили Никулин с Захаровым и она говорит несколько слов в фильме “По морю Белому”. Вот наушники на Никулине говорят о том, что он пишет “синхрон”.
Фотографию старпома Серёги Железнова на бушприте делал я, да. Скорее всего уже в “Кижах”, куда мы пошли в первых числах августа просто гулять.
Этот “круг мира”, что в нижнем углу статьи – какая-то позорная фигня, нужная только для фотографии. Его наверняка сразу же выбросило куда-то на пустынный берег. Только спасательный круг испортили. Вот в принципе ведь все понимали, что такие вещи – голимая показуха, что мир, даже советский, уже меняется, но всё норовили какие-то подписи собирать (потом эту бумагу наверняка выкинули в Петрозаводске – не повезут же её в Москву), делать голубей из пенопласта для съёмок. Меня воротило уже тогда от этого, если честно. А когда потом прочитаешь вот такую туфту: см 4ю страницу ниже, самое начало:
“После беседы с варзужанами о самом главном – судьбе планеты, ядерной опасности, борьбе за мирное будущее …”
То скажешь себе, хорошо выругавшись, – ага, как же. Для жителей Варзуги – самое главное, что за все годы совдеповской власти приличной дороги к ним как не было так и нет. И скорее всего в 2016 году тоже нет.
Ну и это – тоже мой снимок. Больше нет.
Фотографии без даты*
* Вспомнился случай, говорят подлинный. Когда я поступил на учёбу на иняз КГПИ, ректором у нас сидел до этого много лет, может и четверть века, Пётр Иваныч Ихалайнен. Он говорил по-русски с сильным финским акцентом, не выговаривая звонких согласных. Рассказывают, что какая-то студентка принесла ему на подпись документ. Он бегло глянул на него и сказал: “Пизда ты!” Студента покраснела и застыла столбом перед его столом. Он и говорит: “Что стоишь? Поставь дату на документе, я и подпишу!”
В эту часть войдут фотографии, хронологию которых я уже не могу определить с точностью до дня. Понятно только, что они все они сделаны в июле 1986 года, потому что в августе, в самом начале, у нас был последний выход на судне уже по Онеге, на Кижи, собственно это уже не было плаваньем, и о нём надо рассказать отдельно. Невозможно уже и определить места, где сделаны некоторые из снимков, хотя я знаю, что вот этот, ниже, например, сделан в рыболовецкой деревне в архангельской области.
Об этом Тёмкин подробно написал в журнале “Вокруг Света”, подзаголовок: “Шойна – красная рыба Сёмга”, хотя мне кажется, что именно эта карточка снята где-то под Варзугой. Но что я ещё помню очень хорошо, что кроме этой единственной фотографии лохматого помора, который полностью разобрал подвесной лодочный мотор в целях, очевидно, починки, было десятка два негативов с этого места, где снята сёмга, стоят лодки рыбаков, поморы похожают сети с красной рыбой.
Вот этот снимок вообще непонятно где сделан.
Может быть и в Шойне – мы там ходили в гости на борт к настоящим морякам, которые сильно удивлялись, что мы плаваем без навигационных приборов. У них-то самих, как видите, всё с этим в порядке. Когда мы им рассказывали нашу историю, то они сильно удивлялись и я помню хорошо, что один из моряков сказал: “Ну вы и шаровики!” В том смысле, что “на шару”, то есть наобум, на удачу. Это не та “шара”, что сейчас в Интернете…
А вот эта фотография, скорее всего, снята в Беломорске.
После того, как судно было арестовано судоходной инспекцией и никто не знал, что с нами делать. Я уже рассказывал, что нас не хотели впускать в последний перед выходом в Белое море шлюз.
Ну а теперь не хотят выпускать в канал и потом в Онего. Поэтому зависли чуть ли не на неделю здесь.
Мы вполне могли уже идти по Онего на буксире (он, насколько мне помнится, толкал нас сзади, а не тянул). Думать уже ни о чём было не надо. Шли мы из Беломорска до Петрозаводска, наверное, сутки в общей сложности, почти без остановок и ожиданий. Вроде одну остановку делали где-то на озере внутри системы каналов, помню, что был снимок, как дочка Тамары Татьяна собирает чернику, но сплыл тоже.
Бурлак с Тёмкиным то ли слали из Беломорска телеграммы тогдашнему первому секретарю обкома Степанову, то ли даже ездили на поезде в Петрозаводск и грозили, что ославят Карелию на всю страну под лозунгом: “Мирная делегация арестована карельскими властями!” Но я точно не помню потому, что меня не было на корабле: я на пару дней смотался в Сегежу на поезде к одной знакомой, заодно вернул транзистор девчонкам – врачихам. Планировал вначале подсесть на наш пароход, когда он будет проходить мимо.
Причём я в упор не помню, как я связывался с ними, телефона-то не было на судне, (у знакомой в Сегеже дома был, может даже на шлюз звонил), ведь мне надо было знать, торчат ли они в Беломорске или уже пошли по каналу… Загадка, да. Но точно помню, что когда приехал обратно, то по меньшей мере ещё сутки мы проторчали там.
Лётчик Юра Полняков что-то впаривает кокше Светке…
Тамара из “Литературки” снимает любительское кино.
Ну что добавить? По приходу “Полярный Одиссей” был намертво пришвартован к причалу, на штурвал судоходной инспекцией были поставлены пломбы…, которые кэп спокойно сорвал в первые выходные августа, и мы пошли в последнее на моём веку плавание на “Полярном Одиссее” на остров Кижи.
А этот снимок Костя сделал, когда уже мы выгружали вещи в Петрозаводске. Но этот матрас – не мой явно. Не было у меня таких. Борода подлинная, примерно трёхмесячная. Начал растить до начала экспедиции, которая заняла два месяца – один месяц отпуска и один – за свой счёт.
Пошли кайфовать на Кижи и снимать там кино и фото
Было тепло, купаться можно было прямо с борта.
Кэп смотрит на паруса, доктор Татарский (с бородой) и лётчик Юря Полняков скучают и сожалеют, что всё кончилось. Наверное.
Вот на снимке ниже участники экспедиции и примазавшиеся к ней личности, которые не ходили в плавание.
Ну не все, конечно, примазавшиеся. В центре, во втором ряду, сразу за фотографом Виталием Голубевым (если не ошибаюсь), стоит секретарь обкома комсомола Юра Русанов, ныне пенсионер МВД, как мне рассказывал Сергей Никулин, когда мы ещё общались, он нам реально и много помогал. По-моему и сейчас принимает активное участие в работе клуба. Саши Захарова, который стоит слева вторым рядом с сыном кэпа Дмитриева, нет в живых уже скоро четверть века.
Что за перец кантуется справа, рядом с Тёмкиным, например, я и понятия не имею. Ну а всех участников плавания я перечислял.
Много болтались по острову Кижи. Захаров дал камеру, не помню снимал ли я что или нет.
Плёнка тогда была дефицитом, так что скорее всего нет. Второй раз такая борода у меня будет в 1993 году. Растёт два месяца всего до внятных размеров. Проверено.
Пристроился к дочке Тамары из “Литературки” вроде Таней звали, исключительно с целью снятия … фотографии. Возможно, что и не в Кижах снимок сделан.
Что-то ведь ели тоже в тот августовский день 1986 года, скорее всего уничтожили остатки космического питания, не везти же это всё москвичам в Москву! Самое вкусное, впрочем, типа “сосискок-малюток”, карбоната, паштета из перепелов, гусиной печёнки и, гвоздя программы: концентрированной чёрной смородины со сливками в тюбиках, незаменимой вещи для заедания чистого спирта, съели ещё в “экспедиции“. Кстати, тот анекдот про чукчу , который вы наверняка прочитали, кликнув на ссылку выше, был очень популярен у нас.
Чуть что в плавании происходило что-то смешное, кто-нибудь обязательно поднимал палец кверху и говорил с “чукотским” акцентом: “Экспедиция, однако”. Это из анекдота про чукчу.
Сидит чукча возле чума и видит пролетающий вертолет. — Вертолета пролетела, скоро белый человека придут, водка пить будут, чукча морду бить будут, жену в чум поведут… Экспедиция называется…
Наташа Берникова присоединилась ко мне и Никулину для общего снимка моим фотоаппаратом. Большая умница, красавица, она старше меня лет на 10 точно, но мы виделись, кажется в 2013 году, и выглядит она на 10 лет моложе своего возраста.
На снимке я приобнял за плечо Никулина, а Тёмкин – Наталью. Что мне всегда в ней нравилось – она за всё плавание, да и вообще, мы ведь общались и до и много после, практически с 1973 до 1998 года, а потом виделись в 2004 и в 2013, кажется, не допускала вульгарности, фамильярности и амикошонства, держала дистанцию. Как-то раз один молодой да борзый “матрос”, не участвовавший в плавании, попытался перейти с ней на “ты” ещё в период подготовки судна. Она быстро поставила его на место. Ну и готовить на такую ораву два месяца каждый день – это не хухры – мухры. Другая кокша, Светка, рвением совсем не отличалась и не упускала случая посачковать.
Гуляли по Кижам. Вот за Колей идёт москвич с центрального ТВ, был с нами месяц. Через год-два, под занавес моей работы на Карельском ТВ, я поехал в Москву, чтобы перегнать какое-то видео и встретил его на проходной Останкино. Я его окликнул и вижу, ну так не хочется ему общаться, мало ли что я попрошу, типа приютить на ночь,хотя мне и близко не надо было этого… Вижу по нему, хочется ему поскорее от меня отделаться. Ну отошёл я в сторону первый после пары-тройки фраз. Говнецо народ, эти москвичи. И так я и не изменил своё мнение о них и по сегодняшний день.
Патреты с зачётным зубом, сломанным в студенчестве. Лет через 25 только я вставил на его место имплант…
Юра Наумов вливается в команду
Юра Наумов, инженер музея Кижи. Тесал лемех из осины для церкви на каком-то празднике в Кижах.
Юру я к тому времени знал давно, чуть ли не с 1980 года. Однажды мы с ним ездили на остров Кижи по льду на машине, делать репортаж об “Очередном этапе реконструкции Кижской церкви”.
И пригласил его на борт “Одиссея”
Вот он высаживается.
И даже высадился. С тех ровно пор, с начала августа 1986 года – Юра является бессменным заместителем кэпа (ныне адмирала) Дмитриева в клубе “Полярный Одиссей”.
Слава настигла боцмана в родном городе
Почти сразу же, я уже не помню, был ли у меня недогулян отпуск, или я поехал на выходные или в командировку в Сортавала. Скорее второе, потому что я помню, что был на судне Бориса Вайсмана в Ладоге, и к тому времени его экипаж уже прочитал статью, которую я покажу ниже, и дружески подначивал меня насчёт боцмана.
Я её не читал, наверное, с тех самых времён, то есть с 1986 года, а сейчас, заканчивая третью и последнюю часть рассказа о том плавании, перечитал. И поймал себя на мысли о том, что, вот я ругал Тёмкина с Бурлаком за пропаганду и ложь, а у меня тоже такая бодрая и не совсем правдивая статья. Конечно, я ничего не выдумывал и никому не приписывал слов, которые человек не говорил бы. Но то, что называется и по-английски и по-французски одинаковым словом bias в интервью присутствует. Например, о том, что я собираюсь и дальше работать в клубе “Полярный Одиссей”, что-то говорю про “международный день мира” (хотя это всё могли тоже добавить потом, испросив, конечно, моего согласия и я его дал, наверное) и т.п.
А может и вправду планировал продолжать эту опупею и сходить ещё разок. Честно признаюсь, не знаю. Не помню сейчас, в начале мая 2022 года, меньше чем за месяц до моего 67-летия. Тогда-то мне было даже не в два раза меньше годиков, а более чем в два раза больше. На 6 лет почти. И повторюсь, я не планировал так долго жить и даже не думал о том, что могу оказаться в Канаде. Интервьюировал меня Валера Мокиенко, живущий сейчас в Адыгее, мы один раз говорили с ним по скайпу без видео, а фотограф, я помню только, что его звали Ваня (ага, есть и фамилия под статьёй, только сейчас увидел – Михеев), и он был сильно похож на Александра Розенбаума, сделал с пяток фотографий моей бороды с сигаретой и без. К курению я за свою жизнь так и не пристрастился, тяги не было никогда, и я спокойно мог не курить месяцами и скурить полпачки в ходе хорошей пьянки.
Эти фотки, которые, я помню, Ваня снимал не постановочно, а в ходе интервью где-то на крылечке редакции газеты “Красное знамя”, которая потом станет, как и при финнах, Ладогой, я тоже вставлю в галерею. На этом и завершится мой эпос, руны и саги о преданьях старины неглубокой, как Белое море.
