Я всю жизнь думал, что “шагреневая кожа” является неологизмом, выдуманным и введенным в широкий оборот Бальзаком.
И что перевод заглавия романа на русский является просто калькой с La peau de chagrin, пульнутым в публику каким-то неизвестным переводчиком, опубликовавшим небольшой фрагмент в сороковом номере московского „Дамского журнала”. Перевод этого фрагмента был сделан в том же году, что роман вышел во Франции, то есть в 1831м. Полностью „Шагреневая кожа” была опубликована по-русски уже после смерти ее автора, в 1891 году и этот перевод, разумеется под таким же заголовком, сделал известный публицист, литератор и переводчик западноевропейской литературы Д. В. Аверкиев. Он выдержал пять изданий, последнее было испущено в 1936 году. Потом, в в 1923 известным литературоведом и теоретиком романа Б.А. Грифцовым был сооружён второй известный перевод романа. Он тоже выдержал множество переизданий.
Немного расскажу о самом романе, который я читал, наверное, в подростковом возрасте, разумеется не в оригинале, потому что когда я к году 1974 примерно выучил французский в степени, достаточной для чтения французов в оригинале, передо мной открылся такой огромный мир с произведениями современных писателей типа Сартра, Камю, Ионеско, Жарри и т.д., что читать такую старую рухлядь с тщательным описанием ничего не значащих подробностей быта у меня не было ни желания, ни времени.
Если вы не знали, а вы, знамо дело, не ведали, в СССР люди, умевшие читать на английском и французском, в меньшей степени на немецком, обладали изрядным преимуществом. Оно заключалось в том, что некоторые произведения, как правило художественные, проходили мимо цензуры!
Я говорю о тех книгах, которые продавались в букинистических магазинах Москвы и Питера. В столице я помню магазин на улице Веснина (сейчас Денежный переулок), недалеко от здания МИДа, а в Питере на Староневском, если не забыл. Если забыл, поправьте. Видимо в силу ничтожного охвата аудитории, ведь процент изучивших языки до степени чтения в оригинале в самой читающей стране мира был ничтожен, книжки падали сквозь сито недремлющего ока КГБ.
Так я купил, например, сборник рассказов Сартра “Стена” и даже в возрасте лет 25 перевел один из рассказов. Моя преподавательница Сусанна Анатольевна Парамонова приобрела, возможно, в подобном магазине роман Пастернака “Доктор Живаго” на французском и давала его мне почитать. Хотя ей могли эту книгу и из Франции привести, всё-таки роман нашумевший был, в магазин могли и не допустить.
Но вернёмся к книге про сжимающую эпидерму козла. Если вы подзабыли, о чём роман, то напомню:
“Шагреневая кожа“ Оноре Бальзака в двух томах вышла впервые в издательстве Шарля Гослена, как я уже сказал, в 1831 году. То есть без 8 годиков 200 лет назад. Писатель хотел “набросать картину общества — нищету и богатство, Париж одиночества и Париж салонов, силу денег и их бессилие“. Через издателя Гослена Бальзак получает множество восторженных писем, среди которых самое пылкое принадлежит польской графине Эв. Ганской. Гете беседует в Веймаре с Эккерманом о „Шагреневой коже“.
Роман Оноре де Бальзака ,,Шагреневая кожа” — одно из наиболее популярных произведений мировой литературы. Поставленная в нем проблема— что лучше: долгая и спокойная жизнь без желаний и стремлений или жизнь короткая, но полная борьбы, тревог и наслаждений — всегда волновала умы человечества.
Примерно на ту же тему сказка о вороне и орле, которую рассказывает Пугачев Гриневу. Об этом же толкуется в поэме Лермонтова ,,Мцыри”, да и вообще сюжетец востребован. Резюмировать его можно таким макаром. „Захотевай и желания твои будут исполнены. Но соизмеряй свои хотелки с жизнью”.
“При каждом исполненном желании я буду убывать, как и твои дни“,— гласит надпись на талисмане, то есть куске кожи, которая по воле случая попадает к герою романа, молодому разорившемуся поэту Рафаэлю, в час, когда он был близок к самоубийству. Именно с этого момента начинается для него новая жизнь, полная осуществленных желаний, но именно в этот час некий магический механизм начинает точно отсчитывать количество желаний, неуклонно сокращая дни героя. Так происходит завязка романа, так рождается бессмертный символ, навеки вошедший в галерею подобных символов-предметов мировой литературы и фольклора. Важное место „Шагреневая кожа” занимает и в творчестве самого Бальзака, являясь как бы поворотным пунктом к основному труду его жизни — созданию „Человеческой комедии”. Так думал и сам автор, называя „Шагреневую кожу” „отправным началом моего дела”. В одном из писем Анриетте де Кастри Бальзак пишет:
„Эта вещь не останется единственной: она… начало моего труда, и я буду гордиться тем, что осмелился его предпринять, даже если упаду под его бременем”.
Ну а теперь вернусь к вопросу, который задал сам себе. Почему я подумал, что такой кожи на самом деле нет, что она является только и исключительно выдумкой Оноре? Потому что уже знал, что chagrin – это печаль, тоска и т.д. Разумеется, чем больше желаний персонажа выполняется, тем сильнее кожа сжимается и тем тоскливей у героя на душе становится. Ясное ж дело! А то, что на самом деле существует такой вид кожи я узнал только в июне этого, 2023 года. Если вы кликните на ссылку выше, то выйдете в словаре Малый Робер на второе значение слова chagrin. Cuir grenu utilisé en reliure. Livre relié en chagrin. То есть шероховатая (зернистая) кожа, использовавшаяся для переплета книг. Вот те на! Будучи человек дотошным и руководствуясь правилами хорошей журналистики, я ж как никак был членом Союза журналистов Карельской АССР, хотя журналистикой то, чем мы занимались, можно было назвать с очень большим натягом, решил посмотреть и в русские источники. И там, к моему великому изумлению, была такая кожа. Недублёная и с неровной поверхностью. И даже две цитаты нашёл: “Лютов вытягивает шею вбок, шея у него длинная, жилистая, кожа ее шероховата, как шагрень (М. Горький). Реалист взял наугад одну из толстых, переплетенных в шагрень нотных тетрадей и раскрыл ее (А. Куприн).
Пришлось углубиться во французские источники поглубже. Шагрень в кожаной шкуре нашлась после поисков. В Trésor de la Langue Française informatisé, где про неё написано следующее:
A.- Вид серой кожи, выделанной из кожи крестца мула, осла или лошади и используемой в переплетах и роскошных кожаных изделиях. Цитаты там тоже были: Sur ses genoux [du sous-préfet] repose une grande serviette en chagrin gaufré (A. Daudet, Lettres de mon moulin, 1869, p. 131 – На его [субпрефекта] коленях лежит большая тисненая салфетка из шагрени (А. Доде, Письма с моей мельницы, 1869, стр. 131). Des cahiers reliés en toile blanche, en chagrin noir, en maroquin Lavallière et dorés sur tranche (A. France, La Vie en fleur, 1922, p. 402). – Тетрадки, переплетенные в белую ткань, чёрный шагрен, сафьян Лавальер и с позолотой по краям (А. Франс. Жизнь в цвету, 1922, стр. 402).
Интересно, что пока роман не набрал популярности и кожа шагрень не стала почти исключительно отждествляться с ним, в просторечии или уничижительном смысле само это сочетание (шагреневая кожа или Une peau de chagrin), где неопределенный артикль характеризует общий тип такой кожи, обозначала шероховатую, бугристую кожу. И более ничего.
Любопытна и этимология слова. По всей видимости она идёт от турецкого çagri — «огузок». Во французском языке появилось оно в конце 17го века и вначале было в орфографии sagrin (J. Palerne, Pérégrinations, Lyon, 1606, p. 315 cité par König ds Fr. mod., t. 9, 1941, p. 134).
Потом написание изменилось на chagrain (B. de Monconys, J. des voyages de Monsieur B. de Monconys, Lyon, 1666, t. 1, p. 359, cité par König, ibid.) и только в 1655 стало chagrin (P. Borel, Trésor de recherches et antiquitez gauloises et françoises, Paris, 1655.
Причём обе этих словоформы chagrain и chagrin конкурировали весь 17 и часть 18го века. Лингвисты считают, что и сама смена буквы с “с” на “ш” произошла под влиянием второго значения слова, появившегося в качестве прилагательного (печальный, скорбный и т.п.) намного раньше, то есть ещё в 14 веке.
Hist. 1. Adj. 1389 chagrine paresce (Jean Petit, Livre du champ d’or, 1197, Le Verdier cité par Delboulle ds R. Hist. litt. Fr., t. 4, p. 301);
Потом от прилагательного отпочковалось имя.
2. subst. 1450 « peine, affliction » (Mist. Viel Testament, XIX, 11866, II, 130 ds IGLF : J’ay un grant chagrin en la teste); 1534 « personne à l’esprit chagrin » (Rabelais, Gargantua, éd. Marty-Laveaux, t. 1, p. 7).
Бальзак потому и считается одним из гениев французского, что сумел выдумать такой заголовок, что воплотил в себе всю суть романа и его “печальная” кожа напрочт вытеснила банальную недублёную турецкую. Это вам не “Над пропастью во ржи”.
Вот, собственно, и всё. Ещё одна иллюстрация тезиса про то, что век живи, век учись, а помрёшь дубиной.
