III — ЕДИНИЦЫ – ПЛАНЫ – МЕТОДЫ
§ 17. Теперь, после того как мы напомнили о лингвистических понятиях, применимых к нашему труду, нам подобает сузить поле работы переводчика и рассмотреть единицы, над которыми он работает, планы, где эти единицы располагаются и, наконец, методы, позволяющие осуществить переход из одного языка в другой.
А. Единицы перевода.
Поиск единиц, над которыми переводчик будет работать, является одним из важнейших элементов для любой науки, и чаще всего это – самый противоречивый элемент. То же касается и сферы перевода, где до этого говорили лишь про слова, как будто эти элементы высказывания были столь очевидны, что им даже не требовалось давать определение. А ведь достаточно полистать ведущие периодические издания, посвящённые переводу за последние лет двадцать, чтобы констатировать, что понятие «слово» является одним из самых расплывчатых. Некоторые языковеды дошли до того, что назвали его «интеллектуальной туманностью» (Делакруа [1]) или отказывают словам в любом конкретном существовании.
Мы также увидим, что, несмотря на кажущееся удобство, слово не представляет собой удовлетворительную единицу. Само собой разумеется, что совсем без слов нам не обойтись, хотя бы потому, что высказывание делится на отдельные слова с помощью промежутков между ними, и в словарях мы находим единицы, разделённые именно так. Но даже в письменном языке эти границы не всегда чёткие. Возьмём, к примеру, капризное поведение тире. Мы говорим: face à face (лицом к лицу), но vis-à-vis (визави), bon sens (здравый смысл), но non–sens (нонсенс, чепуха) и contresens (противоположное направление), porte–monnaie (портмоне) и portefeuille (портфель), tout à fait (вполне), но sur–le–champ (сразу). Разночтения не менее обильны и в английском, где тире встречается чаще в британском варианте, нежели в американском. Его отсутствие в следующей фразе покажется нелепым британскому читателю, но вполне в ходу в Штатах.
His face turned an ugly brick red : Son visage prit une vilaine couleur rouge brique (прибл. Его лицо приобрело отвратительный красно-кирпичный оттенок).
Если теперь мы перейдём к языку разговорному, то можем констатировать, что, по крайней мере во французском языке, границы между словами пропадают, а единицы, воспринимаемые ухом – это слоги и силовые группы (или фонетические слова). Наш язык на самом деле наделён очень небольшим числом фонологических отметок, позволяющих отделять слова друг от друга.
То есть проблема единиц существует и занимала ещё Де Соссюра: «Язык представляет собой явление со странным и поразительным свойством не давать сразу осязаемых единств, хотя их существование никем не подвергается сомнению, и именно их набор сам язык и составляет» (TLF, стр. 149).
Что нас в глубине души удерживает от того, чтобы принять слово в качестве единицы, так это то соображение, что в таком случае мы не видим двойной структуры знака, а также тот факт, что означающее при этом занимает преувеличенное место по сравнению с означаемым. Переводчик, повторим, исходит из смысла и осуществляет все операции переноса внутри сферы семантики. Следовательно, ему нужна единица, которая не относилась бы исключительно к форме, поскольку над формой он работает только на двух полюсах своих рассуждений. В этих условиях, единица, которую необходимо вычленить, должна быть единицей мысли, в соответствии с принципом, что переводчик должен переводить идеи и чувства, а не слова.
Мы рассматриваем как эквивалентные термины: единица мысли, единица лексикологическая и единица переводческая. Для нас они выражают одну и ту же реальность, рассматриваемую с разных точек зрения. Наши переводческие единицы являются единицами лексикологическими, в которых элементы лексики способствуют выражению единственного элемента мысли [2]. Можно также сказать, что переводческая единица – это самый маленький сегмент высказывания, в котором сцепление знаков друг с другом таково, что они не должны переводиться раздельно [3].
§18. Можно выделить несколько видов переводческих единиц в зависимости от конкретной роли, которую они играют в сообщении.
а) функциональные единицы – их элементы участвуют в одной и той же грамматической функции:
Il habite/Saint-Sauveur/à deux pas/en meublé/chez ses parents/. (Он живёт/в Сен-Совёр/в двух шагах/в меблированной квартире/у своих родителей).
б) семантические единицы, как на то указывает их название, являются единицами смысловыми:
sur–le–champs : immediately (тотчас же, тут же, мгновенно, прямо на месте) – ср. on the spot
le grand film : the feature (полнометражный фильм)
avoir lieu : to happen (происходить, случаться, иметь место) ср. – to take place
prendre place : to sit или to stand (занять место)
в) диалектические единицы выражают суждение:
en effet (на самом деле), or (а), puisque aussi bien (следовательно также)
г) просодические единицы, в них элементы участвуют в одной и той же интонации:
You don’t say! : Ça alors! (Ничего себе!)
You’re telling me! : Vous ne m’apprenez rien (Вы это мне говорите? (в смысле, что ничего нового не сообщаете)
You bet : Je vous crois! (Ещё бы! А как же!) [4]
На самом деле три последних категории составляют наши переводческие единицы. Функциональные единицы, если они не очень коротки, не обязательно ограничены одной мысленной единицей.
§19. Если теперь мы рассмотрим соответствие между переводческой единицей и словами текста, то сможем выделить три случая:
- простые единицы: каждая соответствует одному слову. Само собой разумеется – это самый простой случай, и мы упоминаем его, во-первых, потому, что он наиболее распространен, а также из-за того, что он позволяет лучше определить два других. Во фразе: Il gagne cinq mille dollars (Он зарабатывает 5 тысяч долларов) столько же единиц, сколько слов, и каждое из них можно заменить переведенным, не меняя текстуры фразы: Напр. Elle reçoit trois cents francs (Она получает триста франков).
- растворенные единицы: они растягиваются на несколько слов, образующих лексикологическую единицу по той причине, что разделяют выражение одной и той же мысли. Мы позаимствуем наши примеры в двух языках:
simple soldat : pivate (рядовой)
tout de suite : immediately (сию минуту)
au fur et au mesure : as (по мере)
poser sa candidature à : to apply for (ходатайствовать (о приёме на работу)
in so far as : dans la mesure où (в степени)
to report progress : tenir (quelqu’un) au courant (держать в курсе кого-либо)
nooks and crannies : des recoins (закоулки).
- фракционарные единицы: являющиеся лишь частью слова, при этом говорящий чувствует композицию фразы или слова.
Например: relever quelque chose qui est tombé (поднять что-то упавшее), но relever une erreur (обнаружить ошибку); recréation (воссоздание), но не récréation (перемена в школе, рекреация); brunette во французском означает «маленькая брюнетка», такого значения нет в английском, где можно сказать a tall brunette (высокая брюнетка); re–cover (снова покрыть), но не recover : recouvrer) – снова обрести. Общеизвестно, что в английском ударение говорит о том, два ли слова входят в единицу black bird (чёрная птица) или только одно blackbird (дрозд).
§20. Но идентификация переводческих единиц покоится также на другой классификации, где вступает в действие сцепление наличествующих элементов. К сожалению, речь идёт о меняющемся критерии, и выделяемые нами категории представляют из себя в основном ориентиры, между которыми нужно ожидать обнаружения промежуточных трудно классифицируемых случаев.
- Мы противопоставляем единицам, сведенным к одному слову (19) объединенные группы (группы единиц), состоящие из двух или нескольких слов максимально сцепленных слов. В эту категорию входит понятие, обозначаемое словом идиома. Смысловая единица очень чётко определена и часто опирается на особенность синтаксиса, типа опущения артикля перед существительным. Обычно даже самые неопытные переводчики без труда выделяют такие единицы.
Например:
à bout portant : point-blank (в упор)
mettre à pied : to dissmiss (уволить, рассчитать)
à mon corps défendant : in self-defence (в порядке самообороны)
avoir le pas sur : take precedence over (превалировать над)
avoir lieu : take place (иметь место)
s’en prendre à : blame (обвинять к-л)
faire fausse route : to go astray (заблудиться)
l’échapper belle : to have a narrow escape (с трудом избежать опасности, едва выкрутиться)
avoir maille à partir avec : to have a bone to pick with (иметь зуб на кого-либо)
§21. Менее очевидными являются словосочетания, в которых сцепление элементов слабее, но термины объединены родством. Их можно определить как родственные группы.
а) Выделим группы выражения интенсивности, концентрирующиеся вокруг существительного:
un hiver rigoureux : a severe winter (суровая зима)
un bombardement intense : severe shelling (интенсивный обстрел)
un refus catégorique : a flat denial (категоричный отказ)
une connaissance approfondie : a thorough knowledge (глубокие знания)
d’une importance capitale : of paramount importance (чрезвычайной важности)
une majorité écrasante : an overwhelming majority (подавляющее большинство)
une souveraineté pleine et entière : a full and undiminished sovereignty (абсолютный и неограниченный суверенитет)
une pluie diluvienne : a downpour (дождь как из ведра);
б) или группы при прилагательном, причастии прошедшего времени или глаголе:
grièvement blessé : seriously injured (тяжело раненый)
sourd comme un pot : stone deaf (глух как тетерев: букв. «каменно-глухой»)
diametralement opposés : poles apart (диаметрально противоположные)
formelement interdit : strictly prohibited (категорически воспрещено)
entièrement revu et corrigé : completely revised (полностью пересмотреный (и отредактированный)
battre à plate couture : to beat hollow (разбивать в пух и прах)
s’ennuyer à mourir : to be bored to death (умирать со скуки, наскучить до смерти)
savoir pertinemment : to know for a fact (знать наверняка)
réfléchir mûrement : to give careful consideration (по зрелому размышлению)
s’amuser royalement : to enjoy oneself immensely (от души забавляться)
Легко заметить, что такие группы существуют в обоих языках, но крайне редко переводятся слово в слово. Английский обладает присущим только ему свойством усиливать прилагательное:
Drink your coffee while it is nice and hot : Buvez votre café pendant qu’il est chaud (Пейте кофе, пока горячий)
He was good and mad : Il était furieux (Он был в ярости)
A great big truck : Un énorme camion (Огромный грузовик).
Усиление big с помощью great напоминает детский язык.
Некоторые прилагательные даже имеют при себе в качестве интенсификатора другое прилагательное:
stone deaf : sourd comme un pot (глух как тетерев)
stark mad : complètement fou (совсем спятил)
stark naked : nu comme un ver (голышом, в чём мать родила)
dead tired : éreinté (смертельно усталый, измотанный)
dripping wet : ruisselant (насквозь, до нитки промокший).
§21. Выражения, где за глаголом идёт существительное (напр. faire une promenade) в принципе являются эквивалентами простых глаголов той же семьи, что и существительное.
faire une promenade : to take a walk (прогуливаться)
prendre note : to take note (делать заметки, принимать во внимание)
remettre sa demission : to tender one’s resignation (подать в отставку, подать заявление на увольнение)
induire en tentation : to lead into temptation (ввести в искушение)
apporter un changement : to make a change (внести изменение)
mettre un terme à : to put an end to (положить конец чему-либо)
pousser un soupir : to heave a sigh (вздохнуть)
pousser un cri : to utter a cry (вскрикнуть)
porter un jugement sur : to pass a judgement on (высказать суждение о ком-либо или о чем-либо).
Простой глагол не всегда находится в ЯП. Единицами мысли также следует считать группы, состоящие из существительного, требующего употребления определенного глагола, и этот глагол не обязательно будет одним и тем же в двух языках.
subir un échec : to suffer a setback (потерпеть неудачу)
remporter un succès : to score a success (добиться успеха)
franchir une distance : to cover a distance (преодолеть расстояние)
faire une somme : to take a nap (вздремнуть)
faire des vers : to write poetry (сочинять стихи)
dresser une liste : to draw up a list (составить список)
percevoir un droit : to charge a fee (взимать плату)
établir un certificat : to make out a certificate (выправить справку)
suivre un cours : to take a course (ходить на курсы)
passer un examen : to take an exam (сдавать экзамен)
С другой стороны, мы увидим (87), что многие из простых английских глаголов не могут переводиться на французский иначе как глагольными выражениями.
passer au crible : to sift (изрешетить)
mettre en danger : to endanger (подвергать опасности)
fermer à clé : to lock (закрыть на ключ, запереть на замок)
faire bon accueil à : to welcome (хорошо принять (у себя)
interjeter appel : to appeal (апеллировать)
faire écho à : to echo (отзываться эхом)
donner de la bande : to list (давать крен, крениться (о судне)
mettre en italique : to italicize (выделять косым шрифтом)
faire une génuflexion : to genuflect (совершить коленопреклонение)
§23. Точно таким же образом составляют единицы многие из французских адъективальных (имеющих признаки прилагательного) и адвербиальных (c признаками наречия) выражений (87, 112), о чём говорит возможность их перевода на английский простым словом.
capitulation sans condition : unconditional surrender (безоговорочная капитуляция)
d’un air de reproche : reproachfully (с укоризной, укоризненно)
d’un œil (air) critique : critically (критически)
à plusieurs reprises : repeatedly (неоднократно)
à juste titre : deservedly (заслуженно)
§24. Многие единицы образованы с помощью существительного и прилагательного без усиления качества, выражаемого существительным. Прилагательное часто используется в чисто техническом смысле.
les grands magasins : department stores (универмаги)
sa bonne volonté : his willingness (его добрая воля)
un haut fourneau : a blast furnace (домна)
du fer blanc : tin (жесть)
un petit pain : a roll (булочка)
une petite voiture : a wheel-chair (инвалидная) коляска)
un simple soldat : a private (рядовой)
la vitesse acquise : the momentum (движущая сила, динамика, импульс)
une longue vue : a telescope (телескоп)
§25. За пределами этих, довольно легко разграничиваемых сфер мы попадаем в густой лес выражений, где переводчик должен определить лексикологическую единицу. Словари дают множество примеров, но, по понятным причинам, списков единиц на все случаи не существует. Для иллюстрации их разнообразия приведем несколько случайных примеров.
le régime des pluies : the rainfall (осадки в виде дождя (имеется в виду их количество в определенный период времени)
un immeuble de rapport : an apartment (office) building (доходный дом, здание, сдаваемое в аренду)
mettre en chantier : to lay down (заложить (объект стройки)
mettre au point : to overhaul, to perfect, to clarify (разработать, выработать, пересмотреть, проанализировать, усовершенствовать, выяснить и т.п.)
gagner du temps : to save time (выиграть время)
chercher à gagner du temps : to stall, to play for time (выигрывать время, тянуть, затягивать)
§26. В принципе перевод слова зависит от контекста. Переводческая единица даёт ограниченный контекст; это – синтагма, один из элементов которой диктует перевод другого: régime переводится fall в сочетании régime des pluies. С другой стороны, контекст относится к речи: слова в нём вряд ли встретятся снова в том же порядке. Переводческая единица относится в то же время к языку, потому что она является и мнемонической ассоциацией (74).
Различия, которые мы провели между объединенными и родственными группами, не исключают их объединения в комплексные единицы. Например, bonne и volonté вместе дают «добрую волю». Но добрая воля только тогда чего-либо стоит, когда проявляется. То есть существует родство смысла между сочетанием по родству bonne volonté и объединенной группой faire preuve de (проявлять). Вместе всё это нам даёт faire preuve de bonne volonté (про)являть добрую волю), что по случаю мы можем перевести как to be co–operative. Точно так же устойчивое сочетание à huis clos (закрытое заседание суда) образует со словами délibérer или siéger родственную группу: déliberer (siéger) à huis clos : to hear a case in camera (слушать дело в закрытом заседании).
Б. Три плана внешней стилистики:
Мы несколько раз упоминали, что предмет нашего исследования делится на три части. Давайте остановимся на этом поподробнее.
§27 а) Первый план охватывает совокупность знаков, рассматриваемых самими по себе, то есть абстрагируясь от сообщений, в которых обычно знаки выступают. Повторение знаков, то есть лексика, изучается при помощи взаимозамены переводческих единиц внутри синтаксических рамок сравнимой структуры. Мы не ставим перед собой цели изложить в отдельности содержимое лексического запаса ЯО и ЯП, ведь каждая из лексик может выстраиваться относительно самой себя[5]. Наша задача – выделить, благодаря их сближению, определенные лексические категории, которые позволят лучше определить понятие переводческой единицы. Бывают поразительные параллели в ЯО и ЯП, и ими следует пользоваться. Но иногда два языка очень сильно разнятся, и такие расхождения нужно анализировать с целью их преодоления. Естественно, расхождения нас интересуют куда больше, чем совпадения. Чем ближе два языка по своей структуре и культурным корням, тем больше опасность спутать значения их взаимных лексик, как показывают случаи ложных друзей (54). Но даже слова, не страдающие от случайного и обманчивого сходства, могут доставлять трудности семантического порядка, на которые переводчик должен обращать внимание. Так, например, слово street в американском варианте английского покрывает одновременно смысл французских chaussée и rue.
Do not walk in[6] the street : Ne marches pas sur le chaussée. (Не ходите по проезжей части).
Принимая во внимание, что переводческие единицы взаимозаменяются внутри некоторых синтаксических рамок типа:
there was a noise
a bang
a thud
a hiss, и т.д.
(раздался, послышался шум, стук, звук удара, свист и т.д), можно сказать, что лексика выстраивается по вертикали[7].
§28 б) Переводческие единицы в свою очередь упорядочиваются на другом плане, горизонтальном на этот раз, представляющем из себя нить высказывания, которому мы дали название организации[8], чтобы подчеркнуть отношение термина к структуре. Функция, значение ПЕ[9] обусловлена каждым мгновением развертывания высказывания при помощи особых маркеров, вариаций формы (морфологией) и определенного порядка (синтаксиса). Подчеркнем здесь, что мы не останавливаемся на морфологических сравнениях, которые были бы безусловно интересны, поскольку формальное поведение означающих (к примеру, неизменяемость английских прилагательных), нам ничего не даст в плане перевода. И в этом случае тоже мы будем исходить из смысла, прибегая к дихотомии лексики и синтаксиса, являющейся для Ж. Перро[10], основной областью лингвистики: «…так как использование языка в качестве средства коммуникации подразумевает сочетание двух функций: существует коммуникация высказываний … относящихся к понятиям» (La Linguistique (Лингвистика), стр. 21).
§29 в) Теперь мы подошли, наконец, к рассмотрению третьего плана, плана сообщения, являющегося в некотором роде глобальным окружением, в которое высказывание вставляется и разворачивается до своего окончания. Сообщение индивидуально: оно относится к речи и зависит от структурных явлений лишь в той степени, в которой выбор лингвистической системы диктует применение определенных ограничений и обязательств. К сообщению относятся некоторые особенности освещения (тональности), выбор уровней, расположение параграфов и шарниры, которые маркируют разворачивание сообщения. Сообщение целиком погружено в сферу металингвистики, поскольку индивидуально отражает ситуации, являющиеся экстралингвистическими феноменами. Таким образом мы, изучая текст, имеем в наличии явления, не объясняемые соображениями лексического или синтаксического порядка, а относящиеся к высшей, труднодоступной, но основной реальности, которую некоторые лингвисты зовут «контекстом», никогда, впрочем, не давая ей исчерпывающего определения. Именно это хотел выразить Ж. Галише[11] в очень полном труде Physiologie de la langue française (Физиология французского языка), опубликованном в 1958 году и, дающем нам множество подсказок, в частности, там мы читаем такой фрагмент:
«Во фразе слова определяют друг друга; выбор также осуществляется между различными возможными значениями. А выбранное таким образом значение модулируется некоторыми нюансами, которые сообщают слова, обесцвечивая при этом … один за другим нюансы фразы в целом. Такие нюансы могут значительно менять лексическое значение слова. То есть в конечном счёте само по себе слово не несёт смысла, оно приобретает его только в контексте (стр. 40).
Вот оси, вдоль которых упорядочатся три основных части настоящего труда. Нижеприведенная схема в наглядной форме обрисовывает рамки нашего исследования.
В. Технические приёмы перевода
§ 30. Однажды заложив теоретические принципы, на которых зиждется сравнительная стилистика, мы должны показать технические приёмы, обуславливающие тематическую структуру перевода.
Напомним, что, начиная переводить, профессионал ставит рядом две языковые системы, одна из которых уже застыла и получила окончательное выражение, а другая пока лишь потенциальна и адаптируема. Переводчик видит отправную точку, и рисует в своём воображении пункт прибытия: как мы говорили, возможно он вначале изучит текст, оценит его описательное, эмоциональное и интеллектуальное содержание ЕП, которые он вычленил, реконструирует ситуацию, о которой говорит сообщение, взвесит и оценит стилистические средства и т.п. Но он не может остановиться на этом, очень скоро в его голове вызревает решение – в некоторых случаях оно приходит очень быстро, так что появляется впечатление одновременного рывка, при котором само только чтение ЯО уже рождает сообщение на ЯП. Ему останется лишь выверить свой текст, чтобы убедиться в том, что не забыт ни один из элементов ЯО, и на этом процесс перевода завершается.
Но именно этот процесс нам и предстоит точно описать. Сперва пути и средства представляются многочисленными, но потом все они сводятся к семи располагаемым по возрастающей в зависимости от степени трудности. Они все могут использоваться по отдельности или в сочетаниях.
§ 31. Перевод прямой и непрямой.
Отметим, что, грубо говоря, есть лишь два направления, по которым переводчик может пойти: перевод прямой,дословный (буквальный)или окольный (косвенный).
Случается, что сообщение ЯО дословно переносится в ЯП, потому что основывается либо на параллельных категориях (структуральный параллелизм), либо на параллельных концепциях (металингвистический параллелизм). Но может быть и так, что переводчик обнаружит дыры или лакуны (52) в ЯП, которые ему придётся заполнять эквивалентными средствами (171), чтобы общее впечатление получилось одинаковым для обоих сообщений . Может случиться и так, что из-за расхождений структурного или металингвистического порядка некоторые стилистические эффекты непереносимы в ЯП без более или менее серьезного пересмотра организации и даже лексики. Тогда приходит понимание, что в таком случае нужно прибегнуть к более изощренным приёмам, могущим на первый взгляд показаться удивительными, но вполне применимыми для разворачивания сообщения с целью достижения полной эквивалентности: всё это методы окольного перевода. Приёмы 1, 2 и 3 являются прямыми, а остальные косвенными.
§ 32. Приём номер 1: заимствование. Признак лакуны, обычно металингвистической (новая технология, неизвестная концепция), заимствование является самым простым переводческим приёмом. Он нас даже и не заинтересовал бы по своей природе, если бы переводчик порой намеренно не прибегал к нему для создания стилистического эффекта. Например, для того, чтобы придать повествованию местный колорит, можно воспользоваться иностранными словами и говорить о verstes (верстах) и puds (пудах), коль скоро действие происходит в России, о dollars или party в Америке и о tequila и tortillas, если разговор зашёл о Мексике и т.п. Фраза the coroner spoke лучше переводится как le coroner prit la parole (Слово взял коронер[12]), чем если бы переводчик стал искать более или менее подходящий эквивалент во французской табели о рангах слуг закона.
Существуют старые заимствования, больше таковыми не воспринимаемые, так как вошли в лексический запас и стали обязательствами: alcool (алкоголь), redingote (редингот), paquebot (пакетбот), acajou (акажу) и т.д. Переводчика интересуют заимствования современные, даже личные. Следует отметить, что они часто входят в язык именно через перевод, наряду с семантическими заимствованиями или ложными друзьями, которых надо остерегаться (54).
Вопрос местного колорита, создаваемого с помощью заимствования, относится к стилистическим эффектам и, следовательно, к сообщению.
§ 33. Приём номер 2: калька.
Калька является заимствованием особого рода: из иностранного языка берется синтагма, но элементы, её составляющие, переводятся буквально. Таким образом получается либо экспрессивная калька, следующая синтаксическим структурам ЯО с введением нового экспрессивного элемента (ср. Compliments de la Saison : Season’s Greetings, (политкорректная замена поздравления с Рождеством), либо структурная калька, вводящая в язык новую конструкцию (ср. Science–fiction (Научная фантастика).
Как и в случае с заимствованиями, существуют кальки старые, застывшие, которые мы походя упомянем для того, чтобы напомнить, что они, как и заимствования, могут претерпевать семантическую эволюцию, превратившую их в ложных друзей. Для переводчика больший интерес представляют новые кальки, применяемые с целью избежать заимствования и передать смысл лакуны, например économiquement faible, скалькированное с немецкого. В таком случае, как нам представляется, имеет смысл прибегнуть к лексикологическому новообразованию обращаясь к греко-латинского словарю или применить гипостазу[13] (см. Балли (LGLF § 257). Таким образом мы сможем избежать неуклюжие кальки типа thérapie occupationnelle : Occupational Therapy – (Трудотерапия, правильный французский термин – Ergotherapy), Banque pour le Commerce et le Développement : Trade and Development Bank (Банк торговли и развития, правильнее: Banque de commerce et de développement, les quatre Grands : Big Four (Большая четвёрка – страны-победители в Первой мировой войне), le Premier français – имеется в виду, очевидно, президент Франции (все прим. перев. выше – мои (AEN). Эти и многие другие кальки в глазах многих переводчиков являются конкретным проявлением мерзости запустения[14].
§ 34. Приём номер 3: дословный или буквальный перевод.
Такой перевод обозначает перенос правильного и идиоматичного текста из ЯО в ЯП при внимании переводчика только и исключительно к языковым обязательствам, например: I left my spectacles on the table downstairs : J’ai laissé mes lunettes sur la table en bas. (Я оставил свои очки на столе внизу). Where are you? : Où êtes-vous? (Где вы есть?), This train arrives at Union Station at ten : Ce train arrive à la gare Centrale à 10 heures (Этот поезд прибывает на Центральный вокзал в 10 (часов).
Буквальный перевод в принципе является переводом без вариантов, он работает в обе стороны и обладает завершенностью. В переводах между языками одной семьи, а особенно одной культуры (французский-итальянский) можно найти массу примеров дословного перевода. Если можно констатировать некоторое число случаев такого перевода между английским и французским, так это потому, что металингвистические концепты являются свидетельством физического существования языков бок о бок в период двуязычия с сознательной или бессознательной имитацией, вызванной пониманием некоего интеллектуального или политического престижа, и т.п. Можно их объяснить и некоей конвергенцией идей, а порой и структур, наблюдающихся среди европейских языков, (например создание определенного артикля, культурных и цивилизационных воззрений и т.д.), что вдохновило авторов на написание нескольких статей в General Semantics.
§ 34. До приёма номер три включительно, мы переводили без вмешательства специальных стилистических приёмов. Если бы мы могли поступать так и дальше, то настоящего труда никогда не появилось бы на свет и перевод, сведенный к однозначному переложению с ЯО на ЯП не представлял бы никакого интереса. Решение, предложенное группой учёных из Massachusetts Insitute of Technology доверить машинам с электронной памятью перевод научных текстов, основывается, по большей части, на том факте, что в них существуют параллельные сегменты, соответствующие параллельным идеям, которые, как и следовало ожидать, оказываются особенно многочисленными именно в языке науки[15].
Но если переводчик, дойдя до приёма 3, признает, что прямой перевод в данном случае не годится, он вынужден будет прибегнуть к переводу косвенному. Под «не годится» мы понимаем, что сообщение, переводимое буквально
(а) приобретает иной смысл
(б) не имеет смысла
(в) невозможно по структурным причинам
(г) не соответствует металингвистике ЯП
(д) чему-то соответствует, но находится на другом уровне языка.
Если для того, чтобы зафиксировать нашу мысль, мы рассмотрим две следующих фразы (1) He looked at the map и (2) He looked the picture of health, то первую мы можем перевести с применением правил буквального перевода: il regarda la carte[16] (он посмотрел на карту), но не можем сделать перевод для второй il paraissait l‘image de la santé (он выглядел картинкой здоровья), если только не захотим это сделать в чисто экспрессивных целях (например в диалоге англичанин плохо выражается по-французски). Если переводчик в результате найдёт выражение il se portait comme un charme (он отличался здоровьем), то станет понятно, что он ясно увидел эквивалент оригинального выражения, находящийся одновременно за пределами ЯО и ЯП. Эквивалентность сообщений сама опирается, в качестве последнего прибежища, на эквивалентность ситуации, которая лишь и позволит сказать, что ЯП позаимствовал у реальности некоторые характеристики, которых не было в ЯО.
Если бы мы располагали словарями означаемых единиц, то было бы достаточно поискать перевод нашего случая в словарной статье, соответствующий ситуации, обрисованной в сообщении ЯО. Поскольку таких словарей практически не существует, мы исходим из слов и переводческих единиц, и должны подвергнуть их особенной обработке для того, чтобы получить желаемое сообщение. А раз смысл слова является функцией места, занимаемого им в высказывании, то бывает, что решение приводит к группе слов, настолько далеко ушедшей от нашей отправной точки, что его не упоминает ни один словарь. Поскольку означающие единицы составляют в сочетаниях бесконечное множество, легко понять, что переводчик никогда не найдёт в словарях решения всех своих проблем. Он, и только он владеет целым сообщением, диктующим его выбор, и только само сообщение, отзвук ситуации, позволит, на последнем этапе анализа, высказаться по поводу параллелизма двух текстов.
§ 36. Приём номер 4: транспозиция.
Так мы называем приём замены одной части речи другой без ущерба смыслу сообщения. Он может применяться как внутри одного языка, так и в отдельных случаях перевода. Il a annoncé qu’il reviendrait (Он объявил, что вернется), благодаря транспозиции глагола сложно-подчиненного предложения превращается в существительное Il a annoncé son retour (Он заявил о своём (будущем) возвращении). По контрасту с первым, назовём его базовым, второй оборот мы называем «транспонированным». Мы выделим в переводе два вида транспозиции: (1) обязательную и (2) факультативную. Например: dès son lever (буквально «с его вставания[17]») нужно не только перевести (приём №3), но и в обязательном порядке транспонировать в аs soon as he gets (got) up (Как только он встанет (встал) с постели), потому что английский язык не располагает таким базовым оборотом. Но при обратном переводе мы можем сделать выбор между калькой и транспозицией, потому что во французском есть оба оборота.
Напротив, две эквивалентные фразы: après qu’il sera revenue : after he comes back (после того, как он вернется), могут быть переданы с помощью транспозиции: après son retour : after his return (по его возвращению).
Базовый и транспонированный обороты совсем не обязательно должны быть эквивалентными с точки зрения стилистики. Переводчик, следовательно, должен быть готовым к тому, чтобы задействовать транспозицию, если структура, полученная таким образом, лучше интегрируется во фразу или позволяет восстановить нюанс стиля. Транспонированный оборот обычно носит более литературный характер.
Шассе-круазе[18] (88) является отельным случаем транспозиции.
§ 37. Приём номер 5: модуляция.
Модуляцией считается вариация сообщения, достигаемая изменением точки зрения, освещением. Она оправдана в том случае, если мы видим, что буквальный перевод, или даже сделанный с применением транспозиции, приводит к высказыванию, правильному с точки зрения грамматики, но неуклюжему в свете применения гения языка.
Точно так же, как в случае с транспозицией, мы различаем модуляции вольные, или факультативные и застывшие, то есть обязательные. Классический пример модуляции – фраза The time when…, которая обязательно должна передаваться le moment où (когда). Напротив, модуляция, представляющая в позитиве то, что в ЯО представлялось в негативе, чаще всего является факультативной, хотя в каждом языке существуют свои предпочтения: It is not difficult to show… : Il est facile à démontrer (легко показать, продемонстрировать).
Разница между модуляцией застывшей и вольной – это вопрос степени. При застывшей модуляции степень частотности и полное приятие в употреблении, а также запись в словаре (или фиксация в грамматике) не заставят человека, свободно владеющего двумя языками, ни на секунду замешкаться при обращении к этому приёму.
В случае вольной модуляции фиксация отсутствует, и процедуру нужно всякий раз переделывать. Следует заметить, что такая модуляция хоть и факультативна, но не совсем. Если её провести как следует, то она должна привести к идеальному решению, соответствующему в ЯП ситуации, предложенной в ЯО. Если хотите сравнение, то вольная модуляция приводит к решению, которое заставит читателя воскликнуть: «Да, именно так я бы сказал по-французски!» Таким образом она ведёт к единственному решению. И это решение покоится на обычном режиме мышления, обязательном или факультативном. То есть мы видим, что между вольной, свободной и застывшей модуляциями существует лишь градационная разница, и свободная модуляция может в любую минуту превратиться в застывшую, как только станет часто употребляемой, или когда её будут воспринимать в качестве единственного решения (это выявляется при рассмотрении двуязычных текстов или дискуссий в ходе двуязычных конференций или по появлению и прочтению какого-нибудь знаменитого перевода, ставшего каноническим в силу художественной ценности[19]).
Эволюция вольной модуляции в направлении застывшей считается завершенной, когда языковой факт заносится в словари и грамматики и его можно преподавать. Начиная с этого момента неиспользование модуляции считается ошибкой и, как таковое, порицается[20].
§ 38. Приём номер 6: эквивалентность.
Мы несколько раз подчёркивали, что два текста дают отчёт об одной и той же ситуации, задействуя совершенно разные стилистические и структурные средства. В таком случае речь идёт об эквивалентности. Её классический пример нам даёт реакция плотника-любителя, забивающего гвоздь и ударяющего молотком по пальцу: на французском он скажет: aïe! но если он англичанин, то выразится ouch!
Этот пример, хотя и приблизительный, выделяет особенность эквивалента: он часто синтагматичен по природе и затрагивает всё сообщение в целом. Из этого следует, что большинство эквивалентов являются застывшими и входят во фразеологический репертуар идиом, клише, пословиц, выражений с существительными и прилагательными и т.д. Пословицы дают нам пример идеальной эквивалентности: like a bull in a china shop (досл. как бык в магазине, где продают фарфор) : comme un chien dans un jeu de quilles (буквально – как собака в игре в кегли), too many cooks spoil the broth (слишком много поваров портят бульон) : deux patrons font chavirer la barque (два хозяина кренят лодку). То же касается идиом: to talk through one’s hat (разговаривать через свою шляпу), as like as two peas (похожи, как две горошины[21]) и им подобные не должны калькироваться ни в коем случае. А именно это сплошь и рядом наблюдается среди так называемого двуязычного населения, страдающего от постоянного контакта с двумя языками и не знающего хорошо ни одного из них. Впрочем, может случиться и так, что некоторые из этих ка́лек принимаются другим языком, особенно, если ситуация, в которой они функционируют, новая и поддаётся акклиматизации за границей. Но ответственность за их ввод в очень хорошо организованный язык не должен брать на себя переводчик: только автор может позволять себе такие вольности, ведь успех этого мероприятия или его провал падёт на него. В переводе нужно всегда придерживаться более классических форм, поскольку подозрения в англицизме, германизме или испанизме всегда будет сопровождать инновационные попытки применения кальки.
§ 37. Приём номер 7: адаптация.
Вместе с этим седьмым приёмом мы подходим к крайней границе перевода: он применяется к случаям, где ситуация, к которой обращается сообщение, не существует в ЯО, и её надо создавать в отношении другой ситуации, считающейся эквивалентной. Здесь мы сталкиваемся с отдельным случаем эквивалентности, т.н. эквивалентностью ситуаций. Возьмём такой пример. Отец-англичанин поцеловал дочь в губы. Этот поступок не может быть перенесен в таком же виде во французский культурный контекст. Переводить he kissed his daughter on the mouth фразой il embrassa sa fille sur la bouche в случае, когда речь всего-навсего идёт о добропорядочном отце семейства, вернувшемся из долгого путешествия, значило бы ввести в сообщение ЯП элемент, которого нет в ЯО. Получилась бы отдельная разновидность сверхперевода. Скажем лучше: il serra tendrement sa fille dans ses bras (он нежно обнял дочь), если только переводчик не ставит своей целью создать местный колорит низкого пошиба…
Приём адаптации хорошо знаком синхронистам: рассказывают, что адаптировав крикет к Тур де Франс в контексте, когда речь зашла об очень популярном спорте, устный переводчик был поставлен в трудную ситуацию ответом одного французского депутата, поблагодарившего оратора за упоминание этого «типично французского вида спорта». Нужно было полностью перевернуть ситуацию для того, чтобы выйти в английском на слово «крикет»…
Отказ применить приём адаптации не только в приложении к структурам, но и в отношении разворачивания идей и их материального представления во фрагменте выдаст себя в совершенно правильном тексте неуловимо фальшивой тональностью, каким-нибудь нюансом, который непременно укажет на то, что мы имеем дело с переводом. К несчастью, именно такое впечатление часто создают тексты, публикуемые в наши дни международными организациями, члены которых по невежеству или исходя из заботы о буквализме, заслуживающей лучшего применения, требуют перевода с максимально возможным количеством калек. В результате получается галиматья названия которой нет ни в одном языке, Этьембль[22] по праву назвал её «атлантическим жаргоном». Текст не должен быть калькой, ни в структурном плане, ни в металингвистическом. Все талантливые переводчики, пусть даже подсознательно, но пользовались приёмами, которые мы только что перечислили, как очень хорошо показал Жид[23] в предисловии к «Гамлету». И можно спросить себя, не потому ли американцы никогда не принимали всерьёз Лигу наций, что многие из её документов были немодулированными переводами французских оригиналов? Точно также «атлантический жаргон» не объясняется лишь плохо переведенными текстами англо-американских оригиналов. И тут мы затрагиваем очень серьёзную проблему, которую не рассматриваем здесь ввиду нехватки места. А именно: интеллектуальные, культурные и лингвистические изменения, которые может повлечь в конечном итоге появление важных документов, школьных учебников, газетных статей, диалогов кино и т.д., выданных переводчиками, не могущими или не хотящими отважиться на окольный перевод. В эпоху, когда чрезмерная централизация и нехватка уважения к культуре ближнего подталкивают международные организации к принятию текстов, заказываемых потом всегда дефицитным незадачливым переводчикам, мы можем опасаться, что четыре пятых мира будут питаться исключительно переводами и гибнуть в интеллектуальном смысле от этого варева для кошек на диете.
§ 40 Применение вышеперечисленных 7 приёмов.
В следующих главах мы будем иметь возможность показать, что семь наших приёмов применимы, хотя и в разной степени, к трём частям настоящего труда: лексике, организации и сообщению. Например, к заимствованию можно прибегнуть на уровне лексики: bulldozer, réaliser[24], stopover или на уровне сообщения: OK, Five o’clock tea. Именно это мы хотели показать с помощью нижеследующей сводной таблицы, дающей типичный пример для каждого приёма на трёх уровнях стилистики.
Наконец, разумеется, можно прибегнуть ко всем этим приёмам внутри одной фразы. Некоторые переводчики прибегают иногда к очень сложной методике, которую трудно определить. Например, перевод paper-weight как press-papier предлагает одновременно транспозицию и модуляцию, разумеется застывшую. Точно так же перевод таблички PRIVATE, повешенной на дверь с помощью слов DÉFENSE D’ENTRER (Не входить!) представляет из себя одновременно транспозицию, модуляцию и эквивалентность. Это транспозиция потому, что прилагательное private (частный) передаётся выражением с существительным, а модуляция – потому что осуществляется переход от констатации к предупреждению (ср. wet paint : prenez garde à la peinture [25] (осторожно, окрашено), а эквивалентность состоит в том, что перевод достигается с помощью обращения к ситуации без сохранения структуры.
[1] Анри Делакруа (Henri Delacroix) – французский философ и психолог (1873–1937). В 1924 году издал книгу Le Langage et la Pensée (Язык и мысль)
[2] Было бы точнее сказать: элемента мысли, преобладающего в таком-то сегменте высказывания. На самом деле может произойти наложение мыслей одна на другую внутри одной и той же единицы. Например, to loom содержит одновременно идею нависания, вырисовывания чего-то принимающего преувеличенные размеры и мысль о неизбежности или угрозе, но на уровне организации эти идеи не могут разделиться. Они наложены одна на другую. Балли называет такое явление собранием означаемых. В таком случае надо быть готовым к тому, что в переводе сохранится лишь одно из означаемых, то, которое выдвинет контекст. Вот почему практически невозможно переводить стихи. (прим. авторов).
[3] Здесь мы довольно отчетливо соприкасаемся с тем, что отделяет наш стилистический анализ от анализа структурного. Поскольку переводчику следует больше заниматься семантикой, нежели структурой, мы предпочли иметь дело с единицей, определяемой исходя из смысла, а не из функции (прим. авторов).
[4] Это выражение очень многозначно. (прим. перев.)
[5] Ж. Перро (J. Perrot) совершенно справедливо замечает по этому поводу, что функциональные принципы, давшие так много новых фактов в фонологии, никогда не применялись в лексическом плане. (см. La Linguistique стр.62) (прим. авторов).
[6] В случае когда street применяется в смысле chaussée, с ним идёт предлог in, а не on. В британском варианте chaussée может передаваться словом roadway. (прим. авторов).
[7] Так же по вертикали выстраиваются и семантические компоненты слова. Например, casquette (фуражка, кепка) может нести идею просто головного убора, говорить о принадлежности к социальному классу (в определенную эпоху), выдавать род занятий (рабочий, охотник и т.п.) (прим. авторов).
[8] В оригинале – agencement, (action, manière d’agencer; arrangement résultant d’une combinaison. aménagement, disposition, ordonnance, organisation). Я бы с удовольствием оставил кальку «ажансман», поскольку только она полностью характеризует термин, но для перевода нужно было выбирать только один из нескольких синонимов. Я остановился в итоге на термине «организация» точнее всего, на мой взгляд, передающем смысл по-русски. (прим. перев.)
[9] Сокращение авторов, не переводчика. (прим. перев.)
[10] Жан Перро (Jean Perrot), французский лингвист (1925-2011), специалист по финно-угорской группе языков.
[11] Жорж Галише Georges Galichet ( 1904–1992) французский лингвист и педагог.
[12] В Великобритании, США и некоторых др. странах англосаксонской системы права должностное лицо, в обязанности которого входит установление причин смерти, происшедшей при невыясненных обстоятельствах либо внезапно (прим. перев.)
[13] переход слова в другую часть речи (прим.перев.)
[14] Несколько других примеров кальки: Le mariage est une association à cinquante-cinquante (англ. fifty-fifty). l’homme dans la rue (человек на улице) – следовало сказать l’homme de la rue (человек с улицы), или ещё лучше le Français moyen (средний француз), compagnon de la route – калька с fellow-traveller (попутчик), … la plupart des grandes décisions sur le Proche-Orient ont été prises à un moment où Sir Winston Churchill affectait de considérer comme «vide» la «chaise» de la France sur la scène internationale (Большинство основных решений по Ближнему Востоку были приняты в те моменты, когда сэр Уинстон Черчилль претворялся, что «стул» Франции на международной сцене «пуст»). Следовало перевести «стул» как «место» – la place, или в крайнем случае как «кресло» – le fauteuil (прим. авторов.)
[15] См. по этому поводу статьи в журнале Mechanical Translation, Cambridge, Mass., MIT (1944), а также книгу Локе (Locke), У.Н и А.Д. Бутов (W.N & A.D. Booth) Machine Translation of Languages, New York, 1955. Обзор этих статей дал Мартин Джос в Language, 1956. (прим. авторов).
[16] Отметим, что сообщение 1 при переводе потеряет долю ясности, потому что слово carte менее эксплицитно, чем map. Но это не вредит демонстрации. См. компенсация (15). (прим. авторов).
[17] По-русски можно сказать: с подъёма, но это будет скорее военным термином, антоним которого – отбой (прим.перев.)
[18] chassé-croisé – заимствование из французского, существующее в русском, чего я не знал до перевода этой книги. Термин означает фигуру в танце, а также обмен местами, чехарда.
[19] Пример такого перевода мы видим в названии знаменитого романа Виктора Гюго Les misérables, которое могли быть каким угодно, например «Несчастные, Презренные, Жалкие люди, Злосчастные», только не «Отверженные», ведь само слово misérable – очень бедный, нищий, нищенский, убогий, незначительный, ничтожный, жалкий (несчастный) и т.п. имеет только отдаленным синонимом «парию» т.е. «отверженного». Поэтому долгое время образованные русские, прочитав этот роман ещё в оригинале, либо называли заглавие по-французски, либо в обиходе превращали его в Мизераблей, см. напр. свидетельство младшей современницы Достоевского, хозяйки литературного салона 1870-х годов Штакеншнейдер: [1862 год, суббота, 15 декабря] Мы прочитали «Мизераблей», или [1863 год, 5 февраля]. Вот что возмущает меня в «Мизераблях» – это наслаждение, с которым Гюго ковырял раны без нужды… Под названием Отверженные роман впервые появляется в 1880 г. в воскресном приложении к газете издателя А. С. Суворина «Новое время», и с тех пор становится общепринятым, хотя и довольно далеко отошедшим от оригинала заголовком. (прим. перев).
[20] Г.Паннетон (G.Panneton), у которого мы позаимствовали термин модуляции, предчувствовал практическую выгоду транспозиции и модуляции: «Транспозиция соответсвует в переводе уравнению первой степени, модуляция – второй. Каждая из них превращает уравнение в идентичность, и оба приёма приводят к надлежащему решению. La transposition en traduction, магистерская диссертация, Университет Монреаля, 1946. (прим. авторов).
[21] Я даю буквальный перевод лишь в качестве иллюстрации, эрудированный читатель легко найдёт эквивалент про слона в посудной лавке, семь нянек с дитём без глаза и т.п. (прим. перев.)
[22] Этьембль Рене (Étiemble, René, 1909—2002), французский филолог, автор книги о засорении французского языка англицизмамиГоворите ли вы по-франглийски? / Parlez-vous franglais? (1964)
[23] Андре Жид – André Paul Guillaume Gide (1869–1951) – французский писатель, прозаик, драматург и эссеист, оказавший значительное влияние не только на французскую литературу XX века, но и на умонастроения нескольких поколений французов. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1947).
[24] В смысле «понимать», не «реализовать» (прим.перев.)
[25] Мне представляется, что в современном французском это выражение малоупотребительно и значительно уступает по частоте предупреждению: (Аttention) Рeinture fraiche (прим.перев.)
