От маршала Тито до Рудольфа Нуреева.
Убийства были неотъемлемой частью внешней политики Сталина. В конце 1930-х годов он был одержим операциями НКВД по ликвидации Троцкого и его ведущих зарубежных сторонников. Последним актом его внешней политики перед смертью в 1953 году стал план убийства Иосипа Тито, который сменил Троцкого на посту главного еретика советского блока.
В разгар террора Тито (урожденный Иосип Броз), по иронии судьбы, был одним из немногих ведущих югославских коммунистов (большинство тогда жило в эмиграции в Москве), которым доверяло НКВД. Став генеральным секретарем сильно прореженной чистками югославской партии в 1937 году, он с безупречной сталинской прямотой обличал своих преследуемых и ликвидированных товарищей как троцкистов, предателей, фракционеров, шпионов и антипартийных элементов. Он лично извинился перед Сталиным за то, что проявил недостаточную бдительность, женившись на женщине, впоследствии разоблаченной как (мнимый) агент гестапо. Когда Тито стал лидером коммунистических партизан в военное время, агент НКВД Иосип Копинич под кодовым именем ВАЖДУХ (Воздух) обеспечивал его радиосвязь с Москвой. 1
В конце войны резидент НКГБ Савелий Владимирович Буртаков – фото (кодовое имя ЛИСТ) подарил главе Бюро народной защиты Александру-Леке Ранковичу портрет Сталина. Очевидно, глубоко тронутый, Ранкович (кодовое имя Центра – МАРКО) ответил, что это самый ценный подарок, который он только мог получить. 2 Еще не было никаких признаков жестокой конфронтации между Тито и Сталиным, которая разразилась лишь три года спустя. Несмотря на свою собственную последующую ненависть к сталинизму, ведущий югославский коммунист Милован Джилас позже признал:
Дело в том, что ни один партийный лидер не был антисоветски настроен – ни до войны, ни во время, ни после… Сталин и Советский Союз были нашим краеугольным камнем и точкой духовного отсчета…”. 3
Однако уже к концу войны появились признаки того, что Тито (получивший в Центре кодовое имя ОРЕЛ) будет меньше заискивать перед Москвой, чем большинство других лидеров формирующегося советского блока. В отличие от других членов блока, югославские партизаны победили немцев и итальянцев в основном благодаря собственным усилиям, а не жертвам Красной Армии. Вскоре после Дня Победы Тито зловеще заявил: “Мы больше никогда не будем ни от кого зависеть”. Буртаков докладывал в Центр:
Наряду с положительными качествами – популярностью, приятной внешностью, выразительным лицом, силой духа и воли – ОРЕЛ обладает и отрицательными чертами: жаждой власти, отсутствием скромности, высокомерием и неискренностью. Он считает себя абсолютным авторитетом, предпочитает беспрекословное послушание, не любит обмена мнениями и критики своих приказов; раздражителен, вспыльчив и склочен; он – позёр.
Буртаков также считал, что Тито что-то скрывает о своих отношениях с Великобританией, “хотя внешне демонстрирует свою мнимую враждебность к союзникам, особенно к британцам”. 4 Тито и Ранкович, в свою очередь, недоброжелательно относились к Буртакову, который стал печально известен своей привычкой воровать драгоценности, хрусталь, фарфор и ковры из югославских особняков (эту практику он повторил, когда был направлен в Румынию и Чехословакию). 5 В конце 1945 года Буртаков был заменен на посту главного советника Бюро народной защиты (OZNA) Арсением Васильевичем Тишковым, известным югославам как Тимофеев. 6
Послевоенное МГБ имело резидентуры в Белграде, Загребе, Любляне и Скопье, а также четыре подрезидентуры в других местах Югославии.7 Их надменность вызывала растущее недовольство советским вмешательством в югославские дела. Инспекция Центра сообщила, что советники МГБ “грубо вмешивались во внутренние дела Бюро народной защиты и оказывали давление с целью получения информации”.
Информация, от которой отказывались руководители OZNA, тайно получалась от младших офицеров. 8 Однако наибольшее недовольство в Белграде вызвала вербовка югославских агентов МГБ. Тито не знал, что среди них были два его собственных министра – Андрия Хебранг, министр промышленности, и Стретен Жуйович, министр финансов. Однако он был возмущен советской попыткой в 1945 году соблазнить и завербовать Душицу Петрович, женщину-офицера, отвечавшую за югославские шифры. Когда Ранкович сообщил ему об этом случае, Тито взорвался: “Шпионская сеть – это то, чего мы не потерпим! Мы должны немедленно сообщить им об этом”. 9 Тишков, однако, продолжал требовать от Тито и Ранковича офисов для себя и советских “советников” в штаб-квартире OZNA с правом быть в курсе всех агентурных дел и операций. 10
Из всех первых признаков независимости Тито наибольшую тревогу в Москве вызвал, пожалуй, его план создания балканской федерации, который Сталин воспринял как потенциальный вызов советской гегемонии. В марте 1948 года Советский Союз отозвал своих советников и гневно осудил югославскую партию как пронизанную идеологической ересью и британскими шпионами. 28 июня Коминформ (послевоенный преемник Коминтерна) исключил югославов и призвал “здоровые элементы” в партии свергнуть руководство. Льстивое секретное кодовое имя Тито ОРЕЛ было спешно понижено до СТЕРВЯТНИК. 11 Сталин, однако, изначально переоценил легкость, с которой “стервятник” может быть свергнут. “Я поведу мизинцем, – хвастался он Хрущеву, – и Тито больше не будет”. Когда это не удалось, “он повёл всем, чем только можно было повести”, но безуспешно. Власть Тито над партией, армией и государственным аппаратом оставалась незыблемой.
Летом 1948 года МГБ и UDBA (преемник OZNA) начали жестокую войну. Хебранг и Жуйович, два советских “крота” в кабинете Тито, были арестованы. Другие советские агенты были обнаружены среди телохранителей Тито, самым старшим из которых был генерал-майор Момо Юрович (кодовое имя ВАЛ). По словам Джиласа, UDBA раскрыла заговор МГБ по уничтожению югославского Политбюро с помощью автоматов, когда они отдыхали в бильярдной на вилле Тито. Применение UDBA террора против коминфорновских “предателей” по ужасу, если не по масштабам, соперничало с тем, что десятилетием ранее применял НКВД против советских “врагов народа”. Джилас со скорбью сказал Ранковичу: “Теперь мы обращаемся с последователями Сталина так же, как он обращался со своими врагами!”. 12 МГБ и его союзные спецслужбы одновременно проводили чистку от в основном мнимых титоистских заговорщиков по всему советскому блоку.
Их самыми знаменитыми жертвами стали министр внутренних дел Венгрии Ласло Райк (фото) и семь предполагаемых сообщников, которые на тщательно отрепетированном показательном процессе в Будапеште признались в участии в огромном несуществующем заговоре, разработанном Тито и ЦРУ. 13
В последнем, самом гениальном из планов МГБ по убийству Тито участвовал один из самых замечательных советских нелегалов Иосиф Григулевич (в это время носивший кодовое имя МАКС или ДАКС), который принимал ведущее участие в первом, малоуспешном, покушения на Троцкого в Мехико в мае 1940 года, руководил латиноамериканской диверсионной сетью во время Второй мировой войны, а в 1951 году, выдавая себя за Теодоро Кастро, стал поверенным в делах Коста-Рики (позже – полномочным министром) в Риме. 14 Поскольку Коста-Рика не имела дипломатической миссии в Белграде, Григулевичу также удалось получить должность посланника-нерезидента в Югославии. МГБ отчиталось перед Сталиным в феврале 1953 года:
Выполняя свои дипломатические обязанности во второй половине 1952 года, [МАКС] дважды посетил Югославию, где был хорошо принят. Он имел доступ к социальной группе, близкой к штабу Тито, и получил обещание личной аудиенции с Тито. Пост, занимаемый МАКСом в настоящее время, позволяет использовать его возможности для активных действий против Тито. 15
Григулевич (фото) добровольно согласился на роль киллера. На секретной встрече со старшими офицерами МГБ в Вене в начале февраля 1953 года он предложил четыре возможных способа устранения “Стервятника”:
1. Ввести смертельную дозу легочной чумы из бесшумного баллончика, спрятанного в его одежде, во время личной аудиенции с Тито. (Предварительно Григулевич должен был получить прививку противоядия).
2. Получить приглашение на прием, который должен был дать Тито во время его предстоящего визита в Лондон югославский посол, с которым Григулевич был в дружеских отношениях. Григулевич должен был выстрелить в Тито из пистолета с глушителем, а затем распылить слезоточивый газ на приеме, чтобы вызвать панику и скрыться.
3. Использовать предыдущий метод на дипломатическом приеме в Белграде.
4. Подарить Тито драгоценности в заминированном ящике, который при открытии выпустил бы смертельный ядовитый газ. Григулевича попросили представить в Центр более подробные предложения. Тем временем МГБ заверило Сталина, что нет никаких сомнений в том, что “МАКС, благодаря своим личным качествам и опыту разведывательной работы, способен выполнить задание такого рода”. 16
Использование аккредитованного центральноамериканского дипломата в качестве убийцы Тито должно было как можно эффективнее скрыть руку МГБ. Используя свой костариканский псевдоним, Григулевич составил прощальное письмо, адресованное своей мексиканской жене, которое должно было быть обнародовано и использовано для усиления его латиноамериканского прикрытия, если бы он был схвачен или убит во время покушения. 17 1 марта 1953 года МГБ доложило Сталину, что попытка МАКА “вытравить” Тито, к сожалению, пока не состоялась. Этот неутешительный доклад, который Сталин прочитал около полуночи, вполне возможно, был последним документом, который он видел перед смертельным инсультом ранним утром 2 марта. 18
После смерти Сталина три дня спустя планы покушения были приостановлены. В мае того же года Григулевич был спешно отозван в Москву, когда довоенный советский перебежчик Александр Орлов начал публиковать в журнале Life воспоминания о Сталине и НКВД. Центр опасался, что Орлов, знавший о диверсионных миссиях Григулевича до и во время гражданской войны в Испании, может раскрыть его тайну, хотя, как оказалось, он этого не сделал. 19 Для озадаченного министерства иностранных дел Коста-Рики и дипломатического корпуса Рима Григулевич и его жена просто растворились в воздухе. В 1980 году в его личном деле в КГБ появилась запись о том, что западные спецслужбы, по всей видимости, так и не опознали в пропавшем Теодоро Кастро советского нелегала Иосифа Григулевича. Вернувшись в Москву, Григулевич успешно защитил докторскую диссертацию, в 1958 году стал старшим научным сотрудником Этнографического института Академии наук СССР, а затем устроил себе новую жизнь как ведущий писатель и научный авторитет в области Латинской Америки, этнографии и религии, став вице-президентом Обществ советско-кубинской и советско-венесуэльской дружбы. 20
ПРИ ХРУЩЕВЕ ПЛАНЫ убийства Тито сменились попытками примирения с Белградом. Публичный советско-югославский конфликт был формально завершен во время государственного визита Хрущева в Белград в мае 1955 года. Убийства занимали гораздо меньше места во внешней политике Хрущева, чем в сталинской. Однако оно оставалось, как и в сталинскую эпоху, основной частью советской политики в отношении лидеров антисоветских эмигрантских групп: в частности, Организации украинских националистов (ОУН) и конкурирующего с ней Социал-демократического национально-трудового союза (НТС). Будучи секретарем партии на Украине, Хрущев отдал приказ о тайном отравлении руками МГБ, в частности, националиста Александра Шумского и архиепископа униатской (католической) церкви Ромжи. 21
Первым крупным иностранным объектом убийства в послесталинскую эпоху стал Георгий Сергеевич Околович (фото), один из руководителей организации НТС в Западной Германии. За подготовкой предполагаемого убийцы Околовича, Николая Хохлова, лично наблюдал начальник внешней разведки МГБ Александр Семенович Панюшкин. Инструкторами Хохлова были Михаил Рубак, чемпион СССР по дзюдо, и подполковник Годлевский, победитель пяти национальных турниров по стрельбе из пистолета. Орудием казни был пистолет с электроприводом, оснащенный глушителем и спрятанный в пачке сигарет, который стрелял пулями с цианистым калием, разработанными в секретной оружейной лаборатории Центра в Хозяйстве Железново (так в тексте – Khozyaistvo Zheleznovo – прим. перев.). Хохлов, однако, оказался более щепетильным, чем убийцы сталинской эпохи, и был не полностью убежден в необходимости убийства, так как, готовясь к этому деянию, читал некоторые публикации НТС. 18 февраля 1954 года Хохлов позвонил в квартиру Околовича во Франкфурте. Его представление было несколько обескураживающим. “Георгий Сергеевич, – сказал он ему, – я приехал к вам из Москвы. Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза отдал приказ о вашем убийстве”. Затем он сообщил изумленному Околовичу, что решил не убивать его. Вместо этого Хохлов перешел на сторону скептически настроенного ЦРУ. 20 апреля он дал сенсационную пресс-конференцию, на которой раскрыл план убийства и продемонстрировал мировым СМИ свое экзотическое орудие убийства. 22
В апреле 1955 года, после длительного вскрытия в Центре в связи с широко разрекламированной перебежкой Хохлова (фото), “специальные действия” были переданы в ведение реорганизованного Тринадцатого отдела ФКД, который был представлен в резидентурах вновь созданной “Линией Ф”.
В его обязанности входила подготовка и проведение диверсий в сотрудничестве с ГРУ; проведение других “специальных акций” с применением силы, от похищения до убийства; и кража западных военных технологий (эта обязанность позже была передана Управлению Т ФКР при его создании в 1963 году). 23
САБОТАЖНЫЕ ОПЕРАЦИИ ЗАМЕНИЛИ убийства в качестве наиболее важных “специальных акций” Тринадцатого управления во время и после хрущевской эпохи. Основным приоритетом этих операций было выявление целей на Западе и подготовка к их уничтожению советскими диверсионно-разведывательными группами или ДРГ (так в тексте – (diversionnye razvedyvatelnye gruppy – прим. перев.) и местным коммунистическим “сопротивлением” в случае конфликта между Востоком и Западом. Одна из самых первых задач “Линии Ф” заключалась в подписании в Вене в мае 1955 года четырьмя державами Государственного Договора о восстановлении независимой и демократической Австрии, который положил конец послевоенной оккупации союзниками военного времени. Перед выводом Красной армии КГБ было поручено подобрать и зарыть ряд секретных тайников с оружием.
Среди многочисленных объектов, зафиксированных в файлах, изученных Митрохиным, были деревни Майерлинг, Молльрам, Вайнерсдорф, Хайлигенкройц и Земмеринг; монастырь Штифт Гёттвайг; два разрушенных замка – Шлосс Стархемберг и Шлосс Меркенштайн. В архивах КГБ хранятся подробные планы и письменные описания этих и других мест. На плане руин замка Шлосс Стархемберг, например, показан пистолет “Вальтер” калибра 7,65 с обоймой и 21 патроном, спрятанный в трещине во внешней стене на уровне земли в 1,5 метрах слева от старой сосны; и пистолет “Вальтер” калибра 6,35 с обоймой и 21 боевым патроном, спрятанный во дворе замка в 1,5 метрах от старой груши. В замке Меркенштайн пистолет Маузер калибра 7,65 с обоймой и 21 патроном был спрятан в нише под большим камнем слева от арки ворот; пистолет Вальтер, также с обоймой и 25 патронами, был спрятан в щели в стене. 24
В мае 1964 года резидентура КГБ в Вене провела выборочную проверку второго тайника в замке Меркенштайн (современное фото руин замка выше) и, к своему разочарованию, обнаружила, что чехол, в который было завернуто оружие, сгнил. Четыре из двадцати одного патрона исчезли и, как предполагается, провалились в щель; остальные семнадцать патронов испортились и были уже небезопасны для использования.
Пистолет “Вальтер” (фото), после удаления ржавчины, оказался еще пригодным к использованию. Центр благоразумно решил оставить остальные тайники нетронутыми. 25 Потенциальные цели диверсий и места высадки советских диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) фиксировались в файлах КГБ с той же тщательностью, что и местонахождение тайников с оружием. 26 К 1959 году, если не раньше, наиболее уязвимые точки линий электропередач, нефтепроводов, систем связи и крупных промышленных комплексов в большинстве, если не во всех, странах НАТО систематически разведывались и отмечались на картах Тринадцатого отдела. Летом 1959 года агент КГБ получил временную работу на электроподстанции вблизи Вормса, чтобы помочь в подготовке планов диверсий на линиях электропередачи, пересекающих Рейн. 27 Со 2 по 30 октября 1959 года советская делегация экспертов по энергетике во главе с заместителем министра по строительству электростанций, в состав которой входил сотрудник КГБ, использовала визит в США для разведки объектов диверсий на электростанциях и линиях электропередачи.
Досье на подходящие места высадки и базы для ДРГ, которые должны были атаковать эти и другие цели, включали подробную информацию о местности, достопримечательностях, климате в разные времена года, преобладающих ветрах, населенных пунктах и местных обычаях. В тех случаях, когда ДРГ должны были высаживаться не по воздуху, а по морю, имелись дополнительные сведения о береговой линии, приливах и отливах, условиях эксплуатации подводных лодок и катеров. 28 Большая часть информации собиралась местными агентами и советскими гражданами, которым было разрешено выехать на Запад для воссоединения семей. Также была предпринята попытка вербовки нелегальных агентов в основных странах НАТО и Японии для оказания помощи ДРГ. Согласно досье Тринадцатого департамента:
Возраст людей, подходящих в качестве специальных [нелегальных] агентов для операций “Линии Ф”, составляет от 20 до 45 лет. Лица из аристократических и буржуазно-консервативных кругов не представляют интереса. Предпочтение отдается следующим профессиям: электрики, механики, инструментальщики, химики, квалифицированные инженеры, техники и высококвалифицированные рабочие – преимущественно граждане США, Франции, Канады, Великобритании, Западной Германии, Италии и Японии. Не подходят люди, строго придерживающиеся церковных догм и правил, а также люди со склонностью к алкоголизму, наркомании и сексуальным отклонениям. Для объяснения особенностей и распорядка, связанных с проводимыми операциями, желательно выбирать людей, которые часто путешествуют по своей стране, а также ездят в другие страны – людей, имеющих дома, вторые дома, дачи, приусадебные участки и участки земли. 29
Подготовка Тринадцатого управления к диверсионным операциям в военное время неизбежно пересекалась с подготовкой ГРУ. Дублирование усилий усугублялось традиционным соперничеством и недоверием между этими двумя ведомствами. 7 апреля 1960 года Центральный Комитет КПСС принял Постановление № П-274-XIVI, призывающее к более тесной координации между КГБ и ГРУ. Однако это и другие увещевания не имели практического эффекта. В сентябре 1963 года Центр жаловался, что руководство ГРУ не предпринимает серьезных попыток координировать свою деятельность с деятельностью КГБ.30
КГБ было легче сотрудничать со спецслужбами других стран советского блока, которые обычно с готовностью соглашались на подчиненную роль, и он обратился к ним за помощью в ряде операций “Линии Ф”. По словам Маркуса Вольфа (фото), руководителя HVA (внешней разведки Штази) с 1952 по 1986 год, Центр предлагал своим союзникам смертельные нервно-паралитические токсины и яды, смертельные при контакте с кожей, для использования во время “специальных акций”. Вольф утверждает, что он отказался от всех, кроме небольшого количества “сывороток правды”, которые он дал проанализировать врачу HVA:
Он вернулся, качая головой от ужаса. “Используйте их без постоянного медицинского контроля, и есть все шансы, что человек, от которого вы хотите узнать правду, умрет в течение нескольких секунд”, – сказал он.
В своих мемуарах Вульф старается дистанцироваться от попыток покушений на убийство, устраиваемых КГБ.
Например, он утверждает, что КГБ убил Александра Трушновича (фото), руководителя НТС в Западном Берлине, “при попытке его похищения”. 31 Документы КГБ рассказывают совсем другую историю. В апреле 1954 года Хайнц Глеске, сотрудник Штази, работавший под прикрытием в Западной Германии, заманил Трушновича к себе домой, где тот был похищен и передан КГБ в Карлсхорсте. Затем Глеске сделал заявление, в котором утверждал, что Трушнович разочаровался в Западе и “добровольно” перешел на сторону Восточной Германии. Центр наградил Глеске орденом Красной Звезды. 32
Даже при определенной помощи союзников “специальные акции” КГБ против лидеров НТС и ОУН в хрущевскую эпоху имели неоднозначный успех – не в последнюю очередь из-за сомнений своих убийц.
Пытаясь замаскировать свою причастность к попытке убийства президента НТС Владимира Поремского (фото), Тринадцатое управление наняло немецкого заказного убийцу Вольфганга Вильдпретта.
Однако, как и Хохлов, Вильдпретт передумал, решил отказаться от “специальной акции” и в декабре 1955 года сообщил об этом западногерманской полиции.
В сентябре 1957 года попытка Тринадцатого отдела отравить самого Хохлова радиоактивным таллием (выбранным из расчета, что он распадется и не оставит следов при вскрытии) также провалилась.
За этими неудачами, однако, последовало успешное убийство двух ведущих украинских эмигрантов: главного идеолога НТС Льва Ребета (cлева на фото ниже) в октябре 1957 года и лидера ОУН Степана Бандеры (справа) в октябре 1959 года. 33
 |  |
Убийцей в обоих случаях был Бодган Сташинский из Тринадцатого отдела, которому на тот момент было всего двадцать пять лет, и он действовал из комплекса КГБ в Карлсхорсте. Его орудие убийства, специально сконструированное в оружейной лаборатории КГБ, представляло собой пистолет-распылитель, который выпускал струю ядовитого газа из раздавленной ампулы с цианидом и вызывал смерть от остановки сердца. Центр правильно рассчитал, что ничего не подозревающий патологоанатом, скорее всего, диагностирует причину смерти как сердечную недостаточность.
Сташинский испытал свое оружие, взяв собаку в лесу недалеко от Карлсхорста, привязав ее к дереву и выстрелив в нее. У собаки сразу же начались конвульсии, и она умерла через несколько мгновений. Уверенный в смертоносности своего пистолета, Сташинский убил Ребета и Бандеру, подстерегая их на темных лестницах.
В декабре 1959 года его вызвали в Москву. На торжественной церемонии в Центре Александр Николаевич Шелепин, председатель КГБ, зачитал вслух благодарность Сташинскому (фото) “за выполнение исключительно важного правительственного задания” и вручил ему орден Красного Знамени. Сташинскому сообщили, что его направят на курсы для совершенствования английского языка, а затем отправят на Запад на срок от трех до пяти лет для проведения дальнейших “специальных мероприятий”. 34
Однако, как и Хохлов, и Вильдпретт, Сташинский передумал делать карьеру убийцы, чему способствовала его восточногерманская подруга Инге Поль, на которой он женился в 1960 году. В августе 1961 года, за день до того, как Берлинская стена перекрыла путь к бегству с Востока, пара перешла на Запад. Сташинский признался в убийствах Ребета и Бандеры, был судим в Карлсруэ в октябре 1962 года и приговорен к восьми годам лишения свободы. Судья заявил, что главным виновником является советское правительство, которое институционализировало политические убийства. В КГБ сразу же покатились головы. По словам Анатолия Голицына, который дезертировал через четыре месяца после Сташинского, как минимум семнадцать сотрудников КГБ были уволены или понижены в должности. 35 Что еще более важно, перебежки Хохлова и Сташинского заставили руководство КГБ и Политбюро пересмотреть риски, связанные с “мокрыми делами” (покушениями). Опасаясь привлечь еще большую мировую огласку, вызванную пресс-конференцией Хохлова и судом над Сташинским, Политбюро отказалось от убийств как нормального способа проведения политики за пределами советского блока, прибегая к ним лишь в редких случаях, как, например, при устранении президента Афганистана Хафизуллы Амина в декабре 1979 года. 36
Среди главных бенефициаров снижения энтузиазма КГБ к заговорам с целью убийства был, вероятно, Никита Хрущев. Владимир Семичастный, в то время председатель КГБ, утверждает, что в 1964 году к нему обратился Леонид Брежнев, главарь заговора по смещению Хрущева, и попросил организовать его “физическое устранение”. Семичастный отказался. 37 Однако он согласился прослушивать личные телефонные линии Хрущева. С помощью КГБ заговорщикам удалось добиться существенного элемента внезапности. Когда осенью 1964 года Хрущев уехал в отпуск на Черное море, его провожали улыбающиеся коллеги. Когда он вернулся 13 октября, вызванный на срочное заседание Президиума, в аэропорту его встречали только Семичастный и старший офицер службы безопасности КГБ. “Они все собрались в Кремле и ждут вас”, – сказал ему Семичастный. Хрущев сдался перед неизбежностью без борьбы, согласившись уйти в отставку по причине “преклонного возраста и слабого здоровья”. После этого он был низведен почти до статуса непубличной персоны, о нем больше не упоминали в прессе, пока в 1970 году “Правда” не опубликовала короткую заметку о его смерти. 38
НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО КОЛИЧЕСТВО убийств сократилось, в 1960-х и 1970-х годах Центр проявлял все больший интерес к сотрудничеству с “антиимпериалистическими” партизанскими и террористическими группами в странах третьего мира. В январе 1961 года Хрущев публично пообещал советскую помощь “национально-освободительным движениям”. Сорвавшееся вторжение ЦРУ на Кубу в заливе Свиней три месяца спустя укрепило его решимость сделать это. 3 августа он сказал на закрытой встрече лидеров стран Варшавского договора в Москве: “Я хотел бы, чтобы мы могли щёлкнуть империализм по носу!”. 39 Центр считал, что он разработал способ выполнить такой щелчок, не раскрывая при этом роль КГБ.
Агрессивная глобальная большая стратегия против главного противника, разработанная летом 1961 года Шелепиным и одобренная Хрущевым и ЦК, предусматривала использование национально-освободительных движений как в операциях против США и их союзников, так и в содействии “вооруженным восстаниям против реакционных прозападных правительств”. В списке национально-освободительных движений, культивируемых КГБ, первое место занимал недавно основанный Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО) в Никарагуа, который стремился последовать примеру кубинской революции и свергнуть жестокую проамериканскую диктатуру династии Сомосы. 40
Лидер СФНО Карлос Фонсека Амадор под кодовым именем ГИДРОЛОГ был описан Центром как “доверенный агент”. 41 Сандинистские партизаны составили основу диверсионно-разведывательной группы КГБ, созданной в 1966 году на границе Мексики и США с опорными базами в районе Сьюдад-Хуареса, Тихуаны и Энсенады. Ее руководитель, Мануэль Рамон де Хесус Андара-и-Убеда (кодовое имя ПРИМ), ездил в Москву для обучения операциям “Линии Ф”. Среди основных объектов диверсий через границу США были военные базы, ракетные площадки, радарные установки и нефтепровод (кодовое название СТАРТ), который проходил от Эль-Пасо в Техасе до Коста-Меса, штат Калифорния. Для высадки ДРГ были выбраны три объекта на американском побережье, а также крупнотоннажные закладки, в которых хранились мины, взрывчатка, детонаторы и другие диверсионные материалы. Группе поддержки под кодовым названием САТУРН было поручено использовать передвижения рабочих-мигрантов (брасерос) для сокрытия переброски агентов и боеприпасов через границу. Штаб-квартирой САТУРНA был отель, принадлежащий агенту русского происхождения под кодовым названием ВЛАДЕЛЕЦ, в Энсенаде в пятидесяти милях от границы США в Баха Калифорния. Два сына ВЛАДЕЛЬЦА, оба родившиеся в Мексике, но оцененные КГБ как “русские патриоты”, имели бензоколонку, выбранную в качестве укрытия для ДРГ и их оборудования, а также в качестве базы для проведения диверсий в США. 42
Канада на севере, как и Мексика на юге, была задумана Тринадцатым департаментом (реорганизованным в 1965 году в Отдел В) как база для трансграничных операций ДРГ против главного противника. В 1967 году была проведена разведка ряда пограничных переходов: в частности, в районе Лэйкс оф те Вудз и Интернешнл Фоллз в Миннесоте, а также в районе Национального парка Глейшер в Монтане. КГБ считал, что одна из его целей в Монтане, плотина Флэтхед, создавала “самую большую систему энергоснабжения в мире”. Отдел В определил точку (кодовое название ДОРИС) на реке Саут-Форк примерно в трех километрах ниже плотины, где он мог обрушить ряд опор на крутом склоне горы, ремонт которых занял бы длительное время. Также планировалась, возможно, одновременная операция, в ходе которой коммандос ДРГ спустились бы ночью на плотину Хангри Хорс, взяли бы ее под контроль на несколько часов и вывели бы из строя ее шлюзы.
Однако штатом с наибольшим количеством целей почти наверняка был Нью-Йорк, где ДРГ, базировавшиеся вдоль реки Делавэр, в парке Биг Спринг около Харрисбурга, штат Пенсильвания, и в других местах, планировали нарушить энергоснабжение всего штата, а потом скрыться в горах Аппалачи. Изучая картотеку целей Тринадцатого отдела и отдела В, Митрохин неизменно поражался тщательности, с которой была проведена разведка каждой цели. Например, досье на порт Нью-Йорка (цель ГРАНИТ) включало подробную информацию о причалах для судов, складах, системах связи, персонале порта и процедурах безопасности. Как всегда, наиболее уязвимые точки порта были тщательно отмечены. 43
Помимо того, что Канада была базой для выполнения “специальных заданий” КГБ против США, она также являлась важной целью сама по себе. Операция КЕДР, начатая резидентурой в Оттаве в 1959 году, заняла двенадцать лет, в течение которых была проведена подробнейшая разведка нефтеперерабатывающих заводов и нефте- и газопроводов по всей Канаде от Британской Колумбии до Монреаля. Каждый объект был сфотографирован с нескольких ракурсов и определены его уязвимые места. На мелкомасштабных картах были тщательно нанесены наиболее подходящие для диверсионных операций подъездные пути, а также лучшие маршруты отхода. 44
Операции Линии Ф в Северной Америке были частью гораздо более масштабной стратегии. В случае войны с НАТО Москва планировала масштабную кампанию диверсий и подрывов в тылу врага. Но саботаж в более скромных масштабах предусматривался и в кризисных ситуациях (в файлах, которые видел Митрохин, нет точного определения), не связанных с войной. В Европе резидентуры в странах НАТО и некоторых нейтральных государствах (в частности, в Австрии, Швеции и Швейцарии) должны были составлять подробные планы диверсий в отношении четырех-шести крупных объектов в год. 45 Например, в 1964-6 годах Линия Ф в Западной Германии планировала “специальные действия” против нефтепровода Вильгельмсхафен-Весселинг; складов горюче-смазочных материалов в Вильгельмсхафене и Унтерпфаффенховене; главных электрических подстанций в Браувейлере и Роммерскирхене и в деревне Файнау; военной транзитной базы НАТО в порту Бремерхафена; военного бункера правительства ФРГ; судостроительных доков Хауальдсверфт в Киле и Везер А Г в Бремене; и главного склада вооружений армии США в Мисау. По указанию центра боннская резидентура закупила униформу и рабочую одежду, используемую солдатами бундесвера, железнодорожниками, лесниками, егерями и дорожными рабочими, для маскировки диверсантов ДРГ, для которых были выбраны места высадки в Шварцвальде и Баварии. Оружие и радиоаппаратура для использования в диверсионных миссиях были спрятаны в тупиках вблизи целей. 46 Стандартный комплект оружия ДРГ, упакованный в контейнер, предназначенный для длительного хранения, состоял из: оборудования для подрыва железнодорожных путей; одной мины “Черепаха” с 3 дополнительными зарядами взрывчатки; 4 устройств “Уголек” (назначение не указано в записях Митрохина); взрывчатки, предназначенной для разрушения основных опор высоковольтных линий электропередач; 3 взрывателей длиной 6 метров; и 2 детонаторов “Карандаш” с двухчасовой задержкой. 47 Каждый тайник с оружием мог включать более одного контейнера. Радиопередатчики и приемники обычно прятались в отдельных тайниках, иногда с местной валютой для использования ДРГ. Например, в августе 1965 года 10 000 дойчмарок были помещены в тайник TРЕЗУБЕЦ под Бонном; несколько попыток обнаружить его десять лет спустя не увенчались успехом, и деньги были списаны. 48
Италия была разделена Центром на четыре основные зоны операций, каждая из которых имела по две площадки приземления и базы для ДРГ: предгорья Альп (с площадками вблизи Венеции и в районе Милан-Турин), остальная часть севера (с площадками в долине Арно и в районе Ливорно-Пиза-Флоренция), центр и юг. Каждая площадка для парашютного десантирования ДРГ должна была представлять собой ровный участок без построек размером примерно 1 на 1,5-2 километра. В каждой зоне в земле или имуществе, принадлежащем опытному агенту, был спрятан большой тайник с оружием; радиоаппаратура и деньги были спрятаны в закладках. Резидентуре в Риме было поручено приобрести образцы униформы, которую носят вооруженные силы, полиция, карабинеры, работники железной дороги и лесного хозяйства, а также типичную одежду местных жителей вблизи мест высадки. Для использования ДРГ в самом северном регионе резидентуре было предложено приобрести значки альпийских подразделений вооруженных сил. Линия Ф подготовила досье на линии электропередач, нефтепроводы, мосты, туннели и военные объекты в радиусе 120 км от каждого места высадки. Было подготовлено четырехтомное досье на бывших членов итальянского сопротивления времен войны, которые, как надеялись, помогут в проведении диверсионных миссий. 49
Подобные планы диверсий были составлены для всех целевых стран Департамента В. Каждая посадочная площадка ДРГ называлась ДОРОЖКА, каждая база – УЛЕЙ. 50 Среди наиболее зловещих пережитков холодной войны, все еще разбросанных по Северной Америке, большей части Западной и Центральной Европы, Израилю, Турции, Японии и некоторым другим частям света, – тайники с оружием и радиооборудованием КГБ, предназначенным для использования ДРГ. Записки Митрохина содержат точные сведения об их местонахождении в ряде стран. Некоторые из них заминированы взрывными устройствами МОЛНИЯ, предназначенными для уничтожения их содержимого, если тайники будут вскрыты, и являются очень опасными. 51 Действительно, в одном или нескольких тайниках уже могли произойти взрывы, ошибочно приписанные другим причинам.
ПОСЛЕ 1998 года швейцарские власти приступили к ликвидации тайника с радиостанциями в лесу близ Берна, идентифицированного Митрохиным,52 который взорвался при выстреле из водяной пушки. Представитель федеральной прокуратуры выступил с предупреждением, что если будут обнаружены еще какие-либо тайники, их нельзя трогать: “Любой, кто попытался бы сдвинуть контейнер [КГБ], был бы убит”. 53 В Бельгии из трех других тайников КГБ (под кодовыми названиями AЛЬФА-1, AЛЬФА-2 и ALPHA-5) были благополучно извлечены радиоприемники. 54 Учитывая опасное состояние непредсказуемого количества радио- и оружейных тайников КГБ времен холодной войны, у СВР теперь нет оправдания тому, что она не раскрыла их точное местонахождение правительствам всех стран, в которых они были спрятаны.
Помимо использования офицеров “Линии Ф” в резидентурах КГБ для руководства или надзора за своими операциями, Тринадцатый департамент и его преемник также имели небольшую группу нелегалов, обученных технике саботажа и другим “специальным действиям”, которые перемещались по всему миру от одного объекта саботажа или “мокрухи” к другому. 55 Самым активным был Игорь Витальевич Войтецкий (кодовое имя ПОЛЬ), который начал подготовку в качестве нелегала в 1956 году в возрасте двадцати трех лет. Отец Войтецкого, Глеб Павлович Шляндин, покончил жизнь самоубийством в разгар Большого террора в 1937 году. Его мать, Софья Давыдовна Рудницкая, работавшая учительницей музыки, вторично вышла замуж за Виталия Пантелеймоновича Войтецкого, кинорежиссера киностудии имени Горького. По легенде Войтецкий был “Эмилем Эвраертом”, сыном отца-бельгийца Эрнста Эвраерта и матери-немки Хедвиг Марты Альтхаммер. Эрнст Эвраерт жил в России с 1933 года; “Хедвиг Альтхаммер” не существовало. Однако агент КГБ под кодовым названием РАГ, работавший в коммуне Белькур в бельгийской провинции Иено, внес в учетные документы коммуны фиктивную запись, якобы свидетельствующую о том, что ПОЛЬ и его фиктивная мать проживали там с 15 октября 1943 года по 14 декабря 1944 года. На основании этой записи и поддельных документов, предоставленных Управлением по борьбе с нелегалами ПГУ- С, 8 ноября 1962 года ПАУЛЬ получил бельгийский паспорт на имя Эмиля Эвраэрта, после чего пересек Ла-Манш и перебрался в Англию.
30 января 1963 года в Дуврском ЗАГСе Войтецкий женился на другой нелегалке КГБ, Юлии Ивановне Горанковой (кодовое имя ВИРГИНИЯ), которая затем смогла подать заявление на получение подлинных бельгийских документов, удостоверяющих личность, взамен своего поддельного западногерманского паспорта. С помощью Горанковой, Войтецкий начал постоянную карьеру нелегала, работающего на Тринадцатый отдел. 56 Его первое задание было в Северной Ирландии, где он выбирал места для высадки воздушных и морских десантов ДРГ. Затем он разведал места высадки в Шотландии, где он также определил подходящие базы для “движения сопротивления” шотландских коммунистов в военное время, подготовил большие закладки для диверсионного оборудования, определил уязвимые участки нефтепроводов и другие цели и подобрал агентов для проведения диверсионных операций. В течение следующего десятилетия, прежде чем стать нелегальным инструктором в 1975 году, Войтецкий выполнял аналогичные задания в Австрии, Бельгии, Канаде, Франции, Греции, Гонконге, Израиле, Италии, Испании, Турции и США – возможно, это было первое в истории мировое турне диверсанта. 57
ХОТЯ ПГУ ЗНАЧИТЕЛЬНО РАСШИРИЛО свои диверсионные возможности в 1960-е годы, оно все больше путалось в традиционной специализации своего отдела “специальных действий” – ликвидации “врагов народа” за рубежом. Целями большинства заговоров с целью убийства в 1960-х и 1970-х годах, зафиксированных в файлах КГБ, которые видел Митрохин, были собственные перебежчики КГБ. Все они были приговорены к смерти за измену в ходе секретных судебных процессов, проведенных заочно. Несмотря на риск дальнейшей дурной славы на Западе, если бы их выследили, сотрудники Центр были полны решимости не допустить распространения в рядах КГБ убеждения, что предатели могут избежать справедливого наказания:
КГБ должен усилить дух ненависти к врагу и предателям. Значительный вред наносит утешительная теория о неизбежности потерь в войнах между спецслужбами. На совещаниях и в отчетах предательство иногда называют компромиссом. Компромиссы, под которыми подразумеваются оперативные провалы, обычно провоцируются умелыми увертками противника. Приравнивание этих двух понятий обычно приводит к моральному оправданию предателей и создает их образ как жертв разведывательного мастерства противника. Перебежчики не остаются безнаказанными. Их наказание описано в таких пословицах, как: “Предателя Иуду ненавидят везде”. “Собака-наемник заслуживает кола в сердце” и “Предатель – сам себе убийца”. 58
Глубокая озабоченность Центра ущербом, нанесенным перебежкой Анатолия Голицына из Хельсинкской резидентуры в декабре 1961 года, укрепила его решимость сдерживать будущих перебежчиков. Не зная о путанице, вызванной в ЦРУ все более экстравагантными теориями заговора Голицына, КГБ расценил его бегство как серьезную неудачу. 59 Его дело послужило толчком к серьезному пересмотру Центром процедур ликвидации предателей за пределами Советского Союза. В ноябре 1962 года Семичастный, сменивший Шелепина на посту председателя КГБ годом ранее, утвердил план “специальных мероприятий” против группы “особо опасных предателей”, совместно разработанный начальниками Первого и Второго главных управлений Александром Михайловичем Сахаровским и Олегом Михайловичем Грибановым:
Поскольку эти предатели, выдавшие противнику важные государственные секреты и нанесшие большой политический ущерб СССР, были приговорены к смертной казни в их отсутствие, этот приговор будет приведен в исполнение за границей.
Самым старым в списке смертников был бывший шифровальщик ГРУ Игорь Гузенко (фото выше), который дезертировал в 1945 году. Остальные были более поздними перебежчиками из КГБ: Анатолий Голицын, Петр Дерябин, Юрий Растворов, Владимир и Евдокия Петровы, Рейно Хайханен, Николай Хохлов и Богдан Сташинский. 60 План, утвержденный Семичастным, предписывал Тринадцатому управлению подготовить киллеров для исполнения смертных приговоров предателям. Контрразведывательное управление ФКР (позднее Управление К) должно было выслеживать их в зарубежных убежищах в сотрудничестве со Вторым главным управлением, которое должно было вести наблюдение за родственниками предателей в Советском Союзе, следить за их перепиской и проводить периодические обыски в их домах. 61 В случае с Голицыным надеялись, что он выйдет из укрытия, чтобы дать показания комитету Конгресса и предоставить возможность убийце из КГБ его устранить. 62
В 1964 году в американской прессе появились сообщения о том, что бывший нелегал Рейно Хайханен (фото), предавший “Вилли” Фишера (псевдоним “Рудольф Абель”), погиб в дорожной аварии. Сотрудникам ПГУ сообщили, что “несчастный случай” был организован Тринадцатым управлением. Хотя КГБ в действительности не приложил руку к смерти Хайханена, большинство сотрудников внешней разведки повелись на дезинформацию. 63 Правда, которую Центр не мог заставить себя признать даже своим собственным сотрудникам, заключалась в том, что ему редко удавалось выследить кого-либо из тех, кто находился в списке “особо опасных предателей”, и что, даже когда это удавалось, он не мог разработать методы их убийства, которые не были бы связаны с неприемлемым риском.
В 1960-е годы в список “особо опасных предателей”, подлежащих ликвидации за рубежом, были добавлены имена еще нескольких перебежчиков. Первым из них был Юрий Носенко, офицер КГБ, который вступил в тайный контакт с ЦРУ в июне 1962 года во время работы в составе советской делегации по разоружению в Женеве и дезертировал в США в январе 1964 года 64 . В отличие от других перебежчиков из списка “особо опасных предателей” на 1962 год, Носенко был заключен в тюрьму, но не казнен. Однако, по страшной иронии судьбы, его тюремщиками были не КГБ, а ЦРУ. Голицын утверждал, что КГБ пошлет ряд фальшивых перебежчиков в попытке дискредитировать его. Носенко, по его утверждению, был одним из них.
К несчастью, те, кто допрашивал Носенко (фото), как и Англтон, начальник штаба контрразведки, поверили Голицыну. Они уделили слишком много внимания некоторым очевидным пробелам и несоответствиям в рассказе Носенко – в частности, путанице в его звании. Они также ошибочно заключили, что некоторые из его сведений были слишком хороши, чтобы быть правдой – в частности, его точное сообщение после убийства Кеннеди о том, что досье Освальда в Центре показало, что КГБ считал его психически неуравновешенным и отказался использовать его в качестве агента, несмотря на его пребывание в Советском Союзе. И они по глупости сочли подозрительным, а не рациональным отсутствие поддержки Носенко теорий заговора Голицына. Пит Бэгли, начальник контрразведывательного отделения советского отдела ЦРУ, жаловался: “[Носенко] заставил все звучать менее зловеще, чем Голицын. Для меня версия Голицына была просто превосходной”. В течение четырех лет и восьми месяцев Носенко содержался в тюрьме ЦРУ в суровых условиях, без чтения и общения с людьми, в то время как его дознаватели настаивали на том, чтобы он признался в том, что он был подсадным КГБ. Немногие дела в истории американской разведки были рассмотрены так ужасающе плохо. 65
КГБ ничего не знал о необоснованных подозрениях ЦРУ. По иронии судьбы, пока Носенко томился в одиночной камере, Центр разрабатывал план убийства и его, и Голицына нелегалом ПОЛЕМ, если они посетят Всемирную выставку в Монреале в 1967 году (по совершенно иным причинам ни тот, ни другой этого не сделали). 66
Постоянная неспособность Центра выследить своих предателей была хорошо проиллюстрирована делом нелегала Евгения Рунге (кодовое имя МАКС), который вместе со своей женой Валентиной Руш (ЗИНА) дезертировал в октябре 1967 года в ЦРУ в Германии. Следуя традиционной практике КГБ использовать оскорбительные кодовые имена для перебежчиков, МАКС был переименован в ГНИДУ. Как и его предшественников, его заочно приговорили к смертной казни. Огромные усилия с участием нескольких других служб советского блока были направлены на операцию ТРЕЗОР, долгую и безуспешную попытку выследить и ликвидировать Рунге. Более пятидесяти друзей и родственников Рунге в Советском Союзе, Восточной и Западной Германии были взяты под наблюдение; каждый элемент их корреспонденции, проходившей через советский блок, вскрывался и изучался; их дома прослушивались и тайно обыскивались. Штази организовала вспомогательную операцию под кодовым названием КОБРА, целью которой была обработка сестры Валентины Раш, Ренаты Людвиг, и одного из ее родственников, Эрнста Бухгольца, проживавшего в Западном Берлине. После пятнадцати лет неудач операция КОБРА была окончательно прекращена.
КГБ также обратился к другим спецслужбам советского блока за помощью в поиске убийцы, способного ликвидировать Рунге в Северной Америке, где, как предполагалось, он укрылся. Предпочтительным кандидатом Центра был западногерманский преступник венгерского происхождения под кодовым именем ЯГУАР, который был завербован AVH для “специальных акций” против антикоммунистических венгерских эмигрантов. 1 июля 1968 года ЯГУАР взорвал типографию “Дунай” в Мюнхене, которая выпускала эмигрантские издания. Он также поджег редакции двух венгерских эмигрантских газет, выведя одну из них из бизнеса. За эти операции ЯГУАР получил от AVH 40 000 венгерских форинтов и 1 000 западногерманских марок. Под впечатлением от его “специальных действий” в Мюнхене КГБ решил привлечь его к операции ТРЕЗОР. ЯГУАРУ показали фотографии Рунге и его жены, и он согласился выследить их. Однако после отъезда в США он бесследно исчез, предположительно вместе с оперативными средствами, выделенными ему КГБ. После исчезновения ЯГУАРА Центр обратился в восточногерманскую Штази и болгарскую DS с запросом, есть ли у них контакты среди американских гангстеров или мафиози, которые могли бы заключить контракт на Рунге. Ни один из них не смог предложить подходящего убийцу. 67
Помимо попыток ликвидации крупных предателей, Тринадцатый департамент и Департамент В также отвечали за применение более мягких наказаний к другим перебежчикам, чьи преступления не считались заслуживающими смертной казни.
План по работе с перебежчиками на ноябрь 1962 года также предусматривал “специальные меры” в отношении всемирно известного артиста балета Рудольфа Нуреева, который сбежал в парижском аэропорту Ле Бурже во время гастролей Кировского балета в 1961 году. 68 Сразу после его побега КГБ начал кампанию запугивания. В ночь своего первого крупного выступления с западной труппой, когда он должен был танцевать партию Синей птицы в парижской постановке “Спящей красавицы”, он получил эмоциональные письма от родителей и своего бывшего балетного педагога с призывом не предавать Родину. Набравшись смелости, Нуреев прервал свое выступление:
Я лишь вышел на сцену… как раздались крики и свист, почти заглушившие музыку Чайковского. Я продолжал танцевать “Синюю птицу”, но за дымкой софитов… . . Я прекрасно понимал, что какие-то коммунисты пытаются сорвать спектакль. Я едва слышал музыку и видел, как на сцену бросали что-то типа осколков стекла, но продолжал танцевать”. 69
Первые попытки КГБ запугать танцора не увенчались успехом. 21 февраля 1962 года Нуреев дебютировал в Ковент-Гардене, танцуя с Марго Фонтейн в “Жизели”. Тем, кто видел это незабываемое представление и двадцать три вызова на бис, уже было ясно, что родилось одно из величайших партнерств в истории танца. 70
Центр был возмущен не только публичным поклонением печально известному перебежчику, но и тем, что несколько месяцев спустя Нуреев опубликовал мемуары, описывающие его “прыжок к свободе” на Западе. Хотя план кампании против ведущих перебежчиков от ноября 1962 года не уточнял характер “специальных действий”, которые должны были быть применены против него, из контекста было ясно, что впредь они будут включать в себя гораздо большее, чем рассыпание битого стекла на сцене. 71 В последующих директивах ПГУ обсуждались планы (которые так и не были успешно реализованы) по перелому одной или обеих ног Нуреева. 72
Летом 1970 года одна из самых известных современниц Нуреева, Наталья Макарова, сбежала в Лондоне во время гастролей Кировского балета в Royal Festival Hall. Отчет КГБ предсказуемо осудил ее как “политически незрелую личность, с низкими моральными качествами”. 73 В действительности, основным мотивом ее дезертирства, как и Нуреева, было стремление к большей творческой свободе. 74
В совместном меморандуме руководителей Первого и Второго главных управлений предлагалось, что если удастся найти способ нанести вред Нурееву без того, чтобы проявилась рука КГБ, то аналогичные “специальные действия” должны быть предприняты против Макаровой. Как обычно, ссылка в их меморандуме на физические повреждения была выражена в эвфемистической бюрократической прозе:
В зависимости от результатов специальных действий, предпринятых в отношении Нуреева, направленных на снижение его профессиональных навыков, [КГБ] должен рассмотреть возможность проведения аналогичной акции в отношении Макаровой, чтобы локализовать негативный эффект от ее предстоящих выступлений в Великобритании и США. Если британские органы пропаганды активизируются и предоставленная ею информация будет использована для клеветы на советскую жизнь, будут разработаны дополнительные меры”. 75
Центр обратился в болгарскую разведку с просьбой о возможном содействии одного из их агентов в труппе, где должна была танцевать Макарова. В одном случае Макарова получила легкую травму в результате несчастного случая за сценой, вызванного падением балки с декорации. Однако из документов, с которыми ознакомился Митрохин, не ясно, была ли это первая почти успешная “специальная акция” КГБ против перебежавшей балерины или просто неуклюжий поступок работника сцены. 76
С момента дезертирства сомневабшегося убийцы Богдана Сташинского в 1960 году операции КГБ против предателей, живущих на Западе, были абсолютно безуспешными. Хотя огромное количество времени и ресурсов было потрачено на выслеживание перебежчиков и подготовку к их убийству и нанесению увечий, единственная успешная ликвидация, о которой заявлял Центр, – убийство Хайханена – была фальшивкой. Вполне возможно, что КГБ несет ответственность за легкое ранение Натальи Макаровой. Но вероятность того, что его преследование предателей в течение десятилетия до 1970 года закончилось полным провалом, достаточно велика.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. ИНСТРУКЦИЯ ПО ОБЕЗВРЕЖИВАНИЮ ВЗРЫВНОГО УСТРОЙСТВА МОЛНИЯ
Инструкция по обезвреживанию взрывного устройства “МОЛНИЯ” Управление ПГУ С направляет в жилые дома руководство по правильной процедуре извлечения радиопередатчиков из тайников-ловушек.
1. Выкапывая контейнер из земли, следите за тем, чтобы случайно не задеть ручку. Копать следует до тех пор, пока не станет видна верхняя поверхность контейнера с ручкой; снять доску и фанеру, закрывающие контейнер.
2. Поворачивать ручку, наклонять контейнер и извлекать его из ямы можно только после обезвреживания взрывного устройства.
3. Для обезвреживания устройства необходимо иметь батарейку карманного фонарика напряжением не менее 3,5 вольт. К батарейке прикрепить два провода длиной 30-50 см с острыми щупами на конце (гвоздь или иголка).
4. Не вынимая контейнер из тайника, поместите один из контактов батареи на корпус контейнера, а другой – на левую запорную арматуру, исходя из того, что крышка контейнера обращена к оператору. Контактные точки должны быть приложены после того, как поцарапается лакокрасочное покрытие на корпусе контейнера и на запорной арматуре.
5. При контакте с батареей внутри контейнера должен раздаться “щелчок”; это означает, что взрывное устройство снято с предохранителя. Если “щелчка” нет, снова проверьте точки контакта и повторите операцию по снятию устройства с предохранителя.
6. Если при повторном выполнении операции “щелчок” все еще отсутствует, запрещается вынимать контейнер из тайника, и тайник должен быть заполнен. Чтобы открыть контейнер и извлечь электродетонаторы из двусторонней рации, необходимо
– снять навесные замки и поднять крышку контейнера с помощью ключа, который находится внутри контейнера. Открутите четыре винта и снимите металлический кожух, под которым находится двусторонняя рация в упаковке АЛИОТ;
– перерезать каждый из проводов, соединяющих контейнер с упаковкой АЛИОТ, и извлечь упаковку из контейнера. 77.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. ПРИМЕР ЗАМИНИРОВАННОГО РАДИОТАЙНИКА, ЗАЛОЖЕННОГО РЕЗИДЕНТУРОЙ В БЕРНЕ
15 мая 1966 года резидентура КГБ в Берне, Швейцария, провела операцию по закладке заминированного агентурного радиопередатчика БР-3У №. 624471/2329 в тайник под кодовым названием CACHE no. 3. В июле 1972 года резидентуре было приказано проверить район, где был зарыт передатчик, и разработать операцию по его извлечению. Управление С направило в Берн следующее описание маршрута к тайнику и его местонахождения:
Тайник № 3
Выезд из Фрибурга по дороге Авенчес. В шести километрах от Фрибурга дорога проходит через поселок Бельфо. На выезде из Бельфо по правой стороне дороги стоит ферма. Примерно в 100 метрах за этой фермой с правой стороны проходит дорожка, ведущая к лесу на возвышенности. Вход на эту дорогу находится прямо напротив железнодорожного переезда. Идите по этой дорожке до края леса, где находится большая крытая часовня с изображением святого и скамейками для сидения.
По краю леса мимо часовни проходит тропинка. Сделайте 55 шагов по тропинке с левой стороны часовни (если стоять к ней лицом). В этом месте с правой стороны находится каменный столб с буквами F C, а рядом с ним слева – большая сосна (единственная в секторе между часовней и маленьким столбом). Снова начните считать шаги от края тропинки. Идите под прямым углом к тропинке, проходя между сосной и маленьким столбом. Пройдя 36 шагов, вы окажетесь в точке между двумя большими лиственными деревьями, единственными в этом секторе. Расстояние между деревьями составляет три шага. Территория между деревьями была использована для тайника.
Если нет автомобиля, можно добраться до тайника по железной дороге из Фрибурга, высадившись в Бельфо и пройдя дальше пешком. Расстояние от железнодорожной станции Бельфо до тайника составляет около 1 500 м.
В тайнике находятся три контейнера: контейнер, водонепроницаемый пакет и камень. В кейсе находится взрывное устройство, которое было приведено в действие с помощью системы “Молния”, когда его поместили в тайник.
Сверху на контейнер была положена доска, чтобы защитить ручку при открытии тайника.
Недалеко от центра тайника на глубине 30 см закопана стеклянная банка, а над чемоданом в землю была вертикально воткнута металлическая труба длиной 15 см, верхний конец которой находился на глубине 5 – 7 см от поверхности. Эти предметы были помещены туда специально для того, чтобы указать, был ли тайник вскрыт третьими лицами. В то же время они могут служить в качестве маркеров во время раскопок. Общая глубина тайника составляет 1 м. В кейсе находится радиопередатчик BR-3U.
После осмотра местности бернская резидентура сообщила Центру, что из-за отсутствия лиственного покрова на участке будет трудно скрыть следы раскопок. Также трудно будет придумать легенду для прикрытия присутствия оперативных сотрудников в районе тайника в течение одного-двух часов, что вполне может привлечь внимание. В итоге Управление С предложило руководству ПГУ списать тайник, отчасти из-за трудностей раскопок, а отчасти из-за того, что срок хранения устройства истек, и извлечение передатчика может стать опасным. Предложение было одобрено. 78 В конечном итоге тайник был опустошен в декабре 1998 года швейцарской федеральной полицией с использованием инструкций по поиску из архива Митрохина, воспроизведенных выше. Устройство МОЛНИЯ, как и предполагало Управление С, оказалось опасным и взорвалось при обстреле из водомета. 79 (См. иллюстрации). MOЛНИЯ, как и предполагало Управление С, оказалась опасно нестабильным и взорвалась при обстреле из водомета. 79 (См. иллюстрации).
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. ПРИМЕРЫ РАДИОТАЙНИКОВ, УСТАНОВЛЕННЫХ РЕЗИДЕНТУРОЙ «РИМ»
Примеры радиотайников, установленных резидентурой “Рим”. Описание маршрута к тайнику МЕЖОЗЕРНЫЙ и местонахождение тайника
15 апреля 1962 года радиопередатчик BR-3U №. 609072/9126 был помещен в водонепроницаемый пакет в тайнике “Межозерный”.
Тайник MЕЖОЗЕРНЫЙ находится в 30 км от Рима в лесном массиве между озерами Альбано и Неми, в 50 м от Via dei Laghi, по правую сторону дороги при движении из Рима в Веллетри.
Выехав из Рима по Аппиа Антика, через 17 км (нижняя часть аэродрома Чампино) поверните налево на Виа дей Лаги, ведущую в Веллетри. Проследуйте 13 км по Via dei Laghi до вехи 13 км и продолжайте движение в том же направлении 120 м после вехи 13 км, после чего широкая тропа уходит вправо в лес.
Идите по ней 90 м до развилки, где есть две тропинки, продолжайте идти по тропинке направо, которая начинается в 10 м от четырех больших камней на главной тропе.
Эти две тропинки идут по обе стороны холма. Пройдя по правой тропинке 15 м от места ее ответвления, поверните налево и поднимитесь на холм на 7-8 м. На холме и на его склонах есть ямы, оставленные, очевидно, после выкорчевывания деревьев. Среди всех этих ям есть группа из четырех, расположенных рядом друг с другом.
Тайник, в котором был спрятан груз, представляет собой квадратную яму, рядом с которой находится еще одна большая яма неправильной формы, похожая на восьмерку.
На дне ямы в направлении развилки тропинок вырыта выемка, в которую помещен сундук с двусторонней рацией. Он засыпан землей и камнями на глубину 55-60 см. После того, как футляр был засыпан 25 см земли, был установлен первый маркер: два отрезка зеленой проволоки были положены поперек этого места по диагонали, затем футляр был покрыт еще 50 см земли, после чего желтая проволока также была положена по диагонали через это место; затем все это было покрыто слоем земли в 55-60 см. На противоположной стороне ямы находится большой камень. Расстояние от перекрестка Via dei Laghi и AricciaRocca di Papa до широкой пешеходной дорожки при движении от Рима составляет около 1 450 м.80
ТАЙНИК БЫЛ опустошен римской резиденцией 6 февраля 1970 года, очевидно, из-за опасений, что состояние его содержимого может ухудшиться и стать небезопасным). 81
(б) Описание маршрута к тайнику МАРИНО и его местонахождения
20 сентября 1962 года в тайник МАРИНО были помещены два контейнера: блокнот с инструкциями по снятию и упаковке двусторонней рации и капсула с инструкциями по эксплуатации двусторонней рации вместе с графиками двусторонней и односторонней связи; все материалы были на мягкой пленке на английском языке. Тайник МАРИНО представлял собой расщелину у подножия древнего дерева, которая была расширена в корневую систему дерева. Тайник находился в точке, расположенной в 6 км по Via dei Laghi после выезда из Рима. Двигайтесь по дороге Рим-Альбано, поверните налево на Виа дей Лаги и продолжайте движение 6,3 км. Начиная с отметки 6 км, дорога начинает резко поворачивать прямо перед деревней Марино. В середине поворота слева и справа от дороги отходят две неасфальтированные деревенские дорожки. Между дорожкой справа от дороги и самой дорогой есть участок, заросший высоким кустарником. Среди этих кустов в 25 м от дороги растет одно древнее дерево. Тайник MARINO находится у подножия этого дерева в корневой системе со стороны, противоположной дороге, на глубине 25 см от поверхности. Два контейнера завернуты в целлофан и помещены в металлическую банку из-под сладостей размером 18 × 10 × 4 см, края которой были заклеены изоляционной лентой. Предметы были засыпаны землей, а сверху положен камень. 82
(Тайник был опустошен резидентурой Рима 7 февраля 1970 года). 83
В целях общественной безопасности не представляется возможным опубликовать местонахождение всех радио- и оружейных тайников КГБ, которые не были разминированы, поскольку неизвестное их количество заминировано или представляет опасность для нашедшего.
Примечания к Главе двадцать второй. Особые задачи. Часть 1
1. Джилас, Тито, с. 29; Джилас, Rise and Fall (Взлет и падение), стр. 106-7; Радзинский, Сталин, с. 399.
2. к-20 272; Кодовое имя Ранковича находится в k-20 287.
3. Джилас, Взлет и падение, стр. 82–3, 105–6.
4. к-20, 281.
5. к-20, 276.
6. к-20, 290 292. Имя Тишкова (Тимофеев) приводится у Джиласа во Взлете и падении, стр. 82-3, 105-6.
7. к-20 279.
8. к-20 289 290.
9. Джилас, Взлет и падение, стр. 84–5, 92, 95, 98–9, 105–6; Дедиджер, Tito Speaks (Тито говорит), стр. 268.
10. к-20,292.
11. к-5,707.
12. Джилас, Взлет и падение, гл. 14, 15; Джилас, Тито, стр. 84-7; Эндрю и Гордиевский, КГБ, стр. 371-2. ВАЛ определен Судоплатовым, Особые задачи, с. 338.
13. Эндрю и Гордиевский, КГБ, стр. 415-17.
14. См. главы 5, 6 и 10 выше.
15. Отчет МГБ Сталину, впервые опубликованный Дмитрием Волкогоновым в «Известиях» (11 июня 1993 г.); перепечатано у Судоплатова, Особые задачи, стр. 336-7, и Stalin’s Plan to Assassinate Tito (План Сталина по убийству Тито), стр. 137.
16. Отчет МГБ Сталину, впервые опубликованный Дмитрием Волкогоновым в ” Известиях” (11 июня 1993 г.).
17. «План Сталина по убийству Тито», с. 137.
18. Вольф, Leadership Transition in a Fractured Bloc (Смена руководства в расколотом блоке), стр. 1.
19. Судоплатов. Особые задачи. С. 335-8.
20. к-13,267. Некоторые примеры работ Григулевича, опубликованные под его собственным именем, псевдонимом И. Р. Лаврецкий и гибридным именем Григулевич-Лаврецкий, включены в библиографию.
21. Судоплатов, Особые задачи, с. 249, 252-3.
22. Хохлов, In the Name of Conscience (Во имя совести), часть 3; Андрей и Гордиевский, КГБ, стр. 430-1.
23. т. 3, п. 3.
24. Т-7 267.
25. Т-7 267.
26. Каждый целевой файл (объектное дело) должен содержать следующую информацию:
1. Роль цели в мирное и военное время и ее место в военно-промышленном потенциале противника. Документы, фотографии, фильмы, карты и схемы с подробным описанием её местоположения, графика работы, системы безопасности, персонала, соседей, населенных пунктов поблизости и способов приближения к цели.
2. Подробное описание уязвимых точек цели, методов атаки на каждую из них, оценки вероятного ущерба и тип персонала, который будет использоваться в диверсионных операциях (агенты, нелегалы и т. д.).
3. Возможность разведки и саботажа цели. Этот раздел файла содержит индивидуальные отчеты (справки) по каждому доступному источнику информации о цели и по каждому боевому агенту (агенту-боевику), выбранному для действий против него.
4. Подробная информация о специальном оборудовании, необходимом для операций против цели, точном его использовании, мертвых точках, механизмах хранения и роли каждого из тех, кому поручено его использование.
5. Порядок предоставления инструкций лицам, ответственным за атаку цели, вместе с кодовыми словами для начала «особого действия». (Эта часть файла была помещена в запечатанный пакет.)
Если информация по любому из перечисленных выше вопросов отсутствовала, в файл добавлялась примечание о действиях, предпринятых для ее получения. т. 6, гл. 5, часть 5, п. 2.
27. к-16, 255.
28. т-7, 311.
29. т. 6, гл. 5, часть 5.
30. т. 6, гл. 5, часть 5.
31. Вулф, Man without a Face (Человек без лица), стр. 211-12.
32. т. 6, гл. 1, часть 1.
33. Бэррон, KГБ, стр. 421-6. Эндрю и Гордиевский, КГБ, с. 467.
34. Наиболее полный отчет о карьере Сташинского содержится у Андерса, Murder to Order (Убийство по заказу).
35. Андерс, Убийство по заказу, с. 107.
36. Эндрю и Гордиевский, КГБ, с. 468. См. главу 15.
37. Ричард Бистон, KGB Refused to Kill Khrushchev (КГБ отказалось убить Хрущева) [интервью Семичастному], The Times (23 декабря 1997 г.).
38. Эндрю и Гордиевский, КГБ, стр. 481-2.
39. Текст секретной речи Хрущева от 3 августа 1961 г. не публиковался до 1993 г. Зубок и Плешаков, Inside the Kremlin’s Cold War (Изнутри Кремлевской холодной войны), с. 252.
40. т. 6, гл. 5, часть 5.
41. т. 6, гл. 5, часть 5. Фонсека был соучредителем СФНО. Первоначально он назывался Фронт национального освобождения. «Сандинисты» были добавлены, главным образом по настоянию Фонсека, в 1962 году в честь «антиимпериалистического» героя генерала Аугусто Сезара Сандино. В томе 2 более подробно рассказывается о связях КГБ с СФНО и о других операциях в Латинской Америке.
42. т. 6, гл. 5, часть 5.
43. т. 6, гл. 5, часть 5.
44. т. 8, гл. 10.
45. т-7,173.
46. Планировалось вывести из строя нефтепровод Вильхемсхафен-Весселинг в том месте, где он пересекает реку Липпе и Зейтенканал; т-7 277.
47. Т-7,65; к-16,380.
48. к-2,186.
49. т-7,163,165,170-2. Примеры радио-кэшей см. В приложениях 2, 3 этой главы.
50. к-5,483.
51. Об устройстве МОЛНИЯ см. Эту главу, приложение 1. В заметках Митрохина не всегда четко указывается, какие тайники заминированы.
52. См. наст. главу, приложение 2.
53. Отчет Рейтер (18 января 1999 г.).
54. к-5,382. Бельгийские тайники не заминированы.
55. В 1968-1919 годах в Тринадцатом отделе находился один нелегал, ПОЛ, которому помогала его жена ВИРГИНИЯ, и две пары немецких нелегальных агентов, о которых в записях Митрохина нет никаких подробностей; т. 3, п. 3. В файлах могли быть и другие, не отмеченные Митрохиным.
56. Самый полный отчет о карьере ПОЛА находится в томе. 7, гл. 7; есть еще несколько подробностей в т. 6, гл. 5, часть 5. По РАГУ см. также к-11,17. В досье ПОЛА, к которому Митрохин сделал подробные записи, мало что говорит о характере помощи, предоставленной ВИРДЖИНИЕЙ.
57. т. 7, гл. 7; т. 8, гл. 9; т. 6, гл. 5, часть 5. Среди других нелегалов, откомандированных на более короткие сроки для операций Тринадцатого отдела, был Василий Гордиевский (ГРОМОВ), который во время миссии в Испанию зимой 1964-1945 годов выбрал семь посадочных площадок и восемь тайников с оружием для операций DRG. Роден, глава Тринадцатого отдела, обратился в Управление по борьбе с нелегалами с просьбой вручить ему награду в знак успеха его миссии; т-7 279.
58. т. 6, гл. 1, часть 1.
59. См. главу 11.
60. Дерябин и Растворов в 1954 году перешли на сторону ЦРУ соответственно в Вене и Токио. В том же году Петровы дезертировали в Канберре.
61. т. 5, сек. 7 л .; т. 2, приложение. 3.
62. т. 6, гл. 8, часть 6.
63. vol. 2, приложение. 3; т. 6, гл. 5, часть 5.
64. См. главу 11.
65. Вайз, Molehunt (Охота на кротов), гл. 11; Mangold, Cold Warrior (Мангольд, воин холодной войны), гл. 12.
66. т. 6, гл. 5, часть 5.
67. т. 6, гл. 5, часть 5. КГБ также безуспешно пытался использовать своего агента в канадской RCMP Джима Моррисона (ДРУГ), чтобы выследить Рунге.
68. т. 2, приложение. 3.
69. Нуреев, «Нуреев», с. 96-7.
70. Персиваль, Нуреев, стр. 55-6.
71. т. 2, приложение. 3.
72. Шеймов, Tower of Secrets (Башня c секретами), стр. 92-3. Вероятно, из-за глубокой враждебности к Нурееву со стороны старой гвардии КГБ, он не был реабилитирован в России до сентября 1998 года, через пять лет после его смерти в изгнании. См. Russia reinstates Nureyev («Россия реабилитирует Нуреева»), The Times (23 сентября 1998 г.).
73. vol. 6, гл. 5, часть 5.
74. Персиваль, Нуреев, с. 99.
75. т. 6, гл. 5, часть 5.
76. т. 2, приложение. 3. И Нуреев, и Макарова также стали объектами многочисленных активных мер КГБ, направленных на их дискредитацию.
77. к-10,155.
78. к-10,154.
79. Пресс-релиз Ministère Public de la Confédération (Генеральной прокуратуры Швейцарии (18 января 1999 г.). В швейцарском пресс-релизе не упоминаются документы из архива Митрохина, использованные для обнаружения тайника.
80. к-5,382.
81. к-10,156.
82. к-10,158.
83. к-10,157.
84. к-10,158.
