Путин не отдавал приказа о смерти Алексея Навального, считают американские спецслужбы, что вызвало ярость помощников убитого российского оппозиционера.
Американские спецслужбы установили, что президент России Владимир Путин, вероятно, не отдавал приказ об убийстве оппозиционного политика Алексея Навального в арктическом тюремном лагере в феврале этого года, пишет в субботу газета Wall Street Journal.
Студийные портреты русских, позирующих в студийных лодках на рубеже веков
Еще в царскую эпоху мода на позирование в студийных поддельных лодках, самолетах и автомобилях привела к созданию некоторых из самых причудливых российских портретов. Эти удивительно странные снимки давно привлекают внимание Кристофера Б. Штайнера, профессора истории искусства и антропологии в Коннектикутском колледже. Штайнер рассказал RFE/RL, что этот стиль стал популярен в конце XIX века, когда на смену дорогостоящей технологии дагерротипной фотографии пришла более дешевая техника, позволяющая создавать более игривые портреты. По его мнению, успех необычного портретного стиля заключался в том, что он позволял осуществить визуальный “подъём статуса вверх”, что позволяло обычным людям “выйти за рамки своего положения, позируя в благородной обстановке в студии. Гребля в России начала века была развлечением богатых людей. Последнего царя и его семью часто фотографировали гребущего веслами в каналах их резиденции под Санкт-Петербургом. Штайнер говорит, что невозможно узнать, воспринимали ли эти фотографии в России с юмором, но профессор истории искусства отмечает, что стремление людей к инсценировках, вылившихся впоследствии в фотошоп зародилось давно.
Жительница Сочи сорвалась со смотровой площадки в Гагре. Она упала более чем с 50-ти метров высоты на 18-м километре шоссе Убыхов.
Это случилось 7 апреля около 12 часов дня. Спасатели подняли женщину наверх и передали врачам скорой помощи. Но пострадавшая скончалась в реанимационном отделении Гагрской районной больницы. Об этом сообщили в МЧС Республики Абхазия.
Сочинкой оказалась Поленко Инесса Валерьевна 1984 года рождения.
Первый замглавы Гагрского района Адамур Цишба сказал, что у популярной площадки над Гагрой обычно останавливаются, чтобы сделать фото. Место огорожено, но, по предварительной информации, женщина зашла за ограду.
Прочитал в Фейсбуке параграф, сопровождающий вот эту фотографию. Он гласил:
В 1965 году советские учёные выпустили на испытания автомобиль “Волга атом” с атомным двигателем мощностью 320 лошадиных сил (очень много для того времени). Мотор весил 500 килограмм, поэтому спереди было не 2 колеса а 4. Такую машину можно было очень долго не заправлять. Испытания показали что без заправок “Волга атом” проезжает 60 тысяч километров. Оказалось что после этого мотор нужно менять на новый. Но советские учёные исправили эту проблему они создали двигатель с газофазным топливом в виде гексафторида урана вместо твердого урана и новая версия автомобиля проезжала без заправок 40 тысяч километров. Для заправки теперь стало достаточно закачать в цилиндры новый запас гексафторида урана и машина ехала дальше.
Мне показалось странным, что я раньше про это не слышал. Стал разбираться. Нашёл на Дзене пару материалов.
Общественная больница (Yleinen sairaala) была построена финнами на южной стороне горы Кухавоуори, которую все называют “Парковской” в самом начале ХХ века. Открыта она была 23 ноября 1901 года.
Проектировал больницу архитектор со шведской фамилией Шефбек. Так выглядела она сразу после постройки.
… а затем просит прощения после того, как Кремль услышал оскорбления.
Короче – плачут мигранты в “мордоре”* – у них большое горе!
*Я никогда не опущусь до того, чтобы называть родину рашкой или мордором. Поэтому слово закавычено и употреблено для рифмы и сарказма. (прим. перев.)
Консервативная христианская семья переехала в Россию, чтобы спастись от идеологии ЛГБТ, но не успела опомниться, как их банковские счета были заморожены и никто не мог им помочь на английском. Фермер Аренд Феенстра и его жена Аннеса приняли решение перевезти свою семью из 10 человек из Канады в Россию месяц назад, но по прибытии их мечта быстро пошла на спад.
Средства, вырученные от продажи их фермы в сельской местности Канады, были немедленно заморожены, поскольку российский банк посчитал сумму “подозрительной”. В результате этих трудностей Аннеса (слева) разразилась тирадой о своем новом доме, что только усугубило ситуацию, поскольку кремлевским чиновникам не понравились ее оскорбления. В удаленном видеоролике на YouTube она обрушилась на неспособность чинуш говорить на их языке и решать их проблемы, заявив, что “очень разочарована в этой стране на данный момент”.
“Я готова прыгнуть в самолет и улететь отсюда. Мы столкнулись с первой загвоздкой, когда поняли, что тут не все в ладах с логикой, и это очень, очень расстраивает”, – сказала она.
После того как видео было удалено с их аккаунта Countryside Acres, Аренд поделился видео с извинениями, в котором сказал, что их “мысли не всегда передаются правильно”.
В повторном видео от 11 февраля Аренд сообщил, что их средства больше не заморожены, и они намерены остаться в бывшей советской стране “надолго”.
Анниса была заснята рыдающей от явной благодарности в предыдущем видео, которое все еще находится в сети.
Приехала повидаться с мамой. Что известно о екатеринбурженке с паспортом США, которую арестовали за госизмену
Ксения несколько лет назад переехала в Лос-Анджелес
В 2021 году Ксения получила второе гражданство в США
Фото: Ксения Карелина / Vk.com
ПОДЕЛИТЬСЯ
Правозащитники организации «Первый отдел» рассказали о екатеринбурженке, задержанной по делу о госизмене. Ее зовут Ксения Карелина (в США — Хавана). У 32-летней горожанки двойное гражданство. В ФСБ сообщили, что Ксения причастна к сбору средств для помощи украинцам.
Constantine Manos (born 1934 in South Carolina) is a Greek-American photographer known for his images of Boston and Greece. His work has been published in Esquire, Life, and Look. He is a member of Magnum Photos.
Manos first began taking photographs while in high school when he joined his school’s camera club. Within a few years, he was working professionally as a photographer. At 19, Manos was hired as the official photographer for the Boston Symphony Orchestra at Tanglewood. His photographs of the orchestra culminated in 1961 with his first published work, Portrait of a Symphony.
Manos graduated from the University of South Carolina in 1955, majoring in English Literature. He served in the military and then moved to New York City, working for various magazines. From 1961 to 1964, Manos lived in Greece, photographing people and landscapes. This work resulted in A Greek Portfolio, published in 1972, which won awards at Arles and the Leipzig book fair. In 1963, Manos joined Magnum Photos and became a full member in 1965.
In the late summer of 1965, Manos traveled to Moscow on assignment for an American organization whose mission was to take American professionals to the Soviet Union to meet their Russian counterparts. “In the mornings I photographed these meetings,” he said. “After lunch I was free and used this time to photograph people in the streets, mostly Russian tourists from the provinces. ”
Летом 1995 года британский фотограф Мартин Парр, отправившись в Ялту, назвал ее для себя “Русской Ривьерой”. И в этой серии вы увидите все то разнообразие, которое могла предложить туристу Ялта почти три десятилетия назад – крымские пляжи, шум набережной, девушки топлесс, местные бандиты, пансионаты и степенный семейный отдых. На снимках Парра мы почти чувствуем запах соленого воздуха, ощущаем тепло солнца и остро вспоминаем то самое ощущение пляжного бесконечного лета. Фотографии вызывают ностальгию по солнечным дням, полным надежд.
Мартин Парр родился в Эпсоме, графство Суррей, Великобритания, в 1952 году. Когда он был еще мальчиком, его зарождающийся интерес к фотографии поощрял его дед Джордж Парр, который сам был увлеченным фотографом-любителем. Парр изучал фотографию в Манчестерском политехническом институте с 1970 по 1973 год. С тех пор он работал над многочисленными фотопроектами. Он завоевал международную репутацию благодаря своим инновационным изображениям, нестандартному подходу к социальной документалистике и вкладу в фотографическую культуру в Великобритании и за рубежом.
В 1994 году Мартин Парр стал полноправным членом фотографического кооператива Magnum. Он заинтересовался кинематографом и начал использовать свои фотографии в различных жанрах, таких как мода и реклама. Парр является обладателем мирового рекорда Гиннесса за самую большую одновременную фотовыставку. Он опубликовал более 120 книг своих работ и отредактировал еще 30.
Владимир Путин обрушился на президента Байдена, Билла Клинтона и ЦРУ в своем столь ожидаемом интервью с Такером Карлсоном, в котором он похвалил Джорджа Буша и восхитился “очень умным” Элоном Маском. Двухчасовое интервью было опубликовано на сайте Карлсона, Tucker Carlson Network, незадолго до 18:00 в четверг 8 февраля.
Выступая через переводчика, Путин начал с ответа на вопрос о войне на Украине: “У нас ток-шоу или серьезное интервью?”. Затем он предложил Карлсону “историческую справку” о конфликте в регионе, после чего стал защищать действия своих военных. После этого он сделал ряд сенсационных заявлений, в том числе:
Билл Клинтон предлагал России место в НАТО, но его сотрудники отказали ему в этом.
Россия обладает превосходящими все остальные страны “сверхзвуковыми ракетами”.
Репортер Wall Street Journal Эван Гершкович – “шпион”.
‘Может показаться, что я предаю свою страну, но это не так’: Бывший ведущий Fox News Такер Карлсон защищает свои хвалебные отзывы о Москве – Кремль подтверждает, что он уже взял интервью у Путина, и оно должно выйти в эфир ЗАВТРА.
Такер Карлсон похвалил Москву во время беседы с российским журналистом, когда он находился в городе для своего скандального интервью с президентом страны Владимиром Путиным. В среду утром российское государственное информационное агентство ТАСС подтвердило Кремлю, что интервью уже состоялось – оно станет первым интервью Путина с американским журналистом с 2021 года. Пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков заявил, что оно будет опубликовано, как только будет “подготовлено”, а ТАСС сообщил, что, скорее всего, оно выйдет в эфир завтра.
“Я бы не хотел забегать вперед: в конце концов, это его интервью, и когда он будет готов его опубликовать, то, наверное, сначала сам расскажет обо всех деталях”, – добавил Песков. В коротком ролике, где Карлсон и его окружение сняты на парковке, бывший ведущий Fox News выражает свое восхищение Москвой, в частности, называя архитектуру XIX века одной из причин, по которой он восхищается российской столицей.
“Мне действительно нравится Москва, я не просто так это говорю. Почему кажется, что я предаю свою страну, когда говорю это? Это не так, я люблю Америку”, – говорит он, выходя из интервью.
Зима, полярная ночь, ты идешь мимо разноцветных панелек по свежему снегу, а твои болоньевые штаны шуршат на морозе (фить-фить-фить). Картины Анны Урюпиной переносят в мир, знакомый каждому, кто жил в северных городах России.
«Каждый раз, когда я сажусь за создание новой картины, я ощущаю себя вновь сидящей на качелях в соседнем дворе. Вокруг шумят другие дети, кто-то щелкает семечки. Начинаются сумерки и пора уже идти домой», – говорит Анна Урюпина. Молодая художница пишет картины с окраинами городов России: Мурманска, Новосибирска, Сургута, Тюмени. «Особенно теплые моменты жизни проходили у меня именно в подобных дворах. Всегда рядом были панельки самых разных оттенков и этажей. Я видела там дружбу, разговаривала по душам, строила планы, переживала школьные проблемы. Там кипела моя жизнь, о которой я вспоминаю с трепетом и большой благодарностью. Это мой дом. Я отношусь к нему с уважением», – говорит она. Но больше всего картин Анна посвящает Норильску и Дудинке, городам на севере Красноярского края. Анна родилась в Дудинке и хотя еще в детстве переехала в южный Таганрог, ее сердце осталось на Крайнем Севере. Картины с зимними городскими пейзажами она пишет и по своим воспоминаниям, и по рассказам мамы, и по фотографиям, которые ей присылают подписчики в соцсетях. У многих мест с ее картин есть реальные адреса.
Александр Завалий – художник широкого профиля. Он родился в суровой северной Воркуте, затем его семья переехала на юг, где в 1978 году он окончил художественно-графический факультет Кубанского университета в Краснодаре. За свою уже более чем 40-летнюю карьеру он брался за любую работу – рисовал и Ленина, и агитплакаты, и фрески в школах, писал портреты и книжную иллюстрацию. Работал художником в театре и кино (например, над сериалом «Апостол») и даже создавал военные диорамы (и выпустил книгу «Искусство диорамы»). У Завалия проходят персональные выставки, а его картины в самых разных жанрах и на разные темы находятся в музеях Краснодара, Калининграда и в частных коллекциях.
Но прославился художник картинами с… котами. Его герои часто предстают в военной форме – то они гусары, то десантники, а то и вовсе богатыри в латах. В серии «Эпические коты» есть коты-моряки, коты-казаки, коты-разведчики. Есть и коты-космонавты. Здесь сошлось два больших увлечения художника – история военной формы (он и сам служил в армии в ГДР) и, собственно, котики. У Завалия самого всю жизнь были пушистые друзья, которых он то подбирал, то спасал. Сегодня он обладатель троих собственных котов.
Тимур и его команда, Денис Кораблев, Электроник и другие. На кого равнялись дети и подростки в СССР?
Тимур Гараев
Детгиз, 1955
Герой книги Аркадия Гайдара, вышедшей в 1940 году, организовал с ребятами из дачного поселка команду, которая помогает пожилым и семьям, чьи близкие служат в Красной армии. Одна из главных его задач – вразумить хулигана Мишку Квакина, который со своими сообщниками ворует фрукты из дачных садов.
Мне кажется, поляки перебдели малёхо. Впрочем, переведём статейку из ДМ.
Порнозвезда OnlyFans, которая предположительно шпионила в пользу секретной службы КГБ диктатора Беларуси Александра Лукашенко, арестована.
36-летняя Дарья Остапенко, ветеринар по профессии, которая также была активной моделью OnlyFans, была задержана в Польше, где ее подозревают в сотрудничестве с секретной службой Лукашенко на срок до семи лет.
Ее обвиняют в том, что она выдавала себя за активистку демократической оппозиции, стремящуюся свергнуть Лукашенко, якобы подтасовывающего результаты голосования, а на самом деле информировала опасающийся КГБ о борцах за демократию, бежавших за границу – в том числе в Польшу. Лукашенко – ближайший союзник Владимира Путина, а экономика и оборона минского автократа полностью зависят от Кремля. Как утверждается, частью прикрытия Остапенко была работа моделью, получающей деньги от подписчиков за порнографию в Интернете.
Если компании хотят уйти из России, то условия их ухода диктует президент. С выгодой для его правительства, элиты и ведению боевых действий.
Вскоре после того, как российские войска вторглись в его страну, президент Украины Владимир Зеленский обратился к западным компаниям с призывом: “Уходите из России, – сказал он. “Сделайте так, чтобы русские не получили ни копейки”. На призыв откликнулись сотни компаний. Политики и активисты предсказывали, что это поможет задушить российскую экономику и подорвать военные усилия Кремля.
У президента Владимира В. Путина были другие планы.
Г-н Путин превратил уход крупных западных компаний в выгоду для лояльной российской элиты и самого государства. Он заставил компании, желающие продать свои активы, делать это по бросовым ценам. Он ограничил продажи покупателями, назначенными Москвой. Иногда он полностью захватывал фирмы. В расследовании New York Times прослеживается, как г-н Путин превратил ожидаемое несчастье в схему обогащения. Согласно анализу финансовых отчетов, проведенному “Таймс”, западные компании, объявившие о своем уходе, понесли убытки на сумму более 103 миллиардов долларов с начала войны. Г-н Путин выжимает из компаний как можно больше денег, диктуя условия их ухода. Он также обложил эти выходы высокими налогами, в результате чего за последний год в российскую военную казну поступило не менее 1,25 миллиарда долларов. Ни одна частная сделка не является безопасной. Например, голландская пивная компания Heineken нашла покупателя этой весной и назначила цену. Но российское правительство в одностороннем порядке отклонило сделку, сообщили люди, близкие к переговорам, и передало российские активы компании в руки крупного производителя аэрозольных упаковок.
В целом, г-н Путин руководит одним из крупнейших перемещений богатства внутри России со времен распада Советского Союза. Огромные отрасли промышленности – производство лифтов, автопокрышек, промышленные краски и многое другое – теперь находятся в руках российских игроков. В некоторых случаях этот игрок – государство. Государственные предприятия приобрели активы таких корпоративных гигантов, как Ikea и Toyota. Во многих случаях г-н Путин лично подписывает сделки. “Это хорошие сделки для нас, безусловно”, – сказал Антон Пинский, известный ресторатор, который вместе с пропутинским рэпером и соратниками влиятельного сенатора приобрел Starbucks. В интервью, данном в Москве он преуменьшил значение своей собственной сделки, но ясно выразился о последствиях ухода западных компаний.
“Вы облажались, бросили фирму”, – сказал он. “Мы недорого ее купили. Спасибо”.
В этой коллекции представлены самые интересные рекламные плакаты, которые демонстрировались не только в Советском Союзе, но и в других странах мира. Подобные рекламы развешивались в офисах, магазинах, гостиницах, публиковались в различных отечественных и зарубежных журналах и газетах. Реклама должна была быть ориентирована на иностранных потребителей.
Трио манекенщиц Dior в сопровождении толпы местных жителей, включая модель Куку Дени, идут по тротуару, Москва, Советский Союз, 1959 год.
В конце 1950-х годов в Москве произошла настоящая сенсация: В столицу Советского Союза приехали модели Кристиана Диора. Перед москвичами, заглянувшими в ГУМ, главный универмаг СССР, предстала необычная сцена: трио миниатюрных французских моделей, одетых в яркие костюмы, приветствовали покупателей и позировали фотографам. Под руководством Ива Сен-Лорана, нового главы Dior, парижский бренд провел пятидневный показ мод с участием 12 моделей в Доме культуры “Крылья Советов”. Выбор времени был ключевым. 1959 год стал годом, когда советские власти окончательно сняли запрет на модные показы, а также прекратили практику преследования граждан, которые, по их мнению, одевались неподобающе для коммунизма. Мир советской моды не остался в стороне от “хрущевской оттепели”, поскольку правительство организовало обмен персоналиями с западными дизайнерскими домами, чтобы помочь возродить советскую индустрию моды, и французские кутюрье, такие как Диор, были особенно желанными гостями. В рамках показа, чтобы дать возможность обычным людям взглянуть на моделей в их прекрасных нарядах, организаторы устроили прогулку по центру Москвы.
На Павелецком цветочном рынке.
Они посетили Красную площадь, местные рынки, прилегающие улицы и побывали в районе, который был центром советской моды – ключевом месте, которое обязательно нужно посетить, будучи в Москве.
Мода в Советском Союзе в 1960-1970-е годы формировалась под влиянием социально-политической обстановки того времени. В эпоху, характеризующуюся политической жесткостью, женщины Советского Союза нашли удивительный способ придать стилю особый шарм, создав уникальную и удивительно красивую моду. В предыдущих поколениях мода не была в центре внимания советских идеологов и часто рассматривалась в этих кругах как “аномалия социализма”.
Однако после Второй мировой войны, во время хрущевской оттепели, власти осознали моду как “естественную силу” в обществе, особенно когда все больше женщин стали интересоваться тем, как хорошо одеваться. Таким образом, мода стала инструментом, с помощью которого советское правительство стремилось, прежде всего, восстановить разрушенную войной страну и активизировать усилия по пропаганде пропартийных настроений.
Так появился символ послевоенного “нового советского народа”, в котором модная молодежь помогала создавать модернистский образ новой коммунистической утопии и впоследствии помогала бороться с контркультурными движениями вроде стиляг на поп-культурном фронте.
С начала 1960-х до конца 1980-х годов в СССР была создана крупнейшая в социалистическом мире система дизайна и маркетинга одежды, в 30 региональных домах моды работало более 2802 дизайнеров. Новый подход государства к моде был тщательно просчитан. Пропаганда непомерной моды, имевшая место в сталинскую эпоху, и ее контраст с реальной доступностью вызвали недовольство населения. В эпоху Хрущева государственная швейная промышленность все еще не могла производить массовое количество модной одежды. Однако упрощенные фасоны, отказ от излишеств и высокие цены позволяли контролировать потребительский спрос. К началу 1960-х годов стандарты внешнего вида среднего класса выросли настолько, что московская уличная мода была почти неотличима от западной.
Непреднамеренно гомоэротические китайско-советские коммунистические пропагандистские плакаты, 1950-1960 гг.
“Да здравствует дружба между народами и армиями Китая и Советского Союза”.
В октябре 1949 года Коммунистическая партия Китая под руководством Мао Цзэдуна объявила о своей победе и образовала Китайскую Народную Республику. Теперь социалистические режимы находились у власти на одной пятой части земного шара, управляя населением почти в 800 миллионов человек. Поддержание дружеских и продуктивных отношений между Москвой и Пекином считалось крайне важным для выживания и развития социализма. В конце 1949 года Мао отправился в Москву, чтобы впервые встретиться с Иосифом Сталиным. Признавая необходимость единства в период растущей оппозиции, Сталин и Мао подписали двусторонний договор под названием “Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи”. Пропагандистские плакаты были неотъемлемой частью подтверждения миру тесных отношений между Китаем и Советским Союзом, и, как видно из этой коллекции фотографий, они идут рука об руку, целуются, прижимаются друг к другу, все счастливы и весьма … гомосексуальны.
Scholars think that there is little evidence that the artists intentionally portrayed homosexuality in these images. Most likely the artists were tunnel-visioned on convincing people within the Soviet Union and China that cooperation and closeness were essential to survival and strengthening global socialism.
По словам Ангелины Липперт из Poster House, в основе этих интимных портретов часто лежала концепция братства, особенно между странами, борющимися с установившейся системой капитализма, а когда к власти пришел Сталин, единственным приемлемым стилем искусства стал социалистический реализм. Большая часть этих плакатов, предназначенных для публики, была призвана воспевать здоровых, крепких рабочих, розовощеких и явно получающих удовольствие от работы. Более того, социалистический братский поцелуй был очень распространен в те времена, и даже сегодня в некоторых странах мужчины по-прежнему целуются в губы, и это не считается признаком гомосексуальности. Эти изображения должны были представлять две страны, объединившиеся, чтобы разделить любовь к коммунизму и воспитать своих детей коммунистами.
Китай и Советский Союз были довольно гомофобными обществами. Коммунистические лидеры и интеллектуалы занимали самые разные позиции по вопросам прав ЛГБТ. Карл Маркс и Фридрих Энгельс очень мало говорили на эту тему в своих опубликованных работах. Маркс, в частности, редко высказывался о сексуальности в целом. Большевики, пришедшие к власти в ходе Октябрьской революции 1917 года, уже в 1922 году декриминализировали мужскую гомосексуальность. Затем, в 1933-1934 годах, Иосиф Сталин вновь ввел уголовную ответственность за мужскую гомосексуальность с уже упомянутым наказанием в виде лишения свободы на срок до пяти лет с каторжными работами. Наконец, Россия отменила гомосексуальность в 1993 году, после распада Советского Союза в 1991 году, чтобы вступить в Совет Европы.
“Дружба между китайским и советским народом будет длиться вечно”.
Не китайско-советский плакат, но тем не менее интересный. Плакат о строительстве Асуанской плотины в Египте, которая была построена при помощи СССР.
Что ожидали граждане Советского Союза от жизни в 2017 году?
В 1960 году советская киностудия “Диафильм” представила ленту под названием “В год 2017”, созданную В. Струковой и В. Шевченко. Это кинематографическое творение представляло собой изображение СССР на 57 лет вперед. Состоящая из 45 панелей, лента представляет собой смесь захватывающей фантастики и отражения своей эпохи. В представлении Струковой и Шевченко 2017 год стал годом самоуничтожения последних западных “империалистов”, в то время как Советский Союз достиг выдающихся научных успехов. В этом видении “атомные поезда” грациозно пересекают Берингов пролив, а воздушные электростанции контролируют глобальные погодные условия. Повествование даже посвящено увлечению Советского Союза в 1960-х годах “мезонной энергией”, теоретической формой атомной энергии, которую позже признали недостижимой. В “2017 году” не только показан мир будущего, сформированный советским научным прогрессом, но и рассказана история маленького мальчика и его семьи.
Этот номер Пари-матч у меня долго валялся, я его взял из-за Джейн Фонды, о которой рассказывал. Там же была статья про внучку Сталина и интервью с ней. Я ещё тогда сканировал до кучи две фотографии и 29 ноября и 1 декабря 2012 года опубликовал в ЖЖ интервью с моим перевлдом статьи. 29 ноября 2023 года перенес оба поста сюда и объединил их, так как появилось ещё фотографий Крис.
Слева в рамке, фото в сепии: Сталин держит на руках свою единственную и любимую дочь Светлану.
Она умерла 22 ноября 2011 года, в возрасте 85 лет, в небольшом доме престарелых в шате Висконсин.
На красном фоне справа от архивной фотографии – введение в интервью и описание центральной карточки. Говорится о том, что в доме внучки Сталина нет ни самовара, ни икон. Мать назвала её Ольгой, но она предпочитает имя Крез (Chrese). Впрочем, я даже не знаю, как это имя правильно произнести, может произноситься и Крез и Крези и Кризи. Я никогда не слышал, как такое имя произносят. Журналист далее говорит, что она предпочитает не называться Ольгой ещё и как бы для того, чтобы лучше дистанцироваться от связи с одним из худших диктаторов 20 века, “отца народов”, отправившего подыхать в гулаг (слово на 100% понятное французам, да и не только) 20 миллионов человек. Её мать, Светлана, всю жизнь провела, пытаясь убежать от тени этого гнетущего фантома. Скитаясь между Индией и США, где она родила Крез, и Англией, с коротким возвращением в СССР. Эти два года в Союзе стали кошмаром для подростка. Сейчас она отрубила все концы связей с Россией и сожгла мосты. Она допускает. что унаследовала знаменитую “русскую душу” с налётом меланхолии, но отказывается от любого наследства хоть отдалённо напоминающего ей о прошлом и о виновности какого-либо рода. Спокойная, безмятежная, в свои 40 лет (номер журнала вышел в январе 2012 года) она смотрит только в будущее.
Интервью было сделано в декабре 2011, в доме в окрестностях Портленда, штат Орегон. Крез занимается тем, что руководит каким-то магазином, расположенным в 20 минутах езды от дома. Живёт инкогнито. Никогда не принимала журналиста в своём доме и сделала исключение только из-за потрясения, пережитого после смерти матери. Интервью состоялось в гостиной. Пирсинг, рыжая шевелюра, татуировка на руке “мамина дочка”.
Я сначала хотел перевести интервью с сокращениями, но потом нашёл его интересным и перевёл полностью, разбив на две части.
Пари-Матч, далее ПМ. Ваша мать скрывалась всю жизнь. Где она жила в последние годы?
Крез Эванс (далее КЭ). Три года она жила в маленькой квартирке в Ричлэнд Сентер, это такой приют для бедных, в основном там живут разорившиеся фермеры штата Висконсин. Читала, рисовала, но больше всего писала письма.Мы всякий день говорили с ней по телефону, обычно после шести вечера, со стаканом вина в руке и у неё и у меня. Она всё время смотрела ДВД, телевизор – никогда, он вызывал у неё отвращение. Много шила тоже, делала коврики для стен квартиры: обшивала всех проживающих в пансионе, чинила им одежду. Там ей было хорошо, покойно, ведь до этого она всю жизнь провела, меняя адреса проживания.
ПМ. Она умерла тихо?
КЭ. Долгое время у неё болела спина. Ходить ей было трудно, она опиралась на трость, спала плохо, я её лечила травами, потому что лекарства она ненавидела. Сильно заболела она в начале сентября. Врач поставил диагноз – рак толстой кишки, ей было очень больно. Но умерла она умиротворённой, да. Словно одержала наконец победу в борьбе, которую вела всю жизнь в глубине души, между Сталиным-монстром и Сталиным-отцом. Ведь он её обожал, он был с ней прост, играл, проверял уроки, как любой другой отец. Она воспитывалась, как принцесса.
ПМ. Охотно ли мать говорила с вами о своей молодости?
КЭ. У матери была невероятно хорошая память и она помнила мельчашие детали, запах табака моего деда, колкость его усов. Её мать, Надежда Алилуева, оказала на мою маму сильное влияние. Бабушка была очень подвержена депрессии, и её родители допускали, что она была психически неуравновешенной. Она, например, ни разу не поцеловала мою мать, считая, что у большевиков есть только одна семья – партия. Она считала себя и большой аристократкой, повторяла, что никогда не следует показывать истинных чувств. Однажды она нарисовала квадрат на сердце дочери, чтобы показать, куда та должна прятать все свои секреты (так в тексте, прим. моё). Матери было 6 лет, когда Надежду нашли мёртвой, официально она умерла от аппендицита. На её похоронах Сталин плакал, как ребёнок, убеждённый в личном предательств (опять же именно так в тексте – montrealex). Только в возрасте 20 лет она узнала из английской газеты, что на самом деле её мать застрелилась. Бабушка Светланы подтвердила газетную информацию и её мир перевернулся.
Надежда Алилуева с дочерью Светланой. Фото агентства “Гетти”.
Далее журналист Пари-матч, между квадратными скобками, делает краткое отступление для французских читателей, которое я счёл полезным и для себя и для читателей моего журнала.
[ Мы переносимся в 1946 год. Светлана Алилуева рождает сына Иосифа. Его отцом был её университетский друг, еврей. Сталин делает всё, чтобы разрушить этот ненавистный ему союз. Светлана разводится, выходит за крупного партийного чиновника и рожает дочь, Екатерину. После смерти Сталина в 1953 году она осознаёт жестокость учреждённого отцом режима. Поехав на похороны своего нового любовника, Браеша Синха, она просит в 1966 году политического убежища в посольстве США в Нью Дели. Она бросает двадцатилетнего Иосифа и 16-летнию Катю. ]
ПМ. Легко ли дочь Сталина стала американкой?
КЭ. Мать приехала в США в апреле 1967 года через Рим и Швейцарию. Сначала она обосновалась в Нью-Джерси, в Принстоне, где стала учиться в университете. Супруга архитектора Фрэнка Ллойд Райта, танцовщица Ольга, (Ольгиванна Лазович-Хинзберг – прим. моё) подружилась с ней. Она сама была не совсем в своём уме и считала, что это её собственная дочь Светлана, погибшая от несчастного случая много лет назад (в 1946 году – моё уточнение). Она устроила ей брак со своим зятем-вдовцом и моим отцом Уэсли Питерсом, который тоже был архитектором. Моя мама стала Ланой Питерс и получила американское гражданство в 1978 году. В городе Талиесин вокруг Фрэнка Ллойд Райта, в штате Висконсин жила своего рода община…атмосферу которой мать не смогла долго выносить, говорила, что всё там напоминает её Советский Союз. Родители расстались и мы оказались в Пеннингтоне, в том же штате Нью Джерси.
ПМ. Жители (Пенингтона, Нью Джерси) знали, что дочь и внучка Сталина живут среди них?
К.Э. Я тогда ходила в начальную школу и терпеть не могла, что меня называют Ольгой. Однажды учитель опрашивал первые имена учеников, и я назвалась Кристиной. И заставила мать звать себя Крис [потом переделала в “Крез” прим. журналиста ПМ]. Однажды в местной прессе наши личности раскрыли, и тогда мы уехали в Англию, в Кембридж. Всю жизнь только и бегали…
ПМ. Вы долго жили в Англии ?
К.Э. Десять лет. Сначала в Кембридже, где я была пансионеркой в школе FriendsSchoolSaffronWalden, которую организовали квакеры, протестанты. Они были пацифистами и филантропами. Мама всегда на первое место ставила образование. И я в себе ощущала талант преподавателя, терпимого к разным мнениям… в школе часто дискутировали, мне нравилось. В Америке я росла в среде деления на касты: с одной стороны богатые, с другой бедные. На матерей – одиночек тоже косо смотрели. В Англии мне показалось, всё как-то равноправнее… до этой истории с папарацци.
ПМ. Газетные журналисты вас засекли?
К.Э. Кто-то в школе проболтался. Фотографы буквально осадили здание школы и учителя прятали меня и тайком вывозили домой. Я ничего не понимала – я не знала, что мой дед был тираном. Для меня он был одним из тех трёх победителей во Второй Мировой войне , что изображены на известном фото: Черчилль, Рузвельт и Сталин! Однажды мама попросила меня её внимательно выслушать, не ёрзать на стуле. Так я и узнала о его преступлениях.
На фото на красном фоне.
1. Второго сентября 1967 года. Светлана Аллилуева – на первой странице журнала Пари Матч. Она только что обосновалась в Принстоне, в США и сурово критикует советский режим. 2. 21 мая 1971 года, в Сан-Рафаэль, Калифорния, у Светланы рождается дочь Ольга. Рядом-муж, архитектор Уильям Уэсли Питерс. 3. В 1976 году с Ольгой, 5 лет, в саду. Ольга настоящая маленькая американка. Светлана радуется: “она ни слова не знает по-русски”.
4. Крез всегда выступала покровительницей Светланы.Оберегая её покой, она не позволяла никому к ней приблизиться.
Она тогда подумала, что нам будет спокойнее, если мы вернёмся в Советский Союз. [В Принстоне Светлана Алилуева устроила сенсацию: сожгла в присутствии прессы свой советский паспорт. Она поддерживала диссидентов и стала настолько знаменитой, что её первая автобиография принесла 2,5 миллиона долларов. Но она скучала по сыну Иосифу, они часто перезванивались. Власти отказали Светлане Алилуевой, ставшей Ланой Питерс и символом холодной войны в паспорте для Англии (так в тексте, прим. моё, montrealex). Тогда она решила вернуться в родную страну со своей, тогда тринадцатилетней, дочерью « Oльгой » Питерс. В Москве она позиционировала себя как врага Запада. Позже она скажет, что её к этому вынудили – редакционное отступление ПМ.]
ПМ. В Москве она встретилась с двумя старшими детьми?
Она хотела, чтобы мы собрались все вместе, но и боялась этой встречи. Иосиф был алкоголик и его только что положили в больницу. Екатерина, известный вулканолог, жила на Камчатке. Фанатичная коммунистка, она всегда считала мать предательницей родины. Мы с ней не встретились и она не подала никаких признаков жизни. Два месяца мы провели в Москве, потом обосновались в Тбилиси. Мать ни слова не знала по-грузински, а я – по-русски. И повсюду эта коллективистская ментальность! Мечта о воссоединении с родными превращалась в кошмар. Мне хотелось только одного – снова на Запад.
ПМ. Власти конфисковали ваши паспорта?
КЭ. Да, это была эпоха Громыко. В марте 1985 года Михаил Горбачёв был избран Генеральным секретарём коммунистической партии и позволил нам уехать из страны, что мы и сделали в декабре того же года. В возрасте 14 лет я вернулась в свою школу в Кембридже.
ПМ. Пресса знала, что вы вернулись на Запад ?
Нет, несколько лет мы провели в условиях анонимности. В возрасте 16 лет я вышла замуж и стала Крез Эванс. Мы потом вскоре развелись с мужем и сразу после смерти моего отца в 1991 я вернулась в Висконсин, чтобы заняться импортом предметов искусства и ремёсел из Азии. Мать в это время жила в Лондоне, потом в Корнуолле. Она приняла римское католичество, а я сблизилась с буддизмом, который пышно цветёт в США в округе города Мэдисон. В середине 1990х мать приехала наконец туда ко мне, в Висконсин. Она отвергала Европу и чувствовала себя хорошо на этой большой земле иммигрантов.
ПМ. Она жила с вами в Портланде?
КЭ. Короткое время, да. Я закончила учёбу и мне представилась возможность держать эту лавку, концептуальный магазин антиквариата и винтажной моды. Я заведую им уже десять лет. Это – долгое время, у меня ведь тоже шило сами знаете где… Из Портленда мать переехала в Висконсин. Она осталась кочевницей до конца.
Светлана Алилуева в 2010 году.
ПМ. В конечном итоге, что вы унаследовали от этой семьи Сталина, от фамилии с таким тяжким бременем?
КЭ. Сталин – это не фамилия, это большевистский псевдоним. Когда я вспоминаю семью, говорю о Джугашвили, русских грузинского происхождения. Я думаю, что получила в наследство чувство грусти, какую-то такую русскую меланхоличность. Если же отбросить все эти исторические книги, истины, ложь, споры, то я бы сказала, что самой поразительной для меня была та жестокость, с которой мои дед с бабкой обращались со своими детьми. У меня детей нет, но я считаю, что родители обязаны заботиться о своих потомках и думать о их будущем.
ПС. Ощущаетеливыкакую–нибудьвину?
КЭ. Я всех нас считаю жертвами. Возьмите материнскую ветвь нашей семьи. Алилуевы были искоренены Сталиным: Надежда покончила с собой, два её брата были арестованы в 1938 году, а её сестра – чуть позже. Мать её обожала. Она не вернулась из гулага. Сталин разбил сердце матери, когда сослал человека, в которого она была безумно влюблена в возрасте 16 лет. “Он сломал мне жизнь”, повторяла она. И ещё она говорила : “Где бы я ни была, я всё время буду политической заключённой имени отца.”
ПМ. Чувствуется, что вы, во всяком случае, свободны …
Прошлое не изменишь. Я поняла, что на этой планете моё предназначение было заботиться о матери и любить её без всяких условий, чтобы хоть в старости дать её толику того, что она не получила в детстве.
Почти весь мировой запас янтаря находится на западной оконечности России. Мы узнали, как выглядит его добыча в промышленных масштабах. Янтарь высоко ценится у многих народов мира. А в России украшения с янтарем есть почти у каждой женщины. Русские так любят янтарь не только за необыкновенную красоту и доступность (он стоит на порядок дешевле бриллиантов и изумрудов), считается, что он обладает и целительной силой.
Бусы, ожерелья, кулоны и много других красивых вещей делают на Калининградском янтарном комбинате
По разным данным, в России сосредоточено от 80% до 95% мировых запасов этого самоцвета. Месторождения есть и на Сахалине, и на Таймыре, но самое крупное в мире – в небольшом поселке Янтарный в Калининградской области. Ученые подсчитали: на каждый кубический метр янтароносной породы – «голубой земли» – приходится 1,9 кг янтаря.
Единственное в мире предприятие, которое занимается промышленной добычей янтаря – это Калининградский янтарный комбинат (входит в корпорацию «Ростех»).
Сейчас они разрабатывают Приморский карьер, на котором нам и удалось побывать.
Почему янтарь добывают вслепую?
Так выглядит место добычи янтаря
Просто так янтарь не увидишь, он содержится в «голубой земле» (она и правда имеет голубой оттенок), на глубине 50–60 метров. Сам процесс добычи выглядит довольно необычно: на дне карьера стоит сотрудник с гидроустановкой и струей морской воды бьет в янтароносную породу.
Гидроустановка размывает «голубую землю»
«Обычной водой ее не размоешь, она очень плотная, – объясняет нам главный геолог карьера Алексей Коркин, – поэтому мы используем воду из Балтийского моря. Чтобы размыть один кубический метр этой глины, нужно восемь кубических метров такой воды».
Так пульпа отправляется на обогатительную фабрику. Здесь тонны янтаря, но этого не видно
Таким образом получается пульпа – смесь «голубой земли» и морской воды, которая стекает по руслу в специальный ров, и оттуда ее перегоняют по трубе на обогатительную фабрику.
Специалисты контролируют процесс
Из-за того, что при работе нужна вода, добывать янтарь можно только до заморозков, пока вода не замерзла. Как правило, это происходит до середины ноября, а зимой в карьере ведутся профилактические работы.
Самые крупные фракции янтаря отсматривают вручную на обогатительной фабрике
За один рабочий день в карьере намывают от 3 до 5 тонн янтаря. Среди них встречаются и самородки весом более 1 кг. Вылавливают их, как правило, уже на фабрике, так как сейчас они скрыты под слоем глины. Сложно поверить, что мимо нас сейчас проползают тонны янтаря!
«За этот сезон мы уже добыли 12 самородков, – говорит Алексей. – Самый тяжелый камень нашли в начале весны, он весил 1,876 кг».
Самородки в музее при комбинате
До недавнего времени крупные камни вылавливали с помощью сачков, но сейчас с этим отлично справляется техника.
Что будет с карьером, когда янтарь закончится?
Здесь добыча ведется с 1976 года, но хватит еще минимум лет на сто. В год добывают 500–600 тонн, а запасы месторождения – 53 тыс. тонн.
Этот драглайн помогает рекультивировать земли карьера
Всю лишнюю породу убирают при помощи драглайна – шагающего экскаватора. Их на карьере три. И пока в одной части карьера намывают янтарь, в другой идет процесс рекультивации. Сюда с помощью драглайна свозят пустую породу, разравнивают, высаживают растения и передают обратно региону.
Рядом уже есть отработанный Синявинский карьер, закрытый в 1970-х, который сейчас превратился в одно из красивейших озер области. «Этот карьер мы тоже сдадим, но это перспектива на годы вперед, – говорит Алексей. – Наши темпы – 50 метров в год, а всего карьер растянулся на 1,5 км в длину и ширину. У нас есть планирование на 20 лет вперед: знаем, что одну часть карьера сдадим через 10–15 лет, а сами будем вести разработку еще несколько десятилетий».
Посмотреть на процесс добычи можно и на смотровой площадке карьера. К драглайнам прикреплены камеры, которые в режиме реального времени показывают работу специалистов на большом экране.
Туристы на смотровой площадке карьера
На площадке можно также попробовать себя в роли «ловца янтаря» в импровизированном карьере и заглянуть в фирменный магазин комбината.
Интерактивный макет карьера в музее при комбинате
Как безошибочно отличить янтарь от просто камней
На фабрике уже становится понятно, что в породе и правда есть янтарь
Сами камни становятся видны только на фабрике. Процесс отделения янтаря от других камней, которые находятся в этой породе, довольно простой и может пригодиться и для проверки камня на подлинность в обычной жизни.
Алексей Коркин и Анна Дугина показывают крупный янтарь, добытый в этот день в карьере
«Любой камень тяжелее янтаря, – говорит Алексей, – и есть самый простой способ определить, что перед вами именно этот камень, а не что-либо еще. Нужно взять стакан воды, насыпать туда побольше соли, размешать и положить камни. Все, что утонуло – не янтарь». Дело в том, что плотность янтаря практически равна плотности воды Балтийского моря, и если простую воду подсолить, то вода станет плотнее и янтарь всплывет.
Везде на фабрике стоят решетки, которые могут «поймать» даже самый мелкий янтарь
На фабрике первоначальная сортировка так и устроена, только вся пульпа поступает в сепаратор и купается в ванных с соленым раствором.
Янтарные ванны
А уже дальше все камни разделяют по размеру: небольшие сразу расфасовывают по мешкам, а крупные перебирают вручную, ведь среди них встречаются уникальные!
Какой янтарь самый ценный?
Здесь есть и белый, и черный, и медовый янтарь. Все камни нужно внимательно отсмотреть!
Анна Дугина, специалист-геммолог комбината, видит особенные камни среди тысяч других. «Белый королевский янтарь – самый дорогой и редкий. В природе встречается только 1%! Также очень ценится пейзажный янтарь, белый с лимонными прожилками». Есть и «черный лак», который раньше считался самым низким сортом, но сегодня его научились красиво обрабатывать, и он пользуется большим спросом.
Анна Дугина показывает интересные инклюзы в крупном янтаре
Помимо интересных цветов в янтаре встречается инклюз (6–8%) – застывшие в смоле флора и фауна. «Например, у нас есть красивая стрекоза в янтаре, и ее можно увидеть в музее при комбинате», – рассказывает Анна. С такими камнями, как правило, ничего не делают, просто красиво полируют. А вот прозрачный янтарь медового цвета – это «балтийская классика», как ее называет геммолог. Именно этот камень мы можем чаще всего увидеть в магазинах.
Янтарь сначала распределяется по размеру
«После сортировки наши специалисты определяют, что будет продаваться на аукционах (прямых контрактов у комбината нет), а что отправится на ювелирное производство», – говорит Анна.
Среди покупателей есть и российские производители, и иностранные. Особенно любят балтийский камень в Китае и арабских странах. При этом продает комбинат не только «сырец», то есть добытый янтарь, но и ювелирные изделия из него. Делают их здесь же, в поселке Янтарный.
Этот янтарь уже готов для отгрузки на склад
От янтарного производства не остается никаких отходов
Одну из стен мастерской украшает огромный паук, который «плетет» янтарную сеть над картой мира. «Еще в 1954 году советские ювелиры придумали брошь в виде паука, которая и сегодня остается символом янтарного комбината», – рассказал нам Вадим Пархоменко, начальник отдела экспериментального производства.
Дизайнеры придумывают новые украшения
Рисуют и вручную, и на компьютере
Всего выпускают тысячи самых разных изделий, причем новые придумывают несколько раз в неделю.
Мастера сначала снимают «шкурку» с камня, затем режут его под нужный размер
Получается очень красиво!
Художники думают над дизайном, нередко предложения идут и от мастеров, и от клиентов магазинов. Одни мастера подготавливают камни нужных цветов и размеров, другие собирают украшение, третьи проверяют готовые на просвет – нет ли где-то трещин или царапин.
Но стараются ничего не выбрасывать: «обрезки» янтаря идут на картины, или под пресс, или на мелкие детали.
«Бриллиантовая» огранка янтаря – новый тренд ювелирного производства
Так выглядит готовый камень
Многие учились прямо на производстве. «Все необходимые навыки можно получить в процессе работы, но дальше все зависит от человека, – говорит Вадим. – Конечно, хорошо иметь геммологическое образование, но нужно быть и немного художником».
Мастера тоже предлагают свои варианты новых изделий
Брошь в виде паучка – символ комбината
Как договориться с камнем?
Камнерез Маргарита Булыгина делает фигурки животных и людей из янтаря. Двух одинаковых камней в природе не бывает, так что каждый такой сувенир будет уникальным.
Маргарита Булыгина знает, как договориться с янтарем
«Иногда мы используем материал, отталкиваясь от него самого, смотрим, какой у него цвет, какая форма. А иногда приходится работать с тем, чтобы подбирать материал под определенные задачи, – рассказывает Маргарита. – Нужно иметь очень хорошее пространственное мышление, то есть представлять себе заранее, что хочется воплотить в физическом материале, в голове должен быть 3D-компьютер. Моя рука – это продолжение моего инструмента».
Мы застали процесс изготовления фигурок котиков – символов ЗеленоградскаПавел Кузьмичев
Маргарита по образованию художник-универсал, то есть имеет навык работы и с графикой, и с рисунком, и с деревом, а сюда пришла с нуля и сразу поняла свойства янтаря. «Если камень идет легко, то небольшую фигурку можно сделать всего за день, – говорит она. – Главное – суметь договориться с камнем».
Благодаря советской военной технике и зенитчикам-ракетчикам американцы потеряли в небе над Северным Вьетнамом до двух тысяч самолетов и беспилотных летательных аппаратов.
5 августа 1964 года американская авиация впервые нанесла воздушные удары по территории Демократической Республики Вьетнам (ДРВ или Северный Вьетнам). Спустя полгода США начали операцию «Раскаты грома», развязав тем самым уже полномасштабную воздушную войну против этой азиатской страны.
Причиной регулярных массированных бомбардировок стала подрывная деятельность, которую коммунистическая ДРВ вела в проамериканском Южном Вьетнаме. Ханой курировал и активно поддерживал местных партизан (Вьетконг), успешно расшатывавших здесь правящий режим.
Американская авиация уничтожает напалмом позиции вьетконговцев, 1965 г.
Вашингтон не мог допустить падения своего союзника и расширения влияния коммунизма в Индокитае. При этом американцы опасались втягивания в конфликт СССР и Китая и отказались от идеи наземного вторжения в Северный Вьетнам.
Тем не менее СССР не собирался оставаться в стороне. Он немедленно инициировал поставки в ДРВ военной техники и отправил на помощь Вьетнамской народной армии своих военных специалистов.
Всесторонняя помощь
Советский Т-54, захваченный войсками Южного Вьетнама
Советская техника прибывала в Северный Вьетнам в разобранном виде на борту транспортных самолетов, на кораблях или по китайским железным дорогам. В общей сложности Ханой получил 95 зенитно-ракетных комплексов, более 5 тыс. зенитных орудий, свыше 500 боевых и транспортных самолетов, 120 вертолетов и 2 тыс. танков.
За все время конфликта в Северном Вьетнаме побывали около 10 тыс. советских военных специалистов: танкистов, летчиков, авиационных техников, зенитчиков-ракетчиков, медиков, связистов, моряков, работников оборонной промышленности. Они служили советниками при военачальниках Вьетнамской народной армии, занимались подготовкой кадров вооруженных сил ДРВ, ремонтом техники и т. д.
Советские истребители в Северном ВьетнамеSputnik
Москва не афишировала участие своих военных во вьетнамском конфликте. Документы они оставляли в советском посольстве в Ханое, а военную форму меняли на гражданскую. Тем не менее США прекрасно знали об их присутствии.
Слежка за противником
На протяжении всего вьетнамского конфликта в Южно-Китайском море действовал специальный отряд советского Тихоокеанского флота. Разведывательные корабли следили за противолодочными и авианосными ударными группами США, отслеживали вылеты самолетов палубной авиации, а также прослушивали переговоры летчиков.
Советский разведывательный корабль «Гидрофон» около авианосной ударной группы ВМС США
«Для маскировки вели разведку, находясь на гражданском судне – среднем рыболовном траулере, – вспоминал служивший во Вьетнаме в 1966–1967 годах старшина Юрий Максимов. – Самолеты взлетают, мы передаем. Три месяца отстоим – и на базу, другие приходят. Американцы все знали, но нас не трогали. Это было чревато международным конфликтом с СССР, а им тогда Вьетнама хватало».
Для того чтобы противодействовать деятельности советских кораблей, США направляли к ним свои корабли, оборудованные средствами радиоэлектронной борьбы.
«Гидрофон» и разведывательный корабль ВМФ США «Абнаки» в Южно-Китайском море
Укрепление ВВС
Москва активно участвовала в создании северовьетнамских Военно-воздушных сил еще до начала полномасштабного конфликта с США. В 1950-е годы десятки летчиков прошли обучение в СССР, а в феврале 1964 года в страну прибыли 36 истребителей МиГ-17.
Хотя в дальнейшем Советский Союз стал поставлять Ханою более совершенные сверхзвуковые МиГ-21, оснащенные ракетами «воздух-воздух», вьетнамцы предпочитали старые МиГ-17. Они были проще в освоении, а благодаря меньшей скорости летчик испытывал меньше перегрузок.
Северовьетнамские летчики около своих истребителей МиГ
В отличие от Корейской войны советские летчики-инструкторы во Вьетнаме в воздушных боях не участвовали. Исключением стал случай с полковником Василием Котловым. Советский летчик совершал тренировочный полет на двухместном МиГ-21УС со своим вьетнамским учеником, когда поблизости внезапно появился американский истребитель-бомбардировщик F-4 «Фантом II». Находясь вторым номером в кабине, Котлов стал руководить действиями своего подопечного (тот обучался в СССР и хорошо говорил по-русски) и помог ему одержать победу.
Обучение вьетнамских летчиков-курсантов в СССРВалерий Шустов/Sputnik
Помимо истребителей СССР в конце 1960-х годов поставил ДРВ бомбардировщики Ил-28. Однако в боевых действиях они практически не применялись.
Создание северовьетнамской ПВО
В марте 1965 года на вооружении войск противовоздушной обороны Вьетнамской народной армии появились советские 37-мм и 57-мм зенитные орудия, а спустя некоторое время – зенитные ракетные комплексы С-75М «Двина». Вместе с техникой прибыли и специалисты, которые немедленно занялись созданием и подготовкой зенитно-ракетных полков.
Вьетнамские ракетчики приводят советскую ракету «земля-воздух» в боевое положение
Обучение шло через переводчиков по 14 часов в сутки. «В течение месяца мы сами сидели за пультами, а вьетнамцы, находясь рядом и наблюдая за нашими действиями, набирались опыта ведения боевых стрельб. Потом они пересели за пульты, а мы стояли у них за спиной, контролируя их действия», – вспоминал майор Геннадий Шеломытов. Условия при этом для непривычных к местному климату европейцев были крайне тяжелыми. Нередко в кабинах станций наведения ракет они находились лишь в трусах и касках — кондиционеров не было, вентиляторы гоняли горячий воздух с температурой плюс 60 градусов, и пот ручьями стекал по телу на пол.
Тем не менее процесс шел успешно. В скором времени под прикрытием зенитных ракетных полков оказались столица страны Ханой, важнейший порт Хайфон и приграничная область с Южным Вьетнамом вдоль 17-й параллели.
Советские зенитчики в боях
24 июля 1965 года над Ханоем зенитчики-ракетчики сбили свой первый «Фантом» (по другим данным, было сбито два или три самолета). В честь этого события президент ДРВ Хо Ши Мин объявил 24 июля Днем зенитных ракетных войск.
Момент поражения американского F-4 ракетой ЗРК С-75Общественное достояние
В дальнейшем советские зенитчики-ракетчики часто помогали вьетнамцам не только защищать важные военные и инфраструктурные объекты, но и устраивать засады на вероятных маршрутах полета авиации противника. Дивизионы скрытно ночью выдвигались в джунгли, сбивали несколько самолетов и немедленно снимались с позиций. Так, старший лейтенант Вадим Щербаков вспоминал о своем опыте боев во Вьетнаме: «Я вступал в противоборство не с самолетом, а с тем, кто его пилотировал… Всматриваясь в свои индикаторы, я словно смотрел ему в лицо, дышал ему в затылок, ощущал все его движения, нутром чувствовал, что он делает сейчас в своей герметичной кабине, пролетая над зеленым ковром джунглей, и ждал. Ждал, когда сдадут его нервы или возьмет верх наглая самоуверенность. И когда это случалось – все! Парень, ты мой! Пуск!»
Северовьетнамские зенитчики-ракетчики на фоне комплекса С-75М «Двина»
В общей сложности за весь период войны американцы потеряли в небе над Северным Вьетнамом до 2 тыс. самолетов и беспилотных летательных аппаратов. И советские военные специалисты сыграли в этом далеко не последнюю роль.
Я прослушал всё. благо был в спортзале, так что времени не потерял.
Ну чо сказать? Соловей сказал две вещи – большинство несбывшихся предсказаний, выложенных в Вики, он, якобы не видел (врёт на 146%) ибо человек тщеславный, были сделаны не им. Вот они.
Дата предсказания
Прогнозируемая дата смены власти
Цитата
8 сентября 2017
2019—2020
«Путин уйдёт по ельцинскому сценарию через два-три года»[53]
30 декабря 2018
2021—2022
«Масштабный политический кризис начнется в конце 2019 года, он продлится 2-3 года и закончится отстранением действующего режима от власти и переучреждением России»[54]
24 декабря 2019
2020
«Путин уйдет в 2020 году, его заменит Медведев»[55]
13 июня 2020
2022
«Уже в 2022 году мы его [Путина] не увидим в политике — ни в российской, ни в международной»[56]
23 декабря 2020
2021
«В 2021 году Путин уйдёт и ему абсолютно точно придётся покинуть свой пост»[57]
Вторая вещь – о том, что Путин в морозильнике, мы узнаем не через годы, а через месяцы.
Поэтому я просто сохраню ссылку на этот ютьюб и подожду. Пара месяцев и даже три – не проблема. Потом скажу, что Соловей – голова и ему палец в рот не клади. Либо наоборот.
Если наоборот, будет интересно, как он выкрутится.
Священника из Нижнекамска две недели назад запретили в служении — он состоял на учете у психиатра
Сегодня иерей Михаил Зубарев должен был пойти в больницу, но вместо этого провел ночь в изоляторе временного содержания. Туда его отвезли после зверского убийства жены — матушки Виктории, как называли ее прихожане. Подробности убийства не раскрывают ни в СКР, ни в митрополии, а они ужасают: голову супруги священник положил в морозилку на глазах 7-летней дочери. Источники «БИЗНЕС Online» говорят, что странности в поведении иерея замечали и раньше, но закрывали на них глаза. В митрополии заявили, что запретили его в служении после жалоб коллег и прихожан. Подробности — в материале «БИЗНЕС Online».
Клирик Чистопольской епархии иерей Михаил Зубарев «совершил страшное злодеяние — убийство своей супруги»Фото: группа «Чистопольская епархия» во «ВКонтакте»
Трагедия в Нижнекамске
Что конкретно произошло в злополучный день 31 октября между клириком Чистопольской епархии иереем Михаилом Зубаревым и его супругой Викторией, пока выясняют следователи. Известно лишь, что на глазах своей 7-летней дочери иерей Михаил убил жену, после чего отрезал голову и убрал ее в холодильник. Дочь в это время билась в истерике у обезглавленного тела матери.
Если в Интернете поискать информацию о ребенке, изображенном на легендарном шоколаде и конфетах «Алёнка», то найдется множество статей о Елене Геринас. В начале 1960-х гг. именно ее фото отобрали среди тысяч других, присланных на конкурс в редакцию газеты «Вечерняя Москва». Портреты 8-месячной Леночки Геринас к тому моменту уже успели украсить обложки двух журналов — «Советское фото» и «Здоровье». А все потому, что отец Лены Александр Геринас являлся фотокорреспондентом нескольких газет и журналов, а дочка была его любимой моделью. И хотя на обертку «Алёнки» поместили не само фото Лены, а её перерисованное изображение, в 2000 году Елена, как писали СМИ, потребовала у фабрики «Красный Октябрь» компенсацию в размере 5 миллионов рублей за многолетнее использование ее образа.
Тяжба закончилась ничем: в суде было доказано, что изображение Аленки — это собирательный образ, т.к. художник Н. Маслов, перенося ее портрет с фото на обертку, изменил цвет глаз, сделав их голубыми, увеличил верхнюю губу, вытянул овал лица. Между тем о папе Елены — фотографе Александре Михайловиче Геринасе найти информацию в Интернете очень сложно, все разговоры только про его дочь и знаменитый шоколад. Я считаю, что это большая несправедливость, ведь Геринас был очень талантливым мастером фотографии, а некоторые его работы, на мой взгляд, просто гениальны. В День защиты детей решила исправить ситуацию и разбавить Интернет незаслуженно забытыми фотоработами «папы девочки с «Алёнки».
Украинская беженка, которая полюбила мультимиллионера, бывшего босса кредитной фирмы Wonga, переехала в его дом, и кайфует в нём уже год.
40-летняя Мария Полончук состоит в отношениях с 53-летним инвестором и предпринимателем в сфере доткомов Хааконом Оверли с тех пор, как в прошлом году он “ушел от жены к ней”.
MailOnline стало известно, что ее муж Андрей Шелдунов, который до сих пор живет в столице Украины Киеве, получил “быстрый” развод с ней вскоре после того, как ее отношения стали достоянием общественности.
Г-жа Полончук и уроженец Норвегии г-н Оверли сошлись после того, как она и ее сыновья получили визы беженцев с Украины и стали жить-поживать в его доме стоимостью 3 млн. фунтов стерлингов в Суррее.
4 сентября прошлого года MailOnline сообщил, что пара съехала из его дома, оставив жену Имоген, 47 лет, и детей школьного возраста.
Сейчас Полончук стала бизнесвумен в Великобритании, называет себя Машей Эпштейн и является соучредителем дизайнерского бизнеса под названием “Lon: Ltd” вместе со своим 19-летним сыном Григорием Шелдуновым (19 лет). Компания была создана в ноябре прошлого года и имеет офис в лондонском районе Ковент-Гарден, а в качестве единственного директора и совладельца вместе с сыном указана г-жа Полончук под своей супружеской фамилией. В своем профиле на LinkedIn под именем Маша Эпштейн она описывает себя как британского дизайнера и предпринимателя, удостоенного наград, и “опытного руководителя с более чем 15-летним опытом предпринимательской деятельности”.
Она добавляет: “За годы работы я приобрела значительный опыт в различных сферах бизнеса, таких как дизайн, проектирование, строительство, общественное питание, издательское дело, дизайн интерьеров и реклама. Увлекаюсь дизайном и технологиями”. Она с гордостью рассказывает о новом продукте своей компании – адаптере-хабе с несколькими разъемами для подключения электронных устройств, призванном навести порядок в путанице кабелей на офисных столах. В ее профиле на LinkedIn хаб описывается как “унифицированная технология подключения/подачи питания/обмена данными, позволяющая сделать нашу рабочую среду аккуратной и просторной, способствующая творчеству, эффективности и психическому здоровью”.
В видеоролике, посвященном продвижению продукта, она представилась как “украинский предприниматель”, сказав: “Из-за войны мне пришлось покинуть свою страну вместе с двумя сыновьями, и в итоге мы оказались в Великобритании”. 16 октября она разместила поздравительное сообщение, в котором похвалила своего сына, после того как их продукт, дизайн которого он разработал, получил награду за “концепт” на конкурсе Red Dot Design Award в этом году.
В сообщении, на котором она позирует рядом со своим изделием в музее Red Dot в Сингапуре, она написала: “Вам знакомо чувство, когда ваш ребенок только что выиграл конкурс, и вы так гордитесь им, что почти не можете вести себя прилично??? У меня было нечто подобное этому! Г-н Оверли, который был боссом скандально известной компании Wonga, предоставляющей кредиты до зарплаты, прежде чем она рухнула в 2018 г., разместил на своем профиле LinkedIn серию сообщений, восхваляющих продукт хаба и ее работу. Он перепостил ее сообщение о музее Red Dot, написав: “The lon: Hub находится в настоящем реальном музее. Потрясающе для первого продукта, а что будет в будущем?”.
Г-н Оверли также разместил фотографию, на которой она с сыном получает награду, и прокомментировал: “Это очень круто! Молодцы!
В другом сообщении, когда о награде было объявлено четыре месяца назад, он написал: “Получение премии Red Dot в течение первого года после основания компании – это очень большое достижение. Поздравляю всех участников”.
Г-жа Полончук на фото с бывшим супругом и отцом ее троих детей Андреем Шелдуновым
В других сообщениях на его профиле продукт восхваляется такими комментариями, как “Это очень круто.
Хорошие технологии всегда подобны волшебству”, “Это действительно удивительно” и “Будущее письменных столов уже здесь, сегодня!”. Г-жа Полончук позировала для модельных снимков своему мужу-фотографу г-ну Шелдунову, который называл ее Маней или Машей в подписях в социальных сетях, когда они были счастливы вместе.
Бывшая супружеская пара, поженившаяся в Харькове в 2003 г., до СВО жила вполне обеспеченной жизнью, отдыхала за границей и даже вместе написали украинскую кулинарную книгу. С 2006 г. по июнь прошлого года они также были содиректорами киевской компании Kontakt Media. Согласно судебным документам Украины, г-н Шелдунов подал документы на развод в Киевский районный суд Харькова 19 сентября прошлого года – всего через две недели после того, как стало известно об измене его жены. За девять дней до этого, 10 сентября, она написала заявление о том, что “не возражает против расторжения брака”. Г-н Оверли неоднократно заявлял в Твиттере о своей поддержке идеи приема украинских беженцев в Великобритании. Бывший министр здравоохранения и член местного парламента Джереми Хант опубликовал в Твиттере фотографию г-на Оверли, его семьи и г-жи Полончук на одном из местных мероприятий в прошлом году, прежде чем пара встретилась.
Г-н Хант отметил: “Приятно встретить украинцев, которыхго принимает у себя местная семья… Нет ничего более английского, чем деревенский праздник, на котором их встречают”.
Г-н Оверли, изучавший математику в Университете Осло, а также получивший степень по экономике в Даремском университете, заработал свои деньги в первые годы бума дот-комов, основав в 1997 г. предприятие онлайнового биржевого брокера Self Trade. Компания была размещена на бирже в апреле 2000 года и продана в октябре того же года за более чем 900 млн фунтов стерлингов (1,1 млрд долл.).
В 2018 г. компания Wonga прекратила свое существование, подвергнувшись резкой критике со стороны политиков, в том числе лидера Лейбористской партии Эда Милибэнда, как ведущий пример “хищнического кредитования”.
Семейный дом Willards Farm стоимостью 3 млн фунтов стерлингов в Суррее, куда г-жа Полончук переехала в качестве беженки.
Около 200 000 клиентов остались должны в общей сложности 400 млн. фунтов стерлингов, когда компания Wonga рухнула после потока требований о выплате компенсаций.
Участники кампании обвинили скандально известную компанию в том, что она была “легальным ростовщиком” и эксплуатировала клиентов, предлагая небольшие кредиты под астрономические проценты, которые многие с трудом возвращали.
По имеющимся данным, процентные ставки некоторых клиентов достигали 5 853%, прежде чем правительство вмешалось и ограничило их до 1 500%.Впоследствии г-н Оверли стал одним из основателей компании Dawn Capital, которая называет себя крупнейшим в Европе инвестором в программное обеспечение для бизнеса. Представитель г-на Оверли отказался комментировать его отношения с г-жой Полончук.
Великий советский режиссер за рубежом подружился с Бернардом Шоу, Чарли Чаплиным и Уолтом Диснеем. Но так и не смог снять ничего существенного.
В декабре 1925 года режиссер Сергей Эйзенштейн сделал в своем дневнике пометку: «Проснулся знаменитым». Тогда его фильм «Броненосец “Потемкин”» триумфально дебютировал на киноэкранах Москвы и установил качественно новую планку в кинематографе. «Зал поднялся, и зрители устроили овацию нашему фильму. Оркестр прекратил играть – все равно ничего не было слышно. Музыканты приветствовали картину вместе со всеми зрителями», – так вспоминал премьеру фильма Григорий Александров, ассистент Эйзенштейна.
«Потемкин» – ода русской революции. Режиссер искренне поддерживал большевиков и не раз признавался, что события октября 1917 года определили его судьбу и во многом сформировали его как творца.
На съемках «Броненосца “Потемкина”»Sputnik
Затем «Броненосец “Потемкин”» получил прокат за рубежом, и революционный фильм русского режиссера захватил уже весь мир. Шведский король Густав V встретил картину бурными аплодисментами на берлинской премьере. Чарли Чаплин назвал фильм Эйзенштейна лучшей картиной из тех, что он видел. И даже министр пропаганды Третьего рейха Геббельс позже признавал: «Это чудесный фильм. С кинематографической точки зрения он бесподобен. Тот, кто не тверд в своих убеждениях, после его просмотра, пожалуй, даже мог бы стать большевиком».
В России уже почти не осталось в живых тех, кто хорошо помнит сталинское снижение цен и тот невероятный всплеск оптимизма среди населения, который сопровождал эти чудеса. В самом деле, в то время как весь капиталистический мир привык жить при вечно растущих ценах и считал их признаками экономического роста, СССР с его плановой экономикой заявлял о достижении роста благосостояния при не только не растущих ценах, но и при падающих. Что это было: пропагандистский трюк или реальное экономическое чудо?
Жизнь по карточкам
Плакат «Кому достается национальный доход? В капиталистических странах львиная доля – эксплуататорам, в СССР – трудящимся»Общественное достояние
Еще в 1929 году лидер СССР Иосиф Сталин говорил: «У нас нет на рынке свободной игры цен, как это бывает обычно в капиталистических странах. Мы определяем цены на хлеб в основном. Мы определяем цены на промтовары. Мы стараемся проводить политику снижения себестоимости продукции и снижения цен на промтовары, стремясь сохранить стабильность цен на продукты сельского хозяйства».
Даже в стране “строителей коммунизма” женщины следили за модными веяниями в одежде, ухаживали за собой и подражали мировым кинозвездам. Во многих советских фильмах положительными персонажами были женщины простые, без особого шика, «из народа», как говорится. А вот их антагонистами выступали женщины, наряженными, правильно накрашенные, будто с обложки западного журнала мод.
Кадр из фильма “Три плюс два”.Генрих Оганесян/Киностудия имени М. Горького, 1963
Это противостояние можно увидеть в фильмах «Бриллиантовая рука», «Любовь и голуби», «Девчата» и других.
Светлана Светличная на съемках кинофильма “Бриллиантовая рука”.Sputnik
Высокопоставленный кремлевский чиновник, уволившийся из-за вторжения Путина и улетевший за границу в момент начала конфликта, “обвиняет российского лидера в “больших ошибках” и ввержении страны в “невозможную” войну”.
Самый высокопоставленный кремлевский чиновник, уволившийся из-за войны Владимира Путина на Украине, обвинил диктатора в совершении “больших ошибок”. Анатолий Чубайс – бывший руководитель аппарата Кремля и бывший заместитель председателя правительства России – обвинил Путина в том, что он втянул свою страну в “невозможную” войну. Уйдя в отставку и улетев за границу с началом войны, он воздержался от публичной критики своего бывшего начальника, но теперь его мнение о неудачнике Путине стало очевидным. Я считал эту войну невозможной”, – заявил он в недавно опубликованных сообщениях на одном из Telegram-каналов. К сожалению, я полностью переоценил профессионализм Путина”.
Русскоговорящий агент по продажам позирует для социальных сетей в одном из дилерских центров на автомобильном рынке на окраине Дубая, Объединенные Арабские Эмираты, в марте.Credit…Andrea DiCenzo for The New York Times
На пыльной обочине дороги на окраине Дубая Сохраб Фани извлекает выгоду из реакции Запада на конфликт: его мастерская устанавливает подогревы сидений в автомобили, реэкспортируемые в Россию.
По его словам, двенадцать тысяч подогревателей томились на его складе в течение многих лет, пока вторжение России и последовавшие за ним западные санкции не вытеснили с российского рынка американских, европейских и японских автопроизводителей. Теперь россияне импортируют эти автомобили через Дубай (Объединенные Арабские Эмираты), а поскольку автомобили, поставляемые на Ближний Восток, как правило, предназначены для теплого климата, магазины аксессуаров, подобные магазину г-на Фани, занимаются оживленным бизнесом, подготавливая их к зимней погоде.
“Когда пришли русские, я все распродал”, – говорит г-н Фани, поэтому он заказал еще несколько тысяч накладок на сиденья с подогревом. “В России есть санкции. Здесь их нет. Здесь есть бизнес”.
За год с лишним после начала СВО западные санкции нанесли ущерб российской экономике, но не сломили ее. Сеть мировой торговли наладилась, что позволило российскому лидеру в значительной степени выполнить ключевое обещание: война не приведет к резкому нарушению образа жизни российской элиты.
Россия по-прежнему импортирует желанные западные товары, опираясь на глобальную сеть посредников.
В Москве новейшие модели iPhone можно получить с доставкой в тот же день по цене ниже европейской. В универмагах по-прежнему продаются Gucci, Prada и Burberry. На сайтах по продаже автомобилей можно найти новые Land Rover, Audis и BMW.
Dubai’s sprawling car market, where Russian buyers find vehicles no longer sold in their home country.Credit…Andrea DiCenzo for The New York Times
Практически все ведущие западные бренды электроники, автомобилей и предметов роскоши объявили в прошлом году об уходе из России. Не все их товары технически нарушают санкции, но торговля с Россией стала очень сложной в условиях общественного возмущения, давления со стороны сотрудников, ограничений на экспорт полупроводников и финансовые операции. Тем не менее, российский спрос на предметы роскоши остается высоким, и торговцы в Дубае и других странах удовлетворяют его. “Богатые люди всегда остаются богатыми”, – говорит Экатерина Кондратюк, директор по коммуникациям дубайского автосалона, который недавно отправил Porsche Cayenne Turbo GT стоимостью 300 тыс. долл. в российский дилерский центр. Война, добавила она, “не повлияла на них”. В Дубае покупатели бродят по выставочным залам разросшегося автомобильного рынка, торгуясь за западные автомобили – Dodge Ram является одним из недавних фаворитов – чтобы приобрести их за наличные и отправить в Россию. Некоторые из них – состоятельные россияне, покупающие автомобили для себя, или мелкие предприниматели, желающие перепродать машину с целью быстрого обогащения. В других случаях российские автосалоны, утратив официальные связи с западными брендами, организуют собственный импорт, иногда по сотне машин за раз. По данным российской аналитической компании “Автостат”, доля такого непрямого импорта составила 12% от 626 300 новых легковых автомобилей, проданных в России в 2022 году. Электроника также попадает на российский рынок окольными путями. В старом торговом районе Дубая, Дейре, оптовые продавцы электроники в спешном порядке набирают русскоязычный персонал. “Это открытая тайна”, – говорит владелец компании Bright Zone International General Trading L.L.C., расположенной через несколько витрин от оптовой фирмы, торгующей наращиванием волос. “Конкуренция в России сейчас очень жесткая”.
In the retail and wholesale electronics stores in the Deira district of Duba, Russians can buy many products of Western companies that pulled out of Russia last year.Credit…Andrea DiCenzo for The New York Times
По словам владельца, который попросил называть его только по фамилии Тура, в прошлом году он поставил в Россию сотни смартфонов и ноутбуков в преддверии праздничного сезона. По словам г-на Тура, один из потенциальных покупателей хотел получить цену за 15 000 iPhone, но, видимо, нашел более выгодное предложение в другом месте. В другом магазине электроники, расположенном неподалеку, афганский продавец Абдулла Ахмадзай рассказал, что приехал в Дубай менее года назад и с тех пор выучил достаточно русского языка, чтобы вести переговоры с русскоговорящими покупателями. На другой стороне улицы мужчина из Таджикистана, бывшей советской республики, рассказал, что он и его коллега быстро нашли работу в магазине, торгующем телефонами, ноутбуками и дронами. “Все магазины здесь ищут людей, говорящих по-русски”, – сказал он. “Нам повезло”. После того как многие западные компании ушли из России, правительство г-на Путина поощряет несанкционированный импорт их товаров из других стран. Министерство торговли РФ опубликовало список десятков компаний, продукция которых может быть ввезена в страну без согласия их производителей, в том числе Apple, Audi, Volvo и Yamaha. “Кто захочет ввезти какие угодно предметы роскоши, тот сможет это сделать”, – пообещал г-н Путин в мае прошлого года. По оценкам одного из российских изданий, объем такого “параллельного импорта” ноутбуков, планшетов и смартфонов в прошлом году составил 1,5 млрд. долл. В то же время на российский рынок хлынули китайские автомобили и электроника. “Ввозить можно все, что угодно, лишь бы были деньги”, – говорит Петр Баканов, московский автомобильный журналист. “Все, кому не лень, везут машины”. Новые торговые маршруты проходят в основном через страны, поддерживающие дружеские отношения с Москвой. Западные аналитики и официальные лица указывают на Турцию, Китай и бывшие советские республики, такие как Армения и Казахстан, как на страны, перенаправляющие западные товары в Россию. По их мнению, Кремль использует этот импорт не только для того, чтобы успокоить население, привыкшее к иностранным телефонам и автомобилям, но и для получения микрочипов для оружия, используемого против Украины.
Some cars are stripped of some equipment and revamped before being exported out of Dubai.Credit…Andrea DiCenzo for The New York Times
Г-н Баканов, как и другие российские автомобильные блогеры и журналисты, сам занялся этим бизнесом: он размещает объявления в приложении для обмена сообщениями Telegram, предлагая импортировать автомобили “под заказ из любой точки мира”. По его словам, запчасти для иномарок также поступают по параллельному импорту – некоторые из них сейчас можно купить в России по более низким ценам, чем до войны, когда эти запчасти продавались официальными дилерами с высокими наценками. Обходные пути стали настолько распространенными, что российские автомобильные издания регулярно публикуют обзоры автомобилей, выпущенных для зарубежных рынков. В феврале популярный автомобильный сайт предупредил, что мультимедийная консоль в Toyota Camry, выпускаемой для Китая, работает только на китайском языке, и предложил поднести к дисплею смартфона приложение-переводчик.
Мартовским вечером на авторынке в Дубае Сергей Кашкаров сидел на пассажирском сиденье припаркованной серой Toyota и обсуждал свою последнюю сделку: отправку шести автомобилей Mitsubishi в дилерский центр в сибирском городе Новосибирске паромом и грузовиком, через Иран и Казахстан. Г-н Кашкаров переехал в Дубай из Сибири в 2021 г. и после вторжения стал посредником, связывающим российских автодилеров с дубайскими поставщиками.
“У меня много работы”, – сказал он. “Я действительно не жалуюсь”.
Сохраб Фани, основатель и владелец магазина автоаксессуаров Kilimanjaro на автомобильном рынке Дубая, занимается модификацией автомобилей, предназначенных для России.Credit… Andrea DiCenzo for The New York Times
Новые модели торговли отражаются в международной статистике: например, экспорт автомобилей из Европейского союза в Россию в 2022 году снизился до 1 млрд. евро с 5 млрд. евро в 2021 году. Зато экспорт автомобилей из ЕС в Казахстан вырос почти в четыре раза – более чем на 700 млн. евро, а в Эмираты – на 40%, до 2,4 млрд. евро. Армения сообщает, что в прошлом году ее импорт автомобилей увеличился более чем в пять раз и составил 712 млн. долл. Западные автомобильные компании, как правило, отрицают информацию о том, что их автомобили поставляются в Россию в значительных количествах, или о всплеске продаж в Эмиратах. “Мы ничего подобного не видели”, – сказал Джим Роуэн, исполнительный директор компании Volvo. Пол Якобсон, финансовый директор General Motors, сказал: “Мне ничего не известно о поставках в Россию”. По словам представителей отрасли, автопроизводителям будет трудно отслеживать продажи автомобилей через посредников. А американские чиновники, отвечающие за соблюдение ограничений, уделяют больше внимания товарам, которые могут быть использованы в военных целях.
Workers taking apart car seats to fit them with heaters before the vehicles are shipped to Russia.Credit…Andrea DiCenzo for The New York Times
Объединенные Арабские Эмираты были определены американскими официальными лицами как “страна повышенного внимания” в связи с их ролью в качестве узлового центра для продукции, поставляемой в Россию в нарушение санкций. Особое беспокойство вызывает электроника, поскольку ее микросхемы могут быть перепрофилированы для использования в военных целях. “В ОАЭ действуют строгие меры, регулирующие выдачу разрешений на импорт и экспорт материалов двойного назначения, чтобы предотвратить их использование в военных целях”, – говорится в заявлении эмиратского чиновника. На автомобильном рынке в Дубае группа из трех человек сказала, что проводит время между Россией и Арменией. Они отказались сообщить, чем зарабатывают на жизнь, но назвали импорт и перепродажу автомобилей прибыльным побочным бизнесом; один из них сказал, что за последний год купил около 100 автомобилей. Дубай – это “три в одном”, – сказал мужчина, назвавший свое имя Айк. “Ты едешь в отпуск, покупаешь машину для себя и еще несколько машин для перепродажи”.
Район Марина в Дубае.Credit… Andrea DiCenzo for The New York Times
Я про него ещё в школе когда учился, узнал. Его крутили по телеку и фирма “Мелодия” выпустила кучу пластинок с его песнями.
Ну, про его биографию сегодня только вышло много материалов в соцсетях. Кто хочет, пусть читает. Любим ли он был в народе? Ничего подобного. Народу было пох до него. Как и до всяких анжел дэвис. Цену пропаганде совка народ знал чётко.
А когда я с друзьями познал, начиная с начала 1970х, Дэвида Боуи, Ten Years After, Curved Air, Jefferson Airplane, Uriah Heep с Кеном Хенсли, Deep Purple, не упоминая, конечно битлов с роллингами, то этот гитарист, игравший в 100500 раз хуже Эрика Клэптона, не говоря о Питере Фрэмптоне и Марке Нопфлере, был в нашем сознании, даже до того, как в 1973 году я поступил на иняз, отодвинут далеко на задворки. Мы были снобами и считали, что динов с ридами пусть слушает “ракло”. Так мы называли эквивалент того, что сегодня можно примерно назвать быдлом. Как тот же физвос нашего ВУЗа. Да что там, ведь уже вышли лучшие песни начала 1970 – маклиновский “Американский пирог” и элтонджоновский “Крокодиловый рок”. Слова этих песен переписывали, переводили, заучивали наизусть.
Поставленный Сеней Майстерманом, корреспондентом ТАСС, вышедшем из фотографов Карельского ТВ, где я отработал с 1980 по 1989 гг, кадр с заваленным горизонтом. Мастер, блин, ман (ай фил лайк э вуман). Вымученная улыбка у Рида.. Одежка явно не по сезону и уж точно не рыбацкая. В таких сапожках по карельским морозцам? А то мы не знаем их… Лунки не видно. Явно позаимствовали шарабан и плотвицу у местного рыболова, который стоит за кадром. Позорище, короче, но в стиле тогдашней всепроникающей показухи.
Но в 1974 году, когда я заканчивал первый курс франко-английского иняза, декан нашего факультета, американка Мейми Севандер, прознала, что Дин снимается в каком-то гэдээровском кино в километрах 20-30 от Петрозаводска и заручилась его согласием на встречу и концерт.
В доме номер 5 на Совхозном шоссе мы прожили 12 лет, с 1962 года, когда я пошёл в первый класс и по 1974, когда я уже учился на втором курсе. Когда мы въехали в этот дом, то заняли всю половину первого этажа.
Три окна (если включить веранду) смотрели на ж/д линию, ведущую в Ленинград и озеро Хюмпелянярви, где я с семи лет плавал на весельной лодке один и без всяких спасательных жилетов, мы и слов-то таких не знали, и бил острогой щук в пол своего роста.
— Пора, батюшка, — ответил Пригожин швейцар, радостно улыбаясь, — в наш советский колумбарий. Он даже взмахнул руками. На его добром лице отразилась полная готовность хоть сейчас предаться огненному погребению.
1 декабря 1991 года на Украине был проведен референдум по Акту провозглашения независимости. Подавляющее большинство избирателей – 92,3% – одобрили декларацию о независимости, принятую Верховной Радой 24 августа 1991 года. В тот же день состоялись президентские выборы. Со 2 декабря 1991 года Украина была признана другими странами мира как независимое государство. Также 2 декабря Президент РСФСР Б.Н. Ельцин признал независимость Украины. В поздравительной телеграмме президента СССР Михаила Горбачева, направленной Кравчуку вскоре после референдума, Горбачев выразил надежду на тесное сотрудничество и взаимопонимание Украины в “становлении союза суверенных государств”. Украина была второй по экономической и политической мощи республикой в Советском Союзе (после России), и ее отделение лишило Горбачева реальных шансов сохранить СССР. На этих увлекательных снимках, сделанных американским фотографом Питером Тернли, запечатлена повседневная жизнь Украины в 1991 году.
Если какое-либо событие и отражало массовость хард-рока и хэви-метала конца 1980-х годов, так это Московский музыкальный фестиваль мира, на котором в течение двух дней в Москве выступали шесть мегаваттных групп – Skid Row, Cinderella, Mötley Crüe, Ozzy Osbourne, Scorpions и Bon Jovi (а также российские рокеры – “Парк Горького” и “Бригада-С”). Московский музыкальный фестиваль мира – рок-концерт, состоявшийся в СССР 12 и 13 августа 1989 года на Центральном стадионе имени Ленина (ныне стадион “Лужники”) в Москве. Прошедший в эпоху гласности, он стал первым случаем, когда зарубежные хард-рок и хэви-метал исполнители получили разрешение на выступление в столице.
Концерт был организован совместно российским музыкантом Стасом Наминым и американским музыкальным менеджером Доком МакГи как “русский Вудсток”. В концерте приняли участие более 100 тыс. человек, прямая трансляция велась на 59 стран, в том числе на американский телеканал MTV. Мероприятие способствовало укреплению взаимопонимания между Западным и Восточным блоками в период “холодной войны”, а также сбору средств для помощи наркоманам и алкоголикам. В концерте приняли участие шесть зарубежных и три российских группы. Концерт завершился джем-сейшеном различных групп. Были выпущены альбом и документальный фильм.
В интервью, взятом из журнала Rolling Stone, Эрни Хадсон (в то время техник-гитарист американской группы Cinderella) вспоминал, что был совершенно ошеломлен тем, что люди стояли в очередях за продуктами, которые в США были таким обычным делом:
“Мы видим, что люди стоят в очереди, и спрашиваем: “За чем люди стоят в очереди?”. Они говорят: “О, это очередь за туалетной бумагой”. Через два квартала, через милю: “За чем стоят эти люди?” – “О, они стоят в очереди за молоком”. Это было просто очень странно, по сравнению с тем, к чему мы привыкли – ходить в продуктовый магазин за туалетной бумагой и молоком”.
Но, пожалуй, больше всего недоумения у гостей вызвали сами люди. Благодаря укоренившимся стереотипам и политической напряженности США долгое время воспринимали СССР как вражескую территорию, как скопище агентов КГБ, готовых захватить американскую землю. Однако, как они быстро поняли, это была чистая политическая гипербола. Да, военные и КГБ присутствовали, и они старательно следили за западными людьми во время их пребывания, но они также были очень благодарны за их присутствие, о чем рассказал тогдашний барабанщик Skid Row Роб Аффузо:
“Позже вечером я поднялся посмотреть на Bon Jovi с трибуны, с задних рядов. Я сидел там, и ко мне подошла группа солдат. Естественно, я очень занервничал. Я не знал, что сейчас произойдет. Они подошли ко мне и опустили оружие. Они сели рядом со мной и сказали: “Мы хотим сказать вам огромное спасибо за то, что вы приехали в нашу страну и принесли нам рок-н-ролл. У нас в стране нет рок-н-ролла. Спасибо вам, спасибо вам”. И они заплакали. Это был действительно невероятно эмоциональный момент”.
Этот момент вдохновил Scorpions, одну из групп, выступавших на концерте, на создание песни 1990 года “Wind of Change”. Эта песня стала одним из самых продаваемых синглов всех времен.
The Moscow Music Peace Festival held on August 12-13, 1989.
The Moscow Music Peace Festival – rock festival held in the USSR, August 12-13, 1989 at the stadium Luzhniki.
Fans at the Moscow Music Peace Festival.
Fans at the Moscow Music Peace Festival.
Fans at the Moscow Music Peace Festival.
Fans at the Moscow Music Peace Festival.
Fans at the Moscow Music Peace Festival.
Fireworks after the closing concert of the Moscow Music Peace Festival in Luzhniki.
Motley Crue lead singer Vince Neil works a crowd of 70,000 Soviet rock fans into a frenzy during the Moscow Music Peace Festival.
Jam session at the Moscow Music Peace Festival in Luzhniki.
Sebastian Bach, frontman of the group Skid Row.
Richie Sambora, Jon Bon Jovi, Tommy Lee of Motley Crue, Scorpions, and Gorky Park.
The Moscow Music Peace Festival in Luzhniki.
Scorpions perform at the Moscow Music Peace Festival in Luzhniki.
Jon Bon Jovi and Richie Sambora hit the Moscow streets for an afternoon busk.
Vince Neil takes it to the top during Mötley’s set.
Skid Row’s Rachel Bolan and Dave “Snake” Sabo join a bored-looking Ozzy at the Moscow Music Peace Festival press conference, while Sebastian Bach and Cinderella’s Fred Coury have a laugh behind them.
Tom Keifer takes a breather during Cinderella’s pre-show soundcheck.
Richie Sambora, Tom Keifer, Klaus Meine and Gorky Park’s Nikolai Noskov share an onstage moment during the end-of-show all-star jam.
Sebastian Bach caught mid-croon onstage at Lenin Stadium.
Cinderella’s Tom Keifer, Gorky Park’s Alexei Belov, Scorpions’ Klaus Meine, Ozzy Osbourne and Bon Jovi’s Jon Bon Jovi and Richie Sambora touch down in Moscow.
Ozzy before taking a bow with Geezer Butler, Randy Castillo and Zakk Wylde.
Skid Row’s Scotti Hill and Cinderella’s Jeff LaBar talk guitars backstage.
Jon Bon Jovi and Richie Sambora hit the Lenin Stadium stage at night to rock.
Tom Keifer, leader of Cinderella, performs at the Moscow Music Peace Festival.
Ozzy Osbourne at the Moscow Music Peace Festival.
Vince Neil, frontman of the Motley Crue, performs at the Moscow Music Peace Festival.
Tom Keifer, vocalist of American band Cinderalla, performs at the Moscow Music Peace Festival.
Jon Bon Jovi and other members of the Moscow Music Peace Festival touring party pose at Red Square in front of Saint Basil’s Cathedral in Moscow.
Mötley Crüe are all thumbs with Soviet soldiers backstage.
69-летний российский генерал, “знавший секреты о черноморском дворце Путина стоимостью 1 млрд. фунтов стерлингов”, загадочным образом умер в тюрьме перед подачей прошения об условно-досрочном освобождении – это уже второй высокопоставленный кремлевский военачальник, погибший за несколько дней.
В понедельник 69-летнему генералу Геннадию Лопыреву внезапно стало плохо – он задыхался, и врачи сообщили, что у него была ранее не диагностированная лейкемия. Теперь есть подозрения, что он был отравлен как раз в тот момент, когда мог выйти на свободу по УДО. В 2017 г. военный суд приговорил генерала к десяти годам лишения свободы по обвинению во взяточничестве и незаконном хранении боеприпасов, которые он всегда отрицал.
Служа в Федеральной службе охраны (ФСО), он лично руководил строительством частной резиденции Путина в Геленджике, якобы построенной на государственные деньги. Он также отвечал за официальную резиденцию диктатора “Бочаров ручей” в Сочи. До заключения в тюрьму он был одним из ближайших помощников Путина по безопасности, и в 2002 году его видели вместе с президентом России и тогдашним премьер-министром Великобритании Тони Блэром в Москве.
На этой неделе подозрительно внезапно закончилась жизнь другого российского генерала, который руководил вторжением на Украину, пока не был уволен Путиным.
Вид с воздуха на предполагаемый дворец Владимира Путина в Геленджике на юге России
Как сообщает Telegram-канал “ВЧК-ОГПУ”, в воскресенье, когда он разговаривал со своим сыном Александром, генерал Лопырев был здоров, а в понедельник ему внезапно стало плохо, и он стал жаловаться на затрудненную речь и дыхание.
Если это на болгарском, то почему они “русские” и фигурируют в газете под таким заголовком? Они болгары!!!! Я бы понял, если б написали – трое граждан Болгарии, шпионивших в пользу России (алледжедли). Но вот так озаглавить статью?
Трое “русских шпионов” обвиняются по Закону о государственной тайне сотрудниками контртеррористической службы в рамках масштабного расследования в области национальной безопасности – после того, как они в течение десяти лет жили в Великобритании, где “разносили торты соседям”, работали водителем, в больнице и в лаборатории
Собственно статейка:
Впервые публикуются их фото. Трое подозреваемых в шпионаже в пользу России, арестованы и обвиняются в рамках масштабного расследования в области национальной безопасности. Обвиняемые – граждане Болгарии, которые были впервые арестованы в феврале и предположительно работали на российские спецслужбы, сообщает BBC.
45-летний Орлин Русев из Грейт-Ярмута, Норфолк, 41-летний Бизер Джамбазов из Харроу, северо-запад Лондона, и 31-летняя Катрин Иванова из того же Харроу обвиняются в хранении документов, удостоверяющих личность, с “неправомерными намерениями”, зная, что они являются поддельными. Джамбазов и Иванова, как предполагается, действовали как пара, и соседи были шокированы, вспоминая, как они приносили им торты и сладости. Они были задержаны в соответствии с Законом о государственной тайне детективами по борьбе с терроризмом из Met(ropolitan) Police, в чьи обязанности входит борьба со шпионажем.
Katrin Ivanova, 31
Bizer Dzhambazov, 41
Orlin Roussev, 45
По данным полиции, в феврале были арестованы пять человек, трем из которых впоследствии были предъявлены обвинения в соответствии со статьей 4 Закона о документах, удостоверяющих личность, 2010 года. Среди этих документов, предположительно, были паспорта и удостоверения личности Великобритании, Болгарии, Франции, Италии, Испании, Хорватии, Словении, Греции и Чехии.
Расследование ведет Управление по борьбе с терроризмом столичной полиции, сообщает Reuters. По имеющимся данным, Русев переехал в Великобританию в 2009 году и первоначально три года работал техническим специалистом в сфере финансовых услуг.
По данным LinkedIn, он утверждает, что владел бизнесом, связанным с радио-электронной разведкой, которая предполагает перехват коммуникаций или электронных сигналов. Он также утверждает, что выступал в качестве советника Министерства энергетики Болгарии.
Соседи Джамбазова и Ивановой рассказали Би-би-си, что они были семейной парой, Джамбазов работал водителем в больнице, а Иванова – лаборантом в медицинской компании. По их словам, пара выглядит нормально и ранее даже приносила им торты и другие сладости. Пара переехала в Великобританию десять лет назад и ранее работала в избирательных комиссиях в Лондоне, которые позволяют гражданам Болгарии, проживающим за рубежом, голосовать на выборах в Болгарии. Согласно данным Companies House, Джамбазов с 2016 г. также руководит собственным бизнесом под названием B.I Business Investment Ltd.
Соседи видели, как сотрудники полиции обыскивали их дом в течение как минимум недели после задержания. Все трое обвиняемых должны предстать перед судом в январе в Олд Бейли. Они еще не заявили о своей позиции по предъявленным обвинениям. Полиция отказалась комментировать вопрос о том, подозреваются ли они в том, что являются российскими шпионами. Великобритания уделяет повышенное внимание внешним угрозам безопасности и в прошлом месяце приняла новый закон о национальной безопасности, направленный на противодействие шпионажу и иностранному вмешательству с помощью обновленных инструментов и уголовных норм. При принятии закона правительство назвало Россию “самой острой угрозой” для своей безопасности.
Полиция предъявила обвинения трем россиянам, которые, по их мнению, являются сотрудниками военной разведки ГРУ, в попытке убийства в 2018 году бывшего двойного агента Сергея Скрипаля с помощью боевого нервно-паралитического вещества “Новичок”. Двум из них обвинения были предъявлены в 2018 году, а третьему – в 2021 году. В прошлом году глава внутренней разведки Великобритании заявил, что из Европы было выслано более 400 предполагаемых российских шпионов.
Великобритания является одним из самых активных сторонников Украины после вторжения России в прошлом году и ввела ряд санкций против российских чиновников и олигархов.
Я верю, что мы можем ее [Россию] спасти с помощью торговли. Коммерция оказывает отрезвляющее влияние… На мой взгляд, торговля положит конец жестокости, грабежам и грубости большевизма с большей степенью вероятности, чем любой другой способ.
Премьер министр Великобритании Ллойд Джордж 10 февраля 1922 года.
Подобно снегопаду, который начинается с нескольких неуверенных снежинок, потом начинает вьюжить и, наконец, перерастает в метель, новость про то, что советское правительство прекратило глушение, чего официально, впрочем, никогда не допускало, радиопередач Голоса Америки, Би Би Си и западногерманских радиостанций, распространилась среди русских.
Это случилось в середине сентября 1973 года. Спустя несколько дней мы зашли в квартиру наших русских друзей, в семью, разработавшую сложную схему доставки из-за границы джинсов и французских духов, ухитрявшихся украсить свои книжные полки изданными за границей произведениями и могущих повесить на стене кухни постер с изображением группы Битлз.
Их десятилетний сын Вася ходил по гостиной, приложив к уху портативный транзисторный приемник, его карие глаза сияли восторженным блеском, а по лицу растеклась довольная улыбка.
“Он так ходит несколько последних дней со своим приёмником, слушает «Голос Америки» – сказала его мать. – И мы тоже слушаем».
Ещё один мой приятель, специалист по вычислительной технике, сказал мне, что в их НИИ лектор-коммунист выступал перед избранной аудиторией работников с политической лекцией об Андрее Сахарове. После вступительного слова лектора кто-то попросил его разъяснить, что же точно говорил Сахаров, ведь ни одно из его заявлений не публиковалось в советской печати, и он без обиняков заявил: «может быть, кто-то слушает иностранное радио и поделится с нами, что там говорят о Сахарове». Никто не принял его предложения, но сам этот случай говорил о том, какая поразительная перемена произошла всего за сутки.
Конечно, некоторые люди урывками слушали западные голоса всегда. Через несколько недель по прибытии в Советский Союз, в Кишиневе, столице советской Молдавии, меня пригласила в гости в старую квартиру в полуподвальном этаже супружеская чета. За закрытыми шторами я смотрел, как хозяин вертит ручки настройки старого, в виде ящика, коротковолнового радиоприёмника на длинных тонких ножках. В Сибири, в городе Братске мне в одном доме показали удивительную коллекцию западной рок музыки, которую составили участники молодёжного поп – ансамбля из магнитофонных записей передач «Голоса Америки».
Уиллис Коновер, специалист по джазу, ведет передачу “Музыка США” из своей студии “Голоса Америки” в Вашингтоне в марте 1959 года.
Английского языка они, на самом деле, не понимали, но один из них сказал, подражая густому сочному голосу диск жокея «This is Willis Conover bringing you Music USA», и все дружно рассмеялись. Во время прогулок по подмосковным лесам, на пикниках или дачах, или дома, в небольших, и среднего размера городах и посёлках, повсюду, от Карпат на Украине до дальневосточного тихоокеанского побережья, советские люди слушали иностранное радио годами. Но в больших городах «глушилки» делали это предприятие не только трудным, но и опасным.
Фотографии Нанны Хайтманн см. некоторые из них в галереее ниже.
Роджер Коэн и Нанна Хайтманн поехали из Москвы в Сибирь, потом к границе России с Украиной, чтобы написать и иллюстрировать эту статью. Через высоченные сосновые леса и нетронутые луга дорога к озеру Байкал в Южной Сибири проходит мимо кладбищ, где яркими пластиковыми цветами отмечены могилы россиян, погибших на Украине. Вдали от потемкинского рая Москвы война все время дает о себе знать.
На восточном берегу озера, где белокрылые чайки ныряют в стальную воду, 35-летняя Юлия Роликова держит гостиницу, которая одновременно является детским летним лагерем. Она находится за 3500 километров от фронта, но война отзывается в ее семье и в ее голове.
“Мой бывший муж хотел идти воевать – он говорил, что это его долг”, – рассказывает она. Я сказала: “Нет, у тебя есть восьмилетняя дочь, и быть для нее отцом – гораздо более важный долг”.
“Люди гибнут там, на Украине, ни за что, – сказала она.
Он, наконец, понял и остался, – сказала она мне со взглядом, говорящим: “Моя жизнь – это обычная российская жизнь”. То есть жизнь матери-одиночки в стране с одним из самых высоких в мире уровней разводов, в стране, погруженной в непримиримую войну, воюющей с соседним государством, которое президент В. В. Путин считает фикцией, где десятки миллионов россиян, как и она сама, связаны семейными, культурными и историческими узами.
Жена украинского политика, пережившая покушение на убийство, стала лицом первого издания Playboy, выпущенного в стране после начала войны.
На обложке свежего номера журнала Ирина Белоцерковец позирует в металлическом бикини и с повязкой на глазу.
Модель и телеведущая, муж которой является помощником мэра Киева Виталия Кличко, перенесла несколько месяцев лечения и восстановительных операций после того, как попала под обстрел вместе с детьми всего через три дня после вторжения российских войск 26 февраля прошлого года. С тех пор она стала символом сопротивления в Украине после нападения.
Г-жа Белоцерковец проходила лечение в одной из больниц Берлина. Рассказывая журналу о том, как она впервые увидела себя в зеркале после лечения, она сказала: “Глаза нет, повсюду торчат трубки, волосы сбриты после операции.
Советское общество разделено на две группы – тех, кому дозволено ездить за границу и тех, кому нет.
Русский учёный, 1973
Круизный лайнер «Литва» – одно из маленьких, но роскошных судов, бороздящих просторы Средиземного моря в летний сезон и обслуживающий, в основном, иностранных туристов, зарабатывая на этом валюту. Но летом 1974 года «Литва» вышла из Одессы в двухнедельный круиз с посещением Неаполя, Афин, Марселя и других портов по специальному манифесту и с избранными высокопоставленными партийными чиновниками и их семьями из Москвы, Киева и прочих крупных городов.
На борту собрались ключевые apparatchiki партийной машины. Получилось так, что мой друг, британский дипломат Найджел Брумфилд (фото), случайно заказал билет на этот же рейс и вернулся весьма просвещённым по поводу нравов советских людей в зарубежных поездках и удивлённый откровенно буржуазными замашками и стилем жизни тех самых коммунистов, которые дома так яростно клеймят капиталистическое декадентство.
«Никто, ни мужчины, ни женщины, ни дети, не был одет хоть во что-то советского производства, а ведь там были, главным образом, очень крупные партийные чиновники, – с усмешкой поделился со мной своими впечатлениями Брумфильд. – С головы до пят все были в иностранном. Рядом с нами сидела за обедом семья из Киева, где папаша был какой-то партийной шишкой. Детишки были в фирменных штанах и рубашках, а мамаша жаловалась, что еле влезла в только что купленное платье, которое было явно сшито не под дородную украинскую фигуру».
Вот уже неделю тело казанской блогерши Zhanna D’Art, которая пропагандировала веганскую диету, не могут доставить из Малайзии. Напомним, девушка пять лет сидела на полностью веганской диете – последние четыре года питалась только фруктами, ростками семян подсолнечника и соками. О смерти девушки сообщили ее знакомые: она скончалась 21 июля в Малайзии, где жила последнее время.
Как рассказала корреспонденту «Вечерки» мать девушки Вера Самсонова, по предварительной информации, причиной смерти дочери стала холероподобная инфекция. Хотя официальных документов о причинах кончины Вере до сих пор не предоставили.
Очень важно заставить замолчать первого крикнувшего «король – голый», прежде чем другие подхватят его слова.
Валентин Мороз, украинский диссидент
В разворачивающейся сенсации внезапной высылки Александра Солженицына в начале 1974 прошёл почти незамеченным экстраординарный факт, что на короткий период времени три ведущих русских диссидента начали разговор о будущем своей страны. Для страны, в течение полстолетия лишённой настоящего политического дискурса, это был замечательный поворот событий. На Западе ему практически не придали значения по той простой причине, что там всех диссидентов стригли под одну гребенку. А тем не менее, в стране с населением в 250 миллионов человек, только трое: Солженицын, классический славянофил-моралист, Андрей Сахаров, либеральный современный учёный и Рой Медведев, реформистски мыслящий историк, изучавший марксизм, осмеливались публично посягнуть на заявленную коммунистической партией монополию на общественную мысль и выписывать России свои собственные рецепты исцеления, делая это в заявлениях для западной прессы, которые потом направлялись к их народу через мгновенное воспроизведение на радиоголосах.
В марте прошлого года, спустя несколько недель после начала полномасштабного вторжения России в Украину, Ремо и Амалия* получили неожиданный звонок из Киева. Одна из крупнейших клиник суррогатного материнства в Европе ответила итальянской паре приглашением приехать в Украину для прохождения медицинского обследования, чтобы начать процедуру рождения ребенка.
Умом Россию не понять Аршином общим не измерить У ней особенная стать В Россию можно только верить
Федор Тютчев, (Поэт-славянофил XIX века)
Запад, наконец-то, разочаровался в Солженицыне, что говорит о том, что он с самого начала не понимал этого человека и самого понятия русской сущности России. Солженицын спутал ожидания иностранцев. Они не могли понять, как герой-диссидент, задокументировавший ужасы полицейского государства, может заодно поносить демократию.
Для Запада стал помехой моральный абсолютизм Солженицына, человека, который оказался настолько одержим своей священной миссией очистить матушку-Россию от сталинизма и марксизма, что не перестал, подобно вулкану, выливать на читателя всё новые свои работы даже после того, как свободный мир вполне ими насытился. Появление солженицынского манифеста стало для всех шоком, потому что вместо модели открытого, урбанистического, построенного на научной основе общества, органично сливающегося с современным миром, писатель предложил мистическое видение будущего-прошлого, мечту о Святой Руси, возрождающейся благодаря обращению внутрь самой себя и отрывающейся от ХХ века. Люди на Западе, поспешив сосредоточиться на левых диссидентских движениях в СССР, бывших им ближе по взглядам, слишком быстро списали со счетов русских правых, сочтя их рецепты чересчур архаичными. А ведь религиозно-русофильские воззрения Солженицына – это целый синдром чувств и ощущений, испытываемых большим числом русских.
Я уже второй раз вижу в таблоидной прессе рассказ про эту “шпионку КГБ”. На этот раз под таким заголовком:
I’m an ex-KGB spy who trained at the same military academy as Putin.
Что значит – Я – бывшая шпионка КГБ и училась в той же военной академии, что и Путин. Дальше идёт текст про некую Алию Розу (Aliia Roza – понятно, что это псевдоним с намёком на “алую розу”). Но не в этом дело, а в том, что ей сейчас, вынимание, барабанная дробь – 38 годикофф! То есть она родилась в 1985м. А КГБ ушёл прошлое в 1991 году, сразу после известного путча. Я понимаю, что КГБ звучит поизвестнее для читающих по – английски, чем какое-то ФСБ, да и Путин известнее, чем Андропов да Крючков для них же, но по сути ведь это враньё.
Переведу кусманчик про неё, как это написано в САН: Бывшая шпионка КГБ, обучавшаяся в одной с Путиным высшей военной академии, хорошо знает, каким мастером манипулирования он является. 38-летняя Алия Роза, ныне работающая лайф-коучем, говорит, что Путин “промывает мозги” российскому населению, используя методы, которые КГБ закладывает “в ДНК”.
«Культура в России распределена по нескольким маленьким островкам».
Лев Наврозов, 1972.
Самая живая и бодрая культурная жизнь России стоит вне закона, и поэтому является частной. Это искусство меньше всего фальсифицировано официальными канонами, оно является наиболее оригинальным, наименее компрометированным и представляет наибольшую угрозу официальному культурному миру. Государство знает о ее существовании и боится, что она, по словам писателя в изгнании Льва Наврозова (фото), распределена по маленьким островкам.
Эти островки образуют скрытый архипелаг, чья жизнь куда менее известна, чем жизнь архипелага ГУЛАГ, так мощно описанная Солженицыным. И тем не менее ее наличие абсолютно характерно для советского общества. В этом частном секторе выживают великое искусство и литература – культурное богатство дореволюционного Серебряного века, блестящее абстрактное искусство советского периода, ни с чем не сравнимые стихи поэтов, поставленных к позорному столбу, и преследовавшихся в 1930-е годы. Это искусство не только намеренно исключается из официальной культуры, но совершенно целенаправленно предаётся забвению. Выживает оно только потому, что горстка непокорных личностей назначила самих себя хранителями культуры, в противном случае навсегда потерянной для современного советского общества.
На обратной стороне этой фотографии надпись “Саша Николаев – победитель олимпиады по французскому” (примерно 3й курс)
Тут, правда, всё дело в мире.
То есть в мире каком. В мире кого? В мире вашего покорного слуги, который учил его в 1973-78 гг, так и было.
Потому что другого города я выбрать не мог.
Хотя нет, вру.
Мог, и даже попробовал.
Город Горький.
Переводческий факультет в возрасте 17 лет.
Неудачное поступление.
Возвращение несолоно хлебавши (по-французски, которого я тогда не знал – rentrer bredouille).
Ну а потом уже – удачное поступление в КГПИ и начало изучения языка Мольера в группе из 7 девущек и ещё двух парней, один из которых, всегдашний троечник по французскому, сейчас министр в Республике Карелия под руководством преподавательницы из Ленинграда Ирины Самойловны Радвинской.
Все ссылки на её имя – только в моём блоге. Она была уже тогда в возрасте за 40, работала до нашего ВУЗа, как сказала в “министерстве внешних сношений”, что нас тогда сильно развеселило, потому что термин “сношения” мы воспринимали только в одном смысле. Как раз к тому времени мы самым активным образом этому и предавались, пользуясь соотношением мужского пола к женскому примерно 1 : 10.
Но, разумеется, я отвлёкся на эти воспоминания и соорудил такой, несколько парадоксальный заголовок, прочитав в Метро Онлайн (бесплатной газетки, которая раньше раздавалась бесплатно в метрополитене), шапку вот такого плана. С картинкой.
Монреаль – лучший город в мире (впереди Парижа) для изучения французского языка
Photo: iStock Spacewalk
Я сильно удивился и стал читать дальше.
Это рейтинг, который вполне может задеть гордость парижан и порадовать жителей нашего города: согласно недавно проведенному исследованию лучших городов мира для изучения языка, Париж не является идеальным местом, чтобы учить французский. Это звание досталось Монреалю!
22-летняя женщина, которой была сделана операция по увеличению ягодиц, умерла “в течение десяти минут” после того, как “неквалифицированный” косметолог сделал ей анестезию. Российская милиция проводит проверку по факту внезапной смерти 22-летней женщины во время операции по увеличению ягодиц, проведенной “неквалифицированным” косметологом, которая была ее подругой.
По сообщениям, Мика (на самом деле Мукминат – прим.перев.) Шабасова умерла “через десять минут после того, как ей ввели местную анестезию” для проведения операции.
Она склеила ласты еще до приезда скорой помощи в “домашнюю операционную” косметолога Умы М., которая сейчас находится под домашним арестом. Косметолог предложила процедуру за 154 фунта стерлингов (17,916.01Russian Rouble) после того, как она прошла “двухнедельный курс”, говорится в сообщении. Она рассказала государственным следователям в Махачкале, что неоднократно обезболивала кожу жертвы лидокаином – местным анестетиком.
Экс-министр экологии и природных ресурсов Николай Злочевский переоформил компании по добыче полезных ископаемых на двух дочерей Анну и Карину.
ОБНАРОДОВАНО: Документ ФБР с подробностями предполагаемой схемы подкупа Байдена на сумму 10 млн. долларов, обнародованной республиканцами – Генеральный директор Burisma Злочевский назвал Хантера “глупым”, но необходимым и сказал, что его надо держать в команде, потому что “его отец”, тогдашний вице-президент Джо Байден, мог “защитить” от “проблем
Республиканцы обнародовали долгожданную внутреннюю форму ФБР, в которой Джо и Хантер Байден якобы фигурируют в схеме получения взятки в 10 млн. долл. с целью “принудить” генерального директора компании Burisma к выплатам в обмен на их помощь.
Форма FBI FD-1023 была создана 30 июня 2020 г. на основе информации, полученной от высокооплачиваемого информатора, и доведена до сведения республиканцев информатором. В ней подробно описывается “договоренность” между тогдашним вице-президентом Джо Байденом, Хантером Байденом и руководителем нефтяной компании Burisma Николаем Злочевским на сумму 5 млн. долл. в обмен на увольнение украинского прокурора, который вел расследование в отношении этой компании.
Надежда Мандельштам. Из книги Hope Against Hope[1].
Сцена снаружи московского дома писателей напоминала сумасшедший дом, наподобие тех, что бывает, когда выступает Боб Дилан, или, когда истеричные девочки-подростки осаждали своего идола Фрэнка Синатру в годы расцвета его славы. Студенты в модных импортных плащах, не обращая внимание на моросящий весенний дождь, набрасывались на опаздывающих с просьбой нет ли у тех лишнего билетика. Начинали подходить знаменитости, и милиция, для поддержания порядка, была усилена солдатами внутренних войск. Пробираясь сквозь толпу, я отпустил руку Энн, едва успел поймать ее снова, и буквально должен был схватить жену в охапку, чтобы пронести через людской водоворот внутрь здания. Внутри, публика, состоявшая из нескольких сот человек, находилась в состоянии оживленного ожидания. Люди толпились в проходах и норовили занять чужое место при малейшей возможности.
Мы увидели приму Большого театра Майю Плисецкую с мужем Родионом Щедриным (фото выше), сидевших несколькими рядами впереди нас. Рядом с ними расположились сатирик Аркадий Райкин и симпатичный кудрявый мужчина – личный переводчик Брежнева Виктор Суходрев (на фото ниже) – его приглашали переводить встречи в верхах с участием президентов и премьер-министров.
Но большая часть публики была молодёжь, следившая за модой, со слегка взлохмаченными прическами, дочери и сыновья культурно-политической элиты, привлечённые одним из специальных ритуалов русской культурной жизни – творческим вечером одного из ведущих либеральных поэтов – Андрея Вознесенского.
Конференция восьмидесяти пяти коммунистических партий, состоявшаяся в Москве в 1960 году, единодушно подтвердила верность Советскому Союзу как непоколебимый символ веры коммунистов как Востока, так и Запада:
Коммунистическая партия Советского Союза была и остается общепризнанным авангардом мирового коммунистического движения, самым опытным и закаленным отрядом международного коммунистического движения.
Однако к концу десятилетия руководство КПСС было возмущено тем, что его непогрешимость была поставлена под сомнение появлением того, что позже было названо “еврокоммунизмом”.
Еврокоммунистическая ересь впервые проявила себя публично после подавления Пражской весны 1968 года, когда ряд западных партий выступили с некоторой, в основном робкой, критикой советского вторжения.
Руководство КПИ (Коммунистической партии Италии), ставшей впоследствии доминирующей силой еврокоммунизма, подтвердило “глубокие, братские и подлинные связи, объединяющие Итальянскую коммунистическую партию с Советским Союзом и КПСС”, но отрицало право Советского Союза на военное вмешательство “во внутреннюю жизнь другой коммунистической партии или другой страны”. 1
“Глубокие, братские и подлинные узы”, которые связывали КПИ с Советским Союзом даже после того, как советские танки вошли в Прагу, имели секретное измерение, о котором знали очень немногие итальянские коммунисты за пределами рководства (Direzione). После переворота полковников в Афинах в апреле 1967 года генеральный секретарь КПИ Луиджи Лонго и другие лидеры партии были встревожены возможностью итальянского военного путча по греческому образцу. Летом 1967 года Джорджо Амендола от имени руководства партии официально обратился к Советскому Союзу с просьбой о помощи в подготовке партии к выживанию после переворота в качестве нелегального подпольного движения. Решение Политбюро No. P50/P от 15 августа уполномочило ПГУ разработать программу, которая должна была обеспечить итальянских товарищей собственным разведывательным подразделением с полностью обученным персоналом и системой подпольной радиосвязи. Детали программы были согласованы на переговорах в Москве между АНДРЕА, главой нелегального аппарата ПЦПИ, и высокопоставленными чиновниками ЦК и сотрудниками КГБ. С октября 1967 года по май 1968 года три итальянских радиста прошли четырехмесячный курс обучения в КГБ. Другие члены партии прошли курсы по изготовлению фальшивых удостоверений личности, следуя учебному плану, в котором девяносто шесть часов отводилось на изготовление резиновых штампов и печатей для документов, шесть – на искусство тиснения синтетическими смолами, шесть – на изменение фотографий в удостоверениях личности, шесть – на рукописные записи в документах и двенадцать – на “теоретические дискуссии”. Эти и другие секретные программы обучения продолжались, по крайней мере, до конца 1970-х годов. Руководство ИКП также попросило КГБ проверить штаб-квартиру на наличие подслушивающих устройств. 2
После внезапного протеста итальянских коммунистов против подавления Пражской весны в 1968 году открытая критика быстро сошла на нет. Перед Двенадцатым съездом PCI в феврале 1969 года Борис Пономарев, заведующий Международным отделом ЦК, и старшие офицеры КГБ оказали сильное давление на Луиджи Лонго и других партийных лидеров, чтобы они смягчили свои комментарии по Чехословакии в выступлениях на конференции. В докладах Центральному Комитету КПСС Пономарев и КГБ ставили себе в заслугу то, что, несмотря на сохранение некоторых “двусмысленных фраз”, все ссылки на “интервенцию” и “оккупацию” Советским Союзом и его союзниками по Варшавскому договору были удалены. Также как не было никаких упоминаний о призывахо к выводу войск Варшавского договора из Чехословакии. 3 В частной беседе в 1970 году с Никитой Рыжовым, советским послом, Лонго “особенно подчеркнул, что для итальянских коммунистов дружба с КПСС и Советским Союзом была не формальностью, а реальной необходимостью для их существования”. 4
Лонго также в значительной степени зависел от советских субсидий. Он был наиболее настойчив, когда всеобщие выборы были назначены на год раньше запланированного срока, в мае 1972 года. Первоначальные ассигнования Политбюро КПСС на год выборов составляли 5 200 000 долларов – на 2 миллиона больше, чем в 1971 году. После очередного обращения Лонго, оно выделило еще 500 000 долларов. Затем Лонго написал еще одно умоляющее письмо, на которое Брежнев направил личный ответ, доставленный резидентом в Риме Геннадием Федоровичем Борзовым (псевдоним “Быстров”) 4 апреля:
Уважаемый товарищ Лонго.Мы получили ваше письмо с просьбой о дополнительной помощи для покрытия расходов, связанных с участием Итальянской коммунистической партии в избирательной кампании.Мы хорошо понимаем трудный характер ситуации, в которой проходит эта кампания, и необходимость интенсивной деятельности, которую ваша партия должна проявить в этой связи, чтобы победить на выборах и противостоять силам реакции. Как Вам, товарищ Лонго, известно, мы уже выделили дополнительно 500 000 долларов США для участия Итальянской коммунистической партии в избирательной кампании, доведя таким образом общий [взнос] в этом году до 5 700 000 долларов США. В свете Вашей просьбы мы еще раз тщательно изучили все открывшиеся перед нами возможности и решили оказать Итальянской коммунистической партии дальнейшую помощь в размере 500 000 долларов США. К сожалению, в настоящее время мы больше ничего не можем сделать.С коммунистическим приветом,[Подпись] Л. Брежнев Генеральный секретарь ЦК КПСС 5
Передав письмо Лонго, Борзов доложил о нем в Центр:
Посол [Никита Рыжов] заявил, что, поскольку мы действовали за его спиной, он намерен телеграфировать об этом товарищу Брежневу. Учитывая сложный характер Рыжова и его крайне чувствительную реакцию на подобные вещи, этот конкретный инцидент сильно обострил отношение посла к нам.
Центр приказал Борзову сделать все возможное, чтобы умиротворить посла:
Передайте Рыжову, что вы предполагаете, что в Москве его поставят в известность о решении, принятом инстанцией [руководством КПСС]. От себя лично попросите товарища Рыжова отнестись ко всему этому с должным пониманием и не придавать происшедшему преувеличенного значения; скажите ему, что наши отношения с ним будут оставаться деловыми и что посол будет полностью информирован обо всех наших контактах с нашими друзьями [КПИ]. 6
В октябре 1972 года Борзов сообщил, что “друзья” вернули три 100-долларовые купюры, которые, к большому стыду, оказались подделкой. 7
До 1976 года передача средств Коммунистической партии была в Риме гораздо более простым делом, чем в Соединенных Штатах или во многих других частях мира. Поскольку ведущие итальянские коммунисты регулярно заходили в советское посольство, считалось излишним прибегать к тайной процедуре передаточных контактов через касание рук или через закладки. Самый надежный советский лоялист в руководстве КПИ, поддерживавший регулярные контакты с КГБ, просто подбирал ряд эмиссаров, которые ехали в посольство и забирали деньги, предварительно убедившись, что за их машинами нет слежки. Пост радио прослушки КОМЕТА резидентуры КГБ одновременно сканировал рации итальянской полиции и сил безопасности, чтобы обнаружить любые признаки слежки. В качестве дополнительной меры предосторожности эмиссара до посольства и обратно сопровождала машина партии. 8 Москва оказывала дальнейшую финансовую помощь через выгодные контракты с компаниями, контролируемыми КПИ, в различных деловых предприятиях – от импорта советской нефти до строительства гостиниц в Советском Союзе. 9
Опасения руководства КПИ по поводу правого военного переворота были возрождены после свержения вооруженными силами Чили правительства Народной партии президента Сальвадора Альенде (фото) в сентябре 1973 года. В декабре партия приняла от КГБ секретную поставку трех радиостанций СЕЛЕНГА, чтобы штаб-квартира партии могла поддерживать контакт с местными отделениями, если ИКП вынуждена будет уйти в подполье. Партийные радиотехники были обучены в России работе с новой системой. После переворота эти радиостанции должны были передавать сообщения в Москву, которые затем ретранслировались бы на местные подпольные группы ИКП с помощью мощных советских передатчиков. 10
Возобновившийся страх перед итальянским путчем, однако, также побудил КПИ двигаться в направлении, которое вызвало в Москве беспокойство, что крупнейшая коммунистическая партия Запада подверженва идеологической ереси. В серии статей под названием “Размышления об Италии после событий в Чили” Энрико Берлингуэр (сменивший Лонго на посту генерального секретаря в 1972 году) предложил, в ставшей знаменитой фразе, исторический компромисс с социалистами и правящими христианскими демократами. 11 Берлингуэр не был похож ни на одного из предыдущих крупных коммунистических лидеров, с которыми Кремлю приходилось иметь дело.
Его жена Летиция (слева на снимке выше) была набожной католичкой, и он согласился, чтобы их дети воспитывались в католической вере. Лонго сделал все возможное, чтобы убедить Москву в том, что, несмотря на свою католическую семью, Берлингуэр был лучшим из возможных кандидатов, а три его главных соперника, Джорджо Амендола, Джан Карло Паджетта и Пьетро Инграо, не подходили для должности генерального секретаря. Амендола, по словам Лонго, “имел в себе много от буржуазного демократа и слишком часто совершал ревизионистские ошибки”; Паджетта, “чей авторитет падал, был слишком вспыльчив и не способствовал бы единству [партии]”; Инграо был “поверхностен и склонен к нереальным теоретическим спекуляциям”. Берлингуэр же представлял новое поколение партийных лидеров, появившихся после Второй мировой войны. Москву эти доводу убедили не полностью.
Первоначальное предложение Берлингуэра об “историческом компромиссе” было задумано главным образом как защита от перспективы правого переворота, оправданная ленинской сентенцией о том, что революционеры должны знать, когда отступать. Однако постепенно предложение переросло в более амбициозную и, по мнению Москвы, еретическую стратегию, в которой католические традиции солидарности сочетались бы с коммунистическими коллективными действиями для создания нового политического и социального порядка. В 1975 году Берлингуэр стал главным выразителем того, что стало известно как еврокоммунизм. КПИ вместе с испанской и французской компартиями выпустили, по сути, еврокоммунистический манифест, в котором дистанцировались от советской модели социализма и взяли на себя обязательства по свободным выборам, свободной прессе и парламентскому пути к социализму в рамках многопартийной системы. 13
На секретной встрече с Рыжовым 12 декабря 1975 года осведомитель КГБ в Direzione обвинил Берлингуэра и руководство партии в “трусливом отказе от ленинизма” и растущей враждебности к Советскому Союзу. Он призвал КПСС выступить с публичной критикой линии ИКП: “Это практически расколет партию, но явится единственным способом спасти ситуацию”. Информатор также утверждал, что руководство партии планировало сорвать конференцию европейских коммунистических партий, которая должна была состояться в Восточном Берлине летом 1976 года, используя ее в качестве платформы для своих ревизионистских взглядов. 14
Во время подготовки к конференции в Восточном Берлине Кремль издал ряд тонко завуалированных публичных предупреждений еврокоммунистам о недопустимости плохого поведения. Однако Берлингуэра было не запугать. Во время итальянской избирательной кампании в июне он сделал то, что Москва сочла его самым возмутительным заявлением. Членство Италии в НАТО, заявил Берлингуэр, в целом является преимуществом: “Это гарантирует нам тот социализм, который мы хотим – если быть точным, социализм свободы, социализм плюралистического типа”. Кремль ответил язвительным, хотя и секретным, письмом протеста. Однако гораздо большее значение для большинства членов руководителей КПИ имел тот факт, что партия получила рекордные 34,5 процента голосов (на 7,3 процента больше, чем в 1972 году). На конференции в Восточном Берлине 29-30 июня столкновение между КПСС и еврокоммунистами было тонко завуалировано невнятным коммюнике, призывающим к “интернационалистской солидарности”. Выступления Берлингуэра и других ведущих еретиков, в которых обращалось внимание на недостатки “существующего социализма” (другими словами, советской модели), были опубликованы в “Правде” только в отцензурированном варианте. 15
В декабре 1976 года болгарский лидер Тодор Живков (фото), всегда верный рупор Кремля, осудил еврокоммунизм как одну из “главных линий идеологической диверсии буржуазных пропагандистов против пролетарского интернационализма”. 16 Однако возможности Кремля для прямого, лобового нападения на Берлингуэра были ограничены его огромной популярностью. Вместо этого Андропов поручил Крючкову, главе ПГУ, подготовить активные меры по дискредитации его и других трибунов еврокоммунизма. 17 В докладе, подготовленном ФКР для Центрального комитета, утверждалось, что Берлингуэр владел участком земли на Сардинии и был вовлечен в сомнительные строительные контракты на десятки миллиардов лир. 18 Примечательно, что, надеясь дестабилизировать Берлингера путем утечки доказательств его предполагаемой коррупции, Москва продолжала субсидировать КПИ. Общая сумма субсидий на 1976 год составила 6,5 миллионов долларов. 19
Согласно документам КГБ, однако, “оперативная ситуация” с переводом денег в Рим стала более сложной. Вновь назначенный резидент Борис Соломатин (ранее работавший в Нью-Йорке – фото выше) в 1976 году пришел к выводу, что передача денег в посольстве была недостаточно конспиративной. Он договорился с Гвидо Каппеллони (кодовое имя АЛЬБЕРТО), главой административного отдела ЦК КПИ, что наиболее безопасно будет передавать деньги рано утром в воскресенье в заранее оговоренных местах в пригородах Рима, которые были предварительно тщательно проверены как резидентурой, так и партией. Маршрут автомобиля, на котором “друг”, получивший деньги, передвигался, тщательно отслеживался членами ИКП; затем он пересаживался с деньгами в другую машину, который доставляла его в подпольную контору партии. 20
Несмотря на враждебное отношение к Берлингуэру и еврокоммунизму, советское Политбюро также продолжало давать разрешение КГБ на обучение подпольным операциям специально отобранных итальянских коммунистов. Например, в 1979 году ИКП направила трех коммунистов в Москву для обучения в Управлении “нелегалов” ПГУ. Один из них был обучен работе в качестве инструктора по радио и шифрованию, другой – как специалист по маскировке, а третий – по изготовлению фальшивых документов. 21
Не все конфликты между руководством КПИ и коммунистическими партиями советского блока становились достоянием гласности. Самый серьезный спор в конце 1970-х годов касался тайной помощи, оказываемой рядом восточноевропейских спецслужб террористическим группам на Западе. Восточная Германия стала, по словам ее последнего некоммунистического министра внутренних дел Петера-Михаэля Дистеля, “Эльдорадо для террористов”. 22
Однако больше всего лидеров ИКП беспокоила поддержка чехословацким StB итальянских “Красных бригад” (Brigate Rosse). 23 Их беспокойство достигло пика 16 марта 1978 года, когда “Красные бригады” устроили засаду в центре Рима на машину, в которой находился президент от христианских демократов Альдо Моро. Шофер Моро и его полицейский эскорт были застрелены, а сам Моро был посажен в поджидавшую его машину. В течение следующих пятидесяти четырех дней, пока Моро находился в плену в тайном убежище, нация мучительно размышляла, вступать ли в переговоры с “Красными бригадами”, чтобы спасти ему жизнь. 24
Хотя руководство КПИ публично утверждало, что никаких сделок с террористами быть не может, в частном порядке оно мучилась от страха, что новости о поддержке Красных бригад со стороны StB просочатся наружу. Выступая от имени руководства партии, Артуро Коломби пожаловался послу Чехословакии в Риме Владимиру Коуцкому, что делегацию ИКП в Праге отшили, когда она попыталась поднять вопрос о помощи “Красным бригадам”, некоторые из членов которых, по ее мнению, были приглашены в Чехословакию. 4 мая 1978 года Амендола предупредил Коуцкого, что если похитители Моро будут пойманы и преданы суду, то помощь, оказанная им StB, “может всплыть наружу”. В этом случае Рыжов, советский посол, встал на сторону КПИ, сказав Коуцкому, что “он предупреждал чехословацких представителей о контактах с Красными бригадами, но они его не послушали”. Рыжов был убежден, что резидентура StB в Риме все еще тайно поддерживала контакты с Красными бригадами. “Вы получили грошовую выгоду [от красных бригад], – сказал он Коуцки, – но нанесли в сто раз больше вреда”. 25
Итальянские власти не смогли вовремя обнаружить убежище Моро. 9 мая 1978 года он был убит похитителями, а его тело оставлено в багажнике автомобиля в центре Рима, на полпути между штаб-квартирами ИКП и христианских демократов. В излиянии скорби и душевных терзаний, последовавших за убийством Моро, не было, к облегчению Direzione, никакого упоминания о причастности StB к “Красным бригадам”. Однако во время полицейской охоты за террористическими радиостанциями в течение следующих нескольких лет руководство КПИ все больше беспокоило В июне 1981 года оно сообщило в римскую резидентуру, что по соображениям безопасности, три радиостанции, установленные КГБ для подпольного партийного использования восемь лет назад, были уничтожены. 26
Советское вторжение в Афганистан в конце 1979 года и введение военного положения в Польше два года спустя уничтожили всякое подобие примирения между Москвой и КПИ. На заседании Центрального комитета PCI в январе 1982 года только главный контакт КГБ проголосовал против предложения, осуждающего советское вмешательство в польские дела. Берлингуэр заявил, что Октябрьская революция “исчерпала свою движущую силу”, подразумевая тем самым, что КПСС утратила свои революционные полномочия. Direzione призвала западноевропейских левых добиваться “демократического обновления” стран советского блока. Газета Правда осудила заявления ИКП как “поистине кощунственные”. Последовало то, что итальянцы называют lo strappo – краткий, но весьма полемичный разрыв отношений между КПИ и КПСС.
В руководстве итальянской партии Армандо Коссутта (фото) был единственным голосом, принявшим сторону Москвы в этой ссоре. 27 Десятилетие спустя, когда Советский Союз распадался, просочились свидетельства того, что советские субсидии для КПИ продолжали предоставляться в 1980-х годах в сокращенном объеме. Но, по словам одного из комментаторов, “вскоре стало ясно, что если советские средства и поступали в Италию, то они проходили через руки … Коссутты, либо для поддержки провалившейся газеты с просоветскими симпатиями (Paese Sera), либо для финансирования его собственной деятельности против лидеров КПИ”. 28 Последние зафиксированные выплаты – 700 000 долларов в 1985 году, 600 000 долларов в 1986 году и 630 000 долларов в 1987 году – были использованы исключительно для оказания “материальной поддержки” тому, что Международный отдел КПСС и КГБ (но, вероятно, не Горбачев) считали “здоровыми силами в ИКП,” главными из которых были Коссутта и Paese Sera. 29
КРОМЕ БЕРЛИНГУЭРА самым подозрительным еврокоммунистом, к которому Москва относилась с большим недоверием, был Сантьяго Каррильо (фото), лидер Коммунистической партии Испании. Уже в подростковом возрасте Каррильо проявлял лидерские качества. В 1936 году, в возрасте всего девятнадцати лет, из-за чего его противники называли молодого человека “куколкой в очках”, он организовал слияние социалистического и коммунистического молодежных движений и стал председателем объединенной организации. Во время гражданской войны в Испании Каррильо стал близким другом знаменитого нелегала, диверсанта и убийцы из НКВД Иосифа Григулевича, которого он впоследствии выбрал в качестве светского “крестного отца” своего сына. 30 Укрывшись в Москве в 1939 году после победы Франко в Испании, Каррильо доказал свою сталинскую ортодоксальность, осудив собственного отца, которому он с самозабвенным фанатизмом написал: “Между коммунистом и предателем не может быть никаких отношений”. Позже он лицемерно утверждал: “Если в Советском Союзе и существовал страх перед Сталиным, то я его не видел. В течение многих лет только меньшинство знало о процессах и чистках”. 31
Однако после того, как в 1959 году Каррильо стал генеральным секретарем КПИ в изгнании, он постепенно эволюционировал в сторону еврокоммунизма. В 1968 году исполнительный комитет партии осудил советскую интервенцию в Чехословакию; его ведущие советские сторонники, Агустин Гомес, Эдуардо Гарсия и генерал Энрике Листер, были исключены из партии в 1969-70 годах. 32 В июле 1975 года ИКП и КПИ совместно опубликовали “торжественное заявление о том, что их концепция марша к социализму в условиях мира и свободы выражает не тактическую позицию, а стратегическое убеждение”. После смерти Франко в ноябре Каррильо начал планировать возрождение ИКП как легальной партии. В конце 1976 года, не поставив в известность Москву, он тайно вернулся в Испанию из своей французской штаб-квартиры. 6 декабря Центр направил срочную телеграмму в мадридскую резидентуру с просьбой расследовать слухи о том, что Каррильо находится в Испании, и, если это так, выяснить, вернулся ли он по собственной инициативе или после тайного соглашения с премьер-министром от христианских демократов Адольфо Суаресом. 33
На самом деле Каррильо вернулся, чтобы попытаться навязать Суаресу свою кандидатуру. 10 декабря он дал публичную пресс-конференцию, тем самым заставив премьер-министра решить, стоит ли рисковать гневом армии и правых, легализуя КПИ, или рисковать отторжением основных демократических партий, отказываясь сделать это. Хотя Каррильо был арестован 22 декабря, через несколько дней он был отпущен на свободу и тайно встретился с Суаресом. Официальная легализация компартии состоялась в апреле 1977 года. 34
Как в Италии главным контактным лицом КГБ в партии был советский лоялист, так и главным источником мадридской резидентуры в КПИ был самый просоветски настроенный член ее исполнительного комитета Игнасио Гальего под кодовым именем KOБO. До марта 1976 года советские субсидии направлялись в Испанию через Французскую коммунистическую партию. Решением Политбюро № P1/84 от 16 марта 1976 г. P1/84 от 16 марта, однако, КГБ было поручено осуществлять платежи непосредственно Гальего. По крайней мере, некоторые из этих платежей предназначались самому Гальего, а не руководству партии в целом, чтобы он мог “поработать над своими контактами”. 6 декабря 1976 года Политбюро одобрило выплату Гальего 20 000 долларов (решение № P37/39-OP) на покупку квартиры в Мадриде. Хотя его публичная критика Каррильо была приглушенной, мадридская резидентура сообщала, что в частной беседе Гальего выступал с яростными нападками, называя того “опасным для испанской коммунистической партии и международного коммунистического движения”. 35
В начале 1977 года Гальего через свою жену Лору передал в мадридскую резиденцию проект совместной декларации Каррильо, которая должна была быть опубликована на встрече лидеров КПИ, ИКП и ФКП, а также гранки готовящейся книги Каррильо “Eurocomunismo” y Estado (“Еврокоммунизм” и государство). 36 Центр был скандализирован критикой Советского Союза в обоих документах – хотя в итоге Берлингуэр и Жорж Марше, генеральный секретарь ФКП, отвергли наиболее резкие фрагменты проекта коммюнике. 37 Гальего сообщил КГБ, что левая газета “Пуэбло” планирует отправить корреспондента в Москву для интервью с советскими диссидентами. Будучи предупрежденным, посольство Мадрида отказало корреспонденту в визе. 38
С восстановлением парламентской демократии впервые после гражданской войны в Испании от ИКП повсеместно ожидали – не в последнюю очередь от Каррильо – достижения такого же доминирующего положения среди левых в Испании, какое было у коммунистов Италии. Ее социалистический соперник, СПИ, хуже приспособился как к подпольной оппозиции автократическому режиму Франко, так и к сохранению партийной организации в течение почти сорока лет изгнания.
Однако в лице 35-летнего Фелипе Гонсалеса (фото выше) у социалистов появился динамичный, телегеничный лидер, чей юношеский призыв к избирателям был гораздо эффективнее, чем у Каррильо. Во время кампании по выборам в парламент в июне 1977 года КПИ также было труднее, чем Испанская социалистическая рабочая партия (ИСПР), освободиться от экстремистского имиджа. К удовлетворению Москвы, еврокоммунистическая кампания Каррильо была, по крайней мере, слегка нарушена возвращением из Советского Союза в мае 83-летнего президента ИКП Долорес Ибаррури, которую Каррильо сменил на посту генерального секретаря почти двадцать лет назад.
Известная как La Pasionaria, Ибаррури (фото) была самым харизматичным оратором гражданской войны, прославившимся на весь мир своими лозунгами неповиновения перед лицом фашизма: “Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!”; “Лучше быть вдовой героя, чем женой труса!”. Сторонники Франко распространяли слухи, что однажды она перегрызла горло священнику собственными зубами. 39 Хотя выступления Ибаррури во время избирательной кампании 1977 года были ограничены из-за ее возраста и слабого сердца, она не упускала возможности похвалить достижения советского блока – “стран, где строится социализм”. Каррильо пытался ослабить воздействие ее речей, подразумевая, что она оторвана от жизни и связана с Советским Союзом смертью единственного сына, сражавшегося за Красную армию под Сталинградом.
На парламентских выборах в июне 1977 года, первых свободных выборах в Испании за сорок один год, электорат отверг крайности как левых, так и правых. ИКП получила только 9 процентов голосов, по сравнению с 34 процентами Союза демократического центра Суареса и 28 процентами социалистов. Среди новых депутатов-коммунистов был Гальего, который стал заместителем председателя парламентской группы ИКП. Считая, что позиции Каррильо намного слабее, чем у Берлингуэра, Кремль попытался создать ему оппозицию внутри партии. Вскоре после выборов московская газета “Новое время” опубликовала язвительную рецензию на книгу Каррильо “Еврокоммунизм” и государство”. Каррильо, заявлял он, может показаться, что он просто говорит о различиях в тактике и стратегии между разными коммунистическими партиями, но на самом деле его взгляды «точно такие же, как у империалистических противников коммунизма». 40 Международный отдел КПСС составил проект нападок на ревизионизм Каррильо, а затем организовал его публикацию за подписями трех членов ИКП. Письмо с аналогичными нападками, подписанное 200 испанскими коммунистами, было распространено в виде брошюры. 41
В течение 1978 года публичная полемика между ИКП и КПСС утихла. Однако в частном порядке Каррильо был настроен более критично, чем когда-либо. Согласно отчету Гальего, переданному мадридской резидентурой, он осудил Советский Союз в одном из своих выступлений без протокола как “полуфеодальное государство, в котором доминирует привилегированная бюрократия, оторванная от народа”, с гораздо менее демократическим образом жизни, чем в Соединенных Штатах. 42
После советского вторжения в Афганистан (фото) в конце 1979 года Каррильо обнародовал некоторые из своих критических замечаний. В январе 1980 года он обратился в Центральный комитет КПСС с письмом, в котором осуждал вторжение как политический авантюризм и обвинял советскую и американскую политику в усилении холодной войны. 43 Хотя некоторые местные партийные организации поддержали советское вмешательство, за Каррильо было большинство членов исполнительной власти партии. Гальего, тем временем, продолжал получать от КГБ около 30 000 долларов в год. 44Мадридский резидент Виктор Михайлович Филиппов сообщил, что хотя Гальего “насколько возможно” придерживался политической линии, рекомендованной резидентурой, он мало что мог сделать для активизации открытой оппозиции, не изолируя себя в исполнительной власти. По мнению Филиппова, Каррильо по-прежнему твердо контролировал свою партию. 45 В действительности, разрываясь между еврокоммунистами и сторонниками жесткой линии, а также каталонскими коммунистами, потерявшими веру в руководство Каррильо, ИКП начала распадаться. 46
Внутри социалистов также были разногласия, поскольку Фелипе Гонсалес пытался превратить СПИ в социал-демократическую партию. После того, как партийный съезд в мае 1979 года подтвердил марксистский характер ИКП, Гонсалес ушел в отставку, но вернулся с триумфом четыре месяца спустя, когда чрезвычайный партийный съезд признал как немарксистский, так и марксистский “вклад, который помог сделать социализм великой альтернативой освобождения нашего времени”. На парламентских выборах 1982 года ИКП одержала убедительную победу. С Гонсалесом на посту премьер-министра социалисты доминировали в испанской политике в течение следующего десятилетия. Поддержка ИКП тем временем уменьшалась. В 1982 году она набрала всего 3,8 процента голосов, что было значительно меньше 10,5 процентов 1979 года.
Каррильо был вынужден уйти с поста генерального секретаря, его сменил Херардо Иглесиас. По словам Гонсалеса, “Каррильо удалось в рекордные сроки сделать то, что Франко не смог сделать за сорок лет диктатуры. Он расчленил коммунистическую партию Испании”. Москва также возложила большую часть вины за крах партии лично на Каррильо, хотя ее анализ отличался от анализа Гонсалеса. В книге журналиста ТАСС Анатолия Красикова утверждалось, что еврокоммунизм и неприятие марксизма-ленинизма Каррильо привели партию к “острым внутренним противоречиям” и электоральной катастрофе: “Большое количество активистов, включая очень видных борцов против франкизма и тех, что сражались за демократизацию страны, были изгнаны из партии”. 47 В секретном докладе, сохранившемся в архивах КГБ, Борис Пономарев, начальник международного отдела, заявил в начале 1983 года, что нет никаких перспектив возрождения ИКП, пока Каррильо или его протеже сохраняют в ней влияние. 48
В январе 1984 года Москва поддержала и, возможно, профинансировала создание Гальего отколовшейся Коммунистической партии народов Испании (КПНИ). «Правда» приветствовала осуждение Гальего еврокоммунизма и его заявление о том, что новая партия будет “неотъемлемой частью” международного коммунистического движения. 49 Однако КПНИ так и не стала более чем отколовшейся партией. В 1986 году осколок КПНИ объединился с двумя небольшими левыми партиями, образовав партию Izquierda Unida (Объединенные левые).
ТРЕТЬЕЙ из основных еврокоммунистических партий в середине 1970-х годов была ФКП (Французская коммунистическая партия), возглавляемая Жоржем Марше (фото), который ранее приобрел репутацию бескомпромиссного сталиниста. В 1957 году он гневно кричал на однопартийца, посмевшего выразить сомнения по поводу сталинских чисток и советского подавления Венгерского восстания: “Да, [Советы] арестовывали людей, они сажали людей в тюрьмы! Ну, я вам скажу, что они недостаточно арестовывали! Они не посадили достаточно! Если бы они были более жесткими и более бдительными, они бы не попали в ту ситуацию, в которой оказались сейчас!”. Франсуа Миттеран однажды пожаловался: “Оскорбить человека – это способ [Марше] поздороваться”. 50
По мере того, как Марше укреплял свою власть в ПКФ, став заместителем генерального секретаря в 1970 году и генеральным секретарем два года спустя, Центр относился к нему все более подозрительно. Несмотря на его предыдущую лояльность к СССР, КГБ в марте 1976 года сообщил Центральному комитету, что, по словам его информаторов в “кругах, близких к Марше”, он уже некоторое время постепенно отходит от “принципов пролетарского интернационализма”. Главным информатором КГБ о еврокоммунистических тенденциях внутри ПКФ был его заместитель Гастон Плиссонье, который помогал советской разведке по крайней мере с начала 1950-х годов. 51 Плиссонье, как и его коллеги по советской лояльности в Италии и Испании, также был главным проводником секретных субсидий Москвы для ФКП. 52
В июне 1972 года ПКФ сформировал избирательный альянс и согласовал “общую программу правительства” с социалистами и левыми радикалами. Несколько месяцев спустя, по данным КГБ, Марше заявил своим ближайшим соратникам (несомненно, включая Плиссонье), что он осуждает как вторжение в Чехословакию в 1968 году, так и продолжающиеся преследования диссидентов в Советском Союзе. Марше также был глубоко раздражен явной благосклонностью Кремля к голлистскому правительству Франции, которое, по его словам, “препятствовало революционной борьбе Французской коммунистической партии”. С тех пор как в 1966 году президент де Голль вывел Францию из единого командования НАТО, Москва рассматривала голлизм как потенциально более разрушительную силу в Западной Европе, чем левое французское правительство, даже включающее коммунистов. Марше пытался убедить Кремль в том, что его оценка была ошибочной. В 1972 году, несомненно, намереваясь передать свое предупреждение в Москву, он тайно угрожал лидеру Восточной Германии Эриху Хонеккеру:
Если социалистические страны [советского блока] не примут во внимание предупреждение Французской коммунистической партии о том, что французское правительство переходит на атлантические [проамериканские] позиции, и если они не окажут партии должной помощи в борьбе за свержение режима, они столкнутся с отказом Французской коммунистической партии поддерживать их политику, как это произошло во время чехословацких событий [в 1968 году].
Публично Кремль, казалось, не обращал на это внимания. Перед вторым туром президентских выборов во Франции в 1974 году советский посол обратился к кандидату от неоголлистов Валери Жискар д’Эстену (фото), очевидно, подразумевая, что Москва выступает за его избрание, а не за избрание Миттерана, который пользовался поддержкой ФКП. 53
Однако за кулисами КГБ предпринимал активные действия, направленные – безуспешно – на обеспечение поражения Жискара. 54
В начале 1976 года Марше в частном порядке упрекнул газету ПКФ, L’Humanité, за то, что она не прислала корреспондента для встречи с русским диссидентом в изгнании Леонидом Плющом (фото), прибывшим в Париж после освобождения из заключения в советской психиатрической больнице.
Центр интерпретировал постепенный переход Марше к еврокоммунизму не столько с точки зрения идеологической эволюции, сколько личных амбиций.
Даже Берлингуэр, по сообщениям КГБ, критиковал Марше за его узкий национализм и сравнивал его с румынским автократом Никола Чаушеску. Центр пришел к выводу, что Марше не остановится ни перед чем, чтобы удовлетворить свое тщеславие. 55
КГБ сообщил Центральному комитету, что только на Двадцать втором съезде ФКП в феврале 1976 года Марше почувствовал достаточную уверенность в поддержке своих все более еретических взглядов в партийной иерархии, чтобы осмелиться открыто их выразить, несмотря на противодействие Плиссонье. 56 На съезде была принята амбициозная еврокоммунистическая повестка дня. Марше взял на себя инициативу в отказе от традиционной цели “диктатуры пролетариата”, в критике “ограничений демократии” в советском блоке и в приверженности ФКП “демократическому пути к социализму”, который будет “способствовать свободному выражению многих направлений мысли”. Скандальным советским лоялистам внутри ФКП новая еврокоммунистическая платформа показалась “легализацией контрреволюции”. 57 В течение следующих восемнадцати месяцев Центральный комитет КПСС направил в ФКП три гневных письма с жалобами на её политику. 58 За кулисами КГБ сопровождал такую гневную переписку активными мерами. Среди них была операция ЕВРОПА, начатая в 1977 году и основанная на поддельных документах ЦРУ, которые якобы раскрывали американский заговор с целью разрушить единство ФКП . Центр надеялся, что ЕВРОПА настроит некоторых членов ЦК против Марше, предположительно намекая на то, что он играет на руку ЦРУ. 59
КГБ, однако, неверно оценил силу идеологических отклонений Марше. Заигрывание ФКП с еврокоммунистами было частью цены, которую он заплатил за союз с социалистами. Флирт закончился летом 1977 года, когда стало ясно, что вместо того, чтобы утвердить коммунистов в качестве крупнейшей партии французских левых, он привел к тому, что их обогнали социалисты. В сентябре 1977 года левый альянс распался на фоне взаимных упреков. После этого Марше и ЦК ФКП постепенно вернулись к все более некритичной приверженности Советам. 60 В октябре 1978 года Центр отменил активные меры, разработанные парижской резидентурой, чтобы вбить клин между ФКП и ПКП, вероятно, потому, что они больше не считались необходимыми. 61
В отчете КГБ о Марше, представленном Центральному комитету в марте 1976 года, сообщалось, что над ним нависла угроза разоблачения его военного прошлого. 62 В 1970 году Марше утверждал, что в декабре 1942 года он был “реквизирован” для работы на немецком заводе в Липхайме, где строились истребители “Мессершмитт”, но в январе 1943 года ему удалось бежать и вернуться во Францию. 63 Центр, однако, утверждал, что ему известно “из надежных источников”, что французские власти располагают документами, свидетельствующими о том, что Марше не был принужден к работе в Германии, а подписал добровольный контракт на работу в Липхайме. Отчет КГБ о Марше был настолько враждебным, что в 1976 году он вполне мог задуматься об использовании его военного прошлого для его дискредитации точно так же, как он надеялся использовать якобы сомнительные строительные контракты Берлингуэра для разрушения его репутации. 64
Однако неясно, сделал ли КГБ что-нибудь, чтобы пролить свет на документ, опубликованный в 1977 году бывшим членом политбюро ФКП Огюстом Лекером (фото) и правым еженедельником Minute, который показывал, что Марше добровольно согласился работать на заводе Мессершмитта. Марше заявил, что документ был подделан, и подал иск о клевете против Лекера и Minute. На открытии судебного процесса в сентябре 1977 года он разрыдался. Он проиграл и это дело, и еще один иск о клевете в следующем году. В марте 1980 года газета L’Express опубликовала немецкий документ времен войны, который, как оказалось, свидетельствовал не только о том, что Марше добровольно отправился на работу в Германию, но и о том, что он оставался там до 1944 года.
По этому случаю Марше не стал подавать в суд, а заявил о своей невиновности, заявив, что стал жертвой невероятного заговора своих соперников на президентских выборах 1981 года: “Вот почему в истоках этой клеветы были последовательно обнаружены близкие соратники Жискар д’Эстена, Ширака и Франсуа Миттерана”. 65
ФКП вступила в 1980-е годы в настроении непоколебимой лояльности Москве. Ни один другой лидер крупной западной коммунистической партии не сравнился с тем рвением, с которым Марше защищал советское вторжение в Афганистан в декабре 1979 года. Два года спустя ФКП подхалимски приветствовала объявление “Солидарности” вне закона и введение чрезвычайного положения в Польше как “триумф” польской коммунистической партии. В то же время, однако, партия переживала резкий электоральный спад. На президентских выборах 1981 года Марше набрал всего 15 процентов голосов – худший результат партии со времен Второй мировой войны. В 1986 году на парламентских выборах голоса ФКП упали еще больше – до 6,8 процента. 66
ЭПОХА ГОРБАЧЕВА принесла множество перемен в отношения КПСС с зарубежными коммунистическими партиями. ФКП и другие наиболее верные западные последователи Москвы всй сильнее возмущались тем, что их лояльность больше не ценится. Сам Горбачев оказался гораздо более заинтересован в воображаемой ереси, чем в интеллектуально склеротической ортодоксии. Еврокоммунизм, казалось, завоевал Кремль. Будучи главой делегации КПСС на похоронах Берлингуэра в июне 1984 года, Горбачев был глубоко впечатлен спонтанным излиянием скорби полутора миллионов скорбящих, собравшихся на римской площади Сан-Джованни. 67
Одним из первых признаков его “нового мышления”, когда он стал генеральным секретарем КПСС в марте 1985 года, было то, что единственным европейским коммунистическим лидером, включенным в число участников его встреч с мировыми государственными деятелями после похорон Черненко, был преемник Берлингуэра Алессандро Натта (фото). Пономарев был заметно шокирован. Как могло случиться, спрашивал он своих коллег по международному отделу, что, несмотря на присутствие в Москве стольких лидеров “хороших” коммунистических партий, Горбачев одарил своей благосклонностью генерального секретаря “плохой” КПИ? 68
В течение следующих пяти лет Горбачев неоднократно встречался с лидерами ИКП, хвалил их политику и использовал их в качестве резонаторов для своего “нового мышления” по вопросам социал-демократии и отношений между Востоком и Западом. 69 В Испании Горбачев проявлял гораздо меньше интереса к разрозненным остаткам КПИ 70 , чем к правящей Социалистической партии.
Пресс-секретарь Горбачева, Андрей Грачев (фото), однажды спросил его, с кем из иностранных политиков он чувствует себя ближе всего. Горбачев ответил без колебаний: Фелипе Гонсалес. По словам Грачева, Горбачев “не просто ценил “Фелипе”, он его любил”. 71
Зависимость от секретных советских субсидий, однако, убедила некоторых оскорбленных иностранных коммунистических лидеров проглотить свою гордость.
В июне 1987 года Марше направил Горбачеву унизительное послание, в котором выражал свою “глубочайшую благодарность” за встречу с ним в мае и просил о “чрезвычайной финансовой помощи” в размере 10 миллионов франков (1,65 миллиона долларов) для подготовки к президентским выборам 1988 года. 72
Отметив, что ФКП уже получила 2 миллиона долларов в 1987 году, Политбюро, тем не менее, согласилось предоставить еще один миллион через КГБ. 73
Для Гаса Холла, жесткого лидера всегда верной Советам КП США, “новое мышление” Горбачева в конце концов оказалось слишком сильным. Впервые в своей карьере он открыто выступил против Москвы и начал публичную атаку на горбачевские реформы в 1989 году, после чего его тайные советские субсидии были резко прекращены. Последствия для американской компартии были катастрофическими. Ввергнутая в финансовый кризис, она была вынуждена в 1990 году сначала сократить выпуск партийной газеты “People’s Daily World” с пяти до двух дней в неделю, а затем превратить ее в еженедельник. 74 Армандо Коссутта говорил от имени многих традиционных приверженцев Москвы в западных коммунистических партиях, когда после провала августовского путча 1991 года заявил о своем отвращении, что “термин “коммунизм” теперь является грязным словом даже в стране Ленина”. 75
Примечание к Главе восемнадцатой – Еврокоммунизм
1. Урбан, Moscow and the Italian Communist Party (Москва и Коммунистическая партия Италии), стр. 254-6.
2. к-26 187 252 288 295 296.
3. к-26,258.
4. к-26,229.
5. к-26,59.
6. к-26,60.
7. Центр пришел к выводу, что подделки, вероятно, были включены в деньги, переданные КПИ либо в апреле, либо в июле 1972 года. K-26,299.
8. к-26,306. С 1969 по 1976 год эмиссаром КПИ, наиболее часто используемым для получения советских субсидий от посольства, был Баронтини (кодовое имя КЛАУДИЕ); Другими эмиссарами, упомянутыми в файлах КГБ, были Мармуги (кодовое имя КАРО) и Гвидо Каппеллони (кодовое имя AЛБЕРТО). к-26,256,267,270,291,300,302, 303,305,306. Меньшие субсидии также получили Итальянская социалистическая партия пролетарского единства (PSIUP) и Коммунистическая партия Сан-Марино. В 1974 году генеральный секретарь Сан-Марино послал Брежневу мраморные часы в Капо ди Монте через резиденцию в Риме в знак благодарности за финансовую помощь Советского Союза. к-26 260 283 306.
9. к-26 246.
10. к-26,252,311. Поставка КГБ радиосистемы «СЕЛЕНЯ» для КПИ была в принципе одобрена Решением Политбюро No. P 91/3 от 17 мая 1973 г., но было решено, что «радиостанции двусторонней связи должны быть переданы нашим итальянским друзьям [КПИ] только тогда, когда есть реальная необходимость в организации радиосвязи, имея в виду, что при длительном хранении радиостанции требуют периодических проверок, технического обслуживания и ремонта ».
11. Статьи Берлингуэра, впервые опубликованные осенью 1973 года, перепечатаны у Валенсы, Il compromesso storico (Исторический компромисс), стр. 14–31.
12. к-26 229. Агостино Новелла, ветеран руководства КПИ, усилил доводы против Амендолы, Паджетты и Инграо, заявив послу Ризову, что все трое пытались помешать Лонго обратиться за медицинской помощью в Советский Союз. к-26,230.
13. Урбан, A History of Contemporary Italy (Москва и Коммунистическая партия Италии), гл. 8. Гинзборг, История современной Италии, 1943-1988, гл. 10.
14. к-26 237.
15. Урбан, Москва и Коммунистическая партия Италии, гл. 8.
16. Урбан, Москва и Итальянская коммунистическая партия, стр. 283-4, 290.
17. к-26,257. В досье КГБ, на которое ссылается Митрохин, не записано, как использовались его разведданные в отношении якобы сомнительных строительных контрактов Берлингуэра.
18. к-26,264.
19. к-26,256. Подробности выплат после 1976 года Митрохин не приводит.
20. к-26,259,261. В 1998 г. в итальянской прессе была опубликована квитанция Каппеллони от 27 июня 1976 г. на один миллион долларов от КПСС на избирательную кампанию 1976 г.. Pci, ecco le risvute dei miliardi di Mosca (КПИ, вот погашение московских миллиардов, Il Giorno (30 апреля 1998 г.).
21. Тренинг был санкционирован Постановлением Политбюро No. ГГ 143/8 GS от 17 января 1979 г. k-26,2.
22. Чайлдс и Попплуэлл, Штази, с. 138.
23. к-26,158.
24. Гинзборг, История современной Италии, 1943-1988, стр. 384-5.
25. к-26,158.
26. Решение КПИ о ликвидации радиостанций было доложено Крючковым руководителю международного отдела Центрального комитета Пономареву в сообщении от 22 июня 1981 г., опубликованном в итальянской прессе в 1998 г. Servizio segreto (Секретная служба), L’Avanti. (16 мая 1998 г.).
27. Урбан, Москва и Коммунистическая партия Италии, гл. 9; Коссутта, Lo strappo; Cossutta Semper Più Isolato (Разрыв: Коссутто – всё изолированнее), La Repubblica (2 января 1982 г.).
28. Хеллман, The Difficult Birth of the Democratic Party of the Left (Трудное рождение Демократической партии левых), с. 81.
29. Хотя подробности выплат Коссутте и другим «здоровым силам в КПИ» были переданы Москвой в прокуратуру Рима в 1992 году, они не были обнародованы до 1998 года. Il Giorno (30 апреля 1998 г.); Ecco la Tangentopoli rossa (Вот красный Tangentopoli), Il Tempo (30 апреля 1998 г.).
30. Т-7,12.
31. Пайк, In the Service of Stalin (На службе у Сталина), с. 49; Томас, The Spanish Civil War (Гражданская война в Испании), стр. 535.
32. Мужал-Леон, Communism and Political Change in Spain (Коммунизм и политические перемены в Испании), стр. 107-9. После изгнания Гомес, Гарсия и Листер основали неудачные просоветские отколовшиеся группы. Ср. к-3,12.
33. к-3,16.
34. Мужал-Леон, Коммунизм и политические перемены в Испании, гл. 6.
35. к-2,65; к-3,13,15,22; к-26,410.
36. к-3,18.
37. Мужал-Леон, Коммунизм и политические перемены в Испании, стр. 126-7.
38. к-3,17.
39. Томас, Гражданская война в Испании, с. 9.
40. Мужал-Леон, Коммунизм и политические перемены в Испании, стр. 127–31.
41. к-3,20.
42. к-5 879.
43. к-26,406.
44. В январе, октябре и декабре 1980 года резиденция Мадрида выплатила Гальего 10 000 долларов. к-26,405.
45. к-26,407.
46. Антиевропейская коммунистическая партия Каталонии, PSUC (Partit Socialista Unificat de Catalunya), отделилась от ИКП.
47. Красиков, From Dictatorship to Democracy (От диктатуры к демократии), с. 188. Его книга, первоначально изданная на русском языке как « Испанский репортаж», была переведена на несколько языков.
48. к-3,98.
49. Урбан, Москва и Коммунистическая партия Италии, стр. 337-8.
50. Белл и Криддл, The French Communist Party in the Fifth Republic (Коммунистическая партия Франции в Пятой республике), стр. 19–20; Рой, Somme tout, стр. 156-7.
51. к-3,65,115; к-8,182.
52. Белл и Криддл, Французская коммунистическая партия в Пятой республике, с. 240.
53. к-3,140.
54. См. Ниже, главу 27.
55. к-3,140.
56. к-3,140.
57. Aдерет, The French Communist Party,
Французская коммунистическая партия, стр. 208-213.
58. Текст писем был позже опубликован в Cahiers du Communisme (октябрь 1991 г.).
59. к-8,148.
60. Белл и Криддл, Французская коммунистическая партия в Пятой республике, стр. 153-4, 164-5.
61. к-3,123.
62. к-3,140.
63. L’Express (27 июля 1970 г.).
64. к-3,140.
65. Робриё, Histoire intérieure du Parti communiste (Внутренняя история Коммунистической партии), т. 2. С. 657–65; т. 3. С. 344-5, 406-14.
66. Белл и Криддл, Французская коммунистическая партия в Пятой республике, стр. 154-6, 217-30. Хотя социалисты получили абсолютное большинство на выборах в законодательные органы 1981 года и не зависели от поддержки ФКП, четыре коммунистических министра работали в коалиции, в которой преобладали социалисты, до 1984 года.
67. Урбан (ред.), Москва и глобальные левые в эпоху Горбачева, стр. 5, 52-3.
68. Браун, The Gorbachev Factor (Фактор Горбачева), с. 75.
69. Урбан, Moscow and the Global Left in the Gorbachev Era (Москва и глобальные левые в эпоху Горбачева), гл. 2. В то время как Горбачев публично присоединялся к реформистскому руководству КПИ, Международный департамент продолжал субсидировать старую гвардию PCI до 1987 года. В 1989 году КПИ, возглавляемая с 1988 года Ачилле Очетто, сменила название на PDS – Partito Democratico della Sinistra, (Демократическая партия левых). Отколовшееся движение возникло в 1991 году как Partito della Rifondazione Comunista (Партия коммунистического возрождения).
70. В 1987 году ИКП, PCPE Гальего, Прогрессивная федерация (основанная другим бывшим членом ИКП, Рамоном Тамамесом), Pasoc (отколовшаяся социалистическая группа) и несколько независимых членов объединились в Izquierdo Unida; ИКП составляла около двух третей от общего числа членов.
71. Браун, Фактор Горбачева, с. 116; Грачев, Кремлевская хроника, с. 247.
72. Сообщение Марше было передано Гастоном Плиссонье, который в течение последних двадцати лет был французским проводником секретных субсидий КПФ. Добрынин – Горбачеву (20 июня 1987 г.); текст Степанков и Лисов, Кремлевский заговор, приложение.
73. Решение Политбюро от 3 июля 1987 г. по делу Степанков и Лисов, Кремлевский заговор, приложение. С 1981 по 1991 год субсидии ФКП составили около 24 миллионов долларов. Берк, «Недавно опубликованные материалы о советских разведывательных операциях», с. 246; Альбац, Государство в государстве, с. 222.
74. Хейнс и Клер, «Золото Москвы: наконец подтверждено?», С. 283.
75. Хеллман, «Трудное рождение Демократической партии левых», с. 81.
Дубчек (фото выше) позже описал восемь месяцев после советского вторжения как “организованное отступление, в котором ни один дюйм территории не был сдан без расчетливого сопротивления”. 1 Однако это отступление было обречено на поражение. Позиции Дубчека и других ведущих реформаторов неуклонно подрывались под давлением Советского Союза, старой гвардии в КПЧ и бывших союзников, которые решили бросить вызов оккупантам, чтобы спасти свою карьеру.
Непосредственным предлогом для смещения Дубчека стал чемпионат мира по хоккею в Стокгольме в марте 1969 года. 21 марта, вспоминал позднее Дубчек, “вся страна смотрела [по телевизору], как Чехословакия играет с Советами; это было, конечно, гораздо больше, чем хоккей. Это было повторение проигранной войны…”. Национальное ликование после победы Чехословакии заставило КГБ при содействии своих приспешников в StB подготовить антисоветские беспорядки, которые должны были последовать за следующим матчем между Чехословакией и СССР 28 марта.
Незадолго до матча группа полицейских агентов, переодетых в форму муниципальных рабочих, разгрузила груду брусчатки перед офисом советской авиакомпании “Аэрофлот” на Вацлавской площади. Документы пражской полиции показывают, что вся операция проходила под непосредственным руководством советского агента в чешском министерстве внутренних дел. 2 Сразу же после того, как чехословацкая команда во второй раз за неделю победила советскую, сотрудники StB в штатском, смешавшись с празднующей толпой, начали бросать предварительно разбросанные камни в витрину офиса “Аэрофлота”. Офисная мебель была вытащена на тротуар и подожжена.
Теперь у Москвы были сфабрикованные доказательства, необходимые для того, чтобы потребовать: “Контрреволюция должна быть обезглавлена”. Дубчек считал, что у него нет другого выхода, кроме как уйти в отставку. “В противном случае Советы устроят еще одну провокацию, которая может привести к дальнейшим общественным волнениям и даже к кровопролитию”. 3 17 апреля его сменил на посту первого секретаря Чехословацкой партии словацкий первый секретарь Густав Гусак. Когда Дубчек передавал новость о своей замене, он не мог совладать с чувствами и разрыдался.
ОПЕРАЦИИ ПРОГРЕСС в Чехословакии продолжались. Старший офицер Управления С ПГУ Дмитрий Кириллович Ветров прибыл в Прагу, чтобы контролировать и координировать работу нелегалов, проникающих в ряды нераскаявшихся реформистов. 4 Выдававшей себя за швейцарку, сочувствующую Пражской весне, Галине Виноградовой (АЛЛА) было поручено обрабатывать Ладислава Лебовича (кодовое имя ХАН), одного из тренеров победоносной чехословацкой хоккейной команды, к которой в Центре относились с глубоким подозрением. 5 Нелегалу Юрию Линову (КРАВЧЕНКО), который выдавал себя за австрийца, удалось войти в доверие к международному шахматному гроссмейстеру и спортивному обозревателю Людеку Пачману, одному из организаторов нелегальных передач, транслировавшихся после советского вторжения. Как только Линов выявил тех друзей и соратников Пачмана, которые были готовы продолжать “борьбу против советских оккупантов”, сам Пачман был арестован и посажен. 6
Несмотря на то, что отделение КГБ в Праге было радо уходу Дубчека, его преемник Густав Гусак, который в 1952 году был заключен в тюрьму по сфабрикованному обвинению как троцкист и “буржуазный националист”, был не так уж доволен. “Девять лет, проведенных в тюрьме, – сообщалось в докладе, – наложили свой отпечаток на психологию Гусака: он проявляет неоправданную снисходительность к явным противникам линии Чехословацкой коммунистической партии”. Бюро по связям КГБ жаловалось в Центр, что в руководстве КПЧ “нет подлинного внутреннего единства”, что оно разделилось на “интернационалистов”, таких как Билак и Индра, поддержавших советскую интервенцию в августе 1968 года, и “реалистов” во главе со Штроугалом, которые выступали против интервенции, но теперь приняли ее как жизненный факт. Обе стороны вели борьбу за власть, стремясь получить ключевые позиции и расставить своих сторонников в партийном аппарате. 7 В течение следующего года и реалисты, и интернационалисты добились определенных успехов.
В январе 1970 года Штроугал (фото) сменил Черника на посту премьер-министра. Одновременно, однако, Билак был назначен руководителем операции по очистке КПЧ от всех реформистов во время введения новых партийных карточек. 8 Его правой рукой стал Милош Якеш, глава Контрольно-ревизионной комиссии ЦК, соратник по жесткой линии, который регулярно докладывал о ходе чистки в отделение связи КГБ. 9 Семнадцать лет спустя Якеш сменит Гусака на посту генерального секретаря ЦК КПЧ.
Оценка работы отделения связи и резидентуры КГБ в Праге в 1970 году была сделана Центром:
Блок ревизионистских и антисоциалистических сил в ЧССР потерпел политическое поражение; ликвидированы легальные идеологические центры правого крыла; главные идеологи чехословацкого обновления устранены с политической арены и исключены из партии; приняты меры по очищению государственного аппарата от наиболее активных носителей правой опасности. Однако было бы неверно полагать, что с обменом партийных билетов чехословацкая компартия полностью очистила свои ряды от враждебных и чуждых элементов. 10
Индра, которого Москва первоначально предполагала поставить у власти после вторжения во главе “рабоче-крестьянского правительства”, по сообщениям бюро связи, “тянул время”, ожидая возможности заявить о своих претензиях на пост генерального секретаря. 11 Его ожидание оказалось напрасным. Агенты КГБ и советские подхалимы в КПЧ продолжали протестовать против того, что Штроугал и другие бывшие реформисты сохраняют слишком большое влияние за счет истинных друзей Советского Союза. Один из информаторов в Министерстве внутренних дел, Ярослав Земан, жаловался, что Штроугал дискриминирует интернационалистов: “А что за человек этот Штроугал? В 1968 году он готовился к эмиграции на Запад, у него были готовы валюта и документы для побега. В то время как перебежчики процветали под покровительством Штроугала, на чиновников, сотрудничающих с СССР, в Чехословацкой Социалистической Республике смотрят свысока; их держат в неведении, не повышают и не награждают”. 12
К январю 1971 года 310 сотрудников внешней разведки были уволены, а 170 исключены из партии. Весь руководящий состав внутренней СГБ был заменен, как и многие другие младшие офицеры. 13 Центр, однако, не был удовлетворен. Отделу связи КГБ было поручено в 1971 году “тактично” оказать давление на министерство внутренних дел и StB с целью проведения тщательной реорганизации чехословацкой разведки “в связи с тем, что центральный аппарат запятнан и в нем могут находиться преданные агенты противника”.
Центр пожелал активного содействия со стороны реформированного StB в сборе научно-технической разведки, внедрении нелегалов и других операциях FCD. 14
Несмотря на сохраняющиеся сомнения в надежности некоторых сотрудников StB, отдел связи КГБ сообщил, что министр внутренних дел Радко Каска (фото) проявил удовлетворительный уровень подобострастного сотрудничества:
Мы не заметили никакой необоснованной или беспредметной информации от Каски. До настоящего времени он откровенно и подробно информировал нас о внутриполитических процессах в Чехословакии и о ситуации в Министерстве внутренних дел”. 15
КГБ были предоставлены копии оперативных приказов и отчетов StB, а предлагаемые кадровые изменения были представлены на его утверждение. 16 По указанию Гусака Каска начал тайно собирать материалы на “ведущих деятелей правого крыла”, чтобы определить, сколько из них могут быть уличены в нарушении государственных законов. 17
КГБ, однако, был в неловком положении, когда в марте 1971 года Каска (фото) спросил его, есть ли в комитете “неблагоприятная информация” о прошлых контактах с Западом председателя Национального собрания Далибора Ганеса. Центр был обеспокоен тем, что, если он ответит на запрос Каски, это создаст (совершенно точное) впечатление, что “КГБ занимается сбором информации о должностных лицах братских партий в дружественных странах”. Руководитель отделения связи КГБ в Праге Е.Г. Синицын был проинструктирован о том, что он “не располагает сведениями о связях между Ганесом и иностранной разведкой”, но что, поскольку он следует принципу не шпионить за своими союзниками, он не сможет отвечать на подобные запросы в будущем. В частном порядке Синицын был проинформирован Центром о том, что Биляк пожаловался советскому послу, что Ганес “занял неправильную позицию” во время Пражской весны и что его отец был ответственен за “подавление рабочих демонстраций в Словакии” в период между войнами. 18 Вскоре после этого Ганес был заменен на посту председателя Национального собрания безупречно ортодоксальным Индрой. 19
4 мая 1971 года Каска встретился с Семеном Константиновичем (так в тексте и это ошибка, его отчество было Кузьмич – прим. перев.) Цвигуном, заместителем председателя КГБ, чтобы доложить о ходе “нормализации”. 20 Цвигун был обязан своей работой почти исключительно тому факту, что он был одним из старейших собутыльников Брежнева. Калугин считал его “откровенно глупым, но относительно безобидным”. 21 Цвигуна скорее всего не полностью успокоил брифинг Каски. За последние два года, сказал ему Каска, около 450 000 членов КПЧ вышли или были исключены из партии, “что затруднило контакт между партией и населением”. 22 За одним исключением, были заменены руководители всех управлений министерства внутренних дел. Всего было уволено около 3 000 его сотрудников в StB и других ведомствах. Однако антисоветские настроения все еще были широко распространены. Советские фильмы и спектакли систематически бойкотировались. На чехословацкой премьере фильма “Кремлевские куранты” в зале было всего пять человек, на втором показе – всего десять. Поступали многочисленные анонимные угрозы, злобные слухи и акты саботажа на железных дорогах. Но были и успехи. StB удалось создать фиктивную организацию, посвященную “социализму с человеческим лицом”, чтобы выкурить тайных сторонников Пражской весны. Наконец, Каска заверил Цвигуна, что он и его министерство находятся в тесном контакте с отделением связи КГБ и его руководителем генералом Синицыным. 23
Весной 1972 года Андропов имел личную встречу с Каской. Его манера поведения была более напористой, чем у Цвигуна годом ранее. Он настаивал на том, что оппозиционные силы все еще сильны, несмотря на “стабилизацию” в Чехословакии и укрепление власти коммунистической партии, и что в них проникают западные спецслужбы. Поэтому агентурное проникновение в оппозицию оставалось крайне важным. 24 Оппозиционным источником, которому Андропов придавал наибольшее значение, вероятно, оставался Лео Лаппи (ФРЕДДИ). Выдавая себя за убежденного западногерманского сторонника Пражской весны, нелегал Федоров регулярно встречался с Лаппи в Праге и Восточном Берлине.
25 января 1972 года Федор Константинович Мортин (фото), сменивший Сахаровского на посту главы ПГУ, попросил у Андропова разрешения обманом заставить Лаппи стать советским агентом с помощью трюка “ложный флаг”, скрывающего роль КГБ. Андропов дал свое согласие 29 января, и Федоров приступил к вербовке, утверждая, что работает в западногерманском БНД. Дополнительной причиной интереса Центра к Лаппи было то, что его брат Карл был гражданином Западной Германии, который, согласно материалам КГБ, был “близок” к двум видным политикам ФРГ. 25
Несмотря на личное подхалимство Каски по отношению к своим советникам из КГБ и масштабную чистку, которой он руководил, Центр оставался недоволен идеологической чистотой StB. В августе 1972 года Андропов доложил ЦК КПСС, что “внутренние противники” в этой службе стремятся помешать завершению “нормализации”. 26 В другом докладе КГБ Центральному Комитету в ноябре приводились жалобы его агентов и информаторов в Министерстве внутренних дел Чехословакии на то, что ведущие посты в министерстве продолжают занимать “люди, не внушающие политического доверия”. 27 КГБ также получал многочисленные протесты от своих информаторов о том, что опальные лидеры Пражской весны и их семьи подвергаются недостаточному преследованию.
Вильям Шалгович (фото), который помогал советскому вторжению в 1968 году и был выдвинут в члены ЦК КПЧ в 1970 году, жаловался, что детям “лидеров правого крыла” разрешают поступать в университеты. Хуже того, дети трех опальных бывших членов Президиума – Дубчека, Штефана Садовского и Юлиуса Турчека – получили “отличные оценки” на вступительных экзаменах. 28
Жалоба Шалговича отражала скорее самодовольную мстительность советских подхалимов, чем неудачу в чистке университетов. В 1969-70 годах из 3500 университетских профессоров было уволено 900. Все чешские литературные и культурные журналы были закрыты. Безработные академики и писатели были вынуждены искать новые профессии в качестве уборщиков туалетов, строительных рабочих и кочегаров в котельных. Вскоре после получения Нобелевской премии по литературе в 1972 году Генрих Бёлль назвал Чехословакию “настоящим культурным кладбищем”. 29
МНОГИЕ ИЗ СООБЩЕНИЙ, полученных Центром в период “нормализации”, касались продолжающейся тайной вражды в руководстве КПЧ. В декабре 1972 года Якеш пожаловался в отделение связи КГБ, что Гусак приказал прослушивать телефоны всех членов Президиума. По его словам, рабочая атмосфера в ЦК была настолько ядовитой, что эпоха Новотного казалась по сравнению с ней золотым веком. 30 В феврале 1973 года Якеш и еще три ведущих советских лоялиста – члены Президиума Карел Гофман и Антонин Капек и секретарь партии Милослав Грушкович – вновь обратились в КГБ с протестом по поводу того, что, по их словам, было “попытками выдавить коммунистов-интернационалистов с важных постов”. 31 Среди других интриг в руководстве партии, о которых КГБ сообщил в Москву в 1973 году, было утверждение, что реалист премьер-министр Штроугал стремился заискивать перед интернационалистским депутатом Гусака Билаком с помощью методов, включавших вручение дочери Билака подарка стоимостью 10 000 крон за счет чехословацкой телевизионной службы. 32
28 февраля 1973 года Каска погиб в авиакатастрофе во время визита к своему польскому коллеге, и на посту министра внутренних дел его сменил Яромир Обзина (фото), который сразу же подхалимски продемонстрировал свои интернационалистские убеждения. “Для КПСС и для товарища Брежнева”, – сказал он связному КГБ, – “он готов выполнить любое задание”. 33 Обзина, однако, быстро оказался втянутым в попытки Гусака повысить свой личный престиж путем совмещения, как Новотный до Пражской весны, поста президента республики с постом генерального секретаря КПЧ. В конце 1973 года, вероятно, по просьбе Гусака, Обзина начал пытаться привлечь на свою сторону интернационалистов, выступавших против его амбиций на президентский пост. Согласно сообщениям КГБ из Праги, группа советских сторонников во главе с Гофманом, Индрой, Якешем и Капеком (все они поддерживали тесные контакты как с КГБ, так и с советским посольством) продолжала сопротивляться любым попыткам совместить эти два поста. 34
Однако прогрессирующая дряхлость Людвига Свободы (фото), сменившего Новотного на посту президента в 1968 году, сыграла на руку Гусаку. В мае 1975 года он сменил уже слабоумного Свободу на посту главы государства. Газета Rudé právo отметила это событие публикацией пяти больших фотографий Гусака, на каждой из которых он был изображен в компании одного из лидеров пяти стран Варшавского договора, вторгшихся в Чехословакию в августе 1968 года. 35
Во время апофеоза славы Гусака Дубчек работал механиком в Словацкой лесной комиссии под постоянным наблюдением и частыми преследованиями со стороны StB. 36 2 октября 1975 года Центр доложил Брежневу, что Дубчек передал западным СМИ компрометирующие материалы на Гусака. На основании информации, предоставленной Дубчеком, западногерманская и австрийская пресса сообщила, что во время войны Гусак сопровождал группу нацистских журналистов в Катынский лес под Смоленском, где немцы эксгумировали тела нескольких тысяч польских офицеров, расстрелянных НКВД (в этом злодеянии Москва обвинила немцев). Дубчек был дважды вызван на допрос в министерство внутренних дел Словакии.
КГБ был глубоко неудовлетворен результатом. “На допросе, – информировал он Брежнева, – Дубчек (фото выше) вел себя вызывающе, категорически отказывался отвечать на вопросы и заявил, что в будущем будет протестовать против оказания на него давления”. Дубчек отказался подписать либо отрицание того, что он предоставил информацию о Гусаке, либо протест против использования его имени в западной прессе, и пригрозил “решительной реакцией”, если против него будут приняты “репрессивные меры”. Тем временем Гусак написал Обзине письмо, в котором заявил о своей невиновности в предъявленных ему обвинениях. 37
Несмотря на то, что Гусаку удалось занять пост президента, его власть была более ограниченной, чем у Новотного десятилетием ранее. Его второй помощник, интернационалист Василь Биляк, пользовался большим авторитетом и влиянием, чем любой другой депутат в Восточной Европе. Отвергнув идею режима, в котором полностью доминировали бы печально известные сторонники жесткой линии, Кремль, с некоторыми сомнениями, рассматривал комбинацию Гусак-Биляк как наилучшую из возможных. В докладе КГБ из Праги в конце десятилетия в тонко завуалированной форме сообщалось, что, несмотря на растущие трения между Гусаком и Биляком, ни один из них не пытался свергнуть другого, поскольку знал, что Москва этого не допустит:
Деловые отношения между лидерами Чехословакии поддерживаются в основном благодаря тому, что Гусак-Биляк и другие члены Президиума Чехословацкой коммунистической партии знают, что высшее руководство КПСС оказывает Гусаку и Биляку полную, твердую и бескомпромиссную поддержку. Для обоих это является серьезным сдерживающим фактором для поддержания нормальных рабочих отношений между ними, а от их взаимоотношений во многом зависит ситуация в Президиуме Чехословацкой коммунистической партии. 38
Несмотря на свое негативное мнение о политическом руководстве, пражское отделение связи КГБ было полностью удовлетворено готовностью Обзины и StB выполнять его поручения. Обзина, по его словам, “объективно информировал” его как о том, что происходило в Президиуме КПЧ, так и о деятельности каждого из его членов, включая Гусака. 39 В 1977 году Синицын сообщил, что между резидентурами КГБ и StB в двадцати шести странах существовали “оперативные контакты”. 40 В 1975 году StB согласился на советскую просьбу открыть резидентуру в Албании, стране, в которую КГБ было трудно проникнуть. 41 В 1976 году, когда в StB обнаружили, что Юзеф Громан, главный редактор государственного издательства технической литературы и представитель Чехословакии в ЮНЕСКО, работал на западногерманскую разведку, Обзина предложил Центру направить сотрудников КГБ в Прагу для оказания помощи в расследовании дела Громана на, как он снисходительно выразился, “более высоком профессиональном уровне”. 42 Синицын завершил свой ежегодный отчет из Праги в 1977 году так:
Наши друзья передают нам весь свой шифр-трафик с резидентурами, как информационного характера, так и оперативного; передают также телеграммы послов. Наши друзья практически не хранят от нас секретов”. 43
Подавление Пражской весны и последовавшая за этим “нормализация” стали поворотным пунктом в политике КГБ в отношении Восточной Европы. Операции “ПРОГРЕСС”, проводимые нелегалами, которые были впервые применены в Чехословакии, были распространены на остальную Восточную Европу для мониторинга состояния общественного мнения, проникновения в подрывные группы и наблюдения за признаками “идеологического саботажа” со стороны западных спецслужб. С 1969 года КГБ также было разрешено вербовать агентов и устанавливать конфиденциальные контакты по всему советскому блоку. В дополнение к отделениям связи КГБ в странах Варшавского договора Центр, как и в Чехословакии, создал секретные резидентуры, работающие под дипломатическим прикрытием в советских посольствах. 44
В марте 1968 года, отчасти в результате Пражской весны, в Варшаве в течение нескольких недель происходило противостояние между студентами и полицией, в ходе которого стареющий польский лидер Владислав Гомулка, казалось, мог потерять контроль над ситуацией. Гомулка выжил в краткосрочной перспективе только благодаря своей твердой поддержке интервенции в Чехословакию и желанию Кремля избежать одновременных потрясений в другой части советского блока. Однако его положение уже находилось под угрозой со стороны его возможного преемника Эдварда Герека.
Согласно сообщениям из отделения связи КГБ в Варшаве, жесткий и антисемитски настроенный министр внутренних дел Мечислав Моцар (фото), отвечавший за SB (КГБ Польши), опасался, что его собственное положение также окажется под угрозой при Гереке, и начал готовить заговор с целью предотвратить получение им высокого поста. По указанию Моцара компрометирующие материалы на Герека были переданы на радио “Свободная Европа” через агента SB. Моцар также приказал прослушивать ряд ведущих деятелей PUWP, Польской коммунистической партии. 45
В конце 1970 года позиции Гомулки были окончательно подорваны новым витком общественного протеста. 14 декабря рабочие балтийских верфей в Гданьске, Гдыне и Щецине устроили забастовку в знак протеста против внезапного повышения цен на продукты питания. В результате столкновений с силами безопасности на следующий день погибли 300 забастовщиков и демонстрантов. 46
Согласно сообщениям КГБ из Варшавы, приказ открыть огонь по рабочим верфи был отдан Зеноном Клишко (фото), ближайшим сторонником Гомулки в Политбюро, и генералом Гжегожем Корчиньским, заместителем министра обороны и сторонником Герека. 47 КГБ также переслал в Москву протокол заседания польского Политбюро, на котором обсуждался кризис 19 декабря. Поскольку Гомулка находился в партийной клинике, страдая от нервного истощения, на заседании председательствовал премьер-министр Юзеф Циранкевич, который попросил министра обороны генерала Войцеха Ярузельского доложить о ситуации. Оценка Ярузельского предрешила судьбу Гомулки. Он сообщил, что только в Гданьске и Гдыне было развернуто 350 танков и 600 транспортов с войсками. Если волнения подобного масштаба произойдут в Варшаве, он не мог гарантировать безопасность столицы, хотя для защиты партийных и правительственных зданий будут приняты особые меры. Моральный дух армии был серьезно подорван. На Балтийском побережье его встречали криками “Гестапо!” и “Убийцы!”. За Ярузельским последовал Моцар, который обобщил донесения СБ и другие доклады, поступившие в министерство внутренних дел. Партия, сказал он, никогда еще не оказывалась столь беспомощной перед лицом кризиса. До сих пор, даже в самые тяжелые времена, члены партии чувствовали, что борются за “правое дело”, но не теперь. На партийных собраниях, когда зачитывалось письмо Политбюро, оправдывающее повышение цен, некоторые коммунисты были доведены до слез и покидали зал. Повышение семейных пособий с 15 до 25 злотых вызвало насмешки среди рядовых членов, ошеломленных непониманием руководством условий жизни простых людей. После бурных дебатов было решено, что Гомулку на посту первого секретаря должен сменить Герек. Затем состоялась ожесточенная дискуссия о том, кто должен сказать Гомулке, чтобы он подал заявление об отставке, после чего было решено послать Циранкевича и до сих пор верного Клишко. 48
Падение Гомулки (фото) стало первым случаем в Европе со времен Второй мировой войны, когда стихийный протест рабочего класса привел к смене политического руководства. 49 Центр был предсказуемо встревожен масштабами и успехом народного восстания и немедленно приступил к операции ПРОГРЕСС, чтобы оценить, насколько удалось его сдержать. Группе нелегалов, снова выдававших себя за западных гостей, было поручено изучить роль католической церкви в организации протеста, ее отношение к режиму Герека и общее настроение населения. 50 Среди нелегалов был опытный Геннадий Бляблин (БОГУН), переодетый в западногерманского фотокорреспондента, которому дали список из пяти человек для обработки и сказали убедить двух или трех из них “сотрудничать под ложным флагом”, полагая, что они поставляют информацию не КГБ, а западногерманским доброжелателям. Вероятно, самым важным в списке было имя отца Анджея Бардецкого, личного помощника кардинала-архиепископа Кароля Войтылы из Кракова, которого Центр считал ведущим идеологическим влиянием на польскую церковь. КГБ, несомненно, не предполагал, что менее чем через восемь лет Войтыла станет первым польским папой, но он проявил определенную дальновидность, определив его как потенциальную угрозу коммунистическому режиму. 51
В 1971 году, помимо нелегалов, направленных в рамках операции ПРОГРЕСС в Чехословакию и Польшу, тринадцать человек были направлены в Румынию, девять – в Югославию, семь – в Восточную Германию, четыре – в Венгрию и три – в Болгарию. 52 Хотя все они преследовали в целом схожие цели, в каждой стране со стороны КГБ имелись и конкретные причины для беспокойства. 53
Приоритет, отданный Румынии в 1971 году, отражал растущее недовольство СССР внешней политикой ее лидера Николае Чаушеску (фото), который сочетал кумовскую версию неосталинизма внутри страны с растущей независимостью от Варшавского договора за рубежом. Осудив вторжение в Чехословакию, Чаушеску был вознагражден в следующем году государственным визитом Ричарда Никсона, первым визитом американского президента в коммунистическую Восточную Европу. В 1970 году Чаушеску совершил первый из трех визитов в США. Москва продемонстрировала свое недовольство его визитом в Пекин в 1971 году, устроив маневры войск Варшавского договора на румынских границах. 54
Отчеты КГБ о Румынии были написаны в тоне, сочетавшем возмущение с глубокой подозрительностью:
Используя антисоветскую линию китайской компартии и китайского правительства, румынское руководство встало на путь так называемой автономии и независимости от Советского Союза… В Румынии процветает национализм. Его авторами и защитниками являются те же самые руководители партии и правительства. Руководство Румынской коммунистической партии открыто не заявляет о своих территориальных претензиях; но оно делает все, чтобы показать, что исторически, этнически и в других отношениях Молдавия и Черновицкая область принадлежат Румынии. Заявление, сделанное Мао в беседе с японскими социалистами о незаконном приобретении СССР Бессарабии [Молдавии], получило развитие в Румынии. Французская газета “Ле Монд” дважды публиковала статьи, ставящие под сомнение законность включения Бессарабии в состав [Советского] Союза. Не исключено, что инициатива публикации этих статей исходила из Румынии. 55
Нелегалам, направленным в Румынию под видом западных агентов в 1971 году, было приказано собирать разведданные об отношениях Румынии с США и Китаем; румынских претензиях на советскую территорию в Бессарабии и Северной Буковине; политической и экономической основе оппозиции Советскому Союзу; положении немецкого и венгерского меньшинств; культе Чаушеску; состоянии Румынской коммунистической партии. 56 Основными источниками нелегалов были сотрудники партийной газеты Scintea и немецкоязычного издания VolkundKultur. 57
ОПЕРАЦИИ ПРОГРЕСС в Югославии в 1971 году были вызваны главным образом самым серьезным внутренним кризисом со времени разрыва Тито (фото) с Москвой в 1948 году. Драматическое возрождение националистической напряженности во время “хорватской весны” 1971 года завершилось в конце года арестом Тито лидеров хорватских коммунистов и 400 хорватских националистов и возобновлением его прямого контроля над хорватской тайной полицией. Утверждение о том, что югославский социализм разрешает этнические противоречия, оказалось иллюзией. 58 Нелегалам был дан длинный список учреждений, в которых им было поручено “завести знакомства”: Академия наук, Институт общественного мнения в Белграде, редакции газет “Коммунист”, “Политика” и “Борба”, агентство “Танюг”, Институт международной политики и экономики Белградского университета, Загребский университет, югославский бизнес и Союз журналистов (в частности, писатель Добрица Чосич, который, как считалось, был близок к Тито). Некоторые из сообщений, отправленных в Центр нелегальными курьерами, по радио и почте, были признаны достаточно важными, чтобы быть переданными Брежневу. 59
В этом здании располагался берлинский филиал КГБ. Теперь здесь жилые квартиры
САМОЕ КРУПНОЕ представительство КГБ в Восточной Европе имела Восточная Германия. Еще со времен Второй мировой войны в пригороде Берлина Карлсхорсте существовал крупный анклав КГБ в составе штаб-квартиры советской военной администрации. В период, предшествовавший созданию ГДР, он внимательно следил за политическими партиями, церквями, профсоюзами и общественным мнением в советской зоне Германии. Хотя после создания ГДР КГБ утверждал, что роль его базы в Карлсхорсте заключалась в проведении операций против ФРГ и других западных стран, а также в обеспечении связи со Штази, он также продолжал следить за событиями в Восточной Германии. 60 В 1971 году численность сотрудников разведки, размещенных в Карлсхорсте, не считая офицеров связи, составляла 404 человека, из которых сорок восемь были оперативными сотрудниками, работавшими под прикрытием. Еще сорок семь оперативных сотрудников КГБ были размещены в других местах в ГДР. 61
Приход к власти в Западной Германии в 1969 году социалистическо-либеральной коалиции Вилли Брандта открыл возможности для разрядки, которыми Москва стремилась воспользоваться больше, чем Вальтер Ульбрихт (фото), стареющий и негибкий неосталинистский лидер Восточной Германии. В отчетах КГБ из Карлсхорста жаловались, что после вторжения в Чехословакию Ульбрихт выдавал себя за самого мудрого и дальновидного государственного деятеля советского блока, подразумевая (вероятно, правильно), что он быстрее Брежнева распознал подрывную природу режима Дубчека. 62 Отказ Ульбрихта отречься от приверженности единой “социалистической” Германии сделал его нежелательным для рассмотрения соглашения с Брандтом, впервые предусматривающего взаимное признание ГДР Федеративной республикой. 63
Вилли Штоф
Эрик Хоннекер
К 1969 году, если не раньше, и Вилли Штоф, премьер-министр Восточной Германии, и Эрих Хонеккер, курировавший строительство Берлинской стены, подогревали растущее раздражение Москвы против Ульбрихта на встречах с КГБ и советским послом Петром Андреевичем Абрасимовым. Ульбрихт, по их словам, назвал советский импорт восточногерманского урана по сниженным ценам “разграблением природных ресурсов ГДР”.
Когда Абрасимов (фото) предложил сделать поправку на возраст Ульбрихта (в 1969 году ему было семьдесят шесть лет), Штоф и Хонеккер ответили, что он должен был уйти в отставку в семьдесят лет. 64 В 1971 году Ульбрихт был переведен на вновь созданную должность председателя партии, а на посту лидера партии его сменил Хонеккер. В следующем году ГДР и ФРГ официально признали существование друг друга как отдельных государств.
Хотя в руководстве партии продолжались препирательства, главной заботой КГБ было “воздействие идеологии противника на граждан ГДР” через западные передачи и визиты западных немцев. В середине 1970-х годов Центр подсчитал, что “500 000 граждан враждебно относятся к существующей системе, и [западный] противник будет долгое время сохранять базу поддержки в ГДР”. 65 Продолжительная операция КГБ под кодовым названием ЛУЧ отслеживала мнения населения и партии Восточной Германии, контакты между восточными и западными немцами и предполагаемые “попытки США и ФРГ нанести ущерб строительству социализма” в ГДР. В 1974 году отдел КГБ Карлсхорста, отвечавший за ЛУЧ, был повышен в статусе до управления. 66
Однако большинство разведывательных данных Центра о Восточной Германии поступало от Штази, чья сеть внутренних информаторов была намного больше, чем у КГБ. В ГДР было в семь раз больше информаторов на душу населения, чем в нацистской Германии. 67 В 1975 году 65% всех сообщений от служб безопасности советского блока, полученных Центром, поступило от Штази. 68
Некоторые из этих отчетов были, по сути, засекреченными восточногерманскими опросами общественного мнения. Например, в ходе опроса заводских рабочих в 1974 году 20,6 процента опрошенных “считали, что дружба с СССР ограничивает автономию ГДР и приносит больше пользы Советскому Союзу, чем ГДР”. Большинство опрошенных, когда их попросили объяснить фразу “достижение власти рабочим классом”, заявили, что не знают, что она означает. Однако некоторые комментарии к этой фразе были охарактеризованы в отчете, направленном в Центр, как “горькие, ранящие и злобные”. Среди них были такие: “Власть рабочего класса хороша [в теории], но какова она на практике?”; “Это просто лозунг!”; и “Справедливость для каждого рабочего, а не только для вновь созданной привилегированной группы!”. Учитывая неизбежную осторожность опрошенных в выражении политически некорректных взглядов, реальный уровень недовольства, вероятно, был значительно выше. Размеры базы КГБ в Карлсхорсте и объем разведывательной информации, поступавшей от Штази, делали Центр менее зависимым от операций ПРОГРЕСС, проводимых нелегалами для получения разведданных из Восточной Германии, чем из остальной Восточной Европы. 69
ГЛАВНОЙ ЗАБОТОЙ КГБ в Венгрии была степень еврейского влияния в партии и АVH (венгерском КГБ). Всегда склонный к сионистским и антисемитским теориям заговора, Центр был глубоко обеспокоен нежеланием венгров согласиться в 1969 году на его предложение провести в Будапеште “антисионистскую конференцию прогрессивных евреев, выступающих против политики Израиля” или помочь КГБ в создании антисионистского фильма о сотрудничестве между Гитлером и венгерскими сионистами. “Венгерские спецслужбы, – заключает Центр, – были вынуждены оглядываться через плечо при работе по [анти]сионистской линии, поскольку еврейские националисты в руководстве высших партийных органов с болезненной осторожностью относились к этому сектору работы”. КГБ также с подозрением смотрел на количество евреев в венгерском министерстве внутренних дел, среди которых, как сообщалось, были два заместителя министра, главы Первого и Третьего управлений АVH (отвечавших, соответственно, за внешнюю разведку и наблюдение за внутренней политической оппозицией), глава полицейского управления и глава военной контрразведки. Хуже всего обстояли дела во внешней разведке, где, по подсчетам КГБ, тринадцать из семнадцати начальников отделов были евреями. 70
Нелегалы, направленные в Венгрию в рамках операции ПРОГРЕСС в 1971 году под видом западных гостей, были посланы в первую очередь для изучения степени сионистского влияния. Им было поручено сообщить об отношении к Израилю и его торгово-экономических отношениях с Венгрией, о “связях венгерских организаций и отдельных лиц с сионистскими кругами” и о ситуации в Союзе писателей и других “творческих союзах” (где, как считалось, также сильно еврейское влияние). Нелегалов также попросили “выявить антисемитские настроения”, предположительно в надежде, что они обнаружат народное неприятие количества венгерских евреев на высоких постах. Согласно тревожной оценке Центра, “просионистское господство укоренилось в партийных, государственных и общественных организациях”. 71
В 1972 ГОДУ ОПЕРАЦИИ ПРОГРЕСС были распространены на районы националистических волнений внутри Советского Союза. 4 октября 1972 года Директива КГБ № 150/3-10807 поручила Управлению по борьбе с нелегалами ПГУ изучить настроение населения и деятельность западных туристов в прибалтийских республиках. Анализ отчетов, полученных Центром от АРТЁМА, ФЁДОРОВА, СЕВИДОВА и ВЛАСА, был однаково удручающим. Выдавая себя за западных туристов, все четверо нелегалов отмечали неэффективную администрацию, апатичных рабочих, “просто высиживающих положенные [рабочие] часы, не гордясь своей профессией”, нетерпимость в отношениях между этническими группами и повсеместное пьянство. Однако население прибалтийских республик было “хорошо информировано о событиях на Западе и в Советском Союзе”. Иностранные туристы везли на Запад письма, которые часто писали люди, стремящиеся вступить в браки по расчету с западными гражданами, чтобы получить предлог для эмиграции: “Многие люди обоего пола женятся на этнических евреях, хотя сами они не евреи; их единственная цель – уехать из СССР”. Как это часто бывает при анализе внутреннего диссидентства, главными козлами отпущения стали евреи. Поскольку они “чувствовали моральную поддержку Израиля, США и других западных стран”, они якобы были еще большими бездельниками, чем остальное население – признаваясь нелегалам, что «мы работаем ровно столько, чтобы нас не уволили» 72.
По всей Восточной Европе нелегалы, похоже, давали более откровенные и, следовательно, более удручающие оценки общественного мнения, чем отделения и резидентуры КГБ, на которые оказывалось давление, чтобы подготовить лестные отчеты о реакции местного населения на унылые заготовки речей советских лидеров. Даже в Болгарии большинство населения утратило традиционное чувство родства славян с Советской Россией. Согласно одному из отчетов:
Антисоветизм процветает на болгарском телевидении. Хотя он не выражается открыто… но падает на благодатную почву. Так называемые “ролики”, демонстрирующие советские фильмы о Советском Союзе и советской жизни, заставляют население выключать телевизоры”. 73
Когда в 1974 году нелегала ТАНОВА отправили с двухмесячной миссией ПРОГРЕСС в Болгарию под видом западного журналиста, готовящего туристические брошюры, Центр посоветовал ему завоевать доверие болгар, с которыми он общался, даря им подарки. Повсюду он встречал недовольство низким уровнем жизни и вполне обоснованную уверенность в том, что на Болгарию давит Советский Союз, заставляя ее тратить ресурсы на Кубу и других расточительных иностранных друзей, а также на огромную систему полиции и государственной безопасности. С точки зрения Центра, единственным плюсом в мрачном отчете ТАНОВА было то, что болгары слишком боялись DS, своей службы безопасности, чтобы роптать публично. 74
ЕДВА ЛИ НЕ САМАЯ УДРУЧАЮЩАЯ разведывательная информация о советском блоке, поступившая в Центр в 1970-е годы, была получена из Чехословакии. Нелегал сообщил об этом после миссии ПРОГРЕСС в 1976 году:
Население страны ненавидит русских. Чехи даже не могут объективно оценить мастерство советских артистов, выступающих на гастролях в Чехословакии. Ниже приводится типичный комментарий: “Может быть, артисты выступают хорошо профессионально, но из-за того, что они русские, я не могу на них смотреть”. 75
Строки в пьесах, которые можно было интерпретировать как “негативные аллюзии” на Советский Союз, такие как “Любовь к врагу – это не любовь” в пьесе Горина “Тиль Уленшпигель”, вызывали бурные аплодисменты зрителей. 76
Учитывая народное ликование после поражения чехословацкой команды от российской на чемпионате мира по хоккею 1969 года в Стокгольме, перед чемпионатом мира 1979 года, который проходил в Праге, царила значительная тревога.
Специальная комиссия во главе с одним из ведущих интернационалистов в Президиуме КПКЧ Антонином Капеком (фото выше) пыталась обеспечить хорошее поведение зрителей, вводя различные меры безопасности, организуя распределение билетов среди партийных организаций и проводя так называемую “воспитательную работу” как среди игроков, так и среди зрителей. Большинство усилий оказались тщетными.
На протяжении всего чемпионата, который открылся в конце апреля, Брежнев регулярно получал отчеты как из КГБ, так и из советского посольства в Праге. Они были неутешительными. Независимо от того, с кем играла российская команда, чехословацкие зрители болели за другую сторону и выкрикивали антисоветские оскорбления. Команды США, Канады и Западной Германии, напротив, встретили теплый прием. КГБ сообщил, что проигрыш чехословацкой команды сборной СССР был “холодно встречен” даже Штроугалом и другими министрами в правительственной ложе. После матча высокопоставленные чиновники КПЧ избегали сотрудников советского посольства.
КГБ, однако, удалось предотвратить один потенциально острый конфуз. После матча СССР против Восточной Германии российский игрок, принимавший запрещенные стимуляторы, был вызван на тест на наркотики. Если бы он не прошел тест, что, несомненно, произошло бы, советская победа могла бы быть аннулирована. КГБ с гордостью доложил Брежневу, что “в результате мер, принятых пражской резидентурой”, игрок был освобожден от теста на наркотики. 77
В сообщениях КГБ из Праги содержалась жалоба на то, что после победы советской команды на чемпионате мира церемония вручения медалей проводилась на английском и немецком языках без перевода на русский. На последовавшем за этим торжественном приеме русских обходили стороной. Советский флаг был сорван. Даже газета ЦПКЧ “Rudé právo” уделила больше внимания канадской, шведской и финской командам, чем советским чемпионам мира. 78
КГБ также был возмущен иногда видимым отсутствием энтузиазма, проявляемым представителями Чехословакии на утомительных официальных торжествах в Советском Союзе. Центр написал гневный отчет о поведении Мирослава Васека (ajnj), главы делегации чехословацкого министерства культуры на девятой конференции министров культуры социалистических стран, состоявшейся в Москве в июле 1978 года. По окончании этого, несомненно тоскливого мероприятия Вашек имел наглость оставить в своем номере в гостинице “Мир” как сувенирную папку конференции, так и серию, вероятно, нечитаемых томов, торжественно врученных ему советским министерством культуры: Ленин: Революция и искусство, Брежнев: Краткая биография”, “Шестьдесят юбилейных лет: Факты и цифры о достижениях культуры и искусства в Советском Союзе” и “Охрана памятников истории и культуры в СССР”. В отчете КГБ утверждалось, что эти ценные вещи были намеренно “брошены, а не просто забыты”. Центр не мог снести такое возмутительное поведение. Полный отчет о нем был направлен как Андропову, так и в отделение связи КГБ в Праге. 79
При всем недовольстве КГБ состоянием чехословацкого общественного мнения и разобщенностью руководства КПЧ, коммунистическому однопартийному государству в Чехословакии в конце 1970-х годов ничего не угрожало.
В начале 1977 года ряд небольших диссидентских групп объединились в “Хартию 77”, которая описывала себя как “свободное, неформальное, открытое сообщество людей разных убеждений, разных вероисповеданий и разных профессий, объединенных стремлением индивидуально и коллективно добиваться соблюдения гражданских прав и прав человека”. В течение шести месяцев Хартию подписали более 750 мужественных людей. Все они подверглись публичной диффамации и преследованиям – от нападений на улице до тюремных сроков и заключения в психиатрических больницах.
Один из основателей, философ Ян Паточка (фото), умер после жестокого допроса в StB.
Всесилие этой службы, чувство бессилия, вызванное в массе населения процессом “нормализации” и присутствием советских войск, лишили “Хартию-77” всякого шанса вернуть массовый энтузиазм, порожденный девятью годами ранее обещанием “социализма с человеческим лицом”. 80
По всему советскому блоку восточноевропейские клоны КГБ, подстрекаемые Центром, представляли собой движущую силу в течение десятилетия, последовавшего за Пражской весной, в создании интеллектуально однообразного и выморочного общества.
Вацлав Гавел (фото выше), один из основателей “Хартии 77” (и впоследствии первый президент посткоммунистической Чехии), писал позже об этом периоде:
Я вспоминаю первую половину 1970-х годов в Чехословакии как время, когда “история остановилась”… История была заменена псевдоисторией, с ее календарем регулярно возвращающихся официальных юбилеев, партийных съездов, праздников и массовых спортивных встреч… Тоталитарная власть внесла “порядок” в органический “беспорядок” истории, тем самым лишив эту историю языка. Власть как бы национализировала время. Следовательно, время постигла печальная участь многих других национализированных вещей: оно начало увядать. 81
Часы, остановившиеся в Восточной Европе с подавлением Пражской весны в 1968 году, должны были запуститься снова десять лет спустя с избранием польского папы.
Примечания к Главе шестнадцатой. Операции «Прогресс». Часть 2.
1. Дубчек, Надежда умирает последней, стр. 225-226.
2. Министерство внутренних дел существовало как на федеральном, так и на национальном уровне. Таким образом, помимо чехословацкого министра присутствовали чешские и словацкие министры.
3. Дубчек, Надежда умирает последней, стр. 236-9.
4. к-20,149.
5. к-20 189 177.
6. к-20,154. О Пахмане см. Груби, Fools and Heroes (Дураки и герои), гл. 4.
7. к-19 643.
8. Реннер, История Чехословакии с 1945 г., с. 98.
9. Контактным лицом Якеша в отделе связи КГБ был Г. Славин (имя и отчество в записках Митрохина не записаны; к-19 575).
10. к-19,552.
11. к-19 643.
12. к-19 615.
13. В записках Митрохина нет полной статистики по чистке силовиков и спецслужб. Однако в 1970 г. из центрального аппарата министерства внутренних дел было уволено 1092 сотрудника и 3 202 человека лишены членства в партии (k-19 551). В течение 1970 года более сотни агентов СТБ перебрались на Запад (k-19,559).
14. к-19,566.
15. В отчете отдела связи КГБ в качестве примера полной и откровенной разведки, предоставленной Каской, приводится тот факт, что он «рассказал нам все, что знал о поведении Индры в связи с его визитом в ГДР …» в записях Митрохина нет никаких сведений. дополнительная информация об этом эпизоде (k-19,645).
16. к-19,555.
17. к-19 576.
18. Синицын сообщил, что и Каска, и Гусак хотели дополнительно навести справки о записях КГБ о лицах, «чье поведение в 1968-1919 годах вызывало сомнения»; к-19 587.
19. Индра рассматривался Гусаком как потенциальный соперник, и его переход в 1971 году с должности партийного секретаря на престижный, но не очень влиятельный пост председателя Национального собрания, вероятно, имел целью ограничить его влияние в КПЧ. Реннер, История Чехословакии с 1945 г., стр. 111-12.
20. к-19,554.
21. Калугин, Spymaster, с. 157-8.
22. к-19,554. О проблемах подсчета итоговой суммы чистки КПЧ см. Кусин, От Дубчека к Хартии 77, стр. 85-9.
23. к-19,554.
24. к-19,541. Вероятная дата встречи – апрель 1972 года.
25. к-16,329. к-19,158. Записи Митрохина не раскрывают подлинной личности ФЕДОРОВА.
26. к-19 609.
27. к-19,600.
28. к-19,601.
29. Реннер, История Чехословакии с 1945 г., стр. 100-1.
30. к-19,603.
31. к-19,606.
32. к-19,62.
33. к-19,68.
34. к-19,62,92,643.
35. Кусин, От Дубчека к Хартии 77, с. 194.
36. Дубчек описывает свою слежку и преследование со стороны СТБ в книге «Надежда умирает последней», гл. 29.
37. т-7 272 297. Дубчек в своих воспоминаниях об этом эпизоде не упоминает.
38. к-19,330.
39. к-19,75.
40. к-19,77.
41. к-19,76.
42. Команда КГБ, направленная в Чехословакию «для помощи в расследовании дела Громана на более высоком профессиональном уровне», состояла из Фабричникова А.А. и Пахомова В.А. из Второго главного управления, а также «других сотрудников Следственного управления КГБ». В ходе расследования Билак утверждал, что Громан «был в тесном контакте со Штроугалом». к-19,67. О последующем судебном разбирательстве по делу Громана см .: Former Prague Minister on Spying Charge («Бывший пражский министр отвечает на обвинение в шпионаже»), The Times (5 января 1977 г.); Viele Mitarbeiter des BND haben Angst vor Verrat (Многие сотрудники BND опасаются предательства), Die Welt (27 января 1977 г.).
43. к-19,77.
44. т-7 263 280 281. к-19,451.
45. Вероятно, главным источником информации об активных мерах Мочара против Герека и его подстрекательстве к большей части руководства ПОРП в КГБ был Шлачич, впоследствии министр внутренних дел Польши. т-7 243.
46. Анализ протестов декабря 1970 г. см. В: Курчевский, The Resurrection of Rights in Poland (Воскресение правых в Польше), гл. 5.
47. к-19 333.
48. к-19,322.
49. Крэмптон, Восточная Европа в двадцатом веке, стр. 359-60.
50. Т-7 243.
51. Другими объектами культивирования, возложенными на БОГУНА, были В. Климчак (не идентифицирован); экономист Г. Новаковский; писатель К. Буш, названный «лидером краковской интеллигенции»; и С. Козинский, фотограф, имеющий «связи в партийно-государственном аппарате» (к-19 415). Связь, установленную БОГУНОМ с Бардецким, позже продолжил нелегал ФИЛОСОВ. Подобно другим жертвам операций ПРОГРЕСС, Бардецкого нельзя винить в том, что он разговаривал с западными посетителями, которых он не мог идентифицировать как нелегалов КГБ.
52. В дополнение к семи нелегалам, использовавшимся для операций в Восточной Германии, другие базировались там, но действовали в других местах. к-19,399,415.
53. В записях Митрохина не указываются конкретные цели отправленных в Болгарию нелегалов.
54. Крэмптон, Eastern Europe in the Twentieth Century, (Восточная Европа в двадцатом веке), стр. 354-5.
55. к-19 487.
56. к-19,455.
57. к-19 415 456.
58. Крэмптон, Восточная Европа в двадцатом веке, стр. 350-2.
59. к-16 273; к-19,429. В записках Митрохина нет подробностей о содержании отчетов.
60. Эндрю и Гордиевский, КГБ, стр. 359-60.
61. к-19,287.
62. к-19,264.
63. Крэмптон, Восточная Европа в двадцатом веке, стр. 357-8. Гартон Эш, Во имя Европы, стр. 77.
64. к-19,264.
65. к-19 270.
66. Т-7,264.
67. Чайлдс и Попплуэлл, Штази, стр. 82. В досье КГБ, по всей видимости, за период 1976-77 гг, общая численность сотрудников Штази составляет «более 60 000» (k-19 271). Это согласуется с документами в архиве Гаука [Штази], в которых зафиксировано увеличение с 59 500 в 1975 году до 75 000 в 1980 году.
68. к-19 273.
69. Т-7,184.
70. к-19 430.
71. к-19,458.
72. к-27,78.
73. к-19 627.
74. к-27 243.
75. Т-7,94.
76. к-19,209.
77. к-26,162. В досье КГБ по инциденту с проверкой на наркотики указан соответствующий советский игрок, но, поскольку он никогда не проходил проверку, было бы несправедливо упоминать его имя.
78. к-26,162.
79. к-19,235.
80. Кусин, От Дубчека к Хартии 77, стр. 304-25; Реннер, История Чехословакии с 1945 г., стр. 128–47; Крэмптон, Восточная Европа в двадцатом веке, стр. 384.
81. Цит. По: Реннер, История Чехословакии с 1945 г., стр. 102.
Подцензурная пресса деморализует. Величайший из пороков – лицемерие – неотделим от цензуры. Когда говорит цензура, правительство не слышит никого, кроме себя, и само себя вводит в заблуждение, притворяясь, что прислушивается к гласу народа, требуя притворства и от него. Народ, со своей стороны, либо частично впадает в политический скептицизм, либо совершенно отворачивается от общественной жизни и становится толпой индивидуумов, влачащих каждый своё отдельное существование.
Карл Маркс. 1842 год.
В начале августа 1972 года Москву в течение нескольких дней обволакивала таинственная голубая дымка, висевшая без движения над городом. Большой внутренний аэропорт «Домодедово», расположенный к югу от Москвы, не принимал посадки из-за плохой видимости. Из окон нашей квартиры на восьмом этаже на расстоянии метров в триста невозможно было что-либо различить. Москвичи заходились в кашле, растирали слезившиеся глаза. Ходили тревожные слухи о том, что подмосковные пожары угрожают населённым пунктам. И тем не менее, почти неделю, в прессе ничего не было. Затем, в одной газете, на последней странице, появилось скупое упоминание о пожаре на торфяном болоте близ Шатуры, в примерно 100 км к востоку от Москвы. Два дня спустя ещё одна газета поделилась очевидным фактом про то, что «дым достиг Москвы», но ничего не сказала о том, существует ли опасность для города. Дым был слишком плотным и стойким, он явно был от пожара, горевшего менее чем сто километров от столицы.
Я не за сладенько робких маниловых в их благодушной детскости. Я за воинственных, а не молитвенных идеалистов действия! За тех, кто мир переделывать взялся…
Е.Евтушенко. Ходоки идут к Ленину
Русские – тонкие ценители холода. Они наслаждаются наступлением зимы, когда снег мистическим образом преображает тусклые лица городов типа Москвы в светлый и приятный, полный достоинства облик, посыпав крыши домов и подоконники свежим слоем белой отделки, в которой они, впрочем, нуждаются в любое время года. Я сам приветствовал приход зимы, с её непродолжительным, но ослепительно ярким сиянием солнца, изумительно лазурными небесами и чистым бодрящим холодом, несущим избавление от дождливой и мрачной осенней пелены.
Однако мне понадобилось предупреждение, чтобы я не обманывался фальшивым приходом зимы. Когда я, изумлённый в мою первую зиму тем, что в середине октября выпал снег двадцати сантиметровой толщины, написал о раннем наступлении зимы, Иван Гусев, наш водитель, сообщил мне о старой крестьянской примете – настоящая зима приходит после третьего снегопада, а первый вообще не стоит принимать всерьёз. Конечно же, эти 20 сантиметров превратились в жуткую слякоть, а потом сошли на нет. То же самое было и со вторым снегопадом. Когда снег выпал в третий раз, то выросли сугробы, на тропинках он утрамбовался и весело скрипел под каблуками пешеходов, а на окнах, надёжно законопаченных на зиму с начала ноября до конца апреля, появились причудливые узоры.
Во нашем дворе водители, словно собравшись на консилиум, ковырялись в громоздких моторах и со смехом заливали драгоценную водку в радиатор одной машины, которая каким-то образом избежала более современной профилактики.
Отступление переводчика. На сей раз не личностное, а по ходу событий. Мне представляется, что ни один русский в здравом уме не зальёт в радиатор “драгоценную водку” именно потому, что она действительно драгоценна. Шоферюги могли просто разыграть автора, налив, допустим, простой воды или антифриза в бутылку из-под водки.
Смакуя первый морозец, они, случалось, спрашивали: «Skolko gradusov?» Когда наступает настоящая зима, русские не спрашивают о температуре вообще. Вопрос всегда включает градусы и само собой разумеется, что ниже нуля. Другой шофер тогда с довольным видом, как какой-нибудь дикий зверь, втягивал воздух в ноздри, словно стараясь унюхать аромат первых весенних цветов, затем выдавал свой приговор, и все сравнивали его с информацией утренних газет.
«Прошлое России было удивительно, настоящее более чем великолепно, а будущее превзойдёт всё, что может себе представить воображение самое смелое: вот с какой точки зрения должно рассматривать и писать русскую историю».
Князь Александр Бенкендорф, шеф тайной полиции. 1830-е годы.
За обеденным столом Бена Левича [1] нас сидело восемь человек, и мы говорили все разом. Родственники Бена высказали так много жалоб на нынешнюю московскую жизнь, что я намеренно сменил тему разговора, спросив, какой же период жизни в России был наилучшим. В разговоре возникла пауза. Розовощёкий Бен, круглое лицо которого постоянно светилось ребяческим задором и интересом к жизни, сквозившими в глазах навыкате, несмотря на то, что ему уже было под шестьдесят, задумался над вопросом. В качестве видного учёного он преуспевал при советской власти до подачи документов на выезд в Израиль, и всё ещё мыслил с позиции еврея, давным–давно ассимилировавшегося, вошедшего в истеблишмент и ведущего комфортабельную жизнь.
«В каком отношении наилучший, – переспросил он, выкатив глаза. – в моральном, материальном?»
«Вам решать». – пожал я плечами. Прошла минута или две, прежде чем он ответил.
«Лучшим временем нашей жизни, – наконец проронил он, – была война».
Его ответ, естественно удивил меня и других. Бен слегка улыбнулся, очевидно довольный тем, что поставил нас в тупик своим ответом. Советские люди ассоциируют Вторую мировую войну с такими потерями и страданиями, что ошеломление ответом Бена было вполне понятным. К тому же мы находились в компании скептиков, которые не стали бы повторять или одобрять ни одно клише советской пропаганды, особенно победу в войне, постоянно используемую с этой целью.
Моим самым первым и самым тягостным впечатлением от советского коммунизма была картина длинной очереди на Красной площади: люди часами стояли за тем, чтобы взглянуть на их покойного святого Владимира Ильича Ленина. Часто фотографируемая для газет, эта очередь русских людей с их пассивными крестьянскими лицами, отмеченными печатью столетнего гнёта и молчания, стала очень знакомой деталью даже для тех, кто никогда не был в Москве. Но ни одна фотография не схватит того, что значит для этих людей и для их настроения это паломничество к Ленину – главная церемониальная обязанность советской политической жизни.
Отступлю, как переводчик, сразу же. Я был в Моске раз 50, наверное. Кроме того, полтора года в 1979 и 1980 годах с апреля первого и по октябрь второго года, я там служил. Но ни разу, подчёркиваю, никогда, мне в голову не пришла мысль встать в эту бесконечную очередь, которую я, конечно, наблюдал, когда заходил в ГУМ. Более того, люди, стоявшие в этой угрюмой чёрной череде фигур, казались мне идиотами, потому что проводили своё время за бесцельным занятием посмотреть на сушёного террориста, свернувшего Россию с пути нормальных государств во имя надуманного, уже наполовину протухшего даже к тому времени марксовского идеала. Но это я понял уже в зрелом возрасте, а созрел я умственно где-то к 10 годам. Важно, что ни мама, ни сестра, завзятая комсомолка и зам. пред. совета дружины нашей Первой сортавальской школы тоже ни разу меня не повели туда. Мы ходили на ВДНХ, ездили на дядином Запорожце по Помосковью, в увольнениях я ходил в Третьяковку и музей Пушкина. С сестрой, когда мне было лет 8, мы ходили в музей-дом “творчества крепостных” в Останкино, и я хорошо помню, что там надо было надевать войлочные тапки, чтобы не попортить паркет. Когда я работал на ТВ и был на курсах усовершенствования работников ТВ в Москве, то посещал музей – квартиру Эйзенштейна. Ходил в к-т “Иллюзион” и библиотеку Иностранной литературы. Но только, свят-свят, свят, не в мавзолей дохлго сифилитика Бланка.
Я в возрасте 5-6 лет, то есть в 1960м или 1961 году в тюбетейке на ВДНХ между мамой и моей тётей Тамарой.
Однажды, в пасмурный ноябрьский день, я присоединился к пилигримам. Очередь уже пересекла Красную площадь, сошла вниз по плавному спуску вдоль Исторического музея, обогнула угол стальных ворот, прошла мимо могилы Неизвестного солдата, и протянулась ещё на пару сотен метров, прежде чем поредела где-то под сводами одной из башен на входе в Кремль. День был холодным. Все были в верхней одежде, люди держали руки в карманах или кисти рук под мышками, обхватывая тело. Когда наша часть очереди приблизилась к хорошо охраняемому милицейскому кордону у подножья спуска, откуда мавзолея всё ещё не было видно, милиционеры и сотрудники в штатском стали выравнивать её и расставлять нас по парам. После того, как мы прошли кордон, гиды стали собирать дамские сумочки, чтобы потом вернуть. За исключением этой длинной очереди, Красная площадь была безлюдна, как какая-нибудь древнегреческая площадь перед началом спектакля. Её пустота придавала импульс ожиданию, накладывала отпечаток порядка и послушания.
Сам я находился в группе туристов из ГДР, хотя меня поставили в пару с высокой русской блондинкой. Двигаясь, мы переговаривались вполголоса, из уважения к церемониалу. Наша колонна перемещалась по булыжной мостовой к собору Василия Блаженного и посреди площади делала резкий поворот под прямым углом прямо к мавзолею Ленина. На повороте контраст между этими двумя русскими усыпальницами был поразительным: вначале мы увидели хаотичную красоту собора с его калейдоскопом цветов, весело играющих на маковках в форме луковиц, ананасов и шишек, а потом узрели приземлённую, строгую, неприкрашенную, но величавую в своём красном граните архитектуру четырёхугольного мавзолея. Перед нами были две стороны русского духа – духа экзотичного и духа строгого. И ведь Сталин однажды уже был готов снести символ первого – угрожал убрать собор с площади.
На нашем пути мы миновали нескольких милиционеров, а по мере приближения к повороту я увидел голубые погоны и петлицы солдат войск КГБ, стоявших через каждые пять метров. И я, и моя русская спутница перестали разговаривать, повинуясь инстинкту. Все в группе напряглись. Не говоря ни слова, один из солдат в шинели разбил очередь, и поменял местами женщину и мужчину, поставив мужчину справа, а женщину слева. Большинство других пар уже стояли как нужно. Охранник хотел, чтобы однообразие было идеальным. Через несколько шагов другой солдат резким жестом приказал мне вынуть руки из карманов.
Мы прошли поворот, как вдруг офицер выдернул из очереди черноволосого русского человека, стоявшего прямо передо мной.
«Что это?» – спросил офицер, указывая на бугор под пальто мужчины.
«Ничего, – ответил русский. – просто пакет».
«Запрещено!» – отрезал офицер. – «Вы должны уйти».
И он указал на выход в конце площади, куда мы вошли, жестом хозяина, прогоняющего собаку со своего двора.
Мои русские друзья, женщина, стоявшая с этим мужчиной, и моя спутница, все были поражены. Но никто не сказал ни слова. (Я не знаю, известно ли им было о случае, совершенно не просочившемся в прессу, что несколько месяцев тому назад была совершена попытка взорвать Мавзолей, убившая по крайней мере троих[1]). К мужчине подошёл штатский и приказал ему, уже сделавшему несколько шагов в сторону от очереди, показать подозрительный свёрток. Порядок в очереди нарушился, к ужасу как охранявших, так и туристов. Штатский ощупал пакет, что-то продолговатое, обёрнутое в магазинную бумагу.
«Детская игрушка – робко пробормотал русский. – Только что купил…»
«Хорошо, пропустите его» – сказал штатский солдатам. Потом, повернувшись к русскому, приказал: «Несите игрушку в левой руке, опустив, вот так». После этого он вернул свёрток.
Русский попытался было побежать, чтобы нагнать своих друзей, продвинувшихся в очереди вперёд. «Не бежать!» – приказал другой страж. Я услышал, как полная женщина из Лейпцига, шедшая за мной, с сарказмом прошептала своему спутнику: «Тсс – дисциплина!» Между тем мы уже приближались к ступеням Мавзолея.
Отступление переводчика. В 2019 году в своём ЖЖ я опубликовал вот эту фотографию. Фотографа, который её снял, я знал лично, как и всех фотографов Петрозаводска, его звали Боб (Борис) Семенов, скорее всего он был с делегацией или туристами из столицы Карельской АССР (ещё одно совковое издевательство, конечно, никакой “автономной” республика не была – первый секретарь обкома так и назывался, то есть он был не “республиканского”, а “областного” комитета, и назначался Москвой, второй тоже. Третий мог быть из местных.) Боб умер в 2000 году, кажется, сейчас дочка уже почти закончила публиковать его архив https://vk.com/semenovborisphoto архив. В том посте я недоумевал, почему мужчины сняли шапки так ЗАДОЛГО до входа в гранитную коробку. Ведь им ещё идти метров 50! Какое-то рабское повиновение даже и тогда, когда никто не принуждает к нему.
Охранники приказывали мужчинам снимать головные уборы и делали дополнительные проверки. Ещё один солдат нашёл выпуклость под пальто восточного немца. Очередь остановилась. Оказалось, что это – всего лишь пара перчаток, и все двинулись дальше. Мы прошли мимо двух неподвижных солдат с надраенными штыками на их винтовках, которые те держали в застывшем приветствии, и вошли в Мавзолей.
Прямо перед нами офицер КГБ направил строй налево. Теперь мы двигались достаточно быстро, а может нам просто так казалось, в холодном чёрном мраморном интерьере. Налево, потом направо, вниз на два пролёта ступенек, затем снова направо в главную усыпальницу. На каждом повороте стоял вооружённый страж в униформе. Каждый из них держал колонну под постоянным наблюдением. Чем ближе мы подходили к Ленину, тем интенсивнее становилось наблюдение. В самой усыпальнице я насчитал по меньшей мере 13 вооружённых охранников, четверо из них стояли с пристегнутыми штыками по углам ярко освещённого стеклянного гроба, где лежал Ленин, другие занимали прочие стратегические точки.
Колонна быстро обошла гроб. Усыпальница сконструирована таким образом, что посетители входят, сразу же поворачивают направо, и преодолевают половину лестничного пролёта по ступенькам вдоль стены, поворачивают налево и идут вдоль другой стены по балкону, с которого виден верх стеклянной могилы, снова поворачивают влево, и спускаются по второй половине ступенек, после чего покидают траурный зал. Такой маршрут в виде полукруга позволяет обозреть Ленина с двух сторон и с земли, но посетители не приближаются ближе чем на три или три с половиной метра к самой могиле, и не имеют возможности ни на секунду остановиться для того, чтобы рассмотреть её поближе. Пока мы совершали наш полукруг, один из стражей вошёл в колонну и твёрдо взял женщину за руку, очевидно потому, что она отклонилась от предписанного маршрута. Как и все другие, я был настолько занят восхождением по ступенькам и спуском с них, следя за тем, чтобы не наткнуться на солдата или других посетителей, что у меня не было ни малейшей возможности изучить лицо и решить для себя, действительно ли это хорошо сохранявшиеся останки Ленина или, как многие русские говорили в приватных беседах, это всего лишь искусно выполненная восковая копия.
Несмотря на огромнейшее воздействие, оказанное этим человекам на ход истории, он показался мне очень маленьким в своём чёрном костюме, повязанный красно-чёрным галстуком. Его лицо и руки, единственные видимые части тела, на самом деле кажутся сделанными из воска. Они выглядят желтоватыми и немного потемневшими, но ничто не указывает на превратности, которые могли случиться за полстолетия, минувшие после его смерти, включая транспортировку мумии в Куйбышев во время Второй Мировой войны, когда нацисты подступали к Москве, как и на то, что советские мастера похоронных дел каждый год подновляют её.
Даже после того, как мы мельком взглянули на Ленина, бдительность не ослабевала. Молча мы поднялись по ступенькам ещё на два пролёта. Очередь была совершенно молчалива, и тем не менее, я слышал, как гэбэшный страж шикал на народ, шедший позади меня. Я почувствовал, что опять могу нормально дышать только после того, как мы вышли на улицу, и мужчины стали снова надевать шапки. Немцы шептались между собой по поводу строгой дисциплины. Моя русская спутница захотела узнать мои впечатления.
Я сказал ей, что никогда не видел такого строгого режима, такого пристального наблюдения ни в каком другом мемориальном месте. Я сказал ей, что американские мемориалы обычно открыты, и что в Париже, я обратил внимание на то, что к могиле Наполеона (фото) людей пускали группами, и они почтительно молчали, но такого строгого надзора за ними не было.
«Вот видите, – ответила она. – так охраняется наш vozhd». Она не заняла круговую оборону при этих словах, как обычно происходит с русскими в случае подобных сравнений, и мне показалось, что я уловил ироничные нотки в её голосе. Но она, разумеется, не улыбнулась и не дала мне никакого повода подумать, что тоже считает всю эту процедуру слишком усложнённой, пока мы шли мимо могил героев гражданской войны и бывших руководителей типа Сталина, где надзор за нами был намного слабее. Затем, легонько толкнув меня рукой в бок, с хитрецой во взгляде, спокойно добавила: «Смотрите, напряжённости больше нет».
Определение советского коммунизма как светской религии является общим местом. Но для меня, когда я впервые столкнулся лицом к лицу с мощной силой культа Ленина, такое определение было откровением. Кремлевские вожди постоянно прибегают к имени Ленина, как к источнику легитимации проводимой ими политики, какой бы она ни была. Ленин был основателем государства, творцом революции, он формировал историю, а мы следуем его курсом. Ленин был исполинским гением, фонтаном мудрости, предвидевшим, как социализм будет развиваться в нашей стране и распространится на другие страны, и мы продолжаем его борьбу. Ленин был человечным, добрым, предупредительным дядюшкой, с неотразимой улыбкой, заражающим тёплым смехом, вёл скромный образ жизни и был отцом гуманного общества, которое мы каждодневно улучшаем.
Касается ли это торговли с Западом, предупреждений о проникновении чуждой нам идеологии, строительства электростанций, лозунгов о важности прессы и кино, или высказываний о ядерной войне (которую Ленин не предвидел, но некоторые его высказывания трактуются так широко, что вроде бы получается, что и предвосхитил), Ленина цитируют как священное писание в поддержку действий сегодняшнего дня. В политической системе, которая отрицает существование Хрущёва и преуменьшает значение Сталина, законность проистекает от одного человека – Ленина. На вере в Ленина строится непогрешимость компартии и её лидеров.
В отношении публичного символизма Маркс абсолютно второстепенен. Насколько он задвинут на второй план, я имел возможность убедиться, когда один американский дипломат пытался найти небольшой бюст Маркса, для того, чтобы пополнить свою коллекцию. Маленькие бюсты Ленина были в продаже по всей Москве, даже были статуэтки Тургенева и Толстого. Но бюста Маркса мы в магазинах так и не нашли. Маркс обнаружился только в окружении Энгельса и Ленина на одной табличке, да и та была позаимствована у одного иностранного посла. Продавцы московских магазинов были озадачены вопросом есть ли у них бюст Маркса. «У нас его отродясь не было. – сказала одна продавщица. – Да никто никогда их и не спрашивал».
Иконы Ленина, напротив, находятся повсюду. Поклонение его останкам напоминает поклонение мощам христианских и исламских святых. Попытка увековечить иллюзию бессмертия, сохраняя его прах в Мавзолее – ещё одна явная параллель с религией. Светские реликвии, посвященные Ленину, скромные или гигантские, посеянные, словно семена, можно встретить везде на просторах огромной страны. На главной площади любого города возвышается статуя Ленина. Она ведёт, призывает, жестикулирует, декламирует, взывает или просто указывает в светлое будущее. Ни одно госучреждение не обходится без портрета думающего, пишущего, а прежде всего, перстом указующего Ленина.
Покрашенная золотистой краской фигура Ленина каждое утро встречает детей соседней с нами школы. Фабрики, заводы, институты, многоквартирные дома[2], все имеют свои «красные уголки», часто представляющие из себя унылые помещения с лозунгами, диаграммами и фотографиями, посвященными Ленину. Они ведут своё начало от старорусской традиции помещать иконы с изображениями Христа, Девы Марии и других святых в углах комнаты с тем, чтобы молиться им. Либо коммунисты поняли, что русские по своей натуре – религиозный народ, и решили обратить эту склонность себе на пользу, либо сами русские, повинуясь инстинкту, поставили святых в угол, когда обратились из одной религии в другую.
В Музее Ленина в Москве, партийные исследователи и пропагандисты собрали более 10 000 экспонатов, разместив их в 34 громадных выставочных залах трёхэтажного здания с высокими потолками. Я видел, что туда водят группами школьников и студентов с целью не столько экскурсионной, сколько пропагандистской. В музее есть несколько действительно любопытных экспонатов – первый номер подпольной ленинской газеты Iskra, чемоданы с двойным дном, пустые детские кубики и платья со складками, куда вшивались экземпляры газеты для провоза в царскую Россию.
Там находится чёрный личный «Роллс Ройс» Ленина, его рыжий парик и другие предметы одежды, использованные для маскировки, а также его трость с серебряной рукояткой. Но не на эти экспонаты гиды призывают обратить внимание. Они сосредоточиваются на чтении подчёркнутых строчек из писаний Ленина, цитат из его писем, из газетных статей, зачитывают его распоряжения подчинённым и призывы к действию. Революционные клише повсюду: «классовая борьба», «авангард рабочего класса», «партия нового типа», «победа большевиков». Я видел, как несколько групп школьников c тоской в глазах после непрерывной двухчасовой экскурсии-лекции, молча покидали музей по знаку гида, не пройдя за это время и 17 комнат.
Почти в любом городе есть копия музея Ленина. Однажды я был в Сибири, среди якутов, народности, похожей на эскимосов, где посетил школу. Учитель с гордостью провёл меня в «ленинскую комнату». Гвоздём экспозиции в ней была колыбелька, изготовленная детьми, в которой, как предполагалось, родился Ленин. В Таджикистане, строители гигантской Нурекской дамбы, использовали свет первой электрической лампочки для освещения лозунга «Ленин с нами». Транспаранты в Ленинграде гласили: «Ленин жил. Ленин жив. Ленин будет жить», этот лозунг вездесущ, он свисает с крыш, намалёван вдоль дорог, подобно слогану «Jesus Saves[3]» на юге Америки.
Культ почитания Ленина достигает своего апогея 6 ноября, накануне ежегодного празднования захвата власти большевиками. Вечером этого дня, 6000 представителей советской элиты, собираются в Кремлёвском дворце съездов для ритуальной церемонии: телевизионной речи одного из членов Политбюро ЦК КПСС, и последующего концерта с выступлениями звёзд эстрады, перемежающихся танцами балета Большого театра, номерами в исполнении оперных солистов, баритоном поющих патриотические гимны, а также живыми народными плясками танцоров, обряженных в национальные костюмы. Но после речи и до развлекающей части всегда следует инсценировка священной революции, выполненной à la Эйзенштейн: фотографии Ленина проецируются на гигантский киноэкран с наложением сцен штурма Зимнего дворца царей Романовых. Лицо Ленина дёргается на манер фигурки из немого фильма, запущенного с ускорением, он без устали направляет массы, отчаянно жестикулирует, кажется, что он сам зажигает пламень Революции. Крейсер «Аврора» палит свои залпы. Красные отряды[4] устремляются к дворцу. Большевики побеждают. На экране 1917 год уступает место году 1930-у. Хор рабочих в спецовках поёт революционно-трудовые песни, а кадры документальной хроники показывают строителей, сварщиков, лес подъёмных кранов, идут колонны грузовиков, возводятся плотины – инсценируется период индустриализации. Затем следует 1941 год. Хроника Второй мировой войны. Ящики с коктейлями Молотова. Новобранцам раздаются винтовки. Войска и танки прямо с парада на Красной площади идут на фронт сдерживать волны нацистского штурма, угрожающего Москве. Дети копают защитные рвы. Воины в белых маскхалатах устремляются в атаку. К этому времени на сцене появляется другой хор, все певцы в касках, поют красноармейские песни. В небе – вспышки праздничного салюта. Парад Победы.
Когда приближается кульминационный момент, бас с грудью колесом, сопровождаемый многоголосым хором, заводит соло: «Коммунисты, вперёд!», а хор десяток раз повторяет «Вперёд, коммунисты!». Потом загораются огни, и на гигантской сцене публика видит, возможно 2000 исполнителей – мужчины в чёрных костюмах, все плечистые, громкоголосые, олицетворяющие мощь, а женщины в платьях до пола, плиссированный низ которых колышется как коринфские колонны.
Тут же и дети в белых рубашках с красными галстуками юных пионеров. По сравнению с таким хором Мормонский табернакальный хор[5] показался бы жалким октетом. Под звуки, издаваемые этой вокальной фалангой, лучи прожекторов освещают величественную статую Ленина, которая выкатывается в центр сцены. Хор ревёт, как океан в шторм, Ленин сияет, одна рука в кармане, другая лежит на открытой книге, такой весь человечный и перевоплотившийся. Белизна статуи возвещает о воскресении. Момент чисто религиозный, призванный потрясти и вдохновить, возродить веру среди тех, кто закоснел и погряз в цинизме или забывчивости. Конечно же, это коммунистическое священнодействие, но оно отвечает русскому характеру, тяге русских к грандиозным представлениям. Режиссура очень эффективна.
Не только люди с Запада, но и сами русские рассматривают такого рода действа как религиозные. Приватно я не раз слышал шутки насчёт «Владимира Второго», в сравнение Владимира Ильича Ленина с Великим Киевским князем Владимиром, который ввёл на Руси православное христианство, заимствованное в Византии. И я хорошо помню ноябрьское 1974 года сообщение ТАСС (Мавзолей Ленина тогда открылся после шестимесячного перерыва на ремонт), которое прямо проецировала религиозную ауру на образ Ленина.
С раннего утра бесконечная череда людей двигалась по Красной площади от гранитной гробницы, священной для рабочих всего мира. За больше чем полстолетия 77 миллионов человек прошли строгим и скорбным машем мимо саркофага с телом гения человечества. Отныне новые тысячи и миллионы людей придут поклонится Ленину со всех концов света.
Чрезмерное пропагандистское усердие, окружающее фигуру Ленина, свидетельствует о том, что режим пытается таким образом противостоять ослаблению идеологического рвения. Потому что за фасадом коммунистического конформизма притаилась загадочная смесь противоречий и циничного неверия. Истово верующие в коммунизм, конечно, ещё остались, но совершенно верно и то, что, по словам моих друзей, даже официоз из аппарата ЦК, то есть сердцевины всего этого, в частных беседах высмеивает своих верховных начальников и очень цинично настроен по отношению к системе. Я лично знал членов коммунистической партии, бывших близкими друзьями таких диссидентов, как Александр Солженицын и Андрей Сахаров. Я встречал других коммунистов, которые втайне крестили своих детей, участвовали в церковных бракосочетаниях и отпевали родственников, а также таких, которые вслух провозглашали верность партии, а между собой обменивались анекдотами насчёт коммунистов.
В конце концов, собственная дочь Сталина, Светлана Алилуева (фото), претерпела обращение в религию и подружилась с писателями – диссидентами. Одной из причин того, что её побег был таким потрясением для людей на Западе, было то, что плакатный образ типичного страстно верующего коммуниста не оставлял места для скептицизма, цинизма, да и просто колебаний внутри партии.
Наше собственное политическое окружение не является хорошим учителем: на открытых политических аренах на Западе те, кто вступают в политические партии, делают это из убеждений. В Москве же щеголеватый молодой человек может простосердечно заявить, что хочет вступить в партию для того, чтобы «продвигаться» или «ездить за границу, а без партийного билета у меня шансов нет». Кто-то объясняет вступления в КПСС семейной традицией или связями. Люди среднего возраста вспомнят свой патриотический запал при вступлении в партийные ряды во время войны. В то же время другие заполняют квоты, существующие в армии, в ВУЗах или на предприятиях. Один партиец средних лет сказал: «В наши дни народ вступает в партию практически без причины. Ну, как люди на Западе ходят в церковь, скорее по привычке, чем веруя». Для людей честолюбивых, партия является тропой к власти, к постам и привилегиям. Вера – вторична.
Для человека с Запада, однако, совсем непросто проникнуть под политическую кору члена партии или любого официального советского лица, чтобы различить, кто есть искренне верящий в коммунизм, а кто нет. Таких называют «коммунистами-редисками» (сверху красный, внутри – белый), по выражению одного русского. Большинство коммунистов при встречах с людьми с Запада выставляют перед собой такую догматичную версию партийной линии, что нормальный диалог невозможен. Возможно, это есть их защитная реакция, поскольку откровенный разговор в присутствии гидов, переводчиков и других официальных лиц слишком рискован для них. Я помню своё раздражение по поводу того, как один человек постоянно занимал во время пресс-конференции, которую я организовал, совершенно твердолобую, непреклонную позицию и сильнейшее моё удивление, когда я узнал, что этот человек вошёл в контакт с другим американцем для попытки побега на Запад. Его резкие отповеди служили всего лишь прикрытием. Москвичи шутят по поводу барьера, который стоит на пути западного человека, пытающегося узнать, что русские думают на самом деле. Согласно этому анекдоту, один американский учёный, приехавший в Москву, спрашивает русского коллегу, что он думает о Вьетнаме. Русский отвечает дословной выдержкой из статьи в «Правде». Американец спрашивает его о Среднем Востоке, тот цитирует «Известия». По всем другим темам американец получает точно такой же результат. Наконец он выпаливает в нетерпении: «Да знаю я, что пишут «Правда», «Известия» и другие газеты! Что вы сам-то думаете?»
«Я не знаю», – отвечает русский, – «Кажется, я не согласен сам с собой».
Но некоторые русские, которых мне довелось узнать поближе, рассказывали мне, что их реверансы в сторону Ленина помогают извлечь некоторую персональную выгоду. Один филолог, часто бывающий за границей, упомянул экскурсию «Ленинским путём[6]» (любимый партийный лозунг), организованной советской туристической монополией[7] к местам, где Ленин жил или работал. Он сказал, что несмотря на сильную дозу пропаганды, такие туры были очень популярны, потому что позволяли побывать в Германии, Польше, Чехословакии, Финляндии и, реже, в Швеции, Швейцарии, Франции, Англии или Бельгии. Все эти страны Ленин посещал, но они обычно находятся вне пределов досягаемости простых советских людей. Один общительный рабочий завода из провинциального города, расположенного недалеко от Москвы, рассказал мне о случаях, когда группы рабочих его завода или работники других предприятий, нанимали автобусы для того, чтобы поехать на экскурсию в музей Ленина, а по прибытии говорили своим руководителям групп, что музей их не интересует и что они лучше пойдут по магазинам.
Отступление переводчика. Когда я был на “курсах повышения квалификации работников ТВ” в 1981 или 1982 году, точно не помню, но это было весной, думаю 1982, то нас возили, конечно за счёт курсов, иначе я бы фиг поехал, в музей “Лепнинские горки”. Ничего почти не помню, смутно лишь вспоминаю машину Ленина с большими фарами. Тогда же ходил и в его квартиру в Кремле.
Обычно, по его словам, групповоды соглашаются на это с тем, чтобы после обеда заскочить ненадолго в музей ради соблюдения формальностей, но некоторые группы не делают и этого. «Такое положение дел устраивает всех», сказал мой молодой знакомый. «Групповоду оплачивают как за рабочий день, народ затаривается в Москве товарами, что очень важно для семьи, а коммунисты, работающие в Музее Ленина, отчитаются о том, что рабочие изучают «ленинское наследие».
Сделать реверанс в сторону Ленина является излюбленным методом некоторых либеральных интеллигентов, которые хотят расширить лимиты своего литературного или художественного творчества. Ленинскую тему подчас эксплуатируют для того, чтобы получить доступ к экспериментаторству в творчестве.
Однажды вечером Мстислав Ростропович (фото), виолончелист, который был отлучён от концертов из-за поддержки Александра Солженицына, появился на сцене московской консерватории с исполнением «Венгерской сюиты» Арама Хачатуряна. Программу открыла оркестровая ода Ленину, проложившая путь на сцену Ростроповичу. Как прокомментировал это событие один любитель музыки: «Кое-что для партии, и кое-что для нас».
Журналисты, учёные, писатели давно усвоили, что, обильно цитируя Ленина в своих работах, особенно в начале и в конце, они порой могут написать текст, который без этого вызвал бы у цензоров вопросы. Один западный учёный, например, рассказывал, что читал книгу об Африке, написанную специалистом – международником и нашёл её очень хорошо написанной, за исключением множества никак не связанных с предметом описания цитат из Ленина. Когда мой приятель-учёный разговорился об этом с автором, тот откровенно заявил: «Ну да у меня есть редактор, это он вставил цитаты». Весьма успешный журналист – фрилансер рассказал мне, что провёл много часов над приспособлением цитат из ленинских работ к своим статьям, что делало их более приемлемыми для цензоров.
В ходе обучения советские студенты никак не могут избежать солидной дозы облучения партийной историей, догматизмом и ленинианой. Но очень немногие из них способны почувствовать тягу к овладению основами этих доктрин. Некоторые интеллигенты даже считают рискованным очень хорошо знать талмудические ленинские формулировки. Я слышал, как один учёный советовал сыну – студенту не быть скрупулёзно точным в использовании ленинских цитат, которые могут доставить ему неприятности, так как официальные лица знают работы Ленина намного хуже его и могут почувствовать себя не в своей тарелке, если услышат незнакомые им самим цитаты. «Ты можешь изучить работы Ленина так хорошо, что это тебе навредит» – предостерег его отец. Другой интеллигент, писатель и член партии, но вместе с тем человек, склонный к критическому мышлению, уточнил для меня это замечание некоторое время спустя. «Работы Ленина знать хорошо. И это нисколечко не опасно. Что опасно, так это сравнивать ленинские работы и идеи с реалиями нашей сегодняшней жизни». Сама эта излишняя зацикленность на Ленине является аберрацией. Большинство студентов откровенно скучают на лекциях по истории партии и даже хвастаются тем, что быстро забывают весь этот ленинский катехизис после сдачи по нему экзамена.
Тем не менее, это повсеместное безразличие практически никогда не выливается в публичный протест и даже не ведёт к простодушным насмешкам. В стране находятся миллионы изображений Ленина, но я ни разу не видел, чтобы его лицо было измалевано какими-нибудь граффити, типа кто-нибудь пририсовал бы ему усы, и никогда не слышал о таких случаях. В этом смысле Ленин неприкосновенен. Только однажды я стал свидетелем проявления публичного сарказма, направленного против культа Ленина. К тому времени я и сам настолько пропитался условностями советского политического окружения, что тут же испугался за тех, кто этот акт совершил.
Как-то раз майским вечером ближе к полночи, три молодых пары присоединились к группе иностранных туристов и других гуляющих, чтобы посмотреть на смену караула у Мавзолея. Молодые стражи в форме КГБ чётко выполняли обычную процедуру: медленным гусиным шагом маршировали из кремля по Красной площади. Свободная рука описывала широкую дугу, а винтовка с пристёгнутым штыком балансировала на ладони другой руки, вытянутой вперед, после чего, на подходе к Мавзолею, выполнялась серия резких и быстрых поворотов, в ходе чего прежние часовые были сменены на новых. Когда старая смена маршировала таким же гусиным шагом, эти три пары молодых людей стали саркастически скандировать: «Molodtsi! Molodtsi!» Во время спортивных матчей такие возгласы являются криками ободрения. Но в данном случае молодёжь хихикала и была явно настроена саркастически и у них скорее получилось нечто вроде: «Ах, какие мы крутые, надо же!» Это граничило со святотатством, принимая во внимание место, где происходило действие. Я уже настроился увидеть, как их уводит милиционер, но, очевидно, их крики затерялись в гуле толпы, которая к тому времени с разговорами расходилась.
Для многих противоядием культа Ленина является юмор, который делится только с верными друзьями и часто, как я заметил, только после того, как дверь на кухню закрывается, или задёргиваются шторы. Проблема для понимания этого юмора иностранцами состоит в том, что он плохо переводится, потому что львиная доля его состоит из образов, которые приобретаются благодаря хорошему знанию советской истории, персоналий и помпезных особенностей пропаганды.
Одной из частых мишеней юмора является официальная практика присвоения всего хорошего Ленину, поэтому была выдумана поговорка: «Прошла зима, настало лето, спасибо Ленину за это». Ещё одна шутка высмеивает положение о том, что Ленин должен быть постоянным компаньоном настоящего коммуниста. Для счастливой коммунистической семьи была выдумана реклама трёхспальной кровати под маркой «Ленин с нами». Для третьей шутки, направленной против без умолку повторяемой революционной риторики, были изобретены подарочные настенные часы, где вместо обычной кукушки, выскакивающей из дупла каждый час, появлялся бронепоезд[8], на котором Ленин приехал в Россию через Германию. Из окна вагона высовывается Ленин и кричит: «Ку-ку!» Другие шутки, часто очень злые, высмеивают вежливую манеру Ленина отдавать приказ о расстрелах, или намекают на выдуманный любовный треугольник с Лениным, Надеждой Крупской, его женой, и «Железным Феликсом», польским революционером, который руководил Cheka, как в то время называли тайную полицию. Кто – то ещё смеётся над постоянно вспоминающими, что они видели Ленина людьми, с целью, чтобы на них пал отсвет славы великого вождя. В одном анекдоте рассказывается, как муж приходит домой и застаёт жену в постели с мужчиной. Муж впадает в ярость. Но не от того, что жена ему изменяет, а оттого, что этот мужчина – седобородый старик.
«Как ты могла взять в любовники такого старика?» – возмущается муж. «Зато он видел Ленина» – говорит жена в оправдание.
Западные читатели редко встречают даже толику юмора на счёт Ленина, потому что советские власти настолько трепетно относятся ко всему, написанному про него в иностранной прессе, что журналисты, пишущие для западных изданий, обычно рассматривают эту тему как табуированную.
Итальянский журналист Джузеппе Йоска из газеты «Корьере дела сера» попытался пошутить на эту тему в начале 1972 года и дорого заплатил за эту попытку. В статье, которую он посвятил культу Ленина, Йоска написал, что самым распространенным типом статуи Ленина является монумент с поднятой во время произнесения речи рукой, что создаёт впечатление, что Ленин ловит такси, которые так трудно поймать в Москве, и сравнил его культ с культом Муссолини в Италии. Эта статья вызвала череду атак на Йоску в советской прессе, многочисленные угрозы и устрашающие телефонные звонки. МИД СССР обвинил Йоску в сексуальных домогательствах к секретарше, предоставленной советским правительством и прошедшей проверку в КГБ, что тот категорически отверг, а секретаршу уволил, обвинив её в заговоре с целью подставить его для уголовного преследования. Сотрудники КГБ ходили за ним и его дочерью и женой буквально по пятам и делали снимки с близкого расстояния, опять же в целях запугивания. МИД надавил на посла Италии Федерико Сенси с тем, чтобы Йоску отозвали из России. И он, и газета испытывали давление в течение нескольких месяцев. Наконец, в 1973 году, он уехал из Москвы. Согласно другим итальянским корреспондентам, газета согласилась заменить его на менее политически активного репортёра.
В целом русские народ аполитичный. Безразличие является их главным противоядием от неустанной партийной пропаганды, касающейся Ленина и «невиданных достижений социализма». Для большинства из них, за исключением мизерного числа, государственная политика находится слишком далеко от их повседневных забот. В обеденный перерыв простой народ поговорит о работе, о том, куда хорошо поехать в отпуск, кто какую премию получит, посплетничает о распрях и несправедливостях в отделе. Вечером за ужином люди могут поговорить о спорте и хороших грибных местах, о семье, ценах и дефиците, посчитать цену сертификата в рублях на чёрном рынке, поспорить о том, куда лучше съездить на рыбалку, а если было нормально принято на грудь, и компания к этому располагает, то могут углубиться в философские рассуждения о мятущейся душе и начнут цитировать Пушкина с Лермонтовым. Но за исключением вопроса еврейской эмиграции, который был горячей темой во время моего пребывания в Москве, простые русские не раз говорили о том, что про политику дома они не беседуют. Лошадиная доза пропаганды приучила их отключаться от темы.
Я знал историка, который посетил курортный город Кисловодск 14 июня 1974 года, когда Брежнев обращался из Кремля со своей главной пафосной речью советской избирательной кампании. «Десятки тысяч народа гуляли на свежем воздухе. Погода была тёплой и приятной. По всему парку репродукторы вещали брежневскую речь. Я наблюдал за народом всё это время. За пару часов ни один человек не остановился послушать, что говорил Брежнев. При Сталине все бы стояли и слушали. Они бы побоялись не делать этого. При Хрущёве скорей всего слушали бы выборочно, потому что время от времени тот мог сказать что-нибудь интересное. Но теперь, при Брежневе, я наблюдал полное, повальное безразличие».
Безразличие проявляется и в другом. Книжные магазины всегда располагают очень хорошо снабжаемым отделом партийной пропаганды, где продаются классики коммунизма. Там собраны работы Ленина, сборники речей Брежнева, премьер-министра Косыгина или главного идеолога партии Михаила Суслова. Но покупатели не там. Я вижу их кучкующимися в другом конце магазина, склоняющимися над технической и художественной литературой или фотоальбомами о старых русских церквях.
В середине 1974 года большой магазин «Мелодия» в центре Москвы предлагал специальный двойной альбом речей Брежнева за цену в 50 копеек (67 центов). Но пока я там был, молодежь полностью его игнорировала и толпилась в очереди за покупкой диска какой-то венгерской группы, которая исполняла «Сесилию» и «Миссис Робинсон[9]».
Это безразличие касалось не столько лично Брежнева, сколько системы пропаганды в целом. Просто люди выключают её в своём сознании. Как многие другие иностранцы, я был поражён изобилием громадных политических лозунгов, которые свисали с крыш домов, колыхались под мостами или висели на площадях, выполненные сияющими буквами: «Ленин – наше знамя!», «Народ и партия – едины!», «Коммунизм победит!», «Выше знамя пролетарского интернационализма!», «Слава Советскому народу – строителю коммунизма!», или просто «Слава труду!» Лозунги поражают воображение иностранца – русские их выключают. Как-то раз, во время поездки, организованной советским МИДом, несколько западных репортёров с насмешкой повторяли в своей группе все эти лозунги, которые мы встречали на своём пути. Чуть позже к нам подошёл русский переводчик для другого корреспондента и сказал вполголоса: «Я слышал, что вы говорили про эти лозунги. Но вы должны знать, что мы, русские, просто не видим их. Они для нас как деревья. Часть ландшафта. Мы на них не обращаем внимания».
Против этого пассивного сопротивления система мало что может. Однако она требует ото всех участия в политических ритуалах и церемониях коммунистического общества, точно так же, как некогда русская православная церковь требовала соблюдения своих правил. Поскольку церковь традиционно уделяла больше внимания церемониалу, чем теологии, то и коммунистическая партия делает более сильное ударение на ритуалах, чем собственно на вере. «Идеология может играть одну или две роли – либо символа, либо теории, – заметил один московский учёный в очках. – Она не может быть тем и другим одновременно. Наши лидеры используют её как символ, как способ получить подтверждение лояльности народа. Но они не думают о теории. Теория давно мертва».
На 7 ноября и на 1 мая партия превращает Красную площадь в гигантскую телестудию под открытым небом. По ней везут ракеты и грохочут танки, тысячи и тысячи гимнастов в яркой форме исполняют упражнения и замедляют шаг перед лидерами партии, стоящими на трибуне Мавзолея для того, чтобы прокричать: «Слава коммунистической партии Советского Союза! Слава! Слава! Слава! (Один человек сказал мне, что требуется изрядная храбрость даже для того, чтобы кричать не так громко, как этого требуют организаторы демонстрации). Портреты Ленина и других лидеров, на которых все выглядят на 10-15 лет моложе, чем в реальной жизни, несут по площади точно так же, как иконы святых несли в ходе религиозных шествия столетия назад. Парад проводится с такой серьезностью и помпезностью, что русские признаются, что испытывают от него смертную скуку. Я знал людей, которых партийные или профсоюзные активисты вербовали по фабрикам и по квартирам на предмет его посещения. Некоторые доставали медицинские справки, освобождающие от участия в демонстрациях. «Мама говорила, что до и после войны маршировать по Красной площади было великой честью. – сказал один молодой госслужащий с усиками. – А сейчас это просто налагаемая на людей повинность».
Парады являются всего лишь одним элементом в механизме массового участия, организованного партией для мобилизации народа – несмотря на безразличие к нему и на шутки насчёт коммунизма. Но этот механизм работает. Каждую осень студенты, служащие и рабочие десятками тысяч свозятся на уборку урожая, обычно получая за труд весьма скромную плату.
По весне люди «отдают» субботу без оплаты (subbotnik) на то, что в теории считается добровольной весенней уборкой. На самом деле, как мне рассказал один русский друг, большинство заводов, магазинов и учреждений получают от своих работников лишний неоплачиваемый день. Однажды я отметил, как газета «Правда» поместила бравурное сообщение о том, что138 миллионов человек произвели, в ходе коммунистических весенних субботников продукции на 900 миллионов рублей (1,2 миллиарда долларов), тем самым подтвердив, что первоочередной целью этого ритуала, начатого по инициативе Ленина, является выдача продукции, за которую производителю не платят. Людей постоянно привлекают ко всякого вида «общественным работам» – проводить политинформацию на работе, вызываться в druzhinniki, то есть в добровольные помощники милиции, служить как dezhurny, то есть быть ответственными за выполнение какой-то неоплачиваемой политической функции, продавать подписку на партийные газеты и журналы товарищам по работе.
Многим из них начальство просто приказывает подписываться на них, другие подписываются на «Правду», толстую, перегруженную партийной пропагандой газету, чтобы иметь возможность выписать другие газеты и журналы, те, которые они действительно хотят читать: юмористические, о здоровье или научно-популярные. Время от времени люди говорили мне, что особенно ярые «общественники» могут получить в качестве поощрения билеты на какой-нибудь спектакль, или их могут поощрить тем, что называется putevka, то есть направление на какой-нибудь курорт или в место отдыха, которые обычным путём трудно получить. Партии требуется бессчётное количество «добровольцев», потому что только в Москве происходит великое множество массовых политических мероприятий. Как было написано в одной газете, в столице имеется 100 000 профессиональных пропагандистов, читающих лекции.
Одна невысокого роста черноволосая армянка, преподаватель института, рассказывала мне, как ненавидит поручения со стороны «партийного организатора» её института типа того, чтобы прочитать лекцию о Ленине. При первом задании она в панике сказала: «Я не смогу этого сделать». Но когда я встретил её несколько месяцев спустя, она сказала, что делает это регулярно, не беспокоясь больше о том, будет ли эта лекция интересной или информативной, но, как она выразилась: «Я читаю как все, как попугай, который сто раз повторяет одно и тоже, неважно насколько это скучно». На учрежденческих праздниках, как например, празднование 200-летия школы Большого балета, как рассказывала одна бывшая балерина, звучали обязательные речи о мудром партийном руководстве балетом. На заводах и фабриках рабочие также обязаны слушать дважды в неделю 15-минутные политинформации либо до начала работы, либо в обеденный перерыв. От одного станочника я слышал, что на их заводе рабочие просто зачитывали какую-нибудь статью из газеты. Бывший прораб, работавший на оборонном предприятии, рассказал мне, как ему приходилось буквально «тащить рабочих за шкирку» на ежемесячные производственные собрания, полные тяжелой политической риторики. «Никто не хочет идти и слушать эти речи. – говорил он. – Если бы собрания проводились не в рабочее время, никто на них не явился бы. На нашем заводе мы можем задержать рабочих, потому что им нужны отметки времени явки и ухода с работы, их ставят вахтёры на проходной. Поэтому они были вынуждены приходить на эти собрания. На одной из строек, я знаю, приспособились устраивать собрания в день получки. Все приходили, потому что зарплату выдавали только после собрания».
Ни один из ритуалов не является более значимым в деле сохранения фикции демократии и иллюзии политического вовлечения, чем выборы в Верховный Совет, устраиваемые каждые четыре года. Как многие западные люди, я мысленно списал выборы на счёт бессмысленного ритуала (один блок, 99-процентное участие и т.д.) даже не представляя размер личных усилий и невероятные испытания, выпадающие на долю работников избирательного участка, до тех пор, пока Виталий, энергичный молодой студент, не поведал мне о своём опыте. Странным образом его рассказ звучал очень похоже на историю, которую мог бы рассказать любой работник избирательного участка в Нью-Йорке. Его назначили персонально ответственным за результаты выборов, практически на него взвалили получение 100% явки на выборы, как в виде производственного задания, и, по его словам, под это задание пришлось выводить фальшивые данные.
Виталий не вызывался добровольцем, а был назначен партбюро института и ему было поручено взять под опеку 150 выборщиков на участке в центре Москвы, в основном пенсионеров и интеллигенцию. Каждого из них он должен был посетить по нескольку раз. Вначале он обошёл всех для того, чтобы известить их о дате и месте голосования и информировать о том, какая предвыборная агитация будет развёрнута в «красном уголке» их участка. Это вызвало мало интереса, сказал он, поэтому пришлось сделать второй обход для того, чтобы с каждым переговорить. И, наконец, за неделю до выборов, он снова их обходит и регистрирует. Часть работы состояла в том, чтобы обеспечить возможность проголосовать людям, которые уедут из города в этот день – их нужно было обеспечить открепительными листами. Конкретные избирательные округи и кандидаты имеют очень малое значение для избирателей.
К примеру, партийный кандидат Георгий Арбатов (фото), глава московского института США и Канады, баллотировался в каком – то сельском избирательном округе под Баку, за 1500 миль от столицы. Его практически никто там не знал, и местные официальные лица даже не могли ответить на вопрос западных корреспондентов о том, приезжал ли Арбатов вообще в свой избирательный округ. Но если избиратели оставались в Москве, Виталий, по его словам, должен был вести их вплоть до выборных урн.
«Каким образом? – спросил я. – Звонить им по телефону?»
«О, нет, – ответил он. – телефон-вещь ненадёжная. Нет. Я должен был их снова навещать. И не только по вопросам идеологии. Они могли мне заявить, что пойдут голосовать, только если местный партком поможет ускорить получение новой квартиры, в очередь на которую они стоят годами. Могут пожаловаться на то, что в красном уголке (местное помещение для партийной пропаганды) были плохие развлечения. На что угодно могут пожаловаться. А я должен был умолять: «Ну пожалуйста, придите проголосовать. Ради меня, потому что я не могу освободиться до тех пор, пока вы не проголосуете». Как «наблюдатели за выборами[10]» мы не могли закончить работу до тех пор, пока все на нашем участке не проголосуют, либо должны были ждать полночи. Поэтому, конечно, ты заинтересован в том, чтобы твои люди пришли пораньше. И тем не менее, некоторые так и не являлись. Тогда надо было придумывать срочное оправдание для них типа: «неожиданно уехал или был вызван в командировку. Из 100 человек обычно пять-десять не являлись. Это зависело от округа. Но 100% явки получить было невозможно. В конце концов люди внезапно заболевают и даже умирают каждый день. Я знаю, что порой агитаторы голосовали сами за мёртвых. И это в Москве, в центре страны, где идеологическая работа на высоте и народ легко застать дома. Так что на селе должно быть намного хуже. Но никто не даёт правды в отчётах. И я сам видел, что, если человек берёт бюллетень (где стоит имя только одного кандидата), и потом не опускает его в урну (которая стоит на виду у всех), его задержат и поведут к руководителю выборов. Попросят объяснить, почему он не голосует. Поэтому в открытую вызов системе никто не бросает. Если люди действительно так безразличны, они просто остаются в стороне».
Та интеллигенция, которую мы знали лично, говорила нам, за немногими исключениями, что они проходили всю процедуру участия в выборах и других политических действиях, несмотря на неверие в них или на собственные сомнения. «На эти собрания ходить надо, но что там говорится, никто не слушает – сказала полненькая школьная учительница лет за тридцать. – Всё там то же самое, о чём нам прожужжали уши ещё в университете. Иногда бывают лекции по внешней политике – про Китай, Вьетнам. Кто-то вяжет, я читаю или проверяю тетрадки. Когда политинформацию ведёт директор нашей школы, он старается сделать её интересной. Он – хороший человек. Коммунист, но хороший человек. Но собравшиеся всё равно скучают, и никто в это всё не верит».
«А сам человек, который читает?» – спросила Энн.
«Даже он не верит в то, что говорит. Старое поколение на самом деле верило в Ленина и в то, что они строят новое общество. Но люди моего возраста не верят ни капли. Мы знаем, что всё это – фальшь. Религии у нас нет, поэтому нам нужен Ленин. Мы не можем изменить систему. Можем только продолжать жить. У меня семья и дети…» И она беспомощно пожала плечами, показывая, что с экономической точки зрения не может позволить себе риск открытого протеста.
Джордж Оруэлл (фото) настолько прочно ввёл понятие двоемыслия в наш политический лексикон, и потом этот термин настолько безудержно использовался, что превратился в клише, лишённое человечного наполнения и значения. Если бы в тот период, когда я собирался в Москву, вы спросили меня, то я бы несомненно ответил, что оруэлловское двоемыслие было вымышленным преувеличением, далёким от реальности, или в худшем случае одной из аберраций ужасного периода расцвета сталинизма, когда люди во имя спасения жизни готовы были говорить всё что угодно. Я считал, что в настоящий, менее жестокий период, это понятие несколько устарело. Поэтому меня так сильно сразило число интеллектуалов, которые частным образом были вне себя от сознания того, что повседневно практикуют двоемыслие, и от того насколько глубоко оно проникло в жизнь. Один кудрявый архитектор в возрасте за тридцать, который, по его собственным словам, был образцовым верующим в энтузиазм молодёжи и только потом разочаровался в нём, видя цинизм партийной номенклатуры, рассказал мне о том неловком чувстве, которое охватывало его при переходе от частной честности к публичному лицемерию.
«Кто-то будет выступать перед группой людей и нести всю эту чепуху, а ты будешь сидеть и думать: «Зачем он это всё говорит, дурак? Ведь он же всё понимает». Но когда тебя выбирают для того, чтобы выступить на одном из таких собраний, ты вдруг оказываешься точно в таком же положении и говоришь всё то же самое, повторяя, что написано в газетах. Нас долго учили, как выступать на собраниях, поэтому порой на публике мы говорим точно в такой же манере».
Политсобраний нелегко избежать, как бы кто ни жаловался на то, что на них сгоняют насильно. Одна дама – математик пожаловалась мне, что пропуск в её институте еженедельной сессии, называющейся politgramota, означает наложение официального выговора, что является серьёзным делом. «Иногда у нас выступают лекторы со стороны, а иногда наши институтские читают. – сказала она. – Мне нужно делать, например, отчёт, о компьютерах и решении проблем. Слава богу, это не политически насыщенная тема, но, само собой, я должна говорить о роли компьютеров в социалистическом обществе. В нашем институте компьютеры работают из рук вон плохо. Мне придётся лгать по этому поводу. Но что я могу поделать?»
Отступление переводчика. Я запомнил только одну политинформацию в студенческие годы на инязе. Потому что сам её организовал. На перовм курсе я жил в одной комнате общежития с четверокурсником Володей Рогозин, который очень следил за политикой, слушал радио, читал газеты и всегда был в курсе последних событий. Потом он работал первым секретарем Пудожского райкома партии и даже участвовал в одной из моих передач. Я представил его нашей франко-английской группе из 4 парней и 16 девиц как побывавшего в какой-то из западных стран типа Швеции, хотя он никуда не ездил, и Вова бойко рассказывал минут 40 про эту страну. После чего раскрыл карты, сказав, что сведения о посещении её были формой привлечения интереса слушателей. Потом на ТВ уже выступали разные лекторы и политинформаторы, слушать некоторых из них было даже и интересно. Особенно тех, кто был из финнов и посещал Суоми. Их слушали, затаив дыхание. Выступали перед нами и “товарищи майоры” из местного КГБ. Один из них договорился до того, что, мол, они и мы, то есть журналисты, делаем общее дело. Это было слышать по меньшей мере забавно.
Меня также удивил тот факт, что некоторые писатели, журналисты или учёные с хорошими связями не только были очень недовольны участием в спектакле идеологического конформизма, но и охотно делились своей горечью с западным корреспондентом. Я помню, как один главный редактор объяснял мне свою позицию: «Очень сложно описать заседание парткома тому, кто на нем никогда не присутствовал. За пять минут до собрания люди будут шутить в коридоре, делать критические замечания, говорить о том, как плохо воюют арабы и как наша им военная помощь выбрасывается на ветер. Потом начинается заседание. Сигареты тушат. И те же самые люди поднимают руки в голосовании за осуждение Израиля и провозглашают победу арабов. Или кто-то разглагольствует о «третьем решающем годе пятилетки», и все будут с серьёзным видом торжественно слушать и повторять всё те же лозунги, зная, что они бессмысленны. Конечно это игра, но ты вынужден в неё играть».
Я знал городских интеллигентов, которые прямо выражали своё недовольство этим навязываемым им конформизмом, устраивая частные пародии на политсобрания, и высмеивали экстравагантные пропагандистские празднества, устраиваемые в Кремле по знаменательным датам. Тем не менее, многие русские, не верящие во всю эту пропаганду, удивлялись наивности американцев. Я помню, как слышал от одного русского, работавшего с советской делегацией на Конгрессе миролюбивых сил в Москве в декабре 1973 года, выражение удивления по поводу искреннего идеализма американских делегатов.
«Они воспринимают это так серьёзно, – говорил он. – Действительно верят, что могут что-то сделать и повлиять на политическое руководство. А мы все – циники, потому что знаем, что не изменится ничего. Я не хочу сказать, что американцам понравились все речи, пропаганду-то они раскритиковали. Они хотели больше практических дел. Но я хочу сказать: они ведь действительно верят в то, что могут делать политику. Неужели все американцы такие?»
Тот факт, что я услышал такое откровенное признание в разочаровании от высокопоставленного члена советского истеблишмента, выросшего в партийной семье, вызвал во мне желание узнать, во что же на самом деле верят советские люди. Были ли их антирежимные шутки свидетельством пассивного ухода от идеологии или просто способом безопасно выпустить пар? Был ли этот частный цинизм признаком фундаментального неверия или более ограниченным выражением раздражения жаргоном и претенциозностью советской общественной жизни без признаков коррозии твёрдой веры в систему? Интеллектуалы от истеблишмента, составляли ли они особую породу, совершенно отличную от, скажем, просто членов партии и их скепсис отражал скорее мнение узкого круга, чем более широкие настроения? Или же амальгама идеологии и лояльности включает в себя параллельно веру и неверие?
В конце концов, тот русский переводчик, который сказал, что русские не обращают внимания на помпезные партийные лозунги на зданиях, также твёрдо заявил: «Наш идеал, идеал социализма, народа, трудящегося на общее благо, намного лучше, чем ваша нацеленность на прибыль, даже если мы видим, что сейчас мы ещё далеки от этого идеала». Историк, который вспоминал полнейшее безразличие отдыхающих в Кисловодске к речи Брежнева, транслировавшейся по радио в парке, предостерёг меня: «Не воспринимайте этого как признак сильного разочарования Брежневым. Народ не слишком-то на него ворчит». Заводской бригадир, вспоминавший, как он «за шкирку» тащил рабочих на политинформацию и пересказывал анекдоты, которые травили рабочие, произнёс и такую вещь: «Рабочие могут шутить, критиковать, но только отдельных индивидуумов. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь обвинил партию или систему».
«Они могут рассказывать анекдоты про Хрущёва или Брежнева. – продолжил он, поправив очки и проведя натруженной ладонью по шевелюре – Могут даже нарисовать карикатуру с человеком с большим животом и густыми бровями (Брежнев) в стенгазете ***, или могут передразнивать манеру Брежнева говорить, словно у него картошка во рту. Рабочие знают, что им позволено по таким поводам высказываться смелее, чем интеллигенции и не боятся этого делать. Они знают, что нужны экономике. Проблемы они видят, но винят дирекцию завода и официальных лиц, никак не партию. А Ленин, несмотря на шутки о нём, остаётся вне критики. Всё, что он говорил, претворяется в жизнь».
***прим. перев. Х. Смит преувеличивает. Не могут, без серьёзного риска для карьеры. В тюрьму не посадят, времена не сталинские, но неприятности точно будут, если кто стуканёт, что портрет на карикатуре похож на Брежнева.
Конечно, никакой стереотип не применим к членам 14-миллионной компартии. Невозможно сравнить позицию коммуниста за шестьдесят, пробывшего в партии большую часть жизни, выросшего при Сталине, испытавшего романтический пыл первых лет и боровшегося за выживание при сталинском терроре тридцатых годов, с молодым коммунистом под тридцать, который сталинизма лично и не нюхал, а родился в уже сложившейся системе. Коммунисты средних лет, взрослевшие, когда Хрущёв развенчивал Сталина, имеют особый кругозор, они менее склонны к иллюзиям, нежели поколение старше и моложе. Мне также показалось, что чем дальше едешь от больших политизированных городов типа Москвы и Ленинграда и глубже в провинцию, тем более вероятен шанс встретить много простого народа с меньшими идеологическими претензиями, но, вероятно, с более подлинными идеалами. Партийные apparatchiki с их особыми привилегиями и политическим прагматизмом очень сильно отличаются от рядовых рабочих и крестьян, отбираемых для членства в партии.
Я помню, как однажды пополудни мы пили в поезде пиво с чёрным от загара строителем, коммунистом с Украины. Для него партия служила допуском к такой работе, как строительство Асуанской плотины в Египте, где за три года он сделал большие накопления в сертификатных рублях и право отоваривать их в специальных магазинах. Когда он вернулся, то накупил себе всяких предметов роскоши, включая «Волгу-седан», типа той, на которой ездят боссы. То есть членство в партии принесло ему материальную выгоду. В другой раз я посетил дом узбекского тракториста, осыпанного почестями Героя социалистического труда. Он тоже был членом партии. Но в нём было и нечто большее. Из него получился прямой, откровенный, простой крестьянин, который имел сильную веру в то, чем он занимается и в то что он и его товарищи совершили, в то, что происходило на его глазах: хлопковые поля, раскинувшиеся на полупустынной местности, известной под названием Голодная Степь. Социализм воздал ему почести – предоставил ему и его семье скромный, уютный домик. Сейчас он живёт лучше, чем даже мог мечтать в то время, когда приехал в этот, богом забытый угол Центральной Азии. Его вера была обращена в результаты, а не в лозунги и всё, что происходило за пределами его мира, его, казалось, не интересовало.
«Громадная масса народа, независимо от того, члены партии они или нет, не думают о идеологии, они просто принимают вещи такими, как они есть», – заметил один московский юрист. Это мнение я слышал много раз, в числе прочих от Геннадия, совхозного бухгалтера. Сам он растерял все иллюзии, но сказал, что его случай нетипичен, потому что он был человеком умственного труда. Простые люди, по его мнению, были достаточно умны, чтобы отличить пропаганду о советских достижениях в средствах массовой информации от правды. «Но они всё ещё верят в систему. – сказал он. – Они ничего больше не знают, и принимают её».
Среди интеллигенции, служащих, работников образования, учёных, хозяйственных руководителей и тех, кого зовут партийные apparatchiki, все те, кто теперь составляет большинство советской компартии несмотря на всю пропаганду по поводу того, что она является партией рабочего класса[11] мотивы и позиции различаются куда сильнее и скептицизм является куда более распространенным.
Под внешне непоколебимой поверхностью партийного единства, догматики – сталинисты стараются развернуть систему в одном направлении, тогда как прагматики-реформаторы пытаются уменьшить или свести на нет идеологическое воздействие и модернизировать советскую систему благодаря более рациональным методам планирования, управления, сельского хозяйствования, и порой даже ослабляя политический и культурный контроль или делая его более гибким. Но сила инерции и непреодолимая жажда партии к сосредоточению всей полноты власти в своих руках работают против этих реформаторов.
Человеку со стороны невозможно оценить идеологический настрой и верования простого народа, находящегося в сердцевине советской системы, и выносить о них обобщённые суждения. Но в частной обстановке советские люди, независимо от того, состоят они в партии или нет, говорят о потере задора, об усилении материализма и оппортунизма, о росте коррупции и моральном разложении.
«Когда ты слышал, как Хрущёв провозглашал: «Мы идём к победе коммунизма, ты мог с ним не соглашаться, но ты по крайней мере чувствовал, что он сам в это верит. – сказал один видный редактор. – Подумать только, он сам был на дне общества. Сделал выбор, присоединился к революционному движению, когда ещё неясно было, кто победит. Он рисковал. Ты чувствуешь, что он верил. Даже такой человек, как Суслов (глава партийной идеологии, сейчас ему за семьдесят), возможно верит. Но эти в Политбюро: Полянский, Мазуров, Шелепин, Гришин, ты чувствуешь, что они все – просто циники. Единственное, чего они хотят – это власть, ничего кроме власти».
«А как вы можете это ощутить?» – спросил я.
«Это – нечто такое, что ты просто чувствуешь. Слышишь, что они в своих речах говорят, смотришь на их манеры, вслушиваешься в голос. Всё это ими делается гладко, по привычке, но без чувств, без убеждений».
Русские часто смеются над попытками людей с Запада разделить партийных функционеров на либералов и консерваторов. Они настаивают на том, что властные клики, карьерные связи, семейные отношения и старые, прочно устоявшиеся соображения политической лояльности или соперничества являются куда более важными для того, чтобы предугадать течения политики партии, чем оттенки их якобы имеющихся политических предпочтений. Такие разделения делают КПСС похожей на Таммани Холл[12].
«Куда важнее знать, кто был с Брежневым в Днепропетровске или на целине в старые времена, чем то, является ли он консерватором или умеренным. – сказал один политолог, которому явно доставляло удовольствие препарировать политику государства. – Чей он человек? Брежнева? Косыгина? Кириленко? Суслова? Вот что считается».
Что же касается идеологии пропаганды, то несколько московских интеллигентов, имеющих друзей в аппарате ЦК КПСС, средоточии советской власти, говорили мне о случаях, свидетельствующих о загнивании среди даже таких карьерных коммунистов. Один учёный рассказывал, что директор его института, одного из важнейших в Москве, пошёл просить дополнительного финансирования в отдел науки ЦК. Он нарисовал довольно мрачную картину состояния науки в его сфере и закончил свой доклад словами: «дела у нас плохи», имея в виду дела в институте. Директор института был поражён, как рассказывал потом коллегам, тем, что услышал в ответ от члена ЦК яркое опровержение всех хвастливых высказываний официальной пропаганды: «А где у нас хороши дела?» Имелась в виду вся страна… После трудного конкретного разговора, директор института вышел оттуда в изумлении от реализма партийных функционеров: «Они не дураки. Они всё понимают».
Учёный сферы общественных наук рассказывал мне о своих друзьях в другом отделе ЦК, которые высмеивали между собой на работе политическую негибкость членов Политбюро. Один хорошо устроившийся советский журналист описал, как однажды прогуливался по лесу с высоким чином отдела культуры ЦК КПСС и тот стал в отчаянии рассказывать ему о коррупции в партии. «Возможно ли такое положение, что Папа и кардиналы церкви являются корыстными филистимлянами, а сама церковь – образец благочестия?» – вслух спросил этот чиновник. В других случаях манёвры предположительно умеренных, реалистически мыслящих партийных чиновников странным образом напоминали некоторых американских официальных лиц во время вьетнамской войны. Они шли на компромисс со своим частным мнением и таили его, надеясь на то, что политика станет более умеренной. За исключением того, что здесь, в Москве, нет ни конгресса, нет ни прессы, куда можно что-то слить, нет общественного мнения и меньше шансов повлиять на позицию верхов.
Имеющие хорошие политические связи москвичи говорили о невидимом, но различимом расколе внутри структуры ЦК: на одном уровне были лидеры, которые держат ключевые властные позиции, на другом – aппаратчики, служащие помощниками людей во власти, но заслужившие репутацию слишком умных, слишком образованных для того, чтобы им были доверены высшие посты. Три разных человека, пристально наблюдающих внутренние политические манёвры, сказали мне, например, что, когда в Политбюро образуется вакансия на высшем уровне, они обычно обращают свои взоры к провинции, а не продвигают москвичей из когорты карьеристов известных тем, что они «слишком умные».
В брежневский период в Политбюро пришёл Динмухамед Кунаев (фото), партийный босс из Казахстана (и друг Брежнева). Константин Катушев, горьковский партийный босс, был отобран для того, чтобы стать национальным секретарем[13] партии по отношениям с руководящими компартиями, Владимир Долгих был переведён из Красноярска, чтобы стать национальным секретарём по тяжёлой промышленности, Михаила Соломенцева взяли из Ростова и сделали премьером русской республики. Мне сказали, что между партийными технократами с их научными степенями и руководителями отделов ЦК, взобравшихся по ступенькам партийной иерархии будучи простыми организаторами и протеже какого-либо влиятельного партийного патрона, существует практически классовая ненависть. Один писатель рассказал мне о том, как его друзья из ЦК называли своего начальника отдела «политическим неандертальцем» и «колхозником из провинции», смеялись над его пролетарской привычкой носить под пиджаком свитер или пуловер вместо белой рубашки с галстуком и, тем не менее, буквально вытягивались по стойке «смирно», когда он входил в их кабинет. «Им нужно было показывать ему своё уважение, – сказал писатель. – ведь от этого человека зависело, какое назначение они получат, поедут ли в загранкомандировку, улучшат ли свои квартирные условия». КПСС учит членов быть лояльными своему руководству намного эффективнее, чем это делает Уотергейтский Белый Дом Ричарда Никсона. Один учёный объяснил мне, на чём основываются его контакты с партийными кругами: «Человек со своими собственными идеями будет испытывать трудности, потому что суть игры состоит в том, чтобы понимать, чего хочет начальство, а ещё лучше – предугадывать его желания. Для работы плохо иметь репутацию человека, с которым трудно работать из-за того, что он много знает».
Вместе с тем, как заверил меня один, уверенно идущий по партийной линии вверх амбициозный партийный журналист, которого я встретил в Мурманске, лояльность хорошо вознаграждается. Его собственным ощущением было, что те функционеры, которые становятся местными руководителями благодаря связям, часто оказываются ни на что не годными. «Они – водопроводчики в душе,- саркастически заметил журналист. – но, если только с ними не случится скандал типа любовной интрижки с дочерью секретаря обкома, их не выгонят с работы. На их заводе, в их театре дела могут идти из рук вон плохо, но «водопроводчика» просто переводят на другую работу, руководить симфоническим оркестром или колхозным рынком. Если это партиец, то его никогда не устраивают на должность ниже директорской. Вот так работает наша система».
И тем не менее, спустя всего несколько минут, тот же самый молодой человек приятной наружности, хорошо одетый, с явно выраженным вкусом к ярким галстукам, любитель хорошеньких девушек, заговорил о своём продвижении по службе, о прекрасном для своих 30 лет посте, который он уже занимает и его слова о том, что «партия всё контролирует» звучали уже в положительном ключе, как и то, что у него тоже имеются «хорошие друзья». То есть элементы Таммани Холла привлекали и его. Именно вот этого приземленного коэффициента почтовой политики часто недостаёт в абстрактных представлениях о типичном советском коммунисте.
Однажды, ближе к концу встречи в верхах Брежнева и Никсона в Ялте, я беседовал с высокопоставленным советским журналистом, который достаточно повидал Запад, и в ходе своей карьеры много общался с иностранцами для того, чтобы время от времени позволить себе риск откровенного суждения. Он говорил о войне и вспоминал, что вступил в партию, когда патриотические чувства были высоки, а я спросил его, почему, по его мнению, люди вступают в партию сейчас.
«Они присоединяются к идеологии», – сдержанно ответил он. Я скептически посмотрел на него, разочарованный таким штампованным ответом.
«Что же значит для вас «идеология?»
«Для меня? Для меня она означает обещание будущего рая. – добавил он с кривой усмешкой, как бы нарочно обесценивая первый ответ. – Она означает справедливое общество равных с равными возможностями для всех. Означает минимум работы и много времени для каждого делать то, что каждому нравится». Он сделал паузу, посмотрел на меня, достал сигарету, но потом решил продолжить, прежде чем закурить: «Конечно, это звучит идеалистично по сравнению с политикой, которую мы наблюдаем каждый день. Наши люди видят вокруг себя всевозможные ошибки, недостатки и склоки из-за пустяков. Но они думают: «Ладно, через десять-двадцать лет настоящая линия партии возьмёт верх».
Кто-то подошёл, и наш разговор прервался, но, когда нам снова никто не мешал, я вернулся к теме идеализма, потому что помнил, что раньше этот журналист уже упоминал что-то в связи с американской молодёжью и войной во Вьетнаме и говорил, что считает американскую молодёжь бóльшими идеалистами, чем поколение своих взрослых детей.
«Идеалисты есть и в вашей стране, и они пытаются строить лучшее общество, – сказал я. – Но исходя из собственного опыта, я пришёл к выводу, что настоящие идеалисты находятся вдалеке от Москвы, в таких местах как Сибирь или Мурманск. А в Москве я вижу много циников, много оппортунистов, много людей, думающих о себе.
«Вы абсолютно правы, – сказал он немного ворчливым тоном, – в Москве цинизма больше. Люди более материалистичны. Вы напомнили о том, как одна молодая француженка сказала мне однажды: «Мы не любим вас, чехов и русских, потому что вы хотите тех самых материальных благ, которые мы отвергаем». И это правда. Наши люди теперь – материалисты. Но вы должны понять почему. После революции прошло 56-57 лет. Люди знают, что минуло полстолетия, и теперь говорят: «Мы понимаем про революцию, гражданскую войну, войну с нацистами, коллективизацию, первые пятилетки и жертвы, которые требовались. Понимаем всё это, но как насчёт ваших обещаний? У меня только одна жизнь, да и та короткая. Дайте мне что-нибудь для меня лично. Не всё же для будущего!» Поэтому революционный запал слабеет. И это естественно так много лет спустя».
Потом он перевёл разговор на Уотергейт[14], в тот момент скандал был в разгаре, и я сказал, что это дело было болезненным для американцев, и продолжил: «Но я думаю, что скандал – это хороший знак, свидетельство того, что в Америке есть не только проблемы, но и подлинный идеализм, и он работает. На самом деле, приехав в Россию, я был удивлён тем, что нашел здесь циничное в целом общество, и в сравнении с ним американское общество не так пропитано цинизмом, оно скорее идеалистичное».
Он посмотрел на меня, задумчиво кивая в знак согласия, но какое-то время ничего не говорил. Потом вдруг удивил меня, сказав: «Я люблю Америку за её идеализм», после чего быстро сменил тему.
Было бы ошибочным считать, что такая позиция является типичной для видных партийных журналистов. Я не знаю, что типично. Я знаю, что это было выражение подлинных чувств, проявившееся в частном общении у одного журналиста довольно либеральных взглядов. На противоположном краю находятся куда более популярные взгляды, проецируемые Юрием Жуковым, начинающим седеть консервативного пропагандистского ратника холодной войны из «Правды» с одутловатым лицом, который ближе всех остальных пропагандистов подошёл к правдивому исполнению роли истинно верующего.
Он является московским двойником Джо Олсопа[15], которого часто гневно цитирует в качестве доказательства опасного влияния «американских правых кругов». В ходе постоянных передач, ведущихся из его уставленного книгами кабинета, Жуков, человек из середины 1960х, имеющий две уютных дачи, большую квартиру в центре Москвы и машину с личным шофёром, часто позиционируется как рупор твердолобых советских консерваторов.
Буквально перед тем, как Москва начала глушить «Голос Америки», он выдал телезрителям предупреждение о вреде прослушивания иностранных передач, являющихся идеологическими диверсантами, использующими родной язык русских для распространения ложных слухов. Надо отдать ему должное, что в период расцвета советско-американских торговых отношений, он однажды попытался поправить широко распространенное среди советских людей мнение о том, что американский ленд-лиз состоял исключительно из свиной тушёнки, перечислив количество танков, грузовиков, джипов и другого оборудования, посланного американцами. Но более известен он был как человек, находившийся на острие пропаганды в поединке с Западом.
После вторжения в Чехословакию в 1968 году, Жуков был главным рупором, вещающим об опасностях «чехословацких контрреволюций», и делавшим язвительные замечания в адрес югославского лидера Иосифа Броз Тито. В ходе долгих дипломатических маневров, предшествовавших созыву Совещания по вопросам европейской безопасности[16], Жуков обвинил Запад в попытках шантажа Москвы и её союзников с тем, чтобы та, в качестве платы за созыв большого совещания «Восток-Запад», ею продвигаемого, открыла свои границы «империалистическим» диверсиям. Одним махом он обвинил большинство ведущих западных газет: «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», «Лос Анджелес Таймс», лондонские «Таймс» и «Дэйли Телеграф», «Монд» и «Фигаро» во Франции и «Вельт» в Западной Германии в ведении «яростной кампании» против разрядки. Некоторым его коллегам по «Правде» было, по их словам, неловко за этот пассаж.
С выходом в свет «Архипелага Гулаг» Александра Солженицына, Жуков провозгласил себя рупором советского молчаливого большинства и стал зачитывать возмущённые письма читателей, которые ответили на книгу с таким же чувством нутряного патриотизма и праведного гнева, которое испытывали некоторые американцы по отношению к движению противников войны во Вьетнаме. После этой атаки на «Гулаг» он пригласил западных корреспондентов к себе почитать эти письма. Он стал читать их вслух, переходя от русского к английскому с грубым акцентом, но достаточно адекватному. Вопрос о том, читал ли он сам «Гулаг» Жуков пропустил, но высказал сильное противодействие попыткам Солженицына вернуть к жизни спор о сталинизме. Он сказал, что самые злые письма он нам не стал зачитывать, чтобы его не обвинили в нападках на Солженицына и физика Андрея Сахарова. На чей-то вопрос, получал ли он письма в поддержку этих двух людей Жуков ответил: «К сожалению, нет». «Их, наверное, послали в «Нью-Йорк Таймс». Перед тем, как мы собрались уходить, он сфотографировался со всеми нами. Два дня спустя, Жуков позвонил Джону Шо из «Тайм» и спросил, есть ли у него «Гулаг», потому что хотел бы одолжить почитать. Шо отдал ему экземпляр книги.
Однако самая яркая встреча у меня произошла случайно однажды поздно вечером на вечеринке, с одним молодым аппаратчиком, который вначале напомнил мне эдакого молодого самоуверенного американского политика, имеющего свои собственные мысли, но противоречивые позиции которого, в конце концов, помогли мне мысленно собрать головоломку из множества элементов и понять, что же движет профессиональным коммунистом. Володя был человеком нового поколения, высоким, симпатичным широкоплечим блондином с классической славянской внешностью и подкупающим шармом, из которого в Америке вышел бы отличный страховой агент или политик. Мы говорили с ним уже после того, как большинство гостей разошлись. До этого за столом много пили и рассказывали анекдоты. Сам Володя пришёл позже и пропустил разгар пьянки, но, когда осталось всего несколько человек, кто-то уговорил его потравить анекдоты. Наряду с репутацией отличного докладчика на партсобраниях, он слыл хорошим рассказчиком анекдотов. И, буквально в течение нескольких минут, он эту репутацию подтвердил.
Одной из тем анекдотов была коррупция в партии. Первая история рассказывала о двух секретарях парткома, только что собравших партвзносы с членов партии и идущих в вышестоящую контору, чтобы сдать деньги. По пути один из них предлагает заскочить в закусочную и пропустить по рюмочке водки. Одной рюмкой дело не ограничилось, на столе появились zakuski, потом снова пили, заказали бутылку вина, другую, обед, коньяк. Под конец пиршества счёт был таким, что они спустили не только все свои деньги, но пропили и все партвзносы. Когда уходили, один коммунист заметил, обращаясь к другому: «Не понимаю, а на что же беспартийные пьют?»
Анекдот всем понравился, особенно если принять во внимание то, что его рассказывал член партии, да и был он единственным коммунистом в компании. Всем, за исключением Володиной жены, которая переживала из-за того, что он рассказывает антипартийные анекдоты, да ещё в присутствии иностранного корреспондента. Но Володя был парнем гордым и хотел показать, что ничего не боится, хотя и попросил кого-то включить радио погромче, прежде чем продолжил травить байки. Все налили и выпили ещё по одной, и он начал рассказ о коррупции в советской Грузии, где вот уже два года шли реальные чистки. Все знали про правительство и партийных функционеров с их построенными нечестным путём особняками, любовницами, многочисленными автомобилями и нелегальным бизнесом. Володя нарисовал прекрасную сцену частного банкета, на который партийные бонзы собрались за столом, уставленным изысканными дорогими блюдами, несколькими сортами водки и грузинским коньяком. Тамада попросил разрешения говорить и провозгласить тост за здоровья партийного босса.
«Хочу предложить тост в честь Автандила Буавадзе, – начал Володя с многообещающей усмешкой, – но не потому, что у него 4 дачи, потому что, слава богу, никто из нас не ночует под открытым небом. Я хочу, чтобы вы выпили за Автандила Буавадзе не потому, что у него пять «Волг», потому что к счастью, никто из нас не ходит пешком. Я хочу, чтобы все выпили за Автандила Буавадзе, но не потому, что у него есть жена и три любовницы, потому что, слава богу, мы все тут не холостяки. Я поднимаю тост за Автандила Буавадзе, но не потому, что у него заначены 10 000 рублей в банке, потому что, слава богу, никто из нас на одну зарплату не живёт. Я хочу выпить за Автандила Буавадзе, потому что он – настоящий коммунист!»
Володя рассказал очень хорошо, делая паузы перед каждой следующей фразой, чем привёл в восторг всех окружающих. Затем понемногу он отошёл от амплуа рассказчика анекдотов, и чуть позже я ухитрился спросить у него, почему он вступил в партию, имея хорошее техническое образование. Ему ещё не было тридцати, а он уже занимал важный пост партийного организатора.
«Скажем так, у меня есть друг, – ответил он, как бы объясняясь. – Мы закончили один и тот же институт. У нас были одинаковые отметки, и мы получили похожие работы. Я – в партии, а он – нет. Наступает время продвижения по службе. Как вы думаете, кого выберут из нас двоих?» Он подождал, пока я кивну в его сторону и сказал: «Вот почему я вступил в партию».
«А как насчёт идеологии?» – спросил я. Радио теперь играло громко, и гости разговаривали.
«Никто в идеологию больше не верит, – ответил он. Она никому не нужна». Затем, почувствовав, что переборщил, он немного отыграл. «Ну, может, кто и верит. Но таких немного».
«А зачем вы – то партии нужны с таким мировоззрением?»
«Потому что она знает, что будет держать тебя с момента, как ты вступил. Если ты не член партии, то можешь иногда отказаться от выполнения их требований. Можешь не выполнить поручения, если оно тебе не нравится. Но если вступил, то должен делать то, что скажут. Дисциплина, понимаете ли».
«Ну а вы сам какие чувства испытываете по отношению к идеологии?»
«У меня репутация очень хорошего знатока марксизма-ленинизма, – сказал Владимир с улыбкой. – Я ещё в институте этот предмет хорошо проштудировал. Когда вступал в партию, ответил на все вопросы без запинки. Когда выступаю, то моя речь звучит как надо. Но то, что я говорю и что я на самом деле думаю – это две разные вещи».
Мы с ним прошлись по изгибам и поворотам «партийной линии» и, словно передо мной стоял западный политолог, он подчеркнул, что сколько бы раз линия партии не менялась, она всегда называлась «ленинский курс».
«Во времена Ленина, партия верила в то, что спускал вниз Ленин. Во времена Сталина – в то, что изрекал Сталин. В эпоху Хрущёва истиной были слова Хрущёва, в брежневские времена партия верит в то, что говорит он. И всё это «ленинский курс», даже если Хрущёв развернул его на 90 градусов по сравнению со сталинским и так далее. Единственное, что можно сказать о ленинском курсе – это то, что он водит по кругу».
Последняя фраза означала шутку, которая была в ходу в партийных кругах. Жена Володи снова начала волноваться и подошла, чтобы увести его домой. Но Володя разошёлся и хотел продолжать разговор. Он обожал быть партийным оракулом в своей компании. А больше всего он хотел подтвердить репутацию независимого мыслителя. «Я мыслю, следовательно, существую». – произнёс он в какой-то момент. Его раздражало, что партийные инструкции призывали вербовать в партию больше рабочих и меньше интеллигентов, потому что считал, что интеллектуалы могут сделать её более либеральной. Он сказал, что читал «Архипелаг Гулаг» и верил в то, что Солженицын написал о сталинских лагерях. Его беспокоило, что в Советский Союз возвращаются настроения 1931 года, когда Сталин проводил коллективизацию, а люди должны были подчиняться. Он предлагал в качестве рецепта гибкость и модернизацию системы. Но с течением времени, почти незаметно, его тон начал меняться. Несмотря на все рассказанные им циничные анекдоты, постепенно, медленно, становилось ясно, что он был верующим в коммунизм в каком-то своём, особом смысле.
«Если бы у меня была возможность, я бы изменил всё на 45 процентов, то есть почти наполовину». – доверительно сказал он. «Всё пошло не так в 1920-м году…»
«В 1918-м» – возразил один из гостей, до этого молчавший и только слушавший.
«Нет, в 1920-м, – настаивал Володя. – когда Ленин начал понемногу терять контроль. До этого всё было нормально. Революция, гражданская война. Потом всё пошло наперекосяк. Если бы я был в то время там, то согласился бы с тем, что после революции нам нужен был один большой коллектив». Он сжал руку в кулак. «Для того, чтобы держать страну в силе. Иначе мы бы этого не сделали. Но теперь-то ситуация другая. Нам нужно развиваться иначе, дать людям больше возможностей».
Вот таким лёгким и шутливым тоном он провозгласил свою лояльность и начал говорить в духе: «что я сделаю, когда получу пост в Политбюро».
Его друг Саша, будучи намного большим либералом, и имея куда меньшие амбиции, чем он, пришёл в ужас от его слов и стал его корить за стремление к власти, которое может его сгубить. «Володя, я не могу слышать эти ужасные слова о том, что ты когда-либо хочешь быть в Политбюро. Если ты туда попадёшь, я тебя пристрелю». Это прозвучало в стиле разговора школьников, но им обоим было под тридцать и оба были вполне серьёзны.
«Нет». – холодно возразил Володя. «Я не дам этому случиться. Запомню твои слова и сделаю так, чтобы ты не мог до меня добраться».
Это был довольно отрезвляющий момент, эдакий резкий переход от шуток и философствования к угрозе другу. Он длился недолго, но настроение у Володи изменилось. Он стал рассказывать о том, что знает, как происходит на самом деле секретное партийное расследование коррупции в Грузии и о тайных и открытых судах над главными фигурантами. Когда я усомнился в точности некоторых сведений, он пренебрежительно отмахнулся от меня, обращаюсь к другу: «Саша, ты же знаешь источники». Я предположил, что он имеет в виду внутреннюю партийную информацию, что Саша подтвердил кивком, но Володя решил оставить эту тему. Мы перешли к разрядке и торговым отношениям с Европой. Постепенно на поверхность вышла гордость Володи за мощь его страны.
«Немцы», – сказал он, – «Не ваши немцы, а наши, попытались как-то нам угрожать по поводу природного газа.
«Какого газа, когда?» – спросил я.
«О, так вы не знаете про газ?» – осведомился он, весь лучась гордостью от сознания приближенности к верховной информации. Его жена снова забеспокоилась, но он успокоил её словами: «Они об этом не знают». Потом вытащил из пачки сигарету и продолжил.
«Вы в курсе, что мы поставляем в ГДР (Восточная Германия) газ для их промышленности. Мы им продаём, скажем, за 43 копейки, а у них покупаем товара на рубль. Экономически мы теряем. Но это – не экономика, а чистая политика. Мы держим их своим газом. Они нам сказали: «Для развития нашей экономики нам нужно, чтобы вы увеличили ежегодные поставки газа вдвое». А мы им говорим: «Мы можем увеличить, но не настолько, насколько вы хотите». Ну, они и говорят, что купят газ у ваших немцев, которые тоже покупают его у нас. Другими словами, наши немцы угрожали нам через ваших немцев, но угрожать нам они не могут, потому что у нас есть, – тут он начал вращать руками воображаемую заглушку газовой трубы, – у нас в руках – краник. Очень полезно иметь краник в своих руках. Теперь у нас краники от обеих Германий. Чем больше они берут, тем больше от нас зависят. То есть они нам пригрозили, немцы, а для нас эта угроза – пустяк. Мы чуть притормозили поставки, и они поняли, что это значит».
Совершенно очевидно, что это была версия, которая озвучивалась на внутренних партийных собраниях. Володя перешёл к тому, как Советский Союз решил вопросы с Венгрией, Польшей, а также с Чехословакией. «Только три раза Восточная Европа попыталась создать нам проблемы. – сказал он. – Однажды – Польша, когда пришёл Гомулка (фото) [17]. Про немцев я вам только что рассказал. Потом – Чехословакия. Все мы знаем, чем это кончилось».
«Как насчёт Венгрии в 1956 году?» – спросил я.
«Это был другой вид угрозы». – ответил он, но не стал развивать тему.
Логики я не увидел, но заметил, что в его лице рука об руку шли цинизм и анекдоты о коррупции с внешне искренним желанием реформ, и что он был молодым человеком, гордым приобщением к realpolitik, движимым личными карьерными амбициями, жаждой власти и влияния. Человеку льстило чувство превосходства и сознание приближенности к инсайдерской информации, которую ему предоставляло положение партийного функционера и карьериста. Он верил в корни и цели революции и, хотя считал, что партия сошла с пути под Сталиным, был невероятно горд сильной нацией, которую выковал Сталин и империей, которую тиран собрал под щитом Московии. Он был готов выполнять указания партии по мере того, как поднимался по ступеням роста, если не мог использовать свои партийные связи, чтобы избежать какого-либо неприятного назначения. И был готов постоянно повторять лозунги идеологии, неверие в которую открыто провозглашал. В действительности он бравировал своим мастерством маскировки личных взглядов и репутацией умелого партийного трибуна. В сущности, это был идеал человека, принадлежащего организации. Свой цинизм и либерализм он приберегал для себя и близких друзей. Я мог представить, как он с годами матереет в качестве партийца: его неверие подчиняется амбициям, его националистическая гордость будет расти вместе с тщеславием, подогреваемым позицией привилегированного инсайдера, и в какой то мере, угрозой запомнить совестливые призывы друга, который счёл его амбиции слишком пугающими.
Для Володи и для некоторых советских интеллигентов, с которыми я встречался, наиболее существенным советским жестом является тот, который называют fig v karmane – Слово «fig» означает непочтительно вставленный в сжатом кулаке между вторым и третьим пальцами большой палец, означающий «накося выкуси» или «перетопчешься» или куда более грубые варианты, в зависимости от энергичности этого жеста и обстоятельств его показа. Но «v karmane» значит в кармане брюк, другими словами скрытно от других, тайно, частным образом. Стремление к протесту перекрывается таким образом страхом и конформизмом, то есть протест, фигурально выражаясь, прячется в карман.
Таким образом, вера или неверие в идеологию не является слишком уж важным обстоятельством, коль скоро человек подчиняется идеологии, а не бросает ей открытый вызов. Система берёт верх вместе с идеологическими ритуалами, призванными её утверждать и увековечивать.
[1] В 1973 году преступник умудрился проникнуть в траурный зал с самодельным взрывным устройством под пальто. В результате взрыва погиб сам злоумышленник, а также супружеская пара, приехавшая из Астрахани. Ранения получили несколько детей. Личность террориста так и осталась неустановленной. Были найдены лишь обрывки документов, из которых следовало, что ранее он был осужден на 10 лет лишения свободы.
[2] Это неверно, в простых домах красных уголков не было. Не припомню я такого уголка и в институтских зданиях. – прим. перев.
[4] Я мог бы написать, разумеется, «революционные отряды», так как формально «красные» появились в 1918 году, с образованием РККА (Рабоче-крестьянской Красной армии), но у Хедрика употреблены слова red troops, а из перевода, как из песни, добросовестный переводчик не должен выкидывать слов – прим. перев.
[6] Здесь Х.С. немного ошибается. Экскурсии и турпоездки такого рода назывались «По ленинским местам». В оригинале Хедрик говорит про «ленинский путь» или, если угодно: «тропу Ленина», (On the Leninist path)
[8] Хедрик Смит употребляет термин armored railroad car, но на самом деле Ленин приехал в Россию вместе с 29 другими пассажирами в вагоне простого поезда, причём даже не «пломбированном», как писали впоследствии. Просто в вагоне были закрыты три двери из четырёх. прим. перев.
[9] Обе песни из репертуара американского певца Пола Саймона, причём в «Сесилии» не совсем приличный текст содержание, которое пропустили цензоры. У меня была эта пластинка. прим. перев.
[10] автор употребляет термин poll-watchers, что, конечно, совершенно не соответствует сути. На самом деле таких, как Виталий, называли «агитаторы» – прим.перев.
[11] Выходящий раз в две недели журнал «Партийная жизнь», писал в номере от 13 июля 1972 года, что 14.8 миллионов членов партии на 14,7% состоят из колхозников, 40.7% – рабочих, и 44,6 «служащих» (от «белых воротничков» и выше). Но, как мне сказали в частной беседе партийные официальные лица, долю рабочего класса преувеличивают, потому что член партии считается «рабочим» в течение всей своей партийной карьеры, если вступил в партию в таком статусе. Так, к примеру, Брежнев и многие другие партийные руководители всё ещё числятся рабочими, хотя давно уже не относятся к рабочему классу (прим. Хедрика Смита).
[12] (Tammany Hall) – распространившееся название политической организации Демократической партии в Нью-Йорке, возникшей на основе созданного в 1789 Общества св. Таммани (по имени легендарного индейского вождя). В 1808 Общество построило в Нью-Йорке свой зал, названный “Таммани-холл”. В дальнейшем оно превратилось в политическую машину для проведения на выборные посты кандидатов Демократической партии. Известны многочисленные случаи подкупа, гангстеризма, казнокрадства со стороны боссов “Таммани-холла”, в течение многих лет державших в своих руках органы управления в городе и штате Нью-Йорк.
[13] разумеется, я в курсе, что правильно должность называлась «Секретарь ЦК КПСС по…» и можно было бы писать подробно, например, что должность Катушева звучала так: секретарь ЦК КПСС по связям с соцстранами, странами – членами СЭВ, странами – членами Варшавского договора, а русская республика – это РСФСР, но я счёл необходимым сохранить стиль автора. прим. перев.
[14] Уотергейтский скандал — политический скандал в США 1972—1974 годов, закончившийся отставкой президента страны Ричарда Никсона. Единственный за историю США случай, когда президент прижизненно досрочно прекратил исполнение обязанностей.
[15] Джозеф Олсоп (Joseph Alsop), обозреватель газеты «Нью Йорк геральд трибьюн», близкий друг президента США Джона Кеннеди
[16] Прежнее название Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, крупнейшей в мире региональной организации, занимающейся вопросами безопасности и объединяющей 57 стран, расположенных в Северной Америке, Европе и Центральной Азии.
[17] Владислав Гомулка (1905-1982) — польский партийный и государственный деятель, генеральный секретарь ЦК Польской рабочей партии в 1943—1948, первый секретарь ЦК Польской объединённой рабочей партии (ПОРП) в 1956—1970. В конце 1970, пытаясь решить экономические проблемы, правительство объявило о повышении цен на продовольственные товары и энергоресурсы. Начались волнения, в результате которых Гомулка вынужден был уйти в отставку
Москва готовится к войне и задраивает люки: солдаты строят заставы, а военные машины заполонили улицы в преддверии ожидаемого в течение нескольких часов прибытия российских сил ополчения Вагнера.
По сообщениям, на Москву движутся 5 000 бойцов Вагнера, которые сегодня вечером приближаются к Липецку. По сообщениям, в распоряжении командира “Вагнера” Евгения Пригожина в общей сложности 25 000 человек, и еще 5 000 из них находятся в Ростове-на-Дону – южном городе, ключевом в войне России в Украине, который, по словам Пригожина, он взял под свой контроль. По слухам, колонну, движущуюся к Москве, возглавляет старший командир Вагнера и неонацист Дмитрий Уткин. Источник сообщил, что план Вагнера в Москве заключается в том, чтобы занять позиции в густонаселенном районе.
После указа вокруг российской столицы был введен ряд ограничений, людям было предложено воздержаться от поездок по Москве. Ночью Пригожин инициировал военный переворот против Путина, в результате которого группа захватила ключевые города и угрожала президенту, который назвал их “предателями”.
Путин обратился к российскому народу в субботу, предупредив, что военный лидер нанес ему “удар в спину”, после чего Москва перешла на режим оцепления, а войска окопались, готовясь к обороне города. Пресс-секретарь российского президента заявил, что Путин по-прежнему находится на работе в Кремле и не покидал Москву. Однако два президентских самолета были замечены летящими из Москвы в направлении Санкт-Петербурга. Сообщалось, что самолет отключил свой транспондер, чтобы не быть отслеженным по маршруту.
Дальше извольте читать на английском. A Russian soldier mans a machine gun post in the south of Moscow, ahead of the expected arrival of Prigozhin and the Wagner troops
Российская “инфлюенсерша” рассказала о том, как она чуть не умерла от осложнений после операции по уменьшению губ, в результате которой ее рот распух и стал в два больше.
22-летняя Картье Бугатти из Самары в Поволжье едва не умерла от осложнений после процедуры у косметолога, сообщают российские СМИ. Сильно исхудавшая мать одного ребенка, настоящее имя которой Кристина Вишнивецкая, обратилась к косметологу, чтобы уменьшить свои огромные губы, но все быстро пошло наперекосяк. По словам Кристины, ее губы и щеки увеличились более чем в два раза после того, как у нее возникла аллергическая реакция на лекарство, которое ей дали. По сообщениям, журналистке назначили Лонгидазу – иммуномодулирующее лекарство с противовоспалительными свойствами.
Русские славны тем самым, за что иностранцы их бранили – за слепую и безграничную преданность воле монарха даже когда тот в своих безумнейших порывах топтал ногами все законы справедливости и человечности.
«Что изменилось для вас теперь, когда у Америки новый президент?», – спросила меня в Киеве пытливая гид Интуриста, когда стало известно, что Ричард Никсон был вынужден оставить пост из-за уотергейтского скандала.
«Раньше у нас был нечестный президент, а теперь – честный. – ответил я. Разница большая».
«Нет, я имею в виду лично для вас, как журналиста. – настаивала она. – Теперь, когда президент сменился, вас отзовут в Америку?
Вначале я не понял хода её мыслей, но, когда мы разговорились, до меня дошло. Эта хорошо образованная молодая женщина, говорившая по-английски, исходила из советского опыта. Она знала, что старший вашингтонский корреспондент «Правды» обязательно должен быть коммунистом, отобранным партией и пользующийся её доверием. Поэтому она предположила, что заведующий редакцией «Нью Йорк Таймс», которую многие советские коллеги считают точным соответствием газеты «Правда», должен иметь связи в Белом доме Никсона. И, поскольку фракция Никсона только что осталась не у дел, то я тоже должен быть в незавидном положении.
Начальство притворяется, что платит нам зарплату, а мы притворимся, что работаем.
Поговорка советских рабочих в 1970-е
«В каждую десятидневку месяца темп работы разный, – говорит Рашид, крепкий рыжий бригадир из Узбекистана, объясняя мне, как идут дела на Ташкентском тракторном заводе. – Знаете слова: spyachka, goryachka и likhoradka?»
Я знал, что буквально эти три слова приблизительно означают зимнюю спячку зверей, жаркое время и состояние воспалённого больного, но не сразу связал их с заводом, поэтому отрицательно покачал головой. Рашид усмехнулся моей наивности и провёл мозолистой рукой по щеке.
Карикатура из советского журнала “Крокодил”.
«Эти названия мы даём трём «декадам», десятидневным периодам, на которые делится каждый месяц, – продолжил он. – В первую декаду все спят, во вторую усиленно трудятся, а третью декаду темп работы становится бешеным». Рашид сделал паузу, чтобы я усвоил его слова, и продолжил: «Темп работы зависит и от дня получки. Обычно таких дня в месяце два: первый между 15 и 20 числом, а второй – в первые дни следующего месяца. За два-три дня до получки все находятся в состоянии предвкушения праздника, и на работу никто не настроен. А два-три дня спустя люди опохмеляются.
Хотя Тим еще в 2006 году насовсем переехал из США в Россию, русские до сих пор не перестают спрашивать, как он мог так поступить. Чтобы ответить всем и сразу, он написал книгу. Вот уже 17 лет этот парень из Кливленда (штат Огайо) живет в Москве. У него русская жена и двое детей, он прекрасно говорит по-русски (хотя и с акцентом) и счастлив в России. Тим работал радиоведущим на «Маяке» и политическим аналитиком в RT, а теперь ведет видеоблог о путешествиях «Самый русский американец» и уже объездил полстраны. В 2018 году он получил гражданство РФ.
Один из последних по времени его клипов на Ютьюбе
Но каждый раз, когда он банально заходит в магазин купить пирожок или едет в поезде, его непременно спрашивают, откуда он, и каждый раз очень удивляются его выбору. Тима очень огорчает, что в массе своей жители России не ценят того, что они имеют. Почему-то русские думают, что в Америке настоящий рай и живут там сплошь богатые люди с большими домами и машинами.
Две молодые женщины идут по нью-йоркской улице, едва сбавляя шаг, чтобы улыбнуться в камеру.
Одна из них немного не в фокусе, но ее лицо – и лицо ее подруги – безошибочно узнаваемы. И это леденяще. Женщина справа – российская бриджистка Мила Антонова, женщина, которая, как утверждается на этой неделе, была любовницей миллиардера, соучредителя Microsoft Билла Гейтса, а также соратницей и финансовым бенефициаром покойного финансиста и осужденного сексуального преступника Джеффри Эпштейна. Однако сенсационной эту фотографию делает присутствие на ней огненноволосой женщины слева. Это не кто иная, как скандально известная московская шпионка Анна Чапман.
С того момента, как Анна Курникова ступила на корт Уимблдона в 1997 году в возрасте всего 16 лет, она стала известна во всем мире. Ее внешность супермодели и упорство на теннисном корте привели ее к мировой славе.
Российских туристов встретили протесты, когда их самолет приземлился сегодня в Тбилиси. Орда разъяренных протестующих окружила аэропорт грузинской столицы в 13:20 по местному времени , чтобы встретить рейс A4851 авиакомпании Azimuth Airlines – первый туристический самолет из Москвы за последние четыре года.
Правительство Грузии приветствовало возвращение прямых рейсов из России, которые были приостановлены Путиным в одностороннем порядке после антикремлевских протестов в Грузии в 2019 году, но внезапно восстановлены 15 мая. Управление гражданской авиации недавно разрешило ежедневные рейсы в Москву и обратно, несмотря на всеобщее возмущение, причем правительство Грузии утверждает, что этнические грузины, живущие по другую сторону границы, только выиграют от этого. Многие из протестующих держали плакаты, на которых были начертаны слова “Российский самолёт – иди нахуй!”. Другие держали громкоговорители, которые повторяли один и тот же лозунг – дань уважения легендарным украинским солдатам на острове Змеиный, которые на второй день войны не поддались требованиям путинского военного корабля, произнеся вызывающую фразу.
ПОЛЯК ПАПА РИМСКИЙ И ПОДЪЁМ ДВИЖЕНИЯ «СОЛИДАРНОСТЬ»
В течение сорока лет все вызовы коммунистическим однопартийным государствам, созданным в Восточной Европе после Второй мировой войны, успешно сдерживались. Противники этих режимов обычно чувствовали себя слишком бессильными, чтобы организовать какую-либо видимую оппозицию им. В редких случаях, когда выживание однопартийного государства казалось под вопросом – в Венгрии в 1956 году и в Чехословакии в 1968 году – оно быстро и жестоко укреплялось с помощью подавляющей демонстрации силы. Польский вызов советской системе, однако, в конечном итоге преуспел там, где венгерское восстание и Пражская весна потерпели неудачу. Хотя он сдерживался в течение десятилетия, с ним так и не удалось справиться, и в конечном итоге начался распад советского блока.
Польский кризис начался совершенно новым и непредвиденным образом – не как в Венгрии и Чехословакии, с появлением ревизионистских правительств, а с избранием 16 октября 1978 года кардинала Кароля Войтылы, архиепископа Кракова, Папой Иоанном Павлом II. Ни у одного советского лидера больше не было соблазна повторить презрительный вопрос Сталина в конце Второй мировой войны: “Сколько дивизий у Папы?”. Подрыв империи, построенной Сталиным после Ялты, начался не с военной мощи Запада, а с морального авторитета первого польского Папы, который быстро затмил авторитет Польской коммунистической партии (ПКП).
Борис Аристов (фото), советский посол в Варшаве, доложил Политбюро, что польские власти считают нового Папу “ярым антикоммунистом”. 1 Центр согласился. С 1971 года Войтыла стал объектом операций ПРОГРЕСС, направленных на отслеживание его якобы подрывной роли в подрыве авторитета польского однопартийного государства. На следующий день после избрания Войтылы глава представительства КГБ в Варшаве Вадим Павлов направил в Москву оценку его деятельности, данную СБ, польским аналогом КГБ:
Войтыла придерживается крайних антикоммунистических взглядов. Не выступая открыто против социалистической системы, он критиковал методы работы государственных органов Польской Народной Республики, выдвигая следующие обвинения:
– в ограничении основных прав человека польских граждан; – в недопустимой эксплуатации рабочих, которых “католическая церковь должна защищать от правительства рабочих”;
– в ограничении деятельности католической церкви и отношении к католикам как к гражданам второго сорта; – в проведении широкой кампании по обращению общества в атеизм и навязыванию народу чуждой идеологии;
– в отказе католической церкви играть надлежащую культурную роль, тем самым лишая польскую культуру ее национального достояния.
По мнению Войтылы, концепция однопартийного государства “означала лишение народа его суверенитета”. “Коллективизация, – считал он, – ведет к уничтожению человека и его личности”. Тот факт, что он осмелился сказать то, что думало большинство польских католиков, показался и КГБ, и СБ свидетельством его приверженности идеологической диверсии.
Этот желтый пушистый щенок был героем популярного детского журнала “Мурзилка”. Первый номер был опубликован в мае 1924 года, и с тех пор не было пропущено ни одного выпуска. После революции 1917 года новые большевистские власти уделяли особое внимание пропаганде и быстро создали множество развлекательных периодических изданий и газет для рабочих, солдат, крестьян, женщин и, конечно, советских детей. Одним из них – фактически одним из первых – был “Мурзилка”, ежемесячный журнал для маленьких детей (4-7 лет). Вот как выглядел первый номер, вышедший 16 мая 1924 года.
Название “Мурзилка” на самом деле было кличкой щенка из рассказов детского писателя Александра Федорова-Давыдова. И первый выпуск начался с рассказа о приключениях милого маленького непоседы.
Или кто-то попилил бюджет на создании этого фуфла? (Что вероятнее)
Центральное разведывательное управление начало новые усилия по использованию “беспрецедентной”, по мнению сотрудников американской разведки, возможности убедить россиян, недовольных войной в Украине и жизнью в России, поделиться своими секретами, разместив в понедельник в сети кинематографический вербовочный видеоролик. Эта акция включает новый канал ЦРУ в Telegram, социальной сети, которая является очень популярным источником нефильтрованных новостей в России. ЦРУ впервые разместило видео в Telegram, которое заканчивается инструкциями о том, как анонимно и безопасно связаться с ЦРУ. Видео также размещается на других платформах социальных сетей, включая YouTube, Twitter, Instagram и Facebook. Сотрудники ЦРУ, участвующие в проекте, заявили, что вторжение России в Украину создало историческую возможность для того, чтобы “русские приходили к нам и передавали информацию, необходимую Соединенным Штатам”. Это также произошло после предыдущей кампании по вербовке после начала вторжения, которая, по словам чиновников, была успешной, и “контакты поступали”.
Несмотря на то, что советское государство на словах поддерживало свободу вероисповедания, оно первым попыталось искоренить понятие Бога. Маркс, как это хорошо известно, осуждал религию как “опиум народа”, но также с некоторым состраданием говорил о ее роли как “вздоха угнетенного существа, сердца бессердечного мира”. Однако обличение религии Лениным было бескомпромиссно ядовитым:
Всякая религиозная идея, всякая идея Бога, всякое заигрывание с идеей Бога есть несказанная мерзость, … мерзость самого опасного рода, “зараза” самого отвратительного рода. Миллионы грязных дел, актов насилия и физической заразы гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная идея Бога, наряженного в самые умные “идеологические” костюмы. 1
В 1930-е годы большинство священников были осуждены к заключению в ГУЛАГ, откуда вернулись немногие. Большинство церквей, с которых были сняты или испорчены религиозные символы, но луковичные купола которых обычно оставались более или менее целыми, были превращены в сараи, кинотеатры и гаражи или отданы под другие светские цели.
После двух десятилетий жестоких гонений, в результате которых для богослужений было открыто всего несколько сотен церквей, Русская православная церковь была неожиданно возрождена как государственный институт в связи с тем, что Сталин нуждался в ее поддержке во время Великой Отечественной войны.
В 1943 году, после семнадцатилетнего перерыва, был официально восстановлен Московский Патриархат, административный центр Церкви. 2
В течение оставшегося десятилетия православные христиане восстановили и с любовью отреставрировали несколько тысяч своих церквей. 3
Однако за свое восстановление Церковь заплатила тяжелую цену. Совет по делам Русской православной церкви (позднее Совет по делам религий) работал в тесном сотрудничестве с НКВД и его преемниками, чтобы обеспечить подчинение церкви государству. 4 И патриарх Алексий I, и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, второй в православной иерархии, вступили во Всемирный совет мира, организацию, основанную в 1949 году, и были высоко оценены КГБ как агенты влияния. 5 Алексий заявил в 1955 году:
Русская православная церковь поддерживает абсолютно мирную внешнюю политику нашего правительства не потому, что церкви якобы не хватает свободы, а потому, что советская политика справедлива и соответствует христианским идеалам, которые проповедует церковь. 6
Православная церковь также приняла видное участие в создании другой подставной организации, Христианской мирной конференции (ХМК), созданной в 1958 году со штаб-квартирой в Праге, в очередной попытке мобилизовать всемирную христианскую поддержку “мирной политики” Советского Союза. На второй конференции ХПК в 1960 году делегаты из других стран мира, в большинстве своем невиновные в том, что она была организована Москвой, превзошли делегатов из советского блока. 7
На протяжении большей части холодной войны парижская резидентура имела больше агентов – обычно около пятидесяти, – чем любой другой отдел КГБ в Западной Европе.
Самым выдающимся достижением резидентуры во время Четвертой республики (1946-58 гг.) было проникновение во французское разведывательное сообщество, особенно в Service de documentation extérieure et de contre-espionnage (SDECE), агентство внешней разведки. Неполный список особо “ценных агентов” резидентуры КГБ в 1953 году включал четырех сотрудников SDECE (под кодовыми именами НОСЕНКО, ШИРОКОВ, КОРАБЛЕВ и ДУБРАВИН) и по одному сотруднику службы внутренней безопасности DST (ГОРЯЧЕВ), Renseignements Généraux (ГИЗ), министерстве иностранных дел (ИЗВЕКОВ), министерстве обороны (ЛАВРОВ), военно-морском министерстве (ПИЖО), посольстве Новой Зеландии (ЛОНГ) и в органах печати (ЖИГАЛОВ). 1 В 1954 году 30 процентов всех сообщений, поступавших в Центр из парижской резидентуры, основывались на информации, полученной от ее агентов во французской разведке. 2
Основа для советского проникновения во Францию в период холодной войны была заложена еще в конце Второй мировой войны. Благодаря ведущей роли Коммунистической партии во французском Сопротивлении и присутствию министров-коммунистов в правительстве до 1947 года, несколько лет после освобождения были золотым веком для вербовки агентов. 3 Хотя британское и американское разведывательные сообщества, вероятно, не знали о личности большинства советских агентов во Франции, они остро осознавали слабость послевоенной французской безопасности и по этой причине с осторожностью обменивались секретной информацией с SDECE и DST.
В 1948 году британский Joint Intelligence Committee (JIC) (Объединенный комитет разведки), проникнутый довольно абсурдным чувством этнического превосходства, обвинил в успехе советского проникновения “врожденные недостатки французского характера”, а также “широкую привлекательность коммунизма во Франции”. Советская разведка, заключил JIC, смогла использовать:
a. Природную склонность французов к болтливости, которая делает соблазн передать “горячую” информацию, пусть и в строжайшей тайне, “почти непреодолимым”.
b. Отсутствие “сознания безопасности”, которое приводит к небрежности и недостаточным мерам предосторожности для защиты секретных документов.
c. Определенное падение моральных норм во Франции, которое, наряду с крайне низкой оплатой труда, должно способствовать искушению “продавать” информацию…”. 4
Чрезвычайная уверенность JIC в превосходстве британской безопасности над галльской была, предположительно, хотя бы немного подорвана три года спустя дезертирством Берджесса и Маклина, отзывом Филби из Вашингтона и подозрениями, павшими на Бланта и Кэрнкросса.
После компрометации британской “великолепной пятерки” в 1951 году Франция на оставшуюся часть десятилетия стала самым продуктивным источником разведданных КГБ о политике Запада в отношении советского блока. 5 Перебежчики из КГБ Владимир и Евдокия Петровы (фото) сообщили в 1954 году, что Центр “нашел разведывательную работу особенно легкой во Франции… Французский оперативный отдел был завален тем, что выглядело как фотокопии оригинальных французских документов”. 6 Парижская резидентура получила важные разведданные о позиции Запада на переговорах как перед Берлинской конференцией в начале 1954 года, первой с 1949 года встречей министров иностранных дел СССР, США, Великобритании и Франции, так и перед Женевским саммитом четырех держав в июле 1955 года, первой встречей глав правительств после встречи “большой тройки” в Потсдаме за десять лет до этого. 7 Благодаря дипломатическим шифрам, предоставленным ЖУРОМ (JOUR), шифровальщиком из Quai d’Orsay, принятым на работу в 1945 году, Центр, по-видимому, также имел доступ к многочисленным французским данным РЭР. В 1957 году ЖУР был награжден орденом Красной Звезды. 8 Вероятно, во многом благодаря ЖУРУ во время Кубинского ракетного кризиса КГБ смог предоставить Кремлю стенографические копии дипломатической переписки между Quai d’Orsay и посольствами в Москве и Вашингтоне. 9
Наступление советской разведки на Западную Германию во время холодной войны имело три отличительные особенности. Во-первых, в результате разделения Германии Федеративную Республику (ФРГ) было легче проникнуть, чем в любое другое крупное западное государство.
Из издевательски названной «демократической» Республики Германии (ГДР) на Запад бежало так много беженцев – около трех миллионов до возведения Берлинской стены в 1961 году, что не составило труда спрятать среди них сотни, даже тысячи восточногерманских и советских агентов. Среди фиктивных беженцев был целый ряд нелегалов. Некоторые из них были советскими сотрудниками КГБ, потратившими несколько лет на создание фальшивых немецких документов в безопасной обстановке ГДР, многие из которых перешли на работу против североамериканских и других целей. 1 Другие были восточногерманскими агентами-нелегалами, завербованными и обученными КГБ, большинство из которых были направлены против целей в Федеративной Республике. 2
Во-вторых, ФРГ была единственным западным государством, по которому Москва получала от союзного ведомства – иностранного отдела Штази, Hauptverwaltung Aufklärung (HVA) 3 – даже больше высококачественных разведданных, чем от КГБ. С 1952 по 1986 год HVA возглавлял Маркус Йоханнес “Миша” Вольф, вероятно, самый способный из руководителей разведки советского блока. Вольф был сыном известного немецкого врача-коммуниста и писателя, который был вынужден бежать в Москву после прихода Гитлера к власти. Своим назначением на пост главы внешней разведки Восточной Германии незадолго до своего тридцатилетия он был обязан преданностью сталинизму и, следовательно, доверию, которое он внушал КГБ (тогда МГБ), а также своим собственным способностям. В 1947 году он сказал своему другу Вольфгангу Леонгарду, что восточногерманским коммунистам придется отказаться от идеи “отдельного немецкого пути к социализму”, упомянутой в их партийной программе.
Когда Леонгард, работавший в центральном секретариате партии, сказал ему, что он ошибается, Вольф ответил: “Есть более высокие инстанции, чем ваш центральный секретариат!”. Вскоре после этого “высшие инстанции” в Москве действительно положили конец разговорам об “отдельном немецком пути”. 4 Вольф никогда не страдал ложной скромностью. “Как признают даже мои злейшие враги, – хвастался он уже в отставке, – [HVA] была, вероятно, самой эффективной и действенной службой подобного рода на европейском континенте”. 5
Несмотря на публичное выражение Москвой праведного негодования после высылки 105 сотрудников КГБ и ГРУ из Лондона в сентябре 1971 года, Центр знал, что потерпел катастрофу в области связей с общественностью. Центральным элементом кампании активных мер по перелому в работе британской разведки и дискредитации британских высылок был Ким Филби, находившийся не в том состоянии, чтобы появляться на публике.
После публикации его мемуаров в 1968 году КГБ, похоже, не нашло для него дальнейшего применения, и Филби скитался по России в почти самоубийственных запоях, в результате которых он иногда не понимал, где находится, не зная, ночь сейчас или день. В начале 1970-х годов его медленно вытащила из алкогольного забытья Руфа, о которой он сказал, что она – “женщина, которую я ждал всю жизнь”. 1
Хотя после операции FOOT Центр, несомненно, правильно рассудил, что Филби все еще не в состоянии дать пресс-конференцию, он использовал пространное интервью с ним в “Известиях” 1 октября 1971 года, чтобы осудить “клеветнические утверждения правой буржуазной британской прессы” о том, что советские чиновники, высланные из Лондона, занимались шпионажем. В разительном контрасте с гораздо более утонченным тоном мемуаров Филби, опубликованных тремя годами ранее, интервью повторяет ряд стереотипных обличений британских “правящих кругов”: “…
Следует сказать, что шпиономания, фабрикация клеветнических измышлений в отношении Советского Союза не является чем-то новым в деятельности правящих кругов Англии. За такой деятельностью всегда стоят определенные, конкретные политические цели. И на этот раз интенсивная антисоветская провокация и большой размах ложных обвинений в адрес советских официальных лиц в Лондоне, а также сроки проведения этой акции свидетельствуют о преднамеренном характере деятельности консерваторов, находящихся сейчас у власти. Эти действия направлены на то, чтобы затормозить процесс снижения напряженности в Европе. Не случайно, как это отражалось в английской буржуазной прессе, правительственные круги проявляли явное недовольство и, можно сказать, страх перед внешней политикой Советского Союза, направленной на нормализацию международной обстановки.
Вряд ли Филби мог сам сочинить эти банальности. Скорее всего, они были просто переданы ему КГБ на подпись. Филби добавил к ним некоторые личные воспоминания об антисоветской “психологической войне”, которую вела британская разведка – хотя в его утверждении, что “СИС не прерывала своих подрывных операций против Советского Союза даже во время войны против гитлеровской Германии”, была определенная ирония. 2 В действительности, отсутствие доказательств антисоветской подрывной деятельности в отчетах СИС военного времени, предоставленных Филби, заставило Центр заподозрить его в дезинформации. 3
Тот факт, что Филби назвал реальных и предполагаемых сотрудников СИС, которые были расквартированы на Ближнем Востоке после его дезертирства из Бейрута в 1963 году, является еще одним доказательством того, что большая часть, если не все, его интервью были написаны для него Центром. 4 Среди офицеров британской разведки в Бейруте, указанных в его интервью, был молодой Дэвид Спеддинг (фото), который четверть века спустя стал начальником СИС. 5
Операции советской разведки в Великобритании, начиная с 1930-х годов, делятся на три отдельные фазы. Во-первых, был золотой век, начатый “великими нелегалами”, в течение которого КГБ собирал лучшие разведданные (даже если не всегда понимал их), чем любая другая враждебная разведка в истории Великобритании. Затем наступил серебряный век 1950-х и 1960-х годов, в котором было меньше успехов в разведке, хотя они все еще были значительными. Третий этап, в 1970-1980-х годах, в лучшем случае можно назвать бронзовым веком, с небольшим количеством крупных успехов и впечатляющими провалами.
Золотой век советских разведывательных операций в Великобритании закончился в 1951 году с вылетом Берджесса и Маклина в Москву и отзывом Филби из Вашингтона. 1 Документы, отмеченные Митрохиным, однако, впервые показывают, что один крупный идеологический агент, завербованный в середине 1930-х годов, Мелита Норвуд (ХОЛА – фото), продолжала работать и после ухода “великолепной пятерки”. 2 С марта 1945 года, работая в исследовательском отделе Британской ассоциации цветных металлов, она могла предоставлять разведывательную информацию о проекте TUBE ALLOYS по созданию первой британской атомной бомбы.
После Второй мировой войны повторилось соперничество военного времени между НКГБ и ГРУ за контроль над Норвуд. Ее первым послевоенным контролером стал сотрудник НКГБ/МГБ в лондонской резидентуре Николай Павлович Островский. Однако в период Комитета информации (КИ) в начале холодной войны, когда МГБ и ГРУ объединили свои службы внешней разведки, у Норвуд было два контролера из ГРУ: Галина Константиновна Турсевич и Евгений Александрович Олейник. В апреле 1950 года, после осуждения атомного шпиона Клауса Фукса и допроса в МИ-5 Сони, контролера ГРУ времен войны как Норвуд, так и Фукса, Мелита была временно “заморожена” из-за опасений, что она могла быть скомпрометирована. Контакт, однако, был возобновлен в 1951 году. Примерно через год, после распада Комитета информации, контроль над Норвуд был отвоеван Центром у ГРУ. 3
Клаус Фукс (слева) прибыл в ФРГ после освобождения из британской тюрьмы, 23 июня 1959
В октябре 1952 года, через несколько месяцев после возвращения Норвуд под опеку МГБ, на островах Монте-Белло у северо-западного побережья Австралии, до сих пор известных главным образом своими ловцами жемчуга и затонувшими кораблями, было проведено успешное испытание первой британской атомной бомбы. Сталин был гораздо лучше проинформирован о создании бомбы, чем большинство британских министров. Эттли так и не разрешил обсуждать проект TUBE ALLOYS всему своему кабинету, позже язвительно заявив, что “некоторые из них не подходят для того, чтобы доверять им секреты такого рода”. После победы на выборах 1951 года Черчилль был поражен, узнав, что Эттли скрыл от парламента и большинства своих министров стоимость атомной бомбы в 100 миллионов фунтов стерлингов. 4
‘Мы все потерпевшие’: Отец приёмной дочери негодует в трейлере к новому документальному фильму, где рассматривается странная история Натальи Грейс – украинской карлицы, ставшей известной как “взрослый социопат, маскирующийся под ребенка”, который терроризировал семью приёмных родителей.
Отец, чья семья усыновила украинскую карлицу, которая, по словам членов семьи, является “взрослым социопатом, маскирующимся под ребенка”, рыдает и бьет кулаками по полу в новом трейлере документального фильма, крича при этом, что “они все – потерпевшие”. Майкл Барнетт, с которого недавно сняли обвинения в пренебрежении нуждами детей, проявляет эмоции в новом трейлере фильма “Любопытное дело Натальи Грейс”, который будет выходить в трех частях на канале Investigation Discovery (ID) с 29 мая.
Он пылает гневом и бьёт кулаками об пол, рассказывая о своей приемной дочери Натальи Грейс Барнетт.
Майкл и его жена Кристин Барнетт удочерили Наталью 26 апреля 2010 года, полагая, что берут домой шестилетнего ребенка. Но ситуация быстро изменилась к худшему, когда, по их словам, она стала агрессивной, и они заподозрили, что это взрослый, выдающий себя за ребенка. Они подали прошение в суд об изменении года ее рождения на 14 лет назад, которое было удовлетворено в 2012 году, юридически изменив возраст карлицы украинского происхождения с 9 до 23 лет.
Семья утверждает, что Наталье “сообщили ее новую дату рождения в детском доме на Украине” перед переездом в США, и она “угрожала зарезать” их детей, когда жила с ними в Лейфетте, штат Индиана.
“Она пыталась отравить и убить мою жену”, – утверждал Майкл. Однажды ночью я открыл глаза, а Наталья стоит у изножья кровати с ножом в руке”.
Став председателем КГБ в 1967 году, Андропов сразу же объявил о своем намерении возродить “специальные действия” КГБ как важнейший инструмент советской политики во время холодной войны. ПГУ, заявил он, “должен перейти в наступление, чтобы парализовать действия наших врагов и вовлечь их в борьбу в неблагоприятных для них условиях”. 1 Двумя годами ранее недовольство результатами работы Тринадцатого отдела, который отвечал за специальные действия ПГУ, привело к его реорганизации в Отдел В. 2 После призыва Андропова к новому наступлению с целью “парализовать действия врагов”, главным приоритетом Отдела В стали “специальные действия политического характера” – использование в мирное время саботажа и других форм насилия для продвижения советской политики. 3
Офицерам Линии Ф в резидентурах было приказано проявить большую изобретательность в разработке специальных акций, в которых рука КГБ была бы незаметна. Во всех новых предложениях по саботажу использовался один и тот же стандартный закодированный жаргон. Каждый акт диверсии назывался “Лилия”(Liliya), взрывное устройство – “Букет” (Buket), детонатор – “Цветок” (Tsvetok), взрыв устройства – “Заплыв” (Zaplyv есть ошибочный перевод русского слова, набранного кириллицей, как и все остальные, как «Всплеск» (Splash) прим. перев.), а диверсант – “Садовник” (Sadovnik). 4
Самая важная специальная акция, планировавшаяся в начале эпохи Андропова, была проведена в Греции, где группа армейских полковников (фото выше) захватила власть в апреле 1967 года, приостановила работу парламентского правительства и объявила военное положение.
Греческая коммунистическая партия (ККЕ) была загнана в подполье, а ее лидеры на время потеряли связь с Москвой. В июле 1967 года КГБ получил официальное указание от ЦК КПСС возобновить контакт с подпольной партией (к чему, несомненно, уже приступил) и оказать ей “политическую и материальную помощь”. 5 “Материальная помощь” включала как финансовые субсидии, обычно передаваемые представителям партии в Будапеште, 6 так и помощь в подготовке к партизанской войне. Центр постановил, что главным приоритетом Департамента V на 1968 год должно стать создание диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) на территории Греции для подготовки к восстанию против военного режима. 7 Департамент В также проводил подготовку к возможным партизанским операциям в Италии. Лидеры ИКП серьезно опасались итальянского военного путча по греческому образцу и просили советской помощи в подготовке партии к тому, что, подобно ККЕ, ей придется превратиться в нелегальное подпольное движение. 8
Убийства были неотъемлемой частью внешней политики Сталина. В конце 1930-х годов он был одержим операциями НКВД по ликвидации Троцкого и его ведущих зарубежных сторонников. Последним актом его внешней политики перед смертью в 1953 году стал план убийства Иосипа Тито, который сменил Троцкого на посту главного еретика советского блока.
В разгар террора Тито (урожденный Иосип Броз), по иронии судьбы, был одним из немногих ведущих югославских коммунистов (большинство тогда жило в эмиграции в Москве), которым доверяло НКВД. Став генеральным секретарем сильно прореженной чистками югославской партии в 1937 году, он с безупречной сталинской прямотой обличал своих преследуемых и ликвидированных товарищей как троцкистов, предателей, фракционеров, шпионов и антипартийных элементов. Он лично извинился перед Сталиным за то, что проявил недостаточную бдительность, женившись на женщине, впоследствии разоблаченной как (мнимый) агент гестапо. Когда Тито стал лидером коммунистических партизан в военное время, агент НКВД Иосип Копинич под кодовым именем ВАЖДУХ (Воздух) обеспечивал его радиосвязь с Москвой. 1
В конце войны резидент НКГБ Савелий Владимирович Буртаков – фото (кодовое имя ЛИСТ) подарил главе Бюро народной защиты Александру-Леке Ранковичу портрет Сталина. Очевидно, глубоко тронутый, Ранкович (кодовое имя Центра – МАРКО) ответил, что это самый ценный подарок, который он только мог получить. 2 Еще не было никаких признаков жестокой конфронтации между Тито и Сталиным, которая разразилась лишь три года спустя. Несмотря на свою собственную последующую ненависть к сталинизму, ведущий югославский коммунист Милован Джилас позже признал:
Дело в том, что ни один партийный лидер не был антисоветски настроен – ни до войны, ни во время, ни после… Сталин и Советский Союз были нашим краеугольным камнем и точкой духовного отсчета…”. 3
Однако уже к концу войны появились признаки того, что Тито (получивший в Центре кодовое имя ОРЕЛ) будет меньше заискивать перед Москвой, чем большинство других лидеров формирующегося советского блока. В отличие от других членов блока, югославские партизаны победили немцев и итальянцев в основном благодаря собственным усилиям, а не жертвам Красной Армии. Вскоре после Дня Победы Тито зловеще заявил: “Мы больше никогда не будем ни от кого зависеть”. Буртаков докладывал в Центр:
Наряду с положительными качествами – популярностью, приятной внешностью, выразительным лицом, силой духа и воли – ОРЕЛ обладает и отрицательными чертами: жаждой власти, отсутствием скромности, высокомерием и неискренностью. Он считает себя абсолютным авторитетом, предпочитает беспрекословное послушание, не любит обмена мнениями и критики своих приказов; раздражителен, вспыльчив и склочен; он – позёр.
Один из самых больших пробелов в истории разведывательных операций холодной войны и международных отношений на Востоке и Западе касается роли радиоэлектронной разведки – РЭР (в английской транскрипции «сигнальной разведки – Signal Intelligence» (SIGINT) – прим. перев). Роль разведданных УЛЬТРА, полученных британскими и американскими шифровальщиками, в ускорении победы над Германией и Японией во время Второй мировой войны сегодня хорошо известна. Исследования послевоенной РЭР, напротив, едва начались. За исключением расшифровок ВЕНОНЫ, содержащих в основном советские сообщения военного времени, британские и американские архивы этой разведки за период холодной войны остаются полностью закрытыми. Однако другие рассекреченные файлы показывают, что её данные оказывали порой сильное влияние на британскую и американскую политику.
«Пончик» (The Doughnut), штаб-квартира ЦПС (GCHQ) в Челтнеме.
Внутренняя история ЦРУ говорит о том, что во время Корейской войны РЭР стала “критически важным источником информации”. Во время Суэцкого кризиса 1956 года министр иностранных дел Великобритании Селвин Ллойд в письме поздравил генерального директора британского агентства РЭР, Центра правительственной связи (ЦПС) или GCHQ – Government Communications Headquarters, с “количеством” и “совершенством исполнения” подготовленных им дешифровок по Ближнему Востоку и отметил, “насколько ценными” они оказались. 1 В 1992 году, после окончания холодной войны, президент Джордж Буш назвал РЭР “главным фактором” своей внешней политики. 2
1 августа 1975 года советское руководство совершило, как оказалось, стратегическую ошибку в своей войне против диссидентов. В рамках Хельсинкских соглашений по безопасности и сотрудничеству в Европе США, Канада и все европейские государства, кроме Албании и Андорры, согласились защищать ряд основных прав человека. Хотя Андропов предупреждал о последствиях, большинство членов Политбюро разделяли мнение Громыко о том, что “мы хозяева в своем доме” – что Советский Союз будет волен интерпретировать положения Хельсинкского соглашения о правах человека по своему усмотрению. На самом деле, как предсказывал Збигнев Бжезинский, это соглашение “поставило Советский Союз в идеологическую оборону”. 1 Отныне его критики прав человека как внутри страны, так и за рубежом могли с полным основанием утверждать, что он нарушает международное соглашение, которое он добровольно заключил.
Самым влиятельным из этих критиков все чаще становился Андрей Сахаров. С точки зрения КГБ, важность и сложность дискредитации Сахарова перед мировым общественным мнением возросли после того, как в октябре 1975 года ему была присуждена Нобелевская премия мира. Резидентуре в Осло было поручено сделать все возможное, чтобы предотвратить присуждение премии, но она была вынуждена признать, что бессильна повлиять на Нобелевский комитет, который, по ее утверждению, полностью состоял из “реакционеров”, главным из которых был его председатель, депутат от Лейбористской партии Аасе Лайонез. 2 Сахаров назвал получение премии мира “большой честью не только для меня, но и для всего правозащитного движения”:
Я чувствую, что разделяю эту честь с нашими узниками совести – они пожертвовали самым ценным, что у них есть, своей свободой, защищая других открытым и ненасильственным способом”. 3
Спустя чуть больше недели после получения награды в Копенгагене открылись первые “Сахаровские слушания”, организованные в ответ на обращение Сахарова и других диссидентов годом ранее, на которых были заслушаны свидетельства о нарушениях прав человека в СССР – почти все они были нарушением Хельсинкских соглашений.
Советские “диссиденты” впервые появились на публике в День Конституции (5 декабря) 1965 года, когда группа из примерно двухсот человек организовала демонстрацию на Пушкинской площади в Москве в поддержку авторов Андрея Синявского и Юлия Даниэля, которые вскоре должны были предстать перед судом по обвинению в попытке подрыва советского строя своими произведениями. Некоторым демонстрантам удалось развернуть плакаты “Соблюдайте Конституцию!” и “Мы требуем открытого суда над Синявским и Даниэлем!”. После этого их увезли в отделение милиции сотрудники КГБ в штатском. Отныне для обозначения демократических и правозащитных активистов в Советском Союзе использовалось английское слово “dissidents”, а не его русский эквивалент inakomysliashchii (так в тексте – прим. перев) – вероятно, в рамках официальной попытки представить таких людей как истуканов Запада, а не как подлинный голос российского протеста. 1
Конференция восьмидесяти пяти коммунистических партий, состоявшаяся в Москве в 1960 году, единодушно подтвердила верность Советскому Союзу как непоколебимый символ веры коммунистов как Востока, так и Запада:
Коммунистическая партия Советского Союза была и остается общепризнанным авангардом мирового коммунистического движения, самым опытным и закаленным отрядом международного коммунистического движения.
Однако к концу десятилетия руководство КПСС было возмущено тем, что его непогрешимость была поставлена под сомнение появлением того, что позже было названо “еврокоммунизмом”. Еврокоммунистическая ересь впервые проявила себя публично после подавления Пражской весны 1968 года, когда ряд западных партий выступили с некоторой, в основном робкой, критикой советского вторжения. Руководство ИКП (Итальянской коммунистической партии), ставшей впоследствии доминирующей силой еврокоммунизма, подтвердило “глубокие, братские и подлинные связи, объединяющие Итальянскую коммунистическую партию с Советским Союзом и КПСС”, но отрицало право Советского Союза на военное вмешательство “во внутреннюю жизнь другой коммунистической партии или другой страны”. 1
На протяжении всей холодной войны коммунистические партии по всему миру отвергали утверждения о том, что они участвовали в советском шпионаже, как грубую маккартистскую клевету. Однако документы КГБ опровергают большинство их отрицаний. Начиная с 1920-х годов западных коммунистов регулярно просили о помощи в разведывательных операциях, которую они обычно считали своим братским долгом оказать. Большинство лидеров даже самых крупных западных партий также считали что предоставление через КГБ ежегодных субсидий, существование которых они с возмущением отрицали, является братским долгом Коммунистической партии Советского Союза. Знание связей КГБ в области шпионажа и финансов было уделом небольшой группы людей в руководстве каждой партии.
Сразу после окончания Второй мировой войны наиболее активную помощь в вербовке советских агентов оказывали четыре коммунистические партии, которые на короткое время входили в коалиционные правительства: французская Parti Communiste Français (PCF), итальянская Partito Comunista Italiano (PCI), австрийская Austrian Kommunistische Partei Österreichs (KPÖ) и финская Finnish Suomen Kommunistinen Puolue (SKP).
КАК ПОКАЗАНО в главе 9, после Освобождения Франции от гитлеровцев, ФКП содействовала масштабному проникновению агентуры КГБ в страну, продолжавшемуся по меньшей мере четверть века. С 1 июля 1946 года по 30 июня 1947 года парижская резидентура передала в Центр в общей сложности 1289 документов французской разведки. 1
К началу 1950-х годов главным сотрудником КГБ в ПКФ был Гастон Плиссонье (кодовое имя ЛАНГ – фото), всю свою жизнь бывший лоялистом по отношению к Советам, который к 1970 году занял пост второго помощника лидера партии. 2 Хотя Плиссонье был мало известен французской публике и был плохим оратором, говорившим с сильным региональным акцентом, он проявил себя как мастер плетения хитроумных процедур “демократического централизма”, с помощью которых руководство партии навязывало свою политику ее членам. 3 Помимо предоставления внутренней информации о ФКП, он помогал КГБ в выявлении потенциальных агентов и других разведывательных операциях. 4 В конце 1970-х годов Плиссонье также передавал сведения от агента из окружения президента Алжира Бумедьена. 5
Достаточно давно уже, несколько лет тому точно, я тиснул пост с несколькими фотографиями, которые попали к финнам, когда они окончательно ушли из родного им и мне города Сортавала. Его заняли русские, большинство из которых были военные и их семьи. О чём я тоже писал, рассказывая, например, о сортавальском трамплине. Финны потом, в 1944 году, отступив во второй раз после заключения мира, унесли с собой несколько сотен, наверное, я не знаю точно, карточек из личных советских коллекций, найденных после отступления советов в августе 1941 года. Большинство их не представляет никакого интереса. Судите сами, вот галерея из нескольких. Полностью – кликайте на ссыль ниже.
Но несколько фотографий из архива финской армии привлекли моё внимание. Именно тем, что на них был изображён мужчина, несколько выбивающийся своим видом. На крайней справа фотографии, не обращайте внимания, сделан большой кроп первой карточки, вследствие чего качество сильно пострадало. Но я её выкропил именно с целью придания большей годности интриге.
КГБ и его предшественники сыграли решающую роль в создании советского блока после Второй мировой войны. По всей Восточной Европе контролируемые коммунистами службы безопасности, созданные по образу и подобию КГБ и руководимые – за исключением Югославии и Албании – советскими “советниками”, осуществляли надзор за переходом к так называемым “народным демократиям”. Политическое развитие в большинстве восточноевропейских государств шло по одной и той же схеме. Коалиционные правительства со значительным числом некоммунистических министров, но с недавно созданными службами безопасности и другими основными рычагами власти в руках коммунистов, были созданы сразу после вытеснения немецких войск. Через промежутки времени от нескольких месяцев до трех лет эти правительства были заменены фиктивными коалициями, управляемыми коммунистами, которые подготовили почву для сталинских однопартийных государств, берущих пример с Москвы. 1
Лидер немецких коммунистов Вальтер Ульбрихт по возвращении в Берлин из московской ссылки 30 апреля 1945 года заявил своему окружению: “Все должно выглядеть демократично, но все должно быть под нашим контролем”. 2 Поскольку демократический фасад должен был быть сохранен во всей Восточной Европе, открытого применения силы для отстранения от власти некоммунистических партий следовало, по возможности, избегать. Вместо этого новые службы безопасности взяли на себя инициативу по запугиванию за кулисами, используя то, что в Венгрии стало известно как “тактика салями” – отрезание одного слоя оппозиции за другим. Наконец, однопартийные народные демократии, очищенные от всякого видимого инакомыслия, были узаконены огромным и фальшивым коммунистическим большинством на выборах, сфальсифицированных службами безопасности. 3
В первые годы существования соцблока советские советники держали новые службы безопасности под жестким контролем. Охота на ведьм и показательные процессы, призванные устранить из руководства правящих коммунистических партий Восточной Европы в основном мнимых сторонников Тито и сионизма, были срежиссированы из Москвы. Один из предполагаемых сообщников министра внутренних дел Венгрии Ласло Райка (фото) в несуществующем титоистском заговоре, за который Райка казнили в 1949 году, отмечал, что во время его допроса сотрудники венгерской службы безопасности “улыбались льстивой, раболепной улыбкой, когда с ними говорили русские” и “реагировали на самые бестолковые шутки сотрудников [МГБ] угодливыми раскатами неумеренного смеха ” . 4
“Философы, – писал Маркс, – лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его”. 1 Помимо сбора разведданных и их политически корректной оценки, КГБ также стремился влиять на ход мировых событий с помощью различных “активных мероприятий” (так в тексте – aktivinyye meropriatia – прим. перев.) – от манипулирования СМИ до “специальных акций” с применением различных степеней насилия. Вдохновленные преувеличенными рассказами о героическом поражении контрреволюционных заговоров в межвоенный период и желанием произвести впечатление на политическое руководство, они часто переоценивали собственную эффективность.
На протяжении всей холодной войны Соединенные Штаты были главным объектом активных мероприятий КГБ, а также сбора разведданных. Большинство из них относилось к ненасильственной части спектра активных мероприятий – “операциям влияния”, направленным на дискредитацию главного противника. Конференция старших офицеров ПГУ в январе 1984 года подтвердила приоритет, который оставался неизменным с конца Второй мировой войны: “Наша главная задача – помочь сорвать агрессивные намерения американского империализма… Мы должны неустанно работать над выявлением слабых и уязвимых мест противника”. 2 Большая часть того, что эвфемистически называлось “разоблачением”, на самом деле была дезинформацией, сфабрикованной Службой “А”, отделом активных мероприятий ПГУ, и распространяемой линейными пиарщиками в зарубежных резидентурах. Офицеры ЦОС должны были тратить около 25 процентов своего времени на активные мероприятия, хотя на практике некоторые из них этого не делали.
“Самоходы” и легальные резиденты в конце холодной войны
Юрий Андропов стал председателем КГБ в 1967 году с завышенными ожиданиями относительно потенциального вклада политической разведки в советскую внешнюю политику, особенно в отношении Соединенных Штатов. В докладе партийным активистам КГБ вскоре после своего назначения он заявил, что КГБ должен быть в состоянии влиять на исход международных кризисов так, как это не удалось сделать во время Кубинского ракетного кризиса пятью годами ранее. Он приказал подготовить в течение трех-четырех месяцев доклад Первого главного управления (внешней разведки) Центральному комитету о текущей и будущей политике основного противника и его союзников. Главным недостатком текущих операций в США, жаловался Андропов, было отсутствие американских агентов калибра британцев Кима Филби, Джорджа Блейка и Джона Вассалла или западногерманского Хайнца Фельфе. Только вербуя таких агентов, настаивал он, ПГУ сможет получить доступ к действительно высококачественной разведывательной информации. 1
Почти с того момента, как он стал кандидатом (без права голоса) в члены Политбюро в 1967 году, Андропов утвердился как весомая фигура советской внешней политике. В 1968 году он стал главным представителем тех, кто призывал к “крайним мерам” для подавления Пражской весны. 2
В 1970-е годы он вместе с министром иностранных дел Андреем Громыко (фото) стал соавтором основных предложений по внешней политике, выносимых на рассмотрение Политбюро (с 1973 года оба были его полноправными членами с правом голоса).
Дмитрий Устинов, ставший министром обороны в 1977 году, иногда добавлял свою подпись к предложениям, разработанным вместе с Громыко. По словам многолетнего советского посла в Вашингтоне Анатолия Добрынина:
Андропов имел преимущество в том, что был знаком как с внешней политикой, так и с военными вопросами из обширных источников информации КГБ… Громыко и Устинов были авторитетами в своих областях, но не предъявляли особых претензий к областям друг друга так, как Андропов чувствовал себя комфортно в обеих”. 3
“Самоходы” и легальные резидентуры в начале холодной войны
Главные успехи КГБ в борьбе с главным противником во время президентства Дуайта Д. Эйзенхауэра (1953-61) и Джона Ф. Кеннеди (1961-63) были достигнуты не благодаря грандиозной стратегии по созданию новых нелегальных резидентур, которая потерпела крах через несколько лет после ареста Фишера, а благодаря серии “самоходов”. Самым важным из них, вероятно, был “главный агент” ЦРУ в Западном Берлине и Германии Александр (“Саша”) Григорьевич Копацкий (фото) по кличке “Койшвиц” (последовательно выступавший под кодовыми именами ЭРВИН, ГЕРБЕРТ и РИЧАРД), который предложил себя для вербовки советской разведке в 1949 году. 1 КГБ обучил его тайнописи и микрофотографии, в 1950-е годы ему заплатили в общей сложности 40 000 западногерманских и 2117 восточногерманских марок, а также наградили за успехи несколькими золотыми часами. 2
Копацкий работал в одном из центров американских разведывательных операций. Западноберлинское отделение ЦРУ находилось всего в нескольких милях от самой большой концентрации советских войск в мире. Одной из главных задач Копацкий был поиск восточногерманских женщин, готовых заниматься сексом с советскими солдатами и выступать в качестве агентов ЦРУ. Принимая активное участие в попытках станции вербовать советский персонал и поощрять перебежчиков, он смог найти множество возможностей для саботажа ее деятельности. Среди большого количества разведданных, которые предоставил Копацкий, были личности более ста сотрудников и агентов американской разведки в Восточной Германии; некоторые из них были арестованы, а другие превращены в двойных агентов. Он также оказал содействие ряду операций КГБ по “надуванию” фиктивных агентов, предназначенных для обмана станции ЦРУ. В 1952 году он помог организовать фиктивную перебежку советского агента Виктора, который впоследствии работал на радиостанции “Голос Америки” и поставлял, как сказано в досье Копацкий, “ценную информацию”. 3
Одно из самых примечательных публичных выступлений советского нелегала состоялось 6 ноября 1951 года, когда “Теодоро Б. Кастро” присутствовал на открытии в Париже шестой сессии Генеральной Ассамблеи ООН в качестве советника делегации Коста-Рики. На самом деле Кастро был Иосифом Ромуальдовичем Григулевичем (под разными кодовыми названиями МАКС, АРТУР и ДАКС – фото),1 литовским евреем, чьим основным опытом в прошлом были диверсии и убийства. Он готовил диверсантов во время гражданской войны в Испании, играл ведущую роль в операциях по убийству Троцкого в Мексике и руководил в военное время нелегальной резидентурой в Аргентине, которая специализировалась на саботаже судов и грузов, направлявшихся в Германию. 2 Находясь в Аргентине, Григулевич начал разрабатывать тщательно продуманную латиноамериканскую легенду для использования после войны. 3
В конце 1949 года Григулевич и его жена Лаура Араухо Агилар (мексиканский агент-нелегал под кодовым именем ЛУИЗА – фото) нелегально поселились в Риме. Выдавая себя за Теодоро Кастро, незаконнорожденного сына умершего (и бездетного) видного деятеля из Коста Рики, Григулевич открыл небольшой импортно-экспортный бизнес для прикрытия своей разведывательной деятельности. Осенью 1950 года он познакомился с делегацией из Коста-Рики, в которую входил ведущий политик его поколения Хосе Фигерес Феррер, глава хунты основателей Второй республики, восстановившей конституционное правительство, а затем президент республики в 1953-8 и 1970-4 годах. Успех Григулевича в завоевании доверия Фигереса превзошел его самые смелые ожидания. Одураченный вымышленным рассказом Григулевича о его незаконном рождении, Фигерас сказал ему, что они дальние родственники. После этого, согласно досье Григулевича, он стал другом и доверенным лицом будущего президента, используя деньги Центра, чтобы вместе с ним инвестировать в итальянскую фирму, импортирующую коста-риканский кофе. 4
В конце Второй мировой войны Центр столкнулся с тем, что, как он опасался, было надвигающейся катастрофой в разведывательных операциях против своих союзников в военное время. Первая серьезная тревога возникла в Оттаве, где отношения между сотрудниками НКГБ и ГРУ, работавшими под “легальным” прикрытием в советском посольстве, были такими же напряженными, как и в Нью-Йорке. Хуже всего обстояли дела в резидентуре ГРУ. 1 Вечером 5 сентября 1945 года Игорь Гузенко (фото), шифровальщик ГРУ в советском посольстве в Оттаве, тайно засунул под рубашку более сотни секретных документов и попытался дезертировать. Выходя из посольства, он изо всех сил поджимал живот. “Иначе, – сказала позже его жена, – он выглядел бы беременным”.
Дезертирство оказалось более сложным, чем представлял себе Гузенко. Когда он обратился за помощью в офисы Министерства юстиции и “Оттава джорнэл”, ему сказали прийти на следующий день. Но 6 сентября и Министерство юстиции, и “Оттава джорнэл”, не поняв, что им предлагают шпионскую историю десятилетия, проявили не больше интереса, чем накануне вечером. К вечеру 6 сентября в советском посольстве поняли, что пропали и Гузенко, и секретные документы. Пока Гузенко с женой и ребенком прятался в соседской квартире, сотрудники НКГБ взломали его дверь и обыскали квартиру. Прошло почти полночи, прежде чем местная полиция пришла ему на помощь, и семья Гузенко наконец-то обрела убежище. 2
Помимо выявления крупной шпионской группировки ГРУ, Гузенко также предоставил отрывочные сведения об операциях НКГБ. Несколько месяцев спустя Лаврентий Берия, советский руководитель службы безопасности, разослал по резидентурам язвительное обвинение в некомпетентности ГРУ и, как он предполагал, НКГБ в Оттаве:
Самые элементарные принципы безопасности игнорировались, самодовольство и самоудовлетворенность оставались бесконтрольными. Все это было результатом снижения политической бдительности и чувства ответственности за работу, порученную партией и правительством. Дезертирство Г[узенко] нанесло большой ущерб нашей стране и, в частности, очень сильно осложнило нашу работу в американских странах. 3
Учитывая близость британско-американских “особых отношений”, Центр неизбежно заподозрил, что некоторые советники президента симпатизируют предполагаемым антисоветским заговорам Черчилля. 1 Подозрения в отношении самого Рузвельта, однако, никогда не были столь интенсивными, как в отношении первого. Центр также не создавал теорий заговора в отношении своих американских агентов, таких же абсурдных, как теория о “кембриджской пятерке”. Возможно, потому что НКВД проник в УСС с момента его основания, он был менее склонен верить в то, что американская разведка создала систему обмана, сравнимую с предполагаемым использованием “пятерки” британцами. Помощь Компартии США в операции по убийству Троцкого в сочетании с энтузиазмом, с которым она “разоблачала и отсеивала шпионов и предателей ” 2 , казалось, делала ее подпольную секцию надежным местом для вербовки. Регулярные контакты Василия Зарубина (фото) с лидером компартии США Эрлом Браудером, несомненно, убедили его в надежности тех тайных членов партии, которые согласились предоставить секретную разведывательную информацию.
Однако к весне 1943 года Центр начал беспокоиться о безопасности своей большой и расширяющейся американской агентурной сети. Зарубин становился все более неосторожным как на встречах с партийными лидерами, так и при организации выплаты им секретных субсидий из Москвы. В одном из досье, отмеченном Митрохиным, цензурно записано: “Без согласования с ЦК Зарубин грубо нарушал правила конспирации”. В одном случае Браудер попросил Зарубина лично передать советские деньги коммунистической подпольной организации в Чикаго; из досье КГБ следует, что тот согласился. В другой раз, в апреле 1943 года, Зарубин отправился в Калифорнию на секретную встречу со Стивом Нельсоном, который руководил секретной контрольной комиссией по поиску информаторов и шпионов в калифорнийском отделении компартии, но не смог найти дом Нельсона. Только во время второго визита ему удалось доставить деньги. Однако в этот раз встреча прослушивалась ФБР, которое установило в доме Нельсона подслушивающие устройства. 3 Советскому послу в Вашингтоне не кто иной, как советник Рузвельта Гарри Хопкинс, конфиденциально сообщил, что один из сотрудников его посольства был замечен в передаче денег коммунисту в Калифорнии. 4
В течение большего промежутка времени между двух мировых войн для операций ИНО Соединенные Штаты в качестве цели стояли несколько ниже Великобритании. Даже в середине 1930-х годов основные советские шпионские сети в США находились в ведении Четвертого управления (военная разведка, позднее переименованная в ГРУ), а не НКВД. В число агентов Четвертого управления входил ряд молодых идеалистически настроенных высокопоставленных сотрудников федерального правительства, среди которых: Алджер Хисс и Джулиан Уодли, оба поступившие на работу в Государственный департамент в 1936 году; Гарри Декстер Уайт из Министерства финансов; и Джордж Сильверман, правительственный статистик, который, вероятно, завербовал Уайта. 1 Как и “кембриджская пятерка”, вашингтонские “кроты” считали себя тайными воинами в борьбе с фашизмом. Уодли писал позже:
Когда Коммунистический Интернационал представлял собой единственную мировую силу, эффективно сопротивляющуюся нацистской Германии, я предложил свои услуги советскому подполью в Вашингтоне в качестве небольшого вклада, чтобы помочь остановить фашистский прилив”. 2
Основными операциями НКВД в США в середине 1930-х годов руководила нелегальная резидентура, созданная в 1934 году под руководством бывшего берлинского резидента Бориса Базарова (кодовое название НОРД – фото), заместителем которого был татарин Исхак Абдулович Ахмеров (ЮНГ). 3 О Базарове с любовью вспоминала Хеде Массинг, австрийский агент в его резидентуре, как о самом теплом человеке, с которым она сталкивалась в НКВД. В годовщину Октябрьской революции в 1935 году он послал ей пятьдесят красных роз с запиской следующего содержания:
Наша жизнь неестественна, но мы должны терпеть ради человечества. Хотя мы не всегда можем выразить это, наша маленькая группа связана любовью и вниманием друг к другу. Я думаю о вас с большой теплотой.
Исхак Ахмеров с первой женой Валентиной в конце 1920х гг.
Хотя Ахмеров, напротив, показался Массинг “москвичом-автоматом”, он был меньшим «роботом», чем казалось окружающим. 4
Главное здание Школы особого назначения в Балашихе, где в первые годы размещалось общежитие для слушателей и учебные классы
В последние месяцы 1940 года, когда Троцкий был мертв, а кровопускание внутри ИНО закончилось, Центр попытался восстановить свою сеть внешней разведки.
До Большого террора все новобранцы ИНО проходили индивидуальную подготовку на секретных квартирах в Москве и держались строго отдельно от других стажеров.
Однако к 1938 году так много офицеров ИНО были разоблачены как (мнимые) враги народа, что Центр решил, что для увеличения притока новых рекрутов необходимо групповое обучение. Приказом НКВД №. 00648 от 3 октября была создана первая в Советском Союзе школа подготовки сотрудников внешней разведки, скрытая от посторонних глаз в лесу в Балашихе, в пятнадцати милях к востоку от МКАД. Получившая официальное название “Школа Особого Назначения”, но более известная под аббревиатурой ШОН, она набиралась либо из членов партии и комсомола с высшим образованием, либо из новых выпускников университетов Москвы, Ленинграда, Киева и других городов. 1
Поскольку большинство новобранцев сталкивались лишь с тесными, убогими условиями жизни в переполненных городских многоквартирных домах, колхозах и армейских казармах, была предпринята попытка приобщить их к благородной жизни, чтобы они чувствовали себя непринужденно в западном “высшем обществе”. Их комнаты были обставлены тем, что в официальной истории торжественно описывается как “ковры, удобная и красивая мебель, со вкусом подобранные картины на стенах, отличное постельное белье и дорогие покрывала”. 2 Не имея опыта личного уединения, стажеры были бы дезориентированы раздельным размещением, даже если бы позволяло пространство, поэтому их размещали по двое в комнате. Учебный план включал в себя четыре часа в день на иностранные языки, два часа на обучение ремеслу разведки, лекции по истории КПСС, всемирной истории, дипломатии, философии, религии и живописи – эклектичный набор, призванный как укрепить их идеологическую ортодоксальность, так и познакомить с западной буржуазной культурой. 3 Также регулярно проводились музыкальные вечера. Инструкторы, имевшие опыт жизни на Западе, проводили для слушателей экспресс-курсы по буржуазным манерам, дипломатическому этикету, модной одежде и “хорошему вкусу”. 4 В течение первых трех лет в ШОН ежегодно набиралось около 120 слушателей – все, кроме четырех, мужчины.5
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) (фактически правящий орган партии и Советского Союза) провело заседание для рассмотрения деятельности ИНО и приказало ему увеличить сбор разведывательной информации в трех целевых областях: Великобритания, Франция и Германия (ведущие европейские державы); западные соседи Советского Союза – Польша, Румыния, Финляндия и страны Балтии; и Япония, его главный азиатский соперник1. Соединенные Штаты, установившие дипломатические отношения с Советским Союзом только в 1933 году, не упоминались. Хотя первые советские нелегалы были отправлены через Атлантику еще в 1921 году,2 относительная изоляция США от мировых дел делала сбор разведданных в Америке задачей второстепенной важности3.
По указанию Политбюро основное расширение операций ИНО было достигнуто за счет увеличения числа нелегальных резидентур, каждая из которых насчитывала до семи (в некоторых случаях до девяти) нелегальных сотрудников. Для сравнения, даже в Великобритании и Франции легальные резидентуры, работавшие под дипломатическим прикрытием в советских посольствах, имели не более трех сотрудников, а иногда только одного.
Их основной функцией было обеспечение каналов связи с Центром и другой технической поддержки для ценимых выше нелегалов 4. В 1920-е годы и легальные, и нелегальные резидентуры имели право решать, каких агентов вербовать и как это делать. Однако, сменив Трилиссера на посту главы ИНО в 1930 году, Артур Артузов (фото), герой операций “СИНДИКАТ” и “ТРЕСТ”, пожаловался, что существующая агентурная сеть содержит “нежелательные элементы”. Он постановил, что для дальнейшей вербовки агентов необходимо разрешение Центра. Отчасти из-за проблем со связью его указания не всегда выполнялись5.
На протяжении большей части карьеры Митрохина в КГБ история его внутренних операций была чем-то постыдным даже для его собственных историков. В конце 1930-х годов КГБ (тогда известный как НКВД) был главным инструментом сталинского Большого террора, величайшего преследования в мирное время в истории Европы. В клубе офицеров КГБ на Лубянке, не было даже обычных фотографий прошлых председателей; а если бы они были, то лучше бы подошли для камеры ужасов, чем для зала славы. Трое были расстреляны после того, как их признали виновными в ужасных преступлениях (некоторые из них были реальные, другие вымышленными): Генрих Ягода в 1938 году, Николай Ежов в 1940 году и Лаврентий Берия в 1953 году. Четвертый – Иван Серов (фото) – покончил с собой выстрелом из пистолета в висок в 1963 году. Историки КГБ в после сталинскую эпоху были склонны уходить от кровавой реальности сталинского прошлого и убийств бывших председателей, возвращаясь к более раннему, в основном мифическому, ленинскому золотому веку революционной чистоты.
Эта книга основана на материалах, полученных благодаря беспрецедентному и неограниченному доступу к одному из самых секретных и тщательно охраняемым архивов – архиву внешней разведки КГБ Первого главного управления (ПГУ). До сих пор нынешняя российская СВР (Служба внешней разведки), пребывала в полной уверенности в том, что подобная книга не может быть написана.
Когда немецкий журнал Focus сообщил в декабре 1996 года о том, что бывший офицер КГБ перебежал в Великобританию с “именами сотен русских шпионов»”, Татьяна Самолис (фото), пресс-секретарь СВР, мгновенно высмеяла всю эту историю как “абсолютную чушь”. “Сотни человек! Такого просто не может быть!” – заявила она. “Любой перебежчик мог знать имя одного, двух, возможно, трех агентов – но уж никак не сотен!”1
Факты, несмотря на опровержение СВР, на самом деле гораздо более сенсационны. Перебежчик, бывший сотрудник КГБ, привез с собой в Великобританию сведения не о нескольких сотнях, а о тысячах советских агентов и офицеров разведки, работающих по всему земному шару. Некоторые из них были “нелегалами”, живущими под глубоким прикрытием за границей и выдающими себя за иностранных граждан. Никто из тех, кто шпионил для Советского Союза в любой период между Октябрьской революцией и кануном эпохи Горбачева, не может быть уверен в том, что его или ее секреты по-прежнему в безопасности. Когда Секретная разведывательная служба Великобритании (СИС) вывезла перебежчика из России в 1992 году, с ним выехали шесть чемоданов с подробными записями о совершенно секретных досье КГБ начиная с 1918 года, которые он делал почти ежедневно в течение двенадцати лет, до своего ухода на пенсию в 1984 году. Их содержание было описано американским ФБР как “наиболее полные и обширные разведданные, когда-либо полученные из какого-либо источника”.
История шпионажа пестрит доверчивыми мужчинами, которые пали жертвой соблазнительных чар гэбешных последовательниц Маты Харис. Новая книга рассказывает о том, как они оттачивали навыки своего искусства в секретной академии под Москвой.
В разгар холодной войны посольство Великобритании на набережной Святой Софии в Москве было богато украшенным, внушительным воплощением политического и дипломатического престижа и статуса. Построенное в 1890-х годах на средства русского сахароторговца, оно отличалось богато отделанной шотландской барочной прихожей и украшенной красным ковром декоративной лестницей. На втором этаже размещался огромный бело-золотой бальный зал с прекрасным паркетным полом, который использовался для ярких вечеринок и балов, напоминающих сцену из романа “Анна Каренина”. Через реку напротив особняка возвышалась Кремлевская стена с её башнями.
Ни одно другое посольство не имело такого ясного вида на самое сердце советской империи, поэтому раздраженный Иосиф Сталин обычно приходил в ярость, глядя через краснокирпичную стену на капиталистического врага. Но когда бывший сотрудник КГБ Владимир Путин (на фото) пришел к власти в конце 1999 года, он быстро внедрил своих товарищей из бывшего КГБ во все сферы российской жизни.
Одним из последних актов его правления в канун Рождества 1952 года был приказ Великобритании найти другую резиденцию. Через три месяца Сталин умер, а британцы отказались от предложения обустройства посольства на другом месте. Для КГБ британское посольство было главной мишенью подрывных действий в отношении Великобритании. Комитетчики не останавливались ни перед чем. Подслушивание, поджоги, кражи со взломом, медовые ловушки, подмешивание веществ в напитки, шантаж, подбрасывание наркотиков, неустанное наблюдение на машинах и пешком, преследование по телефону и устройства западней – всё было в их арсенале.
Целью было получение “компромата” – компрометирующей информации, записей и фотографий, которые можно было использовать в качестве рычага, чтобы убедить сотрудника разведки или дипломата шпионить для КГБ или раскрыть секреты. Инкриминирующие материалы могли быть использованы сразу или припрятаны на тот момент, когда объект становился более влиятельным и могущественным. Компромат был инструментом для оказания политического влияния, чтобы улучшить результаты переговоров и повлиять на общественное мнение.
Советский Союз стал государством-шантажистом. Когда он распался в 1991 году, параноидальный мир КГБ должен был закончиться вместе с ним. Действительно, организация была ликвидирована и заменена новой службой безопасности – ФСБ. Но когда бывший сотрудник КГБ Владимир Путин пришел к власти в конце 1999 года, он быстро внедрил своих товарищей из бывшего КГБ во все сферы российской жизни. Сегодня глобальное обвинительное заключение против путинской России включает в себя спонсируемые государством убийства десятков диссидентов, включая Александра Литвиненко, преследование политических оппонентов, таких как Алексей Навальный, использование дезинформации через социальные сети и применение медовых ловушек. Как и сам Путин, все эти методы несут на себе отпечаток старого КГБ.
Недавний пример – Анна Чапман, рыжеволосая изысканная шпионка, работавшая в банке Barclays, которая была разоблачена в июне 2010 года в Нью-Йорке как часть российской шпионской группировки, состоявшей из десяти человек.
Как и Путин, все эти методы несут на себе отпечаток старого КГБ. Бывшие сотрудники КГБ, поставленные Путиным, известные как “силовики” (сильные мира сего), контролировали ключевые министерства, правоохранительные органы и государственные компании. По сути, Путин создал гебешное государство. Он также возродил доктрину “активных мер” в качестве оружия внешней политики. Согласно доктрине КГБ, все является продолжением политики, включая военные операции, такие как вторжение в Украину. Но чаще всего активные меры – это тайные разведывательные операции, включая финансирование политиков, распространение дезинформации и вербовку агентов как средство оказания влияния.
А затем идут грязные трюки – поддельные документы, подделанные фотографии, видеозаписи связей объектов наблюдения с проститутками, нанятыми этим тайным государством, подброшенные наркотики, убийства, клевета с использованием методов черной пропаганды и шантаж. Молодых девушек учили снимать иностранцев в специально оборудованном борделе.
Вот почему британские дипломаты, работающие в Москве, на протяжении многих поколений проходят инструктаж по безопасности в МИ-6, где их предупреждают, чтобы они были осторожны в своих высказываниях, так как каждая квартира будет прослушиваться. Некоторые нервничают. Другие с удовольствием делают возмутительные замечания в адрес светильников, в которых, по их мнению, находятся подслушивающие устройства. На самом деле, КГБ никогда не ожидал разглашения секретных государственных тайн. Они подслушивали, чтобы найти кандидатов в медовые ловушки: влюбленного, одинокого секретаря, имеющего доступ к документам; разочарованного гомосексуалиста; дипломата, попавшего в ловушку несчастного брака; или сотрудника разведки, злящегося на то, что ему недоплачивают.
Все они становились добычей молодых, красивых женщин, известных как ласточки, или харизматичных, уверенных в себе мужчин, известных как вОроны.
Молодых, обедневших девушек учили, как подходить к иностранцам в клубах, вестибюлях гостиниц и даже в фальшивых борделях, называемых “малинами” (по-русски “малина”), оборудованных подслушивающими устройствами и камерами. КГБ готовил отобранных вручную актрис, певиц, танцовщиц и преподавателей в школе “секс-пионеров” в Казани, к востоку от Москвы. Молодых, обедневших девушек учили, как подходить к иностранцам в клубах, вестибюлях гостиниц и даже в поддельных борделях, называемых “малинами” (по-русски “малина”), оборудованных подслушивающими устройствами и камерами.
В аналогичной академии в Восточной Германии HVA – фактически филиал КГБ – готовила своих так называемых “ромеев” так же тщательно, как и любых пилотов, по программе, в которой основное внимание уделялось марксизму, лояльности, шпионажу и, самое главное, психологическому манипулированию.
Типичному мужчине-шпиону было около 30 лет, он был хорошо образован, уверен в себе, надежен и внимателен, обладал чувством юмора и безупречными манерами. Они не обязательно были красивыми или опытными любовниками.
Для этих женщин важнее были внутренние ценности этих мужчин, которые заставляли их думать: “Да, я могла бы разделить с ним свою жизнь”, – говорит одна из них о бывшем сотруднике Штази и шпионе-донжуане Герхарде Байере. Одна секретарша, работавшая в Бонне на канцлера Западной Германии Конрада Аденауэра, передавала секреты шпиону-донжуану в течение 14 лет. Секретарша из посольства США в Бонне передала своему любовнику 1500 секретных документов за 22 года. Ни одна из женщин не подозревала, что их бойфренды были сотрудниками восточногерманской разведки, пока их не арестовали и не посадили в тюрьму за шпионаж.
Даже оперные певцы-мужчины проходили прослушивание и вербовались для выступлений в интересах секретного государства. Самым эффективным вороном КГБ был поразительно красивый певец по имени Константин Лапшин, выступавший в Московской оперетте. В конце 1940-х и 1950-х годов его тайная жизнь была связана с соблазнением женщин-чиновниц и дипломатов в американском посольстве. Он соблазнил Аннабель Букар, которая работала на посла США генерала Уолтера Беделла Смита. Она была настолько очарована, что приняла предложение певца о тайном браке – и затем дезертировала.
Компромат, полученный с помощью темных сексуальных искусств, часто не использовался сразу, а вывешивался перед чиновником, который должен был выбрать между предательством своей страны и позором. Это произошло в 1968 году, когда британский посол в Москве сэр Джеффри Харрисон, получивший образование в Винчестере и Кембридже, был отозван в Лондон после того, как признался, что влюбился в свою роскошную горничную и его шантажировали, чтобы он раскрыл секреты о диссидентах в Чехословакии. Четыре года спустя более успешная операция КГБ по соблазнению заманила в ловушку 30-летнего женатого британского дипломата, которого соблазнила русская горничная его семьи.
Это произошло в 1968 году, когда посол Великобритании в Москве сэр Джеффри Харрисон (на фото), получивший образование в Винчестере и Кембридже, был отозван в Лондон после того, как признался, что влюбился в свою роскошную горничную, и его шантажом заставили раскрыть секреты о диссидентах в Чехословакии.
Еще одной печально известной жертвой медовой ловушки стал Джон Вассалл (на фото), клерк Адмиралтейства в британском посольстве, чья беспорядочная гомосексуальность вскоре была замечена КГБ.
Его личность, получившая кодовое имя Карев, до сих пор остается тайной. Ласточка применила проверенную временем тактику – притворилась беременной и убедила его раскрыть имена сотрудников МИ-6, работавших под дипломатическим прикрытием. Другой печально известной жертвой медовой ловушки стал Джон Вассалл, клерк Адмиралтейства в британском посольстве, чья беспорядочная гомосексуальность вскоре была замечена КГБ. Его соблазнил симпатичный молодой переводчик, напоил и сфотографировал полуобнаженным в постели. По возвращении в Лондон клерк возобновил работу в Адмиралтействе и в течение следующих семи лет шпионил для Советского Союза, даже после того, как его перевели обратно в Лондон, пока не был арестован в 1962 году.
Но британская служба безопасности была не без собственных хитростей. В тускло освещенном подвальном ночном клубе недалеко от Риджент-стрит экзотические полуобнаженные женщины в головных уборах танцевали на крошечной сцене, а в отделанных малиновым бархатом кабинках хозяйки услужливо улыбались и наливали шампанское. В одном углу клуба Eve Club сидел граф Джеллико, бывший офицер MI6 и впоследствии лидер Палаты лордов. За другими столиками сидели члены парламента, бизнесмены и иностранные дипломаты. Членами клуба были девять членов парламента, 12 послов, 30 дипломатов, пять королевских советников и 70 титулованных англичан, включая герцога Девонширского, герцога Ратленда и герцога Норфолка.
Возможно, самым интригующим членом клуба был военный министр Джон Профьюмо, который провел свой мальчишник в клубе в декабре 1954 года. Будучи военным министром, он позже оказался замешанным в печально известном скандале, связанном с безопасностью, после того как у него случился роман с Кристин Килер, которая в то же время спала с офицером КГБ. На самом деле, КГБ и союзников по Восточному блоку привлекал клуб “Ева”, как пчел медовая сота. Он давал им возможность познакомиться с важными людьми и насладиться декадентским западным гламуром.
Во главе этого уникального логова политических, сексуальных и шпионских интриг стояла миниатюрная владелица клуба Хелен О’Брайен, которая свободно говорила на русском, румынском и французском языках и была информатором МИ-5. Хелен родилась в аристократической семье в Румынии и, спасаясь от наступающей Красной армии в конце Второй мировой войны, бежала на одной из королевских скаковых лошадей. Белокурая, гламурная и харизматичная, она казалась идеальной хозяйкой. Но ее родители были заперты за железным занавесом, и она завалила румынское посольство письмами с просьбой выдать им выездные визы. Она даже послала телеграмму президенту Чаушеску.
Блондинка, гламурная и харизматичная, она казалась идеальной хозяйкой. Но ее родители были заперты за железным занавесом, и она завалила румынское посольство письмами с просьбой выдать им выездные визы. Она даже послала телеграмму президенту Чаушеску.
Возможно, самым интригующим членом клуба был военный министр Джон Профьюмо (на фото), который провел свой мальчишник в клубе в декабре 1954 года.
Будучи военным министром, он позже оказался замешан в печально известном скандале, связанном с безопасностью, после того как у него случился роман с Кристин Килер (на фото), которая в то же время спала с офицером КГБ. На самом деле, КГБ и союзников по Восточному блоку привлекал клуб “Ив”, как пчел медовая сота. Он давал им возможность познакомиться с важными людьми и насладиться декадентским западным гламуром. 14 ноября 1957 года полковник М. В. Гаврилович, военный атташе Румынии, вошел в клуб “Ева” и подал заявление о вступлении.
Начались медленные переговоры. Полковник познакомил ее с человеком, который, как оказалось, был русским и сказал, что может помочь ее родителям – если только сможет рассчитывать на ее лояльность и сотрудничество. Будучи инстинктивной антикоммунисткой, Хелен знала, что за ней ухаживает КГБ. Поэтому она обрадовалась, получив письмо из Министерства обороны. Мы считаем, что у вас есть информация, которая может представлять интерес”, – говорилось в письме. Не будете ли вы так любезны прийти в военное министерство для беседы?”.
Там Хелен познакомили с грозным офицером контрразведки МИ-5 Чарльзом Элвеллом, который убедил ее сделать клуб “Ив” центром ночного подслушивания российских шпионов. Хелен и ее русскоговорящий менеджер следили за коммунистическими дипломатами и бизнесменами и сообщали МИ-5 их имена, адреса, финансовые данные и привычки. Она также выявляла сотрудников чешской разведки, передав Элвеллу имя 43-летнего члена чешского клуба Йозефа Пискулы.
Моя работа была настолько скучной, что единственным способом развеять тоску был секс.
Пискулу обычно сопровождал Йозеф Фролик, симпатичный 37-летний чешский контрразведчик, работавший под прикрытием в качестве торгового атташе. Его главной задачей было следить за Эрнестом Фернихоу, членом парламента от лейбористов и личным секретарем премьер-министра Гарольда Вильсона. Под кодовым названием “Коза” Фернихоу предоставлял разведданные о частных телефонных переговорах премьер-министра с президентом США Джонсоном по Вьетнаму и девальвации фунта стерлингов, пока его кураторы не заподозрили, что он работает с британскими секретными службами. После этого Фролик продолжал посещать клуб “Ева”, чтобы соблазнять женщин, которые, по его мнению, были связаны с правительством – его чешские шпионы установили ему ежемесячную квоту дам, с которыми он должен был переспать, чтобы получить секреты безопасности во время разговоров по подушке.
В апреле 1973 года по наводке Хелен был раскрыт еще один из самых громких скандалов в сфере безопасности Великобритании.
Речь идет о Норме Леви (на фото), проститутке, которая развлекала советских шпионов, политиков и представителей преступного мира в своей квартире в Майда Вейл, Лондон.
Ее муж, Колин Леви, шантажировал ее, потому что среди ее клиентов был министр обороны консерваторов лорд Ламбтон, который платил ей 10 000 фунтов в год и купил ей квартиру.
Красивое тело, хорошая модель, но жесткая и меркантильная”, – говорила о ней Хелен. У меня было шестое чувство, что она может принести неприятности, и у нее действительно не было необходимого воспитания” (на фото: Норма Леви с бывшим мужем Колином Леви).
Она сообщила, что одну из девушек, которая недолго работала хозяйкой клуба Eve, шантажировал ее муж. Речь идет о Норме Леви, проститутке, которая развлекала советских шпионов, политиков и представителей преступного мира в своей квартире в лондонском районе Майда Вейл. Красивое тело, хорошая шоу-герл, но жесткая и меркантильная”, – говорила о ней Хелен. У меня было шестое чувство, что она может принести неприятности, и у нее действительно не было необходимого воспитания”. Ее муж, Колин Леви, шантажировал ее, потому что среди ее клиентов был министр обороны консерваторов лорд Ламбтон, который платил ей 10 000 фунтов в год и купил ей квартиру.
Когда Элвелл спросил Ламбтона, почему он спит с проститутками, тот ответил: “Моя работа в Министерстве обороны была настолько скучной, что единственным способом снять тоску был секс и энергичное садоводство”. Целью активных действий КГБ за рубежом часто был поиск так называемых “агентов влияния”. И КГБ предпочитал иметь дело с консерваторами. Одним из успешных завербованных был член парламента от консерваторов и младший министр Рэй Моуби, который за плату шпионил для чешской службы безопасности. Он даже передал поэтажные планы личного кабинета премьер-министра в палате общин. В политическом и дипломатическом плане Советы обнаружили, что переговоры с министрами-консерваторами были успокаивающими, поскольку существовала политическая определенность. В отличие от лейбористских режимов, которые рассматривали коммунизм как извращение социализма, консерваторы вели переговоры с автократиями.
Конец холодной войны отчасти был обусловлен двумя успешными разведывательными операциями КГБ в США.
Когда Горбачев стал президентом в марте 1985 года, он понял, что хотя конфронтационная риторика Тэтчер и Рейгана была опасной и провокационной, они не были на грани развязывания термоядерной войны.
Это произошло в основном благодаря разведданным и документам, проданным КГБ Олдричем Эймсом, который работал над советскими операциями в ЦРУ, и Робертом Ханссеном, сотрудником ФБР, который имел доступ к секретным американским оценкам по Горбачеву и перспективе ядерного конфликта.
Эти материалы укрепили убежденность Горбачева в том, что никаких наступательных планов НАТО не существует, а операция “Райан”, программа советской военной разведки по предвидению ракетно-ядерного нападения, была основана скорее на конспирологических измышлениях, чем на реальности.
Холодная война завершилась не взрывом, а хныканьем.
Но никто из героев не мог поверить, что спустя десятилетия начнется новая холодная война с использованием тех же методов разведки.
Агенты влияния. Как КГБ вёл подрывную работу против демократий Запада. Издательство Oneworld Книга выходит в продажу 13 апреля 2023 года по цене 20 фунтов стерлингов.
Удивительная история о самой продаваемой игре в истории: как появление “Тетриса” непредвиденно стало полем боя холодной войны.
Динамичный триллер о холодной войне с участием зловещих агентов КГБ, москвичей, могущественных американских капиталистов и яростного британского медиамагната. Все это звучит как сюжет компьютерной игры. На самом деле так оно и есть – удивительная история Тетриса.
Миллионы из нас играли в “Тетрис”. Это простая, но завораживающая игра с падающими кирпичиками различной формы, которые нужно быстро переставлять, чтобы сформировать прочную стену. Она вызывает сильнейшее привыкание и остается коммерческим феноменом, легко став самой продаваемой видеоигрой всех времен, только на мобильных устройствах ее загрузили более полумиллиарда раз. Тетрис даже стал предметом научных исследований, одно из которых показало, что игра может помочь побороть тягу к еде и даже наркотикам.
Алексей Пажитнов (справа) – советский компьютерный инженер и программист, разработчик одной из самых популярных компьютерных игр в истории – “Тетрис” (на фото в Москве в 1989 году).
.jpg)
Клирик Чистопольской епархии иерей Михаил Зубарев «совершил страшное злодеяние — убийство своей супруги»Фото: группа «Чистопольская епархия» во «ВКонтакте»
