Мой перевод книги «Сравнительная стилистика французского и английского языков» Ж.П. Вине и Ж. Дарбельне. ПОРЯДОК СЛОВ И ТЕМАТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА и т. д. Параграфы 183-229.

ГЛАВА III

ПОРЯДОК СЛОВ И ТЕМАТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА.

§ 183. Высказывание или сообщение, как мы уже говорили, состоит из определенных элементов лексики, расположенных в определенном порядке. Этот порядок по большей части является сервитутом, и нам не нужно было бы касаться его здесь, если бы переводчик в той или иной степени оставлял бы его неизменным.

Различия в порядке слов в двух похожих языках имеют большое педагогическое значение, позволяя выявить некоторые синтаксические факты, которые порой трудно понять в силу их просодического характера.

Например, местоположение наречия, зачастую различающееся в английском и французском, хорошо подчёркивается сближением He never was one to complain : Ce n’est pas lui qui se serait jamais plaint. (Он-то (сам) никогда не жаловался) или autant vaudrait s’arrêter tout de suite : you might as well stop right away.” (с таким же успехом вы можете остановиться прямо сейчас).

Таким образом, порядок слов является фиксированным явлением, иногда диктуемом лексикой, ср. un sale type (грязный тип (в смысле мерзкий, отвратительный) / un type sale (испачканный в грязи тип), иногда морфологией to cut it fine / a fine cut / to сut fines (попасть в точку / мелкорубленный (напр. табак) / уменьшить штрафы) или vouloir bien / bien vouloir (желать добра / очень хотеть) parler franc / son franc parler (говорить откровенно / его откровенные высказывания). Но есть и такой момент: наличие в определенном месте высказывания фразы или слова является свидетельством его участия в очень общих схемах мышления, которые, по мере их анализа, когда он возможен, как бы подчёркивает тенденцию говорящего субъекта излагать факты в определенном порядке, а он не всегда соответствует действительности.

Поэтому давайте различать порядок слов, представляющий собой явление, диктуемое структурой, и подход, который, как представляется, заключается в использовании определенных предпочтений при изложении фактов и в определенной степени зависим от факультативности. Проводя такое различие,  мы возьмём различие, уже сделанное Балли (LGLF § 106) между грамматическим порядком, относящимся к языку, и психологическим порядком, относящимся к речи, а иногда и к языку. Но это разграничение мы будем делать с точки зрения сравнительной стилистики.

Общая схема тематической структуры во французском языке:

§ 184. В любой синтагме можно различить известный термин, психологический субъект А, по поводу которого делается высказывание, и психологический предикат Z, представляющий собой кульминационную её точку. Можно назвать А темой, а Z – целью. Между двумя членами синтагмы можно найти морфологический элемент-связку, обозначим его как c. Поэтому Балли представляет формулу синтагмы в виде AcZ. Тема А – это номинальная часть синтагмы, цель Z – её вербальная часть.  Таким образом мы получим фразу Ton frère (A), je ne l’ai pas encore vu aujourd’hui (Z) (Твой брат (А), я его сегодня ещё не видел (Z).

В отдельных случаях может наблюдаться согласование или противопоставление между грамматическим порядком слов и порядком психологическим, который, напомним, движется от известного к неизвестному, от темы к цели высказывания. Отсюда, английская фраза: “Я прочитал эту книгу” будет выглядеть так.

I have read   this book

(тема)         (цель)

Скажем так, процесс развития от A к Z находится в линейной зависимости от реальности. Но если английский язык хочет выделить в первую голову цель, а не тему, то можно поставить сильное ударение на слове read, не меняя порядка слов. Но французам неизбежно придётся использовать дислокацию и сказать: Je l’ai déjà lu, ce livre (Я её уже прочитал, эту книгу).

Эти вопросы изучались, в частности, А. Блинкенбергом, и из его исследования был сделан вывод о том, что во французском языке тема, как правило, выходит на первый план по отношению к цели; иными словами, французский язык не начинает с основного момента, а ведёт читателя к цели высказывания, которая, таким образом, играет роль кульминационной точки сообщения. Некоторые последствия этого предпочтения (которое мы будем называть именно французским подходом) будут видны в примерах, приводимых нами на следующих страницах[1]. Отметим сразу же некоторые из них:

§ 185. 1. Поскольку цель переместилась к концу фразы, обстоятельства, которые всего лишь квалифицируют её, не являясь истинной целью сообщения, предпочтительно поместить в начало предложения или перед глаголом, особенно если они несут казуальный, то есть причинный смысл, что хорошо спрягается с планом подразумевания, в котором причина предшествует следствию.

– Sûr d’obtenir gain de cause, il attendit sans inquiétude l’ouver­ture du procès (досл. Уверенный в том, что выиграет, он спокойно ждал начала судебного процесса : He waited unconcernedly for the opening of the case, as he felt sure to win (досл. Он спокойно ждал… так как был уверен…). Конечно, можно было бы сказать и Being sure to win, he и т.д. Но, как и в случае настоящего исторического времени или риторического вопроса, повторим, что несмотря на то, что эти формы возможны в английском, применяются они намного реже, чем во французском.

– Prévenus à temps, ils purent rebrousser chemin avant d’être surpris par l’orage (досл. Предупреждённые вовремя, они смогли вернуться до того, как их застигла буря) : They were able to turn back before the storm overtook them, as they had been warned in time. (досл. Они смогли …, так как были предупреждены).

Подобным же образом, высказывание, заканчивающееся упоминанием говорящего, требует во французском приёма транспонирования: The new telephone rates are going into force at once, President Smith declares (досл. Новые телефонные тарифы войдут в силу немедленно, говорит президент Смит : M. Smith, président de la Cie X, a déclaré que les nou­veaux tarifs téléphoniques entreraient immédiatement en vigueur. (досл. Г-н Смит, президент фирмы ИксКО, объявил, что …)

2. Предложение, которое, как правило, начинается с цели, часто представляется стилистическим приёмом, позволяющим переместить её к концу фразы. Мы дадим этой особенности подхода французского языка презентационного оборота. Например, переведём английский оборот Some people think (некоторые думают) как Il y a des gens qui pensent que… (Есть люди, которые думают, что…). В данном случае цель здесь – gens. Если бы мы перевели эти слова как Des gens pensent…, то мы пошли бы по модели ZcA,  в то время как Il y a des… превращает цель в тему (AcZ). Любопытно отметить обилие презентационных оборотов во французском языке, как на книжном, научном, философском уровне языка, так и в повседневной речи, где такие предложения, как: Il y a Un tel qui donne une confé­rence ce soir (досл. Есть такой-то, кто читает лекцию сегодня вечером) или Il y a quelqu’un qui est venu pendant que vous n’étiez pas là (досл. Есть кто-то, кто приходил, пока вас там не было), в книжном стиле Pendant votre absence (Во время вашего отсутствия). У нас будет возможность обсудить это явление в § 199-200.

3. Несомненно, именно на счёт этой потребности французского  языка делать презентацию фразы и как можно точнее определять тему (психологический субъект), прежде чем подвести читателя к предмету (психологическому предикату), следует отнести склонность этого языка к словам или группам слов, предназначенным уточнить место аргумента в развитии мысли, что мы подробно обсудим  в главе IV (208 и далее. – Сочленения (шарниры)

4. И, наконец, если можно приложить правила структуры даже к фиксированным правилам синтаксиса, мы констатируем, что там, где француз для описания белой лошади скажет

le cheval | blanc

(тема)  | (цель)

англичанин переставит слова и произнесёт

the white | horse

(цель) | (тема)

Таким образом, базовая структура двух языков оказывается ясно проиллюстрированной одной лишь позицией прилагательного по отношению к существительному. Если английский собирает прилагательные перед именем существительным, то французский их разместит после него всякий раз, когда это возможно.

the cold, ugly little town… (холодный, уродливый маленький город) : la petite ville froide et laide (маленький город, холодный и уродливый). Отметим к тому же, что перемещение в данном случае касается не только порядка слов. Предпочтение, которое французский язык отдаёт существительному, что мы не раз подчёркивали, может вполне быть признаком предпочтения порядку Тема : Цель. Оно также может объяснить (сложный) случай транспозиции прилагательного в существительное, когда эта последняя часть речи может выражать причину:

On account of their insufficient forces (досл. Ввиду их недостаточных сил)

Propos Thème

Еn raison de leur infériorité numérique (ввиду их недостатка в численности)

                                   Thème    Propos

§ 186. Подводя итог, выводы, которые могут быть сделаны относительно общего смысла тематической структуры, являются, в некотором смысле, внешними признаками внутренней (психологической) реальности. Именно эту реальность мы сейчас рассмотрим на конкретных примерах. Скажем сразу, что разные авторы давали этому явлению различные названия. Говорили о “внутреннем взгляде”, “субъективной активации”, “субъективной репрезентации” (в отличие от “объективной репрезентации”) и, наконец, в некоторых контекстах – об “анимизме”. Все эти ярлыки отражают одну и ту же идею: тематическая структура французского, как представляется, постоянно приветствует участие субъекта, сообщающего факты, причём он может быть и автором, и персонажем и неопределённым лицом. Эта тенденция объясняет недоверие к пассивным оборотам, которые описывают развитие процесса без предварительного указания его источника (121). В первом параграфе мы рассмотрим эту тенденцию с общей точки зрения; во втором подробно изучим,  какие стилистические и морфологические особенности использует французский, чтобы избежать применения пассивного залога.

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ СУБЪЕКТИВНАЯ И ОБЪЕКТИВНАЯ

§ 187. По примеру Мальблана мы будем называть субъективизмом склонность французского языка вовлекать мыслящего субъекта в репрезентацию событий и их окружения, или, если хотите, представлять в зависимости от субьекта. Английский же, как и немецкий, остаётся более объективным языком. Ему гораздо чаще, чем французскому доводится осуществлять представление того, что есть, что происходит за пределами всякого субъективного истолкования реальности.

Гораздо более объективно, например, будет сказать There’s a knock at the door (досл. (Там стук в дверь), чем On frappe à la porte (Стучат в дверь). Аналогично Today is Thursday (Сегодня четверг) : Nous sommes jeudi aujourd’hui (досл. Мы в четверг сегодня).

• On était au commencement de février (досл. Мы находились в начале февраля) : It was the beginning of February (досл. Это было начало февраля).
• The dice rattled on the tables where the French were playing Quatre-vingt-et-un. (Graham Greene) (досл. Кости с шумом катались по столам, где французы играли в «Катр-вен-э-ен» : On entendait s’entrechoquer les dés aux tables où les Français jouaient au “421” (досл. Было слышно как кости ударяются одна о другую за столами, где французы играли в 421).
• Tantôt on voit surgir des colonnes de feu… (X. Marmier) (Временами было видно, как поднимались столбы пламени) : Sometimes pillars of fire will soar up… (Порой к небу взметались…)
• Quoique l’air fût encore tiède, on y sentait courir des fraîcheurs humides. (Fromentin) (досл. Хотя воздух был всё ещё тёплым, чувствовалось, как в нём пробегает влажная прохлада : Although the air was still warm, it felt damp and cool at times. (досл… он (воздух) ощущался влажным и прохладным.  
• More markets for Canadian crude will have to be found if the industry is not to stagnate (Необходимо будет найти дополнительные рынки сбыта канадской сырой нефти, чтобы промышленность не пробуксовывала : Le pétrole brut canadien devra trouver de nouveaux débouchés si l’on ne veut pas que l’industrie tombe dans le marasme (… если мы не хотим, чтобы промышленность пришла в упадок)

§ 188. К субъективизму, в силу сходных причин, относится и явление анимизма, то есть приписывание вещам поведения людей, как, например, пробегание влажной прохлады по воздуху, описываемом в примере из Фромантена чуть выше.   

• Marseille compte une population de près d’un million d’habi­tants. (досл. Марсель насчитывает население около миллиона жителей : The population of Marseilles is close to the million mark (Население Марселя близко к миллионной отметке).
• L’extraordinaire essor qu’allait connaître Los Angeles (досл. Необычайный рывок планировал узнать Лос-Анджелес : The spectacular development in store for Los Angeles (досл. Впечатляющее развитие запланировано для ЛА)
• L’interdépendance échappe aux définitions précises (досл. Взаимозависимость ускользает от точного определения) : There can be no precise definition of interdependence (досл. Не будет дано точного определения…)
• Au XVIII^e siècle la peinture délaisse les grands sujets d’histoire. (досл. В XVIII веке живопись покидает ряды крупных исторических сюжетов : In the 18th century paintings are no longer about great histo­rical subjects (..не числится больше среди…)
• Le mont… se peint sur le ciel… (E. Reclus) (Гора … вырисовывается на фоне неба) : The mountain… stands out against the sky (досл. …выступает…)
• Sur ses contours se dessine une auréole jaune. (X. Marmier) (По его краям прорисовыется жёлтый ореол) : Around its edges a yellow halo becomes visible (…становится видимым).

Нельзя сказать, что английский язык совсем уж чурается анимизма, но он прибегает он к нему явно реже, чем французский. Очень характерной в этом отношении является частота употребления местоимённой формы там, где английский инстинктивно прибегнет к пассивному залогу. Этот последний просто констатирует факт, в то время как местоимение оживляет повествование.

• Le jambon se mange surtout froid (досл. Ветчина обычно поедается холодной) : Ham is usually eaten cold (…поедают…)
• Le blé se sème en automne : Wheat is sown in autumn (досл. Пшеница сеется осенью).
• Ici deux remarques s’imposent : At this point two comments are in order (Здесь напрашиваются два комментария).

Склонность французского к анимизму выражается также в употреблении таких глаголов движения, как venir (приходить), aller (идти), se mettre à (браться за что-л.), глаголов восприятия типа voir (видеть) и entendre (слышать), естественным образом вставляемых в самые обычные фразы. Переводить их на английский было бы ошибкой. К ним относятся так называемые адьюнктивные, то есть дополнительные глаголы, характерные для французского в таком употреблении.

• Il vint se joindre à nous (досл. Он пришёл присоединиться к нам) : He joined us (…Присоединился…)
• Il se mit à rire (досл. Он принялся смеяться) : He laughed (засмеялся).
• Rien ne vint troubler sa quiétude (досл. Ничто не пришло нарушить его спокойствие) : Nothing disturbed his peace of mind (… не нарушило…
• Elle était irritée de se voir ainsi tenue à l’écart (досл. Он был раздражён видеть, что его отодвинули в сторону) : She was annoyed at being kept out of things (… тем, что его…)

Это проникновение думающего субъекта в реальность порождает также случаи метафорического употребления обычных глаголов, которые можно назвать экспрессивными. Их перевод на английский порой выглядит неуклюже.

• La sueur perlait sur son front (досл. Капельки пота жемчужинами проступили на его лбу) : Beads of sweat stood out on his brow. (… выступили, появились (без каких-либо «жемчужин»)[2].
• Une des fenêtres qui s’ouvraient au-dessus du magasin… (A. France) (досл. Одно из окон, открывавшихся над магазином : One of the windows above the shop… (просто: …над магазином).
• Cette rivière baigne plusieurs villes (досл. Эта река омывает несколько городов : This river flows through several towns (… течёт через…)
• Le froid sévit dans plusieurs régions (досл. Холод свирепствует во многих районах : Cold weather is reported in several areas (Сообщают о сильном похолодании…).

Очевидно, было бы преувеличением сказать, что эти глаголы являются монополией французов. В основном это слова, составляющие образ, и мы знаем, что образ в языке оригинала необязательно переводится образом на иностранный язык и наоборот. Но одно мы можем сказать с уверенностью: они более присущи нашему языку. И, хотя их нужно порой специально подбирать для высказывания, они дадут в переводе на английский язык неожиданный и сильный эффект.

Эти различные процессы во французском языке в некоторой степени корректируют характер обнажения, о чём мы так часто отмечаем в нашей книге. Французский язык более абстрактен, чем английский, однако он богат метафорами. Но следует отметить, что импульс, который их создаёт, начинается с уровня подразумевания. А конкретные элементы, которые таким образом реализуются, приводят к трансформации, а не к транскрипции реальности.

ВЫДЕЛЕНИЕ

§ 189. Как известно, под выделением (англ. еmphasis) следует понимать совокупность средств подчёркивания определённого элемента высказывания.

Эти средства трёх видов: фонетические, синтаксические и лексические. Они разные в английском и французском и варьируются в зависимости от того, применяются в разговорном или книжном языке.

§ 190. a) Выделение в разговорном языке:

Разговорный язык имеет в своём распоряжении определенные звуковые и жестикуляционные средства, неприменимые на письме: повышение тона на определенном слоге, при этом ударение на этот слог иногда сопровождается удвоением согласных или удлинением гласных, специальных восклицательных фонем, которые орфография не может даже передать, например, английские междометия типа harrumph, humph, faugh, tut tut, или французские ho, ah ha, hum, chut, pstt или psitt. Часть таких фонетических средств переносится в письменный язык: в английском, например, можно выделить ударенное слово косым шрифтом : “I told you so : Je vous l’avais bien dit (Я ж говорил!) ; She wants to have orange and black curtains : Elle veut absolument mettre des rideaux orange et noir (Она хочет повесить именно оранжево-чёрные занавески). Эти выделительные средства во французском, где косой шрифт и заглавные буквы   необязательно указывают на фонетические приёмы, проявляются не столь чётко и являются скорее графическим выделением. К тому же, французскому языку недосуг произвольно ставить ударение на любом элементе сообщения. Но порой можно прибегнуть, например, к кавычкам во фразе типа Vous trou­vez ça “formidable”, vous ? (И вы считаете, что это «здорово», да?), многоточию (Permettez… J’ai aussi mon mot à dire! (Позвольте… мне тоже есть, что сказать!), к необычным ударениям или необычному написанию : С’était hénaurme  (вместо énorme (Это было ааффигенно!) ; Elle se pââmait d’aise (Она ловила кааайф). Эти графические знаки являются некодифицированными примерами выделения на письме во французском языке.

Разговорный язык также имеет лексические и морфологические средства выделения, но, в отличие от вышеприведённых, их обычно можно найти и в письменной форме, особенно в фамильярном стиле, диалогах, в театральных пьесах, в рекламе и т.д. Среди этих средств, представленных на литературном уровне, отметим интенсивное повторение во французском типа: “Si, si, si, si, si, si, si, si, si” (да, да и т.д. в ответ на отрицание); C’est très, très bien : (Это очень, очень хорошо); il n’est pas gentil, gentil (досл. Он недобрый, недобрый), выбор определенных уменьшительных и увеличительных приёмов, обычно идущих нога в ногу с модой: formidable (клёвый), féodal (средневековый в смысле «безнадёжно устаревший», carré (шкаф в смысле «амбал»), hurfe (шикарный парень), или английские rather (точно!)  you bet ( А то! Ещё бы!), stupendous (офигенный) и т.д.  Пасси отметил, что есть слова, которые естественным образом требуют присутствие ударения для усиления слова, (французский эквивалент сочетания “emphatic stress”): imbécile (глупец), crétin (кретин), vendu (предатель) и т.д. Сравните в этом отношении два разных значения словосочетания I say в следующих предложениях: I say without the least fear of contradiction… (Я говорю без малейшего страха перед противоречиями…) I say, isn’t it a peach of a gown (Ну разве ж это не прелесть, что за платье? : Elle est sensationnelle, cette robe : (Оно просто потрясающее, это платье).

§ 191- b) Выделение на письме:

Перейдём теперь к письменному языку и сразу же отметим, что английский оставляет на имплицитном уровне множество примеров выделения; читатель сам должен определить, либо интуитивно, любо вслух, ту интонацию, которую хотел передать автор, для чего требуется куда больше средств, чем просто выделить все случаи «эмфазы» косым шрифтом или другими графическими знаками.

Вот те основные средства, которыми французский язык располагает для передачи выделения в английском. (Подробности в комментарии к тексту 3, стр. 289)

§ 192. Лексическое повторение:

• It’s very nice (Это очень хорошо) : C’est très, très bien (… очень, очень хорошо)
• It’s a very fine picture (Очень хорошая картина) : C’est un très, très beau tableau (…очень, очень…).
• Yes, indeed (Да, в самом деле) : Oui, oui (Да, да).

§ 193. Лексическое усиление, которого добиваются другими средствами повторения :

• We Canadians… (Мы, канадцы) : Nous autres Canadiens… (примерно: наш брат канадец).
• At that time Sweden and Norway were one country (В то время Швеция и Норвегия были единой страной) : A cette époque, la Suède et la Norvège ne formaient qu’un seul pays (досл. В ту эпоху Швеция и Норвегия не представляли из себя ничто иное, как одну страну).

В данном случае лексическое усиление осложняется при помощи внесения синтаксического элемента ne… que…

• His book met with extraordinary success (досл. Его книга была встречена с чрезвычайным успехом) : Son livre a connu un succès sans précédent (досл… познала беспрецедентный успех).
• Do you? Indeed, I do! (Да? В самом деле, да!) : Vraiment ? Mais bien sûr ! (Точно? Ну, конечно!) или Et comment ! – (А как же! (Ещё бы!)

§ 194. Синтаксическое повторение, часто сопровождаемое удвоением местоимения:

• I know you, Dinah! (Знаю я тебя, Дайна!): Je te connais bien, moi! (Уж я-то тебя знаю, как облупленную!)
• I know what you want (Да знаю я, чего ты хочешь) : Ah, toi, je sais bien ce que tu veux! (Ага, хитренькая какая, ишь чего захотела!)
• Well, I’m not going to have it (Ну, лично я этого не приму) : En tout cas, moi, je ne tolérerai pas ça (Я то уж в любом случае такого не потерплю).
• Why pick on me ? (Чего ко мне-то цепляетесь?) : Pourquoi me faire ça, à moi ? (А я-то тут причём?)
• That’s done it!  Alors ça, c’est le bouquet! (Это полный абзац!)
• His was all right, but hers was rather poor : Le sien à lui allait encore, mais celui de Jeanne était fort médiocre (Его (неопр. предмет) был ещё куда ни шло, а вот у Жанны он был совсем плохонький).
• Why, that’s pretty good (Вот это совсем неплохо) : Mais c’est très bien, ça! (Ну так это же хорошо!)

§ 195. Презентационный оборот, позволяющий выделить важный по мнению говорящего элемент :

• Here the Romans crossed the Thames (Здесь римляне переправились через Темзу : Voici l’endroit où les Romains traversèrent la Tamise (Вот место где….
• I for one am of a different opinion (Лично я другого мнения) : Quant à moi (En ce qui me concerne), je ne suis pas de cet avis (Что касается меня (В степени, меня затрагивающей), то я …
• Well, well, if it isn’t… (досл. Так-так, если это не…) : En voilà une surprise! (Вот так сюрприз!)
• I did it (Я это сделал): c’est moi qui l’ai fait (Именно я…)
• Only you wouldn’t let me : Mais c’est toi qui n’as pas voulu (Так ты же сам не захотел…).

Следует отметить, что в вышеприведённых примерах английский язык прибегал не только к интонированию или усилительному ударению; см. в частности третий пример из § 192, последний из § 193 и второй из § 195, где выделение достигается лексическими средствами. Впрочем, и английский может прибегать к усилителям:      

• He was excruciatingly funny (он был изумительно забавен) : il était impayable (…бесподобно…).
• He was good and sorry : Il le regrettait amèrement. (Он горько об этом сожалел)
• He was good and mad : Il était absolument furieux (MOD : il ne décolérait pas) (Он был в совершенной ярости (модуляция: он не мог прийти в себя от ярости).

§ 196. Хороший пример выделения, достигаемый с помощью презентационного оборота, приводится автором текста в журнале «Лингвист», выражающим сходным образом предпочтение французского к перемещению цели в конец фразы:

The proper bodies to direct suitable boys into an organization intended to reclaim the exceptionally tough are the juvenile courts (Надлежащими органами для направления мальчиков в учреждение, призванное исправлять особенно трудных, являются суды по делам несовершеннолетних : C’est aux tribunaux d’enfants qu’il incombe de diriger les sujets appro­priés vers une institution chargée du redressement des garçons parti­culièrement difficiles (Суды по делам несовершеннолетних несут ответственность за передачу соответствующих субъектов в учреждение, отвечающее за исправление особо трудных мальчишек…)

Автор при этом добавляет: …the lightest way of putting the emphasis on the juvenile courts is to turn the French sentence thus… (наипростейшим способом выделения слов «суды по делам несовершеннолетних» является повернуть французскую фразу таким образом, чтобы… И это верно, но мы можем добавить, что (l) в английском можно поставить juvenile courts в конец предложения, потому что ему даётся запас возрастания ударения, невозможный во французском; (2) французский предпочитает порядок A-Z, и презентационный оборот C’est… que облегчает следованию этим порядком.  Здесь мы видим ещё один пример предпочтения, отдаваемого активной конструкции, и он относится разом к выделению (189), презентации (185), модуляции актив-пассив (120) и, наконец, склонность французского языка к употреблению полисиллабических окончаний прилагательных (202)

ИНВЕРСИЯ ИЛИ ДИСЛОКАЦИЯ

§ 197. Как мы уже видели, порядок слов и тематическая структура языка представляют сообщение в определенной динамике, и пока эта динамика является «нормальной», она не играет особой стилистической роли. Напротив, любое её изменение, в особенности выделение, привлечёт внимание читателя[3].

Инверсия подлежащего часто является застывшей, фиксированной (ср. Perish the thought! (Даже не думай об этом!) : A Dieu ne plaise! (Упаси господь!) и, кажется, в меньшей степени, чем дислокация, уместна с целью создания эффекта сюрприза; этот приём, основывающийся на инырсии и на повторе темы или цели, зачастую можно спутать с уже рассмотренными методами. Он обычно приводит к лексическим и синтаксическим повторам. Мы приведём здесь несколько примеров:

• Did you send this letter, or didn’t you ? (досл. Ты отправил письмо или ты не отправил его?) : Cette lettre, tu l’as envoyée, oui ou non? (досл. Это письмо, ты его отправил, да или нет?)
• Elle est stupide, ton idée! (досл. Она глупа, твоя идея) : This is utter nonsense! (досл. Это – полная чепуха!)
• Ça va durer longtemps, cette plaisanterie? (досл. Она долго будет продолжаться, эта шутка?) : Haven’t we had about enough of this? (Не хватит ли уже, а?)
• De cela, n’en parlez à personne (досл. Об этом, не говорите о нём никому) : Keep this to yourself (Держите это при себе).
• Par un traitement énergique, on a enrayé le mal (досл. Благодаря энергичному лечению, предотвратили развитие болезни : Thanks to this rapid treatment, the disease was brought under control. (досл. … болезнь была поставлена под контроль)

§ 198. Стилистическая инверсия, вне всякого сомнения, несёт большее разнообразие нюансов, видных лишь при сопоставлении двух языков. Она призвана восстановить в языке перевода последовательность разворачивания действия лучше соответствующую тематической структуре этого языка по сравнению с тем, как если бы мы просто сделали кальку с оригинала. И тут следует признать, что мы ступаем на плохо исследованную территорию и вынуждены довольствоваться простым указанием. Проиллюстрируем этот тип инверсии двумя примерами:

На декларации, которую выдают на английской таможне въезжающим в Лондон мы читаем: Pack separately […] for convenient inspection  Выделение слова convenient, вне сомнения являющегося основным элементом сообщения, происходит с помощью обычной транспозиции и перемещения: Pour faciliter la visite de la douane, mettre à part […].(досл. Для того, чтобы упростить посещение таможни, держите (декларацию) отдельно […]

Ещё пример: We have prepared this booklet for your inform­ation (досл. Мы подготовили этот буклет для вашей информации). Очевидно, что эта информация интересна в первую очередь клиенту. Если мы начнём перевод на французский с Nous avons… (Мы поготовили…) то поставим ударепние на действии, которое клиент не совершает, то есть на том, что его интересует в последнюю очередь. Поэтому мы предложим такой вариант: Vous trouverez dans cette brochure tous les renseignements que vous désirerez (досл. Вы найдёте в этой брошюре все сведения, которые пожелаете), что позволит опустить ненужное слово prepared, поскольку оно очевидно и поставить личность клиента на передний план.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

§ 199.1. Слова, которые не могут начинать предложение:

Во французском языке некоторые вводные слова редко ставятся в начало фразы. Они должны быть перемещены или расширены, и, кстати, сам приём расширения как раз и приводит к перемещению. В английском языке соответствующие слова не подпадают под это ограничение. На данном этапе исследований трудно определить, является ли это вопросом структуры или ментальности носителя языка. Представляется, например, что французы охотно начинают фразу словом puisque (поскольку), но испытывают некоторое замешательство в отношении старта предложения с сочетания parce que (потому что). Поэтому мы просто укажем некоторые из слов, в отношении которых французский язык, как представляется, отвергает позицию в начале предложения.

• Because my first letter may have miscarried I am writing you again (досл. Поскольку моё первое письмо могло затеряться, я пишу вам снова) : Ma première lettre ayant pu s’égarer, je me permets de vous écrire de nouveau. (досл. Моё первое письмо будучи потеряно, я позволю себе написать вам снова).
• Once he was almost captured (Однажды он чуть не попал в плен) : Il y eut un moment où il faillit se faire prendre (досл. Был момент, когда он едва не…)
• Whether that policy has been scrupulously followed is a matter of controversy (досл. Вопрос тщательного следования этой политике является предметом противоречий : Quant à savoir si cette politi­que a été scrupuleusement suivie, c’est un point sur lequel les avis sont partagés (досл. Что же касается того, тщательно ли следовали этой политике, это есть пункт, по поводу которого мнения разделились).
• No two situations can ever be the same (досл. Не будут никогда две ситуаци одинаковыми) : Il n’y a pas deux situations qui soient identiques (досл. Не существует двух ситуаций, которые были бы идентичными).
• One was killed and two were injured (досл. Один был убит и два ранены): Il y en eut un de tué et deux de blesses (досл. Был один убитый и двое раненых). Или: On compte un mort et deux blesses (досл. Насчитывают одного мёртвого и двух раненых).
• Two more came (досл. Ещё двое подошли) : Il en est venu encore deux (досл. Их пришло ещё двое)
• More will come tomorrow (досл. Больше придут завтра) : Il en viendra d’autres demain (досл. Их больше придёт завтра).
• More will be said about this later (досл. Больше будет сказано об этом завтра) : Nous en reparlerons (Мы к этому ещё вернёмся). Отметим более экономный перевод на французский.
• Only more people will make manufacturing in Canada really sound (досл. Только больше народа сделают производство в Канаде по-настоящему здоровым) : Seul un accroissement de la population établira l’industrie ca­nadienne sur des bases solides (досл. Только прирост населения поставит канадскую промышленность на солидную основу).
• Both came the next day (досл. Оба пришли на следующий день): Ils sont venus tous les deux le lendemain (досл. Они пришли все двое назавтра).
• Much has happened since (досл. Многое случилось с тех пор) : Il s’est passé beaucoup de cho­ses depuis (досл. Прошло многое…)
• Little will result from all this (досл. Мало что станет результатом всего этого) : Il ne sortira pas grand-chose de tout cela (досл. Не выйдет ничего большого…)

§ 200. По поводу приведённых выше примеров следует сделать несколько замечаний: Beaucoup (много, многие) может стоять в начальной позиции применительно к людям: Beaucoup n’ont pas pu entrer (Многие не смогли войти), но не к неодушевлённым предметам. Верно и то, что much (много) et little (мало) в качестве подлежащих обычно сопровождаются глаголом в пассивном залоге, становящемся активным во французском, с обратным порядком терминов. Но мы привели и примеры глаголов в действительном залоге, когда в переводе на французский применён безличный оборот типа il y a (имеется, есть). Такой оборот с его вариациями типа il vient, il se passe (случается, происходит) и т.д. естественным образом приходит в голову переводчика в отношении многих вышеприведённых фраз. Здесь мы имеем дело с чисто французским способом презентации, состоящем в том, что читателю предлагается ещё неопределённый предмет. Безличные обороты типа il y a являются презентационными формулировками (185), превращающими их определяемое в цель, и они сочетаются с ним с целью образования темы всей фразы. Des gens se figurent que… (досл. Некоторые (люди) представляют себе, что…) кажется нам, французам, менее естественным оборотом, чем Il y a des gens qui se figurent que… (досл. Есть люди, которые представляют себе, что…), в то время как оборот Les gens se figurent que… (Люди …), где les gens являются определённым подлежащим, не вызывает никаких возражений. Возвращаясь к нашему определению презентационной формулировки, мы скажем, что des gens становится целью в сочетании il y a des gens и что эта фраза становится темой в предложении II y a des gens qui…. Подобным же образом Something is wrong[4] (досл. Что-то не так (неправильно) становится Il y a quelque chose qui ne va pas. (досл. Есть что-то, что не идёт). Мы видим, что английский легко обходится без этой вводной формулировки и не испытывает никакого затруднения в том, чтобы превратить психологическое подлежащее в грамматическое. Мы скажем Certains sont venus… (Некоторые пришли…), но certains является менее неопределенным словом по сравнению с des gens. К тому же, такое употребление скорее свойственно книжному языку, а оборот il y a в основном встречается в обычном разговоре. Нужно, кстати, отдать должное и своенравному поведению  языка, на котором можно сказать Pas un n’est venu (Ни один не пришёл), но нельзя Pas dix n’en ont réchappé (досл. Ни десяти не избежали).

§ 201. Инверсия применяется в обеих языках, особенно на письме, но необязательно выполняется с теми же словами. Во французском она встречается  в основном после à peine (едва), du moins (по крайней мере), aussi (также), en vain (напрасно), sans doute (без сомнения), peut-être (может быть), а в английском после выражений типа hardly (едва ли), no sooner (не раньше), never (никогда), on no account (ни в коем случае), under no circumstances (ни при каких обстоятельствах). В этих двух перечислениях лишь один общий термин: à peine : hardly. Английский перечень состоит из ограничивающих и отрицательных выражений. Среди французских aussi надо понимать в смысле c’est pourquoi (вот почему). Когда это слово эквивалентно по смыслу also, оно не ставится в переднюю позицию, но also в языке Шекспира может вполне начинать предложение тоже и тогда оно переводится как de plus (к тому же)[5].

• Also I knew you weren’t too keen about it (досл. : De plus, je savais que vous n’y teniez pas beaucoup (К тому же я знал, что вы не горите энтузиазмом по этому поводу).
• Also ran (досл. Также бежали) : Ont également pris part à la course (Также приняли участие в забеге), или, если использовать эквивалент: Non classés (вне списка, конкурса).

Инверсия реального подлежащего оборота il y a присутствует во французском языке в теле фразы : …et erreur il y a, puisque… (досл. …и наличествует ошибка, так как… Эта конструкция ещё чаще встречается после si: si erreur il y a (досл. Если ошибка есть…). По-английски говорят без инверсии if there is a mistake. И, напротив, в этом языке нормально начинать предложение реальным подлежащим, относящимся к il y a.

New themes there are, no doubt (досл. Новые темы есть, вне сомнения) : Sans doute, il y a de nouveaux thèmes (досл. Вне сомнения…).

Fifty millions of us there are on a rock (досл. 50 миллионов нас тут на скале) : Nous sommes cinquante mil­lions à vivre sur un rocher (Нас, живущих на скале, насчитывается 50 миллионов).

Причастие настоящего времени в прогрессивной форме может ставиться во главу. В таком случае мы обязаны изменить структуры высказывания.

Participating in the program are teachers from the various schools (досл. Участвуют в программе учителя разных школ : Les organisateurs ont pu s’as­surer le concours de professeurs des différentes écoles (досл. Организаторы сумели обеспечить участие преподавателей разных школ[6].)

И наоборот, во французском практикуется инверсия сказуемого и подлежащего в редакции некоторых административных документов:

Sont reçus définitivement (Приняты окончательно) : List of successful candidates (досл. Перечень успешных кандидатов)

Sont promus au grade de commandant (досл. Повышены до звания капитана) : The following have been pro­moted to the rank of major (Следующие лица были повышены в звании до майора)[7].

§ 202. 2. Слова, которые не могут завершать фразу:

Коль скоро существуют слова мало пригодные, именно во французском, для того, чтобы начинать с них предложения, есть и такие, которые мы избегаем ставить в конец фразы, то есть помещать их в абсолютную финальную позицию. Такая позиция безусловно пользуется в языке Мольера привилегированным положением с точки зрения стилистики. Туда попадают обычно слова, насыщенные сильным смыслом: существительные, глаголы, прилагательные, реже наречия (см., напр. фразу, завершающую повесть Флобера «Иродиада» (Hérodias) : Et comme elle était très lourde, ils la portaient alternativement. (Так как она была очень тяжела — они несли её поочерёдно. (перевод И. Тургенева). К тому же заметим, что эти слова обычно усилены (étoffés) и всегда состоят как минимум из двух слогов, а часто из большего их числа. Так, например, последовательность, состоящая из многосложного существительного и многосложного прилагательного, очень часто применяется для того, чтобы отметить окончание периода, то есть в абсолютной финальной позиции[8]. Вот тому несколько примеров, взятых из речей: …c’est aussi l’épanouissement et le gage de pérennité de la pensée humaine : …это также расцвет человеческой мысли и гарантия её долговечности. (Journal des Traducteurs, 1.5 (1956) : 136) ; …regardant vers l’avenir avec confiance (… с уверенностью смотря в будущее). (Генеральная Ассамблея ООН), 1946). Поскольку мы находимся в сравнительном плане, нам интересно сблизить окончание абзацев, взятых наугад из протоколов этой ассамблеи:

This report covers six diffe­rent items (досл. Этот отчёт покрывает шесть разных пунктов) : Ce rapport traite de six ques­tions différentes (досл…затрагивает шесть разных вопросов).

If I may be allowed, I will read what the President said (досл. Если мне будет дозволено, я зачитаю, что сказал президент) : Si vous le permettez, je vais vous relire ce passage de la dé­claration du Président (досл. Если позволите, я перечитаю этот отрывок из декларации президента).

…and the matter ought to be further studied (досл… и дело должно быть изучено в большей степени) …et que cela nécessitait une étude plus approfondie (досл…и что это требует более глубокого изучения).

…and I venture to say, of a number of other nations also (досл…и я осмеливаюсь сказать также о ряде других наций) : …non plus qu’à celles d’un grand nombre d’autres nations (досл. и прибл…(также и не многим другим народам..)

…news … has shown the posi­tion to be worse than we origin­ally thought it (досл… новости… показали, что положение хуже, чем мы вначале думали : les nouvelles… montrent que la situation est pire que nous ne l’avons envisagée tout d’abord (… что ситуация хуже, чем мы предвидели её развитие вначале)

…a most resolute determina­tion to overcome it (досл. самое решительное стремление преодолеть это) : …qui exige …une énergique volonté d’intervenir (досл… что требует… энергичной воли для вмешательства)

…the immense work of reconstruction awaiting us (досл. …огромная работа по реконструкции, ждущая нас) …l’immense tâche de la recons­truction qui nous attend (… громадная задача…, которая нас ждёт).

 Этих примеров достаточно для того, чтобы показать, что французский язык избегает заканчивать такими короткими словами, как it, us, one, also, said и т.п, которые в большинстве случаев были бы безударными. Кроме прочего, эти служебные слова, как правило, не являются важными элементами сообщения, которым во французском, как мы видели, отводится важное место в конце предложения. Именно этим, вне сомнения, объясняется следующее перемещение:

• I don’t know where the post office is (досл. Я не знаю, где почта есть) :
• Je ne sais pas où se trouve le bureau de poste. (Я не знаю, где находится почта).

Если французский всё-таки выразит цель с помощью наречия, оно может в этом случае завершать фразу. Это случай всех негативных морфем типа : pas (не), rien (ничего), goutte (досл. ни капли), guère (совсем не) и т.д.

§ 203. Особенный случай “хвостов фразы”:

Хвосты фраз тоже составляют определенную трудность при переводе с одного языка на другой. Отталкиваясь от английского, мы выделим несколько случаев:

1. эквиваленты сочетанию n’est-ce pas (не так ли).

You will do it, won’t you? You wrote to him, didn’t you?

(досл. Вы сделаете это, не сделаете ли вы?) (досл. Вы ему написали, не написали ли вы?)

Vous le ferez, n’est-ce pas ? Vous lui avez écrit, n’est-ce pas?

(…не так ли?)                        (…не так ли?)

2. случаи, когда реприза глагола с инверсией не соответствует n’est–ce pas.

• You couldn’t wait, could you? (досл. Вы не могли подождать, могли вы?) : Vous ne pouviez pas attendre, non? (досл. Вы не могли подождать, нет?). Правильный перевод: Разве вы не могли подождать? (вар. Разве нельзя было…?).

Поскольку дословный перевод английских фраз выглядел бы в нижеследующих примерах слишком гротескно, я решил больше не давать его, а переводить только французский эквивалент. (прим. перев.)   

• You don’t care, do you? Cela vous est bien égal (Вам ведь всё равно? (по барабану, плевать и т.д.)
• That’s not the sensible way of doing it, is it? Ce n’est quand même pas très intelligent. (Не слишком умный поступок, однако).
• It’s too big, the Atlantic, isn’t it? (N. Coward) : C’est trop grand, l’Atlantique, vous ne trouvez pas? (Атлантика-то огромная, не находите?)
• I rather like him, don’t you? : Je le trouve sympathique, pas vous? (Мне он симпатичен, а вам?)
• You did it, didn’t you? : C’est bien vous qui l’avez fait? (Признайтесь, вы же это сделали?)
• Of course, I will. I promised, didn’t I? : Mais bien sûr. Est-ce que je ne vous l’avais pas promis? (Ну да, конечно, я же обещал).
• You don’t suppose I’d do a thing like that, do you? : Vous ne pensez tout de même pas que je ferais une chose pa­reille (Вы хоть не думаете, что я способен на такое?)
• You understand, do you? Or don’t you? Vous comprenez, n’est-ce pas? (Понимаете или нет?) Ce n’est pas tellement sûr (Я совсем не уверен). (Je me demande (Хотел бы я знать).

3. реприза глагола to be, с инверсией или без неё, в зависимости от природы подлежащего[9].

• That’s a good one, that is! En voilà une bien bonne! (Эта была удачной! (о шутке)
• He’s a smart one, is John! C’est un malin, Jean, y a pas à dire (Ох и хитрец этот Жан!).

4. прибавление, после запятой, некоторых изолированных слов.

• Aren’t they slow! Ce qu’ils sont lents! (Ох, какие они неторопливые!) Aren’t they, though! Je vous crois ! (Vous pouvez le dire !) (Да уж, не чешутся совсем!)
• There must be some biscuits, or something. Il doit bien y avoir des biscuits ou quelque chose d’autre à man­ger. (Должно же быть печенье или что-нибудь перекусить).

5. употребление глагола мнения. Во французском языке есть такая же возможность, но пользуются ей реже. Откуда польза некоторых вариантов.

• You’ll be there, I hope. : Vous serez là, j’espère (Вы жк там будете, я надеюсь?)
• This one costs more, I think. : Je crois que celui-ci coûte plus cher (Этот будет подороже, думаю).
• He didn’t have time, I sup­pose. : Sans doute qu’il n’a pas eu le temps (Он просто не успел, наверное).

6. случай предложения-вставки, когда цитируется автор ремарки или источник информации. Очень часто приём используется в журналистике. Трудно переносится во французский.

• The rebellion cost the lives of 3,000 civilians, a survey showed (Обзор показал, что восстание стоило жизни трём тысячам гражданских лиц). : D’après les chiffres qui ont été fournis, la révolte a coûté la vie à 3.000 civils. (По имеющимся сведениям, …)
• No such safe conduct is sought by the resident New Yorker, the traffic officers plaintively report. (К такому поведению не стремится житель Нью-Йорка, с сожалением констатирует полиция в своём отчёте). : Le New-Yorkais ne s’embarras­se pas de telles précautions, si l’on en croit les lamentations des agents chargés de la circulation. (Обычный житель Нью-Йорка не обременяет себя такими предосторожностями, если верить жалобам полицейских). Речь идёт о предписании переходить улицу только по сигналу регулировщика.
• Everything we do to reduce the number of accidents will make it easier to continue to improve our level of benefits, as time goes on, he observed. (досл. Всё, что мы делаем для снижения количества несчастных случаев облегчит продолжение повышения уровня страховых выплат с течением времени, – отметил он) : Il a fait observer que nos efforts en vue de réduire le nombre des accidents faciliteront avec le temps le relèvement continu du taux des prestations (Он отметил, что наши усилия, направленные на снижение…упростят со временем постоянное повышение уровня …)  .
• Mr. Smith was keenly inter­ested in people like Mr. Brown, it was clear from the first. (Г-н Смит был сильно заинтересован в таких людях, как господин Браун, что было ясно с первого взгляда) : Il fut tout de suite évident que M. Smith s’intéressait fort aux gens comme M. Brown (Было сразу видно, что …).

Осмелимся заметить, что в вышеприведённых примерах явно прослеживается тенденция французского языка организовывать высказывание, подготавливать его. Конечно, во фразах-сегментах язык этого не делает. (Il est bien, votre ami.) и это -важное исключение, но оно составляет факт разговорной то есть неотредактированной, речи.

ОРАТОРСКИЕ ПРИЁМЫ

§ 204. Общепризнано, что французский язык является более ораторским языком, чем английский. А одним из наиболее характерных ораторских приёмов является риторический ложный вопрос. Физически возможно перевести на английский язык вопросы или восклицания, которые являются частью риторики, а выражение rhetorical question показывает, что этот приём знаком английскому языку. Однако если поднаторевший в работе переводчик станет его употреблять на этом языке постоянно, он наверняка отметит случаи некоторой нестыковки. Это означает, что английский язык не столь широко использует ложный вопрос, как французский. На это уже указывал Илер Беллок в ходе  одной переводческой конференции (указ. соч.). The ample use of the rhetorical question is native to ordinary French prose, not to English. It is also native to French prose to define a proposition by putting the data of it first into question form. It is not native to English to do this. (Широкое использование риторического вопроса присуще обычной французской прозе, в отличие от его применения в прозе английской. Для первой также свойственно определять предложение, ставя его сначала под вопрос. Английскому языку это не присуще).

Отметим, что его утверждение оттеняется определениями ample и ordinary. Оно направлено на очень общее использование ложного вопроса в повседневной прозе. В предлагаемом Беллоком решении эти вопросы предполагается заменить на утвердительные фразы. Именно это мы и делаем в нижеприведённых примерах:

• Ce que me racontait en arabe mon hôte de ce soir-là, quel est celui de mes précédents interlo­cuteurs musulmans, fût-il le plus dévoué à l’administration, qui ne me l’eût déjà dit et redit en fran­çais exemples à l’appui. (Le Monde, Sélection hebdomadaire, 26 mai-l^er juin 1955.) : What I was being told in Ara­bic by my host of that evening had already been repeatedly stat­ed to me in French, and duly documented, by my previous Moslem informants, no matter how loyal to the French regime. (То, что мне рассказал на арабском языке мой хозяин на тот вечер, уже неоднократно излагалось мне на французском, и должным образом документировалось моими предыдущими мусульманскими осведомителями, независимо от того, насколько лояльно они относятся к французскому режиму).
• Où est-il le temps où quand on lisait un livre on n’y mettait tant de raisonnements et de façons (Sainte-Beuve) ? : Gone are the days when the reading of a book did not require so much fuss and bother. (Минули те времена, когда для чтения книг требовалось разведение стольких церемоний).
• Chacun de ses pavés nous dit quelque chose. Ne contient-il pas toute notre histoire ? N’est-ce pas comme une grande maison dont nous aurions habité toutes les chambres, et dans laquelle à cha­que pas nous retrouvons un sou­venir ? Où pouvons-nous passer sans avoir aux lèvres le mot du fabuliste : J’étais là, telle chose m’advint ? (Prévost-Paradol, О Париже). : Each one of its paving-stones has something to tell us, for the city embodies the whole of our history. It is like a large house in every room of which we had lived and where we cannot move without being reminded of the past. Nowhere can we go without being tempted to say, like the fabulist: I was here, and this is what happened to me. (Каждый из камней здешних мостовых имеет что-нибудь рассказать нам, потому что город воплощает в себе историю всей страны. В каждом его квартале ощущаем себя словно находящимися в одной из комнат большого дома, в котором жили когда-то и тепере не можем по нему передвигаться, не вспоминая о прошлом. Нам никуда не пойти без того, чтобы как рассказчику, не захотелось и нам сказать: Я здесь был, и вот что случилось со мной)[10].

§ 205. Переход от риторического вопроса к восклицанию происходит естественным образом. Английский язык охотно прибегает к такому приёму, возможно в силу того, что он является примером выделения аффективного плана без придания высказыванию риторических свойств.

• Ain’t we having fun! C’est fou, ce qu’on s’amuse! (Здорово позабавились!)
• Was he pleased to hear it! Il a été rudement content d’ap­prendre ça (Он был чрезвычайно доволен тем, что узнал).
• But wasn’t Maria glad when the women had finished their tea and the cook and the dummy had begun to clear away the tea things! (J. Joyce, Dubliners). N’empêche que Maria fut bien contente quand les femmes eurent fini leur thé et que la cuisinière et la laveuse de vaisselle se furent mises à débarrasser la table (Но всё равно Мария была очень довольна, когда женщины закончили чаепитие и кухарка с посудомойкой стали убирать со стола).

Отметим, что, если восклицание и распространено во французском, оно плохо сочетается с отрицанием. Выражение Quelle ne fut pas ma surprise (Каково же было моё удивление) можно отнести к разряду застывших словосочетаний.

ГЛАВА IV

СОЧЛЕНЕНИЯ (ШАРНИРЫ) ВЫСКАЗЫВАНИЯ

§ 206. Как справедливо заметил покойный Альбер Доза в двух статьях от 8 января и 12 февраля 1953 года, опубликованных в журнале l‘Education Nationale  (Национальное образование), французский является связанным языком. Это означает, что на различных уровнях анализа существует тенденция представлять сообщения, элементы которых имеют очень высокую степень внутренней спаянности.

а) В плане разговорного языка в нём присутствует множество следов такой спаянности: связки, сегменты, предотвращающие зияния ((vas-y, y a-t-il, и т.д.), регулярные последовательности слогов, из-за чего возникают двусмысленности типа le tiroir est ouvert (ящик открыт) и le tiroir est tout vert (ящик весь зелёный). Из-за слабости фонетических знаков, предназначенных для разграничения слов или морфем, говорящий по-французски в основном полагается на их группы, они часто довольно длинные и порой трудно поддающиеся анализу.

б) Эта тенденция ещё более усиливается в плане морфологии: французский язык располагает длинными последовательностями морфем, переплетающимися между собой, которые произвольно разделены промежутками, например je me le demande (досл. я себя это спрашиваю), il ne l’a pas vu (он этого (его) не видел или ils ne l’avaient probablement pas encore fait (они, вероятно, ещё не сделали этого). Обратите внимание на положение глаголов в этих трёх предложениях. Оно является следствием тенденции переносить цель в  конец сообщения (184, 185).

A. Доза указывает здесь на существование морфем – связок, очень часто используемых в разговорном языке, которые дают эффект усиления этой  внутренней спаянности, уже выгодно оттеняемой фонетикой. Он, в частности, указывает на связку de в таких предложениях как: il y en a trente de blessés  (досл. есть тридцать раненых); il n’est rien d’impossible à l’homme (досл. нет ничего невозможного для человека), deux dollars de l’heure (два доллара в час), voilà du bon travail de fait  (досл. вот хорошая работа сделана), il est honteux de mentir (врать стыдно) и т. д.

Следует отметить, что соответствующие английские фразы не содержат подобных морфем: Thirty were wounded, nothing is impossible to man, two dollars an hour, well done! lying is despicable.

в) В настоящей главе мы сконцентрируемся на «связках» третьего плана, то есть на уровне сообщения, где это явление явно контрастирует с тематической структурой английского языка. При этом мы увидим большую дихотомию, на которой сосредоточено так много наших заметок: противостояние между планом подразумевания и планом реальности.

§207. Рассказывая о ходе событий, оратор действительно может высказать сугубо объективную точку зрения и поделиться с нами своими наблюдениями по мере их возникновения. Поскольку связь между наблюдаемыми фактами в целом не всегда очевидна, такое отношение, как правило, приводит к формированию сообщения, состоящего из смежных элементов. Это объективное стилистическое разворачивание идеи часто называют интуитивным или сенсорным, оно также характеризуется выражением: “фильм реальности”. Английский язык даёт прекрасные примеры такого стиля в предложениях типа: He crept out from under the bed (Он выполз из-под кровати); He walked leisurely into the room (Он не спеша вошёл в комнату); Pop goes the weasel (Опа! А вот и ласка! – строчка из популярной английской считалки (прим. перев.); He drank himself to death (Он допился до смерти); Off with you (Довольно с тебя!) и т.п. Этот стиль попадает даже в заголовки, там, где, казалось бы, следовало ожидать статического сообщения и где сам заголовок не является частью содержания: Across the River and into the Trees (Hemingway) (За рекой в тени деревьев) ; Digging Up the Past (L. Woolley) (Раскапывая прошлое) ; Through the Looking–Glass (L. Carroll) (Сквозь зеркало (Алиса в Зазеркалье); Drums Along the Mohawk (Water D. Edmonds) (Барабаны долины Мохок) ; Far from the Madding Crowd (T. Hardy) (Вдали от обезумевшей толпы) и т.п[11].

Но возможен и другой подход; говорящий может как бы задержать разворачивание идей до их упорядочивания, пока он не определит их последовательность, не выделит скрытый порядок, и не различит причину и следствие. Этот подход больше характерен для французского языка и больше напоминает комментирование фактов зрителем, чем действия актёра, переводящего эти факты по мере того, как они появляются. Этот второй вид разворачивания идей, предполагающий занятие позиции, наличие ценностного суждения, можно назвать “осмысленным разворачиванием“. Чтобы ему соответствовать, необходимо поставить себя на уровень подразумевания.

Мы полагаем, что в целом английский следует первому, интуитивному или сенсорному способу разворачивания идеи, тогда как французский более склонен придерживаться второго, рационального, осмысленного пути[12]. Давайте посмотрим, подтвердится ли такая гипотеза фактами. Сначала проведём наше исследование на уровне абзаца (шарниров), а затем – на уровне сообщения (модуляции).

§ 208. Артикуляции абзаца: сочленения (шарниры).

В плане абзаца мы хотели бы показать, что наше разграничение этих двух типов развёртывания идеи остаётся в силе. Интуитивное развёртывание идеи  имеет тенденцию предоставлять автономию каждой фразе или фрагменту сообщения; эта свобода соответствует реальности, где последовательности действий не всегда явно связаны друг с другом причинно-следственными отношениями. Напротив, осмысленное развёртывание стремится к точному обозначению отношений, объединяющих каждый сегмент в логической последовательности. Чтобы не вдаваться в дискуссию о значении слова “логика”, скажем так, мы хотим лишь указать на тенденцию к группировке сегментов сообщения в определенном произвольном, но осознанном порядке, который встречается в сопоставимых формах от текста к тексту, в стремлении обозначить артикуляции в высказывании. Французский язык, по крайней мере, на его литературном, философском, научном и юридическом уровнях, трепетно относится к артикуляции и редко обходится без разъяснений, которые они могут привнести в поток мысли. Английский же, даже в своих классических формах, гораздо реже прибегает к эксплицитные артикуляциям, оставляя читателю возможность самостоятельно заменять необходимые артикуляции, играя вместо этого с сопоставлением предложений и отрывков высказывания.

§ 209. В своем стремлении быть “артикулированным” языком и, как следствие, уделяя важное место использованию сочленений, французский язык следует традициям классической латыни и греческого языка. М. А. Бернель в своей книге Présentation du grec ancien” (Vie et Langage, 44 (1955) : 492), (Презентации древнегреческого) справедливо настаивает на важности артикуляции в разворачивании идеи в греческом языке:

“Что касается координации, то она становится подлинным каркасом языка, весьма явным, прочным и гибким в одно и то же время, обильным и разнообразным. Множество “партикул” связывают фразы и предложения между собой в целях сделать логическую связь более видимой: возражение, объяснение, пример, резюме, заключение, возражение. Это свойство языка составляет одну из самых больших трудностей греческого для молодых эллинистов и даже для опытных переводчиков. Если переводить все партикулы, то французский перевод будет невыносимо тяжёлым. Если они не переведены, исчезает одна из существенных черт греческого гения: благоразумный и верный подход к мысли, к образу мышления… »

Согласно этим замечаниям, следует полагать, что греческий язык в плане  артикуляции пошёл даже дальше французского. Это даёт нам возможность ещё раз подчеркнуть, что перевод – это перенос оригинального сообщения, написанного в ЯО, без искажения механизма ЯП. Следовательно, и возвращаясь к интересующим нас здесь языкам, перевести с артикулированного французского на английский означает смириться с тем, чтобы оставить шарниры в значительной степени неявными, и мы действительно увидим, что некоторые из сочленений даже не появляются в лексическом репертуаре английского языка. И наоборот, перевод на французский язык обязывает переводчика выявлять нулевые шарниры английского текста, и их, следовательно, важно прояснить при анализе и расчленении текста. Такое двойное отношение к артикуляционным знакам французского и английского языков порой создаёт огромные проблемы для переводчика. В переводе юридического или дипломатического текста, например, опущение сочленений, которые пунктуализируют развёртывание высказывания, было бы предательством французского читателя: но, поскольку они часто очень сильно отличаются от одного языка к другому, носителям языка придётся мириться с эксплицитацией или неявностью сегментов высказывания в текстах, обычно считающихся неприкосновенными.

§ 210. Разные виды шарниров:

Мы называем шарнирами лингвистические признаки артикуляции (например donc (таким образом), et (и), cependant (однако), а нулевыми сочленениями постановку частей высказывания «бок о бок», без явного обозначения артикуляционных отношений между его различными сегментами.

Для сравнительной стилистики, основанной, по сути, на сближении  двух языковых структур с помощью перекидывания посредством перевода семантического моста от одного языка к другому, все речевые артикуляции являются шарнирами, т. е. мы рассматриваем сегменты высказывания, в момент анализа сообщения, не с точки зрения их лингвистической природы (ср. понятие “части речи”), а с точки зрения их функции. Таким образом, термин “шарнир” объединяет очень разнообразные лингвистические реалии: союзы, наречия, выражения, местоимения, связки и т.д. Переводчик не должен пасовать перед этим понятием, вытекающим то из специальных лексических единиц, то из самого значения слова. В последнем случае функцию сочленения можно считать наложенной на семантическую функцию.

Например, в предыдущем пункте слово ainsi (таким образом) является лексическим шарниром, а выражение c’est dire que (то есть) – сочленением семантического типа. Эта двойственность объясняет (не оправдывая её) отсутствие многих шарниров в словарях, слишком часто вырываемых из контекста.

Следует отметить, что, хотя шарниры чаще всего характерны для официальной речи для обозначения артикуляций между фразами и предложениями, они существуют и в разговорном языке, даже в случае очень коротких сообщений, содержащих только одно предложение: так обстоит дело с шарнирами, стимулирующими диалога.  John, won’t you pass me the salt? (Джон, не передашь ли ты мне солонку? Dis-donc, toi, qu’est-ce que tu dis de ça? (Ну а ты-то сам, что по этому поводу скажешь?) Now look here, I don’t think this will do (Слушай, я не думаю, что этого достаточно), и т.п.

Существует несколько способов классификации шарниров, в зависимости от того, рассматривают ли их с точки зрения формы или функции. Давайте сначала скажем пару слов об этом последнем моменте. Очевидно, что они несут несколько функций, как по отдельности, так и одновременно. Они могут служить напоминанием о предыдущем событии: Comme nous l’avons dit plus haut… (Как мы уже говорили выше…); объявлять, что будет дальше и как автор будет решать вопрос: Passons maintenant aux causes de ces évènements…”. (Теперь перейдём к причинам этих событий…). Они также устанавливают связь между предыдущим и следующим: C’est à vous que je m’adresse, puisque aussi bien vous êtes le seul représentant officiel, etc… (Я обращаюсь именно к вам, так как вы единственный официальный представитель…) и т.д. Некоторые из них, наконец, объявляют об окончании развёртывания идеи или перечисления: в этом как раз и заключается роль слова «наконец» в настоящем предложении. Поэтому мы можем разделить артикуляции сообщения в соответствии с их дейктической (показательной) функцией (234) на шарниры напоминания (возвращения к предыдущему), оценки, точки зрения (объявления того, что последует), связывания (ср. подчинительные союзы) и окончания. Это очень полезная для расчленения, а прежде всего демонтажа, текста классификация: она позволяет чётко выделить векторные элементы высказывания, особенно в случае нулевых шарниров, которые должны быть вычленены из общего смысла сообщения.

Однако эти формальные различия трудно сохранить в стилистическом плане, так как один и тот же шарнир может иметь несколько функций, быть и напоминанием, и обращением, и даже связыванием. Поэтому здесь мы будем использовать другой принцип классификации. Тем не менее, мы сохраним категорию шарниров окончания, потому что они чётко дифференцированы, а также потому, что английский язык часто заменяет их либо на нулевые шарниры, либо на сочленения связывания, не знаменующие окончания развёртывания идеи. Например furthermore, переводящееся то, как de plus (к тому же), то как enfin (наконец) для того, чтобы обозначить тот факт, что более ничего не следует. Это соотносится с тенденцией французского языка быстрее заявлять о тематической цели идеи, то есть с тенденцией, также выражаемой склонностью к употреблению сочленений уравновешивания: tantôt… tantôt (как… так и), non seulement… mais encore (не только … но и)[13].

§ 211. Принимая во внимание соответствующие способы функционирования каждого из языков и сложность в разграничении напоминания и обращения, мы разобьём шарниры в соответствии с их формой на следующие крупные категории:

Тип A: Эксплицитные сочленения, выражающиеся тремя различными способами:

• с помощью служебного слова А-типа: aussi, de plus, cependant, par conséquent (следовательно), на самом деле являющихся союзами традиционной грамматики;
• членом предложения, артикулирующим высказывание А-типа: Comme nous l’avons déjà vu… (Как мы уже видели); J’en viens maintenant à… (Теперь я перехожу к…)
• служебным словом А-типа, которое в ЯП увеличивается в объёме по отношению к ЯО: also (а также) : au même programme (в той же программе).

Тип Б: Шарниры, состоящие из смысла полнозначного слова[14], или семантические , а следовательно имплицитные, сочленения. Например this и those.

Трудно привести здесь примеры, не давая в то же время контекста. (См. пример с оборотом c’est dire que… §210).

Type В: Шарниры простых связок et, ou, de plus.

Тип Г: Нулевой шарнир, простое расположение элементов рядом, (часто отмечаемое просодемами). Например. Il pleuvait: nous ne sommes pas sortis. (Шёл дождь: мы не вышли из дома).

Типы A, Б и B встречаются в обоих языках. Однако представляется, что тип Г чаще встречается в английском (см., например, опущение эквивалентов французского en effet (в самом деле, действительно), а тип A во французском превалирует. Тип Б часто встречается в английском языке, где он соответствует французскому типу A. Шарнир как часть фразы (А-типа) как правило смешанного вида и является одновременно структурным и семантическим.

§ 212. Выбор примеров

Тип Б/A : In all this immense variety of conditions, the objective must be… (досл. При всём этом огромном разнообразии условия, целью должно быть…)

Здесь мы оказываемся между двумя перечислениями, одно из них перечисляет трудности, которые представляет разнообразие условий, а второе говорит о том, что предстоит сделать. Слово this в данном случае носит характер напоминания, а также настаивает на сложности проблем, которые предстоит решать. Мы, французы, предпочитаем чётко отметить противопоставление препятствий и цели, которую нужно достичь, поэтому начнём предложение со слов: Et cependant, malgré la diversité des condi­tions (Однако, несмотря на разнообразие условий… Заметим, что la вполне хватает для перевода this.

Тип A/A : In matters of hygiene and social security services he has more and better legislation, some of which are even unknown in the East (досл. В области гигиены и социального обеспечения он выигрывает от лучших законов и большего их числа, а некоторые из них даже неизвестны на востоке).

Речь идёт о сравнении услуг по гигиене и социальному обеспечению жителя востока и запада Канады. Разумеется, можно перевести буквально, но в ораторском языке, коим является французский динамика аргументации выиграет, если even перевести начальным parfois même (порой даже), усиливающим аргумент. Parfois même il bénéficie, dans le domaine de l’hygiène et de la sécurité sociale et de lois dont nous n’avons pas ici l’équivalent (досл. Иногда он даже выигрывает, в области гигиены, социального обеспечения и законов, эквивалента которым у нас здесь нет…).

Type Б/Б: It is popularly supposed that art knows nothing of frontiers. (досл. В народе считается, что искусство не знает границ). Слово popularly даёт понять, что автор не разделяет народного мнения и готов его оспаривать. Таким образом, оно носит значение оценки и представляет собой семантический шарнир. Мы передадим это popularly глаголом, который передаст то же отношение к затрагиваемому мнению: Les gens se figurent que l’art ne connaît pas de frontières. (Люди думают, что…)

Type Б/A: It was not enough to produce glass of low expansion in order to… Furthermore, they had to see to it that… (досл. Недостаточно было производить стекло низкого расширения, чтобы… Более того, они должны были позаботиться о том, чтобы…) : Mais, en plus de la mise au point d’un verre à faible coefficient de dilatation et capable de… En dernier lieu il fallait veiller à ce que… (досл. Но в дополнение к выработке стекла с низким коэффициентом расширения, способного… Наконец, необходимо было убедиться, что…)

Was not enough отсылает нас к сегменту высказывания, указывая на его недостаточность и говорит о том, что нужно сделать, чтобы её устранить (семантический шарнир). Mais и en plus de представляют из себя одновременно напоминание и оценку, составляя размытый шарнир.

Furthermore необязательно сообщает о том, что мы приближаемся к концу перечисления, что справедливо в данном случае. Французский же, будучи озабочен тем, чтобы отметить окончание развёртывания идеи не в меньшей степени, чем артикуляцией её разных частей, употребит En dernier lieu.

Типы A/Г, A/A, A/A : II errait alors de café en café. Il atteignait ainsi le soir. Il passait aussi de long moments dans la gare.” (Camus) (Он бродил так от одного кафе к другому. Так он приближал наступление вечера. Много времени он провёл и на вокзале.

Из трёх шарниров, что мы здесь видим, первый можно опустить без ущерба для английского. Второй можно передать через артикуляцию запятой и причастия настоящего времени. И только третье сочленение требует дословного перевода на английский. He would drift from one café to the next, killing time until nightfall. He would also hang around the station a great deal (Он слонялся от одного кафе к другому, убивая время до наступления вечера. Порядочно времени провёл он и на вокзале).

Тип Г/A:

…But one feels that this is an abnormal condition which lacks the elements of healthy growth, the growth that augurs eventual stability. Socially and politically there is widespread discontent… (T. Taggart Smyth) (…но человек чувствует, что это аномальное состояние, в котором отсутствуют элементы здорового роста, роста, который предвещает стабильность. В социальном и политическом плане широко распространено недовольство…) : Cette situation toutefois ne laisse pas de sembler anormale par l’absence apparente es éléments essentiels d’un progrès sain, avant- coureur d’un équilibre définitif. Il règne en effet dans les masses… un profond mécontentement, un malaise politique, etc… (Эта ситуация, однако, не кажется ненормальной, потому что отсутствуют необходимые элементы здорового прогресса, предвестники достижения окончательной стабильности. В массах в самом деле царит глубокое недовольство… политическое недомогание).

В приведённом выше примере автор перешёл к следующему абзацу, не обозначив связи с предыдущим. Очевидно, однако, что царящее недовольство объясняет, оправдывает предшествующее утверждение. Сложилась ненормальная ситуация, о чём и свидетельствует это недовольство. Когда мы приводим пример в поддержку этого суждения, шарнир en effet (в самом деле) прямо просится для вставки в это место. Что несвойственно английскому языку[15].

Тип Г/A: He has more and better hospital accommodation… :  Il jouit en effet de services d’hospitalisation plus vastes, plus per­fectionnés… (Он действительно пользуется более широким и более совершенным больничным обслуживанием).

Английский язык не испытывает нужды, как это делает французский с помощью en effet, отмечать отношения между этой и предыдущей фразами. Мы имеем дело с экспликативным (объяснительным) отношением.

Тип В/A: They have to be installed in metropolitan districts… and also in areas where… (Они должны устраиваться в районах крупных городов… а также в районах, где… (Текст международной организации гражданской авиации, повествующий о важности аэродромов…)  Вместо сочинённого союза француз предпочтёт с самого начала показать два аспекта вопроса с помощью использования дихотомичной структуры tantôt… tantôt или non seulement… mais encore (не только, … но и…)

Походя отметим, что оборот tantôt… tantôt употребляется намного чаще английского now… now.

С другой стороны, поскольку эта фраза показывает определенное столкновение между упомянутыми выше обстоятельствами и необходимостью иметь аэродромы в двух разных местах, have, скорее всего, будет нести ударпение, которые мы передадим с помощью or, которое в данном случае будет работать и как шарнир, и как компенсация.

Тип В/A :

…the drive for a uniformly high standard presents national problems to every government, and international ones as well. (…стремление к единому высокому стандарту представляет проблемы как перед правительством каждой страны, так и в международном масштабе).

Поскольку это предложение является выводом, мы объясним роль, отведённую ему в целом, добавлением слова donc. Более того, как мы делали это ранее, мы заметим гораздо раньше читающих английский текст, наличие здесь двух проблемных моментов:

La recherche de standards uniformément élevés présente donc pour chaque gouvernement des problèmes tant sur le plan national que dans le domaine international.

Стремление к единообразно высоким стандартам представляет, следовательно, проблемы … .

Тип Г/A :

Nous feignons d’en parler en savants, en psychologues, avec un cynisme apparent, mais en nous quelque chose proteste, et ce conflit intérieur se traduit par des troubles physiologiques… Or l’alcool nous sauve… oui, l’alcool nous affranchit pour quelques heures de la conscience puritaine. (A. Maurois, La Machine à lire les pensées) (Мы притворяемся, что говорим об этом как учёные, как психологи, с видимым цинизмом, но что-то в нас протестует, и этот внутренний конфликт приводит к физиологическим расстройствам… А алкоголь спасает нас… да, алкоголь освобождает нас на несколько часов от пуританского сознания. (Aндрэ Моруа. Машина для чтения мыслей)

В английском переводе этого отрывка or утрачивается, что подтверждает нашу теорию о том, что этот язык легко обходится без подобных вводных слов. Слово oui переведено буквально: Alcohol comes to our rescue; yes, it delivers us for a few hours…” Вне сомнения, его можно было бы опустить тоже, придав глаголу delivers форму настойчивого указания: It does deliver us…

Tип Г/Б:

The walls of Roman London burst with the compelling growth of the City’s trade… (букв. Стены римского Лондона лопнули с бурным ростом торговли в Сити… Краткая история города Лондона) : L’enceinte de la Londres romaine dut bientôt céder sous la pous­sée vigoureuse du… (досл. … вскоре должны были пасть от напора бурного роста…)

Добавление слов devoir и bientôt, по-видимому, является уступкой гению  французского языка. Оно позволяет оттенить нюанс, что именно напор изнутри Сити в концов развалил стены. Английская фраза не обозначает явно две стадии процесса: la poussée и la rupture.

Tип В/A :

We ate sandwiches and crackers…, and were thirsty and tired, and glad when we finally were out and on the main road back to town… (Hemingway) (Мы подкрепились сэндвичами и крекерами… и нас мучила жажда, мы устали, и обрадовались, когда наконец-то выехали на шоссе, ведущее в город…)

Даже если попытаться писать, как Хэмингуэй, вряд ли можно поставить во французском два «и» подряд. When требует замены на более сжатую артикуляцию: Nous avons mangé des sandwiches et des biscuits salés. Nous avions soif et nous étions fatigués, de sorte que nous n’avons pas été fâchés de rejoindre la grand-route qui nous ramenait à la ville. (…так что мы были довольны тем, что…)

Стилю Хэмингуэя присуща скупость в употреблении шарниров. В современном французском до определённой степени можно идти тем же путём. Однако наступит момент, когда, как мы только что видели, этот приём вступает в противоречие с нашей ментальностью. Вот ещё пример, тоже из Хэмингуэя, иллюстрирующий тенденцию французского связывать факты с помощью доводов. We shot two, but then stopped, because the bullets that missed glanced off the rocks and the dirt, and sung off across the fields, and beyond the fields there were some trees along a watercourse, with a house, and we did not want to get into trouble from stray bullets going toward the house. (Hemingway, Winner Take Nothing). (Двух (собак) мы убили, но дальше стрелять не стали,  потому что пули, не попавшие в цель, отскакивали от камней и со свистом летели через поле, а за ним виднелись какие-то деревья вдоль ручья и дом, и мы не хотели нарваться на неприятности из-за шальных пуль, летевших в сторону дома. (Хемингуэй, Победитель не получает ничего). : Nous en tuâmes deux, mais jugeâmes ensuite prudent de nous arrêter, car les balles qui les manquaient ricochaient sur les rochers et sur la terre, et risquaient d’aller se perdre du côté d’une maison qu’on voyait au-delà des champs, à proximité d’un cours d’eau bordé d’arbres, et nous aurions pu nous attirer des ennuis. (Мы убили двух, но потом подумали, что было бы разумно остановиться, так как пули, не попадавшие в цель, рикошетили от скал и земли, и могли бы полететь в сторону видневшегося за полями, возле обсаженного деревьями ручья дома, и мы могли бы навлечь на себя неприятности).

Один из английских союзов and убран. Таким образом идея риска становится более эксплицитной. В переводе выпущено упоминание о свисте пуль, зато он даёт больше простора размышлениям рассказчика. Перевод представляет собой хороший пример субъективации (187). Если мы добавим, что он выдаёт большее стремление к детализации, то увидим, что перевод отразил в этих нескольких строках важные различия между двумя языками.

Пунктуация и шарниры

§213. Выше (162-4) мы показали, что пунктуация представляет собой довольно противоречивый набор маркеров, предназначенных для разделения сообщения на большие единицы. Теперь мы можем добавить, что пунктуация – это особый тип шарнира. Точка зрения в действительности хорошо представлена двоеточием /:/, вставка – скобками, иногда кавычками, и особенно тире, применяемыми в обоих языках. Начало следующего предложения с абзаца,  усиление абзацев для отделения ряда аргументов, более или менее большие промежутки между словами, обрамляющие определенные части сообщения, – все это графические способы артикуляции текста.

Фактически, пунктуацию следует рассматривать под этим углом как одну из систем, доступных писателю для выделения текста. Если задуматься об изрядной важности, придаваемой некоторыми авторами, особенно поэтами, типографической компоновке страницы (до такой степени, что внимание уделяется даже форме некоторых букв) – если, с другой стороны, вспомнить, что некоторые лингвисты считают французский язык языком, созданным специально для глаза (ср. Галише, op. cit., p. 116), то можно охотно уделить место проблемам графической презентации в более широком контексте сравнительной стилистики.

Из всех примеров, которые можно было бы привести в поддержку нашего тезиса, сохраним только самые яркие:

Наличие запятой во французском языке перед et (162-163) позволяет интерпретировать этот союз как первую часть дихотомии: (точка зрения): Un arrangement financier de ce genre serait avantageux, et pour les Provinces qui veulent des subventions, et pour le gouvernement fédéral qui a des surplus à distribuer. (Le Devoir, 12 ноября 1956). (Такой финансовый механизм был бы выгоден как для провинций, желающих получить гранты, так и для федерального правительства, имеющего излишки для распределения).

• Наличие точки и запятой, отмечающей в английском тексте конец перечисления: His hair was brown and crisp, his hands were large, reddish, intelligent, the veins stood out in the wrists; and his thighs and knees seemed massive.” (D.H. Lawrence, En­gland, my England, p. 78). (Волосы у него были каштановые, жёсткие, руки большие, красноватые, умелые, вены выделялись на запястьях, а бедра и колени казались массивными. (Д. Г. Лоуренс, «Англия, моя Англия», стр. 78). Отметим любопытную пунктуацию. Автор словно пишет картину отдельными мазками; точка с запятой идут с союзом and и таким образом усиливают, для английского читателя, запятую, обычно ставящуюся в этом месте и играющую роль окончания.
• Наличие тире, в сочетании с очень коротким предложением, уступающим  точку аргумента и в то же время знаменующим новый этап диалога: Mais il s’agit d’un mystère (ajoute-t-on) où vous-même, qui menez l’enquête, êtes tout le premier transformé. – Il se peut.” (J. Paulhan, La Preuve par l’étymo­logie, p. 91). Но речь идёт о тайне (добавляют), которая вас, ведущего расследование, преобразит первым.  – Возможно. (J. Paulhan, La preuve par l’étymologie, стр. 91).

§ 214. Более сложной задачей, чем расстановка этих знаков препинания, является расположение материала печатного текста. Переход к новой строке, например, является таким же явным и важным шарниром, как и начало предложения посредством En conclusion… (В заключение…); и, вполне вероятно, что два языка смотрят на разделение текстов на абзацы под разным углом. Две крайности – очень длинные абзацы а-ля Пруст или Раскин, или очень короткий абзац из нескольких слов, а-ля Виктор Гюго – производят на читателя желаемый эффект. Следовательно, они не являются стилистическими средствами, которыми надо пренебрегать. В философском тексте, напротив, разбивание на фрагменты будет средством, позволяющим выявить разворачивание аргументации: абзацы будут шарнирами.

Поэтому следует допустить, что переводчик имеет право на большую свободу в изложении послания в ЯП; именно это Илер Беллок очень хорошо выразил в своей теоретической статье о переводе (указ. соч.) : The translator must be emancipated from mechanical restriction, of which the two chief forms are the restriction of space and the restriction of form. (Переводчик должен быть освобождён от механических ограничений, двумя главными видами которых являются ограничение пространства и ограничение формы).

Короче говоря, свобода с точки зрения формы, которая должна выражаться через использование гибких и кодифицированных приёмов, является основным предметом нашей работы. Свободу разбивания на фрагменты кодифицировать сложнее, поскольку она касается очень длинных сообщений; но она не менее существенна, и можно легко исказить развитие аргументирования просто неверной разбивкой текста на абзацы.

Поэтому мы можем в принципе утверждать, что, особенно в случае “связанного” языка, такого как французский, разбивка на абзацы является шарниром сообщения и должна быть сделана в ЯП таким же образом, как и разбивка на другие переводческие единицы. Представляется, что эта свобода формулировок не всегда остаётся за переводчиками официальных текстов; например, в двуязычных публикациях ООН, похоже, им дают задание делить оба текста на одинаковые фрагменты[16]. Такая процедура, безусловно, облегчает делегатам ознакомление с работой в ходе обсуждения; однако делать её абсолютным правилом опасно. Более того, беглого взгляда на двуязычные канадские и европейские документы показывает, что при одном и том же тексте английские абзацы занимают меньше места, чем французские, и не всегда располагаются в одном и том же месте.

§ 215. Возьмём, в заключение главы, всего один пример, позаимствованный из текста, описывающего изготовление сыра чеддер. В конце довольно длинного абзаца читаем такую фразу : …It was here that Cheddar cheese was first systematically manufactured – by Joseph Harding, an enterprising and progressive farmer. He systematized the crude methods of farmers of that section of England and it was his method of manufacture that became the model for cheese-making in America. (… Именно здесь предприимчивый и прогрессивный фермер Джозеф Хардинг впервые занялся систематическим производством чеддера. Он систематизировал методы крестьян этой части Англии, и именно его метод производства стал образцом для производства сыра в Америке).

Для французского читателя в двух этих абзацами нет никакой новой идеи, и переводчик должен быть в состоянии сгруппировать их вместе, как он, вероятно, сделал бы это спонтанно, если бы написал этот текст на французском языке. Однако, возможно, что разбивка на фрагменты в английском языку была призвана подчеркнуть He systematized, что можно передать вводным оборотом C’est à lui que l’on doit le procédé de fabrication… . (Именно ему мы обязаны процессом изготовления …) ”. Мы имеем дело здесь с очень деликатным аспектом сообщения, где процессы артикуляции носят косвенный, иногда смутно ощущаемый, а не системный характер. Весьма вероятно, что в значительной степени такие процессы не были бы обратимыми (см. Обратный перевод 178), и что мы находимся здесь на одном из рубежей системного  перевода, что является практической целью сравнительной стилистики. Поэтому в преддверии завершения этой работы мы могли бы утверждать, что в той мере, в какой методы перевода, которые мы определили, восприимчивы к обратимости, они вписываются в классифицируемую и в некоторой степени механическую структурную систему. Все остальное в переводе субъективно и является вопросом литературного творчества.

ГЛАВА V

МОДУЛЯЦИЯ В СООБЩЕНИИ

§ 216. Что касается лексики (75), то мы предложили вновь рассмотреть вопрос о модуляции в контексте сообщения. В самом деле, давайте вспомним, что модуляция в сравнительной стилистике есть изменение точки зрения. Однако, как и следовало ожидать, оно обусловлено не только структурой; если бы это было так, то любую модуляцию пришлось бы рассматривать как фиксированное явление. Напротив, мы видим, что непрямые решения, сами по себе не обязательны на уровне сообщения. Переводчик с небольшим опытом или тот из числа, кто не слишком любопытен для того, чтобы копнуть поглубже, не почувствует спонтанной необходимости прибегнуть к смене точки зрения[17]. При таком ракурсе модуляция становится тем оселком, на котором выверяется хороший переводчик, то есть тот, кто “овладел ремеслом”, в то время как транспозиция просто показывает хорошее знание ЯП. Модуляция объясняется металингвистикой (246 и далее), а демонтаж её механизма перед учениками, достаточно продвинутыми для того, чтобы понять тонкость и актуальность этого приёма, является одним из наиболее эффективных, в культурном плане, обучающих профессии упражнений.

Кроме того, мы достаточно долго настаивали на лексической модуляции для того, чтобы легитимность этого приёма признали даже те, кто не был бы в этом убеждён. Бесспорная эквивалентность между двумя единицами лексики, такими как firewood и bois de chauffage (дрова), позволяет перейти к аналогии в плане сообщения: Don’t stoop! (Не сутультесь!) : Tenez-vous droit! (букв. Держитесь прямо!) Нам остаётся защитить смену точки зрения; ясно, что глагол stoop более конкретен и прямолинейно, чем se pencher (наклоняться), и что приказ: Ne vous penchez pas (Не наклоняйтесь) звучал бы двусмысленно, ведь на самом деле, stoop несёт коннотацию отношения говорящего, которое должно быть выражено отрицательным предложением: ne vous tenez pas penché comme ça, ne vous voûtez pas ainsi (не наклоняйтесь так, не горбитесь так). Мы бы оказались здесь, как это часто бывает, на перепутье между структурой (сложность использования глагола se pencher) и металингвистикой: предпочтение положительным указаниям: Taisez-vous! (Молчите)  в противоположность Ne parlez pas! (Не говорите), то есть мы выберем Tenez-vous droit, а не Ne soyez pas penché.

Почти во всех примерах объяснение применения приёма модуляции нужно искать исключительно в металингвистике. Возьмём, например, глагол to fill (наполнять (желудок): француз не станет прибегать к образу, вызываемому этим глаголом для обозначения понятия «плотно поел, пообедал). Je suis plein, je suis remplie (Я полон, я наполнен) почти не говорят, а сказать j’ai le ventre plein (досл. у меня полный живот) будет отдавать вульгарностью. Здесь нужно видеть следствие «честной, хотя и граничащей с детской, церемонности» наших бабушек и дедушек, которые старались избегать употребление некоторых слов, таких как manger (есть),  boire (пить), digérer (переваривать пищу) и т.д. Эти культурные табу вынуждают переводчика прибегать к смене точки зрения без какого-либо предлога, диктуемого структурной, и поэтому их необходимость не ощущается всеми носителями ЯП в равной степени. Рекламу Coca-Cola refreshes without filling. (досл. Кока-кола освежает без наполнения) или, как вариант, Coca-Cola does not fill нельзя переводить буквально, тем более, что значение глагола fill субъективно. Канадские переводчики увидели необходимость прибегнуть к модуляции La boisson légère, qui rafraîchit (досл. Лёгкий напиток, который освежает). Это обратная модуляция, примеров которой можно привести в изобилии.

§ 217. В отличие от примеров, иллюстрирующих приёмы эквивалентности и, в особенности, адаптации, которые мы обсудим в последних двух главах, модуляция обусловлена как структурными причинами, так и особенностями мышления носителей того или иного языка. Можно даже выделить в качестве принципа утверждение, что модуляция выражает в общем виде противопоставление  двух доводов, и что с этой точки зрения она является показателем дивергенции, то есть расхождения (31) между двумя языками, таким образом, выражая разницу между двумя складами мышления в отношении одной и той же ситуации. Мы думаем, в частности, о модуляциях, позволяющих французскому языку оставаться на концептуальном уровне, в отличие от сенсорного уровня, на котором функционирует английский язык: I read in the paper (Я прочитал в газете) : j’ai appris par les journaux (Я узнал из газет)”, в отличие от j’ai vu dans les journaux (я видел в газетах), что указывает на более сжатый способ получения информации: “I heard of your appointment (Я слышал о вашем назначении) : j’ai appris (la nouvelle de) votre nomination” (Я узнал (новость) о…). Два приведённых выше примера, представляющие различные отправные точки (слова-образы), приводят на французском языке к одному и тому же абстрактному понятию (слово-знак), т.е. read, heard : appris. Вот другие примеры модуляции, выражающие эту же тенденцию:

Have your secretary write us for a demonstration  (Пусть ваш(а) секретарь напишет нам по поводу демонстрации) : Que votre secrétaire nous demande une démonstration (…попросит нас о…). Но сам секретарь, так ли он необходим тут? Faites-nous la demande d’une dé­monstration. Demandez-nous une démonstration (Дайте нам заявку на демонстрацию или Попросите нас о демонстрации). Французский язык упрощает реальность, когда довольствуется передать фразу Phone for a taxi (досл. Позвони(те) ради такси) с помощью Appelez donc un taxi (Вызовите, тогда уж, такси). Глагол «вызвать» не даёт указание на средство вызова.  I boarded a west-bound train at Winnipeg (досл. Я сел на борт поезда, идущего на запад, в Виннипег) : j’ai pris à Winnipeg un train pour l’ouest (досл. Я взял поезд…[18]). He had dinner an hour earlier (досл. У него был ужин на час раньше) : Il avança son dîner d’une heure (досл. Он приблизил свой ужин на час). Ils passèrent dans un rapide mouvement (досл. Они прошли в быстром движении) : Quick-moving feet pattered by (досл. Быстро двигающиеся ноги протопали мимо). He stood looking at the sea (Он стоял и смотрел на море) : II s’arrêta pour contempler la mer (досл. Он остановился для созерцания моря). Предлог Pour подразумевает намеренное действие со стороны его исполнителя, тогда как в английском лишь констатируется, что он статичен и смотрит на море, а ведь человек мог бы остановиться просто так, не обязательно из желания посмотреть на море. Здесь наличествует та же самая щепетильность, то же  недоверие к ценностным суждениям, заставляющая англичанина, у которого спрашивают разрешения позвонить, сказать: I’m afraid we’re not on the telephone (досл. Боюсь, что мы не на телефоне) : Je regrette, mais nous n’avons pas le téléphone (досл. Сожалею, но у нас нет телефона. Этот переход с плана реальности на план подразумевания, осуществимый с помощью модуляции без потери смысла сообщения является, несомненно, лишь одной из причин такого преобразования. И, если при теперешнем состоянии исследований в этой области нам трудно пойти дальше, то будет полезным, на наш взгляд, попытаться классифицировать различные виды модуляций.

Различные виды модуляций

§ 218. Классификация, предлагаемая нами, основывается на природе мыслительных процессов представляемых каждым из видов модуляции. Например, между фразами to hang up the washing (досл. развесить выстиранное) и переводом étendre le linge (досл. растянуть бельё), происходит переход от конкретного взгляда на ситуацию (hang, washing) к более абстрактному её видению (étendre, linge). Даже если противопоставление hang/étendre может показаться спорным, так как французское слово вполне могло появиться тогда, когда бельё сушили, разложив по траве, сам термин washing более конкретен, чем linge. Поэтому мы отнесём такую модуляцию к переходу от конкретного к абстрактному (тип № 1), применяемую, заметим походя, как в одном, так и в другом направлении перевода: модуляции обратимы, как и другие переводческие приёмы.

Примечание. В этом списке мы найдём классические риторические процедуры, которые, как правило, применялись внутри одного и того же языка. Так, например, приём № 1 напоминает метонимию; № 3 – синекдоху; № 6 – литоту, № 9 – металепсию и т.д. Интересно, что при разделении фигур риторики на два больших класса, мы обнаруживаем уже отмеченную амбивалентность, характерную для модуляций; они, на самом деле, находятся на распутье между структурой  и металингвистикой, откуда и проистекает их деление на фигуры мысли и фигуры слов или тропы. Читатель найдёт в приводимом ниже списке практически те же подразделения, которые применимы и в отношении лексических модуляций (76).

§ 219. Приём № 1: Абстрактное вместо конкретного (или, говоря другими словами, общее вместо особенного).

• …and I don’t mean maybe (досл. …и я не имею в виду «может быть» : …et je ne plaisante pas (… и я не шучу).
• To sleep in the open (досл. Спать в открытом) : Dormir à la belle étoile (досл. Спать под прекрасной звездой)
• She can do no other (досл. Она не может сделать иначе). Elle ne saurait faillir à sa mission (Она не провалит свою миссию) / Elle ne saurait agir autrement (Она не может поступить иначе).
• THIS IS YOUR RECEIPT (ВОТ ВАША КВИТАНЦИЯ) (На чеке клиента) : Reçu du client (Квитанция клиента).
• Buy Coca-Cola by the carton (Покупайте кока-колу упаковками) : Achetez Coca-Cola en gros (…оптом), либо à la douzaine (дюжинами), что всё равно более абстрактно, чем «упаковка»
• Give a pint of your blood (Сдайте пинту крови) : Donnez un peu de votre sang (Сдайте немного крови).
• This parcel may be opened for inspection (Эта посылка может быть вскрыта для досмотра : Peut être ouvert d’office (Может быть вскрыто таможней).

Французский язык предпочитает сделать акцент на правах таможенников, а не на специальной операции, в данном случае, вскрытии посылки.

Особый случай приёма№ 1: “ложные абстракции” английского языка.

Определенное количество английских слов подпадает под  обобщённое понятие абстракции, что делает их перевод на французский язык очень деликатным. Эти слова узнаваемы по тому, что они часто замещают целые  предложения; они являются своего рода абстрактными указателями. Французский же язык, вопреки ожиданиям, передаст эти слова конкретными терминами; таким образом происходит обратная модуляция в направлении конкретики, что объясняется этим деликатным, ложно абстрактным характером английских примеров.

Эти слова уже упоминались, когда мы говорили о лексике (45). Мы рассматривали пример перевода существительного conditions в предложении Glass subject to such conditions is liable to break, где следовало задаться вопросом, о каких условиях идёт речь. Ответ на него заключался в температурных рамках (écarts de température). Installation часто используется для перевода facilities. Это слово является очень общим, хотя его лексическое поле уже поля facilities. Но в определенных случаях его переводят более точным термином. Например mooring facilities (швартовые приспособления) : coffres d’amarrage (буй для швартовки).

Мы присоединим к приёму N°1 переход от множественного (собирательного) к единственному, а также передачу определённого артикля неопределённым.

• I saw two men with huge beards (Я видел двоих мужчин с очень большими бородами) : Je vis deux hommes à la barbe de fleuve… ( досл. с бородой, как широкая река)
• Two priests over glasses of beer at a café (Sinclair Lewis) : Deux ecclésiastiques attablés devant un bock… (Два священника перед кружками пива[19])
• Troops can never be expected to fight on empty stomachs (досл. Никогда нельзя ожидать, что войска будут драться на пустой желудок) : Il ne faut jamais demander aux troupes de se battre le ventre vide (досл. Никогда не следует просить войска о том, чтобы они дрались…)
• Je la vois les yeux fermés : I can see her with my eyes closed. Вижу её с закрытыми глазами (замена артикля les на притяжательное местоимение my)
• I wouldn’t lift a finger : Je ne lèverais pas le petit doigt[20]. (Я не пошевелил бы и пальцем (неопределённый английский артикль а заменяется на определённый французский le)

§ 220. Приём N° 2 : Экспликативная (разъяснительная) модуляция.

Она выступает под разными формами: причина вместо следствия, средство вместо результата, вещество вместо предмета. Она является одной из самых типичных модуляций французского языка в том смысле, что предполагает анализ действительности и её оценочное суждение:

• This baffles analysis (досл. Это озадачивает анализ) : Ceci échappe à l’analyse (… избегает анализа)
• You’re quite a stranger (досл. Вы совсем чужой) : On ne vous voit plus (Вас давно не было видно).
• The sequestered pool (W. Irving) (досл. Уединенный пруд) : L’étang mystérieux (Таинственный пруд).
• Paris on Berlin Time (Париж по Берлинскому времени) : Horloge de Paris, Heure de Berlin (досл. Парижские часы, Берлинское время)

 § 221. Приём N° 3: Часть вместо целого.

К этому разделу мы отнесём модуляцию, основывающуюся на приложении отдельной характеристики к целому (синекдоха). Приём лежит часто используется в риторике: Le Palais Bourbon, для обозначения французского парламента; le septième art (седьмой вид искусства), когда говорят о кино: la cité Phocéenne (Фокейский город – Марсель) ; Auld Reekie (Старый дымокур – Эдинбург),  the Windy City (Город ветров – Чикаго) и т.д. Мы ещё к этому вернёмся, когда будем говорить о престижных аллюзиях (233).

Ещё пара примеров:

• The islands had been the scene of several attacks (Эти острова были сценой нескольких атак) : Ces îles avaient été le théâtre de plusieurs attaques (…были театром…).
• He shut the door in my face (досл. Он захлопнул дверь перед моим лицом) : Il me claqua la porte au nez (…перед носом).

§ 222. Приём N° 4: Часть вместо другой.

• He cleared his throat (Он прочистил горло) : Il s’éclaircit la voix (досл. … очистил  голос)
• He read the book from cover to cover (Он прочитал книгу от корки до корки) : Il lut le livre de la première à la dernière page (… от первой до последней страницы).
• The railway that spans Canada from coast to coast (Железная дорога, пересекающая Канаду от одного океана до другого : Le réseau qui dessert tout le Canada (Сеть, обслуживающая всю Канаду) (или : qui s’étend d’un océan à l’autre (…простирающаяся от … ; qui relie l’Atlantique et le Pacifique (связывающая Атлантический и Тихий океаны)

Последний пример также является разъяснением, потому что coast to coast применимо ко многим странам.

§ 223. Приём N° 5: Обратное отражение терминов.

• The reckless swoops downhill (досл. Безрассудное устремление вниз : les plongeons effrénés du haut des collines (досл. Безумные погружения с вершины холма) (ср. текст N° 4)
• … as if he owned the house (словно он владел домом) : comme si la maison lui appartenait (как будто дом принадлежал ему).
• His clothes hung loosely around him (Одежда свободно висела на нём) : Il flottait dans ses vêtements (Он плавал в своей одежде).
• I saw the town with the hill and the old castle above it with the mountains beyond (Hemingway) (Я видел город, холм и старый замок над ним с горами за ним) : Je vis la ville dominée par la colline et le vieux château, sur un fond de montagnes (… город, возвышающийся над холмом и старый замок на фоне гор).
• This figure is made up as follows (Эта сумма делается из следующего) : Ce chiffre se décompose comme suit (Расклад для этой цифры таков).
• Don’t call up the stairs (досл. Не кричи наверх по ступеням) : N’appelle pas du bas de l’escalier (Не зови с низу лестницы).
• Yield right of way (Уступи помехе справа) : Priorité à gauche (Преимущество транспортному средству слева), (см. эквиваленты § 230).
• He had a hunch that all was not well (У него было чувство, что не всё хорошо) : Il eut le sentiment qu’il y avait quelque chose qui n’allait pas (Он чувствовал, что что-то идёт не так).
• You can have it (досл. Вы можете иметь это) : Je vous le laisse (досл. Я вам это оставляю).

§ 224. Приём N° 5:  Отрицательная противоположность.

• It does not seem unlikely that… (Не кажется невозможным, что) : Il est fort probable que… (Вполне возможно, что…)
• He made it plain… (Он недвусмысленно дал понять…) : Il n’a pas caché que… (Он не скрыл, что…)
• Men will not always die quietly (J. M. Keynes) Люди никогда не умрут спокойно : Les hommes ne mourront pas toujours sans se plaindre (… без жалоб)
• He has a guilty conscience (досл. У него виноватая совесть) : Il n’a pas la conscience tranquille (досл. У него неспокойная совесть)
• Come along quietly (policeman to man being arrested) (Идём спокойно (полицейский арестованному) : Suivez-moi sans protester (досл. Следуйте за мной[21] не протестуя).
• a minor detail (незначительная подробность) : un détail sans importance (… неважная деталь)
• little thinking that… (мало думая о) : ne se doutant guère que… (совсем не подозревая о…)
• Forget it! (Забудьте!) : N’y pensez plus (Не думайте об этом больше).
• with small hope of (с малой надеждой на) : sans grand espoir de (без большой надежды на)
• The line’s busy (Линия занята) : La ligne n’est pas libre (.. не свободна).
• Don’t make me laugh (досл. Не заставляйте мепня смеяться) : Laissez-moi rire (досл. Дайте посмеятья)
• I know as little as you do about it (Я об этом знаю так же мало, как и вы) : Je n’en sais pas plus que vous (Я об этом знаю не больше вашего).
• to keep Germany down by force (сдерживать Германию силой) : empêcher par la force le relèvement de l’Allemagne (силой удерживать Германию от подъёма). (Транспозиция и модуляция)

§ 225. Приём N°7:  От активного залога к пассивному, или наоборот.

О залогах уже шла речь в (120).

§ 226. Приём N° 8 : Пространство вместо времени.

• This in itself (lieu) presented a difficulty (Это само по себе (место) представляло трудность : Cette opération présentait déjà (temps) une difficulté (Эта операция уже (время) представляла…
• Where my generation was writing poetry… these youngsters are studying radio scripts (Там, где моё поколение писало стихи … эта молодёжь учит радио сценарии) : Alors que ma génération faisait des vers… les jeunes d’au­jourd’hui travaillent des textes pour la radio (Тогда как …, сегодняшняя молодёжь…)
• Where earlier it was enough to obey the law now it is required to expound it (L. Kronenberger) (Там, где раньше нужно было соблюдать законность, теперь требуется её разъяснять) : Alors qu’autrefois il suffisait d’observer la loi, il faut main­tenant la faire connaître (Тогда как раньше достаточно было блюсти закон, теперь его надо разъяснить.
• I see him there
• Bringing a stone, etc… (R. Frost): (Вижу его там, несущего камень)
• Je le vois encore
• Agrippant fermement dans chaque main une pierre, etc. (Всё ещё вижу его, крепко сжимающего по камню в каждой руке).

§ 227. Приём N° 9 : Промежутки и пределы(пространства и времени).

В случае со временем пределом становится дата, а в случае с промежутком – продолжительность. К этой модуляции, играющей  большую роль в этнологических соображениях,  мы вернёмся, когда будем говорить об адаптации (253).

Приведём два примера:

во времени:

For the period under review (За отчётный период) : Depuis notre dernier numéro (С момента выхода нашего последнего номера).

в пространстве:

No parking between signs (Нет парковки между знаками) : Limite de stationnement (Граница парковки).

§ 228. Приём N° 10: Cмена символа.

Мы хорошо отдаём себе отчёт в том, что при сравнении застывших метафор (ср. la moutarde lui monta au nez (горчица шибанула в нос), as like as two peas (как две капли воды) и т.д., что в своих символах два сравниваемых нами языка опираются на разные картинки. Таким образом переводчик в поиске модуляции тоже их поменяет, во избежание сверхперевода, который состоит в том, чтобы изо всех сил пытаться сохранить метафору оригинала, даже если в сознании читателя она приведет к эффекту удивления или даже растерянности:

He earns an honеst dollar (досл. Он зарабатывает честный доллар) : Il gagne honnêtement sa vie (Он щарабатывает на жизнь честным трудом).

He plays second fiddle to him (досл. Он для него – вторая скрипка)  : il joue les utilités (он при нём – на вторых ролях).

gossamer fidelity (Poe) (досл. Верность паутинки) : fidélité de gaze (Baudelaire) (досл. Верность ткани газ)

Hollow Triumph (досл. Пустой триумф : Château de Cartes (досл. Карточный замок).

Trade followed the flag (досл. Торговля последовала за флагом) : Les soldats firent place aux commerçants (Солдаты уступили место торговцам).

No one sees them fall (Никто не видит, как они падают) : Elles tombent sans témoin. (Они падают без свидетелей)

the white man’s burden (бремя белого человека) : le fardeau de la civilisation (ноша цивилизации)[22].

§ 229  Модуляция, застывшая в сообщении:

В ряде приведённых выше примеров было отмечено, что модуляция являлась самоочевидной, некоторым образом сама собой разумеющейся. Это связано с тем, что мы имели дело с застывшей модуляцией, соответствующейв плане сообщения фиксированной лексической модуляции (75-76) типа fireboat : bateau-pompe (пожарное судно). Мы называем её застывшей синтаксической модуляцией эквивалентности и рассмотрим её подробно в следующей главе (напр. : Vous l’avez échappé belle : You’ve had a narrow escape). (Вы едва этого избежали).

Однако, прежде чем оставить сферу вольных модуляций, следует отметить, что последние, естественно, имеют тенденцию застывать, если  поражают воображение читателя и входят в повседневный оборот. Поэтому существует разница между параллелизмом эквивалентов, которые появились в языке независимо при столкновении с одной и той же ситуацией. С этой точки зрения можно было бы стремиться к более или менее широкому географическому расширению эквивалентов: There’s no room to swing a cat (досл. Нет места, чтобы раскачать кота[23]) : Cétait grand comme un mouchoir de poche (досл. Большой как носовой платок) и распространению метафор с переводом-калькой на другие языки: le rideau de fer : the iron curtain (железный занавес); the policy of containment : la politique d’endiguement (политика сдерживания); the rollback policy : la politique de refoulement (политика отката назад) и т.д. Таким образом, это стилистическое творение, сопровождаемое стабилизацией и переводом, является нормальным процессом создания эквивалентов. Одним из примеров является постепенное появление термина a new deal (новый договор), спонтанно вышедшего из-под пера Марка Твена. Потом выражение закрепиться в политике Рузвельта уже с заглавными буквами New Deal” (от которого отпочковались другие политические “deals”, например Fair Deal.)

По мере того, как модуляция застывает, её перевод быстрее приходит в голову переводчику, и в конце концов застревает в ней навсегда, а потом и появляется в словарях. Именно этот процесс мы и рассмотрим далее.

ГЛАВА V

МОДУЛЯЦИЯ В СООБЩЕНИИ

§ 216. Что касается лексики (75), то мы предложили вновь рассмотреть вопрос о модуляции в контексте сообщения. В самом деле, давайте вспомним, что модуляция в сравнительной стилистике есть изменение точки зрения. Однако, как и следовало ожидать, оно обусловлено не только структурой; если бы это было так, то любую модуляцию пришлось бы рассматривать как фиксированное явление. Напротив, мы видим, что непрямые решения, сами по себе не обязательны на уровне сообщения. Переводчик с небольшим опытом или тот из числа, кто не слишком любопытен для того, чтобы копнуть поглубже, не почувствует спонтанной необходимости прибегнуть к смене точки зрения[24]. При таком ракурсе модуляция становится тем оселком, на котором выверяется хороший переводчик, то есть тот, кто “овладел ремеслом”, в то время как транспозиция просто показывает хорошее знание ЯП. Модуляция объясняется металингвистикой (246 и далее), а демонтаж её механизма перед учениками, достаточно продвинутыми для того, чтобы понять тонкость и актуальность этого приёма, является одним из наиболее эффективных, в культурном плане, обучающих профессии упражнений.

Кроме того, мы достаточно долго настаивали на лексической модуляции для того, чтобы легитимность этого приёма признали даже те, кто не был бы в этом убеждён. Бесспорная эквивалентность между двумя единицами лексики, такими как firewood и bois de chauffage (дрова), позволяет перейти к аналогии в плане сообщения: Don’t stoop! (Не сутультесь!) : Tenez-vous droit! (букв. Держитесь прямо!) Нам остаётся защитить смену точки зрения; ясно, что глагол stoop более конкретен и прямолинейно, чем se pencher (наклоняться), и что приказ: Ne vous penchez pas (Не наклоняйтесь) звучал бы двусмысленно, ведь на самом деле, stoop несёт коннотацию отношения говорящего, которое должно быть выражено отрицательным предложением: ne vous tenez pas penché comme ça, ne vous voûtez pas ainsi (не наклоняйтесь так, не горбитесь так). Мы бы оказались здесь, как это часто бывает, на перепутье между структурой (сложность использования глагола se pencher) и металингвистикой: предпочтение положительным указаниям: Taisez-vous! (Молчите)  в противоположность Ne parlez pas! (Не говорите), то есть мы выберем Tenez-vous droit, а не Ne soyez pas penché.

Почти во всех примерах объяснение применения приёма модуляции нужно искать исключительно в металингвистике. Возьмём, например, глагол to fill (наполнять (желудок): француз не станет прибегать к образу, вызываемому этим глаголом для обозначения понятия «плотно поел, пообедал). Je suis plein, je suis remplie (Я полон, я наполнен) почти не говорят, а сказать j’ai le ventre plein (досл. у меня полный живот) будет отдавать вульгарностью. Здесь нужно видеть следствие «честной, хотя и граничащей с детской, церемонности» наших бабушек и дедушек, которые старались избегать употребление некоторых слов, таких как manger (есть),  boire (пить), digérer (переваривать пищу) и т.д. Эти культурные табу вынуждают переводчика прибегать к смене точки зрения без какого-либо предлога, диктуемого структурной, и поэтому их необходимость не ощущается всеми носителями ЯП в равной степени. Рекламу Coca-Cola refreshes without filling. (досл. Кока-кола освежает без наполнения) или, как вариант, Coca-Cola does not fill нельзя переводить буквально, тем более, что значение глагола fill субъективно. Канадские переводчики увидели необходимость прибегнуть к модуляции La boisson légère, qui rafraîchit (досл. Лёгкий напиток, который освежает). Это обратная модуляция, примеров которой можно привести в изобилии.

§ 217. В отличие от примеров, иллюстрирующих приёмы эквивалентности и, в особенности, адаптации, которые мы обсудим в последних двух главах, модуляция обусловлена как структурными причинами, так и особенностями мышления носителей того или иного языка. Можно даже выделить в качестве принципа утверждение, что модуляция выражает в общем виде противопоставление  двух доводов, и что с этой точки зрения она является показателем дивергенции, то есть расхождения (31) между двумя языками, таким образом, выражая разницу между двумя складами мышления в отношении одной и той же ситуации. Мы думаем, в частности, о модуляциях, позволяющих французскому языку оставаться на концептуальном уровне, в отличие от сенсорного уровня, на котором функционирует английский язык: I read in the paper (Я прочитал в газете) : j’ai appris par les journaux (Я узнал из газет)”, в отличие от j’ai vu dans les journaux (я видел в газетах), что указывает на более сжатый способ получения информации: “I heard of your appointment (Я слышал о вашем назначении) : j’ai appris (la nouvelle de) votre nomination” (Я узнал (новость) о…). Два приведённых выше примера, представляющие различные отправные точки (слова-образы), приводят на французском языке к одному и тому же абстрактному понятию (слово-знак), т.е. read, heard : appris. Вот другие примеры модуляции, выражающие эту же тенденцию:

Have your secretary write us for a demonstration  (Пусть ваш(а) секретарь напишет нам по поводу демонстрации) : Que votre secrétaire nous demande une démonstration (…попросит нас о…). Но сам секретарь, так ли он необходим тут? Faites-nous la demande d’une dé­monstration. Demandez-nous une démonstration (Дайте нам заявку на демонстрацию или Попросите нас о демонстрации). Французский язык упрощает реальность, когда довольствуется передать фразу Phone for a taxi (досл. Позвони(те) ради такси) с помощью Appelez donc un taxi (Вызовите, тогда уж, такси). Глагол «вызвать» не даёт указание на средство вызова.  I boarded a west-bound train at Winnipeg (досл. Я сел на борт поезда, идущего на запад, в Виннипег) : j’ai pris à Winnipeg un train pour l’ouest (досл. Я взял поезд…[25]). He had dinner an hour earlier (досл. У него был ужин на час раньше) : Il avança son dîner d’une heure (досл. Он приблизил свой ужин на час). Ils passèrent dans un rapide mouvement (досл. Они прошли в быстром движении) : Quick-moving feet pattered by (досл. Быстро двигающиеся ноги протопали мимо). He stood looking at the sea (Он стоял и смотрел на море) : II s’arrêta pour contempler la mer (досл. Он остановился для созерцания моря). Предлог Pour подразумевает намеренное действие со стороны его исполнителя, тогда как в английском лишь констатируется, что он статичен и смотрит на море, а ведь человек мог бы остановиться просто так, не обязательно из желания посмотреть на море. Здесь наличествует та же самая щепетильность, то же  недоверие к ценностным суждениям, заставляющая англичанина, у которого спрашивают разрешения позвонить, сказать: I’m afraid we’re not on the telephone (досл. Боюсь, что мы не на телефоне) : Je regrette, mais nous n’avons pas le téléphone (досл. Сожалею, но у нас нет телефона. Этот переход с плана реальности на план подразумевания, осуществимый с помощью модуляции без потери смысла сообщения является, несомненно, лишь одной из причин такого преобразования. И, если при теперешнем состоянии исследований в этой области нам трудно пойти дальше, то будет полезным, на наш взгляд, попытаться классифицировать различные виды модуляций.

Различные виды модуляций

§ 218. Классификация, предлагаемая нами, основывается на природе мыслительных процессов представляемых каждым из видов модуляции. Например, между фразами to hang up the washing (досл. развесить выстиранное) и переводом étendre le linge (досл. растянуть бельё), происходит переход от конкретного взгляда на ситуацию (hang, washing) к более абстрактному её видению (étendre, linge). Даже если противопоставление hang/étendre может показаться спорным, так как французское слово вполне могло появиться тогда, когда бельё сушили, разложив по траве, сам термин washing более конкретен, чем linge. Поэтому мы отнесём такую модуляцию к переходу от конкретного к абстрактному (тип № 1), применяемую, заметим походя, как в одном, так и в другом направлении перевода: модуляции обратимы, как и другие переводческие приёмы.

Примечание. В этом списке мы найдём классические риторические процедуры, которые, как правило, применялись внутри одного и того же языка. Так, например, приём № 1 напоминает метонимию; № 3 – синекдоху; № 6 – литоту, № 9 – металепсию и т.д. Интересно, что при разделении фигур риторики на два больших класса, мы обнаруживаем уже отмеченную амбивалентность, характерную для модуляций; они, на самом деле, находятся на распутье между структурой  и металингвистикой, откуда и проистекает их деление на фигуры мысли и фигуры слов или тропы. Читатель найдёт в приводимом ниже списке практически те же подразделения, которые применимы и в отношении лексических модуляций (76).

§ 219. Приём № 1: Абстрактное вместо конкретного (или, говоря другими словами, общее вместо особенного).

• and I don’t mean maybe (досл. …и я не имею в виду «может быть» : …et je ne plaisante pas (… и я не шучу).
• досл. Спать в открытом) : Dormir à la belle étoile (досл. Спать под прекрасной звездой)
• can do no other (досл. Она не может сделать иначе). Elle ne saurait faillir à sa mission (Она не провалит свою миссию) / Elle ne saurait agir autrement (Она не может поступить иначе).
• IS YOUR RECEIPT (ВОТ ВАША КВИТАНЦИЯ) (На чеке клиента) : Reçu du client (Квитанция клиента).
• Coca-Cola by the carton (Покупайте кока-колу упаковками) : Achetez Coca-Cola en gros (…оптом), либо à la douzaine (дюжинами), что всё равно более абстрактно, чем «упаковка»
• a pint of your blood (Сдайте пинту крови) : Donnez un peu de votre sang (Сдайте немного крови).
• parcel may be opened for inspection (Эта посылка может быть вскрыта для досмотра : Peut être ouvert d’office (Может быть вскрыто таможней).

Французский язык предпочитает сделать акцент на правах таможенников, а не на специальной операции, в данном случае, вскрытии посылки.

Особый случай приёма№ 1: “ложные абстракции” английского языка.

Определенное количество английских слов подпадает под  обобщённое понятие абстракции, что делает их перевод на французский язык очень деликатным. Эти слова узнаваемы по тому, что они часто замещают целые  предложения; они являются своего рода абстрактными указателями. Французский же язык, вопреки ожиданиям, передаст эти слова конкретными терминами; таким образом происходит обратная модуляция в направлении конкретики, что объясняется этим деликатным, ложно абстрактным характером английских примеров.

Эти слова уже упоминались, когда мы говорили о лексике (45). Мы рассматривали пример перевода существительного conditions в предложении Glass subject to such conditions is liable to break, где следовало задаться вопросом, о каких условиях идёт речь. Ответ на него заключался в температурных рамках (écarts de température). Installation часто используется для перевода facilities. Это слово является очень общим, хотя его лексическое поле уже поля facilities. Но в определенных случаях его переводят более точным термином. Например mooring facilities (швартовые приспособления) : coffres d’amarrage (буй для швартовки).

Мы присоединим к приёму N°1 переход от множественного (собирательного) к единственному, а также передачу определённого артикля неопределённым.

• saw two men with huge beards (Я видел двоих мужчин с очень большими бородами) : Je vis deux hommes à la barbe de fleuve… ( досл. с бородой, как широкая река)
• café (Sinclair Lewis) : Deux ecclésiastiques attablés devant un bock… (Два священника перед кружками пива[26])
• досл. Никогда нельзя ожидать, что войска будут драться на пустой желудок) : Il ne faut jamais demander aux troupes de se battre le ventre vide (досл. Никогда не следует просить войска о том, чтобы они дрались…)
• I can see her with my eyes closed. Вижу её с закрытыми глазами (замена артикля les на притяжательное местоимение my)
• Je ne lèverais pas le petit doigt[27]. (Я не пошевелил бы и пальцем (неопределённый английский артикль а заменяется на определённый французский le)

§ 220. Приём N° 2 : Экспликативная (разъяснительная) модуляция.

Она выступает под разными формами: причина вместо следствия, средство вместо результата, вещество вместо предмета. Она является одной из самых типичных модуляций французского языка в том смысле, что предполагает анализ действительности и её оценочное суждение:

• baffles analysis (досл. Это озадачивает анализ) : Ceci échappe à l’analyse (… избегает анализа)
• a stranger (досл. Вы совсем чужой) : On ne vous voit plus (Вас давно не было видно).
• pool (W. Irving) (досл. Уединенный пруд) : L’étang mystérieux (Таинственный пруд).
• (Париж по Берлинскому времени) : Horloge de Paris, Heure de Berlin (досл. Парижские часы, Берлинское время)

 § 221. Приём N° 3: Часть вместо целого.

К этому разделу мы отнесём модуляцию, основывающуюся на приложении отдельной характеристики к целому (синекдоха). Приём лежит часто используется в риторике: Le Palais Bourbon, для обозначения французского парламента; le septième art (седьмой вид искусства), когда говорят о кино: la cité Phocéenne (Фокейский город – Марсель) ; Auld Reekie (Старый дымокур – Эдинбург),  the Windy City (Город ветров – Чикаго) и т.д. Мы ещё к этому вернёмся, когда будем говорить о престижных аллюзиях (233).

Ещё пара примеров:

• (Эти острова были сценой нескольких атак) : Ces îles avaient été le théâtre de plusieurs attaques (…были театром…).
• (досл. Он захлопнул дверь перед моим лицом) : Il me claqua la porte au nez (…перед носом).

§ 222. Приём N° 4: Часть вместо другой.

• cleared his throat (Он прочистил горло) : Il s’éclaircit la voix (досл. … очистил  голос)
• read the book from cover to cover (Он прочитал книгу от корки до корки) : Il lut le livre de la première à la dernière page (… от первой до последней страницы).
• railway that spans Canada from coast to coast (Железная дорога, пересекающая Канаду от одного океана до другого : Le réseau qui dessert tout le Canada (Сеть, обслуживающая всю Канаду) (или : qui s’étend d’un océan à l’autre (…простирающаяся от … ; qui relie l’Atlantique et le Pacifique (связывающая Атлантический и Тихий океаны)

Последний пример также является разъяснением, потому что coast to coast применимо ко многим странам.

§ 223. Приём N° 5: Обратное отражение терминов.

• досл. Безрассудное устремление вниз : les plongeons effrénés du haut des collines (досл. Безумные погружения с вершины холма) (ср. текст N° 4)
• if he owned the house (словно он владел домом) : comme si la maison lui appartenait (как будто дом принадлежал ему).
• Одежда свободно висела на нём) : Il flottait dans ses vêtements (Он плавал в своей одежде).
• Я видел город, холм и старый замок над ним с горами за ним) : Je vis la ville dominée par la colline et le vieux château, sur un fond de montagnes (… город, возвышающийся над холмом и старый замок на фоне гор).
• figure is made up as follows (Эта сумма делается из следующего) : Ce chiffre se décompose comme suit (Расклад для этой цифры таков).
• досл. Не кричи наверх по ступеням) : N’appelle pas du bas de l’escalier (Не зови с низу лестницы).
• right of way (Уступи помехе справа) : Priorité à gauche (Преимущество транспортному средству слева), (см. эквиваленты § 230).
• had a hunch that all was not well (У него было чувство, что не всё хорошо) : Il eut le sentiment qu’il y avait quelque chose qui n’allait pas (Он чувствовал, что что-то идёт не так).
• досл. Вы можете иметь это) : Je vous le laisse (досл. Я вам это оставляю).

§ 224. Приём N° 5:  Отрицательная противоположность.

• (Не кажется невозможным, что) : Il est fort probable que… (Вполне возможно, что…)
• Il n’a pas caché que… (Он не скрыл, что…)
• (J. M. Keynes) Люди никогда не умрут спокойно : Les hommes ne mourront pas toujours sans se plaindre (… без жалоб)
• a guilty conscience (досл. У него виноватая совесть) : Il n’a pas la conscience tranquille (досл. У него неспокойная совесть)
• (Идём спокойно (полицейский арестованному) : Suivez-moi sans protester (досл. Следуйте за мной[28] не протестуя).
• незначительная подробность) : un détail sans importance (… неважная деталь)
• мало думая о) : ne se doutant guère que… (совсем не подозревая о…)
• it! (Забудьте!) : N’y pensez plus (Не думайте об этом больше).
• small hope of (с малой надеждой на) : sans grand espoir de (без большой надежды на)
• Линия занята) : La ligne n’est pas libre (.. не свободна).
• досл. Не заставляйте мепня смеяться) : Laissez-moi rire (досл. Дайте посмеятья)
• know as little as you do about it (Я об этом знаю так же мало, как и вы) : Je n’en sais pas plus que vous (Я об этом знаю не больше вашего).
• keep Germany down by force (сдерживать Германию силой) : empêcher par la force le relèvement de l’Allemagne (силой удерживать Германию от подъёма). (Транспозиция и модуляция)

§ 225. Приём N°7:  От активного залога к пассивному, или наоборот.

О залогах уже шла речь в (120).

§ 226. Приём N° 8 : Пространство вместо времени.

• in itself (lieu) presented a difficulty (Это само по себе (место) представляло трудность : Cette opération présentait déjà (temps) une difficulté (Эта операция уже (время) представляла…
• my generation was writing poetry… these youngsters are studying radio scripts (Там, где моё поколение писало стихи … эта молодёжь учит радио сценарии) : Alors que ma génération faisait des vers… les jeunes d’au­jourd’hui travaillent des textes pour la radio (Тогда как …, сегодняшняя молодёжь…)
• earlier it was enough to obey the law now it is required to expound it (L. Kronenberger) (Там, где раньше нужно было соблюдать законность, теперь требуется её разъяснять) : Alors qu’autrefois il suffisait d’observer la loi, il faut main­tenant la faire connaître (Тогда как раньше достаточно было блюсти закон, теперь его надо разъяснить.
• a stone, etc… (R. Frost): (Вижу его там, несущего камень)
• encore
• (Всё ещё вижу его, крепко сжимающего по камню в каждой руке).

§ 227. Приём N° 9 : Промежутки и пределы(пространства и времени).

В случае со временем пределом становится дата, а в случае с промежутком – продолжительность. К этой модуляции, играющей  большую роль в этнологических соображениях,  мы вернёмся, когда будем говорить об адаптации (253).

Приведём два примера:

во времени:

For the period under review (За отчётный период) : Depuis notre dernier numéro (С момента выхода нашего последнего номера).

в пространстве:

No parking between signs (Нет парковки между знаками) : Limite de stationnement (Граница парковки).

§ 228. Приём N° 10: Cмена символа.

Мы хорошо отдаём себе отчёт в том, что при сравнении застывших метафор (ср. la moutarde lui monta au nez (горчица шибанула в нос), as like as two peas (как две капли воды) и т.д., что в своих символах два сравниваемых нами языка опираются на разные картинки. Таким образом переводчик в поиске модуляции тоже их поменяет, во избежание сверхперевода, который состоит в том, чтобы изо всех сил пытаться сохранить метафору оригинала, даже если в сознании читателя она приведет к эффекту удивления или даже растерянности:

He earns an honеst dollar (досл. Он зарабатывает честный доллар) : Il gagne honnêtement sa vie (Он щарабатывает на жизнь честным трудом).

He plays second fiddle to him (досл. Он для него – вторая скрипка)  : il joue les utilités (он при нём – на вторых ролях).

gossamer fidelity (Poe) (досл. Верность паутинки) : fidélité de gaze (Baudelaire) (досл. Верность ткани газ)

Hollow Triumph (досл. Пустой триумф : Château de Cartes (досл. Карточный замок).

Trade followed the flag (досл. Торговля последовала за флагом) : Les soldats firent place aux commerçants (Солдаты уступили место торговцам).

No one sees them fall (Никто не видит, как они падают) : Elles tombent sans témoin. (Они падают без свидетелей)

the white man’s burden (бремя белого человека) : le fardeau de la civilisation (ноша цивилизации)[29].

§ 229  Модуляция, застывшая в сообщении:

В ряде приведённых выше примеров было отмечено, что модуляция являлась самоочевидной, некоторым образом сама собой разумеющейся. Это связано с тем, что мы имели дело с застывшей модуляцией, соответствующейв плане сообщения фиксированной лексической модуляции (75-76) типа fireboat : bateau-pompe (пожарное судно). Мы называем её застывшей синтаксической модуляцией эквивалентности и рассмотрим её подробно в следующей главе (напр. : Vous l’avez échappé belle : You’ve had a narrow escape). (Вы едва этого избежали).

Однако, прежде чем оставить сферу вольных модуляций, следует отметить, что последние, естественно, имеют тенденцию застывать, если  поражают воображение читателя и входят в повседневный оборот. Поэтому существует разница между параллелизмом эквивалентов, которые появились в языке независимо при столкновении с одной и той же ситуацией. С этой точки зрения можно было бы стремиться к более или менее широкому географическому расширению эквивалентов: There’s no room to swing a cat (досл. Нет места, чтобы раскачать кота[30]) : Cétait grand comme un mouchoir de poche (досл. Большой как носовой платок) и распространению метафор с переводом-калькой на другие языки: le rideau de fer : the iron curtain (железный занавес); the policy of containment : la politique d’endiguement (политика сдерживания); the rollback policy : la politique de refoulement (политика отката назад) и т.д. Таким образом, это стилистическое творение, сопровождаемое стабилизацией и переводом, является нормальным процессом создания эквивалентов. Одним из примеров является постепенное появление термина a new deal (новый договор), спонтанно вышедшего из-под пера Марка Твена. Потом выражение закрепиться в политике Рузвельта уже с заглавными буквами New Deal” (от которого отпочковались другие политические “deals”, например Fair Deal.)

По мере того, как модуляция застывает, её перевод быстрее приходит в голову переводчику, и в конце концов застревает в ней навсегда, а потом и появляется в словарях. Именно этот процесс мы и рассмотрим далее.

---

[1] См. следующую фразу, которую мы разбили и пронумеровали её единицы, с переводом.

       1                     2                      3

Ce thème / a été développé / au Sénat / (Le Monde). (досл. Эта тема была развита в сенате)

This / has been the tenor of / Senate / speeches. (досл. Это было темой сенатских речей)

   1                  1 и 2                     3               2

[2]  Этот перевод к тому же образный, но достигается он лишь с помощью разбавления (прим. авторов).

[3] На предмет инверсии рекомендуем читать R. Le Bidois, L’inversion du sujet dans la prose contemporaine, Paris, d’Artrey, 1952; по теме приёма выделения во французском ср. M.-L. Muller-Hauser, La mise en relief d’une idée en français moderne, Genève, Droz, 1943. В отношении английского можно посмотреть Bryant, N. & J. Aiken, Psy­chology of English, New York, Columbia University Press, 1940.

[4] Можно также сказать, как во французском There’s something wrong. (прим. авторов).

^[5] На киноафишах also передаётся посредством Au même programme (досл. В той же программе) (прим. авторов)..

[6] На мой взгляд здесь явная и ничем не оправданная отсебятина. В оригинале ни слова нет ни о каких «организаторах». И почему бы не сказать просто, что в программе участвуют учителя разных школ? (прим. перев.)

[7] Это не ошибка. Сommandant значит «капитан», а не майор. См.: The commanding officer of a company, usually a captain, is referred to as the company commander… статья взята из французской «Википедии», на которую выводит поисковик по слову Сommandant. Majeur (Major) так и будет майором, и это никак не Сommandant. Авторы, видать, очень далеки от военной субординации. (прим. перев.)

[8] Этот приём в то же время становится семантическим шарниром окончания (210). (прим. авторов).

[9] Инверсия отсутствует, если подлежащим является местоимение. (прим. авторов)

[10] Я переводил лишь английские варианты, чтобы не раздувать книгу до невероятных размеров. (прим. перев.)

[11] В качестве проверки мы взяли наугад несколько заголовков из Библиографии Франции (145-й год, № 44, ноябрь 1956 г., стр. 980-1). Из 21 выбранных нами романов 16 имеют “статичные” названия типа Vol d’essai (Тренировочный полёт), но 5 напоминают вышеупомянутые английские динамические названия: Je me damnerai pour toi (Я продам душу дьяволу ради тебя). Quand les genêts refleuriront (Когда вновь зацветёт ракитник), Vous verrez le ciel ouvert (досл. Вы увидите небо открытым), Quand le diable a soif (Когда жаждет дьявол), Quand l’amour refleurit (Когда любовь снова расцветёт). Обратите внимание на частоту оборота со словом когда. Оно хорошо иллюстрирует тенденцию к динамизму, характерную для современной литературы.

[12] Здесь мы хотели бы привести мнение одного английского критика, которое, являясь субъективным, не перестаёт от этого быть характерным: …”French, Italian… are reasonable codifications of as much of human experience as can be translated into speech. They give each separate object, process or quality a permanent label duly docketed, and ever afterwards recognize this object, process or quality by its label rather than by itself; …these languages are therefore also the rhetorical languages, rhetoric being the poetry of labels and not the poetry of the things themselves. English proper has always been very much a language of “conceits”, …the vocabulary is not fully dissociated from the imagery from which it developed; words still tend to be pictorial and not typographic… It is the persistent use of this method of “thought by associations of images” as opposed to “thought by generalized preconceptions”, that distinguishes English proper from the more logical languages.” (Robert Graves, “Impenetrability or the Proper Habit of English”, The Fortnightly, декабрь 1926.) (Французский, итальянский языки… являются разумными кодификации такого количества человеческого опыта, которое возможно только выразить в устной речи. Они вешают на каждый отдельный предмет, процесс или качество постоянный ярлык, должным образом оформленный, и впоследствии распознают этот объект, процесс или качество не сами по себе, а по их этикетке; …следовательно эти языки являются также риторическими языками, где риторика – поэзия этикеток, а не поэзия самих вещей”. Собственно английский всегда был языком “изысканных метафор”, …словарь не совсем отделен от образов, из которых он проистекает; его слова по-прежнему стремятся к большей картинности, чем к типографским символам… Именно упорное использование этого метода “мышления по ассоциациям образов” в противовес “мышлению по общим готовым концептам” отличает собственно английский язык от более логичных языков).

[13] Не забываем, что французский язык более ораторский по сравнению с английским (прим. авторов)

[14] Различие между полнозначными и служебными словами заимствовано у Ф. Брюно; ср. в английском противопоставление понятийных (notional) и структурных (structural) слов (прим. авторов).

[15] Следует отметить, что словари не могут дать все эквиваленты сочетания en effet, потому что им пришлось бы цитировать столько примеров, сколько существует ситуаций. Многие англичане склонны переводить это сочетание как in fact, соответствующее словарному значению французского en fait. Хотя по сути дела en fait несёт значение, противоположное  смыслу en effet: Il a dit qu’il s’en occuperait, en fait c’est moi qui ai tout fait (Он сказал, что займётся этим, а на самом деле мне пришлось сделать всё самому) / il a dit qu’il s’en occuperait, et en effet il a fait tout le travail”. (…, и действительно он сделал всю работу).

[16] Книга писалась задолго до появления компьютерных помощников переводчиков типа Традос, больше не оставляющих толмачам вообще никакой свободы деления на фрагменты. Я лично стараюсь работать с CATкак можно реже  (прим. перев.)

[17] Чем больше структура довлеет над индивидуумом, тем меньше он думает о том, чтобы самостоятельно прибегнуть к непрямым решениям. Так обстоит дело с двуязычными группами населения, где перевод слишком часто является простой калькой с другого языка. В их защиту следует добавить, что зачастую такие группы населения говорят на двух языках, но имеют тенденцию все больше и больше разделять одну и ту же культуру и, следовательно, одну и ту же металингвистику; поэтому им трудно прибегать к модуляции, которая как раз и является показателем металингвистических расхождений.

1 Очень распространённая среди русскоязычных иммигрантов Канады калька. Они говорят: «Я взял автобус» вместо того, чтобы сказать, что сел в него (прим. перев.)

[19] Я уже делал примечание переводчика по поводу отсебятины в переводе этого предложения. См. §

[20] Здесь мы имеем дело, уже под другим углом зрения, со случаями, рассматривавшимися в разделе меток (des marques).

[21] Отсебятина, на мой взгляд. Логичнее, если арестованный идёт впереди, а не следует за полицейским (прим. перев.)

[22] Следует отметить, что модуляция, как и транспозиция и вообще все основные приёмы сравнительной стилистики склонны сочетаться между собой и с другими приёмами. Поэтому фразы Let sleeping dogs lie (досл. Дайте спящей собаке спать) : Il ne faut pas réveiller le chat qui dort (досл. Не следует будить кота, который спит) нужно рассматривать как одно целое и считать эквивалентными (230). Можно её разделить на Let/Il ne faut pas (Moдуляция N 6) ; “dogs/chat” (Moдуляция N 10) ; lie/réveiller (Moдуляция  N 5).

[23] На самом деле речь идёт не о коте, а о «кошке» – плётке, которой боцман наказывал провинившихся матросов в тесной каюте или кубрике. Русский эквивалент: «Повернуться негде» (прим. перев)

[24] Чем больше структура довлеет над индивидуумом, тем меньше он думает о том, чтобы самостоятельно прибегнуть к непрямым решениям. Так обстоит дело с двуязычными группами населения, где перевод слишком часто является простой калькой с другого языка. В их защиту следует добавить, что зачастую такие группы населения говорят на двух языках, но имеют тенденцию все больше и больше разделять одну и ту же культуру и, следовательно, одну и ту же металингвистику; поэтому им трудно прибегать к модуляции, которая как раз и является показателем металингвистических расхождений.

1 Очень распространённая среди русскоязычных иммигрантов Канады калька. Они говорят: «Я взял автобус» вместо того, чтобы сказать, что сел в него (прим. перев.)

[26] Я уже делал примечание переводчика по поводу отсебятины в переводе этого предложения. См. §

[27] Здесь мы имеем дело, уже под другим углом зрения, со случаями, рассматривавшимися в разделе меток (des marques).

[28] Отсебятина, на мой взгляд. Логичнее, если арестованный идёт впереди, а не следует за полицейским (прим. перев.)

[29] Следует отметить, что модуляция, как и транспозиция и вообще все основные приёмы сравнительной стилистики склонны сочетаться между собой и с другими приёмами. Поэтому фразы Let sleeping dogs lie (досл. Дайте спящей собаке спать) : Il ne faut pas réveiller le chat qui dort (досл. Не следует будить кота, который спит) нужно рассматривать как одно целое и считать эквивалентными (230). Можно её разделить на Let/Il ne faut pas (Moдуляция N 6) ; “dogs/chat” (Moдуляция N 10) ; lie/réveiller (Moдуляция  N 5).

[30] На самом деле речь идёт не о коте, а о «кошке» – плётке, которой боцман наказывал провинившихся матросов в тесной каюте или кубрике. Русский эквивалент: «Повернуться негде» (прим. перев)