По мнению КГБ и советского Политбюро, Гданьское соглашение представляло собой самую большую потенциальную угрозу для “Социалистического содружества” (официальное обозначение советского блока) со времен Пражской весны 1968 года. 3 сентября 1980 года Политбюро согласовало ряд “тезисов для обсуждения с представителями польского руководства” – эвфемизм для требований к полякам вернуть позиции, утраченные в противостоянии с “Солидарностью”:
[Гданьское] соглашение, по сути, означает легализацию антисоциалистической оппозиции… Сейчас проблема заключается в том, как подготовить контратаку и вернуть утраченные позиции среди рабочего класса и народа… Необходимо придать первостепенное значение укреплению ведущей роли партии в обществе”. 1
Главным козлом отпущения за успех “Солидарности” был Эдвард Герек, первый секретарь ПОРП, которого советский посол Аристов и другие резко критиковали за потерю партийного контроля. 2 Забастовщики на верфи имени Ленина встретили выступления Герека по телевидению насмешливыми криками. Простые поляки выразили свои чувства в одной из политических шуток, которыми они частным образом высмеивали своих коммунистических лидеров:
ВОПРОС: В чем разница между Гереком и Гомулкой [который был вынужден уйти с поста первого секретаря в 1970 году]? ОТВЕТ: Никакой, только Герек этого еще не понимает! 3
5 сентября Герека сменил Станислав Каня (фото), жесткий, крепко сложенный и сильно пьющий секретарь партии, отвечавший за национальную безопасность. КГБ в Варшаве сообщил о сатирическом комментарии по поводу этой смены, распространившемся в Польше – “Лучше Каня, чем Ваня!”. (другими словами, лучше смириться с непопулярным польским коммунистом, чем столкнуться с советским вторжением). 4 Она также сообщила, что 6 сентября адмирал Л. Янчишин, главнокомандующий польским флотом, предупредил двух советских адмиралов, что военное вмешательство закончится не “нормализацией”, как в Праге в 1968 году, а катастрофой. “Если в Польшу будут введены внешние войска, – сказал он им, – это будет река крови. Вы должны понять, что имеете дело с поляками, а не с чехами!”. 5
18 сентября Павлов, глава представительства КГБ в Варшаве, пожаловался в Центр, что режим Кани уже повторяет ошибки своих предшественников – ищет компромисс с оппозицией, вместо того чтобы занять твердую позицию в борьбе с ней. Рядовые члены партии оставались деморализованными. 6 “Контрреволюция в Польше в полном разгаре!” резко объявил Брежнев на заседании Политбюро 29 октября:
Валенса ездит из одного конца страны в другой, в город за городом, и везде ему воздают почести. Польские лидеры держат рот на замке, как и пресса. Даже телевидение не противостоит этим антисоциалистическим элементам… Возможно, действительно необходимо ввести военное положение.
Предсказуемо, оценка Брежнева была горячо поддержана Андроповым. Ее поддержал и Михаил Горбачев, который вошел в состав Политбюро в предыдущем году. “Мы должны открыто и твердо говорить с нашими польскими друзьями”, – заявил он. “До сих пор они не предприняли необходимых шагов. Они находятся в своего рода оборонительной позиции, и они не могут долго удерживать ее – в конечном итоге они сами могут быть свергнуты”. 7
Политбюро было обеспокоено не только ситуацией в самой Польше, но и заразительным эффектом успеха “Солидарности” в некоторых частях Советского Союза. Среди отчетов по операции “ПРОГРЕСС”, представленных Андропову в октябре, был и отчет нелегала СОБОЛЕВА, который был направлен на задание в Рубцовск в Алтайском крае России, далеко от польской границы. Его отчет представляет собой удручающее чтение:
Ситуация в городе Рубцовске нестабильна. У населения есть много оснований быть недовольным ситуацией в городе, антисоциальные элементы явно занимаются провокационными действиями, возможны неконтролируемые беспорядки… Верующие [практикующие христиане] также готовы выступить, и население одобряет забастовки в Польше. . . . Основной причиной недовольства является снабжение продовольствием, особенно отсутствие мяса в магазинах, плохие условия жизни и отвратительное коммунальное обслуживание. Высшие чины снабжаются по специальным каналам, для этого существуют специальные склады продуктов питания и товаров народного потребления. Воровство процветает, и самые большие воры – чиновники горкома партии и исполкома Совета. Везде царит пьянство, многие страдают алкоголизмом. Польские события оказывают негативное влияние и воздействие на местное население, что говорит о возможности улучшения условий жизни и экономики по польскому образцу. 8
Среди наиболее успешных нелегалов, отобранных для операций ПРОГРЕСС в самой Польше, был ФИЛОСОФ, все еще выдававший себя за французского писателя и поэта. Согласно его досье в КГБ, он установил “многочисленные контакты в “Солидарности”. Возможно, его самым важным контактом был Тадеуш Мазовецкий, главный редактор еженедельника “Солидарности” Tygodnik Solidarnóśc, с которым его познакомил в ноябре отец Анджей Бардецки. 9 Девять лет спустя Мазовецкому предстояло стать премьер-министром первого правительства под руководством “Солидарности”.
Этот желтый пушистый щенок был героем популярного детского журнала “Мурзилка”. Первый номер был опубликован в мае 1924 года, и с тех пор не было пропущено ни одного выпуска. После революции 1917 года новые большевистские власти уделяли особое внимание пропаганде и быстро создали множество развлекательных периодических изданий и газет для рабочих, солдат, крестьян, женщин и, конечно, советских детей. Одним из них – фактически одним из первых – был “Мурзилка”, ежемесячный журнал для маленьких детей (4-7 лет). Вот как выглядел первый номер, вышедший 16 мая 1924 года.
Название “Мурзилка” на самом деле было кличкой щенка из рассказов детского писателя Александра Федорова-Давыдова. И первый выпуск начался с рассказа о приключениях милого маленького непоседы.
1 августа 1975 года советское руководство совершило, как оказалось, стратегическую ошибку в своей войне против диссидентов. В рамках Хельсинкских соглашений по безопасности и сотрудничеству в Европе США, Канада и все европейские государства, кроме Албании и Андорры, согласились защищать ряд основных прав человека. Хотя Андропов предупреждал о последствиях, большинство членов Политбюро разделяли мнение Громыко о том, что “мы хозяева в своем доме” – что Советский Союз будет волен интерпретировать положения Хельсинкского соглашения о правах человека по своему усмотрению. На самом деле, как предсказывал Збигнев Бжезинский, это соглашение “поставило Советский Союз в идеологическую оборону”. 1 Отныне его критики прав человека как внутри страны, так и за рубежом могли с полным основанием утверждать, что он нарушает международное соглашение, которое он добровольно заключил.
Самым влиятельным из этих критиков все чаще становился Андрей Сахаров. С точки зрения КГБ, важность и сложность дискредитации Сахарова перед мировым общественным мнением возросли после того, как в октябре 1975 года ему была присуждена Нобелевская премия мира. Резидентуре в Осло было поручено сделать все возможное, чтобы предотвратить присуждение премии, но она была вынуждена признать, что бессильна повлиять на Нобелевский комитет, который, по ее утверждению, полностью состоял из “реакционеров”, главным из которых был его председатель, депутат от Лейбористской партии Аасе Лайонез. 2 Сахаров назвал получение премии мира “большой честью не только для меня, но и для всего правозащитного движения”:
Я чувствую, что разделяю эту честь с нашими узниками совести – они пожертвовали самым ценным, что у них есть, своей свободой, защищая других открытым и ненасильственным способом”. 3
Спустя чуть больше недели после получения награды в Копенгагене открылись первые “Сахаровские слушания”, организованные в ответ на обращение Сахарова и других диссидентов годом ранее, на которых были заслушаны свидетельства о нарушениях прав человека в СССР – почти все они были нарушением Хельсинкских соглашений.
Достаточно давно уже, несколько лет тому точно, я тиснул пост с несколькими фотографиями, которые попали к финнам, когда они окончательно ушли из родного им и мне города Сортавала. Его заняли русские, большинство из которых были военные и их семьи. О чём я тоже писал, рассказывая, например, о сортавальском трамплине. Финны потом, в 1944 году, отступив во второй раз после заключения мира, унесли с собой несколько сотен, наверное, я не знаю точно, карточек из личных советских коллекций, найденных после отступления советов в августе 1941 года. Большинство их не представляет никакого интереса. Судите сами, вот галерея из нескольких. Полностью – кликайте на ссыль ниже.
Но несколько фотографий из архива финской армии привлекли моё внимание. Именно тем, что на них был изображён мужчина, несколько выбивающийся своим видом. На крайней справа фотографии, не обращайте внимания, сделан большой кроп первой карточки, вследствие чего качество сильно пострадало. Но я её выкропил именно с целью придания большей годности интриге.
На протяжении большей части карьеры Митрохина в КГБ история его внутренних операций была чем-то постыдным даже для его собственных историков. В конце 1930-х годов КГБ (тогда известный как НКВД) был главным инструментом сталинского Большого террора, величайшего преследования в мирное время в истории Европы. В клубе офицеров КГБ на Лубянке, не было даже обычных фотографий прошлых председателей; а если бы они были, то лучше бы подошли для камеры ужасов, чем для зала славы. Трое были расстреляны после того, как их признали виновными в ужасных преступлениях (некоторые из них были реальные, другие вымышленными): Генрих Ягода в 1938 году, Николай Ежов в 1940 году и Лаврентий Берия в 1953 году. Четвертый – Иван Серов (фото) – покончил с собой выстрелом из пистолета в висок в 1963 году. Историки КГБ в после сталинскую эпоху были склонны уходить от кровавой реальности сталинского прошлого и убийств бывших председателей, возвращаясь к более раннему, в основном мифическому, ленинскому золотому веку революционной чистоты.
Эта книга основана на материалах, полученных благодаря беспрецедентному и неограниченному доступу к одному из самых секретных и тщательно охраняемым архивов – архиву внешней разведки КГБ Первого главного управления (ПГУ). До сих пор нынешняя российская СВР (Служба внешней разведки), пребывала в полной уверенности в том, что подобная книга не может быть написана.
Когда немецкий журнал Focus сообщил в декабре 1996 года о том, что бывший офицер КГБ перебежал в Великобританию с “именами сотен русских шпионов»”, Татьяна Самолис (фото), пресс-секретарь СВР, мгновенно высмеяла всю эту историю как “абсолютную чушь”. “Сотни человек! Такого просто не может быть!” – заявила она. “Любой перебежчик мог знать имя одного, двух, возможно, трех агентов – но уж никак не сотен!”1
Факты, несмотря на опровержение СВР, на самом деле гораздо более сенсационны. Перебежчик, бывший сотрудник КГБ, привез с собой в Великобританию сведения не о нескольких сотнях, а о тысячах советских агентов и офицеров разведки, работающих по всему земному шару. Некоторые из них были “нелегалами”, живущими под глубоким прикрытием за границей и выдающими себя за иностранных граждан. Никто из тех, кто шпионил для Советского Союза в любой период между Октябрьской революцией и кануном эпохи Горбачева, не может быть уверен в том, что его или ее секреты по-прежнему в безопасности. Когда Секретная разведывательная служба Великобритании (СИС) вывезла перебежчика из России в 1992 году, с ним выехали шесть чемоданов с подробными записями о совершенно секретных досье КГБ начиная с 1918 года, которые он делал почти ежедневно в течение двенадцати лет, до своего ухода на пенсию в 1984 году. Их содержание было описано американским ФБР как “наиболее полные и обширные разведданные, когда-либо полученные из какого-либо источника”.
Я написал эту книгу в сотрудничестве с Василием Митрохиным, (фото – “работает с документами“) основываясь на обширных совершенно секретных материалах, (описанных в главе 1), которые он тайно вывез из архива внешней разведки КГБ. За последние четверть века Митрохин страстно желал, чтобы материалы, которые он в течение двенадцати лет, рискуя жизнью, собирал, чтобы они увидели свет. Он хотел показать “насколько тонкой на самом деле была нить мира во время холодной войны”. Из этой страсти и родилась эта книга.
Я считал своим долгом обеспечить, чтобы этот материал, который предлагает детальное и уникальное понимание работы советского государства и истории Советского Союза, достиг того уровня общественного признания, которого он заслуживает. Как любое собрание документов, архивы КГБ требуют интерпретации в свете предыдущих исследований и соответствующих свидетельств. В конце примечаний и библиографии приводится подробная информация о дополнительных источниках, использованных для того, чтобы поместить откровения Митрохина в исторический контекст. Эти источники к тому же дают убедительное подтверждение подлинности его материалов. Кодовые имена (также известные как “рабочие имена” в случае с сотрудниками КГБ) выделены в тексте прописными буквами. Многие из них использовались более одного раза. В таких случаях текст и указатель четко указывают, о каком человеке идет речь. Важно также отметить, что, хотя определенные лица были мишенью КГБ, и им могли быть присвоены кодовые имена, это не означает, что названные лица были сознательными агентами или источниками информации, или даже то, что они знали о том, что являются мишенью для вербовки или операций по оказанию политического влияния. Аналогичным образом, тот факт, что человек мог поддерживать благоприятную для Советского Союза линию не обязательно означает, что этот человек сотрудничал с КГБ или был его агентом влияния. КГБ часто давал видным политикам кодовые имена, чтобы защитить личность своих мишеней и ориентировать завербованных агентов на таких людей. По юридическим причинам некоторые из советских агентов, идентифицированных в файлах КГБ, могут упоминаться в этой книге только под их кодовыми именами. В ограниченном числе случаев, главным образом из-за риска нанести ущерб при возможном судебном преследовании, упоминание о них вообще не допускается. Эти пропуски, впрочем, не оказывают существенного влияния на основные выводы любой главы.
Кристофер Эндрю
ВВЕДЕНИЕ К ИЗДАНИЮ В МЯГКОЙ ОБЛОЖКЕ
17 октября 1995 года я был приглашен в лондонскую штаб-квартиру Секретной разведывательной службы (более известной как Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС) или МИ-6) в Воксхолл Кросс на берегу Темзы, где меня проинформировали об одном из самых замечательных событий в истории разведки конца двадцатого века. Там мне рассказали, как в 1992 году сотрудники этой службы вывезли из России старшего архивариуса КГБ в отставке Василия Митрохина, его семью и шесть больших ящиков с совершенно секретными материалами из архива внешней разведки КГБ. Удивительный подвиг Митрохина в том, что он делал выписки из досье КГБ почти каждый рабочий день в течение двенадцати лет и тайно выносил клочки бумаги из штаб-квартиры внешней разведки, что вероятно является уникальным случаем в истории разведки.
Когда я впервые увидел архив Митрохина через несколько недель после брифинга, от его масштабов и степени секретности материалов у меня перехватило дыхание. Там содержались новые важные материалы об операциях КГБ по всему миру. Единственными европейскими странами, упоминание о которых отсутствовали в архиве, были карманные государства Андорра, Монако и Лихтенштейн. (Однако там был интересный материал по Сан-Марино). Было ясно, что Митрохин имел доступ даже к топ-секретным файлам, в том числе к тем, в которых упоминались реальные личности и “легенды” советских “нелегалов”, выдающих себя за иностранных граждан и живущих под глубоким прикрытием за границей1.
Автомобильные погони, гэбэшные “ласточки” и разъяренный Роберт Максвелл. Удивительная история о самой продаваемой игре в истории: как появление “Тетриса” непредвиденно стало полем боя холодной войны.
Динамичный триллер о холодной войне с участием зловещих агентов КГБ, москвичей, могущественных американских капиталистов и яростного британского медиамагната.
Все это звучит как сюжет компьютерной игры. На самом деле так оно и есть – удивительная история Тетриса.
Миллионы из нас играли в “Тетрис”. Это простая, но завораживающая игра с падающими кирпичиками различной формы, которые нужно быстро переставлять, чтобы сформировать прочную стену.
Она вызывает сильнейшее привыкание и остается коммерческим феноменом, легко став самой продаваемой видеоигрой всех времен, только на мобильных устройствах ее загрузили более полумиллиарда раз.
Тетрис даже стал предметом научных исследований, одно из которых показало, что игра может помочь побороть тягу к еде и даже наркотикам.
Алексей Пажитнов (справа) – советский компьютерный инженер и программист, разработчик одной из самых популярных компьютерных игр в истории – “Тетрис” (на фото в Москве в 1989 году).
Новый фильм “Тетрис” с британским актером Тэроном Эгертоном в роли Хенка Роджерса (на фото), наиболее известного по роли Элтона Джона в фильме “Рокетмен”, оживляет эту сложную сагу.
Хотя расцвет игры в 1990-е годы уже прошел, когда люди видят сны или галлюцинации, связанные с играми, в которые они играют на экранах, это все еще известно как “эффект Тетриса”.
Но вряд ли кто-то из тех, кто играл в “Тетрис”, знает, что после того, как в 1984 году игру придумал безвестный компьютерщик в Москве, за нее ожесточенно боролись крупнейшие мировые компании видеоигр, медиа-магнат Роберт Максвелл и КГБ в клубке корпоративного сутяжничества, жадности и неумелости.
Новый фильм “Тетрис” с британским актером Тэроном Эджертоном, известным по роли Элтона Джона в фильме “Рокетмен”, оживляет эту сложную сагу.
Здесь есть автомобильные погони, жестокие нападения, ловушки КГБ “медовая точка” и разъяренный Максвелл (блестяще сыгранный Роджером Алламом).
Магнат так отчаянно пытался заполучить прибыльные права на игру – которые, как он надеялся, помогут спасти его чахнущую империю – что угрожал лично обратиться к советскому премьеру Михаилу Горбачеву.
Фильм, выходящий в эту пятницу на потоковом сервисе Apple TV+, рассказывает об изобретателе “Тетриса” Алексее Пажитнове, который назвал игру в честь греческого слова “четыре” – “тетра” – в сочетании со своим любимым видом спорта – теннисом.
К началу 1980-х годов Пажитнов работал в тесном вычислительном центре Российской академии наук в Москве.
Но по вечерам он находил время для работы над играми, одна из которых была вдохновлена “Пентомино”, головоломкой, которую он любил в детстве. Его гениальным решением было заставить фигуры падать сверху, а затем заставить завершенные ряды исчезнуть, чтобы освободить место для новых кирпичиков.
Так родился Тетрис.
К 1986 году он стал навязчивой идеей по всему Советскому Союзу. “Это было похоже на дровяной пожар”, – вспоминал позднее Пажитнов.
Хотя стоимость компьютеров была недоступна для большинства семей, “у всех в Советском Союзе, у кого был компьютер, на нем был Тетрис”.
Хотя стоимость компьютеров делала их недоступными для большинства семей, “у каждого в Советском Союзе, у кого был компьютер, был Тетрис” (сцена из адаптации Apple TV).
Тэрон Эгертон, Софья Лебедева и Никита Ефремов в фильме Apple TV “Тетрис”, премьера которого состоится 31 марта.
Но ее успех был практически неизвестен на Западе. Именно в Будапеште лондонский продавец программного обеспечения Роберт Стайн (роль Тоби Джонса) впервые увидел игру.
Осознав ее потенциал, Стайн связался по телексу с Пажитновым и спросил, может ли он купить права на PC за 10 000 фунтов стерлингов, не зная, что в коммунистическом режиме (где вся интеллектуальная собственность принадлежит государству) они не принадлежат Пажитнову.
Когда Пажитнов ответил по телексу, что будет рад поговорить, Стайн ошибочно решил, что права на “Тетрис” принадлежат ему.
Это не помешало ему продать их Mirrorsoft, программному подразделению огромной (но уже рухнувшей) издательской империи Максвелла, которая, в свою очередь, передала их по сублицензии американскому гиганту видеоигр Atari.
На этом все могло бы и закончиться, если бы еще более могущественный гигант не ждал своего часа. В 1988 году харизматичный, но неудачливый голландский предприниматель Хенк Роджерс (замечательно сыгранный Эгертоном) заметил Тетрис на выставке в Лас-Вегасе.
Он выкупил права на продажу ПК и видеоигр для Японии и объединил усилия с компанией Nintendo из Киото, убедив ее руководство, что возможность играть в “Тетрис” на Game Boy сделает их пьянящий новый продукт еще большим хитом.
К этому моменту ситуация была хаотичной: Atari считала, что “Тетрис” принадлежит им, Максвелл считал, что он принадлежит ему, а Nintendo хотела его заполучить.
Зацикленность помогла русским осознать ее ценность. Осознавая, что коммунизм находится на грани краха, они увидели возможность сыграть с “жадными” капиталистами в их собственную игру, продавая различные права разным покупателям.
Эта работа была поручена Николаю Беликову, новому сотруднику государственного агентства “Элорг”, ответственному за импорт и экспорт программного обеспечения. Беликов договорился о встрече со Штейном, а Максвелл отправил в Москву своего сына Кевина.
Роджерс поселился в гостинице с видом на Красную площадь, также намереваясь встретиться с Беликовым.
В этот момент КГБ начал действовать, прослушивая номера и телефоны, чтобы выяснить намерения западных граждан, и подсадив одного из своих оперативников в качестве сексуального переводчика Роджерса.
В превосходном предстоящем фильме шотландца Джона Бэрда (в котором Глазго и Абердин убедительно воспроизводят Москву 1980-х годов) она даже организует шантаж, пытаясь соблазнить его.
Это был изыск художественной лицензии, но в реальной жизни, как и в фильме, Стайн, Роджерс и Кевин Максвелл случайно оказались в офисе Элорга в один и тот же день.
Беликов знал, что они не должны встретиться. Роджерса фактически допрашивали в течение двух часов. Я думал, что они пытаются выяснить, отправят меня в Сибирь или нет”, – вспоминал он позже.
В итоге именно Роджерсу и Nintendo достался главный приз: права на “консольные и портативные” игры Tetris в обмен на 500 000 долларов и 50-центовые отчисления с каждой проданной игры.
Когда Роберт Максвелл узнал, что его сын проиграл в борьбе за желанные права на портативные консоли, он был в ярости. Он пригрозил лично связаться с Горбачевым, что заставило вздрогнуть даже КГБ.
Советский Союз все еще был цел, почти цел, и его премьер обладал огромной властью. КГБ не хотел, чтобы он на них ополчился.
Поэтому они сказали Беликову, что он должен прилететь в Лондон, встать на колени перед Максвеллом – и умолять его не разговаривать с советским лидером. Потому что если это произойдет, угрожающе сказал Беликов, он “перестанет существовать”.
Того Игава, Нино Фурухата и Тэрон Эгертон. В итоге именно Роджерс и Nintendo получили главный приз: права на “Тетрис” для консолей и карманных компьютеров.
Что касается изобретателя игры, Алексея Пажитнова, то он стал близким другом Хенка Роджерса, который в том же богатом событиями 1991 году, после падения Берлинской стены, помог ему переехать с семьей в США.
В 1996 году Пажитнов (Никита Ефремов справа) и Роджерс (Тэрон Эгертон слева) основали компанию “Тетрис”, чтобы заниматься лицензированием. А в 2005 году Tetris Company купила компанию Elorg, к тому времени уже частную, а не государственную, что дало ей контроль над всеми правами на Tetris по всему миру.
Руководство Atari уже выпускало игру по соглашению с Mirrorsoft, но продавать ее должна была заклятый соперник Nintendo, а не они. Atari подала в суд на Nintendo и в 1989 году окончательно проиграла.
Игра была закрыта.
Печально, но 5 ноября 1991 года тело Роберта Максвелла было найдено плавающим в Атлантическом океане.
Никто не знает, было ли это самоубийство, убийство или несчастный случай, известно лишь, что для того, чтобы удержать свою осажденную империю на плаву, он награбил сотни миллионов фунтов из пенсионного фонда своих сотрудников.
Что касается изобретателя игры Алексея Пажитнова, то он стал близким другом Хенка Роджерса, который в том же богатом событиями 1991 году, после падения Берлинской стены, помог ему переехать с семьей в США.
Именно поэтому оригинальное название фильма, замененное на более прямолинейное “Тетрис”, несло в себе гениальный двойной смысл: Falling Blocs (постер к фильму)
В 1996 году Пажитнов и Роджерс основали компанию “Тетрис”, чтобы заниматься лицензированием. А в 2005 году Tetris Company купила компанию Elorg, к тому времени уже частную, а не государственную, что дало ей контроль над всеми правами на Tetris по всему миру.
Именно распад коммунистического Восточного блока позволил всему этому произойти, что означало, что Пажитнов (состояние которого сейчас оценивается в 4 миллиона фунтов стерлингов) наконец-то смог получать гонорары за созданную им игру.
Именно поэтому оригинальное название фильма, замененное на более простое “Тетрис”, несло в себе гениальный двойной смысл: Falling Blocs.
Фильм “Тетрис” идет в некоторых кинотеатрах и на Apple TV+ с 31 марта.
Разработчика “Тетриса” и его семью убила русская мафия? В новом документе рассматривается мрачная теория о том, что московские гангстеры подставили пионера видеоигр в убийстве жены и сына, потому что хотели получить свою долю прибыли.
Бывшие сотрудники полиции Пало-Альто предполагают, что соучредитель игры “Тетрис”, который предположительно убил свою жену и 12-летнего сына, а затем зарезал себя в 1998 году, на самом деле был убит русской мафией.
Новый документальный сериал из трех частей под названием “Убийства Тетриса” рассказывает о загадочной смерти 44-летнего российского академика и компьютерщика Владимира Похилько, его жены Елены Федотовой, 38 лет, и их 12-летнего сына Петра.
Все трое были найдены мертвыми в своем доме в Пало-Альто 22 сентября 1998 года.
Его жена и сын были забиты до смерти двумя разными молотками, а затем зарезаны, в то время как у Похилько была одна тяжелая ножевая рана на шее.
В документальном фильме предполагается, что, учитывая связь Похилько с Советским Союзом и прибыльной видеоигрой “Тетрис”, он мог быть убит русской мафией, которая хотела получить долю прибыли от игры.
Vladimir Pokhilko (pictured), 44, was found dead in his Palo Alto home alongside his wife and son, who had been bludgeoned to death with hammers
Peter Pokhilko, 12, was discovered in his bed bludgeoned to death in his pajamas
Pokhilko’s wife Yelena Fedotova, 38, was a successful yoga instructor in the Soviet Union
Pokhilko was in a business partnership with the creator of Tetris and had set up a 3D software studio in California
Crime scene investigator Sandra Brown who worked for Palo Alto police said in the new documentary that the case, which was determined to be a straight-forward murder-suicide at the time, has always aroused suspicion.
Left at the scene was a note allegedly written by Pokhilko, which reads: ‘I’ve been eaten alive – Vladimir. Just remember that I am exist – The Davil’.
There have been numerous doubts that Pokhilko actually wrote the note. His friend Grigoriy Shapirshteyn said that he wasn’t a religious man and therefore wouldn’t have made reference to the devil.
Brown also suggested that the note was strange because it was written in the third person and not in proper English.
‘I always felt that we didn’t get a clear answer to this crime from day one,’ she told Fox News Digital.
She added: ‘I did not think that Vladimir Pokhilko killed his family. I remember walking into that room when I slid past the sliding doors, which were already opened.
‘And I looked at Vladimir laying on the ground, and I looked at the blood splatter on the door. I looked at the knife in his hand and I said to myself, ‘There’s no way this man cut his own throat.”
Left at the scene was a note supposedly written by Pokhilko, which reads: ‘I’ve been eaten alive – Vladimir. Just remember that I am exist – The Davil’
A photo taken in the families apartment in Russia taken in around 1991. Pokhilko (left) is holding Peter as a baby
Теории о том, что Похилько действительно был убит, подтверждает тот факт, что вскоре ФБР занялось расследованием этого дела.
Почему ФБР вмешивается в это маленькое старое убийство-суицид? спрашивает Браун в документальном фильме.
В фильме также делаются намеки на назначение бывшего агента КГБ Владимира Путина российским лидером в конце 1990-х годов, предполагая, что в то время олигархи и гангстеры связывали себя с любым выгодным предприятием.
Тела Федотовой и Петра были обнаружены полицией в их постелях, оба были в пижамах, опубликовала в то время газета San Francisco Chronicle.
При нападении были использованы два отдельных молотка: один – на Елене, другой – на Петре. Затем оба были зарезаны восьмидюймовым охотничьим ножом.
Похилько также покончил с собой необычным способом, вонзив нож в правую часть шеи, создав широкий четырехдюймовый разрез, настолько глубокий, что были видны гортань и спинной мозг.
Его тело было найдено лежащим рядом с кроватью его сына.
Pokhilko was introduced to the Tetris concept by its founder Alexey Pajitnov (pictured)
Похилько, который экспериментировал с использованием головоломок в качестве психологических тестов, подумал, что из “Тетриса” получится хорошая видеоигра, когда впервые увидел его.
Похилько был советским эмигрантом, работавшим психологом в московском медицинском центре в 1980-х годах, когда он заинтересовался компьютерами.
С концепцией “Тетриса” его познакомил ее основатель Алексей Пажитнов. Увидев “Тетрис”, Похилько решил, что из него получится хорошая видеоигра.
Прежде чем Пажитнов смог заработать на “Тетрисе”, советские власти заставили его передать все права, и он сделал это, опасаясь мести.
Если бы я обратился напрямую к Nintendo, я бы точно оказался в тюрьме”, – сказал Пажитнов изданию Examiner в 1996 году. Мне все равно пришлось бы быть диссидентом и, возможно, быть обманутым во всем. Так что оно того не стоило”, – добавил он.
В ответ на это Похилько и Пажитнов решили основать в Москве компанию AnimaTek, специализирующуюся на 3D-программах, в надежде создать что-то, что могло бы сравниться с успехом “Тетриса”.
В 1991 году они эмигрировали в США и основали студию AnimaTek в Калифорнии.
В конце концов, советские ограничения на “Тетрис” истекли и были возвращены Пажитнову, который использовал их для создания компании “Тетрис”, оставив Похилько не у дел.
Сотрудники полицейского управления Пало-Альто проводят импровизированную конференцию 22 сентября 1998 года на месте преступления на Ферн-авеню, где в доме были обнаружены три трупа.
На момент смерти в 1998 году Похилько и его жена находились в тяжелом финансовом положении, наблюдая за тем, как друзья и бывшие деловые партнеры делают состояние на игре “Тетрис”.
В момент его смерти полиция назвала его финансовые трудности в качестве объяснения его смерти.
Тихий район Пало-Альто был потрясен громкими убийствами. В средней школе Джейн Лэтроп Стэнфорд, где учился Питер, в память о нем вывесили полумачтовые флаги.
В конце концов, советские ограничения на “Тетрис” истекли и были возвращены Пажитнову, который использовал их для создания компании “Тетрис”, оставив Похилько не у дел.
Classmates of Peter Pokhilko rode their bicycles to visit a makeshift memorial in front of the Pokhilko residence
At Jane Lathrop Stanford Middle School where Peter was a student, flags flew at half-mast in his memory shortly after his body was found
Сотрудники полицейского управления Пало-Альто проводят импровизированную конференцию 22 сентября 1998 года на месте преступления на Ферн-авеню, где в доме были обнаружены три трупа.
На момент смерти в 1998 году Похилько и его жена находились в тяжелом финансовом положении, в то время как он наблюдал, как друзья и бывшие деловые партнеры делают состояние на игре “Тетрис”.
В момент его смерти полиция назвала его финансовые трудности в качестве объяснения его смерти.
Тихий район Пало-Альто был потрясен громкими убийствами. В средней школе Джейн Лэтроп Стэнфорд, где учился Питер, в память о нем вывесили полумачтовые флаги.
ЗАКОНЧЕНО РАССЛЕДОВАНИЕ ОДНОГО ИЗ САМЫХ НАШУМЕВШИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В АМЕРИКЕ
Маша Гессен
В конце сентября все калифорнийские газеты сообщили, что “русский предприниматель, изобретатель игры “Тетрис”, убил своего 12-летнего сына, жену, а затем покончил с собой”. По версии газет, страшное убийство было связано с деловыми неприятностями, которые в свою очередь имели какое-то отношение к российскому кризису.
Знаете ли вы, что такое “Тетрис”? Это игра, в которой победа невозможна. Сколь ни искусен игрок, методично обваливающий ряды кирпичиков, результат известен заранее – победа будет не за ним. Он так же обречен на провал, как следователь, пытающийся выяснить, почему человек вдруг убил собственного сына и жену, а затем покончил с собой.
22 сентября 1998 года по адресу Ферн-стрит, 418, в городе Пало-Альто, в знаменитой Силиконовой Долине, были обнаружены трупы Владимира Похилько, президента компьютерной компании “Аниматек”, его жены Елены Федотовой, преподавательницы йоги, и их 12-летнего сына Пети. В кулаке Владимир сжимал нож, которым он, по заключению полиции, перерезал самому себе горло. Его жене и сыну были нанесены два удара молотком по голове и 12 ножевых ранений.
“Я знаю, что у евреев 18 – это число, обозначающее жизнь, – рассуждает следователь Майк Денсон. – Но что значит 12 для русских?” Дюжина – она и в России дюжина, и в Америке, а если учесть, что убийца использовал два разных молотка, то во всей этой математике больше методичности, чем символики. А не кажется ли следователю странным, что самоубийца сам себе перерезал горло? Нет, не кажется: подобные случаи описаны в литературе. Впрочем, в деле Похилько следователю мало что понятно: во-первых, подобных кровавых преступлений в Пало-Альто практически не бывает, а во-вторых, с местными русскими полиции работать почти не приходится.
За пределами Брайтон-Бич полицейские сталкиваются с выходцами из России крайне редко. Среди эмигрантских групп бывшие советские и российские граждане считаются образцами благополучия: ассимилированные, неплохо зарабатывающие, посылающие детей в престижные университеты, “наши” эмигранты вызывают у американских правоохранительных органов доверие. А правоохранительные органы у “наших” – наоборот. Русские Силиконовой Долины с самого начала были убеждены, что полиция скроет истинную причину трагедии. “Полиция не хочет, чтобы упали цены на дома”, – объяснила одна женщина. “Я только что из русского гастронома, -сказала другая, распаковывая ветчину, красную рыбу и квашеную капусту. – У нас никто не верит, что это самоубийство. У полиции есть возможности сделать анализы, чтобы узнать, действительно ли он сам себе перерезал горло, -но ведь они этого не сделают”.
Центры притяжения русскоязычных в Долине – это несколько гастрономов, торгующих ностальгической пищей, и Еврейский общественный центр, в народе известный как Джуйка. По одноэтажному комплексу ходят высокие американские старики в шортах и разновозрастные “русские”, прирученные Отделом по работе с эмигрантами, которым руководит бывший одессит и бывший искусствовед Борис Владимирский. Он гордится своим отделом, концертами и выступлениями (Бродский, Жванецкий, ДДТ и “Аквариум”), КВН и клубом для тех, кому за 40. Еще он гордится, что свел эмигрантов разных “волн” и поколений. Впрочем, между теми, кто приехал в 70-е, 80-е, вплоть до 91-го года, и получил статус беженца, и последней волной – специалистами, приезжающими по рабочей визе, – по признанию Владимирского, пролегает водораздел. “Беженцам надо себя приспосабливать к этой стране навечно, а эти держатся как белые в Африке. Или как на зимовке полярной, только более комфортабельной. В Америку не ходят”.
Некоторые российские компьютерные компании, зацепившись за американский бизнес, перевезли в Долину целый штат сотрудников. Наиболее успешный пример – компания “Параграф”, разработавшая в начале 90-х технологию распознавания рукописного текста, купленную компанией “Эппл”. В Калифорнию перебрались человек 50, образовав, по выражению президента “Параграфа” Степана Пачикова, “военный городок”. Владимир Похилько тоже перетащил в Америку десяток своих сотрудников, которые вместе с семьями действительно живут, как в резервации, в одинаковых сереньких домиках в стерильном жилом комплексе.
Согласно газетной версии, именно беспокойство за судьбу своих сотрудников довело Похилько до безумия. Компания действительно переживала серьезные финансовые трудности: нужен был новый инвестор, и когда он, казалось, был уже найден, разразился российский кризис, который этого инвестора не то спугнул, не то обанкротил. Пришлось сократить половину из 70 работавших в Москве программистов, но больше всего, по свидетельствам некоторых знакомых, Похилько боялся, что придется уволить людей, которых он перевез в Америку. Однако сами сотрудники “Аниматека” – они же ближайшие друзья Похилько – считают эту версию абсурдной.
Русская версия: судьба
Владимир Похилько родился в 1954 году в Москве в семье рабочего. Окончил радиотехникум, служил в Военно-воздушных силах. По возвращении из армии осуществил первое свое перевоплощение, поступив на психфак МГУ. Студенческие годы провелв библиотеке, приобретал эрудицию. В каникулы ездил реставрировать церкви, затем увлекся восточными религиями. Потом аспирантура и женитьба на девушке из профессорской семьи.
Работая в лаборатории 1-го Мединститута, в середине 80-х проводил эксперименты с экстрасенсами и целителями. В конце 80-х собрался ехать в Индию, чтобы поучиться у великого йога Иенгара. Но помешало новое увлечение.
Компьютерами он заинтересовался в середине 80-х. Научился программировать. “На моих глазах он превращался в компьютерщика”, – говорит психолог Михаил Соломатин, один из коллег Похилько по 1-му Мединституту. Тогда в СССР появлялись первые машины 1ВМ, и Похилько пытался выбить эти компьютеры для своей лаборатории. Когда это не удалось, ушел в МГУ. В Индию вместо Похилько поехала его жена Елена Федотова, работавшая в той же лаборатории. Через несколько лет она станет ведущим преподавателем йоги в России.
В МГУ Похилько постепенно собрал вокруг себя группу людей, которую прозвали “придворными программистами”. Среди них был Алексей Пажитнов, создатель любимой компьютерной игры всех времен и народов “Тетрис” (сам Похилько к этой игре не имел отношения). Похилько с Пажитновым стали сочинять игры вместе, а в 1989 году вместе с “придворными программистами” создали кооператив, который позже превратился в компанию “Аниматек”. В 1990 году Похилько с Пажитновым стали ездить в Штаты, налаживать связи. Году в 1991-м началась последняя жизнь Владимира Похилько – в Калифорнии.
Еще через год “Аниматек” был на грани закрытия: игра, созданная к рождественскому сезону, затерялась на перенасыщенном рынке. Была уволена значительная часть сотрудников, ушел Пажитнов (теперь он сочиняет игры для компании “Майкрософт”). Похилько спустя несколько месяцев удалось найти новых инвесторов, и дела пошли на поправку – до августа 1998 года.
Жизнь независимой компьютерной компании напоминает американские горки. Кому-то удается разработать технологию, нужную компании-гиганту, и заработать на этом. Кто-то продается в одну из больших компаний. Большинство же просто прогорает. Основатели, как правило, вскоре запускают новый проект. Все это – часть романтики Долины, к которой Похилько не остался равнодушен.
В 1994 году он купил дом, построенный по проекту архитектора Айклера, – квинтэссенция калифорнийского жилища, одноэтажный, плоский, в котором хорошо смотрится ковролин и геометрическая мебель. Однако хозяйке по душе был другой стиль: вычурная мебель и всякие мелочи, заполняющие каждый угол и каждый сантиметр стены.
Спустя две недели после трагедии к дому по Ферн-стрит все еще трудно было подобраться: путь преграждала увядшая и гниющая баррикада из цветов и открыток. Над ней парил воздушный шарик с картинкой: гиппопотам, мышка, уточка и слова: “Прощай. Нам будет тебя не хватать”. В подмокшем конверте – написанные карандашом письма от Петиных одноклассниц. Если через все это перелезть, то автоматически зажигался свет в переднем дворике, и из темноты желтоватым кружевом выступали неуместные кухонные занавесочки. За ними виднелась стена, буквально покрытая медными сковородками и тазиками, бесконечными сырными дощечками из делфтского фаянса. Из него же – кувшинчики-близнецы на окне.
В голландском делфтском фаянсе определенно есть что-то эмигрантское. Кому-то он напоминает Гжель, кому-то – Петродворец. В доме Степана Пачикова, на террасе кедрового дерева, я пью чай, заваренный в модерновом самоваре, из делфтских же чашечек. Пачиков, основатель “Параграфа”, рассказывает мне, почему “Аниматек” так и не стал историей успеха. “Российская технология без изобретателя, без автора не работает. Поэтому вместе с технологиями, которые я экспортировал сюда, я экспортировал людей”. Структура “Параграфа” симметрична до совершенства: в Москве и в Калифорнии работает по 50 человек, под началом двух братьев Пачиковых.
Но ведь и Похилько в конечном счете перевез людей. Может, он недостаточно прислушивался к рынку? Или наоборот – слишком старательно пытался угодить американскому потребителю? Одно слово – судьба.
Американская версия: депрессия
Самое русское из всех объяснений не устраивает в первую очередь полицию. Следователь Денсон подозревает, что не все было в порядке в отношениях Похилько и Федотовой. “Странно, – говорит он, – что она сохранила собственную фамилию и что они спали в разных комнатах”. В самом предположении, что Похилько действительно убил своих близких, нет ничего странного: и в Америке, и в России бытовое убийство – одно из самых распространенных насильственных преступлений. Поданным МВД, каждый год 14 тысяч российских женщин погибают от рук мужей или возлюбленных. Из 4400 так называемых внутрисемейных убийств, происходящих в США ежегодно, половина приходится на супругов. Более того, от 50 до 75 процентов происходящих каждый год в Америке самоубийств составляют самоубийства супружеских пар. В 90% случаев инициатором является мужчина. Разница между двумя странами разве что в том, что российские мужчины-женоубийцы редко накладывают на себя руки.
Сержанту Денсону невдомек, что фамилия Похилько – не самая благозвучная для русскоязычных, и в том, что Федотова не взяла фамилию мужа, нет ничего странного. По мнению партнера Федотовой по студии йоги в Пало-Альто, ничего странного не было и в отдельных спальнях: Елена придерживалась строгого режима, была вегетарианкой, не пила и не курила, а муж, выкуривавший по две пачки в день, любил заявиться домой поздно с компанией друзей, посидеть за хорошим русским ужином и лечь поздно. “Но она не сердилась на Владимира, – говорит партнер Федотовой Мария Синдикус. – Она даже смеялась над этой своей долей”.
Никто из близких не верит, что семейные неурядицы могли явиться причиной трагедии. Дней за 10 до смерти Елена Федотова, впрочем, пожаловалась Марии Синдикус и своей помощнице Белле Фишман, что у Владимира тяжелая депрессия из-за деловых неприятностей. Синдикус признается, что не обратила особого внимания: “У них был дом стоимостью около полумиллиона долларов, хорошие машины, она только что ездила во Францию и собиралась в Индию – в общем, я решила, что она преувеличивает. Она была по-русски склонна все драматизировать”.
Действительно, в пятницу, предшествующую гибели семьи, Похилько позвонил своим старшим сотрудникам, чтобы сообщить радостную весть: для “Аниматека” нашелся инвестор. Деловые неприятности миновали.
Русская версия: мафия
Завсегдатаи русского гастронома знают точно, кого винить: русскую мафию. Борис Владимирский описывает полуторагодовой давности убийство в калифорнийском городе Сан-Диего: бизнесмен порешил любовника своей жены, но ходили упорные слухи, что двух мужчин связывали деловые отношения в Москве. “Это был первый звоночек”, – говорит Владимирский. А дело Похилько, надо понимать, – второй. Американские правоохранительные органы, видимо, тоже сразу заподозрили что-то мафиозное. В самом начале расследования в дело вмешалось ФБР.
В конце концов какому русскому предпринимателю удается избежать внимания мафии? Как считает Алексей Пажитнов, именно такому, как Похилько. Братья Пачиковы подтверждают, что научная по сути дела контора, которая, казалось бы, ничего не производит, ничего не ввозит, не вывозит и не складирует, действительно не представляет интереса для организованной преступности.
И самое главное, что разубедило ФБР в причастности мафии, – это заключение патологоанатома. На шее Владимира Похилько были найдены так называемые следы сомнений – мелкие надрезы, последние следы человека, собравшегося перерезать самому себе горло.
Американская версия: лекарства
“Ни одна из версий не выдерживает критики, – подытоживает Алексей Пажитнов. – Если это убийство, то либо оно совершено маньяком, либо профессионалом. Профессионал работает чисто. Маньяк так не поступает. Если это самоубийство, то оно поражает своей нелепостью. Получалось, что он сошел с ума, но за час до этого мы с ним разговаривали. Мы ничего не могли придумать и мучились, пока не позвонила докторша из Солт-Лейк-Сити”.
Доктор психологии Энн Блэйк Трейси уже с десяток лет ведет кампанию против популярнейшего лекарства последних лет – антидепрессанта прозак и его аналогов. Действительно, люди, принимавшие прозак, совершили похожие по жестокости и бессмысленности преступления (однако в чем была причина – в лекарстве или в болезни, которую им лечили, – вопрос спорный). Друзья говорят, что Похилько действительно готов был принимать все что угодно, не задумываясь о возможном эффекте. “Не знаю, найдут они или не найдут следы лекарств, – говорит Пажитнов, – но для меня все стало понятно: он психолог, он знал, что принимать. Отравился мой друг”. Версия эта нравится даже тем, кто плохо знал Похилько, – ведь получается, что виновата не русская душа, а американская химия.
И вот в начале января полиция наконец закончила расследование. Следов каких бы то ни было лекарств обнаружено не было. Судя по всему, Владимир Похилько действительно сошел с ума.
