Неприметная белая картонная коробка пролежала в темном углу чердака, забытая на долгие годы. И только когда коробку открыли, обнаружилось ее жуткое содержимое. Внутри аккуратно сложенной коробки, все еще испачканной кровью президента Джона Кеннеди, лежал розовый костюм, который был на первой леди Джеки Кеннеди 22 ноября 1963 г., когда ее мужа застрелили в Далласе. Поразительное, состоявшее в том, что костюм от Chanel, один из самых символичных предметов одежды в истории, два десятилетия пролежал без присмотра на чердаке вашингтонского дома матери Джеки, Джанет Аучинклосс, стало одной из сенсаций новой книги о самой знаменитой первой леди Америки.
Джанет, умершая в 1989 г. в возрасте 81 года, получила этот наряд от горничной Джеки Провиденсии Паредес после того, как в ночь убийства ее мужа в Белый дом вернулась изнуренная Джеки. Первая леди отказалась снять испачканный кровью костюм, даже когда преемник Кеннеди Линдон Б. Джонсон принимал присягу в качестве президента на борту самолета Air Force One, сказав: “Пусть они увидят, что они натворили”. По словам автора Дж. Рэнди Тараборелли, чья новая книга “Джеки: публичное, частное, секретное” выходит на этой неделе, Джеки была в ужасе, когда ее мать обнаружила костюм на чердаке в середине 1980-х годов.
Она считала, что его уничтожили. Розовая шляпа-таблетка, забрызганная кусочками мозга Кеннеди, исчезла. Один из членов семьи Джеки утверждает, что Мэри Галлахер (секретарь Джеки) нашла шляпу в Мемориальной больнице Паркленда. Она отдала ее Джанет через неделю после похорон Кеннеди. Джанет решила оставить ее себе. Неизвестно, что с ней случилось”, – пишет Тараборелли. Джеки передала свой костюм в Национальный архив США. Он хранится в комнате с регулируемой температурой, и она строго-настрого приказала не выставлять его на всеобщее обозрение до 2103 года – через 140 лет после убийства. За прошедшие годы о Джеки Кеннеди были написаны тысячи слов, однако критики назвали новый 500-страничный том Тараборелли “окончательным” рассказом о загадочной женщине, которая покорила мир своей грацией и самообладанием после смерти Кеннеди, но при этом яростно оберегала свою частную жизнь.
За всю свою жизнь она дала лишь несколько интервью и отказалась писать мемуары. Она была настолько замкнутой, что, когда в январе 1994 г. у нее обнаружили рак и она знала, что ей осталось жить несколько месяцев, она пригласила друзей и членов семьи в свою квартиру на Пятой авеню в Нью-Йорке и планомерно сожгла все свои личные письма и фотографии. Бывший любовник Джек Уорнеке, архитектор, спроектировавший памятник Кеннеди “Вечный огонь” на Арлингтонском национальном кладбище в Вашингтоне, где сейчас покоится Джеки, рассказал Тараборелли, как “она передала мне пачку конвертов, аккуратно перевязанных ниткой”. Джеки развязывала нитку и брала из пачки одно письмо, которое, по словам Варнеке, было её “ночным ритуалом чтения” вплоть до ее смерти в мае 1994 г. в возрасте всего 64 лет. Она читала его, прежде чем положить в огонь”.
Здесь были письма от детей Джеки, Джона и Кэролайн… Были также письма от Джека Кеннеди, Аристотеля Онассиса (ее второго мужа), ее отца, Джека Бувье, и даже несколько от меня”, – сказал он. Тараборрелли провел более десяти лет, беседуя с членами семьи, бывшими любовниками, сотрудниками и друзьями иконы. Он изобразил ее как женщину, одержимую деньгами, имевшую множество любовников, но безжалостно отвергавшую мужчин, которые были недостаточно богаты для ее жизни в стиле jet-set. – Деньги – это власть, и мне нужно и то, и другое, – говорила она Варнеке.
Она была настолько прижимистой, что всю жизнь вела ежедневник, в котором записывала каждый пенни расходов – от буханки хлеба до карманных денег своих детей. Но Джеки предстала перед читателями ранимой женщиной, которая так и не смогла пережить убийство мужа и мучилась, когда выяснилось, что он изменял ей на протяжении всего их брака. – Она знала, что он ей изменял, но масштабы этого, ставшие достоянием гласности после его смерти, опустошили ее, – говорит одна из подруг. Она рассказывала друзьям и своему психологу, что у неё в голове всё ещё звучит телефонный звонок одной из его любовниц, Мэрилин Монро, сделанные в Белый дом. Она случайно попала на линию Джеки в личных покоях Кеннеди.
За несколько недель до этого Джеки отказалась присутствовать на концерте в честь дня рождения президента, где Монро, одетая в прозрачное платье, воздыхая, пела: ‘С днем рождения, господин президент’. “Я не собираюсь унижаться”, – ответила Джеки на вопрос, почему она отказалась идти на празднование дня рождения мужа. Поэтому, когда Мэрилин позвонила и попросила позвать Кеннеди, Джеки спросила: “В чем дело?”, на что сирена экрана ответила: “Да ни в чем, просто хотела сказать “привет””.
Это мучило ее десятилетиями, – говорит один из друзей. Она так и не узнала, был ли звонок реальным, пока много лет спустя, когда она проходила терапию и ее психолог призналась, что лечила Мэрилин, признавшуюся, что звонила именно она. Джеки была в ярости и тут же уволила психолога -. В первые годы их брака, когда он еще был сенатором от штата Массачусетс, она подумывала о том, чтобы уйти от мужа, после того как он неоднократно заражал ее различными венерическими заболеваниями. По её мнению, одно из таких заболеваний явилось причиной того, что их дочь Арабелла родилась мертворожденной в 1956 году. Джек находился в круизе у берегов Италии и развлекался со своими друзьями, среди которых было несколько женщин. Когда он решил не возвращаться после выкидыша Джеки, все были потрясены, – пишет Тараборелли.
Джеки заявила патриарху семьи Кеннеди Джо Кеннеди, что она не готова мириться с изменами мужа.
Именно тогда Джо, желая, чтобы Джеки представила миру “идеальный союз”, способствующий президентским амбициям его сына, предложил сделку. За обедом во французском ресторане Le Pavilion в Нью-Йорке он предложил ей 100 тыс. долларов, что сегодня эквивалентно 1 млн. долларов (760 тыс. фунтов стерлингов), за любого ребенка, “доношенного до срока”.
В ноябре 1957 г. Джеки родила дочь Кэролайн, и Джо, как утверждается в книге, выполнил свое обещание и в тот же день перевел на ее банковский счет 100 тыс. долл. Сын Джон-младший родился три года спустя, через две недели после избрания его отца президентом в 1960 году.
Молодая, красивая и гламурная Джеки завораживала мир, став первой леди Америки, но за кулисами все было не так хорошо. Кеннеди продолжал распутничать под носом у жены. Она выгнала его из супружеской постели, но, согласно новому откровению в книге, в ночь перед их отъездом в Даллас “она пробралась в его спальню в Белом доме посреди ночи, и они занялись любовью”. Позже она сказала сестре, что у нее было “плохое предчувствие”. На следующий день, еще находясь в больнице в Далласе, Джеки спросили, как она хочет сообщить Джону-младшему и Кэролайн о смерти их отца.
“Мод должна это сделать”, – ответила она, имея в виду Мод Шоу, няню детей.
Мать Джеки, Джанет, сообщила новость Мод.
“Разрешите вам возразить?” – спросила верная няня.
Когда Джанет кивнула, Мод ответила: “Я не могу отнять у ребенка последнее счастье”, на что Джанет сказала: “Это желание Джеки, и ты должна выполнить его беспрекословно”.
В годы, последовавшие за убийством Кеннеди, Джеки погрузилась в глубокую депрессию. Она много пила и начала принимать таблетки, пытаясь победить своих демонов. Ее сестра Ли говорила: “Как может женщина, принимающая так много улучшающих препаратов, быть такой депрессивной?”. После ухода из Белого дома Джеки оказалась на грани банкротства. Богатые родственники Кеннеди отказались ее содержать.
Когда в ее новом доме проводились какие-то работы, она умоляла строителей принять вместо оплаты подписанную фотографию, “потому что когда-нибудь она будет стоить больше денег”. Строители настаивали на том, чтобы им заплатили чеком. Джеки утешала себя тем, что спала со многими мужчинами, в том числе с архитектором Варнеке, который проектировал мемориал ее мужа. Он рассказывает, как они “занимались любовью в машине и на пляже” и описывает ее как “сексуальную… живую… возбуждающую”.
Она сказала ему, что никогда не сможет пережить смерть Кеннеди, заявив: “Моя жизнь закончилась”.
Однажды он наблюдал за тем, как она доставала из деревянного сундука фланелевый халат своего покойного мужа и вдыхала его запах, описав этот момент как “всепоглощающую грусть”. Но она бросила разбитого сердцем Варнеке, когда он сообщил ей, что его бизнес обанкротился. Греческий судоходный магнат Аристотель Онассис, любовник ее сестры Ли, был замечен сотрудниками Белого дома проскользнувшим в ее спальню в ночь перед похоронами мужа. Когда Джеки спросили, как в постели себя чувствует актер Уоррен Битти, известный ловелас, она ответила, что “не была потрясена”, добавив: “Мужчины способны на многое”.
Она призналась, что целовалась с Робертом Редфордом, хотя тот был женат: “Он сказал мне, что хотел бы иметь возможность сказать, что целовался с Джеки О, так что теперь я могу сказать, что целовалась с Робертом Редфордом. Мы квиты”. С моральной точки зрения, она не испытывала никаких проблем, когда делила любовников со своей младшей сестрой Ли. Именно она впервые влюбилась в Кеннеди, увидев его на танцах, но их амбициозная мать, Джанет, решила, что Кеннеди больше подходит Джеки.
Сестры делили постель светского фотографа Питера Бирда, и Джеки добивалась Онассиса, несмотря на то, что Ли была в него влюблена. Когда в 1968 году на ее шурина Бобби Кеннеди, баллотировавшегося в президенты, было совершено покушение, Джеки впала в эмоциональный ступор.
“Они убивают Кеннеди”, – воскликнула она и решила, что только Онассис, состояние которого по сегодняшним меркам превышает 4 млрд. долларов (3 млрд. фунтов стерлингов), может обеспечить защиту, необходимую ее детям. Перед свадьбой в 1968 году Джеки сделала предложение Онассису и потребовала заключения брачного контракта, по которому она получила сумму, эквивалентную 150 млн. долларов (115 млн. фунтов стерлингов). Наконец-то она была финансово обеспечена на всю жизнь”, – пишет Тараборелли. Сын Онассиса Александр, впоследствии погибший в авиакатастрофе, был настолько разъярен тем, что его отец женился на “золотоискательнице”, что организовал тайную съемку мачехи, наняв папарацци, когда она обнаженной принимала душ на Скорпиосе, частном греческом острове семьи.
Джеки, чей вес никогда не колебался более чем на 5 фунтов и которая в 59 лет сделала секретную подтяжку лица, смеялась над этим. Единственным ее физическим недостатком было повреждение нерва в одном плече – травма, полученная ею, когда она так сильно сжимала тело Кеннеди на заднем сиденье лимузина в Далласе после того, как он был застрелен.
Будучи курильщицей, она поддерживала форму с помощью йоги, а ее сексуальность давала ей “валюту” для мужчин. Тем не менее, два самых важных для нее романа после Кеннеди оказались без любви. В книге утверждается, что Онассис горько сожалел о своем браке с Кеннеди, который, несмотря на престиж брака с самой знаменитой вдовой мира, так и не стал любовным. По словам Джеки, она “ненавидела” Онассиса в постели и была довольна тем, что он продолжал сексуальную связь с оперной певицей Марией Каллас на протяжении всего их брака. После смерти Онассиса в 1975 году Джеки прилетела в Париж и несколько часов просидела у квартиры Каллас на авеню Жоржа Манделя, ожидая ее появления. Когда певица, наконец, появилась, Джеки рассказывала: “Я увидела, как она выходит из своего здания, эта одинокая женщина в драном плаще, в платке и больших солнцезащитных очках. И я подумала: “Боже мой, посмотрите на нее. Она такая хрупкая и грустная, как я могу вторгаться в ее личную жизнь? Я поняла, что она, наверное, такая же, как я. Кто знал о ее страданиях?
Будучи преданной матерью, она считала, что никто не может быть достаточно хорош для ее сына Джона-младшего, который погиб в авиакатастрофе в 1999 году. Она не одобряла Мадонну, с которой Джон-младший встречался в течение шести месяцев, когда она была в разводе со своим тогдашним мужем Шоном Пенном. Джеки сказала: “На нашей планете миллионы умных женщин, почему ты должен встречаться только с той, которая называет себя “материальной девушкой”? На что Джон ответил: “Ну по честному, мама, кто в мире более материалистичен, чем ты?”.
На смертном одре Джеки сказала бывшему любовнику Варнеке, что сожалеет о том, что позволила убийству Кеннеди “отравить мою жизнь”: “Какая жалость – потратить столько времени, мучаясь из-за того, что я никогда не могла изменить”.
