ГЛАВА VI

ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ И АЛЛЮЗИЯ В СООБЩЕНИИ

§ 230. Эквивалентность является частью того же приёма, что и модуляция; она является результатом изменения точки зрения по отношению к ЯО; но она идёт гораздо дальше и уходит из плана речи, чтобы войти в план языка. Действительно, если проанализировать сегменты, подлежащие эквивалентному переводу, то можно заметить, что сложность, испытываемая ЯО по отношению к ситуации, состоит в том, что мы уже не можем обойтись обычными приёмами; необходимость искать эквивалент,  становится явной с первого же  распознания точного смысла сегмента, подлежащего переводу.

Эквивалентность, таким образом, отталкивается от ситуации, и именно здесь, в ЯО, необходимо искать решение; этот приём позволяет учесть одну и ту же ситуацию, используя совершенно разные стилистические и структурные средства. Рассматриваемые в этом фиксированном виде эквиваленты могут, таким образом, появляться в “списках”[1], под различными ярлыками: галлицизмов, идиом, пословицы, идиоматических фраз и т.д. Мы увидим, что сфера эквивалентов всё время расширяется, и эти списки никогда не будут полными.

Все эквиваленты участвуют в одном и том же процессе глобального распознавания, основанном на глубоком знании двух языков и отказе от  анализа ЕП, с тем, чтобы сохранить лишь ситуацию. Например, Open to the public (досл. Открыто для публики) надо переводить как Entrée libre (Вход свободный), если за посещение не взимается плата, а в противоположном случае будет уместен перевод  Visites organisée (досл. Организованные  посещения). Конечно, между группой Open/Entrée существует аналитическая связь (транспозиция) а между to the public/ libre – модуляция; но проще трактовать всю фразу Open to the public как не подлежащий анализу сегмент, которому в ЯП могут соответствовать несколько сегментов, также не подлежащих анализу; поэтому выбор между этими сегментами целиком зависит от оценки ситуации.

ГЛАВА III

ПОРЯДОК СЛОВ И ТЕМАТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА.

§ 183. Высказывание или сообщение, как мы уже говорили, состоит из определенных элементов лексики, расположенных в определенном порядке. Этот порядок по большей части является сервитутом, и нам не нужно было бы касаться его здесь, если бы переводчик в той или иной степени оставлял бы его неизменным.

Различия в порядке слов в двух похожих языках имеют большое педагогическое значение, позволяя выявить некоторые синтаксические факты, которые порой трудно понять в силу их просодического характера.

Например, местоположение наречия, зачастую различающееся в английском и французском, хорошо подчёркивается сближением He never was one to complain : Ce n’est pas lui qui se serait jamais plaint. (Он-то (сам) никогда не жаловался) или autant vaudrait s’arrêter tout de suite : you might as well stop right away.” (с таким же успехом вы можете остановиться прямо сейчас).

Таким образом, порядок слов является фиксированным явлением, иногда диктуемом лексикой, ср. un sale type (грязный тип (в смысле мерзкий, отвратительный) / un type sale (испачканный в грязи тип), иногда морфологией to cut it fine / a fine cut / to сut fines (попасть в точку / мелкорубленный (напр. табак) / уменьшить штрафы) или vouloir bien / bien vouloir (желать добра / очень хотеть) parler franc / son franc parler (говорить откровенно / его откровенные высказывания). Но есть и такой момент: наличие в определенном месте высказывания фразы или слова является свидетельством его участия в очень общих схемах мышления, которые, по мере их анализа, когда он возможен, как бы подчёркивает тенденцию говорящего субъекта излагать факты в определенном порядке, а он не всегда соответствует действительности.

Поэтому давайте различать порядок слов, представляющий собой явление, диктуемое структурой, и подход, который, как представляется, заключается в использовании определенных предпочтений при изложении фактов и в определенной степени зависим от факультативности. Проводя такое различие,  мы возьмём различие, уже сделанное Балли (LGLF § 106) между грамматическим порядком, относящимся к языку, и психологическим порядком, относящимся к речи, а иногда и к языку. Но это разграничение мы будем делать с точки зрения сравнительной стилистики.

Общая схема тематической структуры во французском языке:

§ 184. В любой синтагме можно различить известный термин, психологический субъект А, по поводу которого делается высказывание, и психологический предикат Z, представляющий собой кульминационную её точку. Можно назвать А темой, а Z – целью. Между двумя членами синтагмы можно найти морфологический элемент-связку, обозначим его как c. Поэтому Балли представляет формулу синтагмы в виде AcZ. Тема А – это номинальная часть синтагмы, цель Z – её вербальная часть.  Таким образом мы получим фразу Ton frère (A), je ne l’ai pas encore vu aujourd’hui (Z) (Твой брат (А), я его сегодня ещё не видел (Z).

В отдельных случаях может наблюдаться согласование или противопоставление между грамматическим порядком слов и порядком психологическим, который, напомним, движется от известного к неизвестному, от темы к цели высказывания. Отсюда, английская фраза: “Я прочитал эту книгу” будет выглядеть так.

I have read   this book

(тема)         (цель)

Скажем так, процесс развития от A к Z находится в линейной зависимости от реальности. Но если английский язык хочет выделить в первую голову цель, а не тему, то можно поставить сильное ударение на слове read, не меняя порядка слов. Но французам неизбежно придётся использовать дислокацию и сказать: Je l’ai déjà lu, ce livre (Я её уже прочитал, эту книгу).

Эти вопросы изучались, в частности, А. Блинкенбергом, и из его исследования был сделан вывод о том, что во французском языке тема, как правило, выходит на первый план по отношению к цели; иными словами, французский язык не начинает с основного момента, а ведёт читателя к цели высказывания, которая, таким образом, играет роль кульминационной точки сообщения. Некоторые последствия этого предпочтения (которое мы будем называть именно французским подходом) будут видны в примерах, приводимых нами на следующих страницах[1]. Отметим сразу же некоторые из них:

§ 185. 1. Поскольку цель переместилась к концу фразы, обстоятельства, которые всего лишь квалифицируют её, не являясь истинной целью сообщения, предпочтительно поместить в начало предложения или перед глаголом, особенно если они несут казуальный, то есть причинный смысл, что хорошо спрягается с планом подразумевания, в котором причина предшествует следствию.

– Sûr d’obtenir gain de cause, il attendit sans inquiétude l’ouver­ture du procès (досл. Уверенный в том, что выиграет, он спокойно ждал начала судебного процесса : He waited unconcernedly for the opening of the case, as he felt sure to win (досл. Он спокойно ждал… так как был уверен…). Конечно, можно было бы сказать и Being sure to win, he и т.д. Но, как и в случае настоящего исторического времени или риторического вопроса, повторим, что несмотря на то, что эти формы возможны в английском, применяются они намного реже, чем во французском.

– Prévenus à temps, ils purent rebrousser chemin avant d’être surpris par l’orage (досл. Предупреждённые вовремя, они смогли вернуться до того, как их застигла буря) : They were able to turn back before the storm overtook them, as they had been warned in time. (досл. Они смогли …, так как были предупреждены).

Подобным же образом, высказывание, заканчивающееся упоминанием говорящего, требует во французском приёма транспонирования: The new telephone rates are going into force at once, President Smith declares (досл. Новые телефонные тарифы войдут в силу немедленно, говорит президент Смит : M. Smith, président de la Cie X, a déclaré que les nou­veaux tarifs téléphoniques entreraient immédiatement en vigueur. (досл. Г-н Смит, президент фирмы ИксКО, объявил, что …)

2. Предложение, которое, как правило, начинается с цели, часто представляется стилистическим приёмом, позволяющим переместить её к концу фразы. Мы дадим этой особенности подхода французского языка презентационного оборота. Например, переведём английский оборот Some people think (некоторые думают) как Il y a des gens qui pensent que… (Есть люди, которые думают, что…). В данном случае цель здесь – gens. Если бы мы перевели эти слова как Des gens pensent…, то мы пошли бы по модели ZcA,  в то время как Il y a des… превращает цель в тему (AcZ). Любопытно отметить обилие презентационных оборотов во французском языке, как на книжном, научном, философском уровне языка, так и в повседневной речи, где такие предложения, как: Il y a Un tel qui donne une confé­rence ce soir (досл. Есть такой-то, кто читает лекцию сегодня вечером) или Il y a quelqu’un qui est venu pendant que vous n’étiez pas là (досл. Есть кто-то, кто приходил, пока вас там не было), в книжном стиле Pendant votre absence (Во время вашего отсутствия). У нас будет возможность обсудить это явление в § 199-200.

3. Несомненно, именно на счёт этой потребности французского  языка делать презентацию фразы и как можно точнее определять тему (психологический субъект), прежде чем подвести читателя к предмету (психологическому предикату), следует отнести склонность этого языка к словам или группам слов, предназначенным уточнить место аргумента в развитии мысли, что мы подробно обсудим  в главе IV (208 и далее. – Сочленения (шарниры)

4. И, наконец, если можно приложить правила структуры даже к фиксированным правилам синтаксиса, мы констатируем, что там, где француз для описания белой лошади скажет

le cheval | blanc

(тема)  | (цель)

англичанин переставит слова и произнесёт

the white | horse

(цель) | (тема)

Таким образом, базовая структура двух языков оказывается ясно проиллюстрированной одной лишь позицией прилагательного по отношению к существительному. Если английский собирает прилагательные перед именем существительным, то французский их разместит после него всякий раз, когда это возможно.

the cold, ugly little town… (холодный, уродливый маленький город) : la petite ville froide et laide (маленький город, холодный и уродливый). Отметим к тому же, что перемещение в данном случае касается не только порядка слов. Предпочтение, которое французский язык отдаёт существительному, что мы не раз подчёркивали, может вполне быть признаком предпочтения порядку Тема : Цель. Оно также может объяснить (сложный) случай транспозиции прилагательного в существительное, когда эта последняя часть речи может выражать причину:

On account of their insufficient forces (досл. Ввиду их недостаточных сил)

Propos Thème

Еn raison de leur infériorité numérique (ввиду их недостатка в численности)

                                   Thème    Propos

§ 186. Подводя итог, выводы, которые могут быть сделаны относительно общего смысла тематической структуры, являются, в некотором смысле, внешними признаками внутренней (психологической) реальности. Именно эту реальность мы сейчас рассмотрим на конкретных примерах. Скажем сразу, что разные авторы давали этому явлению различные названия. Говорили о “внутреннем взгляде”, “субъективной активации”, “субъективной репрезентации” (в отличие от “объективной репрезентации”) и, наконец, в некоторых контекстах – об “анимизме”. Все эти ярлыки отражают одну и ту же идею: тематическая структура французского, как представляется, постоянно приветствует участие субъекта, сообщающего факты, причём он может быть и автором, и персонажем и неопределённым лицом. Эта тенденция объясняет недоверие к пассивным оборотам, которые описывают развитие процесса без предварительного указания его источника (121). В первом параграфе мы рассмотрим эту тенденцию с общей точки зрения; во втором подробно изучим,  какие стилистические и морфологические особенности использует французский, чтобы избежать применения пассивного залога.

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ СУБЪЕКТИВНАЯ И ОБЪЕКТИВНАЯ

§ 187. По примеру Мальблана мы будем называть субъективизмом склонность французского языка вовлекать мыслящего субъекта в репрезентацию событий и их окружения, или, если хотите, представлять в зависимости от субьекта. Английский же, как и немецкий, остаётся более объективным языком. Ему гораздо чаще, чем французскому доводится осуществлять представление того, что есть, что происходит за пределами всякого субъективного истолкования реальности.

Гораздо более объективно, например, будет сказать There’s a knock at the door (досл. (Там стук в дверь), чем On frappe à la porte (Стучат в дверь). Аналогично Today is Thursday (Сегодня четверг) : Nous sommes jeudi aujourd’hui (досл. Мы в четверг сегодня).

• On était au commencement de février (досл. Мы находились в начале февраля) : It was the beginning of February (досл. Это было начало февраля).
• The dice rattled on the tables where the French were playing Quatre-vingt-et-un. (Graham Greene) (досл. Кости с шумом катались по столам, где французы играли в «Катр-вен-э-ен» : On entendait s’entrechoquer les dés aux tables où les Français jouaient au “421” (досл. Было слышно как кости ударяются одна о другую за столами, где французы играли в 421).
• Tantôt on voit surgir des colonnes de feu… (X. Marmier) (Временами было видно, как поднимались столбы пламени) : Sometimes pillars of fire will soar up… (Порой к небу взметались…)
• Quoique l’air fût encore tiède, on y sentait courir des fraîcheurs humides. (Fromentin) (досл. Хотя воздух был всё ещё тёплым, чувствовалось, как в нём пробегает влажная прохлада : Although the air was still warm, it felt damp and cool at times. (досл… он (воздух) ощущался влажным и прохладным.  
• More markets for Canadian crude will have to be found if the industry is not to stagnate (Необходимо будет найти дополнительные рынки сбыта канадской сырой нефти, чтобы промышленность не пробуксовывала : Le pétrole brut canadien devra trouver de nouveaux débouchés si l’on ne veut pas que l’industrie tombe dans le marasme (… если мы не хотим, чтобы промышленность пришла в упадок)

§ 188. К субъективизму, в силу сходных причин, относится и явление анимизма, то есть приписывание вещам поведения людей, как, например, пробегание влажной прохлады по воздуху, описываемом в примере из Фромантена чуть выше.   

• Marseille compte une population de près d’un million d’habi­tants. (досл. Марсель насчитывает население около миллиона жителей : The population of Marseilles is close to the million mark (Население Марселя близко к миллионной отметке).
• L’extraordinaire essor qu’allait connaître Los Angeles (досл. Необычайный рывок планировал узнать Лос-Анджелес : The spectacular development in store for Los Angeles (досл. Впечатляющее развитие запланировано для ЛА)
• L’interdépendance échappe aux définitions précises (досл. Взаимозависимость ускользает от точного определения) : There can be no precise definition of interdependence (досл. Не будет дано точного определения…)
• Au XVIII^e siècle la peinture délaisse les grands sujets d’histoire. (досл. В XVIII веке живопись покидает ряды крупных исторических сюжетов : In the 18th century paintings are no longer about great histo­rical subjects (..не числится больше среди…)
• Le mont… se peint sur le ciel… (E. Reclus) (Гора … вырисовывается на фоне неба) : The mountain… stands out against the sky (досл. …выступает…)
• Sur ses contours se dessine une auréole jaune. (X. Marmier) (По его краям прорисовыется жёлтый ореол) : Around its edges a yellow halo becomes visible (…становится видимым).

Нельзя сказать, что английский язык совсем уж чурается анимизма, но он прибегает он к нему явно реже, чем французский. Очень характерной в этом отношении является частота употребления местоимённой формы там, где английский инстинктивно прибегнет к пассивному залогу. Этот последний просто констатирует факт, в то время как местоимение оживляет повествование.

• Le jambon se mange surtout froid (досл. Ветчина обычно поедается холодной) : Ham is usually eaten cold (…поедают…)
• Le blé se sème en automne : Wheat is sown in autumn (досл. Пшеница сеется осенью).
• Ici deux remarques s’imposent : At this point two comments are in order (Здесь напрашиваются два комментария).

Склонность французского к анимизму выражается также в употреблении таких глаголов движения, как venir (приходить), aller (идти), se mettre à (браться за что-л.), глаголов восприятия типа voir (видеть) и entendre (слышать), естественным образом вставляемых в самые обычные фразы. Переводить их на английский было бы ошибкой. К ним относятся так называемые адьюнктивные, то есть дополнительные глаголы, характерные для французского в таком употреблении.

• Il vint se joindre à nous (досл. Он пришёл присоединиться к нам) : He joined us (…Присоединился…)
• Il se mit à rire (досл. Он принялся смеяться) : He laughed (засмеялся).
• Rien ne vint troubler sa quiétude (досл. Ничто не пришло нарушить его спокойствие) : Nothing disturbed his peace of mind (… не нарушило…
• Elle était irritée de se voir ainsi tenue à l’écart (досл. Он был раздражён видеть, что его отодвинули в сторону) : She was annoyed at being kept out of things (… тем, что его…)

Это проникновение думающего субъекта в реальность порождает также случаи метафорического употребления обычных глаголов, которые можно назвать экспрессивными. Их перевод на английский порой выглядит неуклюже.

• La sueur perlait sur son front (досл. Капельки пота жемчужинами проступили на его лбу) : Beads of sweat stood out on his brow. (… выступили, появились (без каких-либо «жемчужин»)[2].
• Une des fenêtres qui s’ouvraient au-dessus du magasin… (A. France) (досл. Одно из окон, открывавшихся над магазином : One of the windows above the shop… (просто: …над магазином).
• Cette rivière baigne plusieurs villes (досл. Эта река омывает несколько городов : This river flows through several towns (… течёт через…)
• Le froid sévit dans plusieurs régions (досл. Холод свирепствует во многих районах : Cold weather is reported in several areas (Сообщают о сильном похолодании…).

Очевидно, было бы преувеличением сказать, что эти глаголы являются монополией французов. В основном это слова, составляющие образ, и мы знаем, что образ в языке оригинала необязательно переводится образом на иностранный язык и наоборот. Но одно мы можем сказать с уверенностью: они более присущи нашему языку. И, хотя их нужно порой специально подбирать для высказывания, они дадут в переводе на английский язык неожиданный и сильный эффект.

Эти различные процессы во французском языке в некоторой степени корректируют характер обнажения, о чём мы так часто отмечаем в нашей книге. Французский язык более абстрактен, чем английский, однако он богат метафорами. Но следует отметить, что импульс, который их создаёт, начинается с уровня подразумевания. А конкретные элементы, которые таким образом реализуются, приводят к трансформации, а не к транскрипции реальности.

ВЫДЕЛЕНИЕ

§ 189. Как известно, под выделением (англ. еmphasis) следует понимать совокупность средств подчёркивания определённого элемента высказывания.

Эти средства трёх видов: фонетические, синтаксические и лексические. Они разные в английском и французском и варьируются в зависимости от того, применяются в разговорном или книжном языке.

§ 190. a) Выделение в разговорном языке:

Разговорный язык имеет в своём распоряжении определенные звуковые и жестикуляционные средства, неприменимые на письме: повышение тона на определенном слоге, при этом ударение на этот слог иногда сопровождается удвоением согласных или удлинением гласных, специальных восклицательных фонем, которые орфография не может даже передать, например, английские междометия типа harrumph, humph, faugh, tut tut, или французские ho, ah ha, hum, chut, pstt или psitt. Часть таких фонетических средств переносится в письменный язык: в английском, например, можно выделить ударенное слово косым шрифтом : “I told you so : Je vous l’avais bien dit (Я ж говорил!) ; She wants to have orange and black curtains : Elle veut absolument mettre des rideaux orange et noir (Она хочет повесить именно оранжево-чёрные занавески). Эти выделительные средства во французском, где косой шрифт и заглавные буквы   необязательно указывают на фонетические приёмы, проявляются не столь чётко и являются скорее графическим выделением. К тому же, французскому языку недосуг произвольно ставить ударение на любом элементе сообщения. Но порой можно прибегнуть, например, к кавычкам во фразе типа Vous trou­vez ça “formidable”, vous ? (И вы считаете, что это «здорово», да?), многоточию (Permettez… J’ai aussi mon mot à dire! (Позвольте… мне тоже есть, что сказать!), к необычным ударениям или необычному написанию : С’était hénaurme  (вместо énorme (Это было ааффигенно!) ; Elle se pââmait d’aise (Она ловила кааайф). Эти графические знаки являются некодифицированными примерами выделения на письме во французском языке.

Разговорный язык также имеет лексические и морфологические средства выделения, но, в отличие от вышеприведённых, их обычно можно найти и в письменной форме, особенно в фамильярном стиле, диалогах, в театральных пьесах, в рекламе и т.д. Среди этих средств, представленных на литературном уровне, отметим интенсивное повторение во французском типа: “Si, si, si, si, si, si, si, si, si” (да, да и т.д. в ответ на отрицание); C’est très, très bien : (Это очень, очень хорошо); il n’est pas gentil, gentil (досл. Он недобрый, недобрый), выбор определенных уменьшительных и увеличительных приёмов, обычно идущих нога в ногу с модой: formidable (клёвый), féodal (средневековый в смысле «безнадёжно устаревший», carré (шкаф в смысле «амбал»), hurfe (шикарный парень), или английские rather (точно!)  you bet ( А то! Ещё бы!), stupendous (офигенный) и т.д.  Пасси отметил, что есть слова, которые естественным образом требуют присутствие ударения для усиления слова, (французский эквивалент сочетания “emphatic stress”): imbécile (глупец), crétin (кретин), vendu (предатель) и т.д. Сравните в этом отношении два разных значения словосочетания I say в следующих предложениях: I say without the least fear of contradiction… (Я говорю без малейшего страха перед противоречиями…) I say, isn’t it a peach of a gown (Ну разве ж это не прелесть, что за платье? : Elle est sensationnelle, cette robe : (Оно просто потрясающее, это платье).

§ 191- b) Выделение на письме:

Перейдём теперь к письменному языку и сразу же отметим, что английский оставляет на имплицитном уровне множество примеров выделения; читатель сам должен определить, либо интуитивно, любо вслух, ту интонацию, которую хотел передать автор, для чего требуется куда больше средств, чем просто выделить все случаи «эмфазы» косым шрифтом или другими графическими знаками.

Вот те основные средства, которыми французский язык располагает для передачи выделения в английском. (Подробности в комментарии к тексту 3, стр. 289)

§ 192. Лексическое повторение:

• It’s very nice (Это очень хорошо) : C’est très, très bien (… очень, очень хорошо)
• It’s a very fine picture (Очень хорошая картина) : C’est un très, très beau tableau (…очень, очень…).
• Yes, indeed (Да, в самом деле) : Oui, oui (Да, да).

§ 193. Лексическое усиление, которого добиваются другими средствами повторения :

• We Canadians… (Мы, канадцы) : Nous autres Canadiens… (примерно: наш брат канадец).
• At that time Sweden and Norway were one country (В то время Швеция и Норвегия были единой страной) : A cette époque, la Suède et la Norvège ne formaient qu’un seul pays (досл. В ту эпоху Швеция и Норвегия не представляли из себя ничто иное, как одну страну).

В данном случае лексическое усиление осложняется при помощи внесения синтаксического элемента ne… que…

• His book met with extraordinary success (досл. Его книга была встречена с чрезвычайным успехом) : Son livre a connu un succès sans précédent (досл… познала беспрецедентный успех).
• Do you? Indeed, I do! (Да? В самом деле, да!) : Vraiment ? Mais bien sûr ! (Точно? Ну, конечно!) или Et comment ! – (А как же! (Ещё бы!)

§ 194. Синтаксическое повторение, часто сопровождаемое удвоением местоимения:

• I know you, Dinah! (Знаю я тебя, Дайна!): Je te connais bien, moi! (Уж я-то тебя знаю, как облупленную!)
• I know what you want (Да знаю я, чего ты хочешь) : Ah, toi, je sais bien ce que tu veux! (Ага, хитренькая какая, ишь чего захотела!)
• Well, I’m not going to have it (Ну, лично я этого не приму) : En tout cas, moi, je ne tolérerai pas ça (Я то уж в любом случае такого не потерплю).
• Why pick on me ? (Чего ко мне-то цепляетесь?) : Pourquoi me faire ça, à moi ? (А я-то тут причём?)
• That’s done it!  Alors ça, c’est le bouquet! (Это полный абзац!)
• His was all right, but hers was rather poor : Le sien à lui allait encore, mais celui de Jeanne était fort médiocre (Его (неопр. предмет) был ещё куда ни шло, а вот у Жанны он был совсем плохонький).
• Why, that’s pretty good (Вот это совсем неплохо) : Mais c’est très bien, ça! (Ну так это же хорошо!)

§ 195. Презентационный оборот, позволяющий выделить важный по мнению говорящего элемент :

• Here the Romans crossed the Thames (Здесь римляне переправились через Темзу : Voici l’endroit où les Romains traversèrent la Tamise (Вот место где….
• I for one am of a different opinion (Лично я другого мнения) : Quant à moi (En ce qui me concerne), je ne suis pas de cet avis (Что касается меня (В степени, меня затрагивающей), то я …
• Well, well, if it isn’t… (досл. Так-так, если это не…) : En voilà une surprise! (Вот так сюрприз!)
• I did it (Я это сделал): c’est moi qui l’ai fait (Именно я…)
• Only you wouldn’t let me : Mais c’est toi qui n’as pas voulu (Так ты же сам не захотел…).

Следует отметить, что в вышеприведённых примерах английский язык прибегал не только к интонированию или усилительному ударению; см. в частности третий пример из § 192, последний из § 193 и второй из § 195, где выделение достигается лексическими средствами. Впрочем, и английский может прибегать к усилителям:      

• He was excruciatingly funny (он был изумительно забавен) : il était impayable (…бесподобно…).
• He was good and sorry : Il le regrettait amèrement. (Он горько об этом сожалел)
• He was good and mad : Il était absolument furieux (MOD : il ne décolérait pas) (Он был в совершенной ярости (модуляция: он не мог прийти в себя от ярости).

§ 196. Хороший пример выделения, достигаемый с помощью презентационного оборота, приводится автором текста в журнале «Лингвист», выражающим сходным образом предпочтение французского к перемещению цели в конец фразы:

The proper bodies to direct suitable boys into an organization intended to reclaim the exceptionally tough are the juvenile courts (Надлежащими органами для направления мальчиков в учреждение, призванное исправлять особенно трудных, являются суды по делам несовершеннолетних : C’est aux tribunaux d’enfants qu’il incombe de diriger les sujets appro­priés vers une institution chargée du redressement des garçons parti­culièrement difficiles (Суды по делам несовершеннолетних несут ответственность за передачу соответствующих субъектов в учреждение, отвечающее за исправление особо трудных мальчишек…)

Автор при этом добавляет: …the lightest way of putting the emphasis on the juvenile courts is to turn the French sentence thus… (наипростейшим способом выделения слов «суды по делам несовершеннолетних» является повернуть французскую фразу таким образом, чтобы… И это верно, но мы можем добавить, что (l) в английском можно поставить juvenile courts в конец предложения, потому что ему даётся запас возрастания ударения, невозможный во французском; (2) французский предпочитает порядок A-Z, и презентационный оборот C’est… que облегчает следованию этим порядком.  Здесь мы видим ещё один пример предпочтения, отдаваемого активной конструкции, и он относится разом к выделению (189), презентации (185), модуляции актив-пассив (120) и, наконец, склонность французского языка к употреблению полисиллабических окончаний прилагательных (202)

ИНВЕРСИЯ ИЛИ ДИСЛОКАЦИЯ

§ 197. Как мы уже видели, порядок слов и тематическая структура языка представляют сообщение в определенной динамике, и пока эта динамика является «нормальной», она не играет особой стилистической роли. Напротив, любое её изменение, в особенности выделение, привлечёт внимание читателя[3].

Инверсия подлежащего часто является застывшей, фиксированной (ср. Perish the thought! (Даже не думай об этом!) : A Dieu ne plaise! (Упаси господь!) и, кажется, в меньшей степени, чем дислокация, уместна с целью создания эффекта сюрприза; этот приём, основывающийся на инырсии и на повторе темы или цели, зачастую можно спутать с уже рассмотренными методами. Он обычно приводит к лексическим и синтаксическим повторам. Мы приведём здесь несколько примеров:

• Did you send this letter, or didn’t you ? (досл. Ты отправил письмо или ты не отправил его?) : Cette lettre, tu l’as envoyée, oui ou non? (досл. Это письмо, ты его отправил, да или нет?)
• Elle est stupide, ton idée! (досл. Она глупа, твоя идея) : This is utter nonsense! (досл. Это – полная чепуха!)
• Ça va durer longtemps, cette plaisanterie? (досл. Она долго будет продолжаться, эта шутка?) : Haven’t we had about enough of this? (Не хватит ли уже, а?)
• De cela, n’en parlez à personne (досл. Об этом, не говорите о нём никому) : Keep this to yourself (Держите это при себе).
• Par un traitement énergique, on a enrayé le mal (досл. Благодаря энергичному лечению, предотвратили развитие болезни : Thanks to this rapid treatment, the disease was brought under control. (досл. … болезнь была поставлена под контроль)

§ 198. Стилистическая инверсия, вне всякого сомнения, несёт большее разнообразие нюансов, видных лишь при сопоставлении двух языков. Она призвана восстановить в языке перевода последовательность разворачивания действия лучше соответствующую тематической структуре этого языка по сравнению с тем, как если бы мы просто сделали кальку с оригинала. И тут следует признать, что мы ступаем на плохо исследованную территорию и вынуждены довольствоваться простым указанием. Проиллюстрируем этот тип инверсии двумя примерами:

На декларации, которую выдают на английской таможне въезжающим в Лондон мы читаем: Pack separately […] for convenient inspection  Выделение слова convenient, вне сомнения являющегося основным элементом сообщения, происходит с помощью обычной транспозиции и перемещения: Pour faciliter la visite de la douane, mettre à part […].(досл. Для того, чтобы упростить посещение таможни, держите (декларацию) отдельно […]

Ещё пример: We have prepared this booklet for your inform­ation (досл. Мы подготовили этот буклет для вашей информации). Очевидно, что эта информация интересна в первую очередь клиенту. Если мы начнём перевод на французский с Nous avons… (Мы поготовили…) то поставим ударепние на действии, которое клиент не совершает, то есть на том, что его интересует в последнюю очередь. Поэтому мы предложим такой вариант: Vous trouverez dans cette brochure tous les renseignements que vous désirerez (досл. Вы найдёте в этой брошюре все сведения, которые пожелаете), что позволит опустить ненужное слово prepared, поскольку оно очевидно и поставить личность клиента на передний план.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

§ 199.1. Слова, которые не могут начинать предложение:

Во французском языке некоторые вводные слова редко ставятся в начало фразы. Они должны быть перемещены или расширены, и, кстати, сам приём расширения как раз и приводит к перемещению. В английском языке соответствующие слова не подпадают под это ограничение. На данном этапе исследований трудно определить, является ли это вопросом структуры или ментальности носителя языка. Представляется, например, что французы охотно начинают фразу словом puisque (поскольку), но испытывают некоторое замешательство в отношении старта предложения с сочетания parce que (потому что). Поэтому мы просто укажем некоторые из слов, в отношении которых французский язык, как представляется, отвергает позицию в начале предложения.

• Because my first letter may have miscarried I am writing you again (досл. Поскольку моё первое письмо могло затеряться, я пишу вам снова) : Ma première lettre ayant pu s’égarer, je me permets de vous écrire de nouveau. (досл. Моё первое письмо будучи потеряно, я позволю себе написать вам снова).
• Once he was almost captured (Однажды он чуть не попал в плен) : Il y eut un moment où il faillit se faire prendre (досл. Был момент, когда он едва не…)
• Whether that policy has been scrupulously followed is a matter of controversy (досл. Вопрос тщательного следования этой политике является предметом противоречий : Quant à savoir si cette politi­que a été scrupuleusement suivie, c’est un point sur lequel les avis sont partagés (досл. Что же касается того, тщательно ли следовали этой политике, это есть пункт, по поводу которого мнения разделились).
• No two situations can ever be the same (досл. Не будут никогда две ситуаци одинаковыми) : Il n’y a pas deux situations qui soient identiques (досл. Не существует двух ситуаций, которые были бы идентичными).
• One was killed and two were injured (досл. Один был убит и два ранены): Il y en eut un de tué et deux de blesses (досл. Был один убитый и двое раненых). Или: On compte un mort et deux blesses (досл. Насчитывают одного мёртвого и двух раненых).
• Two more came (досл. Ещё двое подошли) : Il en est venu encore deux (досл. Их пришло ещё двое)
• More will come tomorrow (досл. Больше придут завтра) : Il en viendra d’autres demain (досл. Их больше придёт завтра).
• More will be said about this later (досл. Больше будет сказано об этом завтра) : Nous en reparlerons (Мы к этому ещё вернёмся). Отметим более экономный перевод на французский.
• Only more people will make manufacturing in Canada really sound (досл. Только больше народа сделают производство в Канаде по-настоящему здоровым) : Seul un accroissement de la population établira l’industrie ca­nadienne sur des bases solides (досл. Только прирост населения поставит канадскую промышленность на солидную основу).
• Both came the next day (досл. Оба пришли на следующий день): Ils sont venus tous les deux le lendemain (досл. Они пришли все двое назавтра).
• Much has happened since (досл. Многое случилось с тех пор) : Il s’est passé beaucoup de cho­ses depuis (досл. Прошло многое…)
• Little will result from all this (досл. Мало что станет результатом всего этого) : Il ne sortira pas grand-chose de tout cela (досл. Не выйдет ничего большого…)

§ 200. По поводу приведённых выше примеров следует сделать несколько замечаний: Beaucoup (много, многие) может стоять в начальной позиции применительно к людям: Beaucoup n’ont pas pu entrer (Многие не смогли войти), но не к неодушевлённым предметам. Верно и то, что much (много) et little (мало) в качестве подлежащих обычно сопровождаются глаголом в пассивном залоге, становящемся активным во французском, с обратным порядком терминов. Но мы привели и примеры глаголов в действительном залоге, когда в переводе на французский применён безличный оборот типа il y a (имеется, есть). Такой оборот с его вариациями типа il vient, il se passe (случается, происходит) и т.д. естественным образом приходит в голову переводчика в отношении многих вышеприведённых фраз. Здесь мы имеем дело с чисто французским способом презентации, состоящем в том, что читателю предлагается ещё неопределённый предмет. Безличные обороты типа il y a являются презентационными формулировками (185), превращающими их определяемое в цель, и они сочетаются с ним с целью образования темы всей фразы. Des gens se figurent que… (досл. Некоторые (люди) представляют себе, что…) кажется нам, французам, менее естественным оборотом, чем Il y a des gens qui se figurent que… (досл. Есть люди, которые представляют себе, что…), в то время как оборот Les gens se figurent que… (Люди …), где les gens являются определённым подлежащим, не вызывает никаких возражений. Возвращаясь к нашему определению презентационной формулировки, мы скажем, что des gens становится целью в сочетании il y a des gens и что эта фраза становится темой в предложении II y a des gens qui…. Подобным же образом Something is wrong[4] (досл. Что-то не так (неправильно) становится Il y a quelque chose qui ne va pas. (досл. Есть что-то, что не идёт). Мы видим, что английский легко обходится без этой вводной формулировки и не испытывает никакого затруднения в том, чтобы превратить психологическое подлежащее в грамматическое. Мы скажем Certains sont venus… (Некоторые пришли…), но certains является менее неопределенным словом по сравнению с des gens. К тому же, такое употребление скорее свойственно книжному языку, а оборот il y a в основном встречается в обычном разговоре. Нужно, кстати, отдать должное и своенравному поведению  языка, на котором можно сказать Pas un n’est venu (Ни один не пришёл), но нельзя Pas dix n’en ont réchappé (досл. Ни десяти не избежали).

§ 201. Инверсия применяется в обеих языках, особенно на письме, но необязательно выполняется с теми же словами. Во французском она встречается  в основном после à peine (едва), du moins (по крайней мере), aussi (также), en vain (напрасно), sans doute (без сомнения), peut-être (может быть), а в английском после выражений типа hardly (едва ли), no sooner (не раньше), never (никогда), on no account (ни в коем случае), under no circumstances (ни при каких обстоятельствах). В этих двух перечислениях лишь один общий термин: à peine : hardly. Английский перечень состоит из ограничивающих и отрицательных выражений. Среди французских aussi надо понимать в смысле c’est pourquoi (вот почему). Когда это слово эквивалентно по смыслу also, оно не ставится в переднюю позицию, но also в языке Шекспира может вполне начинать предложение тоже и тогда оно переводится как de plus (к тому же)[5].

• Also I knew you weren’t too keen about it (досл. : De plus, je savais que vous n’y teniez pas beaucoup (К тому же я знал, что вы не горите энтузиазмом по этому поводу).
• Also ran (досл. Также бежали) : Ont également pris part à la course (Также приняли участие в забеге), или, если использовать эквивалент: Non classés (вне списка, конкурса).

Инверсия реального подлежащего оборота il y a присутствует во французском языке в теле фразы : …et erreur il y a, puisque… (досл. …и наличествует ошибка, так как… Эта конструкция ещё чаще встречается после si: si erreur il y a (досл. Если ошибка есть…). По-английски говорят без инверсии if there is a mistake. И, напротив, в этом языке нормально начинать предложение реальным подлежащим, относящимся к il y a.

New themes there are, no doubt (досл. Новые темы есть, вне сомнения) : Sans doute, il y a de nouveaux thèmes (досл. Вне сомнения…).

Fifty millions of us there are on a rock (досл. 50 миллионов нас тут на скале) : Nous sommes cinquante mil­lions à vivre sur un rocher (Нас, живущих на скале, насчитывается 50 миллионов).

Причастие настоящего времени в прогрессивной форме может ставиться во главу. В таком случае мы обязаны изменить структуры высказывания.

Participating in the program are teachers from the various schools (досл. Участвуют в программе учителя разных школ : Les organisateurs ont pu s’as­surer le concours de professeurs des différentes écoles (досл. Организаторы сумели обеспечить участие преподавателей разных школ[6].)

И наоборот, во французском практикуется инверсия сказуемого и подлежащего в редакции некоторых административных документов:

Sont reçus définitivement (Приняты окончательно) : List of successful candidates (досл. Перечень успешных кандидатов)

Sont promus au grade de commandant (досл. Повышены до звания капитана) : The following have been pro­moted to the rank of major (Следующие лица были повышены в звании до майора)[7].

§ 202. 2. Слова, которые не могут завершать фразу:

Коль скоро существуют слова мало пригодные, именно во французском, для того, чтобы начинать с них предложения, есть и такие, которые мы избегаем ставить в конец фразы, то есть помещать их в абсолютную финальную позицию. Такая позиция безусловно пользуется в языке Мольера привилегированным положением с точки зрения стилистики. Туда попадают обычно слова, насыщенные сильным смыслом: существительные, глаголы, прилагательные, реже наречия (см., напр. фразу, завершающую повесть Флобера «Иродиада» (Hérodias) : Et comme elle était très lourde, ils la portaient alternativement. (Так как она была очень тяжела — они несли её поочерёдно. (перевод И. Тургенева). К тому же заметим, что эти слова обычно усилены (étoffés) и всегда состоят как минимум из двух слогов, а часто из большего их числа. Так, например, последовательность, состоящая из многосложного существительного и многосложного прилагательного, очень часто применяется для того, чтобы отметить окончание периода, то есть в абсолютной финальной позиции[8]. Вот тому несколько примеров, взятых из речей: …c’est aussi l’épanouissement et le gage de pérennité de la pensée humaine : …это также расцвет человеческой мысли и гарантия её долговечности. (Journal des Traducteurs, 1.5 (1956) : 136) ; …regardant vers l’avenir avec confiance (… с уверенностью смотря в будущее). (Генеральная Ассамблея ООН), 1946). Поскольку мы находимся в сравнительном плане, нам интересно сблизить окончание абзацев, взятых наугад из протоколов этой ассамблеи:

This report covers six diffe­rent items (досл. Этот отчёт покрывает шесть разных пунктов) : Ce rapport traite de six ques­tions différentes (досл…затрагивает шесть разных вопросов).

If I may be allowed, I will read what the President said (досл. Если мне будет дозволено, я зачитаю, что сказал президент) : Si vous le permettez, je vais vous relire ce passage de la dé­claration du Président (досл. Если позволите, я перечитаю этот отрывок из декларации президента).

…and the matter ought to be further studied (досл… и дело должно быть изучено в большей степени) …et que cela nécessitait une étude plus approfondie (досл…и что это требует более глубокого изучения).

…and I venture to say, of a number of other nations also (досл…и я осмеливаюсь сказать также о ряде других наций) : …non plus qu’à celles d’un grand nombre d’autres nations (досл. и прибл…(также и не многим другим народам..)

…news … has shown the posi­tion to be worse than we origin­ally thought it (досл… новости… показали, что положение хуже, чем мы вначале думали : les nouvelles… montrent que la situation est pire que nous ne l’avons envisagée tout d’abord (… что ситуация хуже, чем мы предвидели её развитие вначале)

…a most resolute determina­tion to overcome it (досл. самое решительное стремление преодолеть это) : …qui exige …une énergique volonté d’intervenir (досл… что требует… энергичной воли для вмешательства)

…the immense work of reconstruction awaiting us (досл. …огромная работа по реконструкции, ждущая нас) …l’immense tâche de la recons­truction qui nous attend (… громадная задача…, которая нас ждёт).

 Этих примеров достаточно для того, чтобы показать, что французский язык избегает заканчивать такими короткими словами, как it, us, one, also, said и т.п, которые в большинстве случаев были бы безударными. Кроме прочего, эти служебные слова, как правило, не являются важными элементами сообщения, которым во французском, как мы видели, отводится важное место в конце предложения. Именно этим, вне сомнения, объясняется следующее перемещение:

• I don’t know where the post office is (досл. Я не знаю, где почта есть) :
• Je ne sais pas où se trouve le bureau de poste. (Я не знаю, где находится почта).

Если французский всё-таки выразит цель с помощью наречия, оно может в этом случае завершать фразу. Это случай всех негативных морфем типа : pas (не), rien (ничего), goutte (досл. ни капли), guère (совсем не) и т.д.

§ 203. Особенный случай “хвостов фразы”:

Хвосты фраз тоже составляют определенную трудность при переводе с одного языка на другой. Отталкиваясь от английского, мы выделим несколько случаев:

1. эквиваленты сочетанию n’est-ce pas (не так ли).

You will do it, won’t you? You wrote to him, didn’t you?

(досл. Вы сделаете это, не сделаете ли вы?) (досл. Вы ему написали, не написали ли вы?)

Vous le ferez, n’est-ce pas ? Vous lui avez écrit, n’est-ce pas?

(…не так ли?)                        (…не так ли?)

2. случаи, когда реприза глагола с инверсией не соответствует n’est–ce pas.

• You couldn’t wait, could you? (досл. Вы не могли подождать, могли вы?) : Vous ne pouviez pas attendre, non? (досл. Вы не могли подождать, нет?). Правильный перевод: Разве вы не могли подождать? (вар. Разве нельзя было…?).

Поскольку дословный перевод английских фраз выглядел бы в нижеследующих примерах слишком гротескно, я решил больше не давать его, а переводить только французский эквивалент. (прим. перев.)   

• You don’t care, do you? Cela vous est bien égal (Вам ведь всё равно? (по барабану, плевать и т.д.)
• That’s not the sensible way of doing it, is it? Ce n’est quand même pas très intelligent. (Не слишком умный поступок, однако).
• It’s too big, the Atlantic, isn’t it? (N. Coward) : C’est trop grand, l’Atlantique, vous ne trouvez pas? (Атлантика-то огромная, не находите?)
• I rather like him, don’t you? : Je le trouve sympathique, pas vous? (Мне он симпатичен, а вам?)
• You did it, didn’t you? : C’est bien vous qui l’avez fait? (Признайтесь, вы же это сделали?)
• Of course, I will. I promised, didn’t I? : Mais bien sûr. Est-ce que je ne vous l’avais pas promis? (Ну да, конечно, я же обещал).
• You don’t suppose I’d do a thing like that, do you? : Vous ne pensez tout de même pas que je ferais une chose pa­reille (Вы хоть не думаете, что я способен на такое?)
• You understand, do you? Or don’t you? Vous comprenez, n’est-ce pas? (Понимаете или нет?) Ce n’est pas tellement sûr (Я совсем не уверен). (Je me demande (Хотел бы я знать).

3. реприза глагола to be, с инверсией или без неё, в зависимости от природы подлежащего[9].

• That’s a good one, that is! En voilà une bien bonne! (Эта была удачной! (о шутке)
• He’s a smart one, is John! C’est un malin, Jean, y a pas à dire (Ох и хитрец этот Жан!).

4. прибавление, после запятой, некоторых изолированных слов.

• Aren’t they slow! Ce qu’ils sont lents! (Ох, какие они неторопливые!) Aren’t they, though! Je vous crois ! (Vous pouvez le dire !) (Да уж, не чешутся совсем!)
• There must be some biscuits, or something. Il doit bien y avoir des biscuits ou quelque chose d’autre à man­ger. (Должно же быть печенье или что-нибудь перекусить).

5. употребление глагола мнения. Во французском языке есть такая же возможность, но пользуются ей реже. Откуда польза некоторых вариантов.

• You’ll be there, I hope. : Vous serez là, j’espère (Вы жк там будете, я надеюсь?)
• This one costs more, I think. : Je crois que celui-ci coûte plus cher (Этот будет подороже, думаю).
• He didn’t have time, I sup­pose. : Sans doute qu’il n’a pas eu le temps (Он просто не успел, наверное).

6. случай предложения-вставки, когда цитируется автор ремарки или источник информации. Очень часто приём используется в журналистике. Трудно переносится во французский.

• The rebellion cost the lives of 3,000 civilians, a survey showed (Обзор показал, что восстание стоило жизни трём тысячам гражданских лиц). : D’après les chiffres qui ont été fournis, la révolte a coûté la vie à 3.000 civils. (По имеющимся сведениям, …)
• No such safe conduct is sought by the resident New Yorker, the traffic officers plaintively report. (К такому поведению не стремится житель Нью-Йорка, с сожалением констатирует полиция в своём отчёте). : Le New-Yorkais ne s’embarras­se pas de telles précautions, si l’on en croit les lamentations des agents chargés de la circulation. (Обычный житель Нью-Йорка не обременяет себя такими предосторожностями, если верить жалобам полицейских). Речь идёт о предписании переходить улицу только по сигналу регулировщика.
• Everything we do to reduce the number of accidents will make it easier to continue to improve our level of benefits, as time goes on, he observed. (досл. Всё, что мы делаем для снижения количества несчастных случаев облегчит продолжение повышения уровня страховых выплат с течением времени, – отметил он) : Il a fait observer que nos efforts en vue de réduire le nombre des accidents faciliteront avec le temps le relèvement continu du taux des prestations (Он отметил, что наши усилия, направленные на снижение…упростят со временем постоянное повышение уровня …)  .
• Mr. Smith was keenly inter­ested in people like Mr. Brown, it was clear from the first. (Г-н Смит был сильно заинтересован в таких людях, как господин Браун, что было ясно с первого взгляда) : Il fut tout de suite évident que M. Smith s’intéressait fort aux gens comme M. Brown (Было сразу видно, что …).

Осмелимся заметить, что в вышеприведённых примерах явно прослеживается тенденция французского языка организовывать высказывание, подготавливать его. Конечно, во фразах-сегментах язык этого не делает. (Il est bien, votre ami.) и это -важное исключение, но оно составляет факт разговорной то есть неотредактированной, речи.

ОРАТОРСКИЕ ПРИЁМЫ

§ 204. Общепризнано, что французский язык является более ораторским языком, чем английский. А одним из наиболее характерных ораторских приёмов является риторический ложный вопрос. Физически возможно перевести на английский язык вопросы или восклицания, которые являются частью риторики, а выражение rhetorical question показывает, что этот приём знаком английскому языку. Однако если поднаторевший в работе переводчик станет его употреблять на этом языке постоянно, он наверняка отметит случаи некоторой нестыковки. Это означает, что английский язык не столь широко использует ложный вопрос, как французский. На это уже указывал Илер Беллок в ходе  одной переводческой конференции (указ. соч.). The ample use of the rhetorical question is native to ordinary French prose, not to English. It is also native to French prose to define a proposition by putting the data of it first into question form. It is not native to English to do this. (Широкое использование риторического вопроса присуще обычной французской прозе, в отличие от его применения в прозе английской. Для первой также свойственно определять предложение, ставя его сначала под вопрос. Английскому языку это не присуще).

Отметим, что его утверждение оттеняется определениями ample и ordinary. Оно направлено на очень общее использование ложного вопроса в повседневной прозе. В предлагаемом Беллоком решении эти вопросы предполагается заменить на утвердительные фразы. Именно это мы и делаем в нижеприведённых примерах:

• Ce que me racontait en arabe mon hôte de ce soir-là, quel est celui de mes précédents interlo­cuteurs musulmans, fût-il le plus dévoué à l’administration, qui ne me l’eût déjà dit et redit en fran­çais exemples à l’appui. (Le Monde, Sélection hebdomadaire, 26 mai-l^er juin 1955.) : What I was being told in Ara­bic by my host of that evening had already been repeatedly stat­ed to me in French, and duly documented, by my previous Moslem informants, no matter how loyal to the French regime. (То, что мне рассказал на арабском языке мой хозяин на тот вечер, уже неоднократно излагалось мне на французском, и должным образом документировалось моими предыдущими мусульманскими осведомителями, независимо от того, насколько лояльно они относятся к французскому режиму).
• Où est-il le temps où quand on lisait un livre on n’y mettait tant de raisonnements et de façons (Sainte-Beuve) ? : Gone are the days when the reading of a book did not require so much fuss and bother. (Минули те времена, когда для чтения книг требовалось разведение стольких церемоний).
• Chacun de ses pavés nous dit quelque chose. Ne contient-il pas toute notre histoire ? N’est-ce pas comme une grande maison dont nous aurions habité toutes les chambres, et dans laquelle à cha­que pas nous retrouvons un sou­venir ? Où pouvons-nous passer sans avoir aux lèvres le mot du fabuliste : J’étais là, telle chose m’advint ? (Prévost-Paradol, О Париже). : Each one of its paving-stones has something to tell us, for the city embodies the whole of our history. It is like a large house in every room of which we had lived and where we cannot move without being reminded of the past. Nowhere can we go without being tempted to say, like the fabulist: I was here, and this is what happened to me. (Каждый из камней здешних мостовых имеет что-нибудь рассказать нам, потому что город воплощает в себе историю всей страны. В каждом его квартале ощущаем себя словно находящимися в одной из комнат большого дома, в котором жили когда-то и тепере не можем по нему передвигаться, не вспоминая о прошлом. Нам никуда не пойти без того, чтобы как рассказчику, не захотелось и нам сказать: Я здесь был, и вот что случилось со мной)[10].

§ 205. Переход от риторического вопроса к восклицанию происходит естественным образом. Английский язык охотно прибегает к такому приёму, возможно в силу того, что он является примером выделения аффективного плана без придания высказыванию риторических свойств.

• Ain’t we having fun! C’est fou, ce qu’on s’amuse! (Здорово позабавились!)
• Was he pleased to hear it! Il a été rudement content d’ap­prendre ça (Он был чрезвычайно доволен тем, что узнал).
• But wasn’t Maria glad when the women had finished their tea and the cook and the dummy had begun to clear away the tea things! (J. Joyce, Dubliners). N’empêche que Maria fut bien contente quand les femmes eurent fini leur thé et que la cuisinière et la laveuse de vaisselle se furent mises à débarrasser la table (Но всё равно Мария была очень довольна, когда женщины закончили чаепитие и кухарка с посудомойкой стали убирать со стола).

Отметим, что, если восклицание и распространено во французском, оно плохо сочетается с отрицанием. Выражение Quelle ne fut pas ma surprise (Каково же было моё удивление) можно отнести к разряду застывших словосочетаний.

ГЛАВА IV

СОЧЛЕНЕНИЯ (ШАРНИРЫ) ВЫСКАЗЫВАНИЯ

§ 206. Как справедливо заметил покойный Альбер Доза в двух статьях от 8 января и 12 февраля 1953 года, опубликованных в журнале l‘Education Nationale  (Национальное образование), французский является связанным языком. Это означает, что на различных уровнях анализа существует тенденция представлять сообщения, элементы которых имеют очень высокую степень внутренней спаянности.

а) В плане разговорного языка в нём присутствует множество следов такой спаянности: связки, сегменты, предотвращающие зияния ((vas-y, y a-t-il, и т.д.), регулярные последовательности слогов, из-за чего возникают двусмысленности типа le tiroir est ouvert (ящик открыт) и le tiroir est tout vert (ящик весь зелёный). Из-за слабости фонетических знаков, предназначенных для разграничения слов или морфем, говорящий по-французски в основном полагается на их группы, они часто довольно длинные и порой трудно поддающиеся анализу.

б) Эта тенденция ещё более усиливается в плане морфологии: французский язык располагает длинными последовательностями морфем, переплетающимися между собой, которые произвольно разделены промежутками, например je me le demande (досл. я себя это спрашиваю), il ne l’a pas vu (он этого (его) не видел или ils ne l’avaient probablement pas encore fait (они, вероятно, ещё не сделали этого). Обратите внимание на положение глаголов в этих трёх предложениях. Оно является следствием тенденции переносить цель в  конец сообщения (184, 185).

A. Доза указывает здесь на существование морфем – связок, очень часто используемых в разговорном языке, которые дают эффект усиления этой  внутренней спаянности, уже выгодно оттеняемой фонетикой. Он, в частности, указывает на связку de в таких предложениях как: il y en a trente de blessés  (досл. есть тридцать раненых); il n’est rien d’impossible à l’homme (досл. нет ничего невозможного для человека), deux dollars de l’heure (два доллара в час), voilà du bon travail de fait  (досл. вот хорошая работа сделана), il est honteux de mentir (врать стыдно) и т. д.

Следует отметить, что соответствующие английские фразы не содержат подобных морфем: Thirty were wounded, nothing is impossible to man, two dollars an hour, well done! lying is despicable.

в) В настоящей главе мы сконцентрируемся на «связках» третьего плана, то есть на уровне сообщения, где это явление явно контрастирует с тематической структурой английского языка. При этом мы увидим большую дихотомию, на которой сосредоточено так много наших заметок: противостояние между планом подразумевания и планом реальности.

§207. Рассказывая о ходе событий, оратор действительно может высказать сугубо объективную точку зрения и поделиться с нами своими наблюдениями по мере их возникновения. Поскольку связь между наблюдаемыми фактами в целом не всегда очевидна, такое отношение, как правило, приводит к формированию сообщения, состоящего из смежных элементов. Это объективное стилистическое разворачивание идеи часто называют интуитивным или сенсорным, оно также характеризуется выражением: “фильм реальности”. Английский язык даёт прекрасные примеры такого стиля в предложениях типа: He crept out from under the bed (Он выполз из-под кровати); He walked leisurely into the room (Он не спеша вошёл в комнату); Pop goes the weasel (Опа! А вот и ласка! – строчка из популярной английской считалки (прим. перев.); He drank himself to death (Он допился до смерти); Off with you (Довольно с тебя!) и т.п. Этот стиль попадает даже в заголовки, там, где, казалось бы, следовало ожидать статического сообщения и где сам заголовок не является частью содержания: Across the River and into the Trees (Hemingway) (За рекой в тени деревьев) ; Digging Up the Past (L. Woolley) (Раскапывая прошлое) ; Through the Looking–Glass (L. Carroll) (Сквозь зеркало (Алиса в Зазеркалье); Drums Along the Mohawk (Water D. Edmonds) (Барабаны долины Мохок) ; Far from the Madding Crowd (T. Hardy) (Вдали от обезумевшей толпы) и т.п[11].

Но возможен и другой подход; говорящий может как бы задержать разворачивание идей до их упорядочивания, пока он не определит их последовательность, не выделит скрытый порядок, и не различит причину и следствие. Этот подход больше характерен для французского языка и больше напоминает комментирование фактов зрителем, чем действия актёра, переводящего эти факты по мере того, как они появляются. Этот второй вид разворачивания идей, предполагающий занятие позиции, наличие ценностного суждения, можно назвать “осмысленным разворачиванием“. Чтобы ему соответствовать, необходимо поставить себя на уровень подразумевания.

Мы полагаем, что в целом английский следует первому, интуитивному или сенсорному способу разворачивания идеи, тогда как французский более склонен придерживаться второго, рационального, осмысленного пути[12]. Давайте посмотрим, подтвердится ли такая гипотеза фактами. Сначала проведём наше исследование на уровне абзаца (шарниров), а затем – на уровне сообщения (модуляции).

§ 208. Артикуляции абзаца: сочленения (шарниры).

В плане абзаца мы хотели бы показать, что наше разграничение этих двух типов развёртывания идеи остаётся в силе. Интуитивное развёртывание идеи  имеет тенденцию предоставлять автономию каждой фразе или фрагменту сообщения; эта свобода соответствует реальности, где последовательности действий не всегда явно связаны друг с другом причинно-следственными отношениями. Напротив, осмысленное развёртывание стремится к точному обозначению отношений, объединяющих каждый сегмент в логической последовательности. Чтобы не вдаваться в дискуссию о значении слова “логика”, скажем так, мы хотим лишь указать на тенденцию к группировке сегментов сообщения в определенном произвольном, но осознанном порядке, который встречается в сопоставимых формах от текста к тексту, в стремлении обозначить артикуляции в высказывании. Французский язык, по крайней мере, на его литературном, философском, научном и юридическом уровнях, трепетно относится к артикуляции и редко обходится без разъяснений, которые они могут привнести в поток мысли. Английский же, даже в своих классических формах, гораздо реже прибегает к эксплицитные артикуляциям, оставляя читателю возможность самостоятельно заменять необходимые артикуляции, играя вместо этого с сопоставлением предложений и отрывков высказывания.

§ 209. В своем стремлении быть “артикулированным” языком и, как следствие, уделяя важное место использованию сочленений, французский язык следует традициям классической латыни и греческого языка. М. А. Бернель в своей книге Présentation du grec ancien” (Vie et Langage, 44 (1955) : 492), (Презентации древнегреческого) справедливо настаивает на важности артикуляции в разворачивании идеи в греческом языке:

“Что касается координации, то она становится подлинным каркасом языка, весьма явным, прочным и гибким в одно и то же время, обильным и разнообразным. Множество “партикул” связывают фразы и предложения между собой в целях сделать логическую связь более видимой: возражение, объяснение, пример, резюме, заключение, возражение. Это свойство языка составляет одну из самых больших трудностей греческого для молодых эллинистов и даже для опытных переводчиков. Если переводить все партикулы, то французский перевод будет невыносимо тяжёлым. Если они не переведены, исчезает одна из существенных черт греческого гения: благоразумный и верный подход к мысли, к образу мышления… »

Согласно этим замечаниям, следует полагать, что греческий язык в плане  артикуляции пошёл даже дальше французского. Это даёт нам возможность ещё раз подчеркнуть, что перевод – это перенос оригинального сообщения, написанного в ЯО, без искажения механизма ЯП. Следовательно, и возвращаясь к интересующим нас здесь языкам, перевести с артикулированного французского на английский означает смириться с тем, чтобы оставить шарниры в значительной степени неявными, и мы действительно увидим, что некоторые из сочленений даже не появляются в лексическом репертуаре английского языка. И наоборот, перевод на французский язык обязывает переводчика выявлять нулевые шарниры английского текста, и их, следовательно, важно прояснить при анализе и расчленении текста. Такое двойное отношение к артикуляционным знакам французского и английского языков порой создаёт огромные проблемы для переводчика. В переводе юридического или дипломатического текста, например, опущение сочленений, которые пунктуализируют развёртывание высказывания, было бы предательством французского читателя: но, поскольку они часто очень сильно отличаются от одного языка к другому, носителям языка придётся мириться с эксплицитацией или неявностью сегментов высказывания в текстах, обычно считающихся неприкосновенными.

§ 210. Разные виды шарниров:

Мы называем шарнирами лингвистические признаки артикуляции (например donc (таким образом), et (и), cependant (однако), а нулевыми сочленениями постановку частей высказывания «бок о бок», без явного обозначения артикуляционных отношений между его различными сегментами.

Для сравнительной стилистики, основанной, по сути, на сближении  двух языковых структур с помощью перекидывания посредством перевода семантического моста от одного языка к другому, все речевые артикуляции являются шарнирами, т. е. мы рассматриваем сегменты высказывания, в момент анализа сообщения, не с точки зрения их лингвистической природы (ср. понятие “части речи”), а с точки зрения их функции. Таким образом, термин “шарнир” объединяет очень разнообразные лингвистические реалии: союзы, наречия, выражения, местоимения, связки и т.д. Переводчик не должен пасовать перед этим понятием, вытекающим то из специальных лексических единиц, то из самого значения слова. В последнем случае функцию сочленения можно считать наложенной на семантическую функцию.

Например, в предыдущем пункте слово ainsi (таким образом) является лексическим шарниром, а выражение c’est dire que (то есть) – сочленением семантического типа. Эта двойственность объясняет (не оправдывая её) отсутствие многих шарниров в словарях, слишком часто вырываемых из контекста.

Следует отметить, что, хотя шарниры чаще всего характерны для официальной речи для обозначения артикуляций между фразами и предложениями, они существуют и в разговорном языке, даже в случае очень коротких сообщений, содержащих только одно предложение: так обстоит дело с шарнирами, стимулирующими диалога.  John, won’t you pass me the salt? (Джон, не передашь ли ты мне солонку? Dis-donc, toi, qu’est-ce que tu dis de ça? (Ну а ты-то сам, что по этому поводу скажешь?) Now look here, I don’t think this will do (Слушай, я не думаю, что этого достаточно), и т.п.

Существует несколько способов классификации шарниров, в зависимости от того, рассматривают ли их с точки зрения формы или функции. Давайте сначала скажем пару слов об этом последнем моменте. Очевидно, что они несут несколько функций, как по отдельности, так и одновременно. Они могут служить напоминанием о предыдущем событии: Comme nous l’avons dit plus haut… (Как мы уже говорили выше…); объявлять, что будет дальше и как автор будет решать вопрос: Passons maintenant aux causes de ces évènements…”. (Теперь перейдём к причинам этих событий…). Они также устанавливают связь между предыдущим и следующим: C’est à vous que je m’adresse, puisque aussi bien vous êtes le seul représentant officiel, etc… (Я обращаюсь именно к вам, так как вы единственный официальный представитель…) и т.д. Некоторые из них, наконец, объявляют об окончании развёртывания идеи или перечисления: в этом как раз и заключается роль слова «наконец» в настоящем предложении. Поэтому мы можем разделить артикуляции сообщения в соответствии с их дейктической (показательной) функцией (234) на шарниры напоминания (возвращения к предыдущему), оценки, точки зрения (объявления того, что последует), связывания (ср. подчинительные союзы) и окончания. Это очень полезная для расчленения, а прежде всего демонтажа, текста классификация: она позволяет чётко выделить векторные элементы высказывания, особенно в случае нулевых шарниров, которые должны быть вычленены из общего смысла сообщения.

Однако эти формальные различия трудно сохранить в стилистическом плане, так как один и тот же шарнир может иметь несколько функций, быть и напоминанием, и обращением, и даже связыванием. Поэтому здесь мы будем использовать другой принцип классификации. Тем не менее, мы сохраним категорию шарниров окончания, потому что они чётко дифференцированы, а также потому, что английский язык часто заменяет их либо на нулевые шарниры, либо на сочленения связывания, не знаменующие окончания развёртывания идеи. Например furthermore, переводящееся то, как de plus (к тому же), то как enfin (наконец) для того, чтобы обозначить тот факт, что более ничего не следует. Это соотносится с тенденцией французского языка быстрее заявлять о тематической цели идеи, то есть с тенденцией, также выражаемой склонностью к употреблению сочленений уравновешивания: tantôt… tantôt (как… так и), non seulement… mais encore (не только … но и)[13].

§ 211. Принимая во внимание соответствующие способы функционирования каждого из языков и сложность в разграничении напоминания и обращения, мы разобьём шарниры в соответствии с их формой на следующие крупные категории:

Тип A: Эксплицитные сочленения, выражающиеся тремя различными способами:

• с помощью служебного слова А-типа: aussi, de plus, cependant, par conséquent (следовательно), на самом деле являющихся союзами традиционной грамматики;
• членом предложения, артикулирующим высказывание А-типа: Comme nous l’avons déjà vu… (Как мы уже видели); J’en viens maintenant à… (Теперь я перехожу к…)
• служебным словом А-типа, которое в ЯП увеличивается в объёме по отношению к ЯО: also (а также) : au même programme (в той же программе).

Тип Б: Шарниры, состоящие из смысла полнозначного слова[14], или семантические , а следовательно имплицитные, сочленения. Например this и those.

Трудно привести здесь примеры, не давая в то же время контекста. (См. пример с оборотом c’est dire que… §210).

Type В: Шарниры простых связок et, ou, de plus.

Тип Г: Нулевой шарнир, простое расположение элементов рядом, (часто отмечаемое просодемами). Например. Il pleuvait: nous ne sommes pas sortis. (Шёл дождь: мы не вышли из дома).

Типы A, Б и B встречаются в обоих языках. Однако представляется, что тип Г чаще встречается в английском (см., например, опущение эквивалентов французского en effet (в самом деле, действительно), а тип A во французском превалирует. Тип Б часто встречается в английском языке, где он соответствует французскому типу A. Шарнир как часть фразы (А-типа) как правило смешанного вида и является одновременно структурным и семантическим.

§ 212. Выбор примеров

Тип Б/A : In all this immense variety of conditions, the objective must be… (досл. При всём этом огромном разнообразии условия, целью должно быть…)

Здесь мы оказываемся между двумя перечислениями, одно из них перечисляет трудности, которые представляет разнообразие условий, а второе говорит о том, что предстоит сделать. Слово this в данном случае носит характер напоминания, а также настаивает на сложности проблем, которые предстоит решать. Мы, французы, предпочитаем чётко отметить противопоставление препятствий и цели, которую нужно достичь, поэтому начнём предложение со слов: Et cependant, malgré la diversité des condi­tions (Однако, несмотря на разнообразие условий… Заметим, что la вполне хватает для перевода this.

Тип A/A : In matters of hygiene and social security services he has more and better legislation, some of which are even unknown in the East (досл. В области гигиены и социального обеспечения он выигрывает от лучших законов и большего их числа, а некоторые из них даже неизвестны на востоке).

Речь идёт о сравнении услуг по гигиене и социальному обеспечению жителя востока и запада Канады. Разумеется, можно перевести буквально, но в ораторском языке, коим является французский динамика аргументации выиграет, если even перевести начальным parfois même (порой даже), усиливающим аргумент. Parfois même il bénéficie, dans le domaine de l’hygiène et de la sécurité sociale et de lois dont nous n’avons pas ici l’équivalent (досл. Иногда он даже выигрывает, в области гигиены, социального обеспечения и законов, эквивалента которым у нас здесь нет…).

Type Б/Б: It is popularly supposed that art knows nothing of frontiers. (досл. В народе считается, что искусство не знает границ). Слово popularly даёт понять, что автор не разделяет народного мнения и готов его оспаривать. Таким образом, оно носит значение оценки и представляет собой семантический шарнир. Мы передадим это popularly глаголом, который передаст то же отношение к затрагиваемому мнению: Les gens se figurent que l’art ne connaît pas de frontières. (Люди думают, что…)

Type Б/A: It was not enough to produce glass of low expansion in order to… Furthermore, they had to see to it that… (досл. Недостаточно было производить стекло низкого расширения, чтобы… Более того, они должны были позаботиться о том, чтобы…) : Mais, en plus de la mise au point d’un verre à faible coefficient de dilatation et capable de… En dernier lieu il fallait veiller à ce que… (досл. Но в дополнение к выработке стекла с низким коэффициентом расширения, способного… Наконец, необходимо было убедиться, что…)

Was not enough отсылает нас к сегменту высказывания, указывая на его недостаточность и говорит о том, что нужно сделать, чтобы её устранить (семантический шарнир). Mais и en plus de представляют из себя одновременно напоминание и оценку, составляя размытый шарнир.

Furthermore необязательно сообщает о том, что мы приближаемся к концу перечисления, что справедливо в данном случае. Французский же, будучи озабочен тем, чтобы отметить окончание развёртывания идеи не в меньшей степени, чем артикуляцией её разных частей, употребит En dernier lieu.

Типы A/Г, A/A, A/A : II errait alors de café en café. Il atteignait ainsi le soir. Il passait aussi de long moments dans la gare.” (Camus) (Он бродил так от одного кафе к другому. Так он приближал наступление вечера. Много времени он провёл и на вокзале.

Из трёх шарниров, что мы здесь видим, первый можно опустить без ущерба для английского. Второй можно передать через артикуляцию запятой и причастия настоящего времени. И только третье сочленение требует дословного перевода на английский. He would drift from one café to the next, killing time until nightfall. He would also hang around the station a great deal (Он слонялся от одного кафе к другому, убивая время до наступления вечера. Порядочно времени провёл он и на вокзале).

Тип Г/A:

…But one feels that this is an abnormal condition which lacks the elements of healthy growth, the growth that augurs eventual stability. Socially and politically there is widespread discontent… (T. Taggart Smyth) (…но человек чувствует, что это аномальное состояние, в котором отсутствуют элементы здорового роста, роста, который предвещает стабильность. В социальном и политическом плане широко распространено недовольство…) : Cette situation toutefois ne laisse pas de sembler anormale par l’absence apparente es éléments essentiels d’un progrès sain, avant- coureur d’un équilibre définitif. Il règne en effet dans les masses… un profond mécontentement, un malaise politique, etc… (Эта ситуация, однако, не кажется ненормальной, потому что отсутствуют необходимые элементы здорового прогресса, предвестники достижения окончательной стабильности. В массах в самом деле царит глубокое недовольство… политическое недомогание).

В приведённом выше примере автор перешёл к следующему абзацу, не обозначив связи с предыдущим. Очевидно, однако, что царящее недовольство объясняет, оправдывает предшествующее утверждение. Сложилась ненормальная ситуация, о чём и свидетельствует это недовольство. Когда мы приводим пример в поддержку этого суждения, шарнир en effet (в самом деле) прямо просится для вставки в это место. Что несвойственно английскому языку[15].

Тип Г/A: He has more and better hospital accommodation… :  Il jouit en effet de services d’hospitalisation plus vastes, plus per­fectionnés… (Он действительно пользуется более широким и более совершенным больничным обслуживанием).

Английский язык не испытывает нужды, как это делает французский с помощью en effet, отмечать отношения между этой и предыдущей фразами. Мы имеем дело с экспликативным (объяснительным) отношением.

Тип В/A: They have to be installed in metropolitan districts… and also in areas where… (Они должны устраиваться в районах крупных городов… а также в районах, где… (Текст международной организации гражданской авиации, повествующий о важности аэродромов…)  Вместо сочинённого союза француз предпочтёт с самого начала показать два аспекта вопроса с помощью использования дихотомичной структуры tantôt… tantôt или non seulement… mais encore (не только, … но и…)

Походя отметим, что оборот tantôt… tantôt употребляется намного чаще английского now… now.

С другой стороны, поскольку эта фраза показывает определенное столкновение между упомянутыми выше обстоятельствами и необходимостью иметь аэродромы в двух разных местах, have, скорее всего, будет нести ударпение, которые мы передадим с помощью or, которое в данном случае будет работать и как шарнир, и как компенсация.

Тип В/A :

…the drive for a uniformly high standard presents national problems to every government, and international ones as well. (…стремление к единому высокому стандарту представляет проблемы как перед правительством каждой страны, так и в международном масштабе).

Поскольку это предложение является выводом, мы объясним роль, отведённую ему в целом, добавлением слова donc. Более того, как мы делали это ранее, мы заметим гораздо раньше читающих английский текст, наличие здесь двух проблемных моментов:

La recherche de standards uniformément élevés présente donc pour chaque gouvernement des problèmes tant sur le plan national que dans le domaine international.

Стремление к единообразно высоким стандартам представляет, следовательно, проблемы … .

Тип Г/A :

Nous feignons d’en parler en savants, en psychologues, avec un cynisme apparent, mais en nous quelque chose proteste, et ce conflit intérieur se traduit par des troubles physiologiques… Or l’alcool nous sauve… oui, l’alcool nous affranchit pour quelques heures de la conscience puritaine. (A. Maurois, La Machine à lire les pensées) (Мы притворяемся, что говорим об этом как учёные, как психологи, с видимым цинизмом, но что-то в нас протестует, и этот внутренний конфликт приводит к физиологическим расстройствам… А алкоголь спасает нас… да, алкоголь освобождает нас на несколько часов от пуританского сознания. (Aндрэ Моруа. Машина для чтения мыслей)

В английском переводе этого отрывка or утрачивается, что подтверждает нашу теорию о том, что этот язык легко обходится без подобных вводных слов. Слово oui переведено буквально: Alcohol comes to our rescue; yes, it delivers us for a few hours…” Вне сомнения, его можно было бы опустить тоже, придав глаголу delivers форму настойчивого указания: It does deliver us…

Tип Г/Б:

The walls of Roman London burst with the compelling growth of the City’s trade… (букв. Стены римского Лондона лопнули с бурным ростом торговли в Сити… Краткая история города Лондона) : L’enceinte de la Londres romaine dut bientôt céder sous la pous­sée vigoureuse du… (досл. … вскоре должны были пасть от напора бурного роста…)

Добавление слов devoir и bientôt, по-видимому, является уступкой гению  французского языка. Оно позволяет оттенить нюанс, что именно напор изнутри Сити в концов развалил стены. Английская фраза не обозначает явно две стадии процесса: la poussée и la rupture.

Tип В/A :

We ate sandwiches and crackers…, and were thirsty and tired, and glad when we finally were out and on the main road back to town… (Hemingway) (Мы подкрепились сэндвичами и крекерами… и нас мучила жажда, мы устали, и обрадовались, когда наконец-то выехали на шоссе, ведущее в город…)

Даже если попытаться писать, как Хэмингуэй, вряд ли можно поставить во французском два «и» подряд. When требует замены на более сжатую артикуляцию: Nous avons mangé des sandwiches et des biscuits salés. Nous avions soif et nous étions fatigués, de sorte que nous n’avons pas été fâchés de rejoindre la grand-route qui nous ramenait à la ville. (…так что мы были довольны тем, что…)

Стилю Хэмингуэя присуща скупость в употреблении шарниров. В современном французском до определённой степени можно идти тем же путём. Однако наступит момент, когда, как мы только что видели, этот приём вступает в противоречие с нашей ментальностью. Вот ещё пример, тоже из Хэмингуэя, иллюстрирующий тенденцию французского связывать факты с помощью доводов. We shot two, but then stopped, because the bullets that missed glanced off the rocks and the dirt, and sung off across the fields, and beyond the fields there were some trees along a watercourse, with a house, and we did not want to get into trouble from stray bullets going toward the house. (Hemingway, Winner Take Nothing). (Двух (собак) мы убили, но дальше стрелять не стали,  потому что пули, не попавшие в цель, отскакивали от камней и со свистом летели через поле, а за ним виднелись какие-то деревья вдоль ручья и дом, и мы не хотели нарваться на неприятности из-за шальных пуль, летевших в сторону дома. (Хемингуэй, Победитель не получает ничего). : Nous en tuâmes deux, mais jugeâmes ensuite prudent de nous arrêter, car les balles qui les manquaient ricochaient sur les rochers et sur la terre, et risquaient d’aller se perdre du côté d’une maison qu’on voyait au-delà des champs, à proximité d’un cours d’eau bordé d’arbres, et nous aurions pu nous attirer des ennuis. (Мы убили двух, но потом подумали, что было бы разумно остановиться, так как пули, не попадавшие в цель, рикошетили от скал и земли, и могли бы полететь в сторону видневшегося за полями, возле обсаженного деревьями ручья дома, и мы могли бы навлечь на себя неприятности).

Один из английских союзов and убран. Таким образом идея риска становится более эксплицитной. В переводе выпущено упоминание о свисте пуль, зато он даёт больше простора размышлениям рассказчика. Перевод представляет собой хороший пример субъективации (187). Если мы добавим, что он выдаёт большее стремление к детализации, то увидим, что перевод отразил в этих нескольких строках важные различия между двумя языками.

Пунктуация и шарниры

§213. Выше (162-4) мы показали, что пунктуация представляет собой довольно противоречивый набор маркеров, предназначенных для разделения сообщения на большие единицы. Теперь мы можем добавить, что пунктуация – это особый тип шарнира. Точка зрения в действительности хорошо представлена двоеточием /:/, вставка – скобками, иногда кавычками, и особенно тире, применяемыми в обоих языках. Начало следующего предложения с абзаца,  усиление абзацев для отделения ряда аргументов, более или менее большие промежутки между словами, обрамляющие определенные части сообщения, – все это графические способы артикуляции текста.

Фактически, пунктуацию следует рассматривать под этим углом как одну из систем, доступных писателю для выделения текста. Если задуматься об изрядной важности, придаваемой некоторыми авторами, особенно поэтами, типографической компоновке страницы (до такой степени, что внимание уделяется даже форме некоторых букв) – если, с другой стороны, вспомнить, что некоторые лингвисты считают французский язык языком, созданным специально для глаза (ср. Галише, op. cit., p. 116), то можно охотно уделить место проблемам графической презентации в более широком контексте сравнительной стилистики.

Из всех примеров, которые можно было бы привести в поддержку нашего тезиса, сохраним только самые яркие:

Наличие запятой во французском языке перед et (162-163) позволяет интерпретировать этот союз как первую часть дихотомии: (точка зрения): Un arrangement financier de ce genre serait avantageux, et pour les Provinces qui veulent des subventions, et pour le gouvernement fédéral qui a des surplus à distribuer. (Le Devoir, 12 ноября 1956). (Такой финансовый механизм был бы выгоден как для провинций, желающих получить гранты, так и для федерального правительства, имеющего излишки для распределения).

• Наличие точки и запятой, отмечающей в английском тексте конец перечисления: His hair was brown and crisp, his hands were large, reddish, intelligent, the veins stood out in the wrists; and his thighs and knees seemed massive.” (D.H. Lawrence, En­gland, my England, p. 78). (Волосы у него были каштановые, жёсткие, руки большие, красноватые, умелые, вены выделялись на запястьях, а бедра и колени казались массивными. (Д. Г. Лоуренс, «Англия, моя Англия», стр. 78). Отметим любопытную пунктуацию. Автор словно пишет картину отдельными мазками; точка с запятой идут с союзом and и таким образом усиливают, для английского читателя, запятую, обычно ставящуюся в этом месте и играющую роль окончания.
• Наличие тире, в сочетании с очень коротким предложением, уступающим  точку аргумента и в то же время знаменующим новый этап диалога: Mais il s’agit d’un mystère (ajoute-t-on) où vous-même, qui menez l’enquête, êtes tout le premier transformé. – Il se peut.” (J. Paulhan, La Preuve par l’étymo­logie, p. 91). Но речь идёт о тайне (добавляют), которая вас, ведущего расследование, преобразит первым.  – Возможно. (J. Paulhan, La preuve par l’étymologie, стр. 91).

§ 214. Более сложной задачей, чем расстановка этих знаков препинания, является расположение материала печатного текста. Переход к новой строке, например, является таким же явным и важным шарниром, как и начало предложения посредством En conclusion… (В заключение…); и, вполне вероятно, что два языка смотрят на разделение текстов на абзацы под разным углом. Две крайности – очень длинные абзацы а-ля Пруст или Раскин, или очень короткий абзац из нескольких слов, а-ля Виктор Гюго – производят на читателя желаемый эффект. Следовательно, они не являются стилистическими средствами, которыми надо пренебрегать. В философском тексте, напротив, разбивание на фрагменты будет средством, позволяющим выявить разворачивание аргументации: абзацы будут шарнирами.

Поэтому следует допустить, что переводчик имеет право на большую свободу в изложении послания в ЯП; именно это Илер Беллок очень хорошо выразил в своей теоретической статье о переводе (указ. соч.) : The translator must be emancipated from mechanical restriction, of which the two chief forms are the restriction of space and the restriction of form. (Переводчик должен быть освобождён от механических ограничений, двумя главными видами которых являются ограничение пространства и ограничение формы).

Короче говоря, свобода с точки зрения формы, которая должна выражаться через использование гибких и кодифицированных приёмов, является основным предметом нашей работы. Свободу разбивания на фрагменты кодифицировать сложнее, поскольку она касается очень длинных сообщений; но она не менее существенна, и можно легко исказить развитие аргументирования просто неверной разбивкой текста на абзацы.

Поэтому мы можем в принципе утверждать, что, особенно в случае “связанного” языка, такого как французский, разбивка на абзацы является шарниром сообщения и должна быть сделана в ЯП таким же образом, как и разбивка на другие переводческие единицы. Представляется, что эта свобода формулировок не всегда остаётся за переводчиками официальных текстов; например, в двуязычных публикациях ООН, похоже, им дают задание делить оба текста на одинаковые фрагменты[16]. Такая процедура, безусловно, облегчает делегатам ознакомление с работой в ходе обсуждения; однако делать её абсолютным правилом опасно. Более того, беглого взгляда на двуязычные канадские и европейские документы показывает, что при одном и том же тексте английские абзацы занимают меньше места, чем французские, и не всегда располагаются в одном и том же месте.

§ 215. Возьмём, в заключение главы, всего один пример, позаимствованный из текста, описывающего изготовление сыра чеддер. В конце довольно длинного абзаца читаем такую фразу : …It was here that Cheddar cheese was first systematically manufactured – by Joseph Harding, an enterprising and progressive farmer. He systematized the crude methods of farmers of that section of England and it was his method of manufacture that became the model for cheese-making in America. (… Именно здесь предприимчивый и прогрессивный фермер Джозеф Хардинг впервые занялся систематическим производством чеддера. Он систематизировал методы крестьян этой части Англии, и именно его метод производства стал образцом для производства сыра в Америке).

Для французского читателя в двух этих абзацами нет никакой новой идеи, и переводчик должен быть в состоянии сгруппировать их вместе, как он, вероятно, сделал бы это спонтанно, если бы написал этот текст на французском языке. Однако, возможно, что разбивка на фрагменты в английском языку была призвана подчеркнуть He systematized, что можно передать вводным оборотом C’est à lui que l’on doit le procédé de fabrication… . (Именно ему мы обязаны процессом изготовления …) ”. Мы имеем дело здесь с очень деликатным аспектом сообщения, где процессы артикуляции носят косвенный, иногда смутно ощущаемый, а не системный характер. Весьма вероятно, что в значительной степени такие процессы не были бы обратимыми (см. Обратный перевод 178), и что мы находимся здесь на одном из рубежей системного  перевода, что является практической целью сравнительной стилистики. Поэтому в преддверии завершения этой работы мы могли бы утверждать, что в той мере, в какой методы перевода, которые мы определили, восприимчивы к обратимости, они вписываются в классифицируемую и в некоторой степени механическую структурную систему. Все остальное в переводе субъективно и является вопросом литературного творчества.

ГЛАВА V

МОДУЛЯЦИЯ В СООБЩЕНИИ

§ 216. Что касается лексики (75), то мы предложили вновь рассмотреть вопрос о модуляции в контексте сообщения. В самом деле, давайте вспомним, что модуляция в сравнительной стилистике есть изменение точки зрения. Однако, как и следовало ожидать, оно обусловлено не только структурой; если бы это было так, то любую модуляцию пришлось бы рассматривать как фиксированное явление. Напротив, мы видим, что непрямые решения, сами по себе не обязательны на уровне сообщения. Переводчик с небольшим опытом или тот из числа, кто не слишком любопытен для того, чтобы копнуть поглубже, не почувствует спонтанной необходимости прибегнуть к смене точки зрения[17]. При таком ракурсе модуляция становится тем оселком, на котором выверяется хороший переводчик, то есть тот, кто “овладел ремеслом”, в то время как транспозиция просто показывает хорошее знание ЯП. Модуляция объясняется металингвистикой (246 и далее), а демонтаж её механизма перед учениками, достаточно продвинутыми для того, чтобы понять тонкость и актуальность этого приёма, является одним из наиболее эффективных, в культурном плане, обучающих профессии упражнений.

Кроме того, мы достаточно долго настаивали на лексической модуляции для того, чтобы легитимность этого приёма признали даже те, кто не был бы в этом убеждён. Бесспорная эквивалентность между двумя единицами лексики, такими как firewood и bois de chauffage (дрова), позволяет перейти к аналогии в плане сообщения: Don’t stoop! (Не сутультесь!) : Tenez-vous droit! (букв. Держитесь прямо!) Нам остаётся защитить смену точки зрения; ясно, что глагол stoop более конкретен и прямолинейно, чем se pencher (наклоняться), и что приказ: Ne vous penchez pas (Не наклоняйтесь) звучал бы двусмысленно, ведь на самом деле, stoop несёт коннотацию отношения говорящего, которое должно быть выражено отрицательным предложением: ne vous tenez pas penché comme ça, ne vous voûtez pas ainsi (не наклоняйтесь так, не горбитесь так). Мы бы оказались здесь, как это часто бывает, на перепутье между структурой (сложность использования глагола se pencher) и металингвистикой: предпочтение положительным указаниям: Taisez-vous! (Молчите)  в противоположность Ne parlez pas! (Не говорите), то есть мы выберем Tenez-vous droit, а не Ne soyez pas penché.

Почти во всех примерах объяснение применения приёма модуляции нужно искать исключительно в металингвистике. Возьмём, например, глагол to fill (наполнять (желудок): француз не станет прибегать к образу, вызываемому этим глаголом для обозначения понятия «плотно поел, пообедал). Je suis plein, je suis remplie (Я полон, я наполнен) почти не говорят, а сказать j’ai le ventre plein (досл. у меня полный живот) будет отдавать вульгарностью. Здесь нужно видеть следствие «честной, хотя и граничащей с детской, церемонности» наших бабушек и дедушек, которые старались избегать употребление некоторых слов, таких как manger (есть),  boire (пить), digérer (переваривать пищу) и т.д. Эти культурные табу вынуждают переводчика прибегать к смене точки зрения без какого-либо предлога, диктуемого структурной, и поэтому их необходимость не ощущается всеми носителями ЯП в равной степени. Рекламу Coca-Cola refreshes without filling. (досл. Кока-кола освежает без наполнения) или, как вариант, Coca-Cola does not fill нельзя переводить буквально, тем более, что значение глагола fill субъективно. Канадские переводчики увидели необходимость прибегнуть к модуляции La boisson légère, qui rafraîchit (досл. Лёгкий напиток, который освежает). Это обратная модуляция, примеров которой можно привести в изобилии.

§ 217. В отличие от примеров, иллюстрирующих приёмы эквивалентности и, в особенности, адаптации, которые мы обсудим в последних двух главах, модуляция обусловлена как структурными причинами, так и особенностями мышления носителей того или иного языка. Можно даже выделить в качестве принципа утверждение, что модуляция выражает в общем виде противопоставление  двух доводов, и что с этой точки зрения она является показателем дивергенции, то есть расхождения (31) между двумя языками, таким образом, выражая разницу между двумя складами мышления в отношении одной и той же ситуации. Мы думаем, в частности, о модуляциях, позволяющих французскому языку оставаться на концептуальном уровне, в отличие от сенсорного уровня, на котором функционирует английский язык: I read in the paper (Я прочитал в газете) : j’ai appris par les journaux (Я узнал из газет)”, в отличие от j’ai vu dans les journaux (я видел в газетах), что указывает на более сжатый способ получения информации: “I heard of your appointment (Я слышал о вашем назначении) : j’ai appris (la nouvelle de) votre nomination” (Я узнал (новость) о…). Два приведённых выше примера, представляющие различные отправные точки (слова-образы), приводят на французском языке к одному и тому же абстрактному понятию (слово-знак), т.е. read, heard : appris. Вот другие примеры модуляции, выражающие эту же тенденцию:

Have your secretary write us for a demonstration  (Пусть ваш(а) секретарь напишет нам по поводу демонстрации) : Que votre secrétaire nous demande une démonstration (…попросит нас о…). Но сам секретарь, так ли он необходим тут? Faites-nous la demande d’une dé­monstration. Demandez-nous une démonstration (Дайте нам заявку на демонстрацию или Попросите нас о демонстрации). Французский язык упрощает реальность, когда довольствуется передать фразу Phone for a taxi (досл. Позвони(те) ради такси) с помощью Appelez donc un taxi (Вызовите, тогда уж, такси). Глагол «вызвать» не даёт указание на средство вызова.  I boarded a west-bound train at Winnipeg (досл. Я сел на борт поезда, идущего на запад, в Виннипег) : j’ai pris à Winnipeg un train pour l’ouest (досл. Я взял поезд…[18]). He had dinner an hour earlier (досл. У него был ужин на час раньше) : Il avança son dîner d’une heure (досл. Он приблизил свой ужин на час). Ils passèrent dans un rapide mouvement (досл. Они прошли в быстром движении) : Quick-moving feet pattered by (досл. Быстро двигающиеся ноги протопали мимо). He stood looking at the sea (Он стоял и смотрел на море) : II s’arrêta pour contempler la mer (досл. Он остановился для созерцания моря). Предлог Pour подразумевает намеренное действие со стороны его исполнителя, тогда как в английском лишь констатируется, что он статичен и смотрит на море, а ведь человек мог бы остановиться просто так, не обязательно из желания посмотреть на море. Здесь наличествует та же самая щепетильность, то же  недоверие к ценностным суждениям, заставляющая англичанина, у которого спрашивают разрешения позвонить, сказать: I’m afraid we’re not on the telephone (досл. Боюсь, что мы не на телефоне) : Je regrette, mais nous n’avons pas le téléphone (досл. Сожалею, но у нас нет телефона. Этот переход с плана реальности на план подразумевания, осуществимый с помощью модуляции без потери смысла сообщения является, несомненно, лишь одной из причин такого преобразования. И, если при теперешнем состоянии исследований в этой области нам трудно пойти дальше, то будет полезным, на наш взгляд, попытаться классифицировать различные виды модуляций.

Различные виды модуляций

§ 218. Классификация, предлагаемая нами, основывается на природе мыслительных процессов представляемых каждым из видов модуляции. Например, между фразами to hang up the washing (досл. развесить выстиранное) и переводом étendre le linge (досл. растянуть бельё), происходит переход от конкретного взгляда на ситуацию (hang, washing) к более абстрактному её видению (étendre, linge). Даже если противопоставление hang/étendre может показаться спорным, так как французское слово вполне могло появиться тогда, когда бельё сушили, разложив по траве, сам термин washing более конкретен, чем linge. Поэтому мы отнесём такую модуляцию к переходу от конкретного к абстрактному (тип № 1), применяемую, заметим походя, как в одном, так и в другом направлении перевода: модуляции обратимы, как и другие переводческие приёмы.

Примечание. В этом списке мы найдём классические риторические процедуры, которые, как правило, применялись внутри одного и того же языка. Так, например, приём № 1 напоминает метонимию; № 3 – синекдоху; № 6 – литоту, № 9 – металепсию и т.д. Интересно, что при разделении фигур риторики на два больших класса, мы обнаруживаем уже отмеченную амбивалентность, характерную для модуляций; они, на самом деле, находятся на распутье между структурой  и металингвистикой, откуда и проистекает их деление на фигуры мысли и фигуры слов или тропы. Читатель найдёт в приводимом ниже списке практически те же подразделения, которые применимы и в отношении лексических модуляций (76).

§ 219. Приём № 1: Абстрактное вместо конкретного (или, говоря другими словами, общее вместо особенного).

• …and I don’t mean maybe (досл. …и я не имею в виду «может быть» : …et je ne plaisante pas (… и я не шучу).
• To sleep in the open (досл. Спать в открытом) : Dormir à la belle étoile (досл. Спать под прекрасной звездой)
• She can do no other (досл. Она не может сделать иначе). Elle ne saurait faillir à sa mission (Она не провалит свою миссию) / Elle ne saurait agir autrement (Она не может поступить иначе).
• THIS IS YOUR RECEIPT (ВОТ ВАША КВИТАНЦИЯ) (На чеке клиента) : Reçu du client (Квитанция клиента).
• Buy Coca-Cola by the carton (Покупайте кока-колу упаковками) : Achetez Coca-Cola en gros (…оптом), либо à la douzaine (дюжинами), что всё равно более абстрактно, чем «упаковка»
• Give a pint of your blood (Сдайте пинту крови) : Donnez un peu de votre sang (Сдайте немного крови).
• This parcel may be opened for inspection (Эта посылка может быть вскрыта для досмотра : Peut être ouvert d’office (Может быть вскрыто таможней).

Французский язык предпочитает сделать акцент на правах таможенников, а не на специальной операции, в данном случае, вскрытии посылки.

Особый случай приёма№ 1: “ложные абстракции” английского языка.

Определенное количество английских слов подпадает под  обобщённое понятие абстракции, что делает их перевод на французский язык очень деликатным. Эти слова узнаваемы по тому, что они часто замещают целые  предложения; они являются своего рода абстрактными указателями. Французский же язык, вопреки ожиданиям, передаст эти слова конкретными терминами; таким образом происходит обратная модуляция в направлении конкретики, что объясняется этим деликатным, ложно абстрактным характером английских примеров.

Эти слова уже упоминались, когда мы говорили о лексике (45). Мы рассматривали пример перевода существительного conditions в предложении Glass subject to such conditions is liable to break, где следовало задаться вопросом, о каких условиях идёт речь. Ответ на него заключался в температурных рамках (écarts de température). Installation часто используется для перевода facilities. Это слово является очень общим, хотя его лексическое поле уже поля facilities. Но в определенных случаях его переводят более точным термином. Например mooring facilities (швартовые приспособления) : coffres d’amarrage (буй для швартовки).

Мы присоединим к приёму N°1 переход от множественного (собирательного) к единственному, а также передачу определённого артикля неопределённым.

• I saw two men with huge beards (Я видел двоих мужчин с очень большими бородами) : Je vis deux hommes à la barbe de fleuve… ( досл. с бородой, как широкая река)
• Two priests over glasses of beer at a café (Sinclair Lewis) : Deux ecclésiastiques attablés devant un bock… (Два священника перед кружками пива[19])
• Troops can never be expected to fight on empty stomachs (досл. Никогда нельзя ожидать, что войска будут драться на пустой желудок) : Il ne faut jamais demander aux troupes de se battre le ventre vide (досл. Никогда не следует просить войска о том, чтобы они дрались…)
• Je la vois les yeux fermés : I can see her with my eyes closed. Вижу её с закрытыми глазами (замена артикля les на притяжательное местоимение my)
• I wouldn’t lift a finger : Je ne lèverais pas le petit doigt[20]. (Я не пошевелил бы и пальцем (неопределённый английский артикль а заменяется на определённый французский le)

§ 220. Приём N° 2 : Экспликативная (разъяснительная) модуляция.

Она выступает под разными формами: причина вместо следствия, средство вместо результата, вещество вместо предмета. Она является одной из самых типичных модуляций французского языка в том смысле, что предполагает анализ действительности и её оценочное суждение:

• This baffles analysis (досл. Это озадачивает анализ) : Ceci échappe à l’analyse (… избегает анализа)
• You’re quite a stranger (досл. Вы совсем чужой) : On ne vous voit plus (Вас давно не было видно).
• The sequestered pool (W. Irving) (досл. Уединенный пруд) : L’étang mystérieux (Таинственный пруд).
• Paris on Berlin Time (Париж по Берлинскому времени) : Horloge de Paris, Heure de Berlin (досл. Парижские часы, Берлинское время)

 § 221. Приём N° 3: Часть вместо целого.

К этому разделу мы отнесём модуляцию, основывающуюся на приложении отдельной характеристики к целому (синекдоха). Приём лежит часто используется в риторике: Le Palais Bourbon, для обозначения французского парламента; le septième art (седьмой вид искусства), когда говорят о кино: la cité Phocéenne (Фокейский город – Марсель) ; Auld Reekie (Старый дымокур – Эдинбург),  the Windy City (Город ветров – Чикаго) и т.д. Мы ещё к этому вернёмся, когда будем говорить о престижных аллюзиях (233).

Ещё пара примеров:

• The islands had been the scene of several attacks (Эти острова были сценой нескольких атак) : Ces îles avaient été le théâtre de plusieurs attaques (…были театром…).
• He shut the door in my face (досл. Он захлопнул дверь перед моим лицом) : Il me claqua la porte au nez (…перед носом).

§ 222. Приём N° 4: Часть вместо другой.

• He cleared his throat (Он прочистил горло) : Il s’éclaircit la voix (досл. … очистил  голос)
• He read the book from cover to cover (Он прочитал книгу от корки до корки) : Il lut le livre de la première à la dernière page (… от первой до последней страницы).
• The railway that spans Canada from coast to coast (Железная дорога, пересекающая Канаду от одного океана до другого : Le réseau qui dessert tout le Canada (Сеть, обслуживающая всю Канаду) (или : qui s’étend d’un océan à l’autre (…простирающаяся от … ; qui relie l’Atlantique et le Pacifique (связывающая Атлантический и Тихий океаны)

Последний пример также является разъяснением, потому что coast to coast применимо ко многим странам.

§ 223. Приём N° 5: Обратное отражение терминов.

• The reckless swoops downhill (досл. Безрассудное устремление вниз : les plongeons effrénés du haut des collines (досл. Безумные погружения с вершины холма) (ср. текст N° 4)
• … as if he owned the house (словно он владел домом) : comme si la maison lui appartenait (как будто дом принадлежал ему).
• His clothes hung loosely around him (Одежда свободно висела на нём) : Il flottait dans ses vêtements (Он плавал в своей одежде).
• I saw the town with the hill and the old castle above it with the mountains beyond (Hemingway) (Я видел город, холм и старый замок над ним с горами за ним) : Je vis la ville dominée par la colline et le vieux château, sur un fond de montagnes (… город, возвышающийся над холмом и старый замок на фоне гор).
• This figure is made up as follows (Эта сумма делается из следующего) : Ce chiffre se décompose comme suit (Расклад для этой цифры таков).
• Don’t call up the stairs (досл. Не кричи наверх по ступеням) : N’appelle pas du bas de l’escalier (Не зови с низу лестницы).
• Yield right of way (Уступи помехе справа) : Priorité à gauche (Преимущество транспортному средству слева), (см. эквиваленты § 230).
• He had a hunch that all was not well (У него было чувство, что не всё хорошо) : Il eut le sentiment qu’il y avait quelque chose qui n’allait pas (Он чувствовал, что что-то идёт не так).
• You can have it (досл. Вы можете иметь это) : Je vous le laisse (досл. Я вам это оставляю).

§ 224. Приём N° 5:  Отрицательная противоположность.

• It does not seem unlikely that… (Не кажется невозможным, что) : Il est fort probable que… (Вполне возможно, что…)
• He made it plain… (Он недвусмысленно дал понять…) : Il n’a pas caché que… (Он не скрыл, что…)
• Men will not always die quietly (J. M. Keynes) Люди никогда не умрут спокойно : Les hommes ne mourront pas toujours sans se plaindre (… без жалоб)
• He has a guilty conscience (досл. У него виноватая совесть) : Il n’a pas la conscience tranquille (досл. У него неспокойная совесть)
• Come along quietly (policeman to man being arrested) (Идём спокойно (полицейский арестованному) : Suivez-moi sans protester (досл. Следуйте за мной[21] не протестуя).
• a minor detail (незначительная подробность) : un détail sans importance (… неважная деталь)
• little thinking that… (мало думая о) : ne se doutant guère que… (совсем не подозревая о…)
• Forget it! (Забудьте!) : N’y pensez plus (Не думайте об этом больше).
• with small hope of (с малой надеждой на) : sans grand espoir de (без большой надежды на)
• The line’s busy (Линия занята) : La ligne n’est pas libre (.. не свободна).
• Don’t make me laugh (досл. Не заставляйте мепня смеяться) : Laissez-moi rire (досл. Дайте посмеятья)
• I know as little as you do about it (Я об этом знаю так же мало, как и вы) : Je n’en sais pas plus que vous (Я об этом знаю не больше вашего).
• to keep Germany down by force (сдерживать Германию силой) : empêcher par la force le relèvement de l’Allemagne (силой удерживать Германию от подъёма). (Транспозиция и модуляция)

§ 225. Приём N°7:  От активного залога к пассивному, или наоборот.

О залогах уже шла речь в (120).

§ 226. Приём N° 8 : Пространство вместо времени.

• This in itself (lieu) presented a difficulty (Это само по себе (место) представляло трудность : Cette opération présentait déjà (temps) une difficulté (Эта операция уже (время) представляла…
• Where my generation was writing poetry… these youngsters are studying radio scripts (Там, где моё поколение писало стихи … эта молодёжь учит радио сценарии) : Alors que ma génération faisait des vers… les jeunes d’au­jourd’hui travaillent des textes pour la radio (Тогда как …, сегодняшняя молодёжь…)
• Where earlier it was enough to obey the law now it is required to expound it (L. Kronenberger) (Там, где раньше нужно было соблюдать законность, теперь требуется её разъяснять) : Alors qu’autrefois il suffisait d’observer la loi, il faut main­tenant la faire connaître (Тогда как раньше достаточно было блюсти закон, теперь его надо разъяснить.
• I see him there
• Bringing a stone, etc… (R. Frost): (Вижу его там, несущего камень)
• Je le vois encore
• Agrippant fermement dans chaque main une pierre, etc. (Всё ещё вижу его, крепко сжимающего по камню в каждой руке).

§ 227. Приём N° 9 : Промежутки и пределы(пространства и времени).

В случае со временем пределом становится дата, а в случае с промежутком – продолжительность. К этой модуляции, играющей  большую роль в этнологических соображениях,  мы вернёмся, когда будем говорить об адаптации (253).

Приведём два примера:

во времени:

For the period under review (За отчётный период) : Depuis notre dernier numéro (С момента выхода нашего последнего номера).

в пространстве:

No parking between signs (Нет парковки между знаками) : Limite de stationnement (Граница парковки).

§ 228. Приём N° 10: Cмена символа.

Мы хорошо отдаём себе отчёт в том, что при сравнении застывших метафор (ср. la moutarde lui monta au nez (горчица шибанула в нос), as like as two peas (как две капли воды) и т.д., что в своих символах два сравниваемых нами языка опираются на разные картинки. Таким образом переводчик в поиске модуляции тоже их поменяет, во избежание сверхперевода, который состоит в том, чтобы изо всех сил пытаться сохранить метафору оригинала, даже если в сознании читателя она приведет к эффекту удивления или даже растерянности:

He earns an honеst dollar (досл. Он зарабатывает честный доллар) : Il gagne honnêtement sa vie (Он щарабатывает на жизнь честным трудом).

He plays second fiddle to him (досл. Он для него – вторая скрипка)  : il joue les utilités (он при нём – на вторых ролях).

gossamer fidelity (Poe) (досл. Верность паутинки) : fidélité de gaze (Baudelaire) (досл. Верность ткани газ)

Hollow Triumph (досл. Пустой триумф : Château de Cartes (досл. Карточный замок).

Trade followed the flag (досл. Торговля последовала за флагом) : Les soldats firent place aux commerçants (Солдаты уступили место торговцам).

No one sees them fall (Никто не видит, как они падают) : Elles tombent sans témoin. (Они падают без свидетелей)

the white man’s burden (бремя белого человека) : le fardeau de la civilisation (ноша цивилизации)[22].

§ 229  Модуляция, застывшая в сообщении:

В ряде приведённых выше примеров было отмечено, что модуляция являлась самоочевидной, некоторым образом сама собой разумеющейся. Это связано с тем, что мы имели дело с застывшей модуляцией, соответствующейв плане сообщения фиксированной лексической модуляции (75-76) типа fireboat : bateau-pompe (пожарное судно). Мы называем её застывшей синтаксической модуляцией эквивалентности и рассмотрим её подробно в следующей главе (напр. : Vous l’avez échappé belle : You’ve had a narrow escape). (Вы едва этого избежали).

Однако, прежде чем оставить сферу вольных модуляций, следует отметить, что последние, естественно, имеют тенденцию застывать, если  поражают воображение читателя и входят в повседневный оборот. Поэтому существует разница между параллелизмом эквивалентов, которые появились в языке независимо при столкновении с одной и той же ситуацией. С этой точки зрения можно было бы стремиться к более или менее широкому географическому расширению эквивалентов: There’s no room to swing a cat (досл. Нет места, чтобы раскачать кота[23]) : Cétait grand comme un mouchoir de poche (досл. Большой как носовой платок) и распространению метафор с переводом-калькой на другие языки: le rideau de fer : the iron curtain (железный занавес); the policy of containment : la politique d’endiguement (политика сдерживания); the rollback policy : la politique de refoulement (политика отката назад) и т.д. Таким образом, это стилистическое творение, сопровождаемое стабилизацией и переводом, является нормальным процессом создания эквивалентов. Одним из примеров является постепенное появление термина a new deal (новый договор), спонтанно вышедшего из-под пера Марка Твена. Потом выражение закрепиться в политике Рузвельта уже с заглавными буквами New Deal” (от которого отпочковались другие политические “deals”, например Fair Deal.)

По мере того, как модуляция застывает, её перевод быстрее приходит в голову переводчику, и в конце концов застревает в ней навсегда, а потом и появляется в словарях. Именно этот процесс мы и рассмотрим далее.

ГЛАВА V

МОДУЛЯЦИЯ В СООБЩЕНИИ

§ 216. Что касается лексики (75), то мы предложили вновь рассмотреть вопрос о модуляции в контексте сообщения. В самом деле, давайте вспомним, что модуляция в сравнительной стилистике есть изменение точки зрения. Однако, как и следовало ожидать, оно обусловлено не только структурой; если бы это было так, то любую модуляцию пришлось бы рассматривать как фиксированное явление. Напротив, мы видим, что непрямые решения, сами по себе не обязательны на уровне сообщения. Переводчик с небольшим опытом или тот из числа, кто не слишком любопытен для того, чтобы копнуть поглубже, не почувствует спонтанной необходимости прибегнуть к смене точки зрения[24]. При таком ракурсе модуляция становится тем оселком, на котором выверяется хороший переводчик, то есть тот, кто “овладел ремеслом”, в то время как транспозиция просто показывает хорошее знание ЯП. Модуляция объясняется металингвистикой (246 и далее), а демонтаж её механизма перед учениками, достаточно продвинутыми для того, чтобы понять тонкость и актуальность этого приёма, является одним из наиболее эффективных, в культурном плане, обучающих профессии упражнений.

Кроме того, мы достаточно долго настаивали на лексической модуляции для того, чтобы легитимность этого приёма признали даже те, кто не был бы в этом убеждён. Бесспорная эквивалентность между двумя единицами лексики, такими как firewood и bois de chauffage (дрова), позволяет перейти к аналогии в плане сообщения: Don’t stoop! (Не сутультесь!) : Tenez-vous droit! (букв. Держитесь прямо!) Нам остаётся защитить смену точки зрения; ясно, что глагол stoop более конкретен и прямолинейно, чем se pencher (наклоняться), и что приказ: Ne vous penchez pas (Не наклоняйтесь) звучал бы двусмысленно, ведь на самом деле, stoop несёт коннотацию отношения говорящего, которое должно быть выражено отрицательным предложением: ne vous tenez pas penché comme ça, ne vous voûtez pas ainsi (не наклоняйтесь так, не горбитесь так). Мы бы оказались здесь, как это часто бывает, на перепутье между структурой (сложность использования глагола se pencher) и металингвистикой: предпочтение положительным указаниям: Taisez-vous! (Молчите)  в противоположность Ne parlez pas! (Не говорите), то есть мы выберем Tenez-vous droit, а не Ne soyez pas penché.

Почти во всех примерах объяснение применения приёма модуляции нужно искать исключительно в металингвистике. Возьмём, например, глагол to fill (наполнять (желудок): француз не станет прибегать к образу, вызываемому этим глаголом для обозначения понятия «плотно поел, пообедал). Je suis plein, je suis remplie (Я полон, я наполнен) почти не говорят, а сказать j’ai le ventre plein (досл. у меня полный живот) будет отдавать вульгарностью. Здесь нужно видеть следствие «честной, хотя и граничащей с детской, церемонности» наших бабушек и дедушек, которые старались избегать употребление некоторых слов, таких как manger (есть),  boire (пить), digérer (переваривать пищу) и т.д. Эти культурные табу вынуждают переводчика прибегать к смене точки зрения без какого-либо предлога, диктуемого структурной, и поэтому их необходимость не ощущается всеми носителями ЯП в равной степени. Рекламу Coca-Cola refreshes without filling. (досл. Кока-кола освежает без наполнения) или, как вариант, Coca-Cola does not fill нельзя переводить буквально, тем более, что значение глагола fill субъективно. Канадские переводчики увидели необходимость прибегнуть к модуляции La boisson légère, qui rafraîchit (досл. Лёгкий напиток, который освежает). Это обратная модуляция, примеров которой можно привести в изобилии.

§ 217. В отличие от примеров, иллюстрирующих приёмы эквивалентности и, в особенности, адаптации, которые мы обсудим в последних двух главах, модуляция обусловлена как структурными причинами, так и особенностями мышления носителей того или иного языка. Можно даже выделить в качестве принципа утверждение, что модуляция выражает в общем виде противопоставление  двух доводов, и что с этой точки зрения она является показателем дивергенции, то есть расхождения (31) между двумя языками, таким образом, выражая разницу между двумя складами мышления в отношении одной и той же ситуации. Мы думаем, в частности, о модуляциях, позволяющих французскому языку оставаться на концептуальном уровне, в отличие от сенсорного уровня, на котором функционирует английский язык: I read in the paper (Я прочитал в газете) : j’ai appris par les journaux (Я узнал из газет)”, в отличие от j’ai vu dans les journaux (я видел в газетах), что указывает на более сжатый способ получения информации: “I heard of your appointment (Я слышал о вашем назначении) : j’ai appris (la nouvelle de) votre nomination” (Я узнал (новость) о…). Два приведённых выше примера, представляющие различные отправные точки (слова-образы), приводят на французском языке к одному и тому же абстрактному понятию (слово-знак), т.е. read, heard : appris. Вот другие примеры модуляции, выражающие эту же тенденцию:

Have your secretary write us for a demonstration  (Пусть ваш(а) секретарь напишет нам по поводу демонстрации) : Que votre secrétaire nous demande une démonstration (…попросит нас о…). Но сам секретарь, так ли он необходим тут? Faites-nous la demande d’une dé­monstration. Demandez-nous une démonstration (Дайте нам заявку на демонстрацию или Попросите нас о демонстрации). Французский язык упрощает реальность, когда довольствуется передать фразу Phone for a taxi (досл. Позвони(те) ради такси) с помощью Appelez donc un taxi (Вызовите, тогда уж, такси). Глагол «вызвать» не даёт указание на средство вызова.  I boarded a west-bound train at Winnipeg (досл. Я сел на борт поезда, идущего на запад, в Виннипег) : j’ai pris à Winnipeg un train pour l’ouest (досл. Я взял поезд…[25]). He had dinner an hour earlier (досл. У него был ужин на час раньше) : Il avança son dîner d’une heure (досл. Он приблизил свой ужин на час). Ils passèrent dans un rapide mouvement (досл. Они прошли в быстром движении) : Quick-moving feet pattered by (досл. Быстро двигающиеся ноги протопали мимо). He stood looking at the sea (Он стоял и смотрел на море) : II s’arrêta pour contempler la mer (досл. Он остановился для созерцания моря). Предлог Pour подразумевает намеренное действие со стороны его исполнителя, тогда как в английском лишь констатируется, что он статичен и смотрит на море, а ведь человек мог бы остановиться просто так, не обязательно из желания посмотреть на море. Здесь наличествует та же самая щепетильность, то же  недоверие к ценностным суждениям, заставляющая англичанина, у которого спрашивают разрешения позвонить, сказать: I’m afraid we’re not on the telephone (досл. Боюсь, что мы не на телефоне) : Je regrette, mais nous n’avons pas le téléphone (досл. Сожалею, но у нас нет телефона. Этот переход с плана реальности на план подразумевания, осуществимый с помощью модуляции без потери смысла сообщения является, несомненно, лишь одной из причин такого преобразования. И, если при теперешнем состоянии исследований в этой области нам трудно пойти дальше, то будет полезным, на наш взгляд, попытаться классифицировать различные виды модуляций.

Различные виды модуляций

§ 218. Классификация, предлагаемая нами, основывается на природе мыслительных процессов представляемых каждым из видов модуляции. Например, между фразами to hang up the washing (досл. развесить выстиранное) и переводом étendre le linge (досл. растянуть бельё), происходит переход от конкретного взгляда на ситуацию (hang, washing) к более абстрактному её видению (étendre, linge). Даже если противопоставление hang/étendre может показаться спорным, так как французское слово вполне могло появиться тогда, когда бельё сушили, разложив по траве, сам термин washing более конкретен, чем linge. Поэтому мы отнесём такую модуляцию к переходу от конкретного к абстрактному (тип № 1), применяемую, заметим походя, как в одном, так и в другом направлении перевода: модуляции обратимы, как и другие переводческие приёмы.

Примечание. В этом списке мы найдём классические риторические процедуры, которые, как правило, применялись внутри одного и того же языка. Так, например, приём № 1 напоминает метонимию; № 3 – синекдоху; № 6 – литоту, № 9 – металепсию и т.д. Интересно, что при разделении фигур риторики на два больших класса, мы обнаруживаем уже отмеченную амбивалентность, характерную для модуляций; они, на самом деле, находятся на распутье между структурой  и металингвистикой, откуда и проистекает их деление на фигуры мысли и фигуры слов или тропы. Читатель найдёт в приводимом ниже списке практически те же подразделения, которые применимы и в отношении лексических модуляций (76).

§ 219. Приём № 1: Абстрактное вместо конкретного (или, говоря другими словами, общее вместо особенного).

• and I don’t mean maybe (досл. …и я не имею в виду «может быть» : …et je ne plaisante pas (… и я не шучу).
• досл. Спать в открытом) : Dormir à la belle étoile (досл. Спать под прекрасной звездой)
• can do no other (досл. Она не может сделать иначе). Elle ne saurait faillir à sa mission (Она не провалит свою миссию) / Elle ne saurait agir autrement (Она не может поступить иначе).
• IS YOUR RECEIPT (ВОТ ВАША КВИТАНЦИЯ) (На чеке клиента) : Reçu du client (Квитанция клиента).
• Coca-Cola by the carton (Покупайте кока-колу упаковками) : Achetez Coca-Cola en gros (…оптом), либо à la douzaine (дюжинами), что всё равно более абстрактно, чем «упаковка»
• a pint of your blood (Сдайте пинту крови) : Donnez un peu de votre sang (Сдайте немного крови).
• parcel may be opened for inspection (Эта посылка может быть вскрыта для досмотра : Peut être ouvert d’office (Может быть вскрыто таможней).

Французский язык предпочитает сделать акцент на правах таможенников, а не на специальной операции, в данном случае, вскрытии посылки.

Особый случай приёма№ 1: “ложные абстракции” английского языка.

Определенное количество английских слов подпадает под  обобщённое понятие абстракции, что делает их перевод на французский язык очень деликатным. Эти слова узнаваемы по тому, что они часто замещают целые  предложения; они являются своего рода абстрактными указателями. Французский же язык, вопреки ожиданиям, передаст эти слова конкретными терминами; таким образом происходит обратная модуляция в направлении конкретики, что объясняется этим деликатным, ложно абстрактным характером английских примеров.

Эти слова уже упоминались, когда мы говорили о лексике (45). Мы рассматривали пример перевода существительного conditions в предложении Glass subject to such conditions is liable to break, где следовало задаться вопросом, о каких условиях идёт речь. Ответ на него заключался в температурных рамках (écarts de température). Installation часто используется для перевода facilities. Это слово является очень общим, хотя его лексическое поле уже поля facilities. Но в определенных случаях его переводят более точным термином. Например mooring facilities (швартовые приспособления) : coffres d’amarrage (буй для швартовки).

Мы присоединим к приёму N°1 переход от множественного (собирательного) к единственному, а также передачу определённого артикля неопределённым.

• saw two men with huge beards (Я видел двоих мужчин с очень большими бородами) : Je vis deux hommes à la barbe de fleuve… ( досл. с бородой, как широкая река)
• café (Sinclair Lewis) : Deux ecclésiastiques attablés devant un bock… (Два священника перед кружками пива[26])
• досл. Никогда нельзя ожидать, что войска будут драться на пустой желудок) : Il ne faut jamais demander aux troupes de se battre le ventre vide (досл. Никогда не следует просить войска о том, чтобы они дрались…)
• I can see her with my eyes closed. Вижу её с закрытыми глазами (замена артикля les на притяжательное местоимение my)
• Je ne lèverais pas le petit doigt[27]. (Я не пошевелил бы и пальцем (неопределённый английский артикль а заменяется на определённый французский le)

§ 220. Приём N° 2 : Экспликативная (разъяснительная) модуляция.

Она выступает под разными формами: причина вместо следствия, средство вместо результата, вещество вместо предмета. Она является одной из самых типичных модуляций французского языка в том смысле, что предполагает анализ действительности и её оценочное суждение:

• baffles analysis (досл. Это озадачивает анализ) : Ceci échappe à l’analyse (… избегает анализа)
• a stranger (досл. Вы совсем чужой) : On ne vous voit plus (Вас давно не было видно).
• pool (W. Irving) (досл. Уединенный пруд) : L’étang mystérieux (Таинственный пруд).
• (Париж по Берлинскому времени) : Horloge de Paris, Heure de Berlin (досл. Парижские часы, Берлинское время)

 § 221. Приём N° 3: Часть вместо целого.

К этому разделу мы отнесём модуляцию, основывающуюся на приложении отдельной характеристики к целому (синекдоха). Приём лежит часто используется в риторике: Le Palais Bourbon, для обозначения французского парламента; le septième art (седьмой вид искусства), когда говорят о кино: la cité Phocéenne (Фокейский город – Марсель) ; Auld Reekie (Старый дымокур – Эдинбург),  the Windy City (Город ветров – Чикаго) и т.д. Мы ещё к этому вернёмся, когда будем говорить о престижных аллюзиях (233).

Ещё пара примеров:

• (Эти острова были сценой нескольких атак) : Ces îles avaient été le théâtre de plusieurs attaques (…были театром…).
• (досл. Он захлопнул дверь перед моим лицом) : Il me claqua la porte au nez (…перед носом).

§ 222. Приём N° 4: Часть вместо другой.

• cleared his throat (Он прочистил горло) : Il s’éclaircit la voix (досл. … очистил  голос)
• read the book from cover to cover (Он прочитал книгу от корки до корки) : Il lut le livre de la première à la dernière page (… от первой до последней страницы).
• railway that spans Canada from coast to coast (Железная дорога, пересекающая Канаду от одного океана до другого : Le réseau qui dessert tout le Canada (Сеть, обслуживающая всю Канаду) (или : qui s’étend d’un océan à l’autre (…простирающаяся от … ; qui relie l’Atlantique et le Pacifique (связывающая Атлантический и Тихий океаны)

Последний пример также является разъяснением, потому что coast to coast применимо ко многим странам.

§ 223. Приём N° 5: Обратное отражение терминов.

• досл. Безрассудное устремление вниз : les plongeons effrénés du haut des collines (досл. Безумные погружения с вершины холма) (ср. текст N° 4)
• if he owned the house (словно он владел домом) : comme si la maison lui appartenait (как будто дом принадлежал ему).
• Одежда свободно висела на нём) : Il flottait dans ses vêtements (Он плавал в своей одежде).
• Я видел город, холм и старый замок над ним с горами за ним) : Je vis la ville dominée par la colline et le vieux château, sur un fond de montagnes (… город, возвышающийся над холмом и старый замок на фоне гор).
• figure is made up as follows (Эта сумма делается из следующего) : Ce chiffre se décompose comme suit (Расклад для этой цифры таков).
• досл. Не кричи наверх по ступеням) : N’appelle pas du bas de l’escalier (Не зови с низу лестницы).
• right of way (Уступи помехе справа) : Priorité à gauche (Преимущество транспортному средству слева), (см. эквиваленты § 230).
• had a hunch that all was not well (У него было чувство, что не всё хорошо) : Il eut le sentiment qu’il y avait quelque chose qui n’allait pas (Он чувствовал, что что-то идёт не так).
• досл. Вы можете иметь это) : Je vous le laisse (досл. Я вам это оставляю).

§ 224. Приём N° 5:  Отрицательная противоположность.

• (Не кажется невозможным, что) : Il est fort probable que… (Вполне возможно, что…)
• Il n’a pas caché que… (Он не скрыл, что…)
• (J. M. Keynes) Люди никогда не умрут спокойно : Les hommes ne mourront pas toujours sans se plaindre (… без жалоб)
• a guilty conscience (досл. У него виноватая совесть) : Il n’a pas la conscience tranquille (досл. У него неспокойная совесть)
• (Идём спокойно (полицейский арестованному) : Suivez-moi sans protester (досл. Следуйте за мной[28] не протестуя).
• незначительная подробность) : un détail sans importance (… неважная деталь)
• мало думая о) : ne se doutant guère que… (совсем не подозревая о…)
• it! (Забудьте!) : N’y pensez plus (Не думайте об этом больше).
• small hope of (с малой надеждой на) : sans grand espoir de (без большой надежды на)
• Линия занята) : La ligne n’est pas libre (.. не свободна).
• досл. Не заставляйте мепня смеяться) : Laissez-moi rire (досл. Дайте посмеятья)
• know as little as you do about it (Я об этом знаю так же мало, как и вы) : Je n’en sais pas plus que vous (Я об этом знаю не больше вашего).
• keep Germany down by force (сдерживать Германию силой) : empêcher par la force le relèvement de l’Allemagne (силой удерживать Германию от подъёма). (Транспозиция и модуляция)

§ 225. Приём N°7:  От активного залога к пассивному, или наоборот.

О залогах уже шла речь в (120).

§ 226. Приём N° 8 : Пространство вместо времени.

• in itself (lieu) presented a difficulty (Это само по себе (место) представляло трудность : Cette opération présentait déjà (temps) une difficulté (Эта операция уже (время) представляла…
• my generation was writing poetry… these youngsters are studying radio scripts (Там, где моё поколение писало стихи … эта молодёжь учит радио сценарии) : Alors que ma génération faisait des vers… les jeunes d’au­jourd’hui travaillent des textes pour la radio (Тогда как …, сегодняшняя молодёжь…)
• earlier it was enough to obey the law now it is required to expound it (L. Kronenberger) (Там, где раньше нужно было соблюдать законность, теперь требуется её разъяснять) : Alors qu’autrefois il suffisait d’observer la loi, il faut main­tenant la faire connaître (Тогда как раньше достаточно было блюсти закон, теперь его надо разъяснить.
• a stone, etc… (R. Frost): (Вижу его там, несущего камень)
• encore
• (Всё ещё вижу его, крепко сжимающего по камню в каждой руке).

§ 227. Приём N° 9 : Промежутки и пределы(пространства и времени).

В случае со временем пределом становится дата, а в случае с промежутком – продолжительность. К этой модуляции, играющей  большую роль в этнологических соображениях,  мы вернёмся, когда будем говорить об адаптации (253).

Приведём два примера:

во времени:

For the period under review (За отчётный период) : Depuis notre dernier numéro (С момента выхода нашего последнего номера).

в пространстве:

No parking between signs (Нет парковки между знаками) : Limite de stationnement (Граница парковки).

§ 228. Приём N° 10: Cмена символа.

Мы хорошо отдаём себе отчёт в том, что при сравнении застывших метафор (ср. la moutarde lui monta au nez (горчица шибанула в нос), as like as two peas (как две капли воды) и т.д., что в своих символах два сравниваемых нами языка опираются на разные картинки. Таким образом переводчик в поиске модуляции тоже их поменяет, во избежание сверхперевода, который состоит в том, чтобы изо всех сил пытаться сохранить метафору оригинала, даже если в сознании читателя она приведет к эффекту удивления или даже растерянности:

He earns an honеst dollar (досл. Он зарабатывает честный доллар) : Il gagne honnêtement sa vie (Он щарабатывает на жизнь честным трудом).

He plays second fiddle to him (досл. Он для него – вторая скрипка)  : il joue les utilités (он при нём – на вторых ролях).

gossamer fidelity (Poe) (досл. Верность паутинки) : fidélité de gaze (Baudelaire) (досл. Верность ткани газ)

Hollow Triumph (досл. Пустой триумф : Château de Cartes (досл. Карточный замок).

Trade followed the flag (досл. Торговля последовала за флагом) : Les soldats firent place aux commerçants (Солдаты уступили место торговцам).

No one sees them fall (Никто не видит, как они падают) : Elles tombent sans témoin. (Они падают без свидетелей)

the white man’s burden (бремя белого человека) : le fardeau de la civilisation (ноша цивилизации)[29].

§ 229  Модуляция, застывшая в сообщении:

В ряде приведённых выше примеров было отмечено, что модуляция являлась самоочевидной, некоторым образом сама собой разумеющейся. Это связано с тем, что мы имели дело с застывшей модуляцией, соответствующейв плане сообщения фиксированной лексической модуляции (75-76) типа fireboat : bateau-pompe (пожарное судно). Мы называем её застывшей синтаксической модуляцией эквивалентности и рассмотрим её подробно в следующей главе (напр. : Vous l’avez échappé belle : You’ve had a narrow escape). (Вы едва этого избежали).

Однако, прежде чем оставить сферу вольных модуляций, следует отметить, что последние, естественно, имеют тенденцию застывать, если  поражают воображение читателя и входят в повседневный оборот. Поэтому существует разница между параллелизмом эквивалентов, которые появились в языке независимо при столкновении с одной и той же ситуацией. С этой точки зрения можно было бы стремиться к более или менее широкому географическому расширению эквивалентов: There’s no room to swing a cat (досл. Нет места, чтобы раскачать кота[30]) : Cétait grand comme un mouchoir de poche (досл. Большой как носовой платок) и распространению метафор с переводом-калькой на другие языки: le rideau de fer : the iron curtain (железный занавес); the policy of containment : la politique d’endiguement (политика сдерживания); the rollback policy : la politique de refoulement (политика отката назад) и т.д. Таким образом, это стилистическое творение, сопровождаемое стабилизацией и переводом, является нормальным процессом создания эквивалентов. Одним из примеров является постепенное появление термина a new deal (новый договор), спонтанно вышедшего из-под пера Марка Твена. Потом выражение закрепиться в политике Рузвельта уже с заглавными буквами New Deal” (от которого отпочковались другие политические “deals”, например Fair Deal.)

По мере того, как модуляция застывает, её перевод быстрее приходит в голову переводчику, и в конце концов застревает в ней навсегда, а потом и появляется в словарях. Именно этот процесс мы и рассмотрим далее.

[1] См. следующую фразу, которую мы разбили и пронумеровали её единицы, с переводом.

       1                     2                      3

Ce thème / a été développé / au Sénat / (Le Monde). (досл. Эта тема была развита в сенате)

This / has been the tenor of / Senate / speeches. (досл. Это было темой сенатских речей)

   1                  1 и 2                     3               2

[2]  Этот перевод к тому же образный, но достигается он лишь с помощью разбавления (прим. авторов).

[3] На предмет инверсии рекомендуем читать R. Le Bidois, L’inversion du sujet dans la prose contemporaine, Paris, d’Artrey, 1952; по теме приёма выделения во французском ср. M.-L. Muller-Hauser, La mise en relief d’une idée en français moderne, Genève, Droz, 1943. В отношении английского можно посмотреть Bryant, N. & J. Aiken, Psy­chology of English, New York, Columbia University Press, 1940.

[4] Можно также сказать, как во французском There’s something wrong. (прим. авторов).

^[5] На киноафишах also передаётся посредством Au même programme (досл. В той же программе) (прим. авторов)..

[6] На мой взгляд здесь явная и ничем не оправданная отсебятина. В оригинале ни слова нет ни о каких «организаторах». И почему бы не сказать просто, что в программе участвуют учителя разных школ? (прим. перев.)

[7] Это не ошибка. Сommandant значит «капитан», а не майор. См.: The commanding officer of a company, usually a captain, is referred to as the company commander… статья взята из французской «Википедии», на которую выводит поисковик по слову Сommandant. Majeur (Major) так и будет майором, и это никак не Сommandant. Авторы, видать, очень далеки от военной субординации. (прим. перев.)

[8] Этот приём в то же время становится семантическим шарниром окончания (210). (прим. авторов).

[9] Инверсия отсутствует, если подлежащим является местоимение. (прим. авторов)

[10] Я переводил лишь английские варианты, чтобы не раздувать книгу до невероятных размеров. (прим. перев.)

[11] В качестве проверки мы взяли наугад несколько заголовков из Библиографии Франции (145-й год, № 44, ноябрь 1956 г., стр. 980-1). Из 21 выбранных нами романов 16 имеют “статичные” названия типа Vol d’essai (Тренировочный полёт), но 5 напоминают вышеупомянутые английские динамические названия: Je me damnerai pour toi (Я продам душу дьяволу ради тебя). Quand les genêts refleuriront (Когда вновь зацветёт ракитник), Vous verrez le ciel ouvert (досл. Вы увидите небо открытым), Quand le diable a soif (Когда жаждет дьявол), Quand l’amour refleurit (Когда любовь снова расцветёт). Обратите внимание на частоту оборота со словом когда. Оно хорошо иллюстрирует тенденцию к динамизму, характерную для современной литературы.

[12] Здесь мы хотели бы привести мнение одного английского критика, которое, являясь субъективным, не перестаёт от этого быть характерным: …”French, Italian… are reasonable codifications of as much of human experience as can be translated into speech. They give each separate object, process or quality a permanent label duly docketed, and ever afterwards recognize this object, process or quality by its label rather than by itself; …these languages are therefore also the rhetorical languages, rhetoric being the poetry of labels and not the poetry of the things themselves. English proper has always been very much a language of “conceits”, …the vocabulary is not fully dissociated from the imagery from which it developed; words still tend to be pictorial and not typographic… It is the persistent use of this method of “thought by associations of images” as opposed to “thought by generalized preconceptions”, that distinguishes English proper from the more logical languages.” (Robert Graves, “Impenetrability or the Proper Habit of English”, The Fortnightly, декабрь 1926.) (Французский, итальянский языки… являются разумными кодификации такого количества человеческого опыта, которое возможно только выразить в устной речи. Они вешают на каждый отдельный предмет, процесс или качество постоянный ярлык, должным образом оформленный, и впоследствии распознают этот объект, процесс или качество не сами по себе, а по их этикетке; …следовательно эти языки являются также риторическими языками, где риторика – поэзия этикеток, а не поэзия самих вещей”. Собственно английский всегда был языком “изысканных метафор”, …словарь не совсем отделен от образов, из которых он проистекает; его слова по-прежнему стремятся к большей картинности, чем к типографским символам… Именно упорное использование этого метода “мышления по ассоциациям образов” в противовес “мышлению по общим готовым концептам” отличает собственно английский язык от более логичных языков).

[13] Не забываем, что французский язык более ораторский по сравнению с английским (прим. авторов)

[14] Различие между полнозначными и служебными словами заимствовано у Ф. Брюно; ср. в английском противопоставление понятийных (notional) и структурных (structural) слов (прим. авторов).

[15] Следует отметить, что словари не могут дать все эквиваленты сочетания en effet, потому что им пришлось бы цитировать столько примеров, сколько существует ситуаций. Многие англичане склонны переводить это сочетание как in fact, соответствующее словарному значению французского en fait. Хотя по сути дела en fait несёт значение, противоположное  смыслу en effet: Il a dit qu’il s’en occuperait, en fait c’est moi qui ai tout fait (Он сказал, что займётся этим, а на самом деле мне пришлось сделать всё самому) / il a dit qu’il s’en occuperait, et en effet il a fait tout le travail”. (…, и действительно он сделал всю работу).

[16] Книга писалась задолго до появления компьютерных помощников переводчиков типа Традос, больше не оставляющих толмачам вообще никакой свободы деления на фрагменты. Я лично стараюсь работать с CATкак можно реже  (прим. перев.)

[17] Чем больше структура довлеет над индивидуумом, тем меньше он думает о том, чтобы самостоятельно прибегнуть к непрямым решениям. Так обстоит дело с двуязычными группами населения, где перевод слишком часто является простой калькой с другого языка. В их защиту следует добавить, что зачастую такие группы населения говорят на двух языках, но имеют тенденцию все больше и больше разделять одну и ту же культуру и, следовательно, одну и ту же металингвистику; поэтому им трудно прибегать к модуляции, которая как раз и является показателем металингвистических расхождений.

1 Очень распространённая среди русскоязычных иммигрантов Канады калька. Они говорят: «Я взял автобус» вместо того, чтобы сказать, что сел в него (прим. перев.)

[19] Я уже делал примечание переводчика по поводу отсебятины в переводе этого предложения. См. §

[20] Здесь мы имеем дело, уже под другим углом зрения, со случаями, рассматривавшимися в разделе меток (des marques).

[21] Отсебятина, на мой взгляд. Логичнее, если арестованный идёт впереди, а не следует за полицейским (прим. перев.)

[22] Следует отметить, что модуляция, как и транспозиция и вообще все основные приёмы сравнительной стилистики склонны сочетаться между собой и с другими приёмами. Поэтому фразы Let sleeping dogs lie (досл. Дайте спящей собаке спать) : Il ne faut pas réveiller le chat qui dort (досл. Не следует будить кота, который спит) нужно рассматривать как одно целое и считать эквивалентными (230). Можно её разделить на Let/Il ne faut pas (Moдуляция N 6) ; “dogs/chat” (Moдуляция N 10) ; lie/réveiller (Moдуляция  N 5).

[23] На самом деле речь идёт не о коте, а о «кошке» – плётке, которой боцман наказывал провинившихся матросов в тесной каюте или кубрике. Русский эквивалент: «Повернуться негде» (прим. перев)

[24] Чем больше структура довлеет над индивидуумом, тем меньше он думает о том, чтобы самостоятельно прибегнуть к непрямым решениям. Так обстоит дело с двуязычными группами населения, где перевод слишком часто является простой калькой с другого языка. В их защиту следует добавить, что зачастую такие группы населения говорят на двух языках, но имеют тенденцию все больше и больше разделять одну и ту же культуру и, следовательно, одну и ту же металингвистику; поэтому им трудно прибегать к модуляции, которая как раз и является показателем металингвистических расхождений.

1 Очень распространённая среди русскоязычных иммигрантов Канады калька. Они говорят: «Я взял автобус» вместо того, чтобы сказать, что сел в него (прим. перев.)

[26] Я уже делал примечание переводчика по поводу отсебятины в переводе этого предложения. См. §

[27] Здесь мы имеем дело, уже под другим углом зрения, со случаями, рассматривавшимися в разделе меток (des marques).

[28] Отсебятина, на мой взгляд. Логичнее, если арестованный идёт впереди, а не следует за полицейским (прим. перев.)

[29] Следует отметить, что модуляция, как и транспозиция и вообще все основные приёмы сравнительной стилистики склонны сочетаться между собой и с другими приёмами. Поэтому фразы Let sleeping dogs lie (досл. Дайте спящей собаке спать) : Il ne faut pas réveiller le chat qui dort (досл. Не следует будить кота, который спит) нужно рассматривать как одно целое и считать эквивалентными (230). Можно её разделить на Let/Il ne faut pas (Moдуляция N 6) ; “dogs/chat” (Moдуляция N 10) ; lie/réveiller (Moдуляция  N 5).

[30] На самом деле речь идёт не о коте, а о «кошке» – плётке, которой боцман наказывал провинившихся матросов в тесной каюте или кубрике. Русский эквивалент: «Повернуться негде» (прим. перев)

ГЛАВА IV

СМЕЖНЫЕ ВОПРОСЫ

А. СИНТАГМАТИКА.

§ 140. Мы знаем, что синтагма подчинения[1] является сочетанием двух лексических знаков, объединённых грамматической взаимозависимостью. (LGLF § 155). Эти комбинации могут следовать одна за другой и охватывать всю фразу: подлежащее и его предикат на самом деле составляют одну синтагму, но мы в первую очередь займемся простыми синтагмами, потому что опыт показывает, что для перевода структуру таких синтагм часто приходится изменять.

§ 141. Синтаксические и сложные группы:

Мы различаем здесь два вида фраз:

la cellule d’un moine – (келья монаха (синтаксическая группа)

une cellule de moine – (монашеская келья (сложная группа)

Видно, что в сложной группе присутствует условный, виртуальный элемент, а синтаксическая группа состоит из действительных элементов.

Английский не всегда проводит такое разграничение и не делает разницы между выражениями un fils de fonctionnaire и le fils d’un fonctionnaire (оба выражения означают сына чиновника). Его притяжательный падеж иногда является признаком синтаксической, а иногда сложной группы, иногда составного. A Jew’s harp может означать 1) «арфу еврея» или 2) «еврейскую арфу», то есть guimbarde (варган).

С другой стороны, при наличии комбинационного ресурса английский действует точно так же, как французский:

a tree trunk : un tronc d’arbre

the trunk of a tree : le tronc d’un arbre (ствол дерева) во всех случаях).

Но некоторые сложные синтагмы не имеют эквивалента в английском языке, например, в случае sound (звук) и wheel (колеса). Поэтому наша сложная синтагма un bruit de roues (шум, звук колес) переводится синтаксической группой the sound of wheels (в данном случае мы не знаем, что это за колеса, шум которых слышим). Поэтому перевод некоторых сложных синтагм требует  обработки.

• Ses promenades de jeune fille : Her walks as a young girl (досл. Её прогулки в качестве молодой девушки).
• Il allait de son pas de montagnard : He strode along like the mountaineer he was (или: went along with his mountaineer’s stride). (Он шёл своей походкой горца).
• …a benignant middle-aged officer in the uniform of an infantry colonel… (V.Sheean) : … un officier entre deux âges et d’aspect débonnaire, en uniforme de colonel d’infanterie … офицер средних лет, внешне добродушный, в форме пехотного полковника… (В. Шиан).

Этот последний пример особенно показателен. Французский язык использует две сложных синтагмы: uniforme de colonel и colonel d’infan­terie. В английском применяется одна сложная синтагма infantry colonel и синтаксическая группа in the uniform of a …)

§ 142. Описательные дополнения:

Описательная синтагма характеризуется во французском языке отсутствием предлога и использованием определенного артикля вместо притяжательного местоимения

• les mains dans les poches (руки в карманах) : with his hands in his pockets (досл. с его руками в его карманах)
• un pistolet au poing (пистолет в руке) : with a gun in his hand (с пистолетом в руке)

Однако некоторые из этих фраз могут быть сокращены в обоих языках: gun in hand : pistolet au poing. Наш язык так же четко, как английский разграничивает приметы, идентификацию и описание.

• The man in the blue suit : L’homme au complet bleu (Человек в синем костюме)
• Ces dames aux chapeaux verts (G. Acremant) (досл. Эти дамы в зеленых шляпках) : The ladies in green hats.
• A man in a blue suit (Мужчина в синем костюме) : Un homme vêtu de bleu

(досл. одетый в синее) или portant un complet bleu (досл. носящий синий костюм)

§ 143. Грамматизация предлога:

Приведенные выше примеры показывают, что английские лексические предлоги типа in могут передаваться либо с помощью грамматикализации, то есть употребления предлогов à или de, либо транспонироваться в причастия (форма расширения). Грамматикализация предлогов также объясняется предпочтением во французском плана понимания плану реальности, так как она устанавливает более абстрактную связь между элементами синтагмы.

• The entrance to the subway (досл. вход, ведущий в метро) : l’entrée du metro (досл. вход метро[2])
• A guide–book to London (Путеводитель по Лондону) : un guide de Londre (… Лондона, лондонский…)
• A picture by Turner (Картина кисти Тернера) : un tableau de Turner (…Тернера, тернеровская…)
• A mistake in grammar (досл. Ошибка в грамматике) : une faute de grammaire (…грамматики, грамматическая…)
• The man in the iron mask (Человек в железной маске) : l’homme au masque de fer (досл: человек при …)
• Turkey in Europe (досл. Турция в Европе) : la Turquie d’Europe (… Европы, европейская)
• The will to power (досл. Стремление к власти) : la volonté de puissance (досл. желание власти)
• The post office in Mâcon (Почтовое отделение в Маконе) : le bureau de poste de Mâcon (… Макона)
• The man in the street (Человек на улице) : l’homme de la rue (33) (…улицы, уличный …)
• The room on the second floor (Комната на втором этаже) : la chambre du second (…второго…)
• The Elm Tree on the Mall (досл. Вяз на аллее) : L’Orme du Mail[3] (досл. Вяз аллеи)
• A small hotel on the left bank (Небольшая гостиница на левом берегу) : Un petit hôtel de la rive gauche (левобережная …).
• En souvenir de nos conversations de Rome (В память о наших римских разговорах) : In memory of our conversations in Rome (… разговорах в Риме).
• The price for the best seats in the movie theater in Mansfield (Цена за лучшие места в кинотеатре в Мэнсфилде) : Le prix des meilleures places au cinéma de Mansfield (…лучших мест…)
• Lady with a parrot (Дама с попугаем (название картины) : Femme au perroquet (досл. … при попугае).
• Scene on a Dutch river (Сцена на голландской реке (там же) : Scène de rivière hollandaise (досл. голландская речная сцена).

§ 144. Синтетические и аналитические обороты:

Не заходя так далеко, как немецкий, английский язык может создавать синтетические выражения, которые мы должны отображать с помощью аналитических форм.

• It is time-consuming (досл. Это времязатратно) : Cela prend beaucoup de temps (Это отнимает много времени).
• It is a full–time job (Это работа на полный день (в переносном смысле) : Cela prend tout votre temps (Это занимает все ваше время).
• He is self-supporting (досл. Он сам себя поддерживает) : Il se suffit à lui–même. (Он самодостаточен).
• It is habit-forming (досл. Это создает привычку) : Cela devient une habitude (…становится привычкой).
• He was never a card-carrying member (досл. Он никогда не был членом, носящим (партийный) билет) : Il n’a jamais été inscrit au parti (В партию он не вступал).
• It does not require faculty approval (Утверждения факультета не требуется) : L’approbation du conseil des professeurs n’est pas nécessaire (… совета преподавателей…)
• It is spot and wrinkle resistant and water–repellent (досл. Это сопротивляется пятнам и складкам и водоотталкивающе) : Cela résiste aux taches et à l’eau et ne se froisse pas (Пятно(грязе)устойчивая, немнущаяся и водоотталкивающая (ткань).
• The four-nation neutral armistice supervisory commission (досл. Из четырёх наций (состоящая) нейтральная комиссия наблюдения за перемирием) : La commission d’armistice où siègent les représentants des quatre nations neutres. (Комиссия по соблюдению перемирия, в состав которой входят представители четырех нейтральных стран[4]).
• A truce-violating arms build-up in North Korea (досл. Нарушающее перемирие наращивание вооружений в Северной Корее) : Des concentra-tions de troupes et de matériel en Corée du Nord en violation de la trêve. (Наращивание вооружений в Северной Корее с нарушением перемирия).

Газеты и реклама, откуда взято большинство приведенных выше примеров, особенно богаты такими оборотами. Профессиональный переводчик встречает их на каждом шагу.

Б. ЭЛЛИПС

§ 145. Нас прежде всего интересуют эллипсы структурного порядка. Мы оставляем для третьей части книги те из них, что связаны с определенными умственными построениями и не продиктованы грамматикой.

Французский язык в своём стремлении к ясности, будучи языком связанным, «представляет» предмет, о котором говорит, а не подразумевает его, как это делает английский. Наши местоимения, инструменты напоминания и обращения, обеспечивают связь между предлогами фразы. Так было не всегда, что показывает цитата Балли из Расина: Le pape envoie le formulaire tel qu’on lui demandait. (LGLF § 129). (Папа римский отправляет формуляр в таком виде, как его просили).

В английском такой синтаксис сохранился, но во французском предложения больше так не строятся. Мы можем сказать, что французский идет путем репрезентации, а английский пользуется эллиптическими конструкциями. Вот как французский «представляет» глагольное дополнение с целью объявления, либо напоминания.

• He did not say (Он не сказал) : Il ne l’a pas dit (… этого …).
• You did not tell me (Вы мне не сказали) : Vous ne m’en aviez pas parlé (…об этом).
• We must tell him (Мы должны сказать ему) : Il faut le lui dire (и т.п – всегда во французском есть уточняющее местоимение le, la или l’) … это, об этом).
• As I said last time (Как я сказал в прошлый раз) : Comme je l’ai dit la dernière fois (досл. Как я это сказал…)
• As I will show you (Как я тебе покажу) : Comme je vais vous le montrer (досл. … это покажу).
• He might know (Он мог бы знать) : Il pourrait le savoir (Он мог (бы) это знать)
• I did not have time (У меня не было времени) : Je n’en ai pas eu le temps.
• Try and stop me (Попытайся остановить меня) : Essayez de m’en empêcher (досл. Попытайся помешать мне (сделать это).

Обратим также внимание, что некоторые французские глаголы приводят к эллипсу местоимения, как в английском.

Сравните:

Je pars и Je m’en vais. Оба выражения означают: Я ухожу

Prévenez–le (досл. Предупредите его) и Dites–le–lui (Скажите это ему).

Réfléchissez (досл. Поразмышляйте) и Pensez–y (Подумайте над этим).

J’ai réussi du premier coup (досл. У меня получилось с первого раза) и J’y suis arrivé… (Мне удалось…).

Будущее и условное время глагола aller исключают употребление местоимения y (там, туда), выступающего в качестве дополнения пункта назначения:

J’y allais (Я шел туда), но j’irai (я пойду) или j’irais (я пошел бы).

После сравнений, а также когда мы хотим избежать повторения прилагательного в качестве атрибута, французский «представляет», в то время как английский подразумевает.

• He came sooner than you expected : Il est arrivé plus tôt que vous ne vous y attendiez[5] (Он пришел раньше, чем вы ожидали).
• He is satisfied, but I am not (Он доволен, а я нет) : Il est satisfait, mais je ne le suis pas.
• Don’t do more than is necessary : N’en faites pas plus que ce n’est nécessaire (Не делайте больше, чем необходимо).

§ 146. С другой стороны, французский язык не использует местоимения, которые не относятся к точному пункту высказывания. Редкими исключениями являются идиомы типа: Il l’a échappé belle (Он едва избежал худшего, чуть не попался и т.п.) или вульгарные выражения типа Je la saute (Пить хочется)[6].

В английском языке местоимение, которое не представляет ничего точного, встречается в литературном языке (см. примеры под буквой A) или в просторечном разговорном (см. примеры под Б).

А.

He saw to it that … : Il a fait en sorte que… (Он сделал так, чтобы) 

Rumor has it that … : Le bruit court que … (… Ходят слухи, что)

He was hard put to it to … : Il était très embarrassé pour … (Он был очень смущен, для того, чтобы …)  

I find it hard to believe … : J’ai du mal à croire … (Мне трудно поверить)

He thought it wise to … : Il crut bon de … (Он счёл разумным…)

Б.

Hop it! : Filez ! (Бегите, деру давайте!)

Skip it! : Ça suffit! (Довольно! Хорош!)

Cut it out! : En voilà assez ! Ça va ! (Хорош уже!)

Stop it! : Finissez! (Кончайте!)

Cheese it, the cops! : Vingt-deux, vlà les flics! (Шухер, мусора!)

Watch it! : Attention! (Осторожно!)

III

СООБЩЕНИЕ

«Меня часто посещает мысль, что антропологи,

проведи они тщательное сравнение языков Дувра и Кале», уже давно уже могли бы открыть ту истину, что обнаружили совсем недавно, проделав путь до островов тихоокеанского Юга».

 Дж. Г. Вейтман

«Перевод как лингвистическое упражнение»

Преподавание английского языка, т. 3 (1950): 69-76.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ПОНЯТИЯ

§ 147. Третья часть нашей книги касается сюжета куда более обширного, чем рассмотренные в двух предыдущих частях. Замечено, что лингвистический анализ, начинающийся со звуковых единиц и доходящий до сложнейших синтаксических систем, словно поднимается по ступенькам, переходя всякий раз в область, где наблюдаемых фактов неизменно больше. Пока такой анализ касается фонем и их комбинаций, можно оперировать относительно исчисляемыми количествами. Но уже с точки зрения лексики (см. первую часть книги), смысловые вариации лексикологических единиц настолько многочисленны, что становятся практически необъятными. Во всяком случае, лексикографы не могут прийти к единому мнению в оценке количества этих единиц, и ни один словарь не может претендовать на полноту. В синтаксисе (вторая часть) комбинации неисчислимы, и, несомненно, именно это стало причиной того, что сюжет так неполно трактуется в грамматиках; на данный момент мы можем только искать общие типы и прибегать к экстраполяциям на основании неизбежно неполных наблюдений. На уровне сообщения, к которому мы сейчас обратимся, нам кажется невозможным тщательно исследовать эту область без специальных устройств, таких как машины с электронной памятью. Но, к счастью, мы можем сделать обзор, не скрывая от самих себя тот факт, что лингвист может трезво рассчитывать лишь на то, чтобы дать набросок в общих чертах, никоим образом не претендуя исчерпать предмет исследования.

Мы показали, что сообщение — это набор значений высказывания, основанный в основном на внелингвистической реальности, то есть ситуации. Эта ситуация подсказывает содержание сообщения, вызывает его и, следовательно, приводит в действие психологические реакции говорящего и его собеседника. Здесь мы сталкиваемся с огромной и существенной проблемой взаимоотношений между языком и мышлением, явно выходящей за рамки данного исследования, хотя она постоянно окрашивает наши соображения по поводу сообщения. Наконец, правильная интерпретация ситуации зависит, в конечном счете, от металингвистических знаний,  доминирующих в социальном поведении каждого из нас.

На следующих страницах мы сначала изучим сообщение в его лингвистическом контексте, а затем в его отношении к ситуации и металингвистике; Наконец, мы попытаемся завершить нашу работу, показав, как переводчик может правильно подготовиться к решению своей задачи с помощью документирования переводимого текста, обращающегося к той или иной ситуации.

ГЛАВА I

СООБЩЕНИЕ И СИТУАЦИЯ

§ 148. Смысл сообщения может проявляться разными способами; мы остановимся на трех из них, важность которых варьируется от случая к случаю:

Структурный смысл, то есть тот, который обычно возникает из элементов структуры, предоставленных лексикой и собранных в соответствии с законами организации. Пример: On entering the room, he saw him sitting at the table : En entrant dans la pièce, il le vit assis à la table (Войдя в комнату, он увидел его, сидящего за столом). Этот пример в плане сообщения и в отношении организации фразы идеально соответствует тому, что мы назвали дословным или буквальным переводом. Другими словами, в этом сообщении, по крайней мере в том виде, в каком оно представлено здесь, вне контекста и с довольно пока размытой в сознании читателя ситуацией, нет стилистических или семантических[7] элементов, перекрывающих сумму слов этого сообщения. Этот параллелизм сходных языков, безусловно, является показателем исторической общности мышления и культуры. Он предлагает переводчику простые случаи, идеально переносимые из ИЯ в ЯП.

§ 149. Глобальный смысл, предоставляемый контекстом. Бывают случаи, когда одной лишь структуры недостаточно для эксплицитации всего сообщения. Следует, впрочем, отметить, что сообщение обычно выстраивается не столько на уровне предложения, сколько на уровне абзаца. Точно так же, как, в зависимости от обстоятельств можно перевести слово reed то как roseau (тростник), то как anche (камыш)», так и вся фраза становится яснее по мере разворачивания контекста, в котором она работает[8]. Преподавателям нужно раз и навсегда усвоить, что ни в коем случае нельзя начинать перевод без прочтения, а желательно и повторного, всего текста. Руководствуясь тем же принципом следует, по мере возможности, заменять текст версией в рамках книги, из которой он взят.  

Примечание: Слишком часто переводчикам приходится работать над машинописным текстом, не воспроизводящим истинную структуру оригинала. В документе могут отсутствовать иллюстрации, непонятно расположение подписей или заголовков разделов, а таблицы и диаграммы даются для отдельного перевода и т. д. Это ведет к возникновению множества ненужных трудностей и является предметом ошибок. Мы переводим глобально, так же, как глобально понимаем, даже если для удобства изложения и контроля рекомендуем делить перевод на этапы и ступени анализа.

Пример 1: Перевод текста Дюамеля на английский Au début des temps… (досл. В начале времени…) в виде When the house was new (Когда дом был новый) был бы невозможен, если бы мы не знали из предыдущих абзацев, что речь идет о старом доме. В тексте Р. Фроста, который начинается с: Something there is that does not like a wall (досл. Что-то такое там есть, что не любит стену) мы переводим Something как «судьба».  On dirait qu’un sort s’acharne sur les murs (Похоже, что судьба ополчилась на стены), потому что дальше идут стихотворные строчки, взывающие к волшебным заклинаниям и суевериям.  На самом деле, «судьба» говорит куда больше, чем «что-то», но этот прирост информации совсем неявен, что мы покажем в §151.

Пример 2: С педагогической точки зрения очень интересно предложить  студентам провести изучение точных элементов контекста, которые оправдывали бы эксплицитность конкретного термина. Например, в тексте Х. Макленнана Flat in the open spaces of the yard under her window sprawled three bronze propellers waiting to be connected to their shafts (досл. На открытом пространстве строительного двора под её окном лежали плашмя три бронзовых пропеллера в ожидании их насадки на валы) мы отмечаем, что flat (плоский) переводится как posées à plat (положенные плашмя). Такая эксплицитация должна быть связана разом со всеми следующими словами: propellers (пропеллеры), так как французское hélice (винт) не несет нюанса «плоскости», sprawled (досл. раскинулись) и waiting to be connected to their shafts (ожидая насаживания на валы). Точно так же мы перевели sprawled как étalent leurs pales (расправляют лопасти), потому что мы знаем, что речь идет о пропеллерах. Перевод целиком: Posées à plat sous sa fenêtre, dans les espaces libre des chantiers, trois hélices de bronze s’étalaient en attendant d’être fixées à leur arbre de couche. Подобная эксплицитация не подходит для любого объекта, например: sprawling on a bed переводится как vautré sur un lit (растянувшись на кровати).  

§ 150. Бывает, что перевод не диктуется ни структурой, ни контекстом, и общий смысл может быть полностью понятен только тем, кто знает ситуацию, к которой относится сообщение. Это касается некоторых табличек, уведомлений, указателей, понятных только с пояснительным комментарием. По нашему мнению, невозможно, не зная ситуации правильно перевести фразу You’re on! как En scène (Ваш выход).  Если вдруг мы точно не знаем контекста, то фразу Je suis votre femme вообще перевести нельзя, потому что в английском она может означать как I am your wife (Я – твоя жена), так и I am following your wife : (Я следую за твоей (вашей) женой). Аналогично aller à l’école может значить «ходить в школу» : to go to (the) school”, aller à l’Ecole  мы переведем как to attend courses at some specialized institution (досл. посещать курсы в каком-либо специализированном учреждении), например в  Ecole normale (Нормальной школе[9]). Следует отметить, что в последнем случае заглавная буква в некоторой степени устраняет двусмысленность. Однако часто случается, что к эллипсу не добавляются какие-либо признаки, которые позволили бы уточнить ситуацию:  il a son certificat (d’études primaires) (у него есть аттестат (об окончании начальной школы), he was having his usual (drink) (досл. он пил свою обычную (выпивку); he stopped at the local (pub) (он зашел в соседний (паб),  il a fait un papier là-dessus (он написал труд на эту тему),  il a été collé (au baccalauréat) en septembre[10] (он срезался (на экзамене на бакалавра) в сентябре.

Если структурный смысл достаточно полно разъяснен в первых двух частях, то другие значения охвачены пока не полностью. Этот пробел мы постараемся восполнить ниже, пользуясь для этого примерами.

§ 151. Прибавления и потери:

Одной из основных задач переводчика является обеспечить передачу на другом языке содержания оригинала без потерь в отношении смысла и тональности. Утрата любого элемента текста в принципе должна возмещаться добавлением равнозначного компонента с помощью приёма компенсации.

Может ли в переводе иметь место противоположный случай? Возможно ли усилить перевод по сравнению с оригиналом? На первый взгляд, кажется, нет. Ведь следует помнить, что хороший переводчик не только переводит слова, но и мысль, заключённую в них, а для этого он постоянно ссылается на контекст и ситуацию. После того, как она была ясно проанализирована и воспроизведена, вполне возможно, что в одном из двух языков, и не обязательно в ЯО, ситуация обрисована с большей точностью. Мы знаем, что два отдельно взятых языка неодинаковым образом предоставляют информацию об одной и той же ситуации. Например, если взять очень простой пример, фраза his patient (его пациент) сообщает нам, какого врач пола, но ничего не говорит о больном, тогда как во французском языке (son patient или sa patiente – его пациентка) все наоборот.

Поэтому мы скажем, что прибавление имеет место в том случае, когда перевод делает эксплицитным элемент ситуации, остающийся в тени в ЯО[11]. Предложение с внесённым в него прибавлением становится таким образом  самодостаточным, устраняет недосказанность или напоминает  о том, что было сказано ранее. И поскольку для того, чтобы быть понятым, оно теперь менее зависимо от контекста или ситуации, читатель, таким образом освобождается от обращения к ним.

Такая эксплицитация связана с причинами либо семантического, либо структурного порядка. Иногда слово стоит на более высоком уровне обобщения, чем его эквивалент в ЯО, являющийся, следовательно, более точным (сравните, например, atterrir (приземлиться) и débarquer (высадиться на берег, на сушу) с to land. Порой сама структура языка требует использовать оборот, точнее описывающий реальность. Не имея ресурса отглагольных предлогов, французский язык вынужден быть более явным, когда употребляет фразу Entrez sans frapper (Входите без стука) в смысле Walk in. (досл. Входите внутрь). Не то чтобы подобная надпись на двери не была бы совершенно ясна англичанину. Мы лишь констатируем, что ее ясность куда больше зависит от ситуации, чем в переводе на французский.

Добавление очевидно, только если оно не меняет смысла фразы. Это относится к так называемым эксплетивам, словам, добавляемым только для того, чтобы подчеркнуть её основной смысл, усилить её или удовлетворить определенную потребность в выразительности, не являющуюся логически необходимой. Логан П. Смит в своей книге «Слова и идиомы» очень справедливо отмечает кинетическую ценность предлогов в английском языке. Например up – это сервитут, который никак не уточняет выражений типа hurry up (поторопись) или cheer up[12] (приободрись). То же самое касается и предлога down в первом из приведённых ниже примеров.

Пример № 1: On the way down from London to Brighton : En allant de Londres à Brighton (По пути из Лондона в Брайтон).

Слово down несёт здесь кинетическое, а не семантическое значение, оно указывает направление к месту, которое автор считает менее важным. В распоряжении французского языка подобного ресурса не имеется. Поэтому мы можем просто пренебречь этим down в переводе на французский, но, когда будем переводить с французского на английский, его нелишне будет добавить. Этот довесок сделает английское предложение более идиоматичным. Он удовлетворяет потребность в динамизме, являющимся одной из отличительных черт английского языка.

Пример № 2: Если вышеприведённую фразу изменить, сняв указания исходного пункта:

On the way down to Brighton, то мы констатируем, что предлог down стал играть более важную роль, ведь перед нами – единственный способ предположить, что путешественник должен был отправиться из Лондона или какого-либо города на севере Англии, а не из Портсмута или Дьеппа, потому что тогда англичанин сказал бы в таком случае:

on the way over to Brighton; on the way across to Brighton[13]

Французский перевод будет проще, мы скажем: En allant à Brighton (По пути в Брайтон). Мы видим утрату по отношению к ЯО, поскольку в переводе не содержится упоминания о пункте отправления. Таким образом мы можем отметить, что в некоторых случаях предлог не является чисто кинетическим, но несет и семантическое значение.

Пример N° 3 :

… he gave the two of them handsome tips, said good-by, and drove to the Warsaw station. (James Hilton) (… он дал им обоим приличные чаевые, попрощался с ними и поехал на Варшавский вокзал)

Нужно знать ситуацию и тот факт, что данный джентльмен прибыл на вокзал не своим ходом, а в нанятом фиакре. Поэтому по-французски мы скажем: … et se fit conduire à la gare de Varsovie (… и поехал на извозчике на варшавский вокзал).

Мы имеем здесь дело с существенным приобретением.

Пример N° 4:

We passed few cars on the road.

Семантическое поле глагола pass в английском языке не позволяет решить, имеет ли в виду говорящий глагол croiser (встретиться) или dépasser (обогнать) или одновременно и то и другое. Французский, не имеющий такого общего слова, обязан сделать дополнительное уточнение. Здесь опять-таки семантическая недостаточность ведет к приобретению. Точно так же мы должны быть более эксплицитными, когда переводим слово coat, соответствующее во французском сразу pardessus и veston, (примерно, пальто или куртке). То же самое касается chair, который может быть как стулом chaise, так и креслом fauteuil и американского слова notebook[14], равного как carnet (блокноту), так и cahier (тетради).  

Пример N° 5:

Montez les bagages (Поднимите багаж).

Контекст, а не язык, указывает, находится ли произносящий эту фразу  внизу или вверху. В английском такое указание даётся довольно легко: Take up или Bring up the bags (досл. Возьми(те) или принеси(те) наверх сумки).

Точно так же Sortez! (Выходите!), не говорит нам, где именно находится наш собеседник – внутри или снаружи помещения. Сравните: Go (или get) out и Come out!  

В предложении Il rentre dans la maison (Он входит (возвращается) в дом) присутствует двусмысленность, пропадающая в английском: He goes (comes) back into the house. Мы видим, где находится наблюдатель.

В зависимости от случая наше ici (здесь) становится in here, out here, up here, down here, over here или back here (43).

Пример N° 6:

I’ll be right over (Сейчас подойду) : J’arrive (Je viens tout de suite). (прибл. Иду-иду, (сию минуту).

Английское предложение указывает на позицию двух собеседников по отношению друг к другу. Они находятся на каком-то расстоянии друг от друга, без какого-либо указания на то, нужно ли им подняться или спуститься и без подразумеваемого намёка на выхода или вход. Если того требует ситуация, то ничто не мешает французу сказать: Je monte (Поднимаюсь) или je descends (спускаюсь) или je traverse tout de suite (сейчас перехожу), но в большинстве случаев мы удовлетворимся фразой Je viens tout de suite (Сейчас иду, приду, буду), тогда как англичанину предлоги помогут быть более точным:

I’ll be right over, down, up, in, out.

Таким образом, в английском языке каждый раз имеет место реальное прибавление, что является нормальным, учитывая предпочтение этого языка  словам-картинам, когда речь идет об описании конкретной ситуации (41).

Пример № 7:

… there was no sound but the ticking of a clock and the muffled clatter of the typewriters behind the glass... Hugh MacLennan (…не слышно было ни звука, кроме тикания часов и приглушенного стука пишущих машинок за стеклом …).

Взятая отдельно или даже в контексте абзаца, эта фраза не позволяет точно определить, что представляет собой это «стекло», но если мы пролистаем семь страниц книги Макленнана, то узнаем, что речь идет о перегородке из матового стекла: a partition of frosted glass (стр. 70). Таким образом, мы можем перевести эту фразу derrière la cloison vitrée (за стеклянной перегородкой), которая в соответствии с определением, приведенным выше представляет собой прибавление по отношению к ЯО. Следует отметить, что если бы слово glass было бы переведено дословно как verre, то французская фраза не стала бы яснее английской. В языке Мольера уточнение диктуется меньшим расширением слова verre.

Пример N° 8:

Табличку To the Station (к вокзалу) можно разместить либо у входа на вокзал, либо на любом расстоянии от него. Структурные причины (91) не позволяют переводить to простым предлогом à. Мы знаем, что обязательное прибавление к предлогу следует в данном случае произвести с помощью существительного. Выбор этого существительного диктуется осознанием переводчиком ситуации, и он может выбрать вариант Entrée de la gare (Вход на вокзал) или Direction de la gare (досл. Направление к вокзалу). Здесь мы имеем дело со структурным приобретением.

Пример N° 9:

Le matin du troisième jour, la mer s’était calmée. Tous les passagers…” (La Revue de Paris, janvier 1956). (Утром третьего дня море успокоилось. Все пассажиры…).

До запятой и даже до точки после calmée первые слова можно перевести лишь как on the morning of the third day…, но во втором предложении слово “пассажиры” указывает на то, что речь идет о пассажирах круизного судна корабля. Поэтому мы скажем: on the morning of the third day out …  (на третий день в море…). Английский перевод просвещает нас по поводу ситуации с первой же строчки, и мы имеем дело с реальным прибавлением на этом языке. То же самое относится и к двум приводимым ниже примерам, представляющие для английского вполне очевидные приобретения: He laid the newspaper on the table : il posa le journal sur la table (он положил газету на стол) (газету обычно кладут плашмя); I am down at the other end (досл. я – на другом конце внизу) : Je suis (ma chambre est) à l’autre bout du couloir (я, или моя комната) – на другом конце коридора). (Коридоры обычно горизонтальные).

Следует отметить, что принцип эксплицитации с помощью контекста, основанный на общем толковании элементов послания, лишенных морфологических знаков, как нам представляется, относится исключительно к мыслительному процессу. Этот феномен, основанный на чрезвычайно обширных и сложных цепочках вероятностей, вероятно, является основным препятствием для электронных переводческих машин. Сама машина не может принять решение о том, в каких случаях из приведенных выше примеров выбрать для слова glass перевод cloison vitrée, а не verre или to для того, чтобы перевести entrée, но не direction.

§ 152. Типичный случай: заглавия:

В общем, названия романов и пьес полностью понятны только тем, кто читал книгу или видел пьесу. На это, впрочем, как правило авторы и рассчитывают, порой возбуждая любопытство публики туманными заголовками, нацеленными на взгляд извне, однако имеющими неявное отношение к сообщению. Перевод этих заглавий возможен только в том случае, если мы знаем контекст, и делается переводчиком в последнюю очередь. Мы имеем дело с явной эксплицитацией.

Поскольку стилистически выдержанное резюме, заключающееся в заголовке, свойственно гению данного языка, понятно, что он должен переводиться с помощью модуляции (216 и далее) или даже адаптации (246 и далее). Мы приведем ниже несколько хороших примеров, качество перевода которых могут оценить лишь те, кто знает, о чем написана книга:

Hollow Triumph : Château de Cartes (Бессмысленный триумф[15]); Wuthering Heights : Les Hauts de Hurlevent (Грозовой перевал или Ревущие высоты). (Здесь наблюдается транспозиция звукового эффекта, создаваемого топонимом); Fatal in My Fashion (досл. Фатальный исход в моей моде – игра на значении слова Fashion) : Cousu de fil rouge (Шито красными нитками – в книге рассказывается о преступлении, совершенном крупным модельером).  The Man with My Face (досл. Человек с моим лицом) : Comme un frère (Как брат – рассказ о двойнике).

Эллипс части пословицы или привычного словосочетания, похоже, очень часто применяется в современных названиях, ср. Tel qu’en lui–même (Такой какой есть – серия из пяти романов Ж. Дюамеля – прим. перев.), Le Grand Meaulnes (Большой Мольн) : The Wanderer (Странник); Out of the Past of Greece and Rome (Из прошлого Греции и Рима) : Tableaux de la vie antique (Картины античной жизни),  обратите внимание на транспозицию в существительное. Blackboard Jungle (досл. Джунгли классной доски) : Graine de violence (Семя насилия – фильм рассказывает о школьниках – правонарушителях). Le compteur est ouvert (досл. Счетчик запущен – игра слов compteur счетчик и conteur – рассказчик) : Twice Tolled Tales (досл. Дважды озвученные сказки) – игра глаголов tell (рассказывать) и toll (звонить в колокол).  Mixed Company (досл. Смешанная компания) : De tout pour faire un monde (прибл. Понемногу отовсюду, чтобы создать мир); Thicker than Water (Гуще воды – аллюзия на пословицу Blood is thicker than water – то есть родственные связи прочнее других) : Les liens du sang (Кровные связи); Figure it out for yourself! (Понимай как хочешь!) : C’est le bouquet (Конец всему!); An Alligator Named Daisy (Аллигатор Дейзи) : Coquin de saurien (прибл. Ящер-прощелыга (игра на созвучии слов saurien (подвид ящериц) и идиомы coquin de sort – чёрт возьми) и т.д.

§ 153. Заголовки газет:

Заголовки газет предлагают нам, особенно в англо-саксонских странах, довольно схожие случаи, чаще всего требующие прояснения не только с помощью контекста. Для их расшифровки читатель должен обладать металингвистическими знаниями. Он должен понимать культурные аллюзии, интересоваться политикой и историей, подачей информации о происшествиях и т.д. Например, аллюзию на Муссолини должна быть понятна тому, кто прочитает César de Carnaval (Карнавальный Цезарь), идеально звучащий на английском как Sawdust Caesar (Цезарь из опилок), (модуляция идеи карнавала, отсюда цирк, арена, отруби или опилки, которыми набивают марионеток.

Толкование английских и американских заголовков почти полностью основано на ситуации и ряде относительно недавно принятых стилистических условностей, нацеленных разом на то, чтобы заинтриговать читателя, сэкономить газетную площадь и сообщить как можно больше наименьшим количеством типографских символов. С точки зрения стилистики, эти заголовки не имеют прямого отношения к нашему исследованию, поскольку они образуют маргинальный язык со своими собственными условностями, ставшими предметом отдельных исследований[16]. Но их стоит упомянуть вскользь, во-первых, потому, что они создают серьезные проблемы для переводчика, и, во-вторых, потому, что отражают очень специфическую металингвистическую концепцию информации, которая, в силу нынешнего престижа англо-американской прессы, имеет тенденцию навязываться французским, в особенности канадским газетам. Таким образом, заголовки франко-канадской прессы слишком часто являются лишь более или менее удачной адаптацией соответствующих англоязычных заголовков.

Вот несколько примеров заголовков, за которыми следует переводческие замечания, иногда являющиеся не более чем объяснением:

(1) SOLID CLUES IN MURDER CLAIMED (прибл. Утверждается, что найдены солидные улики в деле об убийстве) : L’affaire de l’ave­nue X : La police serait sur une piste importante (досл. Дело авеню Х: Полиция, возможно, взяла важный след)

(2) SOVIET CLOSE GAP IN AIR POWER RACE (прибл. Советы сокращают разрыв в гонке авиационных вооружений) : Les Soviets rattrapent leur retard dans la course aux armements aériens (…наверстывают упущения…)

(3) PORT TO GET NEW GRAIN FACILITIES (Порт получит новые элеваторы (установки перевалки зерна) : [De] nouvelles installations [sont] prévues pour la manutention des grains dans le port [de Montréal.] (прибл. В порту [Монреаля] планируется строительство новых мощностей по перевалке зерна).

(4) EXPORTS HOLD UP AGREED (прибл. Достигнуто соглашение о сдерживание экспорта : Le gouvernement accepte l’embargo sur les envois d’armes (Правительство принимает  постановление об эмбарго на поставки оружия)

(5) PORT DARWIN, ALLIED NAVAL BASE, TARGET (Порт  Дарвин, цель – военно-морская база союзников) : L’aviation japonaise bombarde la base navale de Port Darwin (Японская авиация бомбит военно-морскую базу в Порт Дарвине).

В последнем случае мы теряем понятие союзной базы. Мы могли бы перевести ее и как: la base navale russe : русская военно-морская база, оставив читателю возможность самому сделать вывод, что Порт Дарвин в то время был базой союзников по антигитлеровской коалиции.

(6) The Saving Skates (Time) (досл. Спасающие коньки)/ Речь идет о зимних Олимпийских играх. Только прочитав следующие за заглавием абзацы, можно перевести его таинственный смысл: Grâce aux patineurs, l’honneur est sauf (Благодаря конькобежцам честь спасена).

(7) Dashing Skis (досл. Отважные лыжи) : Sur les pentes neigeuses (На заснеженных склонах (Под текстом – иллюстрация). Хороший пример модуляции.

(8) Noise to Live With (досл. Шум, с которым нужно жить). Статья про  шум реактивных самолетов под рубрикой “Авиация”. Возможный перевод :  On s’habitue à tout : (Привыкаешь ко всему).

Все переводы на французский, некоторые из них, естественно, могут быть еще короче, если событие хорошо известно публике, более точны, иногда в значительной степени, по сравнению с английскими оригиналами. Для иллюстрации этого утверждения достаточно привести несколько заголовков вне контекста. Лишенные его они становятся совершенно непереводимыми:

DEVIATES ISOLATION URGED; PLAN GETS GO AHEAD; WESTPORTERS MOB PECK; INSANITY RULES CRITIC; HANGING PROBE NAMED SOON и т.п.

§ 154. Ложные структурные друзья.

Помимо ложных семантических и стилистических друзей (54 и 55), мы не можем обойти вниманием их третью категорию, так называемую категорию  структур. Эти структуры могут быть как лексическими (сложные или производные слова), так и синтаксическими. В обоих случаях они не несут того смысла, на который, казалось бы, должен указывать анализ их элементов, хотя, взятые отдельно, эти элементы, сами по себе не являются ложными семантическими или стилистическими друзьями. Чтобы охватить эти два, то есть лексический и синтаксический аспекты вопроса, мы предлагаем термин “ложных структурных друзей”, независимо от того, идет ли речь о слове, синтагме или фразе. Мы скажем, что имеем дело с ложными структурными друзьями в тех случаях, когда глобальный смысл отличается от структурного, причем, конечно же, первый превалирует. Таким образом, к этой категории относятся все структуры, отвечающие следующим условиям:

а) слова или элементы слов, составляющие их, имеют по отдельности одинаковое значение в обоих языках.

б) эти элементы организованы в одном и том же порядке, с учетом определенных структурных обязательств, специфичных для каждого языка (см. пример pine–apple : pomme de pin (досл. сосновое яблоко).

в) их структурная организация приводит к другому смыслу, другому сообщению.

Примеры: такие слова, как pine–apple, lodger, counter­part, cut–throat, distaste кажутся, в силу своей структуры или деривации, вызывающими из памяти эквиваленты типа pomme de pin, logeur, contre–partie, coupe–gorge и dégoût. На самом деле они, соответственно означают ananas (ананас), locataire (арендатор), pendant (пандан, например, картины), coupe–jarret (головорез – пример модуляции[17]), и répugnance (отвращение). Грубейшей ошибкой было бы перевести pine–apple как pomme de pin, а lodger словом logeur (хозяин гостиницы), или cut–throat (человек) посредством coupe–gorge (место[18]). Более тонкие различия смысла представляет перевод contre–partie, слова, заключающего идею обмена, компенсации и counterpart (пандан) или répugnance (distaste) и dégoût (disgust).

К той же категории относится перевод фразы a man of the people как un homme sorti du peuple (человек, вышедший из народа), а не популярную в народе знаменитость или политического деятеля (un homme du peuple) или, например, confidence man, (досл. человек доверия), что равнозначно французскому un escroc (мошенник), un chevalier d’industrie (махинатор), а совсем не un homme de confiance (человек, достойный доверия).

§ 155. В рамках синтаксиса следующие примеры предлагают структурные параллелизмы и смысловые расхождения.

Il n’y a rien de tel que… означает There’s nothing like… (Нет ничего подобного (в смысле «лучше»),  а не There’s no such thing as… что мы переведем как Il n’existe pas (Не существует (вообще такой вещи).

C’est beaucoup dire могло бы означать That’s saying a lot (досл. Это много  – так говорить), но на самом деле верным переводом будет That’s going rather far (Сказать так – значит зайти слишком далеко), в то время как That’s saying a lot имеет эквивалентом Ce n’est pas peu dire (прибл. Это серьёзное заявление. …говорит о многом и т.п.). Опасность путаницы заключается в том, что в обоих французских выражениях pas peu (немало) не значит то же самое, что beaucoup (много).

Аналогично:

• in view of : étant donné (с учетом того, что), а не en vue de (чтобы)
• to have reason to : avoir lieu de, avoir des raisons (быть уместным, обладать доводами), а не avoir raison (быть правым)
• nothing less than : tout ce qu’il y a de plus (абсолютно, полностью) (антонимом будет, соответственно rien moins que (ни больше, ни меньше, чем; ничто иное; ничуть не и т.п.)

Comment est la maison? : What’s the house like? (На что дом похож?), а не How is the house? (Как вам (тебе) дом?). На последний вопрос ожидается другой ответ, ср. How was the movie? (Ну и как (тебе) кино? Хороший фильм посмотрел? Каким ты нашел этот фильм? и т.п.)  

Since when…?, конечно же, означает Depuis quand…? (С каких пор?), но лишь в связке с налетом сарказма. Depuis quand répond–on comme cela à ses parents? (С каких это пор таким тоном говорят с родителями?) То есть в любом случае нужно помнить, что, когда сарказма нет, надо использовать How long…?, что переводится одновременно Depuis quand? и Depuis combien de temps? (С какого времени?).

When (Когда) эквивалентное and then (а затем), нельзя перевести quand (когда). Напр. Three men were killed when a tank blew up (досл. Три человека погибли, когда взорвался бензобак). Речь не идет о совпадении во времени, здесь прослеживается причинно-следственная связь[19]. Скажем так: Trois hommes furent tués à la suite de l’explosion d’un réservoir (Три человека погибли при взрыве бензобака), а еще лучше: L’explosion d’un réservoir fit trois victimes (Взрыв бензобака привел к трем жертвам). (120-121).

Dear Sir, (досл. Дорогой сэр) : Monsieur (Господин), а не Cher Monsieur (Дорогой господин), что соответствовало бы обращению Dear Mr. Smith (Уважаемый г-н Смит).

Be sure that… не переводится как Soyez sûr que… (досл. Будьте уверены, что), в коем случае говорят You can be sure (досл. Можете быть уверены (в том), что)”, а значит assurez–vous que… (убедитесь, что (проверьте, чтобы и т.п.)”. Be sure he knows what he has to do : Assurez-vous qu’il sait ce qu’il a à faire. (Убедитесь в том, что он знает, что ему следует сделать).”

Without doubt : Sans aucun doute (Вне всякого сомнения), а не sans doute (несомненно), что соответствует сочетанию no doubt.

His wife of thirteen years… мы переведем как Après treize ans de mariage, sa femme… (после тридцати лет замужества, его жена…), но ни в коем случае как sa femme de treize ans, то есть «Его тринадцатилетняя жена…!»

• I don’t think much of him : Il ne m’emballe pas (Я невысокого о нем мнения (не в восторге от него), а не Je ne pense pas beaucoup à lui. (Я не особо о нем думаю)
• Il est intéressé dans cette affaire : He has interests in this concern (У него есть интересы в этом деле (вопросе), а не He is interested in it. (Он любопытствует насчет этого дела).

Отметим, что разница в значении между So did I (moi aussi) (и я тоже) и So I did (ce que je fis) (Именно это я и сделал) может показаться французу чисто произвольной. Хотя эти два оборота, строго говоря, не попадают в разряд ложных структурных друзей, они позволяют еще раз проиллюстрировать разрыв между переводом слово в слово и глобальным смыслом.

Приведенные выше примеры относятся к языку. Они действительны для  любого контекста. Но может случиться так, что язык допускает как минимум два толкования для данной структуры: буквальное значение и иное, и в этом случае именно контекст должен решать, какое выбрать.

Совсем нет тот случай – выражение I’ll thank you to be polite потому что будущее время здесь четко указывает на то, что фраза должна быть переведена как Je vous prierai d’être poli (Я попрошу вас быть вежливым), а не как (Я поблагодарю вас за вежливость). Точно так же, You can say that again! (досл. Вы можете это повторить!) с ударением на that указывает переводчику на то, что смысл выражения равен французскому Je vous crois! (Верю вам!) Vous l’avez dit! (Хорошо сказано!) Et comment! (Еще бы!). С другой стороны, se sauver, очевидно, в некоторых случаях может означать to save oneself (спастись), а не to run away (убежать). Yes sir! и No sir! очень часто означает, как и ожидалось: “Да, сэр”, “нет, сэр”, но в устах американца обращение может быть использовано без обозначения собеседника. No sir! Nobody is going to tell me how to run my business : Je vous le dis, personne ne va m’apprendre à faire marcher mon affaire (прибл. А я вам скажу: никто не должен учить меня, как вести дела). Аналогичным образом, You asked for it будет звучать, в зависимости от контекста, либо как: Vous l’avez demandé (Вы сами просили об этом (или напросились на это), либо C’est bien fait pour vous (прибл. Пусть это будет вам уроком. (Вам же хуже).

Из вышеизложенного видно, что мы должны поместить в раздел ложных структурных друзей множество застывших фраз и идиом, не переводимых  буквально: He is talking through his hat : Il ne sait pas ce qu’il dit  (Он невесть что несёт), а не, как мы иногда слышим в Канаде: Он говорит через свою шляпу. Give me Beethoven any time (досл. Давайте мне Бетховена в любое время) : Ça ne vaut pas Beethoven (Никто не сравниться с Бетховеном)[20]. Значение подобных идиом часто становятся предметом специальных справочников и словарей, но процесс, с помощью которого переводчик распознает эквивалентность двух фраз, еще не изучен. Он руководствуется не столько контекстуальными критериями, сколько ситуационными. О них мы и поговорим в следующих параграфах.

§156. Объяснение через ситуацию:

Как мы уже говорили, бывают случаи, когда перевод не диктуется ни  структурой, ни контекстом, а возможен только тогда, когда глобальный и окончательный смысл воспринимается человеком, исходя из его знания ситуации. Этот последний термин может быть определен как охватывающий всю реальность, конкретную и абстрактную, которую описывает высказывание. Поскольку именно ситуация является в данном случае  концептуальной основой сообщения, ее необходимо хорошо знать с тем, чтобы расшифровывать сообщение без риска ошибки, особенно в тех случаях, когда сама структура не в состоянии четко очертить ситуацию[21]. Так, например, обстоит дело с некоторыми объявлениями или плакатами, которые не сопровождаются пояснительными комментариями. Допустим, надпись SVP (сокр. пожалуйста), сама по себе соответствует очень расплывчатой ситуации, вежливой просьбе. Но если вы увидите на канадском газоне лишь эти три буквы, вы поймете без особых усилий, что по траве лучше не ходить. Аналогичным образом, в Канаде знак WORMS у реки достаточен для обозначения того, что тут продаются черви или мотыль, в то время как в Германии этот же знак будет указывать направление движения к городу Вормс[22].

Примеры подобной двусмысленности легко умножить и некоторые из них мы приведем ниже, однако следует отметить, что эта двусмысленность применима только к письменному языку, где отсутствие соответствующих маркеров, помогающих передать ритм, ударение и интонацию, может сбить переводчика с толку при разделении им текста на единицы.

(a) Французские примеры: Il faut séparer les culasses des fusils (Нужно отделить затворы (от) винтовок (from или of?); les ouvriers qui étaient fatigués demandèrent à interrompre le travail (досл. работники, которые устали, попросили прервать работу (или это попросили сделать только те из них, кто устал – прим. перев.). Здесь мы могли бы поставить (как в русском – прим. перев.) запятую до и после слов “которые устали”, чтобы прояснить смысл предложения; je travaillerai tant que je réussirai (досл. я буду работать, пока не добьюсь успеха (или: так долго, что добюсь…). Нужно ли выбрать для перевода so much that или as long as? Vous connaissez tous les effets de cette maladie (досл. Вы знаете все последствия этого заболевания (или Вы все знаете… (You all know или you know all the effects?) В двух последних случаях, интонации или произношения во французском (tous произносится либо с конечным звуком «s» (в этом случае обозначаются все одушевленные лица – прим. перев.) или без него достаточно, чтобы устранить любую двусмысленность[23].

(б) Примеры на английском языке: The Rare Book Room (досл. Зал редких книг). Если он находится в университете, то французский перевод будет звучать как la salle des incunables (зал инкунабул – первых печатных книг); a light blue material : une étoffe bleu clair (светло-голубая ткань) или bleue et légère (голубая и легкая); a speed zone (досл. зона скорости) : zone de vitesse surveillée (зона, где ведется наблюдение за скоростью) или zone où la vitesse est permise (зона, где разрешена скорость?) A French teacher и a French book : следует ли истолковывать слово “французский” как относительное прилагательное или как эпитет, то есть идет ли речь об учителе французского и пособии по языку или о национальности учителя и языке, на котором написана книга? Supplementary Staff Test. Переводить как test supplémentaire (дополнительный тест), или как test pour le personnel sup­plémentaire (тест для дополнительного персонала)? При этом сохраняется неопределенность в отношении другой возможной формулировки: Additional Personnel Test. Наконец, мы уже имели возможность обсудить этот случай: A monk‘s cell по отношению к французскому языку. Значит ли фраза unе cellule de moine (монашеская келья) или la cellule d’un moine (келья (определенного) монаха) (141).

В эту же категорию можно занести и моду довольно сомнительного вкуса на замену в некоторых американских ресторанах обозначения Men/Women или Men/Ladies на He/She или Pa/Ma. Следует отметить, что в связи с эллиптическим характером этих объявлений только ситуация позволит выяснить, о чем именно идет речь.

То же самое касается указаний типа Down trains/Up Trains на вокзале в Англии, указывающих на направление движения поездов в столицу или из нее и слов на конверте From (От), или Haut (Верх) на ящике, где английский более эксплицитен с его This Side Up (Этой стороной кверху) или Stage Door (досл. Дверь сцены) : Entrée des artistes (Вход для актеров[24]).

§ 157. Изучение ситуаций:

В отличие от лексикологических единиц, ситуации в словарях не описываются. О них лишь мельком говорится в работах по стилистике, разве что за исключением Балли, который использует это понятие в своей книге очерков (TSF § 103) и подробно рассматривает его в Le langage et la vie (стр. 113-115, 2-е издание). Ф. Бруно уже размышлял об этом на другом уровне, когда писал: “Необходимо решиться на составление перечня языковых  методов, в которых факты упорядочены не в порядке знаков, а в порядке идей”. (La Pensée et la langue, 1929 г.).

Однако изучение ситуаций имеет важное значение для сравнительной стилистики, поскольку это единственный способ определить, в качестве крайней меры, смысл того или иного сообщения. Как справедливо отмечает Эрик Нида, “человек, занимающийся переводом с одного языка на другой, должен постоянно помнить о разнице культурных слоев, представленных двумя языками” (Word, том 1, n° 2, август 1945). Даже если в силу обстоятельств большинство переводов сближает языки, относящиеся к одной общей области культуры (например, так называемая западная культура), каждая культурная группа, тем не менее, достаточно индивидуализирована, чтобы языки отражали эти различия в своей стилистике. Следует отметить, что вся сравнительная стилистика основана на различиях в интерпретации одной и той же ситуации двумя группами носителей. Можно даже предположить, что даже если ту или иную фразу можно перевести дословно, она явится отражением культурного сообщества, а на более высоком уровне – концептуального и философского сообщества.

§ 158. Чтобы понять ценность данного исследования, читатель должен спросить себя, каким ситуациям соответствуют следующие предложения: (1) Le mécanicien n’a pas aperçu le signal (досл. Машинист пропустил сигнал); (2) Saignant? (С кровью)? (3) Et avec ça, Madame? (Что еще желает мадам?) (4) You can’t miss it! (Мимо не проедете!) (5) You’re on! (Ваш выход!); (6) Wrong number (Не туда попали); (7) You’re a stranger here (Давненько тебя не видно было), вариант: Hello, stranger! (Сколько лет, сколько зим!)

Мы считаем, что эти сообщения соответствуют лишь вполне определенным следующим ситуациям: (1) Речь идет о машинисте –  железнодорожнике, на что указывают семантические маркеры mécanicien и signal. Мы сразу исключим, например, гипотезу о том, что речь идет об автослесаре или изготовителе зубных протезов; кроме того, вполне вероятно, что произошла железнодорожная катастрофа, иначе замечание не имело бы смысла. (2) Дело не касается джентльмена, истекающего кровью, а всего лишь  вопроса официанта, как приготовить стейк. (3) фразу может сказать в магазине или на рынке только продавец покупательнице, уже что-то купившей. (4) Выражение является частью информации со стороны указывающего вам путь. (5) Это театр и режиссёр приглашает актера на сцену. (6) Ответ на телефонный звонок. (7) Так говорят тому, кого долгое время не видели, например, открывая дверь в ответ на звонок в дверь. Фамильярный тон объясняется тем, что собеседниками хорошо знакомы.

Естественно, следует рассмотреть возможность применения этих сообщений к другим ситуациям; иными словами, могут ли вышеуказанные фразы сорваться с уст людей в обстоятельствах, отличных от указанных выше? Например, может ли телефонистка сказать новому абоненту: Hello, stranger?

Мы видим, что это маловероятно, и что на самом деле каждая ситуация обычно и в какой-то степени автоматически требует выбора одного единственного сообщения. Например, фразу Do you think we’ll make it? (Как вы думаете, мы успеем (сможем?) может произнести лишь человек, который опаздывает на поезд или боится потерпеть неудачу в задуманном предприятии. Это предложение вызывает в мыслях атмосферу напряженности, спешки и т.д. Это соответствие сообщения и ситуации здесь тем более интересно, что никакой маркер, похоже, не ограничивает семантику слова make.

§ 159. В приведенных выше примерах связь между ситуацией и сообщением делается почти автоматически благодаря частоте употребления фраз в ситуациях и их относительной простоте[25]. И наоборот, бывают случаи, если ситуация необходима для понимания, она не обязательно упоминается в сообщении: обратной зависимости не существует. То есть фраза You’re coming home может означать как то, что вы возвращаетесь домой (Vous rentrez chez vous), так и то, что близки к цели (Vous touchez au but).  Let it stand в отношении чая может значить Laissez–le infuser (Дайте ему настояться), в применении к типографической корректировке Ne pas tenir compte de la correction (Игнорировать поправку), а в контексте  обсуждения пункта договора passons (идем дальше), не говоря уже о маловероятном значении Laissez–le debout! (Оставьте его стоять!)

Следует отметить, что чаще всего язык не страдает от этих структурных неоднозначностей и вводит знак, позволяющий сделать ссылку исключительно на конкретную ситуацию, см. различие между фразой Smith called this morning (Смит звонил сегодня утром), – неоднозначное сообщение для британца, которому не ясно, звонил ли Смит по телефону или заходил к нему домой) и совершенно ясном предложении Smith called here this morning, из которого явствует, что речь может идти только о посетителе. Для американца, который скажет stop by, имея в виду passer chez (зайти), ситуация будет лишена какой-либо неопределенности.

Реальная же двусмысленность, напротив, проистекает из незнания читателем исходной ситуации. Например, в книге об археологических раскопках в Великобритании мы читаем: Accordingly, in August 55, he (Julius Caesar) made a start by crossing from Boulogne with some 10,000 men (Соответственно, в августе 55 года он (Юлий Цезарь) начал свой поход, отплыв из Булони с войском численностью примерно 10 000 человек).

Чтобы понять это предложение, необходимо эксплицировать подразумеваемые топографические данные и вызвать в воображении образ Ла Манша. Представляется, что фраза составлена жителем острова и с его точки зрения. Та же позиция побуждает англичан называть Западную Европу The Continent (Континент). Доходит до того, что, сообщая о туманном дне, лондонские газеты писали Continent cut off (досл. Континент отрезан), что мы бы естественно перевели как L’Angleterre isolée (du continent) par le brouillard (Англия изолирована (от континента) туманом). Следует отметить, что это конкретное значение термина “континент” прижилось даже в Соединенных Штатах, и поэтому его следует чаще всего переводить как L’Europe (Европа). В некоторых случаях, это слово может относиться к Североамериканскому континенту, и лишь ситуация или контекст могут помочь нам в его правильном толковании.

Объяснение посредством ситуации, таким образом, является самой деликатной проблемой, с которой придётся столкнуться переводчику. Чтобы ее разрешить, в его распоряжении есть только одно средство: металингвистическое знания. Поскольку они, в конечном счёте, основываются на гуманитарных знаниях, философских понятиях и окружающей человека среды, перевод, таким образом, является истинным проявлением гуманизма и числится в ряду самых развивающих видов гимнастики ума. Мы это уже давно, по крайней мере интуитивно, знали.

ГЛАВА II

ПРОСОДИЧЕСКИЕ ФАКТЫ

§ 160. Согласно определению, данному структурной лингвистикой, просодический факт – явление, распределённое по нескольким сегментам высказывания. Например, функция множественного числа простирается в письменном французском языке и, в меньшей степени в устном, на большое количество сегментов: существительные, прилагательные, глаголы, артикли и местоимения. Мы можем сказать, что функция множественного числа просодическая. Просодия – это использование просодических фактов на данной плоскости речи, а просодема – это единица просодии в данном языке.

Мы уже несколько раз упоминали эту концепцию распределения знаков, которая, по сути, является частью сообщения, поскольку она основана на развёртывании единиц по оси времени, и поскольку эффект, достигаемый с помощью использования просодемы, заметен только после изучения всего рассматриваемого сегмента. Просодемы встречаются на всех уровнях лингвистического анализа. На фонологическом уровне, в частности, отметим явления интонации, снабжённые смыслоразличительным зарядом. К примеру, разница между Ça va? (Как дела?) и Ça va! (Дела идут!) становится сразу чувствительной благодаря вариациям мелодики речи. То же самое происходит с Personne n’est venu? (Никто не приходил (пришёл?) и Personne n’est venu! (Никто не пришёл!) В лексическом плане можно отметить разбавление отрицательных морфем, в частности, роль слова “не” в таких предложениях, как Il n’a plus guère de temps à vivre (Ему осталось жить немного), Il ne s’agit pas que de lui (Дело не только в нем), Il n’y vas plus jamais (Он туда больше не ходит) и т.д. С точки зрения синтаксиса, мы можем говорить о согласовании времён, а в плане стилистическом – о модуляции и компенсации.

§ 161. Просодемы разговорного языка.

Мы только что отметили, что разговорный язык имеет интонационную просодему, включающую несколько различных форм, к которым можно отнести такие модальные категории, как вопрос, утверждение, недоверие, подразумевание и т.д. Эти просодические феномены очень важны, так как они избавляют от двусмысленностей типа Personne n’est venu : Nobody came (Никто не приходил (не пришёл) и Did anybody come (Кто-нибудь пришёл (приходил?) У письменного языка не хватает маркеров, чтобы чётко обозначить такую модальность, хотя интонационные просодемы, как правило снабжаются знаками /!/,/,/,/?,/…/. Однажды даже была сделана безуспешная попытка ввести во французский язык «иронический знак» /?/, что позволило бы провести различие между Ce n‘est pas mal! (Неплохо!) и Ce n’est pas mal? (Правда хорошо?) или Tu as bonne mine! (Хорошо выглядишь!) и Tu as bonne mine? (Хорошо ли ты выглядишь?) В сравнительной стилистике этот вопрос имеет значение, поскольку переводчикам часто приходится сталкиваться, особенно в диалогах, с эллиптическими фразами.

Тоническое ударение в тех языках, где оно может падать на разные слоги, также представляет собой просодическое явление, которое чётко улавливается на слух, но незаметно на письме. В английском печатном тексте оно передаётся либо подчёркиванием, либо курсивом (190).

Наконец, и это важнее, явления, сопровождающие морфологическое сшивание, обычно не отмечаются в написании. Поэтому перевод предполагает хорошее разделение текста, что возможно только при вдумчивом чтении, воссоздающем просодемы и правильно разграничивающем ударные группы. Например, на французском языке различие между: un savant aveugle : a blind scientist (слепой учёный) и un savant aveugle : a learned blind man (сведущий слепой человек) основано в разговорном языке на присутствии (в первом случае) или отсутствии (во втором) связывания со словом savant; очевидно, что для различения этих значений на письме требуется какой-то знак. В английском языке мы можем привести аналогичный случай, подразумевается, что это газетный заголовок, набранный заглавными буквами: PROFESSOR BURNS LEAVES ON COMMENCEMENT DAY. Только разделение на просодемы позволяет определить, следует ли перевести эту фразу как Le professeur Burns quitte son poste le jour de la collation des grades (профессор Бёрнс уходит со своей должности в день вручения дипломов выпускникам) или Le professeur brûle des feuilles mortes le jour de la collation des grades, то есть он сжигает сухие листья в тот же день. Конечно, если текст набрать строчными буквами, фраза становится сразу же понятной из-за написания имени собственного с большой буквы.

ПУНКТУАЦИЯ

§ 162. Вышеуказанные замечания представляют особый интерес для разговорного языка, который имеет свои особенности (паузы, связывания, интонационный рисунок и т.д.), в определенной степени рассеивающие его структурную неоднозначность. В письменной форме эти знаки либо отсутствуют, либо более или менее удачно передаются знаками препинания.

Мы не хотим начинать здесь сравнительный анализ систем пунктуации английского и французского языков. Это действительно очень обширная область, где правит бал весьма произвольное и нечёткое правило: “Употребление, говорит Гревисс (ОУЯ[26]) § 1058), оставляет определенную свободу в использовании знаков препинания; писатель прибегает к ним с умеренностью, давая читателю возможность сделать определенные паузы в нужных местах и в нужном смысле слова”. Аналогичная тенденция наблюдается и среди английских авторов. Г.В. Фаулер пишет: It is a sound principle that as few stops should be used as will do the work … Stops are not to alter the meaning, but merely to show it up. (Здравым принципом является тот, что по мере выполнения работы делалось бы мало пауз…. Они служат не тому, чтобы изменить смысл, а для того лишь, чтобы оттенить его показ). Другой автор, стремящийся вывести некоторые правила из смысловых групп, добавляет: Freedom in the use of punctuation marks is like any other freedom, in that it rests upon the recognition and utilization of necessity (Свобода в использовании знаков препинания, как и любая другая свобода, основана на признании и использовании необходимости).

§ 163. Говоря о пунктуации, необходимо различать, как и везде, сервитут и опцию. К числу первых следует отнести запятую, обладающую смыслоразличительным значением, используемым в английских заголовках: “FRANCE, UK JOIN IN PACT”[27] (Франция, Великобритания присоединяются к пакту), где запятая заменяет союз «и». Mary wore a red dress; Helen, a blue one (Мэри была в красном платье, а Хелен в голубом). К этому же разделу относится и запятая после обстоятельства во французском языке, занимающая, как правило, привилегированное место в начале абзаца: En juin 1950, il s’embarqua pour la Hollande. (В июне 1950 года он отплыл в Голландию. Следует отметить, что эта последняя запятая чаще всего отсутствует в английском языке после обстоятельства: In Mesopotamia the highest mountain will probably conceal the Ziggurat…. (В Месопотамии под самый высоким холмом, вероятно, можно обнаружить зиккурат…). И, само собой разумеется, что в тексте на французском языке, предназначенном для Европы, переводчик должен будет преобразовывать decimal points в запятые и наоборот: $10.50 долларов, но 10,50 швейц. франков.

Ещё несколько примеров сервитутной пунктуации, которую придётся делать при переводе:

(а) запятая после месяца при написании даты: September 5, 1955 : le 5 septembre 1955 (5 сентября 1955 г.)

b) Похоже, что английский язык всегда предпочтёт запятую перед союзом “и”, тогда как во французском можно провести различие между этим союзом без запятой, связывающим две сходных идеи, и тем же союзом с запятой, объединяющим два предложения, не связанных по смыслу: L’ennemi est aux portes, et vous délibérez (Враг у ворот, а вы разглагольствуете).

Необходимо к тому же уметь различить сервитут при употреблении двойной запятой, разделяющей два глагола, относящихся к одному и тому же дополнению. Например: He was interested in, though not attracted by, chemistry). Эта особенность употребления, скорее всего германизм, не переносится во французский буквально. Пассивно-активная модуляция позволяет легко найти решение: La chimie l’intéressait sans pourtant l’attirer (Химия его интересовала без того, чтобы привлечь).

N.B. В данном случае запятая не всегда присутствует, например: She detested and shrank from fire–arm (Meredith) : Elle détestait les armes à feu et ne s’en approchait jamais (К огнестрельному оружию она испытывала отвращение и никогда к нему не прикасалась).

§ 164. В отличие от приведённых выше примеров сервитутов, которые можно найти в специализированных руководствах, стилистическая пунктуация должна рассматриваться как маркер, благодаря которому в сообщение могут быть добавлены определенные семантические уточнения. Это относится к перечислениям, где некоторые члены могут быть простыми или составными, например, фразу: White, blue, and yellow books (Белые, синие, и жёлтые книги) следует отличать от White, blue and yellow books (Белая, синяя и жёлтая книги). Такой нюанс может быть довольно трудно передать во французском языке, который испытывает неприятие использования запятой перед “и” в перечислении: Des livres bleus, blancs et rouges. Его логичнее передать с помощью графического маркера, то есть согласованием прилагательных (Des livres bleu, blanc et rouge) (Книги: синяя, белая и красная).

Наречие, рассматриваемое в качестве вставки, может привести к разным значениям в зависимости от того, следует за ним запятая или нет. Гауэрс цитирует: He was apparently willing to support you (Он явно был готов поддержать вас), что отличается по смыслу от: He was, apparently, willing… (Он, похоже, был готов…). Гоуэнс Уайт^[28] отмечает изменение смысла, привносимого запятой после слова ashamed в предложении: I should like to plead with some of those men who now feel ashamed to join the Colonial Service. (Мне следовало бы попросить кое-кого из тех, кто испытывает сейчас чувство стыда из-за того, что поступил в Колониальную службу). Фаулер также напоминает о  двусмысленности фразы лорда Дансэни: I decided on an alteration, of course (Конечно, я принял решение об изменении), которое без запятой можно понять как : I decided on an alteration of course (Я принял решение об изменении курса).

Приведём четыре примера двусмысленностей, к которым привело отсутствие знаков препинания в английском тексте, взятых из современной прессе. При этом мы должны отметить, что в языке Шекспира, куда более скудном на запятые и точки с запятой, чем французский, такая пунктуация вовсе не является ошибкой:

1. If the St. Lawrence seaway goes through the familiar banks of the Lachine canal may encompass six lanes of automobiles instead of one lane of lake ships. The Gazette (Montréal), 21 марта 1952 г. Очевидно, что фразу нужно разбить после through и перевести : Si la canalisation du Saint-Laurent doit se faire, l’aspect familier du canal de Lachine changera du tout au tout, et six pistes automobiles remplaceront la file actuelle des navires des Grands Lacs. (Если будет построен новый канал на реке Св. Лаврентия, то знакомый облик старого Лашинского канала кардинально изменится, и шесть полос автодороги придут на смену нынешней очереди судов, идущих из Великих озёр.

2. Before she left her husband ventured the prediction that…. The New York Times, 29 мая 1952 : Avant son départ, son mari avait (même) pu prédire que… (Ещё до её отъезда, муж (даже) смог предсказать…)

3. Whatever the inner thoughts of officials and diplomats reports from Paris, Rome… stress that… The Gazette (Montréal), 6 авгста 1954. (Каковы бы ни были мысли официальных лиц и дипломатов, донесения из Парижа и Рима … подчёркивают, что…). Наш взгляд мешкает, разбивать ли фразу после слова diplomats, в силу отсутствия там запятой.  Такая разбивка придаст только негативный нюанс, если после diplomats не будет знака препинания.

4. We never saw her, but there must be a number of Montrealers who hаve for a look at the files reveals she was in Canada in 1917. (Мы её никогда не видели, но, должно быть, некоторые монреальцы, о чём говорит просмотр документов, знали, что она была в Канаде в 1917 году[29]).    Двусмысленность тут мимолётная, так как вторая гипотеза (hаve for a look) не ведёт к какому-либо синтаксическому обрамлению.  Стоит, по крайней мере, отметить, что частота ложных разбивок, вызванная отсутствием запятых, зачастую вынуждает читателя пересмотреть свою первую разбивку фразы. Это бросается в глаза при контакте нескольких частиц, ср. He gave up/in despair (В отчаянии он сдался), в противоположность They were/up in arms (Они были при оружии). Any radical change will probably entail the doing away with altogether of the bus (Любое радикальное изменение, вероятно, повлечёт за собой выход всех пассажиров автобуса). (Цитируется по Jespersen, A Modern English Grammar, III. § 13.9.)

Эти примеры являются хорошей иллюстрацией того, как незаметно происходит переход от проблемы пунктуации к проблеме разбивки. Противопоставление up/in и up in зависит исключительно от этого последнего приёма, потому что ни один знак препинания не был бы тут уместен. Отметим, что двусмысленности нет в разговорном языке, где расставление тонических ударений, называемых word superfixes Трагером и Смитом чётко разделяет частицы. Поэтому нам не кажется лишним ещё раз подчеркнуть необходимость прочтения переводчиком текста вслух, чтобы ему стала полностью понятна его артикуляция.

РАЗБАВЛЕНИЕ И РАСШИРЕНИЕ

§ 165. Разбавление – вопрос одной только формы. Это явление связано с тем, что в двух близких друг другу языках часто случается, что одной и той же идее требуется для своего выражения больше слов в одном языке, чем в другом. Другими словами, одно и то же значимое соответствует значащему другой длины. Распространённым примером разбавления является французское отрицание, состоящее из двух слов ne … pas по сравнению с одним лишь not в английском. В данном примере разбавление обязательно во французском, но в случае с ne … que оно может быть заменено на seulement.

Противоположностью разбавлению является концентрация.

Примеры разбавления во французском:

asylum (убежище) : le droit d’asile (право на предоставление статуса беженца)

archery : le tir à l’arc (стрельба из лука)

weeds (сорняки) : les mauvaises herbes; les voiles d’une veuve (сорные травы)

glare : la clarté crue, la lumière crue (ослепительный свет)

model (макет) : modèle réduit (уменьшенная модель)

to make amends : faire amende honorable (извиняться)

to inhale (затягиваться) : avaler la fumée (затягиваться «в себя» досл. глотать дым)

sold at cost : vente au prix coûtant (продажа по цене покупки (товара продавцом)

as : au fur et à mesure que (по мере того, как)

Примеры разбавления в английском:

un mur (стена, в которую упираются) : a blank wall (глухая стена)

le bilan : the balance sheet (итог)

écumer : to froth at the mouth (с пеной у рта)

ruminer : to chew the cud (переживать)

déchoir : to lose caste (быть разжалованным, отлучённым, исключённым)

un meeting : a political meeting (политическая сходка)

un fermier : a tenant farmer (фермер – арендатор)

Мы также называем амплификацией или расширением приём, либо применяемый для преодоления дефицита синтаксических средств, либо используемый в целях лучшего понимания значения слова, и в обоих случаях применяемый для восполнения пробела, то есть лакуны. Примеры:

Je crois savoir ce que vous voulez dire (досл. Я «верю знать» в то, что вы хотите сказать) : I believe I know what you mean (Я верю…) .

He talked himself out of a job (досл. Он «выговорил» себя с работы). Il a perdu sa chance pour avoir trop parlé[30] (Он потерял свой шанс из-за того, что много болтал).

He talked himself into the job (досл. Он «вговорил» себя в работу) : Il a réussi à se faire offrir le poste[31] (досл. Ему удалось сделать так, что ему предложили должность) .

… He ate the clear, cool green leaves and the crisp, peppery-tasting stalks[32] (Hemingway) (досл. Он ел чистые, холодные зелёные листья и хрустящие, со вкусом перца, стебли) : Il se mit à manger les feuilles vertes, propres et fraîches à la bouche et les tiges au goût poivré qui croquaient sous la dent (досл. Он принялся есть чистые, свежие зелёные листья и стебли со вкусом перца, хрустевшие на зубах). Ссылаясь на соссюровское различие между речью и языком, мы увидим, что разбавление является фактом языка (лексики и синтаксиса). Случай расширения является более сложным, поскольку в области синтаксиса это явление относится к языку, а в области лексики именно контекст, то есть речь побуждает переводчика выявлять определенные семантические элементы. Их выявление и является расширением.

Расширение (90) является особым случаем амплификации.

Нет необходимости лишний раз подчёркивать, что если присутствует усиление в одном языке, то обязательно наличествует экономия в другом, и именно об этом мы поговорим в следующей главе.

ЭКОНОМИЯ

§ 166. Тенденцией, противоположной амплификации является экономия, выражающаяся в сжатии высказывания, в числе или длине знаков, его составляющих. В сегменте высказывания есть экономия, если одно и то же означаемое передаётся облегченным означающим. Например: dès demain matin (завтра с утра) против first thing tomorrow morning (первым делом завтра утром). Экономия зависит от структуры и ей благоприятствует также менталитет говорящих субъектов. В обоих случаях она представляет интерес для нас, поскольку результаты, к которым она приводит, позволяют выявить или проверить некоторые характеристики соответствующих языков, что мы и постараемся показать ниже.

Известно, что английский язык в целом короче французского. По крайней мере это становится явным при сопоставлении английского текста и его перевода на французский язык. Но вы должны иметь в виду, что перевод имеет естественную тенденцию быть длиннее оригинала. Переводчик удлиняет продукт своего труда как из соображений предосторожности, так и по незнанию. Например, он неверно разделил сообщение на части и перевёл по отдельности элементы, составляющие единое целое. Это то, что мы называем сверхпереводом или чрезмерным переводом (12). Кроме того, неоспоримо, что во многих случаях буквальный перевод бывает неясным, а прояснение требует амплификации. Поэтому Илер Беллок был прав, говоря, что переводчик не должен быть рабом ни формы, ни длины.

Экономия действует в двух плоскостях – лексической и синтаксической, которые к тому же в значительной степени взаимодействуют между собой, поскольку явление лексики в одном языке может стать феноменом синтаксиса в другом и наоборот.

§ 167. A. лексическая экономия

• (на конверте) From (От) : Expéditeur (Отправитель)
• (на ящике) Haut (Верх) : This side up (Этой стороной кверху)
• No smoking (Не курить) : Défense de fumer (Курить воспрещается)
• Receleur (скупщик краденого) : receiver of stolen goods (досл. получатель краденых вещей)
• the easing of tensions (разрядка напряженности) : la détente (разрядка (детант)
• the watershed (водораздел) (В США divide (раздел) : la ligne de partage des eaux (линия разграничения воды)
• flown to… (улетевший) : envoyé à… par la voie des airs (отправленный по воздуху)
• inédit (неизданный) : previously unpublished (ранее не публиковавшийся)
• back numbers (старые экземпляры) : les numéros déjà parus (уже вышедшие номера)

Предпочтение английского языка к словам повседневного слоя лексики (56) по сравнению к учёным терминам тоже приводит к экономии.

• the Horse Show (досл. показ лошадей) : le concours hippique (конные состязания)
• the French Line (Французская линия) : la Compagnie générale transatlantique (Генеральная трансатлантическая компания)
• blind flying (слепой полёт) : pilotage sans visibilité (пилотаж за пределами видимости)
• shipyard (судоверфь) : chantier de construction navale (досл. Стройка морских судов)

То же касается и лёгкости, с которой английский превращает существительное в глагол там, где французский вынужден прибегать к глагольному обороту (22, 87) :

• to parade (досл. парадировать) : faire parade de (участвовать в параде, идти парадом)
• to endanger : mettre en danger (подвергать опасности)
• to retire : prendre sa retraite (выходить на пенсию)
• to welcome : faire bon accueil à (хорошо принимать)
• to apprentice to : placer en apprentissage chez (поместить в ученики ремеслу)

§ 168. Б. Синтаксическая экономия —l) в английском

• We’ll price ourselves out of the market (досл. Мы «выценим» себя с рынка) : Nous ne pourrons plus vendre si nous sommes trop exigeants[33]. (досл. Мы больше не сможем продавать, если будем слишком требовательными).
• He started out to walk off his emotion (J. Galsworthy) (досл. Он вышел, чтобы «выходить» свои эмоции) : Il sortit pour calmer son émotion en marchant (Он вышел, чтобы успокоиться ходьбой).
• In 1931 England was forced off the gold standard (досл. В 1931 году Англия была силой принуждена к отказу от золотого эталона) : En 1931, l’Angleterre fut contrainte d’abandonner l’étalon or. (Перевов практически совпадает).

Видно, что английские предлоги дают своему языку ценные ресурсы гибкости. Эллипс (145-146) тоже является фактором экономии и мы знаем, что английский язык широко его практикует:

• as we saw last time : comme nous l’avons vu la dernière fois (как мы видели в прошлый раз)
• a mother of two (досл. мать двоих) : une mère de deux enfants (мать двоих детей).

2) во французском

Одним из самых характерных случаев является случай, когда основной и второстепенный глаголы имеют одно подлежащее и во французском используется предлог с инфинитивом вместо союза и придаточного предложения:

• I’ll do it before I go (Я сделаю это, прежде чем (я) уйду) : je le ferai avant de partir (…перед тем, как уйти)
• I am sorry I did not think of it (Сожалею, что я об этом не подумал) : Je regrette de ne pas y avoir pensé (досл. Сожалею «об этом не подумать»).
• I believe I know what happened (досл. Я думаю[34], я знаю, что случилось) : Je crois savoir ce qui s’est passé (досл. я «верю знать», что случилось).

Иногда французское существительное заменяет глагол подчинённого предложения в английском:

• I’ll let you know when he returns : a) Je vous ferai savoir quand il reviendra (Я дам вам знать, когда он вернётся) ; б) Je vous préviendrai de son retour (Я вам сообщу (досл. вас предупрежу) о его приходе).

Нет ни малейшей необходимости подчёркивать, какой из переводов лучше. Впрочем, можно заметить, что I’ll inform you of his return по-английски не звучит естественнее, чем французское Je vous ferai savoir quand il reviendra. Но следует честно признать, что в предыдущих примерах в английском языке также достигается экономия. Во многих случаях знаки, употребляемые в нём, не являются ни более многочисленными, ни более длинными, чем во французском. Before, как и after, until и т.д. имеют то преимущество, что являются одновременно и предлогами и союзами.

С другой стороны, придаточное предложение имеет такую же форму, как если бы оно было главным. Во втором примере удаление that, всегда возможное в предложениях подобного рода, облегчает конструкцию. Французский язык не располагает всеми этими ресурсами, и, если в нём сделать кальку с английского, то фраза станет неуклюжей и тяжеловесной. Судите сами об эффекте фраз типа Je le ferai avant que je parte (Я это сделаю до того, как я уйду) и Je regrette que je n’y aie pas pensé (Жаль, что я об этом не подумал).

В конечном счёте, не нужно строить иллюзий по поводу окончательного варианта. Возможности перевода французских глаголов в существительное ограничивается всего лишь несколькими словами: arrivée (прибытие), départ (отъезд), retour (возвращение), réveil (пробуждение), lever (подъём (с постели) и т.п. В быту мы скорее скажем: Prévenez–moi quand il sera levé (Дай мне знать, когда он встанет), чем Prévenez–moi de son lever (Сообщите мне о его подъёме). За исключением небольшой группы слов, транспонирование не представляется возможным без ущерба гению языка.

§ 169. Все вышесказанное приводит нас к заключению о том, что экономия представляет из себя относительную концепцию. Главное же состоит в способе её получения. Эволюция английского в сравнении с французским позволила этому первому прятать элементы поддержки со стороны его структуры и достичь практически одинаковых с французским результатов в области экономии.

Однако превосходство французского языка неоспоримо в следующих двух случаях:

а) оборот глагол движения + инфинитив

Venez dîner avec nous (Приходите к нам ужинать) : Come and have dinner with us (досл. Приходите и ужинайте с нами). Следует, впрочем, отметить, что в разговорном американском есть сходный оборот: Go get your book (Приходи за своей книгой) или She was eager to go talk to the high–school principal (Ей очень хотелось пойти поговорить с директором школы).

б) возможность ставить глагол faire перед каким угодно другим глаголом для придания этому последнему каузативного вида. Английскому нужно выбирать между make, have и cause:

• He made me study French : Il m’a fait étudier le français (Он заставил меня учить французский.
• He would have us believe that : Il voudrait nous faire croire que… (Он хотел, чтобы мы поверили)
• I want to have this watch fixed : Je veux faire réparer cette montre (Хочу, чтобы мне починили часы[35]).

Оборот с cause…to является литературным и архаичным. По сравнению с французским эквивалентом он кажется неловким.

In witness whereof I have hereunto… caused the Seal of the United States of America to be affixed : Еn foi de quoi j’y ai fait apposer le sceau des Etats–Unis d’Amérique (В качестве засвидетельствования настоящего, я приказал приложить печать Соединённых Штатов Америки. (Декларация президента).

Следующий пример позаимствован у современного писателя Жоржа Оруэлла и показывает, что употребление оборота cause… to не ограничивается одним лишь юридическим языком:

It is the same motive that caused the Malaya jungles to be cleared for rubber estates : С’est le même motif qui a fait défricher les jungles de la Malaisie pour y créer des planta­tions de caoutchouc (Тот же самый мотив заставил вырубить джунгли в Малайзии, чтобы там появились каучуковые плантации)[36].

§ 170. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что оба языка прибегают к экономии, достигаемой с помощью различных процессов, и различия между ними характерны. Английский язык преуспевает в лаконичности, когда остаётся на своём любимом уровне реальности, особенно в обозначениях видимого или слышимого. Его предлоги и послелоги, которые мы часто вынуждены передавать глаголами, позволяют ему прибегать к поразительным конструкциям типа упомянутой выше to walk off his emotion. Ударение, возможное на любом слове, освобождает его от необходимости использовать средства синтаксиса, обязательные во французском: I did it : C’est moi qui l’ai fait (Именно я сделал это). Точно так же предлоги этого языка, числительные прилагательные и указательные или определенные местоимения более мощны, чем наши, и не нуждаются в расширении. Французский, впрочем, прибегает к расширениям для большей ясности[37]. Оборот Ceci sera mis à la poste demain (досл. Это будет доставлено на почту завтра) структурно возможен, но мы предпочтём употребить существительное вместо местоимения. Например, скажем, ce mot (зд. эта записка), cette lettre (это письмо) (92).

Французский работает быстрее в плане понимания. Он скорее даёт оценку, чем описывает, а отсутствие подробностей, которые этот язык считает ненужными, позволяет ему легче передавать мысли. Естественно, говорящий на нём не выразится, по крайней мере в письменной форме, как это сделает англичанин, переводящий слово в слово Je ne pense pas que je puisse m’en charger (Я не думаю, что мог бы взять на себя обязанность по выполнению этого).

КОМПЕНСАЦИЯ

§ 171. Мы неоднократно подчёркивали важность деления текста на переводческие единицы в целях его изучения и проверки. Разделённый на такие единицы отрывок можно потом внимательно изучить, особенно в области стилистических и семантических аспектов, налагаемых на чисто формальные языковые. (Прил. 2).

Одно из преимуществ процесса деления заключается в том, что он позволяет переводчику обеспечить в результате точную передачу всех элементов, выявленных в ходе анализа оригинала. Компенсация имеется в наличии в том случае, если «концептуальная выжимка» фрагмента или одной переводческой единицы языка оригинала появится в секторе единице языка перевода.

Например: Киплинг в Сказках о джунглях использует архаичную форму местоимения «ты» (thou, thy, thee), чтобы создать у читателя впечатление почтительности и уважения к обращаемому. Лингвисты называют такое обращение “почётной формой”. Если бы мы перевели его с помощью этого местоимения (tu, te, toi) на французский, то совсем не передали бы нюанс почтения, потому что французские местоимения далеко не архаичны, они чрезвычайно общеупотребительны.   Этот нюанс можно перевести с помощью вокативного  “О”, помещённого в другой сектор предложения и работающего в качестве  компенсационного элемента: Indeed I was seeking thee, Flathead : En vérité, c’est bien toi que je cherche, O Tête-Plate (Red Dog, стр. 228). (На самом деле тебя-то я и искал, о, Плоская Голова!)

Таким образом, мы можем определить компенсацию как приём, направленный на то, чтобы сохранить общую тональность, следуя обходным стилистическим путём и вводя элемент, который в ЯП будет отличаться от элемента  ЯО и будет находится в другом месте. Этот процесс позволяет сохранить тональность, предоставляя переводчику определенную свободу манёвра, что, по нашему мнению, необходимо для получения идеального перевода.

Хотя мы ограничиваем применение компенсации перемещением ЕП внутри рамок сообщения, мы уверены, что на самом деле этот приём свойственен технике перевода в широком смысле. С определенной точки зрения, все “отрывки”, которые мы рассматриваем в данном руководстве, не обусловленные сервитутами, являются компенсационными. Например, модуляция, которая, как мы знаем, является изменением точки зрения, представляет из себя психологическую форму компенсации.

Чтобы прояснить эти идеи, давайте упомянем два случая, требующих рассмотрения в рамках процесса компенсации: обращение на «ты» во французском языке и подчёркивание.

§ 172. Обращение на «ты» во французском языке. Поскольку в английском оно никак морфологически не выражено, этот недостаток должен быть компенсирован с помощью таких известных стилистических обозначений, как:

(1) Использование имени, а ещё лучше клички. Примечательно, что французский язык не испытывает необходимости часто называть собеседников ни по фамилии, ни по имени, не говоря уже об их инициалах. С другой стороны, «тыканье» сразу же ставит двух собеседников на определенный уровень знакомства и близости, что может сыграть существенную роль в сообщении[38]. Этот переход часто передаётся ссылкой на имя собеседника: Call me Walter. (Зови меня Уолтером (Уолтом); My friends call me Bill (Друзья зовут меня Биллом). My name is Violet but my friends call me Vi (Моё имя Вайолет, но друзья меня зовут просто Вай).

(2) Если ни имени, ни клички нет, можно прибегнуть к фамильярным обращениям типа: man, chum, bud (сокр. buddy (приятель), mac, boy (употребляется в южных штатах США для обращения к неграм[39].), girl(ie), brother[40], sister и т.д. Многие из таких терминов, часто употребляемых в качестве междометия, могут просто пропадать во французском, благодаря наличию в этом языке обращения на «ты»; отметим походя, что и язык Мольера может использовать подобные термины. Ср., например, употребление очень фамильярного Jules для обращения к кому-либо, чьего имени не знают. Американский английский в таком случае склоняется к слову Mac, англичанин, похоже, употребит Jack или George, но такие обращения имеют тенденцию часто меняться в угоду моде[41].

Синтаксис тоже может передавать оттенки фамильярности, и, таким образом, синтаксические обороты компенсируют отсутствие «тыканья» в английском. И наоборот, обращение, аналогичное французскому «вы» можно передать почётным титулом типа Sir, Ma’am и т.п., либо с помощью более формального и строгого синтаксиса.

По-прежнему оставаясь в рамках синтаксических приёмов, отметим возможное использование смещённой фразы для передачи некоторых синтаксических вульгаризмов английского языка. Например, во фразе Mrs. B. wasn’t having any, was she? (У миссис Би нет ведь этого, так?), где вульгарный тон происходит главным образом от использования оборота Mrs. B. замещающего фамилию Brown, что само по себе указывает на принадлежность к определенному социальному слою. Во французском, который не любит сокращений типа приведённого выше, подобная тональность может быть передана смещением элементов фразы: Elle n’en a pas voulu, votre dame, de c’machin–là? (Она не захотела, эта ваша дама, такой штуки?) В этом предложении элемент вульгарности передаётся как с помощью подбора лексики (votre dame machin), грамматики (c’ вместо ce) и смещением фразы с избыточным en.

§ 173. Компенсационное подчёркивание. Ниже мы рассмотрим его приёмы (189 и далее), которые, как и ожидалось, сильно отличаются от одного языка к другому. Давайте просто мимоходом оттеним тот факт, что эта разница обязывает переводчика прибегать к компенсации. Приведём лишь один пример: фонетический нюанс настойчивости: I like your friend (Мне нравится твой друг), где слово выделяется определенным голосовым рисунком, будет переведен на французский язык синтаксическим оборотом Il est bien, votre ami (Он славный, ваш друг), где оттенок настойчивости передаётся средством модуляции (от I like к безличной констатации Il est bien, и, возможно, фонетическим ударением на слове bien. Аналогичный пример нам даст перевод таких восклицаний, как You don’t say! : Ah ça, par exemple! (Да что ты (говоришь!) или Oh ça, alors! (Ничего себе!)

§ 174. Стилистические эффекты компенсации:

Мы неоднократно настаивали на преобладании во французском языке, плана понимания над планом реальности. То, что печатается на клавиатуре ЯО, переносится на клавиатуру ЯП, и этот перенос является тонким, но эффективным способом компенсировать недостатки языка в одной из двух плоскостей. Следующие примеры, в которых отмечены прибавления или утраты в соответствии с определением этих терминов, данным в §151, помогут понять механизм стилистической компенсации:

(1) в статье, критикующей прагматизм современной жизни, мы находим следующее предложение: Superiority is traded for convenience. Имеются два перевода: а) La qualité est sacrifiée à la commo­dité (Качество приносится в жертву удобству) и инверсия b) La commodité passe avant la qualité (Удобство ставится перед качеством). Французский язык сообщает больше, чем английский: l’échange (обмен), в английском trade, интерпретируется как жертвование чем-то важным; возникает идея бартера. Французский, находящийся в неблагоприятном положении в плане реальности, пользуется преимуществом в плане понимания.

(2) Old and new industries were jostling for room : De nouvelles industries disputaient la place aux anciennes (Старые и новые отрасли промышленности боролись за жизненное пространство). В споре такого рода во французском языке идея физической борьбы теряется и эту потерю приходится компенсировать повышением в нём тона.

(3) В том же смысловом ряду в плоскости реального стоит ответ на намёк, высказанный посетителем по телефону: I was thinking of calling at three. Yes, why don’t you?) (Я думал позвонить в три. Да, почему бы и нет?) Это предложение, несущее вопрос-отрицание и построенное с использованием вспомогательного глагола типа “хвоста фразы” (203), звучало бы очень неловко по-французски: Pourquoi ne faites–vous pas ça? (Почему бы вам не сделать это?). Поэтому мы перенесём его на уровень понимания и скажем: C’est une excellente idée! (Прекрасная мысль!). При компенсационном перемещении с одного плана на другой неловкость исчезнет.

§ 175. В заключение отметим, что компенсация играет определенную роль на всех уровнях, и особенно на уровне металингвистики. Приём, который мы называем эквивалентностью, действительно является компенсационным: мы стараемся донести до читателя непонятное по культурным причинам сообщение обходным путём и сделать его доступным для него. Если, как отмечает Э. Нида, делать перевод Библии для людей, живущих там, где смоковница является сорняком, то предпочтительнее выбрать другое растение, иначе притча о смоковнице может быть не только непонятна, но даже может означать совсем другое. Перевести We had a bottle of wine как Nous avons eu une bouteille de vin (У нас была бутылка вина) означало бы потерять особый нюанс, присущий слову bottle и особенно слову wine: для француза выпить бутылку вина дело совсем обычное. Но если перевести Nous avons bu une bonne bouteille (Мы выпили хорошую бутылочку), то конкретное намерение сообщения становится очевидным, и слово “вино” даже не нужно переводить. Если когда-либо роман Т.Ф. Поуиса (T.F. Powys), Mr. Weston’s Good Wine переведут на французский язык, необходимо будет применить немало приёмов металингвистической компенсации текста, поскольку автор постоянно играет на особом нюансе уважения и восхищения, которые питает любой англичанин по отношению к хорошему вину. Этот нюанс глубоко отличается по некоторым моральным аспектам от более вкусового и гастрономического почтения к вину, практикуемого французами.

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ВАРИАНТЫ. РАЗРАБОТКА

§ 176. Понятие компенсации связано со стилистическими вариантами. Единица перевода может получить иную тональность без изменения её смысла. Существование языковых уровней (14-16) связано с этой возможностью варьировать форму не меняя суть. Например: Il est mort / Il est décédé (Он умер / почил) ; On l’a mis en prison / On l’a fourré au bloc / Il a été incarcéré (Его посадили в тюрьму / швырнули в кутузку / он был заключён под стражу) ; Il m’a empêché de faire ce que je voulais / Il a entravé la réalisation de mes projets (Он помешал мне делать то, что я хотел / Он воспрепятствовал  реализации моих проектов).

Было отмечено, что эти варианты используют транспозицию в пределах одного языка, благодаря переходу с одного языкового уровня на другой.

С другой стороны, стилистические вариации также связаны с наличием единиц перевода и транспозиция, как правило, происходит внутри единицы. Тот факт, что, не меняя смысла, можно сказать: J’affirme mon innocence / J’affirme être innocent / J’affirme que je suis innocent (Я подтверждаю свою невиновность / Я утверждаю, что невиновен / Я подтверждаю, что я являюсь невиновным), показывает, что фраза je suis innocent представляет собой единицу точно так же, как и сочетание mon innocence (моя невиновность). Конечно, тональность меняется. Первая фраза звучит как более книжная по сравнению с третьей.

Замена внутри переводческой единицы может влиять на соседнюю. Так обстоит дело с приведённым выше примером: Il a entravé (Он воспрепятствовал), где замена этого сочетания на Il m’a empêché de (Он помешал мне) повлекла транспозицию de faire в la réalisation de и ce que je voulais сменилось на mes projets.

§ 177. Когда стилистическая вариация приводит к более сложной форме выражения, мы говорим, что имеет место разработка. В каждом языке существуют различные способы разработки основных элементов высказывания. Переводчик должен видеть разработку в ЯО и не чувствовать себя обязанным переводить слово в слово:

Могут возникнуть три случая:

1. Разработка просто переносится в ЯП.
2. Она не может быть переведена буквально, но в ЯО находится эквивалент.
3. Для её перевода не хватает средств, чтобы вернуть его. Поэтому она будет принесена в жертву для восстановления в другом месте сообщения в рамках процесса компенсации (171-175).

Разработка относится, как правило, к стилистике. Она использует уровни языка, которые на письме фактически являются уровнями разработки, причём форма выражения обрабатывается таким образом, чтобы  достигался определенный эффект (например, в литературном языке), либо она производится для удовлетворения определенных технических требований (например, в языке юридическом). Это означает, что она встречается в основном в литературных, политических, дипломатических и других текстах. Разработка сама по себе не является качеством. Одной из его крайних форм была вычурность, другой так называемая «social scientese[42]», принятая среди некоторых американских социологов.

Вот несколько примеров из различных областей:

• l’arme sous-marine / les sous-marins (подводное оружие / подводные лодки)
• la classe ouvrière / les ouvriers (рабочий класс / рабочие)
• Nous avons donné un grand développement aux exercices (pré­face de manuel) / Nous avons mis beaucoup d’exercices dans notre livre (досл. Мы дали большое развитие упражнениям (предисловие к учебнику) / Мы включили много упражнений в нашу книгу).
• J’attacherais du prix à ce que vous… / J’aimerais que vous… (досл. Я придал бы (большую) ценность тому, что вы… / Я хотел бы, чтобы вы….)
• Auriez-vous l’amabilité de… / Voudriez-vous… (Не могли бы вы быть так любезны…. / Не хотите ли…)
• Assumer la responsabilité… / Se charger de… (Взять на себя ответственность / Взяться за…)
• On account of my illness… / Because I was ill… (Ввиду моей болезни… Потому что я болел…).
• Comprehension can often be facilitated by gesticular suggestion / Gestures make it easier to understand (Понимание зачастую облегчается жестикуляционными подсказками / Жесты облегчают понимание).

В последнем примере также использована модуляция из пассивной в активную форму: Des gestes bien choisis facilitent la compréhension / Правильно выбранные жесты облегчают понимание.

Следует отметить, что во французском при использовании разработки в основном предпочтение часто отдаётся обороту с существительным, поэтому она является общим приёмом, относящимся как к лексике, так и к синтаксису. Противоположным явлением является раздевание, применяющееся в основном при переводе с французского языка на английский.

ОБРАТНЫЙ ПЕРЕВОД И ПОНЯТИЕ МАРЖИ

§ 178. Употреблением при переводе приёмов расширения, разработки,  компенсации и т.п. не происходит автоматически, поскольку, как мы уже говорили, эти “отрывки” являются вариантами, а не сервитутами. Если взять одну лишь компенсацию, то можно с уверенностью сказать, что переводчик сможет выбирать между несколькими решениями, которые приведут к различному распределению единиц в переведённом тексте, при этом общая тональность и достигнутый эффект могут быть разными. Например, для того, чтобы перевести: La plupart des gens le croyaient mort (Большинство людей думали, что он умер), переводчик сможет выбрать между: Most people supposed him to be dead, Most people thought he was dead, He was popularly supposed to be dead (cр. Zandvoort, Grammaire descriptive de 1’an­glais contemporain, §§ 43, 49). В отличие от вариантов, упомянутых в § 176, эти стилистические варианты не влияют на уровень языка, на котором написано сообщение.

Теперь предположим, что мы хотим выяснить, точен ли перевод. В этом случае переводчик может разбить оригинал, затем пронумеровать выделенные таким образом единицы перевода и найти те же самые единицы,  возможно, расположенные и распределённые в переведённом тексте иначе. Однако, если текст содержит стилистический вариант, расширение, компенсацию и т.д., то нет никакой гарантии, что повторный перевод будет в точности соответствовать оригиналу. Смысл, естественно, будет сохранен, в чём и состоит цель семантической разбивки, но форма может незначительно отличаться. Другими словами, проходя один и тот же путь в противоположном направлении, переводчик вполне может перевести стрелки на другой, параллельный путь и не хранить буквальную верность оригиналу. Поэтому мы можем схематично представить эту ситуацию следующим образом:

Таким образом следует признать, что переводчик, делающий обратный перевод, обладает определенной степенью свободы, которая не влияет на смысл сообщения. Эта степень, впрочем, будет незначительной, если анализ единиц перевода сделан тщательно; тем более что она может в определенной степени отражать личные предпочтения переводчика, его культурное и географическое окружение. Текст на французском языке, общеупотребительном в Канаде может отличаться от текста на французском Франции или Бельгии выбором того или иного варианта, подбором синонимов или местных выражений, не влияющих на общий смысл сообщения.

Это понятие маржи, которое нужно чётко отделять от понятия расхождения (31), важно, если мы примем точку зрения историка; действительно, два совершенно разных для определенной эпохи оборота, могут оказаться  эквивалентными в другое время. Два переводчика, пишущих в одну и ту же эпоху, разобьют текст на единицы примерно одинаково и выдадут похожие  решения. Если же их будут разделять несколько столетий, то и решения разойдутся. И уже историк должен будет доказать, что решения обоих переводчиков на самом деле идентичны.

§ 179.  С другой стороны, что касается приёмов компенсации путём поиска эквивалентности, то нет уверенности в том, что анализ обязательно приведёт к идентичному решению. В этом случае маржа будет спорной и послужит отправной точкой для критики перевода. В случае транспонированного обращения на «ты» вполне возможно, что при обратном переводе мы не попадём на  первоначальную форму. Такой одномоментный эксперимент был предпринят группой переводчиков, а его результаты публиковались в La Parisienne (апрель 1953 г., стр. 498-507). Он был проведён с обратными переводами одного и того же текста, выполненные разными лицами на разные языки. В отличие от простого обратного перевода, являющегося экстремальным случаем, последовательный перевод выделяет стилистические варианты, демонстрирует важность разбивки на переводческие единицы и позволяет проверить правильность выбора обходных путей и их обратимость. В упомянутой выше статье отправной точкой был текст Монтерлана, откуда мы возьмём предложение: A partir surtout d’un certain âge, une journée de bonheur éclatant (sous le signe amoureux, il va sans dire) appelle un lendemain de mélancolie, plus que la journée morne. (С определенного возраста, в особенности, день ослепительного счастья (проходящий, само собой разумеется, под знаком любви) обещает назавтра день меланхолии, нежели хмурый день). (2) В английском переводе Пьера Конрада это предложение звучит так: After a certain age, a day of great happiness (under the sign of love, that is) promises a sadder morrow than a day of gloom. Выражение under the sign of, похоже, является галлицизмом, что облегчит перевод именно благодаря этому факту. (3) Пьер Жаве: A partir d’un certain âge, une journée de bonheur intense (sous le signe de l’amour, il va sans dire) annonce un réveil mélancolique plus qu’un jour de tristesse. (С определенного возраста, день, насыщенный счастьем (прошедший под знаком любви, само собой разумеется) сообщает скорее о наступлении меланхоличного пробуждения больше, чем о дне грусти” 4) Кароль Лавалле: Passé un certain âge, un jour de grand bonheur (sous le signe de l’amour, du moins) promet de plus tristes lendemains qu’un jour de détresse. (Пройдя определенный возраст, день великого счастья (прошедший, по крайней мере, под знаком любви) обещает более печальные завтрашние дни, нежели дни уныния). (5) Клод Мартин: Quand on a passé un certain âge, un jour de grand bonheur (redevable à l’amour, s’entend) promet un plus triste lendemain qu’un jour de chagrin. Когда достигнешь определенного возраста, день великого счастья (обязанный, надо понимать, любви) обещает завтра стать более грустным, чем тоскливым. (6) Жорж Родити: Passé un certain âge, une période de grand bonheur (j’entends de bonheur dans l’amour) annonce un lendemain plus triste que celui qui suit des jours sombres. (После определенного возраста период большого счастья (я имею в виду счастье в любви) обещает, что завтрашний день будет более печальным, чем те, которые последуют за мрачными днями). (7) Вот английский перевод Джеймса Ле Барона Бойла: Especially after you reach a certain age, a wonderfully happy day (in the romantic sense, of course) entails, more than a depressing day, a melancholy morrow. (8) Перевод Доминика Обри на французский язык: Particulièrement lorsqu’on est arrivé à un certain âge, un jour de bonheur merveilleux (au sens romantique du mot) implique, plus sûrement qu’un jour de tristesse, un lendemain mélancolique. (Особенно когда вы достигли определенного возраста, день чудесного счастья (в романтическом смысле этого слова) подразумевает, куда скорее, наступление не дня печали, а меланхолии. (9) Серия эксперимента завершается французским переводом Ф.-А. Виале: Surtout lorsque vous êtes arrivé à un certain âge, une merveilleuse journée de bonheur (dans le sens romantique, naturellement) vous amène, avec plus de certitude qu’une journée de dépression, un lende­main mélancolique. (Особенно когда вы достигли определенного возраста, прекрасный день счастья (в романтическом смысле, конечно) приносит вам, с большей уверенностью, не  день депрессии, а лишь день меланхолии.

Таким образом, последовательность этих версий выстраивается в соответствии с рисунком выше.

Примечания: Некоторые сегменты были первоначально проанализированы без возможной ошибки: различия между французскими версиями будут стилистическими вариантами.

1. A partir surtout d’un certain âge. (Особенно с определенного возраста).

3. A partir d’un certain âge. (С определенного возраста).

4. Passé un certain âge. (После определенного возраста).

5. Quand on a passé un certain âge. Когда вы старше определенного возраста.

6. Passé un certain âge. (досл. Пройдя определенный возраст).

8. Particulièrement lorsqu’on est arrivé à un certain âge. (Особенно, когда достигаешь определенного возраста)

9. Surtout lorsque vous êtes arrivé à un certain âge. (Особенно, когда вы достигнете определенного возраста).

Потеря слова surtout (особенно) в версиях 3, 4, 3, 6, вероятно, вызвана английским вариантом 2, а его повторное введение в английском варианте 7 может объяснить тем, что оно вновь встречается в версиях 8 и 9; в любом случае следует отметить, что surtout и particulièrement являются эквивалентными вариантами.

Оборот Sous le signe de l’amour (Под знаком любви) доставил больше хлопот обратным переводчикам, особенно после введения romantic в английском варианте 7, но не привёл к потере первоначального смысла; то же  самое касается и последней части предложения:

1. plus que la journée morne.

3. plus qu’un jour de tristesse.

4. plus… qu’un jour de détresse.

5. plus… qu’un jour de chagrin.

6. plus que des jours sombres.

8. plus… qu’un jour de tristesse.

9. plus… qu’une journée de dépression.

Здесь мы видим, где произошёл срыв: в английской версии 2 вводится новый нюанс a day of gloom. Это введение несёт ответственность за серию  détresse, chagrin и jours sombres. Английская версия 7 вводит dépression и tristesse, обратим внимание, что все нюансы активны, а не пассивны; существительное gloom, тем не менее, точно передаёт смысл прилагательного morne, хотя это последнее, скорее, представляет собой внешнее состояние, настрой души, но оно превосходит в силе французский термин, откуда идут более красочные тексты 4, 5, 6 и, возможно, 3 и 8.

§ 180. Обратный перевод позволяет выявить случаи неправильного перевода, в том числе и сверхперевода. Мы уже видели (12) пример allèrent chercher, ошибочно переведённый как «пошли искать». Аналогичным образом, если мы столкнёмся с предложением типа: He watched the arrival of the postman  (досл. Он наблюдал за прибытием почтальона), мы можем заподозрить, что речь идёт о сверхпереводе фразы : Il guettait l’arrivée du facteur (Он ждал (прихода) почтальона), а правильный перевод должен был быть He watched for the postman. Сверхперевод в данном случае меняет ситуацию здесь, поскольку to watch the arrival of означает surveiller l’arrivée de (наблюдать за прибытием). Если читатель считает такую ошибку маловероятной, он должен обратиться к английскому переводу фольклорной книги Поля Деларю The Borzoi Book of French Folktales (New York, Knopf, 1956), в которой он прочитает: …the king had been thinking of marrying his three daughters ” абсурдность которой бросается в глаза, если перевести marry с помощью épouser (жениться вместо женить).

Другие примеры:

Недавно авторы обнаружили, что словосочетание Navire blanc было переведено как, хотя в данном контексте речь шла об историческом Белом ковчеге. Дефективный перевод появился вследствие неверной идентификации переводческой единицы White Ship, представляющей собой единое целое, а не два слова. Во французском издании романа Хемингуэя «Прощай оружие» герой  говорит: “…then I saw a low, open car of the sort they call gondolas : alors je vis arriver ce genre de wagon bas et ouvert que les Italiens appellent gondoles (….потом я увидел, как подъезжает низко сидящая машина с открытым верхом, типа тех, что итальянцы называют гондолами. Ошибка заключается, во-первых, в переводе they местоимением ils, расширенным до итальянцев, в то время как фразу произносят американцы. Надо было сказать qu’on appelle gondola (которую называют “гондола”), но, по размышлению, было бы лучше и вовсе опустить эту деталь, предназначенную для американских, а не французских читателей (сверхперевод металингвистического порядка)

В английском переводе воспоминаний генерала де Голля говорится: He came over to the Hotel Splendide where I was swallow­ing my dinner (досл. Он приехал в гостиницу “Сплендид”, где я глотал обед). Мы легко находим французский эквивалент английскому глаголу swallow­, то есть avaler, но французский глагол здесь имеет переносный смысл manger à la hâte (есть в спешке), какового нюанса не хватает английскому swallow. Правильным переводом, естественно, будет where I was having a hurried dinner, или, что ещё лучше: where I was hurrying through my meal. В тех же воспоминаниях мы находим: I entered the office where M. Paul Reynaud was enclosed between Baudoin and de Margerie. (Я вошел в контору, где г-н Пол Рейно был зажат между между Бодуеном и де Марджери.” Перевод дает нам: entouré de (окружён) по аналогии с un pré entouré d’une haie (ср. «луг, окружённый живой изгородью), в то время как в оригинале написано encadré, что было бы перевести flanked by (зажат (по бокам).

МЕТАФОРЫ

§181. В своей книге Traité de stylistique française Шарль Балли предлагает разделить выражения образного языка на три категории: конкретные образы, эмоциональные (или ослабленные) образы и мёртвые образы. Переводчик может воспользоваться этой классификацией при условии, однако, что он прочитает “метафора” там, где Балли говорит “образ”. Мы оставляем за собой право использовать термин “образ” для обозначения эффекта, который дают конкретные и живописные слова, не приобретая при этом переносного, то есть образного значения. Например, dodu (толстый) является образом, а en dos d’âne (горбатый) – метафорой. В дополнение к этому изменению терминологии мы также предлагаем упростить классификацию Балли и провести различие между живой и устаревшей метафорами. Важно, чтобы переводчик знал, с какой метафорой он имеет дело в настоящий момент и не переводил устаревшую с помощью живой, что будет сверхпереводом (12).

Что касается перевода, то могут возникнуть два случая:

1. Метафоры одного языка полностью или приблизительно соответствуют метафорам другого. Это часто происходит, когда две цивилизации имеют общие традиции, особенно в том, что касается мёртвых метафор и клише. Например:

It went like clockwork (досл. Сработало, как заводной механизм) : Cela a marché comme sur des roulettes (досл. как на колёсиках)[43].

His life hangs by a thread: Sa vie ne tient qu’à un fil. (Его жизнь висит на волоске)

• to praise sky-high : porter aux nues (превозносить до небес).
• Язык перевода не позволяет переводить метафору буквально. Если оечь идёт о метафоре мёртвой, то переводчик без замешательства сделает свой выбор в пользу смысла, то есть, выражаясь другими словами, прибегнет к эквивалентности. Например :
• flotter dans l’indécision : to dilly-dally (колебаться в принятии решения). При этом английский эквивалент несёт живописный нюанс
• la marche à suivre (досл. следующий шаг) : the procedure (процедура)
• as cool as a cucumber (досл. Холоден, как орурец : avec un sang-froid parfait (в совершенстве владея собой).
• before you could say Jack Robinson (досл. прежде чем успеешь сказать» Джек Робинсон» : en moins de rien ; en deux temps trois mouvements (во мгновение ока).
• as like as two peas (досл. как две горошины) : comme deux gouttes d’eau (как две капли воды).

В качестве частного случая заметим, что, поскольку пословицы запускают в речь множество фиксированных метафор, поиск эквивалентности может завести очень далеко.

§ 182. В случае живой метафоры мы постараемся найти эквивалентность и, если это невозможно, постараемся перевести идею. Любая метафора, на самом деле может быть сведена к своему фундаментальному смыслу, к тому, что Балли называет термином идентификации. В любом случае, метафора является средством, а не целью. Переводчик должен сначала передать смысл, а  метафору только в том случае, если это возможно. Например:

But because progressive education carries a heavy burden of sins I do not think we can use its back as a convenient place on which to pile all our present troubles.” (Mortimer Smith, The Diminished Mind.) (досл. Но поскольку прогрессивное образование несёт в себе тяжёлое бремя грехов, я не думаю, что мы сможем использовать его спину как удобное место, куда можно свалить все наши нынешние неприятности”.

Что в буквальном переводе будет значить:

Mais du fait que l’éducation dite nouvelle porte une lourde charge de péchés, je ne crois pas que nous puissions nous servir de son dos comme d’un endroit commode pour y entasser tous nos ennuis actuels. (Но поскольку так называемое новое образование несёт в себе тяжёлое бремя греха, я не думаю, что мы сможем использовать его как удобное место, где можно нагромоздить все наши текущие неприятности).

Очевидно, что ни один француз так не выразится. Фраза громоздкая и не оттеняет идею ответственности, содержащуюся в английском тексте. Наша задача – быть верными смыслу и представить его, насколько это возможно, в форме, напоминающей первоначальное содержание.

Мы предлагаем

Du fait que l’éducation dite nouvelle a un lourd passif, il ne s’ensuit pas, à mon avis, que nous devions lui imputer tous nos ennuis actuels. Ce serait trop commode de la prendre comme bouc émissaire. (Поскольку так называемое «новое образование» несёт на себе тяжелую ответственность, это не означает, на мой взгляд, что мы должны винить его во всех наших текущих проблемах. Было бы слишком просто выставить его козлом отпущения.

Последнее предложение можно даже опустить.

[1] Мы обходим стороной синтагму сочинения, которая не обязательно должна быть двоичной: bleu, blanc, rouge (синий, белый, красный), les femmes, les vieillards et les enfants (женщины, старики и дети). (прим. авторов).

[2] (в род. падеже, обозначающем принадлежность. Если бы это заимствованное слово склонялось в русском, то, условно, можно было сказать: «вход метра (метры, метровый)» (прим. перев.)

[3] Роман А. Франса 1897 г. Русское название: «Под городскими вязами». (прим. перев.)

[4] Не уверен, что предлагаемый авторами перевод на французский верен и все четыре страны нейтральны, иначе в английском было бы four neutral nation(s) armistice … commission. Мне представляется, что скорее комиссия нейтральная, а страны – необязательно. (прим. перев.)

[5] Впрочем, похоже, что эллипс уместен в сочетании с глаголом penser (думать, считать, полагать и т.п.) … que vous ne pensiez (…чем вы полагали (что он придет) (прим. авторов).

[6] Это выражение неопытный переводчик, вздумавший бы переводить его не как ЕП, а дословно, мог бы в результате получить «Я её трахаю (груб.)» Но la в данном случае не замещает существительное женского рода, а является простой, ничего отдельно не означающей частицей. В качестве идиомы фраза, изначально арготическая, пришла на смену je la sèche, то есть j’ai soif.  (прим. перев.)

[7] Это первое определение смысла опирается на две основные оси, в соответствии с которыми упорядочиваются, как мы неоднократно подчеркивали, языковые факты. Следует отметить, что структурный смысл несет в самом себе не связанные с сообщением разночтения, которые, тем не менее, бусловливают его смысл. Например, фразы il prit son chapeau, s’étant cassé le bras или I am meeting a friend ставят переводчика перед неясностью, которой не желал составитель сообщения. Только контекст скажет нужно ли переводить: he took his (her) hat (он взял его (или ее) шляпу», having broken his (her) arm (сломав ее или его руку) или je vais rencontrer un ami (une amie) (Я встречусь с другом (или подружкой). Эти структурные сервитуты представляют собой источник энтропии в отношении глобального сообщения; переводчику, возможно, потребуется сделать эти элементы более явными, то есть эксплицитными, что приведет к наращиванию информации в переводе (157) (прим. авторов).

[8] Однако существуют случаи, когда глобальное значение не зависит от контекста или ситуации. В таком случае мы имеем дело с клише или аллюзиями (240) (прим. авторов).

[9] Высшее учебное и научно-исследовательское заведение во Франции, в её бывших колониях и в Италии. Высшие нормальные школы имеют равный статус с университетами и восходят корнями к Нормальной школе), учреждённой декретом Конвента в 1794 году с целью подготовки преподавателей высших учебных заведений (прим. перев.)

[10] Многие из этих двусмысленностей являются вполне очевидными и не составят трудности для опытного переводчика; хорошее владение разделением текста на ЕП их легко выявляет, являясь в то же время интересным педагогическим упражнением. В частности, мы отмечаем случаи, когда расхождение глобального смысла между двумя утверждениями основано на очень небольшой структурной разнице. Примеры: Il est entré au Métro (он прибыл на территорию метрополии) / Il est entré dans le Métro (он вошёл в метро); je vais vous mettre à votre porte (я доставлю вас к вашей двери) / je vais vous mettre à la porte (я выставлю вас вон); une heure plus tard, il mourait (He died an hour later) (спустя час он умер) / une heure plus tard et il mourait (An hour later he would have been dead) (Ещё час, и он был бы мёртв). См. известный спор по поводу слов префекта полиции Жана Шиаппе: Demain je serai à la rue (Завтра я (сам) выйду на улицы), которое было истолковано как Demain, je serai dans la rue (Завтра я буду на улице), в смысле «я потеряю работу» (прим. авторов).

[11] Прибавление по отношению к ситуации было бы немыслимо. Поскольку речь идет о передаче информации от ЯО к ЯП, мы можем применить принцип консервации информации, см. Р. Рюер, «Кибернетика и происхождение информации (Cybernétique et l’origine de l’information) (Париж, 1954) “… поскольку любая машина, какой бы сложной она ни была … может только увеличить энтропию, очевидно, что, соответственно, она может только уменьшить информацию”. Мы покажем, что переводчик здесь превосходит машину, поскольку мы можем говорить о прибавлении. Но сам термин относится к сообщению, а не к ситуации (прим. авторов).

[12] «На самом деле, мы часто добавляем up  к глаголам в тех случаях, когда логически этот предлог не нужен, например: wake up (проснуться), уже упоминавшиеся hurry up и cheer up, fill up, (наполнить), clean up (прибраться, очистить) и т.д. Словно они вместе с глаголами действия наличествуют лишь в нашей северной речи, где восполняют какой-то пробел в области взаимодействия. Но они очень живы в речи латинских народов, чьи языки слабо используют усилительные частицы и предлоги». (Logan Pearsall Smith, Words and Idioms, Лондон, 1925.) Эти примеры не следует путать с теми, в которых предлог используется в целях выражения терминативного вида (64) (прим. авторов).

[13] Over можно также употребить, если мы хотим обозначить морскую переправу Дьепп – Брайтон (прим. авторов).

[14] Американцы мало употребляют copy–book или exercise–book. Notebook несет значение и cahier и carnet. Cр. также pocket–book, который можно переводить словом agenda или portefeuille (прим. авторов).

[15] Название фильма по книге. Французская картина называлась Le Balafré (Человек с лицом со шрамом – калька с альтернативного английского названия The Scar) (прим. перев.)

[16] В частности темой работы Генриха Штрауманна (Heinrich Straumann) : Newspaper Headlines; a study in linguistic method (Газетные заголовки; этюд по лингвистическому методу). Лондон, 1925. (прим. авторов)

[17] jarret означает «подколенок» (прим. перев.)

^[18] так называется узкое место, напр. в горах, где в старину путешественников часто поджидали разбойники-головорезы. (прим. перев.)

[19] Одна из самых распространенных во французской Канаде ошибок (прим. авторов.)

[20] В данном случае, опять же, совершенно непонятно, каким образом идея, эксплицируемая во французском переводе может быть реализована с помощью машинного перевода (прим.авторов.)

[21] А. Блинкенберг (A. Blinkenberg) подчеркивает примат ситуации, см., в частности, «Порядок слов в современном французском языке», l‘Ordre des mots en français moderne, 1928 г., стр. 5. Действительно, сохраняется тенденция к независимости от ситуации, которая даже на самых высоких уровнях интеллектуального процесса (философское мышление, математическая демонстрация и т.д.) никогда не приводит к разрыву. В противном случае сообщение будет иметь значение только само по себе, а не в связи с его информационной функцией. Этот последний этап независимости, несомненно, достигается в современном поэтическом творчестве, порой делая поэзию практически непереводимой (прим. авторов.)

[22] Подобным же образом, надпись SIGS, которую можно видеть почти на каждом доме в индейской резервации Канаваке, что находится через реку Сен-Лоран от дома переводчика, ясна всякому проезжающему через эту резервацию и вызовет недоумение у несведущего. Она означает в сокращении «сигареты», которые можно купить в разы дешевле, чем в магазине в силу того, что могавки торгуют здесь таким товаром, включая виски, беспошлинно (прим. перев.)

[23] Три последних примера цитируются по Ш.Балли, LGLF § 609. (прим. авторов.)

[24] Во всех этих примерах существует фундаментальное противоречие между двумя тенденциями: эксплицитация английского языка и отсылка к ситуации на французском. Например, вывеска в магазине DEMANDEZ NOTRE CATALOGUE (требуйте наш каталог) может переводиться как ASK FOR OUR CATALOG (Великобритания); но в объявлении в газете на английском языке будет написано WRITE FOR OUR CATALOGUE (пишите, чтобы мы выслали…), по радио, PHONE FOR OUR CATALOGUE (звоните…). Поэтому одной лишь ситуации бывает достаточно для того, чтобы просветить переводчика с французского языка, который оперирует в основном словами-знаками (прим. авторов)

[25] Как отмечает Блинкенберг (op. cit. p. 9), подавляющее большинство предложений, которые мы произносим в течение дня, имеют характер прочно установившихся привычек, настолько, что они срабатывают автоматически. Поэтому мы можем рассмотреть вопрос с обеих сторон: а) что является для данного языка лингвистической реакцией на данную ситуацию? б) что является для данной ситуации лингвистическим обрамлением, как правило, срабатывающим автоматически. Ср. по этому пункту J.P. Vinay, Traductions, стр. 47-64. (прим. авторов)

[26] Образцовое употребление языка (Le bon usage = LBU) (прим. перев.)

[27] Ср. знаменитое «казнить нельзя помиловать» в русском. (прим. перев.)

[28] Gowans Whyte, Anthology of Errors, Chaterson, 1947. Sir Ernest Gowers, Plain Words, H. M. Stationery Office, 1948. (прим. авторов)

[29] Перевод весьма приблизительный, так как переводчик не уверен, не допущена ли ошибка в написании глагола reveal, который по смыслу должен стоять в форме прошедшего времени (revealed). (прим. перев.)  

[30] Мне представляется неверным предлагаемый авторами перевод. Поскольку во французском варианте отсутствует слово «работа», то непонятно, о каком «шансе» идёт речь. Верным будет вариант, где sa chance мы заменим на son travail (или son poste – как в примере ниже). (прим. перев.) 

[31] Тот же самый случай. Потерян важнейший элемент сообщения, а именно: за счёт чего (своего красноречия, способности убеждать и т.п.) человек был взят на работу. (прим. перев.)

[32] В одном из вариантов перевода (их несколько) романа «По ком звонит колокол» потерян нюанс перцового вкуса салата, они стали просто горьковатыми: … стал жевать чистую, холодную зелень и хрусткие, горьковатые стебли. (прим. перев.)

[33] Никак не могу согласиться с таким переводом. Поскольку понятие «цена» в нём утрачено, смысл размывается. Мы можем быть слишком требовательны к качеству, например, поэтому товар у нас не пойдёт. Я бы сказал, как вариант: Nous ne pourrons plus vendre si nos prix ne sont pas concurrentiels (Мы не сможем в дальнейшем продавать, если наши цены не будут конкурентноспособными) (прим. перев.)

[34] Глагол to believe далеко не всегда переводится на русский глаголом «верить», а между тем очень многие переводчики делают эту ошибку. (прим. перев.)

[35] Английский испытывает меньшую по сравнению с французским потребность в обороте faire + инфинитив, так как многие глаголы этого языка уже несут фактитивный смысл. Ср. to grow = pousser (расти) и faire pousser (вырастить). Другие глаголы сами по себе соответствуют французскому обороту faire faire (заставить, побудить сделать), напр. to connect : faire communiquer (связаться – заставить (побудить) связаться) (прим. авторов).

[36] Английский пользуется возможностью вставить for там, где нам необходим глагол (прим. авторов).

[37] Большая или меньшая лаконичность одного языка по отношению к другому не должна использоваться в качестве довода в пользу субъективного суждения: язык может стремится к достижению расширенных эффектов, сознательно избегать экономии хотя бы из-за соображений избыточности. Возьмём для примера фразу англичанина, автора книги о Франции П.Э. Шарве (P.E. Charvet) The man wandered into the house. Читателю неясно, как именно персонаж проник в дом. Вошёл ли он туда 1) не торопясь (slowly), 2) случайно (by chance), 3) без определенной цели (without any particular idea in his mind)? В отсутствие контекста переводчик остаётся в тумане. Возможно, автор предложения сам не имел чёткого представления о том, что хотел сказать. Может быть английский читатель предпочитает получить такое расплывчатое описание, к которому он может приложить, по своему усмотрению, одно или все эти значения, точно так же, как можно обоснованно предпочесть картинку, подсказывающую с помощью умело нанесённых мазков значимую деталь предмета или действия, не предоставляя очень подробного описания. (France, Londres, Benn, 1954, pp. 237-8.) (прим. авторов).

[38] См., например, роман «Красное и чёрное» Часть 2. Гл. XVI). Сцена, где Жюльен Сорель встречается с Матильдой де ла Моль в её спальне, и она впервые обращается к нему на «ты». Переводчик на английский довольствовался тем, что передал tu посредством thou. Если принять в расчёт время действия романа, такое решение представляется нам упрощенческим и неудовлетворительным (прим. авторов).

[39] Авторы так и пишут: employé dans les Etats du Sud aux USA pour s’adresser aux nègres. Конечно, в наши дни политкорректности это вызвало бы большой butthurt у её ревнителей. Напомню, что переводимая мной книга вышла в начале 1950х, когда слово «негр» ещё не считалось уничижительным. (прим. перев.)   

[40] Обращения bro ещё не существует. (прим. перев.)  

[41] Англичане менее чем американцы склонны обращаться друг к другу по имени. По этой теме достаточно прочитать роман Грэма Грина «Тихий американец» (прим. авторов).

[42] Весьма приблизительно можно перевести как «социальный жаргон» по аналогии с legalese (юридический жаргон). (прим. перев.)

[43] Естественно, в русском мы имеем богатый выбор для перевода: «как часы, как по маслу» (прим. перев.)