Я не за сладенько робких маниловых в их благодушной детскости. Я за воинственных, а не молитвенных идеалистов действия! За тех, кто мир переделывать взялся…
Е.Евтушенко. Ходоки идут к Ленину
Русские – тонкие ценители холода. Они наслаждаются наступлением зимы, когда снег мистическим образом преображает тусклые лица городов типа Москвы в светлый и приятный, полный достоинства облик, посыпав крыши домов и подоконники свежим слоем белой отделки, в которой они, впрочем, нуждаются в любое время года. Я сам приветствовал приход зимы, с её непродолжительным, но ослепительно ярким сиянием солнца, изумительно лазурными небесами и чистым бодрящим холодом, несущим избавление от дождливой и мрачной осенней пелены.
Однако мне понадобилось предупреждение, чтобы я не обманывался фальшивым приходом зимы. Когда я, изумлённый в мою первую зиму тем, что в середине октября выпал снег двадцати сантиметровой толщины, написал о раннем наступлении зимы, Иван Гусев, наш водитель, сообщил мне о старой крестьянской примете – настоящая зима приходит после третьего снегопада, а первый вообще не стоит принимать всерьёз. Конечно же, эти 20 сантиметров превратились в жуткую слякоть, а потом сошли на нет. То же самое было и со вторым снегопадом. Когда снег выпал в третий раз, то выросли сугробы, на тропинках он утрамбовался и весело скрипел под каблуками пешеходов, а на окнах, надёжно законопаченных на зиму с начала ноября до конца апреля, появились причудливые узоры.
Во нашем дворе водители, словно собравшись на консилиум, ковырялись в громоздких моторах и со смехом заливали драгоценную водку в радиатор одной машины, которая каким-то образом избежала более современной профилактики.
Отступление переводчика. На сей раз не личностное, а по ходу событий. Мне представляется, что ни один русский в здравом уме не зальёт в радиатор “драгоценную водку” именно потому, что она действительно драгоценна. Шоферюги могли просто разыграть автора, налив, допустим, простой воды или антифриза в бутылку из-под водки.
Смакуя первый морозец, они, случалось, спрашивали: «Skolko gradusov?» Когда наступает настоящая зима, русские не спрашивают о температуре вообще. Вопрос всегда включает градусы и само собой разумеется, что ниже нуля. Другой шофер тогда с довольным видом, как какой-нибудь дикий зверь, втягивал воздух в ноздри, словно стараясь унюхать аромат первых весенних цветов, затем выдавал свой приговор, и все сравнивали его с информацией утренних газет.
