Вы наверняка заметили, что я анализирую только те песни, которые оказали на меня сильное влияние в мои самые нежные годы, то есть в период с 13 до 23 лет, до армии. Всё изменилась по моём увольнении в запас в октябре 1980 года.
Для меня период, when music died, так получилось, совпал с убйством Джона Леннона и началом моей работы на Карельском ТВ.
Я стал интересоваться новинками в этой сфере значительно реже, хотя ходил ещё на всякие сборища типа “клуб филофонистов” Петрозаводска. Помню, им руководил некто Жуковский из “консы” (Петрозаводского филиала Ленинградской консерватории), с которым, как и с его приятелем Мишей Козловым я потом сойдусь поближе в 1980е годы. Но это было, скорее, по инерции.
Конечно, я знал группу “Прокол Харум”, которую мы, студенты иняза 1970х изредка для стёба называли как “проколем харю”. Если бы было время и желание, то я мог бы здесь порассуждать и над названием группы, но делать этого не стану, так как давно известно, что так звали одного вошедшего таким образом в историю кота. Немного истории для этого эпохального произведения:
После того, как песня стала хитом, ударник и гитарист были заменены на Барри Уилсона (Barry Wilson) и Робина Трауэра (Robin Trower). Сорок лет спустя органист Мэттью Фишер (Matthew Fisher) подал в суд, претендуя на авторство песни и процент от гонорара за её исполнение (а исполняется она во всём мире каждую секунду, это точно). В 2006 году судья присудил ему часть копирайта, в 2008 году решение было пересмотрено британским аппеляционным судом в силу того, что иск был подан слишком поздно, но в июле 2009 года Палата Лордов возвратила ему права, сославшись на то, что в Великобритании нет срока давности по искам на авторские права.
В 2004 году эта песня была признана одной из самых исполняемых в Великобритании за последние 70 лет на радио и ТВ. В 2009 году она также оставалась на вершине списка в Англии, за ней следовала “Богемская рапсодия” (Bohemian Rhapsody). группы “Куин” (Queen). Оба номера странным образом содержат слово “фанданго”.
Для начала я дам вам свой неказистый перевод.
| We skipped the light fandango turned cartwheels ‘cross the floor I was feeling kinda seasick but the crowd called out for more The room was humming harder as the ceiling flew away When we called out for another drink the waiter brought a tray And so it was that later as the miller told his tale that her face, at first just ghostly, turned a whiter shade of pale She said, ‘There is no reason and the truth is plain to see.’ But I wandered through my playing cards and would not let her be one of sixteen vestal virgins who were leaving for the coast and although my eyes were open they might have just as well’ve been closed She said, ‘I’m home on shore leave,’ though in truth we were at sea so I took her by the looking glass and forced her to agree saying, ‘You must be the mermaid who took Neptune for a ride.’ But she smiled at me so sadly that my anger straightway died If music be the food of love then laughter is its queen and likewise if behind is in front then dirt in truth is clean My mouth by then like cardboard seemed to slip straight through my head So we crash-dived straightway quickly and attacked the ocean bed. | Лёгкое фанданго мы пропустили Прошлись колесом по полу Я чувствовал себя как больной морской болезнью но публика просила на “бис”. Звук комнаты шумел в мозгах всё сильнее и потолок улетел прочь Когда мы заказали ещё выпить, официант принёс поднос Так вот и получилось, что потом, когда мельник рассказывал свою сказку, её лицо, сначала как у призрака, приобрело белесый оттенок бледного. Она сказала : “Нет причины, и правда легко видна”. Но я перебирал свои игральные карты и не позволял ей стать одной из шестнадцати девственных весталок что сходили на берег и хотя глаза мои были открыты, они точно так же могли быть закрыты. Она сказала: “Я дома в береговом отпуске” хотя на самом деле мы были в море, так что я подвёл её к зеркалу и заставил согласиться, сказав : “Вероятно, ты русалка, ведущая Нептуна прогуляться”. Но она так грустно улыбнулась, что мой гнев тотчас же прошёл. Если музыка – это пища любви, то смех – её королева. Точно так же если зад впереди, то грязь в правде чиста. Мне показалось тогда, что мой рот словно картон заскользил прямо сквозь мою голову. И мы срочно ушли под воду и ударились об океанское дно. |
Предлагаю вашему вниманию, прежде чем мы перейдём к толкованию номера, две версии её исполнения. Одна, черно-белая, датируется 1968 годом (была написана годом раньше).
Другая записана в 2006 году, то есть почти 40 лет спустя и исполняется с датским национальным концертным оркестром в Ledreborg Castle.
Ну а теперь можно перейти к самому тексту. Хотя слова написал лидер группы Кит Рид (Keith Reid), он никогда не утверждал, что является автором фразы. давшей заглавие песне.
По некоторым сведениям он услышал её от продюсера Гая Стивенса (Guy Stevens). Но, как известно, слово – не воробей и если его поймал кто другой, то своё авторство не докажешь. Может быть и так, но сам Рид говорит об идее песни так:
“Это нечто вроде кино. Ты хочешь передать настроение и сложить рассказ. Это песня об отношениях между людьми. Вот есть персонажи, есть место, есть путешествие. Ты слышишь звуки в помещении, чувствуешь это помещение и его запах. Путешествие продолжается, это не просто набор строк, они связаны вместе. В одном из интервью Кит вспоминает о том, что повлияло на написание стихов: “Случалось мне часто ходить смотреть французские фильмы в Лондоне, в кинотеатре “Академия” на Оксфорд стрит. На меня сильное впечатление произвели “Безумный Пьеро” (Pierrot Le Fou) и “В прошлом году в Мариенбаде” (Last Year In Marienbad). Ну и я сильно был увлечён сюрреалистами, Магритом (Magritte) и Дали (Dali). Между повествовательными разломами и настроениями “Белесого оттенка бледного” и этими французскими фильмами можно проследить некоторую связь. Я слушал музыку с десятилетнего возраста, то есть с 1956 по 1966, слушал Битлз, Дилана, Стэкс (Stax), Рея Чарльза (Ray Charles). Период написания песни был кульминацией этого десятилетнего слушания. Но основное влияние на меня оказал Боб Дилан: я понял, как он играет словами. Вначале была только фраза ‘a whiter shade of pale,’ и я с самого начала понял, что из неё родится песня. Нечто вроде головоломки, колторую ты собираешь, когда вначале у тебя только один фрагмент, к которому ты должен подобрать другие. Я хотел соорудить рассказ-настроение, что-то “про парня-от-которого-уходит-девушка”. В словах ” Звук комнаты шумел в мозгах всё сильнее и потолок улетал прочь” я хотел разместить изображение сцены. Я не хотел мистики в этих изображениях, никаких ассоциаций. Полагаю, что описывал какую-то декадентскую сцену. Но я был слишком молод для опыта декадентства, я думаю, что я покуривши был, когда задумал песню, но когда писал, то не курил. Стихи были написаны под влиянием литературы, а не наркотиков”.
Пара моих примечаний:
Девственные весталки были жрицами богини Весты, богини домашнего очага и уюта. Они выбирались группами по шесть и давали обет безбрачия.
Строчки ” Так вот и получилось что пока мельник говорил свою сказку, её лицо, сначало призрачного свойства, приобрело белесый оттенок бледного” пытались обоснованно толковать как ссылку на “рассказ мельника” Чосера (Chaucer) из “Кентерберрийских рассказов” (The Canterbury Tales).
Этот рассказ хорошо известен английским школьникам как вульгарное повествование, которое ведётся от лица некоего мельника. То есть девушка, услышав какой-то срамной рассказ ухажёра, стала белее белого лицом от отвращения. Однако сам Рид не подтверждает такого толкования и говорит, что вообще не читал Чосера. “Может быть, подсознательно что-то в меня влетело, но Чосера я точно не имел в виду”,- признаётся он.
В оригинале песни есть ещё два куплета, которые группа потом сняла, чтобы не было длиннот, когда прошла мода на длинные баллады как у Дилана или “Хей, Джуд” (Hey Jude) у Битлов.
Подвести итог интерпретации песни на мой взгляд лучше всего словами историка группы “Прокол Харум” Клаэса Йохансена (Johansen, Claes) взятыми из книги “За пределами бледного” (Beyond the Pale):
“Песня белесый оттенок бледного в метафорическом виде трактует отношения между мужчиной и женщиной, которые, после непродолжительных переговоров заканчиваются постелью. Такая версия подкрепляется, если читать знаменитый “пропущенный куплет”, где рассказчик и его подружка опускаются на дно океана (по-английски “ocean bed”, а “bed”, как нам всем известно не только “дно”, а ещё и “ложе, постель, кровать” – прим. моё). Вся манера рассказа, типичная для Рида, вносит смятение, головокружение и ощущение “потерянности в море”, что подчёркивается местом действия песни, то есть пара находится на борту судна”.
И это всё о ней, о песне то бишь.
[1] Как известно, на свете, а тем более в Интернете, нет ничего нового, и эту песню и до меня пытались переводить на русский сонмы поэтов-любителей. Вот ссылка лишь на одну попытку, для меня смешную и неуклюжую, ибо “аффтары” не в курсе даже того, что cartwheels это никакие не “колеса телеги” а гимнастическая фигура “колесо”. При этом я вовсем не утверждаю, что мой перевод гениален или даже хорош. Он просто более-менее верен английскому oригиналу.